Текст книги "Лисье королевство"

4

– Черт побери! – донеслось до них мысленное восклицание степной охотницы. – Эти проклятые усы на меня напали! Ах, паразиты!..

Брат Лэльдо и уроборос помчались вперед, что было духу. Маленькие ящеры, еще не научившиеся не только летать, но даже перепархивать с места на место, сразу же безнадежно отстали от своих опекунов. Но о них никто и не вспомнил…

Ворвавшись в рощу, молодой эливенер и уроборос увидели за дальними деревьями кошку, связанную по рукам и ногам белесыми пружинистыми усиками одного из бананов. Лэса не могла действовать ни маленьким ятаганом, висевшим в ножнах у ее пояса, ни булатным посохом, поскольку руки кошки оказались плотно прижаты к телу, а ноги оторвались от земли. Вися в воздухе, иир'ова вертелась, что было сил, и ругалась по-черному, но вырваться из захвата растительных агрессоров не могла. Брат Лэльдо и уроборос, подбежав к Лэсе, принялись за дело. Эливенер начал осторожно разрезать усики своим ятаганом, а уроборос стоял на страже, бросаясь на плети, свисавшие с соседних деревьев, стоило тем чуть-чуть шевельнуться, и мгновенно перекусывая их. Сок усиков оказался довольно едким, и уроборос сердито отплевывался, комментируя происходящее:

– Вот гадость, так гадость! И как тебя угораздило забраться аж в середину рощи, Лэса? Чем ты думала, хотел бы я знать! У нас в Карпатах говорят – «любопытство кошку сгубило».

– Болтай поменьше, – огрызнулась иир'ова.

Но Дзз продолжал гнуть свое:

– Конечно, при этом имеют в виду не настоящих кошек, а женщин… впрочем, и настоящих кошек тоже. Они и в самом деле ужасно любопытны… ОЙ! ЧТО ЭТО?

Освобожденная от пут Лэса и брат Лэльдо разом обернулись.

Метрах в тридцати от них, за редко стоящими деревьями, как бы прямо из-под земли выползала синеватая студенистая масса…

Конечно, все трое уже в следующую секунду поняли: на свет выбрался тот самый хищник, чьи сонные импульсы брат Лэльдо уловил совсем недавно. Тот, кто дремал в водяной яме…

Движения бесформенного зверя лишь на первый взгляд казались замедленными, ленивыми. При втором взгляде любой видел: скорость продвижения монстра весьма и весьма высока. К тому же, вывалившись в болото целиком, неведомый зверь поднялся на ноги и стал похож на гигантскую голубоватую медузу высотой не меньше трех метров, полупрозрачную, с выпуклым куполом, по нижней части которого, над гибкими щупальцами, свисала едва видимая в солнечном свете густая прозрачная бахрома. Легкий ветерок, дувший со стороны монстра на троих друзей, донес до них острый запах аммиака, смешанный с вонью тухлой рыбы и прогоркшего масла. Иир'ова чихнула, уроборос громко фыркнул, даже брат Лэльдо поморщился, несмотря на то, что его обоняние было далеко не таким острым, как у его спутников.

Медуза, плавно переставляя щупальца-ноги, двинулась к людям. Только теперь они увидели полускрытые складками голубоватого купола тусклые серые глаза и небольшой черный клюв.

Потом монстр замер на месте, словно к чему-то прислушиваясь… а может быть, он ждал подмоги? Медуза вполне могла передать сигнал кому-то из своего странного племени…

Закрученные спиралями усы деревьев, до того всячески пытавшиеся достать людей, с приближением монстра замерли, не откликаясь даже на порывы ветра. То ли они чувствовали опасность, то ли ожидали чего-то…

– Вот еще незадача… – пробормотал молодой эливенер, задрав голову и глядя на голубоватый купол, надвигавшийся на них. – И что нам делать?

– Удирать, – предложил юный уроборос. – Он нас не догонит.

