Текст книги "Эстонцы в Пермском крае: очерки истории и этнографии"

¹³⁰ Эти земли также в прошлом входили в Сивинское имение Всеволожских, однако в 1889 г. они были куплены помещиком Басовым, а в 1890 г. владелец продает их нижегородским купцам братьям Максимовым, которые развернули в этом районе лесозаготовки. Часть земельных угодий, удаленных от сплавных рек, братья преподносят в качестве подарка владелице соседнего имения Е. Н. Сатиной, которая также продает землю в 1904 г. банку. См.: Давыдов Л. Биография края Тюменского // За коммунизм (газета Сивинского района). 1968 20 янв. С. 3; Сивинский район: От истоков до наших дней. Сива, 2004. С. 62–63.

¹³¹ Поездка в Сивинское имение…

¹³² Там же.

¹³³ Там же.

¹³⁴ Там же.

¹³⁵ ГАПК. Ф. 204, оп. 1, д. 70.

¹³⁶ Справка о положении иногубернских и иноуездных переселенцев в Сивинском имении, согласно данным подворной переписи 1910 г. Пермь, 1911. С. 2.

¹³⁷ Справка о положении… С. 2.

¹³⁸ Коровушкин Д. Г., Лоткин И. В., Смирнова Т. Б. Указ. соч. С. 74–75.

¹³⁹ ПермГАНИ. Ф. 641/1, оп. 1, д. 5295, л. 12–20.

¹⁴⁰ Там же. Д. 1995, л. 1–13.

¹⁴¹ Там же. Л. 49.

¹⁴² Там же. Д. 1629, л. 11.

¹⁴³ Там же. Д. 701.

¹⁴⁴ Справка о положении… С. 4.

¹⁴⁵ ПермГАНИ. Ф. 641/1, оп. 1, д. 1269, л. 20; ПКМ. Материалы экспедиции в Сивинский район Пермской области 1988 г. Рук. С. А. Димухаметова.

¹⁴⁶ АОАСР. Ф. 75, оп. 1, д. 49, л. 40об., 86об.

¹⁴⁷ История Эстонской ССР. Таллин, 1966. Т. 2. С. 362.

¹⁴⁸ Коровушкин Д. Г., Лоткин И. В., Смирнова Т. Б. Указ. соч. С. 68.

¹⁴⁹ Справка о положении… С. 4.

¹⁵⁰ ПермГАНИ. Ф. 641/1, оп. 1, д. 1995, л. 1–13.

¹⁵¹ ПМА-2009. Сивинский район, п. Северный Коммунар, Костицына Зинаида Никитична, 1919 г. р., родом из д. Каракулка Сивинского района.

¹⁵² ПермГАНИ. Ф. 641/1, оп. 1, д. 1629, л. 11.

¹⁵³ Справка о положении… С. 4.

¹⁵⁴ ГАПК. Ф. 204, оп. 1, д. 11; 98.

¹⁵⁵ ПМА-2009. Сивинский район, п. Северный Коммунар, Иогансон (Лимонова) Валентина Рудольфовна, 1927 г. р.

¹⁵⁶ Алферова Е. Ю., Бакунин А. В., Иванов В. П., Крючков М. Т. Железнодорожный транспорт // Уральская историческая энциклопедия. Екатеринбург, 1998. С. 198.

¹⁵⁷ АОАСР. Широков М. Через годы и страдания.

¹⁵⁸ ПМА-2009. Сивинский район, п. Северный Коммунар, Костицына Зинаида Никитична, 1919 г. р.

¹⁵⁹ ПермГАНИ. Ф. 641/1, оп. 1, д. 7330, л. 19–25.

¹⁶⁰ Список населенных пунктов Уральской области. Пермский округ, Свердловск, 1928. В Списках населенных пунктов отмечена этническая принадлежность основного населения сел и деревень и указана вторая по численности этническая группа. Учитывая преимущественно моноэтнический состав сельских поселений, эти данные позволяют относительно показать населенные пункты, в которых эстонцы по численности находились на первом и втором местах.

¹⁶¹ Nigol A. Eesti asundused ja asupaigad Venemaal. Tartus, 1918. Lk. 38.

¹⁶² ГАПК. Ф. 454, оп. 1, д. 12, л. 7об.

