Текст книги "Северный альбом"

Северный альбом
Татьяна Гришанова

Фридерику Шопену¹,

осветившему мой путь

светом своих бессмертных мечтаний

и подарившему крылышки вдохновения

маленькой девочке из Лисьего Носа, —

с нежностью и благодарностью,

и глубочайшей сердечной приязнью

Таня

Научный консультант Смирнова О.Л.

Художник Кулакова Н.В.

Редактор Королёва Т.С.

Корректоры Королёва Т.С., Соловьёва Т.В.

Компьютерный набор Радзиковская Т.К., Можейко Я.Л.

Компьютерная вёрстка Можейко Я. Л.

© Татьяна Гришанова, 2024

ISBN 978-5-0053-8144-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Северный альбом

Не проси от меня

Светлых песен любви;

Грустны песни мои,

Как осенние дни!

Звуки их – шум дождя,

За окном ветра вой;

То рыданья души,

Стоны груди больной.

И. З. Суриков²

От автора

«Северный альбом» – книга, создававшаяся много лет. Половина этой книги была написана почти 60 лет тому назад… Это раннее моё творчество. И самое любимое. В юности всё зыбко, туманно и, может быть, ошибочно, но индивидуально в своей непохожести ни на кого. Раннее творчество! Оно пишется на одном дыхании, на лёгком порыве, светло и без оглядки.

И всю жизнь меня сопровождает, питает душу, насыщает сердце красотой музыка Фридерика Шопена. Она со мною с тех далёких дней, когда я ещё не могла говорить… И появление моих белых стихов напрямую связано с нею. Вот почему я люблю свои белые стихи: они в моём сознании звучат как продолжение музыки, услышанной в детстве.

Часто поэты стесняются своих юношеских стихов, но мне они дороги. Никогда больше я не писала так свободно, никогда позже я не была таким светлым человеком! Кому-то мои белые стихи нравились, кого-то удивляли именно этой свободой и непринуждённостью.

…Жизнь шла своим чередом. Творчество продолжалось, и так было всю жизнь. Писала в стол. Как делали многие. Прошли годы, десятки лет. Время изменилось. Пришла пора появиться на свет Божий и моим стихам, тем более что нашлись и читатели, добрые и внимательные, и благодарные за то, что я столько лет писала, копила свои строчки. Они удивляются, как в сумасшедшем потоке жизни можно было писать, выплёскивать душу в строки и даже не надеяться, что когда-нибудь они увидят свет. Но ведь недаром – у каждой книги своя судьба.

Собирая эту книгу, я словно вернулась назад в то далёкое время юности. К своему удивлению увидела, что моё позднее творчество уходит корнями в раннее, что многие любимые темы уже тогда были в поле моего внимания. Это открытие привело к мысли объединить стихи из разных периодов моей жизни под одной обложкой. Уверена, что стихи имеют право, как и душа, на особую жизнь, на эмоции, на особую тонкость и хрупкость.

И ещё: с годами пришло осознание принадлежности к северной русской культуре, с которой моя душа так тесно сплетена. Мой возраст даёт мне ещё одно преимущественное право: без ложной патетики сказать о своей любви к отчему краю, к России, к русскому слову, к русской песне и к русской сказке. Вся моя жизнь прошла на северо-западе России. Я ощущаю северную природу как нечто кровное, дорогое, любимое. И природа моих стихов тоже принадлежит Северу. Поэтому сборник и называется «Северный альбом».

Теперь о разделе «Примечания автора». «Северный альбом» – это не только собрание стихов. В какой-то мере, это ещё и воспоминания о тех простых, никому не известных, дорогих моей душе и моему сердцу людях, которых уже нет на этом свете, но им посвящены стихи. И поскольку я филолог-славист и очень люблю поэзию, то, отдавая дань своей профессии, подробно указываю на источники эпиграфов. Этим я выражаю своё уважение к будущему читателю.

Книга, написанная наполовину почти 60 лет тому назад, не устарела потому, как мне кажется, что не может устареть любовь, не может иссякнуть благодарная память к ушедшему.

