Текст книги "Единственная любовь Шерлока Холмса"

Мистер Нортон? Ирэн горько вздохнула, вспоминая мужественные скулы и модные темные усики адвоката. Увы, надо признать, что мистер Нортон – слишком безупречный джентльмен – сразу же отведет ее в полицейский участок, а в остальном положится на подслеповатую британскую Фемиду и собственное адвокатское искусство.

Выходит, ей совсем некуда идти, не во что переодеться и негде поесть. Она сгинет в темных лондонских подземельях, как сотни других бродяг, чьих имен и судеб никто не помнит. Ее веки медленно опустились, а сознание уплыло в горние выси – к богам солнца и света, которых славят дольмены кельтов и лондонские медиумы. Ирэн уснула.

На конечной станции кондуктор растолкал всех задремавших пассажиров и вышвырнул из вагона. Ирэн поднялась со станции наверх, зевнула и потерла глаза кулачком, а потом оценила собственное отражение в ближайшем стекле – чуда не случилось. Хуже того – микроскопические точечки угольной пыли размазались по лицу, форменный костюмчик перепачкался, волосы засалились. Копоть и сквозняки сделали свое дело – теперь она шмыгала носом и хрипела без всяких актерских ухищрений, а носового платка в ее карманах не нашлось. Надо скорее выбираться из душной подземки, если она не хочет окончательно превратиться в уличного бродяжку.

Район, прилегавший к станции, был ей незнаком, голова закружилась от света и свежего воздуха, в ушах зазвенело, захотелось есть. Напрасно она поддалась на уговоры мистера Уайльда, ратовавшего за полное перевоплощение в прислугу, и не взяла с собой кошелек! Беглянка вытряхнула из карманов и пересчитала наличность – ровно двадцать шиллингов. Считай, целый бумажный фунт, добавить еще шиллинг, и получится полноценная гинея. Немалое состояние, с точки зрения какого-нибудь побирушки. Можно позволить себе перекусить чем-нибудь вкусненьким. Она огляделась и поморщилась – у станции подземки толкались разносчики, нахваливая всякую сомнительную снедь, пришлось направиться к торговцу жареными каштанами.

Рядом с жаровней торговца собралась целая ватага малолетних кокни. Мальчишки грели захолонувшие ладошки, толкались, болтали на своем диком наречии и курили подобранные на мостовой окурки. Судя по зажатому в зубах остатку сигары, председательствовал в этом своеобразном клубе, мало похожем на «Уайтс», юноша лет двенадцати в сползавшем на самые брови котелке и поношенном клетчатом пальтеце.

Ирэн взяла кулечек с каштанами – мальчишки проводили покупку голодными глазами. Конечно, делиться с ними не следовало: такова натура нищебродов – покажи им пенни, украдут соверен! Но соверена у нее уже не осталось, приближалась ночь, а кто лучше таких ребятишек знает, в каких закутках озлобленного города можно укрыться от холода и полиции одновременно? Кроме того, в их болтовне Ирэн явственно разбирала слово «Бейкер-стрит», может, улица где-то поблизости?

Пришлось вспомнить простенькие трюки, которым она выучилась у Сильвио. Импресарио дорожил своим цирковым прошлым и любил повторять, что устроится иллюзионистом в варьете, если дела пойдут совсем скверно. Ирэн приблизилась к компании и ловко извлекла пенни из-за уха самого младшего:

– Держи, приятель!

– Спасибо, мистер… – захлопал глазами мальчик.

– Те, парень, в цирк податься надо! – захихикал щербатый парнишка с обсыпанной веснушками физиономией. – Я раз ходил наниматься в шапито, только там нужны ребята ростом поменьше и рожами пострашнее, изображать карликов да уродцев.

– Дурень ты, Джингер! Зачем ему сдался твой цирк? – оглядел нового знакомого паренек с сигарой. – Он и так наворует себе полные карманы.

Ирэн простецким жестом почесала затылок, вздохнула:

– Много ли наворуешь, когда кругом шныряет полиция… Видно, стряслось что-то…

– Точно! – солидно кивнул «председатель». – Убили какого-то важного шишку.

– Убили и тебе доложились? – хмыкнула Ирэн.

