Текст книги "Дневник бессмертного"

Глава одиннадцатая

 
Опять ты. Я уже забыла,
Как наши ночи были коротки.
Любила ль я тебя? О да. Любила!
Но я ушла. Теперь ты – уходи!
 

Меня разбудило легкое ритмичное постукивание, и сразу же возникла ассоциация с надоедливой птицей, решившей добыть червячка из нашего подоконника.

Не открывая глаз, я прислушалась.

Нет, не из нашего подоконника. Звук хоть и был четким, доносился приглушенно и… как будто снизу?

Рядом сонно вздохнули. Причмокнули.

Я распахнула глаза и рывком села. В открытое окно лился самый настоящий солнечный свет! Рядом, свернувшись калачиком, спала Вероника. Сразу припомнился вечер, а точнее, ночь.

Мы долго с ней разговаривали. От женских тем перешли на мистику. Я рассказала ей о том, что услышала от нашего призрачного друга, на что она посоветовала «не забивать голову – само все рассосется». Затем, как сейчас помню, на чердаке над нами что-то грохнуло, и послышались тяжелые шаги. Где-то совсем рядом, нагоняя жути, раздался скрип. Замерев от страха, мы вцепились друг в друга, не в силах оторвать взгляд от двери, но полночный гость, так и не заинтересовавшись двумя трясущимися от страха девицами, прошагал по коридору куда-то вниз. И все смолкло, как будто и не было.

Сколько мы с Веркой сидели, прислушиваясь, не знаю, но в конце концов уснули здесь же, на кровати.

Надоедливый стук, идущий откуда-то снизу, прекратился. Послышалось раскатистое «бо-о-ом», будто ударили в маленький гонг, и тут раздалось мурлыканье. Кто-то мягким баритоном принялся напевать незатейливую песенку!

Хм…

Осторожно, чтобы не разбудить подругу, я поднялась с кровати, подошла к двери и, бесшумно открыв ее, выглянула в коридор. Наш гость старательно выводил незнакомый грустный романс, а от доносившихся аппетитных запахов болезненно сжался желудок. Наверное, заботливый кавалер Вероники пришел, чтобы накормить нас завтраком.

Я ухмыльнулась.

Если мечтам Вероники в поисках богатого, красивого, с иностранной фамилией мужчины суждено сбыться, я была бы за нее только рада. Андруш хороший, и хоть красавцем его не назвать, очень милый! Но… имелось одно «но», которым я не рискнула поделиться с подругой – уж очень мне не нравились взгляды, которые он на нее бросал. Тяжелые, будто скрывающие какую-то тайну.

Выскользнув в коридор, я прикрыла за собой дверь и на мгновение остановилась, разглядывая открытую крышку ведущего на чердак люка. Интересно, кто же приходил к нам сегодня ночью таким оригинальным способом? А может быть тот, кто сейчас хозяйничает внизу, и есть наш таинственный гость?

Намереваясь выпытать у Андруша все, я бесшумно принялась спускаться по лестнице и замерла, пораженная увиденным. У плиты, повязав на пояс синее полотенце, напевая песенку, колдовал Влад.

– Ты… – Я запнулась, пытаясь справиться с бешено колотящимся сердцем. – Что ты тут делаешь?!

Он оглянулся. Смерил меня равнодушным взглядом, и его губ коснулась вежливая улыбка.

– Готовлю завтрак.

– С порцией стрихнина? – Я подошла и уселась на диван. А что? Все может быть. За этим типом нужен глаз да глаз.

– Боишься – не ешь. – Он бросил на скворчащую сковороду овощи, подхватил кусок мяса и ловко принялся разрезать его на мелкие кубики.

– Где ты научился готовить? – Я залюбовалась его отточенными движениями. Вскоре розоватые кусочки отправились вслед за овощами. Влад ополоснул руки и, отерев их о полотенце, обернулся ко мне.

– Не я научился – жизнь научила. Еще вопросы?

От такой отповеди все наваждение тут же исчезло. В душе зашевелилось раздражение, заставляя припомнить ему все!

– Да. Уж будь добр, сообщи мне, что ты вчера сделал с моим дневником?

