Текст книги "Лисье королевство"

14

Брат Лэльдо даже не пытался понять, как могло случиться такое – бешеный смерч, пронесшийся над лесом и бросивший под деревья людей и птенцов, вроде бы даже и единого листочка с ветвей не сбил. Уж чего-чего, а ураганов молодой эливенер повидал в своей жизни немало. И всегда после них оставались выдранные с корнем деревья, сорванные крыши домов, покалеченные животные и люди. Но лес вокруг эливенера стоял тихий и спокойный, как будто никакого смерча и не видывал.

Что-то тут было не так.

Возможно, смерч был послан кем-то, кто желал захватить в плен отряд брата Лэльдо? Но тогда почему люди и птенцы очутились в лесу, в одиночестве, вроде бы никому не нужные? Впрочем…

Молодой эливенер только теперь догадался проверить состояние ментального пространства.

Оно оказалось абсолютно здоровым, стабильным… никаких признаков неустойчивости энергетических линий брат Лэльдо не обнаружил. Здесь все было в полном порядке. Мысль могла лететь вдаль на любое расстояние, не встречая ни малейших препятствий. Зоны искаженных потоков ментальной энергии, еще недавно ощущавшиеся справа и слева от путников, исчезли без следа.

Открытие ошеломило брата Лэльдо.

Неужели их занесло в земли Других людей?

И как им теперь отсюда выбираться?

Брат Лэльдо тяжело вздохнул и снова принялся поглаживать задремавших птенцов. Они в общем-то уже чувствовали себя неплохо, нужно было только напоить и накормить их, и хищные детки смогут отправиться в путь. Крылатые рептилии явно способны были восстанавливать силы куда быстрее теплокровных существ.

– Лэса, – в очередной раз окликнул он боевую подругу. – Как вы там?

– Отлично! – ответил вместо кошки уроборос. – Просто отлично!

– Малыш, ты очнулся! – обрадовался эливенер. – Наконец-то, а я уж тревожиться начал!

– Это потому, что ты незнаком с нашим народом, – весело сообщил Дзз. – Ты никак не можешь осмыслить, что такое работа под землей. Ну, представь, порода не выдержала, обвал, тебя засыпало камнями… а?

– Жуть! – искренне воскликнул брат Лэльдо.

– Вот то-то! Для тебя – жуть, для нас – обычное дело. Конечно, если не успеешь задействовать отталкивающее поле, то и раздавить камнями может, но такое очень редко случается. Но если, например, кто-то ушел очень глубоко в гору, и все-таки пострадал при обвале, ну, ушибло его камнем, – что тогда?

– И что тогда?

– Да вот как раз то самое. Мы отключаемся до тех пор, пока силы не восстановятся полностью. Организм сам собой работает. Ты ведь знаешь, я могу очень долго обходиться без воздуха, так что даже то не страшно, что в завал могут, например, просочиться из земли ядовитые газы. А когда очнулся – все в порядке, встал и начал грызть камни, выбираться обратно. И все дела!

Эливенер расхохотался, радуясь тому, что уроборос и в самом деле, судя по всему, полностью пришел в порядок. Он пребывал в беспамятстве до тех пор, пока не исчезли все последствия встряски. И все дела!

Иир'ова с уроборосом вышли на поляну, когда ночное небо над головой уже начало менять оттенок. Невидимые за деревьями лучи солнца смыли фиолетовую тьму, звезды побледнели, под ними заскользили легкие прозрачные облачка, сначала темно-серые, потом розоватые… и наконец на вершины зеленых гигантов упали первые золотистые лучи.

Лэса первым делом подошла к птенцам и начала внимательно их осматривать. Не то чтобы она не доверяла врачебному таланту молодого эливенера, а просто две головы лучше, чем одна, и две пары рук быстрее поднимут ослабевшее существо. Но птенцы просто спали, уже не страдая от боли. Однако их сильно мучила жажда, это ощущалось даже сквозь глубокий сон.

– Надо идти к озеру, – решила иир'ова. – Лучше их разбудить, они уже в состоянии идти. Точнее, лететь. Перепархивать. Лес тут не слишком густой.

– Да они уже и над деревьями летать смогут, пожалуй, – предположил брат Лэльдо.

– Ну, смогут или не смогут, по дороге разберемся. Где же наши мешки и посохи? Малыш, ты не мог бы их поискать? – спросила иир'ова, обращаясь к уроборосу.