Словно услышав и поняв его слова, белесые усы дернулись и разом опустились с вершин деревьев к земле, образовав нечто вроде сплошного занавеса, замкнувшего пространство вокруг троих друзей. Похоже, деревья рассчитывали удержать людей в этой ловушке.

Эливенер заметил, что длинные чуткие пальцы иир'овы осторожно перебирают амулеты, висящие на груди кошки. Почти все это немалое множество амулетов было подарено Лэсе все той же кудесницей Бенет, маленькой огородницей из поселка кузнецов, расположенного возле скальной гряды на юге от того места, где сейчас находился отряд. Бенет, наследственная колдунья, помогла американцам сбежать из поселка, а заодно снабдила их защитой на разные случаи жизни. Но кроме амулетов Бенет у кошки был еще и птичий бог, найденный ею самой в пещере в скалах.

Впрочем, сейчас птичий бог едва ли мог пригодиться. Медуза уж никак не походила на существо летающее. В этот момент в голове эливенера мелькнула интересная мысль: а что, если птенцы птервусов тащатся за ними именно потому, что у Лэсы на груди висит птичий бог? Птервусы, конечно, не птицы, а хищные ящеры, но ведь они летают… Но сейчас было не до размышлений на посторонние темы.

Брат Лэльдо выдернул из ножен маленький кривой ятаган – подарок народа хворь-перевязок, и задумчиво взвесил его на руке. Ятаган был очень острый, но такой уж небольшой… кривой нож, только и всего. Конечно, и таким можно без труда скосить все вьющиеся плети, но удастся ли посечь скользкую, даже на вид вязкую сухопутную медузу?

Молодой эливенер посмотрел на булатный посох, который он держал в левой руке. Жар, холод… ну, возможно, как-то его можно использовать…

А если просто-напросто пустить в дело заклинания Бенет?

Ведь бананы, окружающие его отряд, – растения, а молодая сурта научила его и Лэсу общаться с растительным миром…

– Лэса, а если попросить их защитить нас? – сказал эливенер.

– Я уже несколько минут читаю свое заклинание, – сердито откликнулась иир'ова. – Похоже, эти бананы все-таки не совсем растения, в них слишком много животных клеток. Не реагируют.

– Но грибы – тоже не совсем растения, однако они помогли нам, когда вепри налетели, – напомнил брат Лэльдо.

– Попробуй сам, – огрызнулась кошка.

Лэльдо начал начитывать свое заклинание, и тут одновременно медуза снова тронулась с места, а в банановую рощу ворвались отставшие птенцы. Они яростно вопили, возмущаясь тем, что люди их бросили. Налетев на занавес из свисавших до земли вьющихся плетей, птенцы моментально оборвали банановые усы, расчищая себе дорогу, на ходу проглотили обрывки – и набросились на троих друзей, колотя всех без разбору своими здоровенными крепкими клювами.

– Эй, что за хулиганство! – возмутился уроборос. – Если вам хочется клювы почесать, долбите вон того синего!

К немалому изумлению американцев, птенцы как будто бы поняли мысленную речь уробороса, хотя до сих пор ни на какие мысленные сигналы не реагировали, понимая только вербальное обращение либо жесты. Все три птервуса-недоростка сначала подозрительно уставились на неторопливо шагавшую в сторону отряда медузу, скосив глубоко сидящие красноватые глаза, – а потом, хрипло заорав и испустив волну жуткой вони, разом ринулись навстречу монстру. Щелкая зубастыми клювами, они высоко подпрыгивали, взмахивая расправленными во всю ширь перепончатыми крыльями, и при каждом прыжке отрывали по куску скользких щупальцев и с жадностью глотали. Гигантская медуза замерла на месте, потом наклонилась, рассматривая напавших на нее птенцов. Похоже, ни малейшей боли монстр не испытывал, – во всяком случае, ни эливенер, ни иир'ова не уловили соответствующих волн. И почему-то, непонятно почему, даже не пытался ни отогнать птенцов, ни как-то противодействовать их нападению. Но как бы то ни было, трое друзей получили передышку. Брат Лэльдо снова начал начитывать заклинание, призывающее растения встать на защиту людей, а иир'ова – торопливо изучать амулеты. Деревья, к сожалению, не обратили на призыв эливенера ни малейшего внимания, зато Лэса вдруг мысленно вскрикнула:

– Есть!