¹⁶³ Населенные пункты Уральской области. Т. IХ. Сарапульский округ. Свердловск, 1928. С. 94.

¹⁶⁴ Населенные пункты Уральской области… С. 94.

¹⁶⁵ Пермская область: Административно-территориальное деление. Справочник. Пермь, 1963.

Глава II
Хуторское хозяйство

Земледелие

Приобретение необходимого количества земли и развитие сельского хозяйства было основным мотивом переселения и обустройства на новых землях эстонских переселенцев. В Прикамье, где имелся обширный фонд неосвоенных земель, такая возможность существовала. Однако к началу ХХ в. свободные незаселенные земли региона представляли в основном лесные участки на водоразделах. Значительная часть земельного фонда Прикамья была уже освоена и использовалась старожильческим населением Пермского края. Описание участков, на которых водворялись переселенцы, наглядно раскрывает особенности этих мест и те трудности, которые возникали с началом их освоения для развития земледелия. Сивинское имение в документах Крестьянского поземельного банка характеризовалось так: «В Сатинской даче, как и вообще в Сивинском имении, культурных мест нет, годных к немедленной распашке очень мало, и положение переселенцев в первые годы по покупке земли, в большинстве случаев представляющей сплошное лесное пространство, является очень тяжелым, так как с первых шагов они должны приниматься за трудную и медленную работу по раскорчевке земли и возведению необходимых построек»¹. Эстонцы, обосновавшиеся в Сатинской даче, также вспоминали, что «земли было много, но вся она под лесами. Всей семьей рубили деревья, корчевали пни, расширяли поляны под пашню»².

О земле в Южном Прикамье, где были основаны эстонские хутора, в источниках сказано: «…значительная часть ея была под лесом»³. Старожилы и сегодня вспоминают, что на месте будущих хуторов «был непроходимый лес, лесных полян почти не было. Выбрав подходящее место, они вырубали лес, ставили дома, выкорчевывали пни. Так появились хутора» (Октябрьский район, д. Новопетровка)⁴. Расчистка лесных угодий под пашню «велась колонистами каждый год понемногу…»⁵.

Установленная норма приобретаемых земельных участков была достаточно высока. В Бирском уезде Уфимской губернии она составляла 40 десятин на двор и 12 десятин на душу⁶. Однако реально отдельное хуторское хозяйство приобретало земли меньше установленной нормы, средний размер хутора в северной части уезда определялся в 17 десятин, величина хуторского участка могла колебаться с 12 до 40 десятин⁷. В среднем по эстонским хуторским хозяйствам на один хутор приходилось 26, 1 десятины земли. Большая часть хуторских хозяйств (45, 8 %) владела от 20 до 30 десятин земли, 4 (16, 7 %) – наделами от 30 до 40 десятин, число хозяйств с малыми наделами от 5 до 10 десятин составляло лишь 12, 5 %, столько же хозяйств владело участками более 40 десятин (см. таблицу 1)⁸.

Таблица 1

Обеспеченность хозяйств земельными наделами⁹ (общее число и удельный вес хозяйств, в %)

Подворная норма землевладения в Оханском уезде Пермской губернии была установлена в 45 десятин¹⁰, этой нормы и придерживалось управление Крестьянского поземельного банка. В Сивинском имении банка в среднем на хуторское хозяйство приходилось 28, 53 десятины, и на одну мужскую душу – 9, 40 десятины¹¹. Величина отдельного участка приобретаемой земли при этом колебалась от 10 до 68 десятин. В целом обеспеченность землей в Сивинском имении была выше приобретаемой земли в более южных районах. Банковские документы позволяют определить количество земли в отдельных хуторах на территории имения. В 1907 г. Вольдемар Яков Гакис покупает 17, 15 десятины земли в Екатерининской даче¹², в 1910 г. эстонец С. Гакис приобретает участок в 20, 35 десятины, Е. Лаюкс – 20, 25 десятины, И. Мансман – 15, 32 десятины, А. Лосман – 30, 61 десятины, Я. Лосман – 31, 10 десятины¹³. Как видно из примеров, размеры хуторских участков варьировались, что зависело от состоятельности домохозяев и состава их семей. Обеспеченность земельными наделами эстонских переселенцев как в Бирском уезде, так и в Сивинском имении была такой же, как и у соседей – русских, латышей, немцев и белорусов, также приобретавших землю и основывавших хуторские хозяйства.¹⁴ Следует отметить, что предлагаемые переселенцам земельные участки были выше, чем размеры крестьянских наделов в целом по Пермской губернии, которые составляли 9, 5 десятины¹⁵.