– Неее-а… – протянул «председатель» и выпустил колечко дыма. – Но мы всегда знаем, что и где стряслось. Один джентльмен подряжает нас на работу… – Он выдержал драматическую паузу и уточнил: – Частный сыщик. О как!

– Так я вам и поверил! – скривилась Ирэн. – Врете небось.

– Верить или нет – твое дело, – раззадорился паренек, вытащил из кармана мятый телеграфный бланк и расправил на коленке. – Читай сам, если ученый.

«Мистеру Картрайту. Организуй наблюдение Парк-Лейн 427. Доклад лично. Ш. Х.»

Адрес покойного мистер Адэра, вспомнила Ирэн. Значит, сыщик все еще занимается его делом. Она догадалась, что улица где-то неподалеку, и поинтересовалась:

– Много ли этот Эс-Эйч вам заплатит?

– Другим, может, мало, а нам – достаточно. Три фунта плюс сигару – на всех…

– Чего ж вы здесь застряли?

Картрайт презрительно оглядел свое ободранное воинство и вздохнул:

– Джентльмены опасаются идти со мной!

Веснушчатый Джингер обиженно нахмурился и возразил «председателю»:

– Ночь надвигается, увидят нас из окна, да и холодно.

– 427-й номер отлично видно из дома напротив, в котором никто не живет…

– Там только дом москательщика, в который и сунуться страшно! Знаешь, что про него люди болтают? Москательщик убил свою жену с любовником и сам зарезался…

– Не-а… Все не так было! – на разные голоса загомонили мальчишки. – Он жену прямо живьем замуровал в стенку… Нет! Утопил в бочке! Да нет же – посадил ее на цепь и держал в подполе, пока бедняжка умерла с голода… Душа ее так и не упокоилась, бродит по дому, льет слезы да поет песенки… если встретит кого живого, руку просунет сквозь стену и утащит к себе в подпол… А еще она воет – Уууу! – завыл один из мальчишек, состроив жуткую гримасу.

– Галдят, как дети малые! Смешно слушать, – пыхнул сигарой Картрайт.

– Нет же, все чистая правда! Даже днем слышно, как она ходит по комнатам! – негодовали мальчишки. – Мы раз туда сунулись, так едва не обделались со страху!

Ирэн попыталась припомнить все, что слышала о доме москательщика от мистера Уайльда, – дом, в котором никто не живет, которого все боятся и обходят стороной. Если верить литератору, все призраки оттуда разлетелись в ночь убийства мистера Адэра. Отличное убежище для бесприютного беглеца, чтобы скоротать ночь!

Она залихватски хлопнула Картрайта по плечу:

– Наплюй на своих сопляков, приятель! Речь идет о деле для настоящих мужиков, я не боюсь дамочек – ни живых, ни мертвых, и за три кроны[8]8
  Один фунт составлял 4 кроны, или 8 полукрон, или 20 шиллингов.


[Закрыть] прогуляюсь с тобой в этот странный дом.

Третьим за ними увязался Джингер – хотя «мистер Веснушка» и побаивался мертвяков, но считал себя слишком взрослым, чтобы искать ночлег вместе с малышней.

Наверняка летом пресловутый «дом москательщика» было не разглядеть за пышной зеленью сада, но сейчас, в сгустившихся сумерках, черные ветки деревьев зловеще покачивались, стены дома зияли провалами выбитых окон и щелями. Штукатурка на стенах осыпалась, окна нижнего этажа были забиты досками, затейливые витые решетки проржавели, а булыжники на дорожках в саду поросли мхом. Снаружи дом выглядел неприветливо и опасно, но отступать было слишком поздно. Картрайт отодвинул подгнившую доску, и троица скользнула в пропахшую пылью и плесенью темноту, зажгла огарок сальной свечки и стала подниматься на второй этаж.

Ни единая ступенька не скрипнула у них под ногами, Ирэн опустилась на корточки, чтобы понять, была ли лестница настолько крепко сколочена или ее успели подновить? Действительно, несколько досок выглядели совсем свежими – лестницу недавно подремонтировали, но мальчишки божились, что никогда и ничего здесь даже пальцем не трогали! Больше того – лестница была чисто выметена, как и пол в комнатушке наверху.

Джингер снова принялся хныкать и вспоминать историю москательщика-душегуба.