– Наша помощь понадобится? – тут же спросил уроборос.

– Наверное, нет, – не слишком уверенно ответила иир'ова. – Этот амулет должен сгустить слизь в медузе… ну, тогда она утратит способность двигаться, наверное.

– Может, лучше просто заморозить ее посохом? – предложил свой вариант брат Лэльдо, уже окончательно убедившийся, что местные растения заклинаниям Бенет не подвластны. Просто потому, что они наполовину состояли из животных клеток. Полу-растения, полу-звери.

– Чтобы воздействовать посохом, тебе придется подойти к монстру почти вплотную, – возразила иир'ова. – А ты не можешь знать, на что он способен. Я лично подозреваю, что бахрома под куполом – это стрекала. Я ощущаю в них какое-то жгучее вещество. Наверняка ядовитое.

– Хорошо, только давай поскорее, – уступил эливенер. – А то как бы эта куча слизи птенцов не придавила.

– Не придавит, – серьезно передал уроборос. – Присмотрись повнимательней, он уже новые ноги отращивает.

Лэса, сняв с шеи кожаный шнурок с висевшими на нем тремя ярко-синими крупными бусинами, начала что-то едва слышно начитывать, прижав бусины к губам. А эливенер тем временем последовал совету уробороса и внимательно всмотрелся в синеватую слизистую тушу монстра, на щупальца которого по-прежнему с криком напрыгивали трое птенцов. И в самом деле… рядом с покалеченными птервусами ногами уже подрастали новые, немного тоньше прежних, но такие же гибкие и жилистые с виду. А потом брат Лэльдо заметил еще кое-что. Монстр стал ниже ростом.

Эливенер сосредоточился, настраивая свою новую, недавно проснувшуюся способность видеть насквозь чужие тела. И через несколько секунд понял, что медуза строит новые конечности из материала туловища. А это значило…

Это значило, что достаточно обрубить твари все ноги – и с ней будет покончено. Она израсходует самое себя на новые щупальца.

Но для того, чтобы начать орудовать маленьким ятаганом, необходимо было подойти к твари вплотную. И подставить себя под удар ядовитой бахромы.

Брат Лэльдо оглянулся на кошку. Она уже закончила начитывать заклинание и, схватив амулет за шнурок, раскручивала бусины над головой, готовясь метнуть их в медузу.

В следующую секунду большие синие бусины, коротко просвистев во влажном воздухе банановой рощи, звучно шмякнулись в слизистую плоть монстра, прямо над вялой складкой, прикрывающей мутные глаза.

5

Лэса не успела еще опустить руку, как вокруг бусин, словно бы прилипших к полупрозрачной туше, слизистая поверхность начала твердеть, наливаясь стеклянным блеском. Монстр взвыл тоненьким голосом, визгливо, пронзительно… и детки-птервусы тут же шарахнулись от него и со всех ног помчались к людям. Эливенер облегченно вздохнул, полагая, что с медузой покончено… однако он ошибся. То ли что-то не сработало в заклинании, то ли возникло какое-то несоответствие между амулетом и плотью чудища, – но через несколько секунд действие бусин прекратилось. И медуза, сверкая остекленевшей верхушкой купола, бросилась на чужаков, забредших в ее владения.

И одновременно двое американцев уловили мощные волны поддерживающей энергии, донесшиеся откуда-то издали. Волны влились в пострадавшую медузу, придавая ей новые силы. Похоже, родичи монстра спешили на помощь… Отряду оставалось только одно: отступать.

Эливенер метнулся к завесе вьющихся банановых усов, взмахнул крошечным ятаганом, смахнул загораживавшие дорогу плети… и вдруг остановился и замер, пораженный новой мыслью.