– Не знаю, – с сомнением в мысленном голосе ответил Дзз. – Очень уж они невелики… ну, я попробую, конечно.

Он приподнялся на задние лапки и, сосредоточившись, начал внимательно сканировать окружавший их лес. Он усердия шипы на голове и спине уробороса слегка шевелились, как будто это были многочисленные антенны, при помощи которых шел поиск. Но на самом деле, конечно же, шипы к поиску никакого отношения не имели. Уроборос исследовал местность благодаря особому органу, имевшемуся в его теле и расположенному в районе солнечного сплетения.

– Ой, кажется, что-то нашел… – вдруг сообщил уроборос немного растерянно. Похоже, он и сам никак не ожидал такого результата. – Вроде бы мешок… вон там, неподалеку!

Малыш Дзз махнул сразу десятком передних лапок, указывая на юго-восток. Лэса мгновенно рванула в ту сторону, уже на ходу спросив:

– Что там рядом, не знаешь? Какой-нибудь ориентир есть?

Уроборос даже глаза зажмурил от усердия.

– Там… там упавшее дерево, очень толстое, гнилое… а рядом яма. Ой! Лэса, в ней зверь! – завопил во всю силу мысли уроборос. – Осторожнее! Он большой!

Но иир'ова уже была рядом с целью.

15

Эливенер вскочил, готовый бежать на помощь. Кошка находилась совсем недалеко, метрах в шестистах от поляны. Брат Лэльдо рефлекторно схватился за ножны, и – о чудо! Ятаганы хворь-перевязок оказались на месте! А он до сих пор и не замечал этого!

– Лэса, – осторожно позвал кошку эливенер, – Лэса, что там?

После недолгой паузы иир'ова спокойно ответила:

– Да ничего, спит он. Что-то вроде медведя.

– Если он медведь, зачем ему спать летом? – возразил брат Лэльдо. – Ты бы все-таки поосторожней!

– Я уже возвращаюсь, – сообщила степная охотница. – Оба мешка тут, и оба посоха. Как будто нарочно кто-то их в кучку сложил. Подозрительно.

Это и в самом деле было слишком подозрительно. Слишком подозрительно.

Смерч не мог уложить все имущество американцев аккуратной кучкой в одном месте. А значит, кто-то и в самом деле собрал мешки и посохи и оставил их неподалеку от поляны. Кто? Зачем?

Искать сейчас ответы на эти вопросы было бессмысленно.

Когда иир'ова вернулась с мешками и посохами в руках, брат Лэльдо прежде всего внимательно осмотрел вещи, пытаясь отыскать следы чьих-либо прикосновений. Он сосредоточился, стараясь уловить хотя бы самый слабый отпечаток мысли, или руки, или лапы, касавшейся мешков… и он действительно кое-что обнаружил. И даже очень быстро.

К вещам американцев прикасалось недоброе существо. Хуже того, это существо наложило на мешки хитроумное заклятье… и если бы кто-то попытался сейчас открыть один из мешков, он мог бы обжечься. Не сильно, правда… но человека, несведущего в магии, это могло основательно напугать.

– Лэса, это снять надо, – тихо сказал брат Лэльдо. – Ты можешь?

Иир'ова, как ни странно, не заметила обжигающей печати, пока несла все вещи к поляне. Она как раз раздумывала над этим, и не сразу ответила эливенеру. Наконец, встряхнув головой, кошка передала:

– Да, могу, конечно, заклятье несложное…

Пока двое американцев занимались своим делом, юный уроборос с озадаченным видом вертел в лапках булатный посох со вставленным в рукоятку хрустальным шариком – маленьким, не крупнее фасолины. В ярко-синих глазах горняка светилось недоумение. Он поглаживал хрустальный шарик, нюхал его, прикладывал ко лбу, даже лизнул. Потом вдруг он резко перевернул посох рукояткой вниз и прижал шарик к земле. И тут же заорал во всю силу мысли:

– Понял! Я понял! Ура! Наконец-то! Лэса, ты тут ни при чем! Шарик нейтрализовал заклятье, пока был рядом с мешками! И он умеет помнить! Он знает, кто это сделал! Ха-ха! Он запомнил! Он запомнил! Смотрите!