Но чем больше Ирэн осваивалась, тем больше утверждалась во мнении, что призрак убиенной прибирает в доме, причем делает это со странной избирательностью. Толстый слой пыли, истлевшие обивки, ковры многолетней паутины, сломанная мебель обнаруживались повсюду, кроме одной-единственной комнаты, окно которой выходило на особняк Адэров. В его раме сохранилось надтреснутое стекло – через него можно было наблюдать за женским силуэтом в доме напротив. Дама перемещалась по комнатам, пила чай и говорила с горничной. Вероятно, это была мать покойного мистера Адэра.

Отважный новичок убедил своих спутников, что будет дежурить первым. Мальчишки не возражали и устроились спать, набросав тряпья в остов резной кровати. Оставшись одна, Ирэн так старательно топталась у окна, что ей показалось, будто одна из досок в полу покачивается. Со свечным огарком в руках она опустилась на пол и стала внимательно осматривать доски – одна из них показалась ей новой, молодая женщина вскочила и принялась тихонько простукивать доску каблуками по всей длине. Краешек доски у окна приподнялся – Ирэн нашла среди многолетних залежей мусора каминные щипцы, при помощи которых смогла приподнять доску!

В тайнике обнаружился целый склад: моток небрежно свернутого каната – тонкого и прочного, похожего на тот, что используют уличные акробаты и цирковые канатоходцы. Затем обнаружился потайной фонарь, бинокль. Книга!

«Охота на крупного зверя в Западных Гималаях. Рекомендации для опытных и начинающих охотников»

Она заглянула под обложку и обнаружила круглый экслибрис – ощерившаяся тигриная морда в обрамлении плотной надписи

«Частная библиотека полковника Морана. Бангалурский полк».

Но главным был длинный, замотанный в кусок брезента предмет. Сверток обвили бечевкой, концы которой связали сложным, неизвестным Ирэн узлом. Она не решилась развязать его, а только осторожно ощупала сверток и убедилась, что это ружье с длинным дулом и каким-то странным, неуклюжим прикладом.

Надо скорее вернуть доску на место! Не хотелось бы иметь дело с человеком, хладнокровно почитывающим книгу в ожидании своей жертвы. Значит, фантазировала Ирэн, некто с комфортом устроился здесь, дождался удобного момента, пока бедняга Адэр откроет окно, выстрелил. Зачем-то забросил на дерево веревку и по ней съехал вниз, с потайным фонарем в руках, до полусмерти перепугав некстати подвернувшегося литератора…

Она прижала ладони к разгоряченным щекам – что делать, если некто вернется за своим скарбом? Был ли это действительно виновник смерти мистера Адэра или такой же случайный свидетель, как мистер Уайльд?

Чуткий, как у всякого музыканта, слух Ирэн уловил тонкий, печальный звук – со звоном упала капля. Слезы? Тихо протяжно всхлипнули. Она напряглась, как скрипичная струна, – что, если призрак несчастной женщины действительно существует?

Откуда-то сверху капли звонко разбивались о металлический желоб – на улице было влажно и ветрено, плохо закрепленный желоб поскрипывал…

Ирэн погасила свечу и, обняв колени, устроилась в укромном уголке, попыталась задремать, но мысли вертелись и кружили, как бессмысленная ярмарочная карусель.

Неужели она по случайности отравила старикана-адмирала?

Кто мог узнать о происшествии в клубе и отправить громил напасть на кэб? Где раздобыть горячей воды для умывания? Хотя бы просто воды раздобыть… Как в Британии наказывают беглых преступников? Вешают сразу или сперва взыскивают штраф? Кого следует винить в ее несчастьях? В чем она будет ходить, когда униформа служащего собачьей гостиницы окончательно придет в негодность…

С нижнего этажа явственно послышались шаги – некто шел крадучись, но каждый звук гулко отдавался в пустых комнатах. Ирэн замерла, в дверном проеме уже можно было различить очертания нежити, окутанной черным облаком. Она зажмурилась – мадам Блаватская убеждена, что современная наука не знает оружия против призраков, но Ирэн инстинктивно нащупала пальцами тяжелые каминные щипцы…

Глава девятая
Пленники лабиринта

Звук шагов терялся в шорохе шелкового плаща, огромная черная фигура медленно заполняла собой всю комнату, лицо скрывал капюшон. Ирэн испуганно вжалась в стену – ей было очень страшно, но стоило немного приоткрыть глаза, как она смогла явственно различить вполне осязаемый мужской силуэт. В каждом движении незнакомца таилась угроза. Он направился к своему тайнику и изъял его содержимое. Затем он зажег потайной фонарь, поставил на подоконник, стал внимательно следить за домом напротив и делать пометки в записной книжке.