– Я? – Он удивленно приподнял смоляную бровь, взял деревянную лопатку и принялся помешивать скворчащее варево. – Мне не нужна эта ветхая тетрадка.

– Во-первых, я тебе не верю. Во-вторых, дело тут даже не в тетрадке! – Я сложила руки на груди. – Она не украдена и более того – осталась прежней. Изменился только текст!

Влад холодно уставился на меня.

– Я не понимаю…

Хм… может, он действительно тут ни при чем? Тогда это точно дело рук барона!

– Сейчас объясню. Даже покажу на примере. – Я бросилась к сумке, достала дневник и, открыв, быстро пролистнула туда, где читала вчера.

– Например. В старой версии этого дневника здесь рассказывалось о том, как Влахо мчится домой, потому что его возлюбленную отдают замуж, но вчера, открыв его, я прочитала следующее…

«– Как твое имя? – поинтересовался я, шагая за ним вместе с Виктором.

Он обернулся.

– Анатолий Вершин. Я здесь совсем недавно. Когда-то эмигрировал из России, был проводником в этих горах».

Вчитываясь в текст, я пролистнула несколько листов. Действительно, здесь было описано почти все то, что вчера рассказал мне Анатоль!

– Это наше время. Здесь рассказывается о том, как Влахо Вайнский вместе с неким Виктором украли из обители монаха и убили того самого Анатоля, который целым и невредимым пришел вместе с тобой в день нашего приезда. Тебе не кажется это странным? Да, кстати… вот еще интересный момент…

«– Бери этого юнца, а я понесу монаха, – бросил Виктор, коснувшись носком туфли неподвижного тела, и поправил висевший на плече тюк. – Мальчишка пригодится мне. Пришла пора сменить внешность. К тому же отец созывает ужин. Андруш договорился о приезде наших долгожданных гостей. Чтобы не опоздать, скинем падаль в ущелье.

Он развернулся и направился к двери.

Я проводил Виктора взглядом, подхватил парня и, догнав его, возразил:

– Мы спрячем мальчишку в пещере, что видели неподалеку отсюда, а потом сожжем. Храбрость должна быть вознаграждена!

– Влахо, иногда я просто не могу поверить всему тому, что отец рассказывал о тебе. Где тот бесстрастный охотник? Где безжалостный убийца? Отчего ты так заботишься об этой шелухе? – Виктор пинком распахнул дверь дома и вышел. На улице он остановился и обернулся ко мне. Я даже на миг замер, глядя в глаза только что убитого им парня. Хамелеон. Талант, данный ему при обращении. Может стать тем, кого лишил жизни. – Не отвечай. Мне все равно. Делай, что хочешь, только избавь меня от своих утопических планов!

– Ненависть и отчаяние могут оправдать любое убийство. – Я обошел его и, придерживая ношу, направился к воротам скита. Когда я был у самой двери, она неожиданно распахнулась, и в обитель шагнул отец Ян. Точнее, его двойник.

– Вы… что… Что здесь происходит? Анатоль? А…

Не договорив, он рухнул мне под ноги. Трюк внезапного сна, показанный мне некогда бароном, я освоил в совершенстве.

– На твоем месте я бы лучше его прикончил. Мертвые никогда не нанесут удар в спину. – Со мной поравнялся Виктор и, перешагнув через монаха, вышел вон».

– Вот! – Я захлопнула дневник и уставилась Владу в глаза. – Что ты на это скажешь?

– А что я должен сказать? – Он нахмурился, но взгляда не отвел. – Отрывок из третьесортного бульварного чтива. Получается, ты променяла исторический экспонат великой ценности на чьи-то бредни?

– Это не бредни! – тут же бросилась я в наступление. Ненавижу, когда меня обвиняют в том, в чем я не виновата. – Это – мистика! Текст написан той же рукой, что и события четырехсотлетней давности! К тому же все, что я сейчас прочитала тебе, произошло на самом деле! У меня даже есть тому свидетель…

– Ты сама слышишь, что ты говоришь? – перебил меня Влад, в последний раз перемешал упоительно пахнущий завтрак и выключил плиту. – Какой свидетель?

Я уже собралась поведать ему о встрече с Анатолем, но сделать это мне не позволила неторопливо спускавшаяся по лестнице Вероника.