Цена земельных участков колебалась в зависимости от территории и времени приобретения. Земля в Бирском уезде Уфимской губернии (хутора Даго) стоила дороже, нежели в Сивинском имении Оханского уезда Пермской губернии. В первое время в Бирском уезде, в начале 1900-х годов, земля покупалась по цене 18 руб. за десятину, в дальнейшем ее цена увеличилась до 30 руб., а в 1906–1907 гг. цена земли доходила до 40–50 руб. за десятину¹⁶. Земли приобретались с помощью Крестьянского поземельного банка с рассрочкой платежа до 50 лет.

При начале ликвидации Сивинского имения цена десятины земли составляла в среднем 19 руб. 15 коп., при этом в Сивинской даче она доходила до 20 руб. 40 коп., в Бубинской – 15 руб. 80 коп., в Екатерининской – 20 руб. 43 коп.¹⁷ Разница в цене объясняется тем, «что в первых двух дачах намечалось обилие лесов, представляющих известную ценность»¹⁸. Цена земли в Сатинской даче была повышена по сравнению с остальной частью имения в связи с наличием большого числа угодий, годных для распашки, и составляла в среднем 26 руб. 39 коп. за десятину¹⁹. Оценка земли в имении Крестьянского поземельного банка в целом была несколько ниже, чем средняя стоимость частновладельческих земель в Оханском уезде в целом, которая составляла 21 руб. 90 коп.²⁰ Однако реальная цена приобретаемой земли достаточно значительно варьировалась. Намеченные в 1910 г. сделки показывают оценку приобретаемой земли от 16 руб. 30 коп. до 28 руб. за одну десятину. Однако средняя цена согласно документам о продаже была обычно не выше 21 руб. 30 коп. за десятину²¹. В справках Сивинского имения Крестьянского поземельного банка за этот период значилась средняя цена за десятину в 24, 46 руб.²²

Крестьянский поземельный банк, заинтересованный в ликвидации имения, предлагал льготные условия для приобретения земли: «При прибытии в имение переселенцам отводятся участки, в течение 1–1,5 годов пользуются участками бесплатно, для того чтобы была возможность обустроиться и обзавестись необходимым инвентарем. В последующие три года, когда идет раскорчевка и расчистка леса для обращения подлесной земли в пашню и луга, за аренду с них также фактически не берется, а взамен этого причитающаяся аренда начисляется на участок в размере платежей по будущей ссуде, с прибавлением земельных повинностей, и впоследствии присоединяется к первоначальной оценке участка. По истечении 4, 5–5 лет, когда переселенцы успели обстроиться, завели домашний скот, раскорчевали и распахали часть заторгованной земли, и когда выясняется, что новоселы уже привыкли к условиям местной земледельческой жизни, они становятся фактически арендаторами земли до назначения испрашиваемой ссуды… Наряду с предоставлением переселенцам льготных условий пользования землей до назначения ссуды банк практиковал выдачу им различного рода пособий и проводил вообще расходы, имеющие своей целью улучшение переселенческого быта… На домообзаведение выдается на семью до 50 руб., с обязательством возвратить их через 5 лет, на расчистки и выкорчевывания выдается почти такая же сумма, и при наличности такого же обстоятельства, причем переселенец, получивший деньги на расчистку первой десятины и не выполнивший эту работу, теряет право на получение для этой цели дальнейших пособий»²³.

При покупке земли банк требовал внесения 10 % от продажной цены участка, полугодовой платеж по ссуде и оплату товарного леса на участке. Остальная сумма может быть выдана под залог земли ссудою банка согласно его уставу²⁴. Крестьянский поземельный банк также предлагал рассрочку платежа на значительный срок, максимально до 55, 5 года²⁵. В зависимости от срока предоставления ссуды, ежегодные платежи составляли от 89 руб. 25 коп. до 100 руб. в год при 13 годах ссуды и 4 руб. 50 коп. – при рассрочке на 55, 5 лет²⁶.