Ирэн слилась со стеной, тенями и ночным мраком, кажется, даже дышать перестала – неизвестно, сколько бы она выдержала, но кто-то из мальчишек повернулся во сне – рассохшаяся кровать громко заскрипела. Человек в черном плаще мгновенно выхватил револьвер и резко повернулся в сторону шума. Ждать, что он сделает дальше, было свыше человеческих сил! Ирэн взлетела – упруго, как измученная ожиданием пружина, – изо всех сил швырнула в спину незнакомца тяжелые щипцы. Револьвер выпал из его руки, выстрелил на лету, свалился на пол, со страшным грохотом покатился к самым ногам Ирэн, она подхватила трофей, вскинула руку и сделала выстрел в потолок. Черный человек с грозным хрипом схватился за плечо, оглянулся. Эхо умножило шум и грохот, комната наполнилась пороховым дымом, тучами пыли и осыпавшейся известкой, мальчишки визжали и орали спросонья, швыряли в черный силуэт кирпичами и кусками штукатурки, в изобилии валявшимися на полу.

Оценить число нападавших в подобном хаосе было невозможно! Человек в черном счел за благо ретироваться, выпрыгнув в окно. Прогнившая рама оторвалась и полетела на землю следом за ним, зазвенели разбитые стекла. Все трое его гонителей бросились к оконному проему. Пока они толкали и отпихивали друг друга, черный человек, цепляясь за ветви деревьев и оскальзываясь на мокрой дорожке, добежал через сад к рессорной коляске, оставленной на проезжей части улицы.

Цокот копыт дробью рассыпался по сонному предместью.

Кое-где зажглись окна, но желающих вызвать полицию или самочинно приблизиться к дому с дурной репутацией так и не нашлось. Скоро все утихло.

Троица отдышалась, стала подсчитывать потери: потайной фонарь разбился, тайник опустел, о черном ночном госте они так ничего и не узнали – разве что Джингер ухитрился разглядеть его пышные седые усы. Но ночная битва принесла им некоторые трофеи: револьвер Ирэн запихнула себе за пояс на манер французских ажанов. В саду под окном, куда она спустилась, как только стало светать, удалось собрать несколько обрывков черного шелка, застрявших среди ветвей и колючек. На влажной земле четко отпечатались следы сапог, подбитых на армейский манер. В пожухлой прошлогодней траве валялся поломанный грифельный карандаш и главное – записная книжка!

Ирэн стряхнула грязь и травинки, налипшие на тесненую кожу, пропустила странички между пальцев – ничего интересного! Сплошные столбики цифр.

Она еще раз просмотрела книжку – на этот раз более тщательно. Одна страничка была полностью исчеркана литерами «W», составленными из четырех шпаг. Похоже, некто бился над загадкой этой специфической подписи…

Или… Ирэн повертела блокнот так и эдак – или пытался подделать подпись!

Она плотнее запахнула куцую крылатку и пнула каменную кладку ногой – слишком много загадок для одного-единственного заброшенного, пустого дома!

– Слышь, парень! – свесился из окна Картрайт. – Пора ноги уносить отсюда, чего доброго соседи пришлют привратников, поглядеть, что да как…

– Ладно, идем. Пора навестить мистера Холмса! – согласилась Ирэн.

– Угу, – кивнул парнишка.

Пришлось поиздержаться на билет в подземку для юного приятеля. Мистер Джингер категорически отказался идти с ними к сыщику до завтрака.

– Одно название – «завтрак» или «обед»! – сетовал Картрайт, пока подземка везла их сквозь темную духоту прямо к центру земли. – Все равно каждый раз выносят в парк только кексы да пряники. Какая же это благотворительность? Даже собакам и то раздают овсянку с косточками. Но дамочкам из «Лиги женского голоса» никогда не придет в голову сварить супчика или рагу. Лучше получить денежки и купить чего душа пожелает, по своему усмотрению…

От станции Бейкер-стрит они прошлепали до самого дома номер 221-Би, Ирэн по праву старшего – и голодного! – заколотила в двери знакомым молоточком.

