Текст книги "Христианское зодчество: история и современность"

Древнерусские храмы (X-XVII вв.)

Храмы Киевской Руси

Вместе с новой религией Киевская Русь из Византии получила и неизвестный ей дотоле тип здания – христианский храм с приемами новой строительной техники. Первые каменные храмы на Руси строились в период наивысшего расцвета древнерусской государственности и наибольших материальных возможностей заказчика.

Освоение каменной техники строительства шло на Руси чрезвычайно быстро. Строительное дело оформилось в отдельный вид ремесла. Появились различные профессии ремесленников: «кузнецы железа», «гвоздочники», «льятели» (олова, свинца для крыш), плотники, «древоделы», «городники» (строители городских стен), мостники, «тесляры» (столяры), каменщики, «каменосечцы», кирпичники («плинфоделатели»), плиточники (делавшие поливные плитки).

Основным строительным материалом при возведении монументальных сооружений были камень и кирпич. Для Киева и многих других городов древнерусского государства камень был привозным материалом. Его привозили по воде иногда за сотни километров. Обычно применялся не тесаный, а колотый камень, который добывали в каменоломнях при помощи клиньев.

Употреблялись главным образом мягкие породы камня – песчаник и известняк, но зачастую кладку фундаментов и стен вели из кварцита разных пород. В кладке использовался и булыжник. Из камня обычно возводили фундаменты, которые закладывались на различную глубину, в среднем на 90-120 см. Ширина фундаментов обычно не превышала 150 см. Подошвы фундаментов иногда укрепляли системой маленьких свай – колышков-коротышей. Этим приемом в определенной степени повышали плотность грунта под подошвой фундаментов.

В кладке фундаментов, стен и сводов применялся известковый раствор с добавлением толченой керамики (цемянки), придававшей ему гидравлические свойства. Цемянка изготовлялась из боя кирпича и отходов (пережог, коробление и др.) кирпичного производства. Кроме цемянки в известковое тесто иногда добавляли песок; при этом состав раствора определялся соотношением 1: 1: 1 (известь – цемянка – песок).

Толщина швов кладки обычно достигала 2-3 см. Такой раствор значительно меньше поддавался действию воды и влаги. Розовый цвет раствора, получавшийся в результате добавления цемянки, определял общий тон древнерусских каменных зданий. Кладка фундаментов иногда велась и на глиняном растворе, а в ряде случаев мелкие (40-50 см) фундаментные рвы забутовывались без раствора с заливкой известью поверху.

Стены зодчие воздвигали несколькими видами: смешанным способом, кладкой «с утопленными» рядами. При смешанном способе каждый ряд камня чередовался с двумя-тремя рядами кирпича, служившими как бы выравнивающим слоем. Существовало два варианта этой кладки. В первом – на фасаде выступали и камни, и кирпичи, а во втором – зодчие выпускали на фасад только ряды кирпича, затирая раствором ряды камня и аккуратно подрезая швы. Широкие полосы раствора украшались орнаментами из кирпичей (меандры, кресты).

Интересным видом древнерусской кладки была кладка «с утопленными рядами», при которой каждый второй ряд кирпичей несколько заглублялся, а промежуток между двумя выступающими рядами заполнялся раствором, образовывая широкую полосу на фасаде.

Кирпич (плинфа) был основным материалом, применявшимся для возведения тех конструкций зданий, в которых действовали изгибающие усилия (столбы, арки, своды, купола, аркбутаны, простенки). Плоский прямоугольный формы кирпич (средние размеры 22 х 30 х 3 см), изготовлялся из огнеупорных и каолиновых глин, иногда местных, а иногда привозных.

При кладке стен по их периметру через определенные промежутки прокладывали дубовые балки, в соединениях сбитые гвоздями в жесткую систему. Для этого также применялись леса в виде заложенных в кладку бревен, по которым настилались подмости. Арки, своды и купола выкладывались по кружалам и опалубке, причем обычно первые ряды купольных сводов выкладывались напуском, а подкружаливалась лишь центральная часть.

Основными конструкциями древнерусского зодчества X-XI вв. были полуциркулярные арки, коробовые и купольные своды, которыми перекрывались все помещения. Арки, своды и купола обычно делали в один кирпич. Толщина сводов составляла обычно 40 см. Исключительный интерес представляют конструкции аркбутанов – разгрузочных полуарок, известных в Софийских соборах Киева и Новгорода и, возможно, бывших в ряде других зданий того времени.