От его воплей птенцы моментально проснулись и заорали, заглушая все чужие мысли:

– Кушать! Пить! Пить! Кушать! Мама! Кушать!

– Ну, обжоры, очнулись! – фыркнула иир'ова, только что закончившая расправляться с заклятием. – Вставайте, пойдем к озеру. Там и вода, и еда. Рыбки наловим…

И кошка невольно облизнулась. Она хотела есть ничуть не меньше птенцов. Да и все остальные тоже.

Брат Лэльдо, не обращая внимания ни на вопли птенцов, ни на язвительные слова кошки, подошел к уроборосу и, взяв из его лапок посох, вопросительно посмотрел на Дзз. Уроборос тут же пояснил:

– Прижми шарик к земле и сосредоточься. Смотри в воздух рядом с посохом, над самой травой.

Молодой эливенер последовал совету. И…

Над травой, в слегка задрожавшем воздухе, он увидел слабое, едва заметное объемное изображение… животного? Да, это существо походило на американских шакальих лисиц. У него была длинная острая мордочка, крупные заостренные кверху уши, ярко-оранжевая шерсть, большие раскосые глаза… и оно водило лапами над заплечным мешком, и его черные губы шевелились.

Изображение растаяло, и брат Лэльдо судорожно вздохнул.

Зверь, умеющий ворожить?..

Только этого им и не хватало.

Уроборос резко выдернул посох из рук брата Лэльдо – настолько резко, что эливенер вздрогнул и удивленно посмотрел на уроженца Карпат. Но тот не заметил его взгляда. Он пристально всмотрелся в шарик, а потом еще раз перевернул посох и прижал шарик к земле. Но на этот раз ничего не произошло.

– Я так и думал, – сердито передал уроборос. – Во второй раз он дал изображение намного слабее, чем в первый… и все. Видишь, он иссяк. Надо это учесть на будущее. Он помнит, но недолго.

– Но кто это был? – Лэса все еще смотрела в ту точку, где появлялось изображение, словно надеялась восстановить картинку силой собственной мысли. – И зачем этому существу понадобилось пугать нас?

– А может быть, оно рассчитывало не на испуг, а на серьезную травму? – предположил брат Лэльдо. – Мы ведь не знаем, как подействовала бы эта обжигающая печать на него самого. Может быть, оно хотело лишить нас наших вещей?

– Да почему тогда оно просто не украло их? – возразила иир'ова. – Унес, спрятал – и все!

– Посох не допустил, – уверенно заявил юный уроборос. – Если бы этот странный зверь забрал мешки по одиночке, у него бы все прекрасно получилось. Но он ошибся, сложив все вместе. Шарик сработал. Он взаимодействует со вторым посохом и еще с чем-то в мешках, я никак не могу понять, с чем именно…. с какой-то из сухих трав. Интересно, а Бенет знала об этом?

– Едва ли, – с сомнением в голосе сказал молодой эливенер. – Она бы нас предупредила.

– Ну, с этим будем разбираться понемножку, не сразу, – решила иир'ова. – Пошли к озеру.

Хищные детки, уловив, что момент созрел, тут же принялись каркать и мысленно орать:

– Кушать! Кушать!

– Идем, идем, – и брат Лэльдо, подхватив свой мешок, надел на плечи лямки. Иир'ова последовала его примеру. Взяв в руки посохи, они зашагали на северо-восток, к озеру. Три километра – не расстояние, если все здоровы и полны бодрости. И к тому же очень голодны. Ну, кроме уробороса, конечно. Его харч всегда был при нем.

16

Лес, просыпаясь, понемногу наполнялся звуками, – обычными звуками, знакомыми каждому, кто хоть раз побывал в лесу в рассветный час. Одна за другой подавали голоса невидимые в ветвях птицы. Зашелестели в траве крупные и мелкие ящерицы – синие, фиолетовые, желто-зеленые. Кто-то визгливо тявкнул далеко впереди, какой-то зверь коротко замычал… Но кроме ящериц, никто не стремился попасться на глаза путникам. Да и ящерицы быстренько попрятались после того, как хищные детки вдруг решили, что они уже достаточно взрослые для самостоятельной охоты, и принялись с громогласным карканьем ловить их. К сожалению, в зубастые клювы птервусов попалось лишь по одной безмозглой рептилии. Но детки были довольны собой и восторженно хвастались:

– Поймал! Я ее поймал!