Ранний визит двух бродяжек мало обрадовал безупречную домоправительницу. Она попыталась захлопнуть двери перед их носом, даже недослушав:

– Впустить вас обоих к мистеру Холмсу? Нет, и еще раз нет! – Она возилась с заклинившим замком и бормотала: – Я скоро забуду, как выглядит нормальный лондонец. Маньяки, полицейские, калеки, истерички, кэбмены, маркеры и шулеры – его привычный круг общения. Только бродяг здесь не хватало…

Она пустила слезу – рыдания удавались Ирэн с большой достоверностью:

– Мэм, какое у вас красивое платье, в точности как у моей покойной мамаши! – Сентиментальная домоправительница мазанула по оборванцам взглядом, без всякой нужды поправила прическу и смягчилась:

– Ладно, входите. Встаньте здесь и ждите, руками ничего не трогать! Пойду, погляжу на кухне, может, отыщутся для вас вчерашние гренки…

– Господь благословляет доброту, мэм! – Ирэн пихнула локтем в бок своего юного приятеля, шепнула: – Иди, помоги миледи…

Бочком проскользнула из тесного холла в гостиную, бросилась к секретеру с картотекой – счастье, что мистер Холмс не видит причин запирать его на ключ. Быстро выдвинула ящичек, помеченный литерой «М», принялась перебирать карточки, но так и не обнаружила ничего похожего на «Моран, жестокий убийца» или хотя бы «Моран, полковник». Зато на глаза ей попалась карточка с именем ее истинного погубителя:

«Милвертон, Чарльз Огастес. Бытовой шантаж. Проживает: Аплдор Тауэрс, Хемпстед. Не судим… Боксер-любитель, правша… Методы… широко использует подкуп прислуги… вербовку почтовых служащих…»

Впрочем, о методах мистера Милвертона она уже была осведомлена достаточно хорошо. Ирэн наспех переписала адрес на листок бумаги – надо сжечь его дом!

Как же она ненавидит этого человека!

Как избавить мир от мерзавца? Пробраться и убить его – рукоятка револьвера прохладной тяжестью легла в руку Ирэн, ей стало не по себе – перед глазами проплыли посиневшие губы адмирала, его безжизненное лицо. Нет – больше никаких трупов! Поступить с этим негодяем так, как он сам привык поступать со своими жертвами…

Размышления Ирэн оборвал стук молоточка у входной двери. Наверняка у жильцов есть собственные ключи, значит, это не мистер Холмс! Нагрянула полиция?

Она устремилась к окну, тут же отпрянула, спряталась за портьерой.

Стоит подумать, что все худшее уже позади, как случается самое ужасное!

Там, прямо перед крыльцом, остановилось ландо, слишком роскошное для замызганных лондонских мостовых. На голове пассажира была тирольская шляпа, украшенная пером фазана, слишком броским по меркам британского строгого вкуса. Лицо он прикрывал широким меховым воротником, хотя ночной ветер стих, а дождь прекратился. Он был довольно плотной комплекции – набрал еще пару фунтов за последнее время! – вздохнула Ирэн и юркнула в кухню. По пути обогнула объемистый турнюр домовладелицы, направлявшейся ко входной двери, подхватила за локоть парнишку Картрайта, не успевшего дожевать гренку с куском холодной говядины, и потащила к черному ходу, на ходу приговаривая:

– Отправим мистеру Холмсу телеграмму! Чего сидеть здесь без всякого толку?

Встреча с его высочеством Вильгельмом Сигизмундом фон Ормштейном, князем Кассель-Фельштенским, наследником престола Богемии, не входила в ее планы.

Во всяком случае, до завтрака!

Пока они добирались до Сент-Джеймского парка, утренний туман успел рассеяться, благотворительные организации еще не успели убрать складные столики, но на подносах остались одни крошки! Бродяги и прочие обездоленные разбредались прочь – кто сыт, кто голоден.

Ирэн очень хотелось есть, но сейчас гораздо больше, чем еда, ее интересовали дамы-волонтеры!