Большое распространение в строительстве Древней Руси получили керамические сосуды – «голосники», вставлявшиеся в кладку сводов и куполов для облегчения конструкций и, в некоторых случаях, в качестве акустических резонаторов.

Кровельным материалом служили листы свинца, которые укладывались прямо по сводам на специальной подготовке из слоя известкового с примесью цемянки раствора и крепились гвоздями. Размеры таких листов были в среднем 40х80 см при толщине 5 мм. Остатки свинцовых кровельных листов и даже целые листы часто находят при археологических раскопках. Возможно, что иногда свинцовые листы крепились и к деревянным частям крыши. В ряде случаев известны кровли из черепицы (Переяславль) и из щепы (Новгород).

Большую роль как конструктивный и декоративный материал играл розовый шифер, добывавшийся в овручских карьерах. Из него изготовлялись карнизные плиты, плиты для полов, парапетные резные плиты, саркофаги и пр.

Для внутреннего убранства в большом количестве применялся привозной (возможно из Средиземноморья) мрамор; из него делали колонны, наличники, пороги, предалтарные преграды и т.п.

Специальные мастерские вырабатывали смальту (стекловидную массу) для мозаик и круглые стекла для оконниц. Такие материалы были открыты археологическими раскопками в Киево-Печерской лавре.

Полы выкладывались на известково-бетонной подготовке из цветной наборной мозаики или из шиферных плит, которые также были инкрустированы мозаикой. Иногда шиферные плиты и фигурные шиферные вставки сочетались с мозаикой, уложенной на цемяночной подготовке (Софийский собор в Киеве).

Церковные постройки этого периода были также и главными общественными зданиями городов, где собиралось городское население, происходили торжественные церемонии, приемы и пр. Их значение подчеркивается масштабом, прочностью постройки, торжественностью архитектуры и богатством внутреннего оформления. Соразмерность всего здания в целом и отдельных его частей определялась древнерусскими зодчими путем простейших вычислений, основанных на системе мер, принятых на Руси, и методах разбивки здания при помощи шнура и колышков.

Как в плане, так и в вертикальных построениях исходным элементом, своеобразным модулем, служил размер стороны подкупольного квадрата с его производными (диагональ квадрата и кратные его соотношения).

Откладывая в определенном порядке эти соотношения, зодчие получали при разбивке здания ширину нефов, места размещения столбов, апсид, наружных и внутренних стен, а также высоту второго яруса, завершений пилонов (пят закомаров, шелыг, сводов) и пр.

В древнерусском государстве для ряда главнейших храмов был принят пятинефный тип здания, хотя в дальнейшем основным стал трехнефный тип.

Культовая архитектура середины XI-XII вв. (период начала феодальной раздробленности – распада государства на отдельные княжества-уделы) имеет свои особенности: наблюдается тенденция к максимальному подчинению облика храма функциональным требованиям богослужения.

Под этим влиянием отмирают черты, присущие зданиям соборов периода расцвета древнерусского государства – парадность и пышность архитектуры, ее общественно-придворный характер. Становятся ненужными открытые галереи, башни с парадными лестницами, обширные хоры, служившие парадными княжескими залами, и др. исчезают многоглавие, пирамидальность композиции.

В строительной технике отмечается постепенное уменьшение количества камня и увеличение количества кирпича в кладке. Характерной особенностью древнерусской строительной техники в XII в. был переход на местные строительные материалы.

В крупных городах, где не было месторождений камня, основным материалом каменного строительства стал кирпич и развивалась техника кирпичной кладки, смешанный способ кладки, исчезает.

Кирпичная, так называемая равнослойная, порядковая, кладка велась рядами кирпича-плинфы на известковом с примесью цемянки растворе. Швы раствора достигали 2-3 см при толщине кирпича 4-5 см.

Стены зданий не штукатурились (иногда местами затирались тонким слоем раствора), швы раствора подрезались кантами, подчеркивавшими фактуру кирпичных стен и создававшими определенный художественный эффект.