– И я поймала! Вкусная!

– И моя вкусная! Жирная!

– Вот и умники, – похвалила деток иир'ова. – Если бы вы еще не орали так громко и не хлопали крыльями, поймали бы и больше.

Птенцы на несколько минут призадумались, усваивая услышанное. И усвоили.

– Надо ловить тихо! – важным тоном сообщил Додо.

– Не кричать, – поддержала его Мими.

– Не махать крыльями! – уточнила Сиси.

Трое друзей расхохотались, а птервусы помчались вперед, прижав крылья к спине и то и дело путаясь когтистыми лапами в высокой густой траве. После того, как каждый из них по два-три раза ткнулся клювом в землю, они решили, что поохотятся как-нибудь в другой раз, и, с треском расправив большие перепончатые крылья, принялись перелетать с места на место. Но кончилось это тем, что Додо запутался в орешнике, Сиси с треском и воплем приземлилась на огромный трухлявый пень, а Мими врезалась в толстое дерево, очень похожее на североамериканскую масличную пальму, только увешанное чем-то вроде длинных синих груш, покрытых густым серебристым пухом. Несколько самых крупных груш тут же сорвались с веток и прицельно ударились о спину бедняжки Мими, взорвавшись с оглушительным хлопком и выбросив в воздух тысячи крохотных легких семян.

Успокоив огорченных деток, путники пошли дальше. До озера оставалось совсем немного, уже не только иир'ова и уроборос, но и брат Лэльдо ощущал свежий запах прохладной озерной воды. Еще несколько минут – и деревья расступились, открыв широкий светлый лужок, спускавшийся к песчаному пляжу. По обе стороны пляжа по краю озера сплошной стеной стоял гигантский коричневый тростник. Озеро было небольшим и спокойным, оно вытянулось с востока на запад, и к дальним его концам вплотную подступал лес. В тот момент, когда путники ступили на пляж, с середины озера вдруг раздался громкий всплеск и над водой на мгновение появилась крупная красноперая рыбина.

Птенцы тут же принялись купаться в песке, не забывая, впрочем, оглушительно требовать:

– Кушать! Мама! Кушать!

– Сейчас, сейчас, – пробормотал брат Лэльдо. – Дзз, поймаешь рыбку этим обжорам?

– Само собой! – весело откликнулся уроборос – и тут же умчался под воду.

Эливенер оглянулся, удивленный тем, что иир'ова не проявляет интереса к рыбе, и увидел, что степная охотница застыла на месте, прищурив огромные зеленые глаза и принюхиваясь к едва заметному ветерку, дувшему со стороны озера. Брат Лэльдо открыл было рот, чтобы спросить, что она там заметила, но иир'ова вдруг вихрем помчалась к зарослям тростника.

В следующую минуту в тростнике словно разразилась небольшая местная буря. Высокие стебли закачались и затряслись, громкое многоголосое кряканье предварило треск крыльев, – над тростниками взлетело десятка полтора крупных птиц, немного похожих на уток, только с очень длинными изогнутыми клювами. Иир'ова с торжествующим видом выскочила на открытое место, держа в руках двух здоровенных птиц, которым уже успела свернуть шеи.

– Ого! – воскликнул брат Лэльдо. – Вот это да! Отличная добыча!

Слово «добыча» летающие рептилии поняли. Они тут же поспешили к эливенеру и кошке, вздымая тучи песка. Но брат Лэльдо строго осадил их:

– Стоп, детки! Это не вам! Ждите рыбу.

– Ай-ай! – возмущенно завопили птенцы. – Кушать! Кушать!

И они набросились на Лэсу, пытаясь отобрать у нее птиц.

Лэса бросилась наутек, спасая завтрак для себя и брата Лэльдо. К счастью, в это мгновение из воды выбежал уроборос, державший в передних лапках огромную, килограммов на семь, рыбину.

– Эй, детки! – позвал он. – Вот ваша порция!

Брат Лэльдо, выхватив из ножен ятаган, поспешил к уроборосу, опасаясь, что хищные птенцы, набросившись на рыбу, сожрут заодно и малыша Дзз. С них станется.