– А почему медуза не тронула ящеров? – громко спросил он, ни к кому в особенности не обращаясь.

Лэса и уроборос, уже выскочившие за пределы очерченного плетями круга, тоже остановились и уставились на птенцов, с воплями скакавших рядом с ними.

– Эй, детки, – присев на корточки, заговорил молодой эливенер. – Вы меня слышите?

Он сомневался в этом потому, что взрослые птервусы, насколько он помнил, всегда были плотно закрыты от любого ментального воздействия, и ему ни разу не удалось заглянуть в их умы. Да и были ли там хоть какие-то умы?.. Но ведь птенцы услышали юного уробороса? Значит, их защита была не такой плотной, как у взрослых ящеров? Или..

– Дзз, попробуй ты с ними поговорить, – быстро сказал эливенер. – Ты молод, может быть, именно в этом дело…

Уроборос понял его с полуслова.

– Эй, козявки, – тут же мысленно закричал он, – вы что, хотите, чтобы эта слизистая дрянь слопала ваших кормильцев? А кто тогда будет вам лягушек ловить? Сдохнете с голоду, вот что я вам обещаю! Или придется остановить эту гадость!

Птенцы выслушали его, склонив набок головы с длинными зубастыми клювами, – и поняли.

Заорав по своему обыкновению, они с треском расправили крылья и, распространяя вокруг себя обычную для них вонь, вприпрыжку бросились навстречу медузе, яростно щелкая острыми зубами. Монстр остановился. Птенцы, не переставая хрипло вопить, набросились на его полупрозрачные ноги, раздирая их в клочья. Брат Лэльдо сосредоточился, пытаясь понять, почему медуза не сопротивляется. Лэса, насколько он мог заметить, занималась тем же самым. Даже уроборос, умевший в общем-то лишь вести мысленную беседу, прилагал все усилия, чтобы хоть что-нибудь услышать… не могла же медуза просто молчать, когда ее пожирали заживо!

Молодой эливенер перепробовал уже почти все доступные ему ментальные волны, пройдясь по множеству диапазонов. И вдруг…

– Понял, понял! – закричал он. – Он парализован! Он просто не может двигаться!

Голубоватую гору полупрозрачной плоти и в самом деле парализовало – то ли запахом летающих ящеров, то ли звуками их голосов, понять было невозможно. Медуза оказалась беспомощной перед тремя птенцами. С ней можно было делать все, что угодно. Она не могла даже пустить в ход ядовитые стрекала.

Лэса, недолго думая, подскочила к монстру и принялась изо всех сил колотить рукояткой булатного посоха по лбу твари, то есть по тому месту, где должен был бы располагаться лоб у любого другого существа, – над глазами. Посох проваливался в слизистую плоть, увязая в ней, но иир'ова не отступала. И вот наконец многочисленные ноги твари подогнулись, мутные глаза закрылись – и медуза бесформенной грудой свалилась на траву.

И тут же к ней потянулись вьющиеся усики окружавших место события бананов.

Трое друзей, несколько секунд понаблюдав за тем, как растительные некрофаги пожирают слизистую тушу, отправились дальше. Молодой эливенер внимательно прислушивался к каждому звуку ментального поля, даже самому слабому, – ведь где-то неподалеку находились и другие медузы. Но, похоже, они были где-то далеко.

Миновав банановую рощу, отряд снова зашагал по кочкам бесконечного болота. Справа и слева от маршрута троицы, сопровождаемой крикливыми птенцами, виднелись другие рощи, довольно близко. Впереди тоже темнели купы деревьев, но на гораздо большем расстоянии. Под ногами хлюпала вода.

– Ну что, следующие заросли обойдем? – с улыбкой сказал брат Лэльдо. – Или снова полезем напрямик?

Его друзья засмеялись. Конечно, теперь они знали, как управиться со слизистыми монстрами, живущими в водяных ямах, но стоило ли задерживаться по пустякам? Всем хотелось как можно скорее добраться до таких областей, где возможен будет поворот. Сколько еще им шагать все на север да на север? Им ведь нужно совсем в другую сторону!