Спасибо поэтам. Спасибо дорогим людям. Спасибо жизни.

Татьяна Гришанова

Песни северной весны

Мечты любви моей весенней,

Мечты на утре дней моих…

И. А. Бунин¹

 
Напишу, о чём – не знаю,
Хоть немного поболтаю
Со своим стихом.
 
 
Лёгкость лучика надежды,
Невесомые одежды —
На краю крутом;
Вверх – неведомо куда,
И туда и сюда —
Кувырком.
 
 
Напишу… И расскажу!
Никуда я не спешу!
 
 
Да душа меня торопит,
Строчки рифмой оторочит,
Даже кляксу нарисует —
И потом про всё забудет.
Вдруг очнётся, встрепенётся,
Стихом белым обернётся
И, взметнувшись над строкой,
Побредёт своей тропой…
 
 
Лёгкость лучика надежды,
Невесомые одежды —
На краю крутом;
Вверх – неведомо куда,
И туда и сюда —
Сверчком!
 

18 июня 2019 г.,

Лисий Нос

Пустил стрелу Иван-царевич – полетела его стрела прямо в топкое болото, и подняла её

лягушка-квакушка…

Из русской народной сказки «Царевна– лягушка»

 
Натяни свой лук на заре,
Не держи стрелу взаперти.
Выпусти её,
Выпусти!
Ведь стрела твоя прилетит ко мне,
Натяни лишь лук на заре.
 
 
Мой ответ придёт, подожди,
Лишь снега растают весной.
В тёмном, чёрном, дремучем лесу
Расцветёт цветок белый мой.
Мой ответ придёт, подожди,
Лишь снега растают весной.
 
 
Я за тридевять земель от тебя.
В тридесятом царстве живу,
За стенами каменными,
За стенами высокими.
За семью замками – одна,
Я за тридевять земель от тебя.
 
 
Да найдёшь ли ты мой цветок?
Ну, а коли найдёшь, что тогда?
Вдруг его белизны не поймёшь,
Чистоты его не поймёшь.
Не поймёшь моего ответа.
 
 
Я за тридевять земель от тебя.
В тридесятом царстве живу.
Мой ответ придёт, подожди,
Лишь снега растают весной.
 

Февраль 1966 г.,

Лисий Нос

 
Где ты, моя Сивка²?
Где ты, моя Бурка?
Стань передо мной, —
Пыль из-под копыт!
Где ты, моя Сивка?
Где ты, моя Бурка?
 
 
Вещая каурка не бежит.
 
 
Я не сплю ночами,
Не дремлю по у́тру,
Чутким ухом слушаю:
Не дрожит земля ли?
Не дрожит земля,
Не звенят листы,
Мураву зелёную
Не стоптала ты.
 
 
Где ты, моя Сивка?
Где ты, моя Бурка?
 
 
Может, серый волк
Тебя съел давно?
Может, старый змей,
Змей Горыныч злой,
Во поле поймал,
Оседлал тебя,
Оседлал тебя
Да загнал тебя?
 
 
Где ты, моя Сивка?
Где ты, моя Бурка?
 
 
Может, за морями,
Может, за горами,
За горами снежными,
За морями синими
Бродишь, щиплешь травушку,
Бродишь, мнёшь муравушку?
 
 
Где ты, моя Сивка?
Где ты, моя Бурка?
 
 
Научусь свистать
Соловьём-Разбойником.
Выйду в чисто полюшко —
Засвищу!
Если не услышишь,
Обернусь кукушкою,
Серою кукушкою полечу.
 
 
По лесам дремучим,
По пескам сыпучим,
Над горами снежными,
Над морями синими
Стану куковать,
Стану призывать:
Где ты, моя Сивка?
Где ты, моя Бурка?
Стань передо мной, —
Пыль из-под копыт!
 
 
Где ты, моя Сивка?
Где ты, моя Бурка?
Вещая каурка не бежит.
 