Накормив птенцов, молодой эливенер смог наконец позавтракать и сам. Лэса, конечно, уже подзаправилась, мгновенно ощипав и выпотрошив птицу, но не потрудившись зажарить ее. Сырое мясо вкуснее, считал народ иир'ова. И полезнее. Хотя съесть добычу целиком кошка, конечно же, не смогла, – в птице, уже ощипанной и выпотрошенной, было добрых два килограмма веса.

Но брат Лэльдо сначала внимательно рассмотрел птицу. В его родных краях, в лесах Северной Америки, ничего подобного не водилось. А брат Лэльдо был прежде всего ученым. И, конечно же, его заинтересовало это водоплавающее. Жесткие перья птицы были окрашены ярко и необычно: темно-синие у основания, они становились изумрудно зелеными к середине, а на конце каждого пера красовалось крупное огненно-оранжевое пятно, обведенное четкой белой линией. На плоском, как у уток, хвосте широкие оранжевые полосы перемежались темно-синими, отливающими перламутром. Грудка птицы оказалась белой. На чрезвычайно длинной тонкой шее сидела маленькая головка с длинным, тонким изогнутым клювом и высоким темно-красным гребнем, похожим на петушиный, но разукрашенный по бокам белыми и черными крапинками.

Черт знает что, подумал брат Лэльдо, начав наконец ощипывать птицу, смесь лебедя, тетерева и удода! Выпотрошив дичь, он прополоскал тушку в озере и быстро зажарил с помощью хрустального шарика, испускающего жар. Мясо птицы оказалось темным и очень вкусным, оно отдавало кориандром и имбирем. Съев около четверти тушки, эливенер завернул оставшееся мясо в листья и спрятал в свой заплечный мешок.

– Ну, что дальше делать будем? – спросил он, посмотрев на своих друзей.

Лэса пожала плечами.

– Дальше – дальше пойдем.

– Дальше – это куда? – поинтересовался уроборос.

Иир'ова усмехнулась.

– Туда, куда нам надо. На юго-восток. Если удастся, конечно.

– Вот именно, – кивнул эливенер. – Если удастся. Кто-то ведь нас затащил сюда. Надо полагать, не просто так, а с какой-то целью. Значит, мы обязательно встретимся с этим существом или существами, хотим мы того или нет.

– Гонять смерч – не простое дело, – мысленно пробормотала степная колдунья. – Готовы ли мы к встрече с сильным существом? Или лучше постараться удрать, пока не поздно?

– Почему ты думаешь, что не поздно? – фыркнул уроборос. – Может, эти похитители совсем рядом с нами, а мы их просто не замечаем?

– Вот ты бы и проверил местность как следует, вместо того, чтобы болтать без толку, – сердито сказал брат Лэльдо. – А мы с Лэсой поищем своими методами.

– Я уже давно ищу, – сообщила иир'ова. – Ничего. Ни признаков чужой энергии, ни запаха мысли, хотя бы слабенького.

– Значит, хорошо прячутся, – уверенно сказал эливенер. – Кто-то ведь собрал наши вещи в кучку. И именно рядом с тем местом, куда нас приволок этот чертов смерч. Все продумано! Знать бы еще, кем.

– Узнаем, – пообещала иир'ова. – Обязательно узнаем.

– Эй, к нам кто-то идет, – вдруг мысленно вскрикнул уроборос, сканировавший лес. – Большой… да это тот, который спал в яме! Рядом с нашими вещами! Он в двух с половиной километрах.

Через минуту-другую кошка, обладавшая чрезвычайно острым слухом, тоже заявила:

– Да, тяжелые шаги… четвероногое. Крупное.

А еще немного спустя и брат Лэльдо услышал топот ног зверя, идущего напролом через лес.

17

Поспешно разбудив птенцов, сладко спавших после сытного завтрака, трое друзей погнали хищных деток к восточной оконечности озера, чтобы спрятаться вместе с ними в мощных зарослях тростника. Хищные детки прекрасно поняли, что сейчас лучше не шуметь, и неслись вперед молча, совершенно бесшумно взмахивая кожистыми крыльями. Брат Лэльдо мельком подумал, что птенцы, похоже, давно уже могли бы обойтись без нянек, но пользуются возможностью пожировать за чужой счет. Ну, с этим предстояло разобраться попозже. Сейчас важно было не попасться на глаза неизвестному зверю, спешившему к озеру. Кто его знает, каков он по своей природе…

Треск ломающихся кустов раздавался все ближе и ближе. Трое друзей, забравшись вместе с хищными детками поглубже в гигантский тростник, замерли, стоя по колено в воде и осторожно глядя в узкие просветы между коричневыми стеблями.