– А здесь повернуть нельзя? – с надеждой в мысленном голосе спросил уроборос.

– Не думаю, – серьезно ответил брат Лэльдо. – Шесть-семь километров по территории с нестабильным ментальным полем… это ведь почти час, если учесть, что нужно идти по болоту, а не по сухой твердой почве. Как ни спеши, быстрее не получится. Ну, а за час, сам понимаешь, всякое может случиться. Места здесь не такие уж безопасные.

– Это верно, – согласилась иир'ова. – И кстати, что-то мне кажется, тут водятся и другие зверюшки… покрепче той голубой слякоти.

– Ты что-то уловила? – спросил уроборос.

– Нет, – ответила степная охотница. – Просто предчувствие.

К предчувствиям кошки следовало отнестись с полной серьезностью. Это брату Лэльдо было хорошо известно. Степное племя иир'ова обладало такой интуицией, какой не было ни у одного из известных эливенеру народов.

– А нельзя ли поподробнее? – осторожно спросил он. – Что именно ты предчувствуешь? И как скоро это может произойти?

Лэса весело расхохоталась и умчалась вперед, бросив на ходу:

– Никаких подробностей, дорогой! Я их просто не знаю!

Стройная фигура высокой кошки растаяла в легком тумане, повисшем над болотом, но Лэса не молчала. Брат Лэльдо и уроборос внимательно прислушивались к замечаниям разведчицы по поводу увиденного.

– А болотце-то все мокрее становится… сухих тропинок уже совсем мало. Так, а если восточнее пройти? Здесь вроде посуше, но впереди уже не роща, а целый лес, и не банановый… Лэльдо, здесь огромные деревья, и лес уходит на полосу нестабильного пространства… и кто-то в нем водится, должна заметить.

– Кто? – тут же бросил мысленный вопрос брат Лэльдо. – Хищники?

– Похоже на то.

– Обойти этот лес можно?

– Боюсь, что нет. Дальше к северу он занимает уже всю стабильную полосу.

– Лэса, возвращайся, – настойчиво передал молодой эливенер. – Не хватало еще тебе влипнуть в очередную неприятность!

– Возвращаюсь, – с неожиданной серьезностью ответила иир'ова. – Тут и втроем будет нелегко…

И она замолчала, явно не желая отвечать на летящие ей навстречу вопросы брата Лэльдо и уробороса. Они встревожились, но через несколько минут кошка вынырнула из заметно сгустившегося тумана и заявила:

– Не хотела кричать на все пространство. Что-то там… непонятное. Разумных существ вроде бы нет, но общий фон в том лесу неприятный. Ощущение такое, словно вышел на охоту крупный хищник. Птицы как-то не так поют, мелкие зверьки попрятались… но я не почуяла никого. Это странно.

Это и в самом деле было странно. Вышедший на охоту хищник всегда испускает особые волны, в которых слышны настороженность и жажда крови. И уж кто-кто, а иир'ова, сама будучи охотницей, должна была бы уловить все это.

– Как же нам быть? – задумчиво произнес молодой эливенер. – Обойти лес невозможно, идти напролом – опасно…

– А если все-таки рискнуть и перебежать на соседнюю полосу стабильного пространства? – предложил уроборос. – Правда, я не могу определить, что находится там, где все неустойчиво…

– Боюсь, что лес тянется и на восток, и на запад, – покачала головой Лэса, чуть прикрыв огромные зеленые глаза. – Так что на параллельной полосе мы столкнемся с тем же самым. Лэльдо… тебе не кажется, что где-то неподалеку попахивает простенькой мыслью?

Эливенер сосредоточился. Да, они с Лэсой с недавних пор обрели и это умение: ощущать запах мыслей. Вот только в последние дни они шагали по таким местам, где живые существа не утруждали себя размышлениям, довольствуясь инстинктами. А инстинкты не пахнут. Хотя, конечно, испускают волны, по которым нетрудно обнаружить их источник.