1 января 1964 г.,

Лисий Нос

 
Грёзы. Грёзы. Северные грёзы.
Или это были слёзы?
Или это были за́мки?
Или это плыли облака?
 
 
Грёзы. Грёзы. Северные грёзы.
Как пылали мои розы!
Нет, не розы! Нет, не розы!
А роса,
Окропившая леса.
 
 
Грёзы. Грёзы. Северные грёзы.
Ах, какие были грозы!
Как гремели небеса
В те далёкие, далёкие
Века.
 
 
Грёзы. Грёзы. Северные грёзы.
Вот уже прошли морозы.
И ни роз, ни слёз не стало.
Сердце, бедное, устало.
За́мки рухнули в пески.
Поседели вдруг виски.
 
 
Грёзы. Грёзы. Северные грёзы.
Это были, правда, слёзы
И огромный долгий путь…
Ты потом, когда-нибудь,
Может быть, меня помянешь
И, как в юности, поманишь,
Но меня уж не вернуть.
 
 
Грёзы. Грёзы. Северные грёзы…
 

8 ноября 1995 г.,

Лисий Нос

 
Небушко, небо!
Взгляни на меня
Попристальней!
Это я —
Одинокий корабль,
Без пристани,
Средь земных страстей,
Без снастей…
 
 
Солнышко, солнышко!
Согрей меня поскорей!
Я замерзаю.
И колышком
Не был бы мой мавзолей.
 
 
Вот уж потеха будет,
Когда вас беда разбудит,
Только меня не будет
Среди гостей!
 
 
Ска́жете:
Вот чудачества!
А это —
Всё ваши судачества.
Нет моего острова
Среди морей.
Я пролечу
Облаком,
Круглым, как яблоко,
Облаком.
И стану
Небесным пологом
Над землёю
Моей.
 
 
Небушко, небо!
Взгляни на меня
Попристальней!
Это я —
Одинокий корабль,
Без пристани,
Средь земных страстей,
Без снастей…
 

4 сентября 2012 г.,

Лисий Нос

 
Стаи птиц прилетают
И улетают у тебя в душе́.
И приходит день к тебе,
И уходит день от тебя.
Ждёшь ты этих птиц
Или же не ждёшь?
Только жди не жди – прилетят они.
Только не надейся – улетят!
Частые сети для них ты расставишь,
Но разве поймаешь сетями стаю?
Смешной, мой милый,
Смешной и глупый!
Хоть одна из стаи
Да вылетит.
Хоть одна из стаи
Вылетит, быстрая!
Вылетит, свободная!
Взлетит
В ясное небо —
И полетит, и полетит.
И улетит,
Как и я…
 

2 марта 1966 г.,

Лисий Нос

 
Так нестерпимо грустно мне,
Так нестерпимо больно мне
Увидеть неожиданно
В небе,
В ясном небе,
Безмолвный,
Дрожащий
Косяк журавлей, летящих.
 
 
Журавли-журавушки!
Журавли-журавушки!
Мои стройные,
Мои строгие,
Мои грустные,
Мои печальные,
Мои журавли —
Прощание!
 
 
Так нестерпимо грустно мне,
Так нестерпимо больно мне,
Так холодно моей душе, —
Когда с озёр болотистых,
С болот больших,
С болотцев маленьких
Взлетают одинокие,
Взлетают вдруг последние
И кружат низко-низко
Отставшие журавли.
Прощальной песнею
Звенит в ушах взмах крыльев,
Когда – отставшие,
Когда – последние,
Когда тревожные
Взлетают бобылями журавли.
 
 
Так нестерпимо грустно мне,
Так нестерпимо больно мне,
Так холодно моей душе,
И каменеет сердце в груди моей, —
Когда один – одинёшенький,
Когда один – одинёшек журавль,
Шею длинную вытянув,
С тихим унылым криком
Машет беспорядочно,
Машет отчаянно,
Машет бессильно
Уставшими крыльями,
Опускаясь всё ниже, ниже,
Падая на землю неумолимо.
Рвётся струною жизнь,
Бьётся в последний раз.
А стая вскричит – прощально!
А стая вскричит – прощаясь!
И улетит без него
Навсегда.
 