Именно по такой схеме приобрел участок земли К. Лаюкс, семья которого прибыла в имение в 1906 г., а с 1 июля 1910 г. хозяйство уплачивало арендные платежи²⁷, с 1 января 1911 г. были оформлены документы на приобретение земли. Для покупки участка № 255 Екатерининской дачи в размере 20, 64 десятины, К. Лаюксу была предоставлена ссуда в размере 500 руб., с годовым платежом по ссуде 29 рублей²⁸.

Сохранившиеся документы другого хуторского хозяйства, семьи Якова Янова Глазер, переселенцев из с. Лазарево Печерской волости Псковского уезда Псковской губернии, показывают в общих чертах одну из стратегий приобретения земли и внесения платежей. Я. Я. Глазер запросил к покупке участок земли в 480 десятин. Скорее всего, такой большой участок приобретался совместно несколькими семьями родственников или земляков. В качестве задатка в Пермское отделение Крестьянского поземельного банка Я. Глазер выслал 100 руб., затем на оставшуюся сумму была оформлена ссуда, с ежегодными платежами в 40 руб. Однако платежные документы не раскрывают, за какое количество земли вносились ежегодные платежи и была ли внесена при оформлении сделки еще часть ее стоимости²⁹.

В 1908 г. Вольдемар Яков Гакис приобретает участок земли в Екатерининской даче, о чем в Книге журнальных постановлений Пермского отделения Крестьянского поземельного банка 7 февраля 1908 г. сделана запись: «Признать возможным продать из Сивинского имения Банка часть земли в участке № 203ж Екатерининской дачи в количестве 17, 15 дес. за цену 352 руб. 54 коп. крестьянину Вольдемару Якову Гакис и разрешить ему ссуду в сумме 310 руб. сроком на 55, 5 лет. Назначить к выдаче разрешенные ссуды на 55, 5 лет, считая с 1 января 1908 г. Выдать крестьянину Вольдемару Якову Гакис данную на продажу участка № 203ж Екатерининской дачи»³⁰.

Начало освоения новых земельных дач давало возможность не только приобретать дополнительные земельные участки, но и приглашать родственников и соотечественников для приобретения земли и поселения по соседству. Из документов банка узнаем, например, что смежные земли в участке № 203 Екатерининской дачи попадают во владение родственников В. Я. Гакиса, владельца участка № 203ж, приобретенного в 1908 г.³¹ В 1920-е годы на этих землях значатся четыре самостоятельных хуторских хозяйства Гакисов: Владимира, Петра, Августа и Самуила³².

Аренда земельных участков с последующим выкупом была характерна и для эстонских переселенцев в Бирском уезде. Эстонские крестьяне, переселившиеся вскоре после основания хуторов Даго в непосредственной близости от последних, заключили арендное соглашение с правом последующего выкупа арендуемых угодий: «Мы, нижеподписавшиеся, по доверенности землевладелицы Уфимской губернии Бирского уезда Веры Александровны Брусницыной дворянин Платон Александрович Зеленцов и крестьянин Лифляндской губернии Эзельского уезда Перзамаской волости Денис Михайлов Вагане и Эстляндской губернии Гапсальского уезда Киргасарской волости Томас Томасов Мянд, Андрей Юганов Ульяс, Юрий Юганов Калласс, Андрей Константинов Кяер и Кейнской волости Тоам Петров Тикс заключили условие в следующем.

Я, Зеленцов, отдал… в арендное содержание участок земли в количестве 77 десятин в даче госпожи Брусницыной, с одной стороны, по смежности с землею выселков «Даго» ценою по 1 руб. 50 коп., кроме пяти десятин А. Кяера, цена которых за одну десятину по 1 руб. 80 коп. (на два года), а остальное на 4 года. За все же время ценою 440 руб. С 1. 01. 1903 по 1. 01. 1907. Арендная плата за каждый год в два срока – 2 мая и 10 декабря.

В арендуемом участке мы должны заниматься хлебопашеством и скотоводством, [создавать] фабричные и промышленные заведения, питейные дома и постоялые дворы и базары воспрещается.