Действительно, он уловил едва ощутимую мысль, и не одну… Это было похоже на то, как думали, например, белки или радужные ежи в северных лесах американского континента. Что-то очень простое, незатейливое. «Кушать хочется. Ну чего стоим? Тут и лягушек нет. Пить хочу. Почему он меня не кормит? Дай поесть!»

Но это все-таки были мысли, а не простые ощущения. Сформулированные, оформленные мысли.

Поймав наконец направление, брат Лэльдо обернулся и с изумлением уставился на троих птенцов. Маленькие ящеры тут же разинули зубастые клювы и оглушительно заорали, подпрыгивая на месте и хлопая перепончатыми крыльями.

6

– Это они?! – изумленный мысленный голос иир'овы ворвался в сознание эливенера. -Но почему же…

Лэса не закончила фразу, но и так все было ясно.

– Не понимаю… – пробормотал брат Лэльдо, вглядываясь в ближайшего к нему птенца. – Не понимаю!

– Есть хочу!

На этот раз мысль детеныша была направленной. Он требовал пищи, глядя прямо в глаза эливенера.

Почему же взрослые летающие ящеры, хищные птервусы, с которыми не так давно пришлось основательно повоевать американцам, были полностью лишены разума? Конечно, гигантские ящеры закрывались ментальными щитами, нападая на свою жертву, – но за этими щитами прятались только инстинкты, ничего более. Уж это-то иир'ова и эливенер знали точно.

Разве такое может быть – чтобы детеныши и взрослые особи одного и того же вида так невероятно сильно различались по одному из основных параметров живых существ – наличию или отсутствию разума? Несмотря на все свои огромные знания, полученные от наставников-пришельцев, тысячи лет изучавших природу Земли, эливенер не мог припомнить ничего подобного.

А что, если…

Ведь там, на равнине за скальной грядой, где жили пленные кузнецы сурты, кроме ящеров существовали еще и птицы ракши. И птервусы объединились с птицами в необычном ментальном симбиозе, к которому присоединились еще и маленькие люди с зеленой кожей, злобные курдалаги, желавшие завоевать северные земли. Возможно, подумал молодой эливенер, именно в этом и кроется причина бестолковости взрослых птервусов. Как ни странно это звучит, но, скорее всего, способностями ящеров пользовались другие существа, лишая птервусов мысли, втягивая ее в себя… А эти трое птенцов оказались вдали от ракши и курдалагов, и их развитие пошло естественным для птервусов путем… да к тому же у них появилась возможность общения с мыслящими существами, которые не пытаются подавить чужую мысль. Да, это может быть… Интересно, насколько разумными окажутся взрослые ящеры, если их дар не будет использоваться и подавляться другими существами?

Продолжая размышлять о сути странного факта, брат Лэльдо огляделся по сторонам. Чем же накормить этих горластых мыслителей?

Лэса и уроборос тоже занялись поиском пропитания для птенцов, внезапно проявивших дар связной мысли. Болото не было слишком богато жизнью, так что троим друзьям пришлось потратить немало времени, пока они наловили достаточное количество жуков, мелких грызунов, ящериц и прочего. Наконец птенцы насытились, что выразилось в краткой мысли всех троих деток: «Уф! Хорошо!»

Отряду предстояло решить, что делать дальше. Впрочем, выбор был невелик: либо идти прямо вперед и прорываться сквозь лес, либо сворачивать на восток, чтобы пересечь хотя бы одну полосу нестабильного ментального пространства… а там видно будет.

Если бы трое друзей были одни, они бы не колебались. Несмотря на то, что бежать по кочковатому болоту было не так-то легко, они бы проскочили опасную зону минут за двадцать. Но их тормозили три птенца, до сих пор не научившиеся летать. Тащить их на себе значило бы почти вдвое увеличить время пробежки через нестабильную область. А бросить птервусов, тем более теперь, когда в маленьких ящерах пробудилась способность соображать, никому и в голову не приходило.