И вот наконец зверь вывалился на берег. Он и в самом деле оказался «очень большой», как определил его уроборос. Его длина, не считая хвоста, достигала, пожалуй, трех метров. Зверь немного напоминал черных медведей американского севера. Во всяком случае, очертания его тела и головы были похожи на медвежьи. Но у него было шесть мощных, довольно длинных лап, а над невысоким лбом торчали короткие острые рожки, загнутые вперед. Туловище «медведя» покрывала длинная, волнистая бурая шерсть, но ее блестящие волны начинались от основания толстой короткой шеи. Сама же шея была абсолютно голой, и ее синеватая морщинистая кожа производила отталкивающее впечатление. Почти полностью голой была и голова зверя, шерсть покрывала лишь боковые части вытянутой морды, кудрявясь роскошными бакенбардами. Голыми были и небольшие круглые уши, торчавшие по обе стороны от рожек. Но круглые черные глаза казались веселыми, а то, как он помахивал длинным лохматым хвостом, выдавало добродушный характер.

Зверь, высунув длинный черный язык, подошел к озеру, зашел в воду по брюхо и принялся жадно лакать. Брат Лэльдо осторожно заглянул в мозг твари. Но, как он ни старался, никаких признаков разума ему обнаружить не удалось. Это было обыкновенное животное, хотя, судя по всему, и довольно сообразительное. Эливенер на направленной волне спросил кошку:

– Он вроде бы хищник, только какой-то странный… ты понимаешь, в чем дело?

– Он питается только рыбой, мне приходилось с такими встречаться, – так же осторожно ответила иир'ова. – Думаю, нам ничто не грозит. Но лучше пока не высовываться. Подождем, пока он уйдет.

– Уж конечно, подождем, – согласился брат Лэльдо. Нам лишние приключения ни к чему.

А тем временем зверь, напившись, решил порыбачить. Он забрался в тростники слева от пляжа, двигаясь на удивление ловко и бесшумно, и затаился там, скрывшись с глаз не замеченных им наблюдателей. Через несколько минут он вдруг резким прыжком выскочил из зарослей и с плеском скрылся под водой. Судя по всему, в том месте было достаточно глубоко, поскольку борьба зверя с обнаруженной им рыбой вызвала лишь небольшие волны на поверхности озера. Еще через три-четыре минуты вода вскипела, зверь пробкой выскочил на поверхность и в несколько взмахов мощных лап добрался до песчаной отмели, выводящей на пляж. В зубах он держал некое здоровенное ракообразное с четырьмя большими, не менее тридцати сантиметров в длину клешнями. Выйдя на берег, зверь отряхнулся, и брызги, дождем разлетевшиеся с его длинного меха, сверкнули радугой, поймав солнечный луч.

Зверь бросил рака на песок и, подняв голову, несколько раз тявкнул по-собачьи, тоненьким голосом, совсем не подходящим существу таких огромных размеров, – наверное, выразил радость по поводу хорошего улова. Потом, улегшись на песке рядом с добычей, зажал рака передними лапами и в несколько минут расправился с ним, ловко раскусывая панцирь и высасывая одну клешню за другой.

Трое друзей, вместе с хищными птенцами-ящерами затаившиеся в тростниках по другую сторону пляжа, с интересом наблюдали за зверем, давно уже поняв, что бояться его незачем. Но им не хотелось мешать утренней трапезе чудного существа, лающего по-собачьи, и они решили подождать, пока зверь не уйдет сам. Им, в общем-то, спешить было некуда.

И вскоре оказалось, что они выбрали самый удачный вариант действий, то есть бездействия. Когда события приобрели другой оборот, их невольная засада оказалась кстати.

Из леса вдруг послышалось визгливое завывание множества голосов. Шестиногий зверь испуганно вздрогнул, вскочил, забыв о недоеденном ракообразном, и заметался по пляжу, явно не зная, в какую сторону ему бежать. Но вопрос направления побега отпал сам собой уже в следующую минуту. На пляж, разбежавшись веером, вырвалась из леса стая мелких зверей, похожих на американских гиен-лилипутов, только по-другому окрашенных. Если американские хищницы были полосатыми, то здешние, европейские, выбрали для себя пятнистую раскраску. Но они тоже были черно-белыми, с пушистыми короткими хвостами, с тупыми злобными мордами, на которых сверкали крохотные желтые глазки, и с круглыми, прижатыми к черепам ушами. Пятнистых гиен было около полусотни, и количество особей вполне компенсировало недостаток их роста.