 
Журавли-журавушки!
Журавли-журавушки!
Мои стройные,
Мои строгие,
Мои грустные,
Мои печальные,
Мои журавли —
Отчаянье!
 

16 февраля 1964 г.,

Лисий Нос

И пусть бы то слово печали

По ветру к тебе донеслось…

Л. А. Мей³

 
Отзвучали слова прощальные,
Словно замер колокольный гул.
Облака проплывали хрустальные.
Ты рукой на прощанье взмахнул, —
И прощай, и прощай, и прощай!
Закружилась моя голова.
Уплывали созвездьями вдаль
Слова, слова, слова.
 
 
Мы не встретимся, мы не встретимся,
Мы не встретимся никогда.
Только будет из дальней дали
Возвращаться твой взмах иногда.
Словно алые, словно алые,
Словно алые паруса,
Поплывут ко мне те, прощальные,
Всепрощающие слова.
 
 
А не нужно бы, мне не нужно бы —
Вспоминать не нужно о том.
Только грустно мне, только грустно мне —
Умирает пустующий дом.
Я живу теперь далеко от моря,
Далеко от моря теперь живу.
На окне своём по привычке,
Как на острове, всё сижу.
 
 
Вечерами долгими, вечерами длинными,
Вечерами длинными всё молчу.
Рассказать бы мне, рассказать бы мне,
Рассказать бы мне – да кому?
Ну, да что уж там! Эх, да что уж там!
Проживу, доживу, проживу.
Мне прожить бы холодную,
Мне прожить бы холодную,
Мне прожить бы эту зиму.
 
 
Пережить обжигающий холод,
Вытерпеть одинокую муку.
Вынести, вынести одиноко,
Выстоять, выстоять одиноко, —
Чтоб весной приехать,
Чтоб весной приехать,
Приехать на берег моря.
 
 
Там сорвать тростинку,
Там сорвать тростинку —
Вырезать из нее дудку.
Сесть на камень, сесть на камень,
Сесть на камень у морского берега —
В дудку тростниковую дуть,
В дудку тростниковую дуть.
 
 
Дуду-дуду, улетай!
Дуду-дуду, улетай!
В дудку тростниковую дуть.
Говорят, печаль вся пройдёт тогда,
Говорят, печаль вся пройдёт тогда:
Ведь у моря ширь,
Ведь у моря ширь,
Ведь у моря ширь —
Широка душа.
Дуду-дуду, улетай!
Дуду-дуду, улетай!
 

11 февраля 1966 г.,

Лисий Нос

 
Нефела⁴, Нефела! Прозрачное тело.
Оно было смело – умело летать.
 
 
Нефела, Нефела! Куда же ты дела
Лебяжьи повадки и белую стать?
 
 
Нефела, Нефела! О как ты умела
В белую ночку не спать!
 
 
Нефела, Нефела! Как песня звенела!
И как ты любила мечтать!
 
 
Нефела, Нефела! Куда улетела?
Следочков твоих мне никак не сыскать.
 
 
Нефела, Нефела! О как ты хотела
Светлою грёзою стать…
 

18 сентября 2011 г.,

Лисий Нос

 
Над дорогой облако светлое,
И дорога – почти как судьба.
Белокрылая стать, безответная,
Уплываешь, скажи мне, куда?
 
 
Километрами меряешь небо —
От звезды до звезды летишь.
И не просишь ни крошечки хлеба,
Своё дело тихо вершишь.
 
 
О моё светоносное облако,
Хорошо в это утро с тобой!
Чёрных дум тобой много разогнано
Над моею российской судьбой.
 
 
О, клубись над уставшею Родиной
И над каждым из нас полетай.
Белокрылая, светлая вотчина,
В высоту от земли отрывай.
 
 
Поднимай в высоту к свету Божьему,
Приучай потихоньку летать;
Чтоб не жили мы с тяжкою ношею,
Научи нас, как в детстве, мечтать!
 