Если в продолжение арендного срока мы, арендаторы, пожелаем приобрести арендуемый нами участок в собственность, то владелица г-жа Брусницына обязана нам продать эту землю по 30 руб. за десятину и, в случае продажи нам земли, весь находящийся на участке лес еловый и пихтовый остается в пользу Брусницыной, который она имеет право вырубить без всякого вознаграждения нас, покупателей…»³³.

Арендуемая земля была разделена между хозяйствами пропорционально сумме взноса арендного условия³⁴.

Существующие хуторские земельные наделы вполне обеспечивали потребности в необходимом количестве земли для ведения комплексного сельскохозяйственного производства.

Из систем земледелия наиболее распространенным оставалось трехполье, с разделением пахотной земли на яровой, озимый и паровой клинья. «Севооборот – трехполье, с посевом обычных хлебов и, кроме того, – чечевицы»³⁵, «посевы распределяются по трехпольному севообороту, но без строгого чередования растений»³⁶, – так характеризовали земледелие в эстонских хуторах Даго. В Сивинском имении также преобладающей формой севооборота было трехполье³⁷.

В то же время хуторская форма расселения и землепользования давала широкие возможности для применения и более сложных систем севооборота, которые внедрялись по мере развития хозяйств. В хуторах Даго в 1900-е годы отдельные хозяйства применяли многопольные севообороты: «Применяются севообороты и травопольного типа, с пользованием клеверным посевом в течение 3–4 лет. Так ведутся севообороты: у Д. И. Анц – 6–7-польный: 1– пар, 2 – рожь, 3 – овес, 4–7 – клевер; у Я. О. Янова – 9-польный: 1– пар, 2 – рожь, 3, 4 – яровое, 5–8 – клевер, 9 – овес, лен и пшеница…»³⁸. В Сивинском имении многопольные севообороты также вводились в хуторских хозяйствах. При многопольном севообороте чередование культур имело несколько вариантов: 1 – пар, 2 – рожь, 3 – овес с подсевом клевера, 4–6 – клевер, 7–8 – овес; 1 – пар, 2 – рожь, 3 – ячмень, 4–5 – клевер, 6 – пастбище, 7 – лен и картофель, 8 – овес³⁹. Основным удобрением земледельческих угодий был навоз. Унавоживание полей производилось ежегодно.

Из зерновых культур выращивали рожь, пшеницу, овес, ячмень, просо, гречу, сеяли горох, незначительными были посевы других культур⁴⁰. По площади посева первое место принадлежало ржи, затем шел овес, и далее – пшеница. Из технических культур высевали лен и коноплю. Набор зерновых и технических культур, сложившийся в эстонских хуторах, был схож с тем, что культивировали и в хозяйствах соседних народов, что в первую очередь было обусловлено природно-климатическими условиями региона. В среднем на одно хуторское хозяйство в Южном Прикамье приходилось 2, 62 десятины культивируемой земли, среди которых посевы зерновых и картофеля составляли: 1, 3 десятины ржи, 0, 9 – овса, 0, 15 – пшеницы, 0, 23 десятины картофеля. В сравнении с соседними немецкими хуторами площади возделываемой земли у эстонцев несколько выше, что объясняется более длительным сроком хозяйствования, в отличие от немецких хуторов, возникших в первое десятилетие ХХ в.⁴¹ (см. таблицу 2).

Таблица 2

Площадь посева сельскохозяйственных культур⁴² (казенные десятины)

Технологии земледельческого производства были основаны на традиционных приемах: вспашки сохой, ручного сева и жатвы серпами. Более совершенные сельскохозяйственные орудия и машины, особенно в первые годы основания хуторов, широкого распространения не получили. Вспашку под яровые проводили осенью либо весной, в зависимости от состава почвы, под озимь – в середине лета. Особенности возделывания почвы в эстонских хуторах Даго передают материалы начала ХХ в.: «Заслуживают внимания следующие особенности здешней земледельческой техники. Паровое поле начинают обрабатывать только с конца июня и пашут два раза (после клевера – три раза). Унавоживают по 100 возов на десятину, не исключая и новой земли. Под яровые богатая перегноем (черная) земля пашется под зиму, серый же суглинок и подзолистые почвы, не обладая прочностью строения, после вспашки скоро припадают, оседают, а потому, чтобы не пахать два раза, их пашут перед посевом. Количество посевных семян велико: при ручном посеве ржи высевают 10 пудов, овса – 12 пудов. Семена заделывают бороной»⁴³.