– О! Как вкусно пахнет! – Она на мгновение замерла, когда увидела рядом со мной Влада, и криво улыбнулась. – А… я думала, у нас в гостях Андруш, а у нас, оказывается, его новый шеф-повар? Или пока только поваренок?

Влад с улыбкой смотрел, как она спускается, но на последних словах вдруг презрительно скривился. Сдернув с пояса импровизированный фартук, он швырнул его на стул и, не озадачиваясь переводом, зло выпалил:

– Хозяин мотеля не самая лучшая партия, моя милая!

Вера остановилась на последней ступеньке и чуть прищурилась, разглядывая его. Затем приподняла вопросительно бровь и взглянула на меня.

– Мари, что сказал наш гость? Неужели он забыл, что я его не понимаю?

Я уже было открыла рот, чтобы перевести сказанную им более чем странную фразу, но Влад опередил меня.

– Дождь кончился, – бросил он мне. – Завтра на рассвете выходим. – Развернулся и, не прощаясь, вышел за дверь.

– Ма-аш?

Жаль, нельзя так же легко отделаться от подруги! Пришлось тактично переводить:

– Он, видимо, как-то понял то, что случилось вчера между тобой и Андрушем, и заявил, что: «Хозяин мотеля для тебя не самая лучшая партия»!

– Ха, ну надо же… А что – проводник лучше?

– Может быть… если выбирать чисто внешне… – Я покосилась на захлопнувшуюся за Владом дверь.

– Вот и забирай его себе. Чтобы никому не было обидно! – Вера подошла к плите и с блаженной улыбкой вдохнула идущий от сковороды аромат. – К тому же умеет готовить – что ценно!

– Во-первых, не люблю высокомерных типов, во-вторых, мы искренне друг друга не терпим, и, в-третьих, я сюда, в отличие от некоторых, приехала работать, чем и намерена сегодня заняться, так как завтра на рассвете мы отправляемся к замку!

Вера недоуменно нахмурилась, но по мере понимания сказанного ее глаза раскрывались все шире и шире.

– Мы все-таки идем к замку?!

– Дождь кончился! – Я развернулась к шкафчику с посудой и достала две тарелки. – Ну что? Попробуем то, что приготовил нам наш проводник? Надеюсь, у него не было приказа нас отравить?

– Зато у нас был бы повод не тащиться к каким-то там развалинам. – Вера тяжело вздохнула и обреченно уселась за стол.

И все-таки завтрак был великолепен. Под разговоры мы уплели все, что приготовил Влад. В довершение великолепного завтрака нам был предложен свежайший кофе и изумительная сдоба, что, смущаясь и мило краснея, принес Андруш.

– Я заходил утром. Вы спали. Потом я уезжал в город. Нужно было кое-что купить к нашему походу.

– К нашему? – Вера усадила его за стол и устроилась рядом. – Ты идешь с нами?

– Да… – Андруш отчего-то помрачнел. – Завтра в шесть утра выходим.

– Отлично! Теперь меня этот экстрим точно не расстроит! – Вера с блаженной улыбкой положила голову ему на плечо и мурлыкнула: – После такой-то новости…

– Ладно… – Я поднялась. – Оставлю вас. Хочу пойти поработать. Кстати, Андруш, а с нами кто-нибудь еще идет, кроме тебя и нашего проводника?

– Я думал, что к началу похода успеет приехать барон и его сын, но… – Андруш старательно принялся намазывать булочку маслом. – Наверное, они встретят нас уже в замке.

И опять меня что-то царапнуло в его вроде бы искреннем ответе. Ладно.

Я развернулась и, прихватив дневник, направилась наверх. Нужно попробовать связаться с бабулей.

Ноутбук нашелся рядом с кроватью. Удобно устроившись на подушках, я открыла его и задумалась, глядя в приветливо засветившийся экран.

Так. Что на сегодняшний день мне известно? Влахо – по словам призрака Анатоля – бессмертный. Вампир? Смешно. Вампиров не существует! Впрочем, призраков тоже, но…

Нет! Если я стану так размышлять, то очень скоро смогу убедить себя, что у меня острая, неизлечимая, вирусная (подхваченная именно в этой поездке) шизофрения.

