Текст книги "Сказки из омшаника"

3

Агния добралась до села Дворцы на автобусе, нашла домик тёти Виолы, калитка была открыта. Она прошла вдоль стены дома, мимо зарослей роз и календулы. На самом краю сада увидела кусты малины и омшаник, спустилась в него и завизжала. Копе показалось, что булькающие оборотни сейчас надорвут животы от смеха. Они начали кататься по полкам омшаника. Копа схватила Агнию за руку, потащила вглубь подземелья и закрыла ей рот рукой.

– Замолчи! Сейчас нас обнаружат! – прошипела она.

– Ты настоящая! – пробубнила Ага, потому что Копа закрывала ей рот. – И ты, живодёрка!

– Так нужно, ты поможешь мне общипать немного курицу?

– Сделать её как тех, которые смеются? – Ага показала на булькающих оборотней.

– Ты их видишь?!

– Конечно.

– А я думала, что только я могу с ними общаться, – удивилась Копа. – Недавно нас обнаружил парень. Но он не видел моих друзей, хотя они сидели там же, где и сейчас.

– Что ему было нужно?

– Хочет сварить из оборотней какой-то бульон, а я отдам ему обычную курицу.

– Сегодня ночью мы покинем это место, – пробулькала Бруня.

– Нет, не нужно, – испугалась Копа. – Я так привязалась к вам. Я надеюсь… эта девушка никому не скажет… – она посмотрела на Агу.

– Конечно, – уверенно подтвердила Агния.

Бруня почти ласково пробулькала:

– Я это знаю. Мы знаем всё, и мы ничего не боимся. Но приближаются волшебные дни летнего солнцестояния, когда границы между мирами открыты полностью. Нам нужно уйти…

– Вы вернетесь?

– Полынь распускается, – пнув клубок Сабруле, сказала Бруня, и Копе показалось, что её клюв растянулся в улыбке.

– Кто такой Пров? – спросила Копа.

 
– Часы пробили три,
Выйди, посмотри,
Не найти крота
Дверь заперта!
 

– пропела Бруня и отвернулась.

– Какой смысл у них что-то спрашивать, – вздохнула Копа.

Ясень стоял у дороги и любовался своей кружевной тенью от листвы на асфальте. Тени увеличивались. Зор постучал в дверь тёти Виолы. В этот раз он был не один. За спиной стояли двое друзей, которым он рассказал про Прова. Голова Копы высунулась из омшаника. Она свистнула, давая понять, чтобы Зор шёл к ней. Он оставил друзей снаружи, а сам спустился под землю и увидел Агу.

– О, Агиша! – воскликнул Зор.

– Вы знакомы? – удивилась Копа.

– Это из-за него я здесь, – сказала Ага, чувствуя раздражение к молодому человеку.

– Вот, булькающий оборотень, – Копа протянула курицу, держа за когти. Они даже немного общипали её. По правде сказать, работала одна Копа, а Ага стояла неподалёку и указывала пальцем, где вырывать перья.

– Почему она дохлая? – осведомился Зор.

– Не нравится, оставлю себе, – заявила девушка.

– Не знаю, кто из вас хуже, ты или Пров, – сказал Зор. – Хорошо, я возьму, если это оборотень. Но я не хочу их убивать. Пров угрожает мне, поэтому необходимо с ним расквитаться. Живые курицы остались?

– Не важно, – ответила Копа. – Мы идём с тобой.

– Мне нужно домой, – тихо проговорила Ага.

– Кстати, твой муж всегда бьёт в глаз первых встреченных? – обратился Зор к Аге, поглаживая синяк.

– Ситуация была однозначна …для него… – прошептала Ага.

– Для него, по-видимому, да, – согласился Зор. – Ну что, Копа, ты с нами? Твои кровавые руки производят впечатление.

– А ты думал, я пропущу эту историю? – вызывающе ответила та.

– Я тоже пойду, – вдруг спохватилась Ага.

– Ты только во сне храбрая, – улыбнулась Копа.

– А как же твой муж? – насмешливо добавил Зор.