Переход на новую технику строительства повлек за собой интенсивное развитие керамического производства, а в области архитектурного творчества – применение разнообразных конструктивных и декоративных керамических деталей и украшений: кронштейнов, лекальных частей аркатуры, фигурных кирпичей для поребрика, полуколонн и профилированных пилястр, керамических поливных плиток различной формы и размеров для полов и др.

Многие русские земли в течение всего XII в. в архитектуре продолжали следовать киевским традициям даже тогда, когда он практически потерял значение политического центра Руси. Так, несмотря на наличие собственных мастеров, зодчество таких княжеств, как Черниговское, Смоленское, Волынское, почти до конца XII в. сохраняло киевскую традицию. В других же землях – галицкой, владимиро-суздальской, новгородской, полоцкой – уже в середине XII в. сложились собственные архитектурные школы, отличающиеся от киевской школы.

Знаменитые храмы Киевской Руси: церковь Успения Богородицы («Десятинная церковь»), киевский Софийский собор, новгородский Софийский собор, полоцкий Софийский собор, черниговский Спасский собор, Успенский собор Печерского монастыря, собор Михайловского Златоверхого монастыря, церковь Спаса на Берестове, церковь св. Кирилла в Кирилловском монастыре [По: 2, 6, 7, 13, 14, 18, 19, 35, 41, 57].

Владимиро-Суздальские храмы

Церковное зодчество Северо-Восточной Руси XII-XIII вв. является наиболее яркой и блестящей страницей в истории русской архитектуры домонгольской поры. В его истории выделяется ряд этапов, связанных с княжениями Владимира Мономаха, Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского, Всеволода Большое Гнездо.

Первые каменные храмы: Спасская церковь во Владимире и Успенский собор в Суздале строились пришлыми с поднепровского юга мастерами. Так, начало каменного строительства здесь было теснейшим образом связано с киевской технической и художественной традицией, никаких своеобразных местных черт в архитектуре этой поры еще не проявляется.

Строительство времени Мономаха впервые познакомило местное население с новой строительной техникой. Материал для постройки собора – плинфу – делали и обжигали здесь же, в Суздале, в больших печах; известь жгли в непосредственном соседстве со строящимся собором.

В период правления Юрия Долгорукого в ряде городов были созданы монументальные каменные храмы, созвучные своей суровой простотой княжеским крепостям. Они удовлетворяли потребности двора князя или его наместника и гарнизона крепости. Это в известной мере определяло их небольшие размеры, простоту наружного облика.

Эти постройки принадлежат к широко распространенному в XII в. типу небольшого четырехстолпного одноглавого крестовокупольного храма с тремя полукруглыми в плане апсидами и хорами в западной трети.

Конструктивная система здания ясно выражена в его внешних формах: столбам отвечают плоские фасадные лопатки, членящие фасады на три доли, которые завершаются закомарами. Важнейшим элементом архитектурной композиции является массивный барабан главы со шлемовидным, почти плоским покрытием. Выше уровня хор стена утончается, образуя косой горизонтальный отлив. Щелевидные, похожие на крепостные бойницы, амбразуры окон выявляют толщину стен. Храмы имеют простые обрамления входов из трех прямоугольных уступов, переходящих без капителей в архивольт.

Все храмы – белокаменные, сложенные в выработанной технике полубутовой кладке. Из тщательно отесанных блоков известняка выложены с тончайшими швами и строгой перевязкой наружная и внутренняя поверхности стен. Полость между ними заполнена булыжным камнем и сколами того же известняка на прочном известковом растворе с примесью мелкого угля и рубленой соломы и льна.

Совершенство техники свидетельствует о большом опыте строителей, которые пришли из Галицкой Руси и положили начало прославленной владимиро-суздальской школе белокаменной архитектуры. Получение галицких зодчих Юрием Долгоруким было связано с его родственным и военно-политическим союзом с галицким князем Владимиром.

Строительство Юрия подготовило местные кадры зодчих, которые мог использовать его сын и преемник – князь Андрей Боголюбский, княжение которого отличается обстановкой напряженной военной, политической и идеологической борьбы.

Зодчество времени Андрея Боголюбского явилось плодом большого и планомерного государственного строительства, осуществленного путем мобилизации огромных средств и людских сил. Архитектура непосредственно включалась в общую систему пропаганды политического значения, могущества стольного Владимира и противопоставления его – «матери градов русских» – Киеву.