Значит, надо согласиться с очевидным. Анатоль – призрак. Если судить по дневнику, Влахо – бессмертный, и… значит, то, что говорил вчера Анатоль – может сбыться? Мы с Вероникой – «сосуды», что ищут вампиры для какой-то графини?

Бред! Ну, бред же!

Перед глазами встала строчка из дневника: «Скоро отец созывает ужин. Уже договорился о приезде наших долгожданных гостей».

Договорился отец… Барон? Значит, наш приезд действительно был запланирован? И дневник наверняка не просто так оказался в том хранилище? Они следили за нами. Возможно, давно!

Вспомнилось недоразумение между мной и Владом в наш самый первый вечер здесь:

«– Я слышал, что вы изучаете историю Вайнских князей? Почему? Вы сами принадлежите к этому роду?

– Увы, не совсем так.

– Тогда откуда у вас подвеска Софии Вайнской?

– Бабушка подарила ее мне на совершеннолетие.

– Кажется, мы друг друга не поняли. Я говорил о Софии Вайнской, которую называли Кровавой Княгиней».

Откуда такой интерес к моей семье? Связано ли это с тем, что бабушка из рода Вайн? А как они интересовались нашим родством и подвеской…

Неужели и бабушка как-то в этом замешана?!

От грозящего мне вывиха мозга отвлек видеозвонок.

– Бабуля! – Я припала к экрану. – Я так рада тебя видеть!

– Мари. – Она близоруко вгляделась в экран и, нацепив на нос очки, строго заговорила: – Что случилось? Успокойся и все мне расскажи!

Я постаралась изобразить улыбку, а сама в это время лихорадочно придумывала, что же ей сказать.

«Милая бабушка, кажется, твоя внучка – «сосуд» для какой-то кровавой княгини! Твоей прапрапрародственницы!»

Вот как ей сообщить о моих домыслах? Какие еще вампиры?

– Бабуль, все хорошо! Я просто очень по тебе соскучилась, а еще… у меня радостная новость! – Я выровняла дыхание и бодро закончила: – У нас закончился дождь, и завтра мы отправляемся к замку.

– Новость и вправду замечательная! Кстати, я кое-что узнала по интересующим тебя вопросам. Сегодня просидела всю ночь и перевела довольно любопытный и большой кусок текста. Знаешь, мне кажется, ты была права по поводу этого Влахо. Он действительно показался мне довольно странным. Им описывается какой-то странный ритуал, и еще… – бабушка замолчала, старательно протерла стекла очков пальцами. Надела очки и, тут же снова сдернув, положила их на стол. – Впрочем, не буду говорить – сама прочтешь. До завтра у тебя времени предостаточно. Мне осталось перевести совсем немного. Залитые кровью листы, конечно, пришлось отложить, но мне кажется, именно там таятся многие объяснения. Что касается интересующих тебя людей, в инете о них нашлось совсем немного. Барон Геминг состоит в одном из крупнейших обществ историков Европы, основанном им же. Его род очень древний. Исчисляется шестью веками. Все очень прилично. Анатоль Вершин обитает в соцсетях, но выходил в последний раз с неделю назад, а Андруш вообще мною нигде не замечен. Игорь Владимирович сказал, что о вашем приезде он разговаривал с бароном Гемингом, так как они старые знакомые, и тот пообещал, что все уладит. Значит, с Андрушем о вас говорил именно барон.

– А что с кулоном? – Я невольно зажала в кулаке багровый камень.

– Кулон лишь единожды встретился мне, отображенный на древней фреске, что доказывает его истинную ценность. Конечно, есть риск, что наше украшение – подделка, стилизованная под старину, но… не знаю! Посмотри сама. Вот ссылка. По моим вычислениям, изображенная здесь женщина – София Вайнская, мать князя по имени Владислав Вайнский. Уж не этот ли Владислав стал автором заинтересовавшего нас дневника?

Я щелкнула по ссылке и ошеломленно уставилась на портрет – точную копию моей бабушки. Точнее, на очень молодую точную копию моей бабушки. На ее груди багровел оплетенный чернеными руками камень в форме сердца.

– София Вайнская?