Громадный шестиногий зверь попятился к воде. Но гиены одним стремительным броском окружили его и отрезали путь к отступлению. И на несколько мгновений замерли, прижавшись к песку, готовые прыгнуть…

– Ну, нет! – вскрикнул брат Лэльдо, которому пришелся по душе мирный рыбоед. – Не выйдет!

И он с шумом выскочил из тростника и бросился вперед, размахивая ятаганом и булатным посохом.

– Вот я вас, паразитки!

Маленький ятаган, подаренный хворь-перевязками, он держал в правой руке, булатный посох с хрустальным шариком – в левой. На бегу эливенер настроил посох на извержение максимального жара, и, врезавшись в стаю пятнистых гиен, принялся крушить их направо и налево. Само собой, иир'ова не отстала от него ни на шаг, и даже тихий и не драчливый уроборос принял участие в разгроме хищников, вонявших так, что, несмотря на пыл схватки, брат Лэльдо то и дело морщил нос. А уж Лэса, обладавшая особо острым обонянием, и вовсе едва дышала.

К счастью, разогнать гиен не составило особого труда, поскольку они и не подумали сопротивляться, оказавшись такими же трусливыми, как и гиены американского севера. Как только несколько тварей свалились на песок, перерубленные почти пополам ятаганами кошки и эливенера, а другие получили основательные ожоги, попав под удары посоха брата Лэльдо, – остальные, заскулив, поджали хвосты и бросились наутек. И через несколько минут их заунывный вой затих далеко в лесу.

– Фу, ну и гадость! – с чувством произнес молодой эливенер, вонзая ятаган в песок, чтобы отчистить лезвие от черной, дурно пахнущей крови гиен-лилипутов. – Ну и воняют же они!

– Да уж, – согласилась иир'ова. – Ни разу в жизни с такими вонючими тварями не сталкивалась. Эй… посмотри-ка на рыбоеда!

Брат Лэльдо стремительно повернулся – ему вдруг показалось, что шестиногий зверь решил напасть на них. Но в следующую секунду эливенер уже смеялся, глядя на здоровенного рыбоеда.

Тот припал грудью к песку, высоко подняв зад, и отчаянно вилял лохматым хвостом. Черные глаза радостно блестели, глядя то на эливенера, то на кошку, то на уробороса.

– Что, доволен? – спросил его брат Лэльдо. – Похоже, эти паршивые гиены могли разорвать тебя в клочья!

И как раз в этот момент хищные детки, решив, что опасность окончательно миновала, с громогласным карканьем вырвались из зарослей тростника и, шумно хлопая крыльями, понеслись к пляжу.

Зверь испуганно подпрыгнул на месте, а потом, шлепнувшись на песок, вжался в него всем своим трехметровым телом, и крепко зажмурил глаза.

Трое друзей расхохотались до слез.

Лэса подошла к рыбоеду, присела рядом с ним на корточки и осторожно погладила по лысой голове, стараясь не задеть очень уж острые рожки.

– Глупый, – пожалела она зверя, – ну чего ты такой пугливый? У тебя вон какие рога острые, и сильный ты, и когти у тебя что надо, – почему же ты не умеешь драться?

Птенцы, подскакавшие к зверю, принялись хрипло орать, сопровождая вопли мысленными комментариями:

– Какой большущий!

– Толстый!

– Лохматый! Мягкий!

– А рога-то, рога! Вдруг он бодается? Ай!

– Нет, он хороший!

– Хороший!

Придя к окончательному выводу относительно природы нового знакомца, хищные детки угомонились и начали пощипывать волнистую шерсть рыбоеда, хватая длинными клювами небольшие прядки.

Зверь осторожно приоткрыл один глаз и скосился на ближайшего ящера. При этом его морда приобрела такое забавное выражение, что американцы и уроборос снова не смогли удержаться от смеха.

Рыбоед открыл второй глаз и оскалил белые острые зубы. Как будто улыбнулся.