Еще никогда мисс Адлер не приходилось обращаться за помощью к особям своего пола, за исключением чужой и собственной домашней прислуги. Впрочем, милейшая мисс Пристли, которую язвительный мистер Уайльд окрестил «существом», составляла исключение. Она не была леди – Пэм была слишком передовых взглядов для такого старомодного определения!

– Мэм, найдется у вас краюшка хлебушка для бедных сироток? – захныкала Ирэн, остановившись у столика с эмблемой «Лиги женского голоса». Мисс Пристли как раз была занята тем, что снимала передник, посмотрела на бродяжку искоса, как птичка. Ирэн продолжала, понизив голос: – Не признаете меня, мэм? Может, у вас найдется, по доброте, дамская шляпка или платок, обтереть лицо?

Пэм прищурилась, всматриваясь в замурзанное созданье, наконец, узнала, ахнула, подавила улыбку, склонилась через столик, поманила к себе и шепнула:

– Ни в коем случае! Ваши портреты во всех газетах, вас ищут!.. – Девушка выпрямилась и добавила уже в полный голос: – Обед надо заработать, джентльмены. Помогите-ка мне с этими подносами. Несите туда!

Она махнула рукой в сторону странного агрегата, похожего на экипаж, в который забыли впрячь лошадей. Картрайт опасливо обошел агрегат:

– Здорово, мэм! У вас самодвижущийся экипаж?

– Да. Хватит истязать животных на перевозках тяжестей. Когда меня изберут в парламент, я буду бороться, чтобы лошадей повсеместно заменили такими машинами!

– Болтают, одна такая штука взорвалась, и механику оторвало голову…

Пэм презрительно отмахнулась, взяла со специальной полочки шлем и очки:

– То был паровой экипаж, а мой ездит на электричестве! – Девушка решительно облачилась в шлем, Ирэн протянула специальные очки и усадила рядом, а Картрайт без всякого приглашения пристроился на запятках самобеглого агрегата, как кот в сапогах из французской сказки. Простым перемещением рычага Пэм заставила транспортное средство тронуться с места, набрала приличную скорость и лихо лавировала в потоке движения. Единственное, что их задерживало – перебранки, в которые вступала Пэм с менее прогрессивными адептами конной тяги.

Когда они добрались до места, Ирэн захлопала в ладоши:

– Какая прелесть! Эта машина избавляет от нужды кричать на кучера или крутить педали! Непременно заведу себе такой же! Потом – сначала надо умыться… Хотя нет…

Она попросила Пэм остановиться у ближайшего почтового офиса, за воротник оттащила Картрайта от агрегата, вручила ему в порядке компенсации фунтовую купюру, любезно одолженную Пэм, и сказала, что сама отчитается мистеру Холмсу об их сомнительных успехах. Хотя, по большому счету, мистер Холмс, вступивший в сговор с ее главным притеснителем – как это заведено у мужчин – не заслуживал даже добрых мыслей, тем более помощи!

При других обстоятельствах она бы обязательно разрыдалась, но сейчас слезы могли оставить на основательно припорошенном пылью лице некрасивые белые полосы. Больше того – утаивать факты о хладнокровном обладателе необычного ружья Ирэн чувствовала себя не вправе. В конце концов, он мог убить снова. Убить любого – даже ее! Поэтому она наспех сложила ночные трофеи – книгу, блокнот, лоскуты черного шелка в пакет из крафт-бумаги, взяла перо в левую руку и написала коротенькую записку:

«В доме москательщика есть тайник в полу 2-го этажа. Некий полковник Моран носит сапоги армейского образца, черную шелковую накидку и заслуживает Вашего пристального внимания. Успехов в расшифровке W».

Подписывать записку она не стала – в конце концов, мистер Холмс тоже прислал ей пустую карточку! Написала адрес и отправила сверток на Бейкер-стрит 221-Би с пометкой «срочно». Чтобы расплатиться, ей пришлось одолжить вторую купюру.

На сдачу она накупила газет. Сложно устоять перед искушением, когда со всех сторон доносятся крики торговцев:

– Только в «Обзервер»! Леди-убийца в частном клубе! Полиция бессильна! Собственное расследование – куда исчезла шпионка? Узнайте из «Морнинг пост»!

– «Таймс» публикует на исключительных правах! Леди-медиум являлась в двух местах одновременно! Мадам Блаватская взяла интервью у духа отравительницы! – Каждая статья сопровождалась ее портретом. Выглядит очень мило!