21 марта 2013 г.,

Лисий Нос

 
Пришло давно забытое, из детства,
Пропело тихо
Надо мной,
Как будто море
Прошумело где-то.
И мне идти, идти
Куда-то захотелось.
Забросить всё,
И всё забыть —
Стать деревцем,
Травинкой,
Светом;
Стать небом синим,
Ручейком воды;
Стать зёрнышком,
Что в землю брошено;
Ростком,
Пробившимся сквозь пласт земли;
Лучом и отблесками солнца —
Всем и живым,
И неживым…
Но снова,
Словно тяжесть,
Мне на плечи
Ты руки положил,
И вдруг очнулась я —
Услышала я сильный ветер,
И синий вечер оглушил меня.
 

2 сентября 1966 г.,

Лисий Нос

A proč ses polekala sebe samé?

V. Holan⁵

 
День – белый дом.
Ночь – чёрный дом.
Я живу только днём.
Ночи баюкаю в одеяле.
Хочу, чтобы крепко они спали,
Чтобы глазок своих не размыкали.
Ночью я собираю силы,
А днём ухожу в горы
И подбираю камни,
Камни только белые.
К вечеру приношу их в дом,
В мой белый дом,
Что белый – только днем.
Но камни белые
Черны ночью.
А ночь – как потухшая печь,
И холодно, холодно, холодно.
И звёзды скребутся в дверь,
Звёзды, прогрызшие небо.
Небо в дырьях ещё страшней,
Небо в звёздах ещё черней.
Но день – это белый дом,
Звонкий, как Божий гром.
Я живу только днём!
 

17 декабря 1965 г.,

Лисий Нос

 
Если улетает облако,
Не удержать его взглядом.
Если воет ветер ночью,
Не уговорить его словом.
Если ставни хлопают,
Спать тебе мешая,
Я встану и выйду в ночь,
И буду держать их руками.
Ну, а если ты,
Сам не зная куда, уходишь.
Может, просто так.
Может, куда глаза глядят.
Что мне делать тогда?
Ты словно облако в небе,
Словно воющий ветер ночью.
И ставни мои хлопают,
Хлопают…
Тогда станет силы во мне,
Чтобы удержать облако.
И ветер вздрогнет
От силы моего голоса.
И ставни уснут, не хлопнув.
Но что делать с тобой,
Если ты уходишь?
 

Февраль 1966 г.,

Лисий Нос

 
Пёрышко Фи́ниста-
Ясна Сокола моего!
Улетело от меня оно.
Улетело далеко, далёко,
За моря.
Ни серёг серебряных не надо мне,
Ни парчи, ни бархата на платье.
Яхонта в кольце не надо мне.
Только пёрышко мне Финиста отдайте.
Пёрышко Финиста-
Ясна Сокола!
 
 
Серой горлицей бы стала я,
Полетела б я
За синие,
За дальние моря.
Полетела б я
За горы,
Вдаль.
Не за тем, чтобы сказать:
– Прощай!
Только горлицею мне не стать.
Просто в жизни не бывает так.
Пёрышко Финиста-
Ясна Сокола!
 
 
Три бы пары башмаков железных истоптала я,
Три бы посоха чугунных изломала я,
Три просвиры б каменные изглодала я —
Только не найти тебя мне,
Добра молодца.
Только в сказке есть то пёрышко моё,
Словно детство, далеко, далёко,
Далеко.
Пёрышко Финиста моего,
Ясна Сокола моего!
 