Своих архитекторов, полученных от строительства Юрия, было, мало, необходимо было приглашение мастеров со стороны. Обилие романских декоративных деталей, появившихся в белокаменных зданиях времени Андрея, чистота их форм свидетельствуют о том, что это были иноземцы, выходцы с романского Запада. Обращение за мастерами на Запад было своеобразной формой утверждения независимости Владимира от киево-византийской традиции.

Развитие владимирской архитектуры целиком определялось местными вкусами и задачами: наем иноземных мастеров был лишь техническим средством развития русского зодчества. Строительная техника и конструкции остаются прежними, но качество исполнения повышается, достигая классического совершенства.

Мастера употребляли различные виды известняка для разных частей здания: легкий, пористый туф идет на кладку сводов, крупные тщательно отесанные квадры плотного белого камня – для основного массива стен.

Сама кладка становится еще более точной, швы почти незаметны. Большое внимание строители уделяют усовершенствованию растворов: растворы становятся прочными. Помимо обычных дубовых внутристенных связей для крепления блоков тонких колонн и установки капителей применяются сквозные металлические крепления.

Мастера обнаруживают хорошее понимание строительной геологии и решают сложные задачи, добиваясь прочности здания в трудных условиях (церковь Покрова на Нерли). Особую, одухотворенность архитектуре придает сдержанное и благородное убранство резным камнем.

Интерес к представительности и декоративной эффектности здания вызывает к жизни развитие производства цветных керамических плиток для полов, выработку тонкой листовой золоченой меди для оковки деталей и покрытий глав, изготовление плит красной меди для полов, особенно важных построек.

Белокаменные храмы эффектно ставились в наиболее выгодных точках рельефа, чем подчеркивалась их активная роль в широком ансамбле города и ландшафте, их главные фасады обращены к площади города или княжеской усадьбе.

Основное направление развития владимиро-суздальского зодчества в княжение Андрея Боголюбского можно определить как движение от простоты и строгости выражения образа к его сложности и богатству, от массивности статических масс и тяжелых пропорций к динамической композиции, от скупости декора к его богатству, от повторения типической схемы к созданию на ее основе различных по идейному содержанию и формам зданий: каждое из них точно реализует заданную идейную программу, имеет свое индивидуальное лицо.

Строительство времени Всеволода Ш «Большое гнездо» характеризуется большим спокойствием по сравнению с бурными годами княжения Андрея Боголюбского. Всеволод довершил дело Андрея, и авторитет владимирского князя не только получил общерусское признание, но учитывался как внушительный фактор и в общеевропейской политике.

Всеволод и владимирский епископ развивают строительную деятельность не меньшего размаха, нежели при Боголюбском. Она по-прежнему сосредоточивается на украшении новыми храмами столицы княжества – Владимира. Идея апофеоза силы Владимирской земли, могущества ее князя и церкви, есть, в сущности, лейтмотив владимирской архитектуры конца XII в., поразному выраженный в Дмитриевском и Успенском соборах.

В архитектуре этого периода выделяются два течения – светское с его богатством архитектурного убранства и церковное с его стремлением к строгости. Строительство ведут местные зодчие.

В архитектуре зарождаются приемы и элементы, имеющие большое будущее: свободная трактовка членений фасада по отношению к конструкции здания (галереи Успенского собора), тенденция к измельченности архитектурных элементов декора, связанной с развитием резного убранства, появление килевидных закомар.

Развитие резного декора опирается на знание мастерами разнообразных источников, главным образом произведений прикладного искусства и тканей русского и иноземного происхождения, откуда резчики черпают свои мотивы, вводя их в единую декоративную систему.

Владимирское зодчество расширяет свой контакт с другими областными школами. С этим связано возрождение кирпичного строительства. Развитие владимирского зодчества XIII в. – последний его расцвет – протекает в резко меняющихся исторических условиях. После смерти Всеволода разгорается усобица между членами Всеволодова «Большого гнезда».

Владимирская земля переживает процесс, в известной мере повторяющий историю феодального дробления Киевской Руси – возникают новые княжества (Переславское, Суздальское, Ярославское, Юрьевское).