В первые годы хозяйственного освоения Прикамья для возделывания земли использовались сохи, конструкции которых были характерны для эстонцев метрополии и традиции изготовления которых были перенесены при переселении. Информаторы отмечают разницу в эстонской сохе от тех пахотных орудий, которые использовало соседнее местное население, в том, что эстонская соха включала подрезные ножи-резаки, а также железные сошники. Лишь позднее получили распространение более усовершенствованные железные плуги с лемехами с отвалом, часто фабричного или кустарного производства, которые уже в начале ХХ в. начинают вытеснять традиционные сохи. Вспаханную землю боронили, боронование проводили и после посева. Широкое распространение в эстонских хуторах получили рамные деревянные бороны с железными зубьями. Сев обычно проводили вручную из лукошка или сита.

Жатву также чаще всего проводили вручную серпами, низкие злаки скашивали также косой-литовкой с закрепленными в нижней части грабельками. Сжатые колосья собирали в снопы и ставили в баки или суслоны, затем скирдовали. Обмолот производили как вручную, цепами, так и с использованием механических машин – молотилок. Именно для молотьбы часто использовались сельскохозяйственные машины – молотилки и веялки, обычно покупаемые в складчину несколькими хозяйствами и используемые поочередно. Распространение сельскохозяйственных машин в эстонских хуторах проходило медленно. При описании хуторов в конце ХIХ в. отмечалось, что «усовершенствованные орудия и машины, кроме молотилок, пока не употребляются»⁴⁴. С начала ХХ в. происходит более широкое распространение механических машин, не только веялок и молотилок, но и жнееклобогреек.

Особенностью хуторского хозяйства эстонцев Прикамья было культивирование клевера, использовавшегося как на сено, так и для получения семян на продажу. О посадках клевера в Сивинском имении отмечалось: «Из кормовых трав высевается, по преимуществу, клевер, посев которого вводится сейчас же, как только появляется некоторая обеспеченность расчищенной землей. Нет почти ни одного переселенческого хозяйства, где посев клевера еще не существует и которое не имело бы в виду пополнять запасы корма посевом этого злака в будущем…»⁴⁵. По сведениям подворной переписи крестьянских хозяйств Бирского уезда в эстонских хуторах Даго травосеянием занималось 6 из 12 хозяйств⁴⁶. В материалах начала ХХ в. сохранилось описание особенностей возделывания клевера в хуторах Даго: «Зато в высшей степени благоприятствуют естественные условия разведению клевера. В диком виде клевер встречается в здешней местности повсюду и иногда составляет преобладающую траву растительного покрова. Культура его здесь упрочилась и расширяется с каждым годом. Сеют клевер под овес, иногда в смеси с тимофеевкой. Семена заделывают боронованием, за которым следует укатывание. Трава высушивается в покосах, и лишь семенной клевер складывается для сушки на шесты и окончательно досушивается в риге. Сбор клеверного сена здесь достигает 400–450 пудов. При оставлении клевера на семена урожаи понижаются, и продолжительность пользования травяным участком сокращается до 3 лет (вместо 4–5)… В числе доходных статей колониста-хуторянина имеет известное значение продажа клеверных семян, которая иногда может дать хороший доход. Так, в прошлом году при 6 десятинах клеверного посева эстонец Деор Анц продал до 75 пудов клеверных семян на 450 руб.»⁴⁷.

В условиях сурового северного природно-климатического ландшафта эстонское хуторское хозяйство, хотя и представляло иную, несколько более совершенную форму организации сельскохозяйственного производства (хуторские земельные наделы, введение травосеяния), но оно также было «далекое от желательной более совершенной организации» и «может послужить разве первым начальным примером хозяйственного устройства местных крестьянских хуторов»⁴⁸. Адаптация к новым условиям шла не по пути появления существенных инноваций, а по пути сохранения традиционных навыков земледелия, особенно на первом этапе освоения эстонскими переселенцами земель Прикамья.