– Именно. По сопровождающей этот портрет легенде, она исчезла во время мятежа слуг в конце шестнадцатого века. А вместе с ней исчезли и ее дети. Написано, что их всех сожгли, но прибывшие к пылающему замку слуги церкви нашли останки лишь одного человека. Девушки. Я так и не поняла, кому из многочисленной семьи графини Вайнской повезло меньше всех.

– В смысле?

– По преданию, графиня сгорела вместе с сыном и двумя дочерьми, но, если верить откровениям церкви, это совсем не так. Впрочем, спросить не у кого. Все участники трагедии погибли почти пять сотен лет назад.

– А человек может прожить столько? – Затаив дыхание, я смотрела на бабушку, и мне хотелось оказаться рядом с ней в ее маленькой квартире, подальше от всех этих тайн. Держать в ладонях кружку с горячим чаем и слушать неиссякаемый поток легенд и сказаний о таинственной, прекрасной и такой далекой стране, где нет вампиров и призраков.

– Не думаю… но… как я теперь понимаю, в нашем мире может быть все, что угодно. А по поводу твоих страхов о призраках и подмене дневника – думаю, надо искать виновника среди своих.

– Понимаю. – Я заставила себя улыбнуться. – Конечно. Меня просто напугали, и я приняла увиденное за действительность. И еще… Хотела спросить, как быть с переводом? Я, конечно, возьму с собой ноутбук, но боюсь, что в горах могут начаться проблемы со связью.

– Ты сначала возьми его с собой, а там посмотрим. Кстати. Мне осталось совсем немного. Перевод труден, но все же я постараюсь к утру скинуть тебе недостающие фрагменты.

– Я тебя обожаю! – С губ сорвался вздох. Главное, разобраться, что произошло на самом деле. Если барон будет ждать нас в замке, значит, у меня есть время, чтобы выяснить все подробности и быть готовой к этой встрече.

– Не сомневаюсь. Я тоже тебя люблю. Рада, что смогла помочь. – Бабушка улыбнулась и отключилась.

Я снова вздохнула, стянула с волос резинку и причесала их пальцами. Конечно! Бабушка права! Я действительно попала под власть иллюзии и вижу то, что хочу видеть! И в дневнике все тот же текст (как может быть иначе?!), но я, отчего-то, его не вижу. И призрак – лишь свихнувшийся сын барона!

«Умеющий ходить сквозь кровать и исчезать!» – ехидно поддакнул всезнающий голос логики.

Как я ни пыталась уговорить себя поверить доводам бабушки, неопровержимые факты возвращали меня в реальность.

Н-да-а-а, все интереснее и интереснее…

А может, спросить Влада напрямую?

Я тут же отогнала эту мысль.

И что я скажу? Один призрак проболтался мне, что ты – вампир!

А вдруг у него от этого вопроса случится острый приступ голода, который он утолит особо догадливой девицей, лезущей не в свое дело?

Скачав текст, я открыла его и села читать…

Глава двенадцатая

 
Домой. Быстрей.
И пусть воскреснут души,
Что жизни лучшей
были лишены.
Влюблен я в смертную!
Но это много лучше,
Чем стать любовником
бессмертной тишины.
 

«Быстрее!

Быстрее!!!

Боль и невероятное волнение рвали душу на части, заставляя все чаще стегать по вороной, блестящей от капель пота шкуре скакуна, взятого в конюшне школы.

Домой!

Пусть мати разозлится. Ведь прошло всего три месяца!

Все равно.

Все равно! Только бы не жить с этой мучающей меня болью!

Иногда мне казалось, что Дорел специально пришел ко мне, чтобы рассказать все это. Чтобы порадоваться моему унижению! Моему отчаянию!

Я вновь стегнул уже хрипевшего жеребца. Ночь давно скрыла блики городских фонарей, но мне не было темно. Впереди вилась змеей залитая лунным светом дорога, блестевшая от недавно прошедшего дождя, а по бокам расстилались серые, покрытые жухлой травой поля.

Сколько еще скакать в этой промозглой мгле – неведомо. Но это и неважно! Главное, что я с каждым шагом, с каждым вздохом приближаюсь к Катарине!