Церковное зодчество развивается интенсивно, становится более своеобразным. В нем усиливается зародившееся при Всеволоде светское течение, дававшее широкий простор творчеству и художественной выдумке народных мастеров.

Памятники зодчества этой поры либо дошли до нас в крайне искаженном виде, либо вовсе исчезли с лица земли и раскрываются лишь путем раскопок и скупых данных письменных источников, оставляющих много спорного и неясного.

Строительство ведется в двух направлениях. Константин и его наследники строят в Ростове и Ярославле, у них работают мастера, как белокаменного зодчества, так и кирпичного. Князь Юрий строит в Суздале и Нижнем Новгороде, Святослав – в своем стольном городе – Юрьево-Польском; у них работает одна артель мастеров белокаменного строительства и превосходных резчиков-декораторов, развивающих до предела скульптурное убранство зданий.

До нас частично сохранились лишь памятники этой последней группы, о строительстве же в Ростове и Ярославле имеются лишь самые общие сведения.

Георгиевский собор в Юрьево-Польском был лебединой песней владимиро-суздальского зодчества. Через четыре года по его окончании на Русь обрушилась лавина монгольского нашествия.

От киево-византийского наследства во владимиро-суздальском зодчестве сохраняется конструктивная система крестовокупольного храма, выступающая здесь в новом, идейно наполненном виде. Этому обогащению в немалой степени способствует применение тонко проработанных и гармонически согласованных с традиционным типом храма деталей романского характера. Но они не делают владимирскую архитектуру «русским вариантом романского стиля», она во многом противоположна ему.

Даже самые крупные здания, как владимирский Успенский собор, лишены подавляющей человека подчеркнутой несоизмеримости с ним, нарочитой грандиозности. Это сказывается не только в абсолютных размерах здания, но и особенно в его деталях.

По сравнению с гигантскими порталами романских соборов, охватываемыми глазом лишь на расстоянии и как бы поглощающими человека, владимирские порталы невелики и просты. Это лишь несколько увеличенная дверь, ее величина соизмерима с человеком, ее ясное обрамление и нарядная узорчатая резьба легко обозримы вблизи. Владимирские порталы не поглощают человека, но как бы приглашают его войти в храм; человек не испытывает подавленности и трепета. Общая же композиция романского собора, многосложная и тяжелая, резко отлична от кристаллически-простой и ясной композиции владимирских храмов.

Сияющий белый камень фасадов в сочетании с полихромией, золотом глав и окованных золоченой медью деталей создает праздничное и радостное звучание архитектуры, резко отличное от серовато-оливковых тяжелых и сумрачных масс романских соборов. Это отличие усиливается и идеальной ясностью и упорядоченностью членений фасадов, и систематичной построенностью резного убора владимирских храмов.

Образы зверей и чудищ, кишащих на стенах соборов, лишены устрашающих черт, переданных в романской пластике с натурализмом правдоподобия. Владимирские звери по преимуществу орнаментальны, их трактовка ясно говорит, что это создания вымысла, сказки, они скорее занятны, чем страшны, как звери, вытканные на драгоценных тканях, как образы животных русского фольклора.

Владимиро-суздальское зодчество XII-XIII вв., обязанное своим стремительным и блистательным развитием связи искусства с нуждами живой действительности, с ее прогрессивными процессами, со стремлениями народа к объединению Руси, к ее силе и процветанию, явилось крупнейшим вкладом в сокровищницу русского и мирового искусства, обогатив ее своеобразными и идейно насыщенными памятниками непреходящей ценности.

Владимирское художественное наследие сыграло важнейшую роль в последующем возрождении строительства Москвы и становлении русского национального зодчества.

Знаменитые храмы Владимиро-Суздаля: собор СпасаПреображения в Переславле Залесском, Успенский собор во Владимире, церковь Покрова на Нерли, Дмитриевский собор во Владимире, Суздальский собор, церковь св. Георгия в Юрьеве Польском, ростовский Успенский собор, ярославский Успенский собор, церковь в селе Кидекше близ Суздаля, церковь Успения во Владимирском женском монастыре, церковь Рождества Богородицы в Боголюбовом монастыре [По: 6, 7, 13, 14, 18, 19, 24, 35, 41, 45, 54].