– Вчера я отвозила в Брайони-Лодж ваши шляпку и пальто, там настоящий переполох. Ваш импресарио такой милый человек! Представляете, он перепутал «голос» с «голосованием»[9]9
  Импресарио путается со словами «voice» (англ.) – голос, «vote» (англ.) – голосовать.


[Закрыть] и решил, что в «Лиге женского голоса» мы поем хором! Но вчера даже он пришел в ярость, когда принесли траурный венок с цифрой «22» на карточке. Он хочет нанять частного детектива, – спешила поделиться новостями мисс Пристли. – Мадам Блаватская уверила всех, что вы утонули в Темзе. Леди Абигэйл требует от полиции провести водолазные работы, хочет убедиться в точности спиритических данных…

Ирэн сдерживала улыбку – как похоже на Сильвио и на старую леди! Впрочем, люди никогда не меняются. Она бросила всю кипу газет, кроме одной, прямо на пол и отправилась искать телефонный аппарат – ей срочно надо было сделать звонок, она остро нуждалась в деньгах, а газетное объявление сулило вознаграждение в целых десять фунтов! За любую информацию о местонахождении мисс Адлер. Вот так!

Объявление помещалось в разделе частных – значит, полиция не имеет к нему отношения. Наверняка объявление дал сыщик мистер Шерлок Холмс! Ирэн прижала ладони к щекам и тут же отдернула – надо поскорее привести себя в порядок. Но сначала она сняла трубку с рычага и попросила телефонистку соединить ее с означенным номером. Ей ответил звонкий мальчишеский голос:

– Тринити-колледж слушает!

Странно. Смахивает на глупую шутку. Она уточнила:

– Простите, у вас кто-нибудь ждет звонка по объявлению?

– Не знаю! – ответил мальчишка. – Может, кто-то из педагогов. Перезвоните позже, мэм, сейчас все профессора на совете…

Ирэн опустила трубку на рычаг, но не стала перезванивать. Вероятно, студенты вскладчину дали объявление, чтобы подшутить над профессором-сухарем?

На сегодня у нее есть более срочные дела, чем участие в школярских проказах.

Квартирка мисс Пристли была невелика по размеру, зато в фешенебельном районе и обставлена со вкусом. Если бы это жилище занимал холостяк, оно бы именовалось «гарсоньеркой». Но для обиталища прогрессивной леди такое название не подходило, возможно, поэтому Ирэн чувствовала необъяснимый дискомфорт. Что-то здесь не то… она направилась на кухню – там Пэм разжигала газ – и наконец-то сообразила, чего ей недостает:

– Вы отпустили прислугу?

– У меня нет прислуги! – рассмеялась девушка.

– Но… кто же завивает вам волосы? – недоумевала Ирэн. – Кто шнурует корсет?

– Я остригла волосы, не ношу корсет, и мне безразлично общественное мнение на этот счет, – объявила Памела голосом опытного оратора.

– А как насчет закона? Пэм, вы смогли бы нарушить закон? Помочь мне ради сотен беззащитных, обездоленных и слабых девушек, женщин и дам, которые страдают от рук мерзкого шантажиста!

– Британский закон игнорирует женскую половину населения страны. Почему же я должна считаться с законом, который не считается со мной? Помогать женщинам, попавшим в затруднительное положение, мое призвание!

Мисс Адлер улыбнулась – лучшей помощницы и пожелать нельзя! Вода нагрелась, она удалилась в ванную и погрузилась в ароматную пену…

Изменить внешность – очень сложная задача для красивой женщины, напрасно Ирэн одну за другой примеряла гарибальдийки и жакетки мисс Пристли, перебирала ее кепки и котелки, напускала на лицо суровость, морщила лоб и прикусывала мундштук с сигаретой. Любой и каждый сразу узнает ее!

Хотя красота и уродство, богатство и бедность, здоровье и болезнь ходят рука об руку, большинство людей имеют привычку не задумываться об этом и редко проникаются картиной чужих страданий. Ирэн подмигнула зеркалу – пришло время воспользоваться их счастливой привычкой.

Она снова позвала мисс Пристли:

– Скажите, Памела, вам случалось устраивать любительские спектакли?