Вскоре я различил сигнальные огни на воротах родового замка и позволил коню замедлить бег. Что делать? Возвратиться домой и завтра попытаться увидеться с любимой или попробовать преодолеть еще несколько миль до владений старой графини Мареш?

Достигнув перекрестка, я лишь на мгновение задумался, разглядывая громаду замка, и пришпорил жеребца, выбирая дорогу, ведущую к дому старой графини. Я должен увидеть любимую! Сегодня! Сейчас! И даже если старуха не откроет мне дверь, Катарина будет знать, что я здесь. Я вернулся к ней! Она – почувствует.

И вновь поля. И вновь дорога…

Вскоре по обе стороны от меня замелькали деревья.

Лес. Владения графини.

Каменный забор возник передо мной внезапно. Случайному путнику могло показаться, что он перегораживает дорогу и дальше пути нет, но стоило проехать еще немного, и можно было увидеть, что колея не прекращается, а резко сворачивает вбок и исчезает за углом поместья.

Подъехав к воротам, освещенным тусклым светом поскрипывающих на ветру светильников, я спешился, приблизился к ним и так врезал кулаком, что получился почти колокольный звон, какой можно услышать в деревенской часовенке во время пожара или нападения врагов.

Какое-то время ничего не происходило, и мной даже овладела сладостная робость. А ну как выйдет сама Катарина? Но мечты, вызывающие слабость в коленях, так и остались мечтами.

Я не услышал ни звука шагов, ни лая собак. Неприметная дверца вдруг бесшумно распахнулась, и я отступил, разглядывая шагнувший ко мне из темноты изящный силуэт. Женщина.

– Что тебе здесь нужно? – Этот тихий, бесстрастный голос я узнал сразу. Графиня собственной персоной. – Разве ты не в городе?

– Был. Но вернулся, чтобы не дать вам совершить ошибку. Услышал, что вы решили отдать Катарину замуж? МОЮ Катарину?!

– Она никогда не была твоей. И, дай бог, не будет. Я не позволю ей испортить наш род кровью выродка! – В голосе старой графини прорезались гневные нотки. Впрочем, старой ее можно было назвать с натяжкой: идеальная фигура, строгая осанка, безупречные, чуть тронутые увяданием черты и абсолютно седые волосы. Сколько ей лет? – Пошел вон! И никогда не пытайся искать встречи с моей девочкой!

Ярость плеснула в сердце.

– Вы явно перепутали меня с тем, кому решили сосватать мою невесту! Еще никто и никогда не смел приказывать мне. Жаль, что нам суждено остаться врагами, но можете начинать уже сейчас привыкать к мысли о том, что наше родство неизбежно!

– Уходи! – Мне вдруг показалось, что ее глаза полыхнули странным желтоватым огнем. – Или умрешь!

Она развернулась и скрылась за дверцей, захлопнув ее передо мной.

Я заставил себя успокоиться.

Ярость и бессилие – не самые лучшие помощники для разума, а подумать мне сейчас не мешало. Как убедить эту каргу отдать мне Катарину? Как увидеться с любимой? Здесь ли она?

Взяв под уздцы обессиленного жеребца, я не стал садиться верхом. Развернулся и медленно направился по расхлябанной дороге прочь. Не видя луж, не замечая грязи. Только бы идти. Чтобы шагами заглушить злость, осевшую пеплом на кострище ярости.

Вскоре поместье Мареш скрылось в ночи, и я остался один на один с дорогой, трусившей рядом лошадью и любопытным глазом луны, следящей за мной сквозь рваное рубище туч. Надо остановиться и дождаться рассвета. Возможно, встречу кого-то из селян, кто согласится передать весточку Катарине…

Я так задумался, что едва не упустил из вида мелькнувшее в придорожных кустах белое пятно. Сразу вспомнилась история, рассказанная Дорелом. Белый дьявол…

По спине пробежал холодок, заставляя меня сжать покрепче рукоять клинка и настороженно оглядеться. Деревья подходили совсем близко к дороге, но почти все – тонкоствольный молодняк. Плохо. Я даже не смогу защитить спину!

Словно в подтверждение опасений впереди послышалось короткое тявканье, и звук снова поглотила тишина.

Я прижался к испуганно всхрапнувшему жеребцу, до боли в глазах вглядываясь в темноту.