11 сентября 1966 г.,

Лисий Нос

Vltava zpívá si své písnĕ beze slov

Vltava zpívá si já skládám k písním slova…

V. Nezval⁶

 
Ты придёшь,
Я знаю,
Через много лет.
Осторожно встанешь у порога,
Как давно забытая тревога,
Как из прошлого
Далёкого
Привет.
Пред тобою двери не захлопну.
Чашку чая
Дрогнувшей рукой
Я тебе подам,
Как рюмку водки, —
Жизнь хмельная
Опоила нас тоской.
Мы с тобою проиграли одинаково.
Всё на карту,
Пыль из-под копыт в лицо!
Торопился ты,
А я
Не плакала.
Мы простились. Вот и хорошо.
Годы, годы
Пролетели журавлями.
Выцвели и вылиняли облака.
Мы с тобою небо потеряли.
Небо голубое.
Навсегда.
Ну, и что же?
С Богом! С Богом!
Не о чем жалеть и вспоминать.
Подарил ты мне на память Голана.
Сколько мне ночей ещё не спать?
 

Ноябрь 1966 г.,

Лисий Нос

Sbohem a kdybychom se víckrát nesetkali

bylo to překrásné a bylo toho dost…

V. Nezval⁷

 
Не уехать, не простить и не забыть.
Быть другой. Другому тоже быть.
Звать другую будешь – всё равно,
Твои губы сохранят моё вино.
Ей в глаза смотреть ты станешь,
В омуте зрачка
Не утопишь,
Ты не сможешь
Утопить меня.
Васильки и ночи тёмные,
И речную гладь,
Кочегара незнакомого
Золотую прядь,
Грусть Влтавы,
Юности мечты,
Пражские органы
Не забудешь ты.
Словно утки серые,
Мои утушки,
Они будут плыть по воде,
По коричневой влтавской воде.
 
 
Не уехать, не простить и не забыть.
Что тут делать? Как тут быть?
Ты не справишься с собой.
Быть другому. Быть другой.
Только руки сохранят твои меня,
Отруби их, чтоб убить меня!
Только в памяти я буду оживать,
И тебе придётся всё это скрывать.
Милый мой, но что сказать тебе?
Новых слов ещё не знаю я…
О, Влтава, грустная река!
Мои утки прилетят к тебе издалека.
 

11 сентября 1966 г.,

Лисий Нос

 
Не плачь, не жалкуй!
Грустно так не воркуй…
 
 
Посиди, помолчи —
На меня посмотри;
Всё стихает в ночи,
Свои слёзы утри.
Все дороги к отлёту открыты.
Улетишь и забудешь меня.
Я останусь, ни в чём тебя не виня;
Мои думы слезами омыты.
 
 
Не плачь, не жалкуй!
Грустно так не воркуй…
 
 
Час прощанья настал:
Дождь хлестать перестал,
Да и сердце моё уж смирилось,
Грусть-тоска в дожде растворилась.
Полетишь в дальний край,
За синий Дунай,
Обо мне не жалей —
И не вспоминай!
 
 
Не плачь, не жалкуй!
Грустно так не воркуй…
Прощай!
 

15 ноября 2012 г.,

Лисий Нос

Jedźmi, nikt nie woła!

A. Mickiewicz⁸

 
«Моё горе…» —
Писал Шопен
На письмах Марии Водзиньской.
Моё горе!
Стрелял Дантес
У Черной речки,
И падал
Пушкин.
Моё горе!
А он вдали,
Вдали от любимой,
Родной Варшавы.
Ему подарил Париж
Горькую славу.
Моё горе!
А сердце пылало.
Руки сжимались бессильно.
Варшава осталась дома,
Варшава – восстала!
Моё горе!
Хрупкие плечи.
Шиповник – лишь мысленно
На могилы погибших…
Моё горе!
Трепещут пальцы,
Над клавесином склонившись.
Моё горе!
Шиповник, где ты?
Шиповник на могилы погибших
Только мысленно возлагал.
Алая кровь и пушки —
Пушки в цветах.
Моё горе!
А он вдали
Умирал в холодном,
Чужом Париже.
Шопен, склонившись над клавесином,
Переживал последнюю зиму.
Моё горе!
И нет его!
Листья падают.
Всё возвращается…
Мирозданье в сердце качается.
Вот-вот рухнет. И нет его!
 