– У меня идея! – внезапно вырвалось у Лэсы.

– Ну? – вопросительно посмотрел на нее эливенер.

– Эти обжоры не такие уже и маленькие, – заявила иир'ова, указывая на птенцов. – А летать не учатся потому, что не видят примера. Будь рядом их мамаша – порхали бы уже, как миленькие!

– Ты хочешь сказать – надо их научить? – удивился малыш Дзз.

– Научить и отправить на разведку! – уточнила степная красавица. – У нас просто нет другого выхода. Нам нужно знать, где кончается лес и что там дальше, за ним. Уж лучше сейчас задержаться на месте, чем позже бессмысленно рисковать.

– Но как мы их научим?

Эливенер задумчиво слушал разговор кошки и уробороса, глядя на птенцов. Они вроде бы понимали, что речь идет о них, но после основательного обеда их мало что интересовало. Они расселись по кочкам и дремали, засунув головы под крылья. Научить их летать… ну, в общем-то Лэса была права. Птервусы росли не по дням, а по часам, и вид у них был уже вполне зрелый. А летать птенцов и в самом деле надо учить. Все знают: если птенца растят люди, он не слишком спешит вставать на крыло. Бегает себе, как домашняя зверюшка…

– А вот как! – воскликнул брат Лэльдо, быстро подошел к самому крупному птервусу и, схватив его в охапку, изо всех сил подбросил вверх.

Тот хрипло заорал, попытался расправить крылья, но не успел – и гулко шмякнулся в болото. Двое его то ли сестер, то ли братьев тоже завопили, видя столь бесцеремонное и несправедливое обращение с сородичем.

– Нет, так не пойдет, – передала иир'ова. – Надо их как-то повыше закинуть… черт побери, ни одного деревца поблизости!

– Я могу, если хотите, башенку построить, – робко предложил малыш Дзз. – Только не очень высокую, не больше десяти метров… я еще не взрослый…

– Башенку? – изумленно вытаращил глаза брат Лэльдо. – Какую башенку? Из чего?

Иир'ова молча уставилась на уробороса, лишившись, похоже, дара мысленной речи.

– Ну… – окончательно смутился Дзз, – вот прямо из земли… я ее уплотню, конечно… но все равно она долго не простоит, лет пятнадцать, не больше, а потом развалится… дождями размоет.

Неожиданно оба американца начали хохотать, как сумасшедшие. Они захлебывались смехом и никак не могли остановиться. Лэльдо даже уронил свой посох, а кошка присела на корточки и пригнулась к коленям, не в силах устоять на ногах. Уроборос недоуменно хлопал длинными ресницами, совершенно не понимая, чем это он так развеселил своих друзей. Шуму добавили три птенца, решив, очевидно, что у них появился отличный повод потренировать голосовые связки.

Наконец брат Лэльдо вытер выступившие на глазах слезы и с трудом проговорил:

– Малыш, а ты не мог бы как-нибудь на привале вкратце перечислить, что еще ты умеешь, а? Честное слово, от твоих сюрпризов иной раз не по себе становится! Давай, строй свою башенку! Много тебе времени нужно?

– Ну… с час, не меньше…

Лэса, продолжая хихикать, спросила:

– А зачем вы строите такие башенки?

– Да ведь мы же горнодобытчики, – напомнил уроборос. – Наш народ целые горные хребты насквозь проходит… как же без креплений? А порода не всегда бывает достаточно твердой, вот мы и учимся работать с чем угодно, хоть с песком.

– Замечательно! – мысленно воскликнула иир'ова. – Ты, наверное, и дом можешь построить из этой вот грязи? – Она топнула босой ногой по болотной жиже.

– Вообще-то могу… маленький домик, – скромно ответил уроборос. – Ну, я начинаю, ладно? Вы только в сторонку отойдите, а то забрызгаю.