Это всего лишь лиса! Неужто я с лисой не справлюсь?

Словно в ответ моим мыслям на дорогу выпрыгнул белый зверь. Гораздо крупнее обычной лисы, но и не волк. Будто в насмешку надо мной послышалось знакомое тявканье. На этот раз где-то сзади. Я стремительно развернулся и замер, растерянно разглядывая две его точные копии. Меня тут же сбили с ног. Я откатился, спасаясь от оскаленных морд, нашарил рядом еще теплую рукоять и принялся колоть наугад. Скулеж и короткий хрип подсказали, что клинок нашел жертву. Звери на миг отпрянули, замерли и тут же взбешенной, неистовой волной накатились, подмяли под себя.

Сколько их? Сто? Тысяча? Рука совсем скоро устала колоть и резать, но меньше этих тварей не становилось. Их укусы горели, словно клейма раскаленного тавра, и приводили в бессильную ярость, а в голове билась равнодушная мысль: «Глупо! Как же глупо погибнуть вот так!»

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Лисы белыми призраками, облаками тумана в мгновение ока растворились среди деревьев.

Морщась от боли, я с трудом сел. Никогда в жизни не чувствовал себя таким слабым! Таким ничтожным!

Лошадь сбежала.

Одежда порвана.

Я даже подняться не могу! Видимо, какой-то зверь всерьез наметил меня себе на ужин. Но самым мерзким было другое! Меня мутило, а перед глазами все плыло так, словно я перебрал вина.

Не выдержав, я снова лег на землю и, кажется, отключился.

Меня заставили очнуться легкие шаги. Совсем близко… Приоткрыв глаза, я сквозь веки увидел, как надо мной склонилась одетая в белые одежды фигура. Нереальность сводила с ума. Наверное, от укусов у меня начался жар, и как следствие – видения. А может, пришло мое время, и ко мне спустился ангел?

– Владислав… Любимый…

– Катарина? – Глаза распахнулись сами собой, а ощущение нереальности усилилось. Ну, точно, видения! Откуда взяться в лесной чаще ночью моей любимой?

– Вставай. Пойдем!

Я ощутил тепло и реальность ладони, сжавшей мою руку.

Прикусив губу до крови, я усилием воли заставил себя подняться. Боль была везде. Нет, не так. Я сам стал этой болью.

Мою талию обвила гибкая девичья рука. Опираясь на спасительницу, я сделал шаг. Еще. Еще.

– Куда ты меня ведешь? – Вырвавшийся хрип трудно было назвать голосом. Я невольно коснулся на удивление целого и невредимого горла. Только чудо не позволило белым тварям добраться до моей глотки. Или… что-то заставило их оставить меня в живых?

– Тут недалеко ручей! Нужно промыть раны. Вымыть из них яд. Пока не поздно. – Катарина крепче обняла меня за талию и повела куда-то в лес.

Сколько мы шли – не знаю. Реальность не раз ускользала от меня. Не прекращая шагать как заведенный, я несколько раз проваливался в забытье, затем вновь возвращался в этот мир. Казалось, мы идем вечность. Огонь из ран проник мне в кровь и теперь жег изнутри. И хотелось лишь одного – смерти.

В лицо плеснули ледяной водой, заставляя очнуться и жить. Я распахнул глаза и уставился в глаза любимой. Жжение почти исчезло. Осталась лишь зудящая боль, но я уже знал – очень скоро пройдет и она.

– Катарина… – мой голос еще был хриплым, но я уже мог его узнать.

– Владислав… Влахо… – Она всхлипнула и улыбнулась. – Я думала, не успею. Бабушка ничего не может от меня скрыть. Я научилась видеть ее мысли. Она сказала, что приходили за ночлегом путники, но я увидела твое лицо. Она сказала, что дала им еды и отправила восвояси, а я увидела стаю, что уже идет по твоим следам. Бабушка не приказывала им убить тебя. Она лишь хотела, чтобы тебя напугали, но… я почувствовала твою боль и поняла, что ты можешь не дожить до утра.

Я поморщился, сел и огляделся.