1964 г.,

Лисий Нос

Белели стужей облака

Сквозь сад, где падали капели…

И. А. Бунин⁹

 
Ты сказал, что приедешь весной.
А весна уж пришла.
Разве ты не заметил?
Разбудила сегодня меня
Рано утром,
А может быть, на рассвете
Капель.
На часы не взглянула я,
Потому что была капель.
Только одна она.
Капель!
Я стояла в прохладном сумраке
У окна
И смотрела, как, истончаясь, падала
Струйка:
С крыши стекала вода.
Она была очень тонкая,
Может, самая тонкая из всех тончайших.
И как же боялась я,
Что она вдруг прервётся,
Кончится,
Словно защитить эта струйка могла
Меня от несчастия.
Закрывались от страха мои глаза,
И тогда,
Напряжённо вытянувшись,
Вставала на цыпочки я
И осторожно прислушивалась…
Но она всё текла,
Текла
С нашей коричневой крыши.
Ветер губы свои
Прижимал
К ее губам.
А она всё смеялась
И танцевала
В его руках
Свой загадочный,
Звонкий танец.
Капель!
Лужица-одноглазка,
Которая только что родилась,
Недоумённо таращила
Прозрачный свой глаз
На льдинки и на снега,
Что безропотно таяли.
Но почему
В это утро
Мои глаза
Стали печальными?
 

Февраль 1967 г.,

Лисий Нос

Polały się łzy me czyste, rzęsiste,

Na me dzieciństwo sielskie, anielskie…

A. Mickiewicz¹⁰

 
О тебе вспоминаю
Снова.
Снова думаю о тебе.
О дороге,
О бездорожье
И о судьбе.
Хоть сильный ветер,
Окно открыто.
И наплывает,
Словно издалека,
Какой-то скорбный,
Какой-то дикий,
Протяжный вой
Соседского пса.
Туман в глазах,
А потом —
Вдруг
Слёзы.
О чём?
О ком?
Если б знать…
Орга́ном душу мою тревожит
Этой собаки плач.
Как горе слышно!
Как горе видно!
А он уехал давным-давно.
И писем ей
Он не пишет тоже.
И кто-то новый
Бросает сахар в окно.
 

25 декабря 1966 г.,

Лисий Нос

 
Прилетает издалёка —
Из каких миров – кто знает…
Десять лет – всего-то лёта…
По любимой он скучает.
 
 
Тяжело вздохнув, присядет,
На ветвях сирени покачается.
И в окно украдкой глянет…
Вот и отпуск уж кончается.
 
 
…И, готовясь вновь к полёту,
Ни к кому не приближается
Ни на миг и ни на йоту,
Словно лучик отражается.
 
 
И в пространстве где-то квантовом
Вновь по ней одной вздыхает
И тоской своею адовой
Мир Вселенной сотрясает.
 
 
О, любовь, твоя заслуга —
Затерявшись в мироздании,
Всё искать, искать друг друга
После смерти – с опозданием…
 

7 апреля 2011 г.,

Лисий Нос

1

 
Столько тихости, ласки
И кроткого света!
О, нежнейшие краски
Будто райского лета.
 
 
В небе ласточки кружат,
Стайки с писком летают.
С миром Божиим дружат
И о смерти не знают.
 
 
О, святое незнание!
Сердце бьётся беспечно…
Этот день в мироздании
Продолжается вечно.
 
 
И так хочется в небо,
Рядом с птичьим крылом…
Только смертное кредо
Стоит за углом.
 
 
И в сознанье навеки,
Навеки вошло:
Смерть живёт в человеке,
А не птичье крыло.
 
 
О, внимай же, родная,
Всей душою внимай
Летним радостям мая.
Ну, летай же, летай!
 

11 ноября 2011 г.,

Лисий Нос

2

 
В тишине и покое
Пребывает природа:
После вихря и зноя
Устоялась погода.
 
 
И легко и глубо́ко
Сегодня всем дышится.
И жемчужное облако
Чуть-чуть колышется.
 
 
И средь трав и цветов
Слышится пение.
И мир снова готов
К благоволению.
 

2 февраля 2011 г.,

Лисий Нос