Иир'ова и брат Лэльдо, подхватив булатные посохи и заплечные мешки, поспешили отбежать на несколько метров в сторону. Птенцы шарахнулись за ними следом. А юный уроборос вдруг выставил вперед шипы, окружавшие его физиономию, превратив их в некое подобие многогранной пирамиды, подпрыгнул, извернувшись в воздухе – и винтом врезался в болото. Во все стороны полетели комья черной грязи и клочья вырванной с корнями травы. А через секунду-другую вместо комьев наверх стали вылетать ровные плотные шарики земли… настолько плотные, что казались каменными. Яма быстро увеличивалась, превращаясь в неширокую воронку, количество шариков росло…

Минут через пятнадцать уроборос выскочил наверх и принялся строить башню. Он укладывал шарики по спирали – и они крепко-накрепко прилипали один к другому. Башня-спираль поднялась метра на два, когда строительный материал закончился, – и юный уроборос снова нырнул в воронку, чтобы изготовить следующую порцию шаров. Работал Дзз невероятно быстро, и на постройку всего сооружения ему и в самом деле понадобилось лишь чуть больше часа. Изумленные американцы наблюдали за строительством молча, с трудом веря собственным глазам.

Вот тебе и малыш…

Наконец башенка была готова. Она сужалась кверху, а подняться на нее можно было без труда, поскольку юный уроборос позаботился об этом. Узкий пандус обвивал строение, выводя на небольшую плоскую площадку на вершине. Десятиметровое сооружение, возникшее из слякоти, торчало на болоте, как нечто абсолютно чужеродное и непонятное. Брат Лэльдо мельком подумал о том, что если где-нибудь поблизости живут все-таки разумные существа, они будут немало озадачены необъяснимым феноменом. Ну, это их проблемы.

Схватив возмущенно заоравшего птенца подмышку, молодой эливенер быстро взбежал на вершину башни и, недолго думая, подбросил птервуса вверх. Лэса уже стояла рядом, держа второго птенца. Третий, видя такой беспредел, бросился наутек, надеясь избежать урока воздухоплавания. Но, понятное дело, успеха его попытка не имела. Эливенер спрыгнул с башни, не утруждая себя спуском по пандусу, и мгновенно поймал громко вопящего третьего ящера. Двое первых благополучно спланировали на болото – и даже орать перестали. Похоже, урок им понравился. Третий птенец последовал за ними.

Запуская птенцов во второй раз, иир'ова и брат Лэльдо старательно прислушивались к слабеньким мыслям ящеров. И уловили нечто такое, что их порадовало. «Ух ты! Здорово! интересно-то как! И чего это я до сих пор пешком ходил?..»

– Пробрало, – констатировала степная охотница. – Природные инстинкты пробудились.

– Да, – согласился брат Лэльдо. – Теперь дело быстро пойдет.

Дело и вправду пошло быстро. Теперь птенцов было просто не удержать. Они вопили, требуя, чтобы их подняли на башню. Но взлететь прямо с болота пока еще не могли, не получалось. Что ж, трое друзей решили, что спешить некуда. Пусть детки потренируются как следует, это всем пойдет на пользу в ближайшем будущем.

До позднего вечера крылатые ящеры осваивали искусство свободного полета, делая перерывы лишь для того, чтобы восстановить израсходованную энергию. Уроборос и американцы тоже трудились без отдыха, отлавливая всяческую мелкую живность для пропитания трудяг. А заодно пытались наладить с детками устойчивый мысленный контакт. Но это давалось птервусам гораздо труднее, чем полет.

Хищные детки испускали отрывочные мысли – но почти не воспринимали чужую мысленную речь. Иногда им удавалось уловить слово-другое, но в целом они оставались закрытыми. Когда наконец окончательно стемнело, все начали устраиваться на отдых. Трое друзей уселись у основания башни, птенцы выбрали себе кочку неподалеку от людей.

И вдруг Лэса, задумчиво глядя на сбившихся в кучу и уже задремавших птенцов, передала:

– Знаете что? Мне кажется, на них лежит заклятье…