– Где я? – Вместо темного неба надо мной нависал опутанный корнями потолок. Свет шел из крошечной дыры где-то сбоку. Лежанка из травы покрыта грубой холстиной, а на плечах холстина, служившая мне одеялом, – вот и весь скудный скарб. – Что это?

– Это нора. – Катарина улыбнулась. – В лесу таких много. Удобно. Позволяет прятаться от охотников госпожи… – Она помрачнела, но все же произнесла имя моей матери. – Госпожи Софии. Почти все норы сообщаются между собой узкими ходами. Так удобно путать следы. Но есть и просто норы. Они – дом для тех, кого застало полнолуние. Влахо, ты должен уходить. Скоро рассвет. Я дам тебе другую одежду. Пусть не такую изысканную, как была у тебя, но…

– Катарина… Кэти! – Я прижал ее к себе. – Я ничего не понимаю. Возможно, это последствие укусов, но мне кажется, ты говоришь на другом языке. Меня не было всего три месяца, а ты так изменилась… Все изменилось!

Я вдруг вспомнил. Отстранился.

– Ты выходишь замуж?

Она отвела взгляд.

– Так решила бабушка. Она боится тебя. Считает, что твой род проклят и если мы будем вместе, я погибну. Она нашла мне жениха из стаи. Но… я не люблю его. К тому же он из пленников Луны. Каждый месяц, почти целую неделю, он будет во власти ее чар…

– Подожди. – Я осознавал, что какая-то важная истина ускользает от моего понимания, но душу грело лишь одно – она не любит жениха! Значит, ничто и никто не помешает нам! Мы друг с другом так давно, что просто невозможно представить ее с другим… Невозможно! – Пожалуйста, объясни, кто эти лисы? Дети леса, пленники Луны… – Я помолчал и, запинаясь, выпалил: – об…оборотни?

Катарина кивнула и уставилась мне в глаза. Я замер, пораженный догадкой.

– И графиня Мареш? И… ты?

Она качнула головой.

– Я – нет. В стае говорят, что, только желая этого больше всего на свете, можно стать детищем луны. Я – не хочу. А вот бабушка… Бабушка – да. Она душа и сердце всей стаи. Она твердит, что издавна Дети леса ведут войну с какими-то заклятыми врагами, и ты один из них. Смешно… – Катарина усмехнулась и вдруг прижалась ко мне. – Ты – и враг?

– Давай убежим? – Я обнял ее. – Туда, где нет врагов. Туда, где нас никто не найдет…

– Давай. – Она подняла на меня слишком серьезный взгляд. – Но только не сейчас. В полнолуние все оборотни сильны как никогда. Надо дождаться, когда луна пойдет на убыль. В конце месяца есть несколько темных ночей, когда луна не показывается вообще. Дни Гекаты. В эти дни все становятся обычными людьми, и стая теряет силу. Именно тогда нужно отправляться в путь. Если не останавливаться на ночлег, мы сможем убежать очень далеко и затаиться там, где нас никто не найдет. Только пообещай, что до того времени ты не придешь сюда. Я сама дам тебе знак. Мы встретимся у старой мельницы, а бабушке я сегодня же скажу, что между тобой и мной все кончено. Это притупит ее бдительность.

– Зачем нам лгать? Неужели нельзя поставить ее перед фактом? – Мне вдруг вспомнился подслушанный разговор в старом доме. Тот длинный человек тоже не хотел, чтобы мы с Кэти были вместе, но… может, это был приказ графини? – Впрочем, ты права. Ради тебя я готов на все… Даже ждать. Даже лгать!

Ее губки улыбнулись, приблизились, и все беды растворились в волнующем поцелуе. Я стиснул ее в объятиях, наслаждаясь тем, что она со мной и так близка, и так желанна, так податлива моим ласкам…

– Влад… Нет. – Ее голосок заставил меня очнуться. Мучительная страсть медленно отступала, освобождая разум. – Не сейчас. Если между нами что-то произойдет, бабушка это почувствует и не поверит моим словам о нашем разрыве. Подожди. Всего несколько дней. И мы будем принадлежать друг другу вечно.

Я заставил себя улыбнуться и отвел взгляд. К ноющим укусам прибавилась еще и эта боль…

Катарина поднялась.

– Я принесу одежду и провожу тебя до перекрестка. Там тебя ждет лошадь».