Агния озадаченно остановилась, она не знала, как быть. Домой мог вернуться Сава. Она должна всё объяснить, оправдать себя, но здесь… остаться хотелось здесь!

Пров сидел у окна, почёсывая глубокий шрам на щеке. Это было яркое воспоминание из детства. Когда ему исполнилось шесть лет, его отец, в очередной раз, вернулся домой пьяный. Он бросил в жену бутылку, которая попала в шкаф, разбилась, и осколок горлышка отлетел в Прова. Позже осколки бутылки извлекли из щеки мальчика в больнице, но остался шрам.

Сейчас он в нетерпении стучал ножом по столешнице, отчего она вся покрылась зазубринами. Оставалось только ждать мальчишку, выйти из избушки днём Пров опасался. Ещё недавно он коротал свой срок в тюрьме за кражу и убийство по неосторожности.

Два года назад Пров жил в маленьком городке и не видел способа вырваться из безденежья. Жена ушла, сказав, что он неудачник, когда обанкротился последний завод в их городишке, и Прова уволили. Он переехал в другое место, и первое время работал в охранном частном предприятии. Но большой город даёт большие соблазны. Пров всё чаще стал посещать кабак напротив дома, где снимал комнату. Там он встретил интересную компанию. У них созрел план ограбить торговый центр. Прову следовало бы догадаться, что его подставят, схема грабежа была слишком проста. Но он устал быть один, разговаривать только с телевизором, и новая компания была спасением и приключением. Тогда было не важно, чем эта затея кончится.

В магазине он стукнул массивными настольными часами охранника, рассчитывая оглушить. Конечно, его схватили с поличным. «Друзьям» удалось скрыться с добычей. Пров не выдал их, потому что толком даже не знал, как кого зовут. Позже Прову сообщили, что охранник скончался от черепной травмы, на часах его отпечатки, и отбывать срок в колонии он будет долго. Всё разворачивалось, как в самом плохом кино.

Но однажды ночью в камере исправительной колонии, перед койкой, объявился старичок.

Он вышел из самой стены, и сначала Пров подумал, что уснул, потом увидел, что старичок тоже испугался, выронил что-то из рук и стал искать это в темноте, к счастью, не разбудив при этом остальных осужденных. Пров вскочил, схватил что-то с пола, и это оказалась фляжка. Старик, в надежде, что Пров вернёт ему потерянную вещь, рассказал про древний род булькающих оборотней.

Было далеко за полночь, а странный седовласый гость всё рассказывал:

– Эти создания помогают попасть в другие места, но, если не захотят, или у человека совсем нет таких способностей, последним вариантом остаётся это зелье. Как видите, без своей фляжки я не смогу вернуться в деревню. Можно, конечно, дойти пешком. Но как я объясню надзирателям, каким образом попал сюда. Про зелье, как и про самих булькающих оборотней, я прочитал в записях, которые на чердаке оставил мой отец. В них сообщалось, что зелье также может не подействовать, но только в очень редких и исключительных случаях. Я бы никогда не убил оборотня, чтобы это проверить, но в своём омшанике, после суровой зимы, обнаружил одну такую курицу, которая не ожила и осталась, завёрнутая в кокон из плесени. Сварив бульон, я попробовал каплю и через мгновение оказался в огромном улье, а вокруг суетились сотни пчёл ростом с меня. К счастью ложка, с которой я отпил снадобье, осталась при мне. Снова попробовав его, я вернулся домой, в село Дворцы.

Пров отдал старику фляжку, но вылил половину снадобья в свою кружку. Ночной гость пригубил из фляжки и испарился. Прову стало понятно, как вырваться на свободу.

Несколько дней он выпивал глоток и оказывался сначала в пустынном городе с бетонными стенами до неба, потом на корабле с матросами в оборванных лохмотьях. Путешествия он планировал ночью, чтобы не исчезнуть на глазах охранника или сокамерников. Те места, куда Пров попадал, были не намного лучше колонии. А на дне стакана оставалось всего пара глотков. Пров пытался нарисовать в голове какое-нибудь приятное место, надеясь, что это поможет. Сделал глоток очередной раз и оказался на берегу реки. Над головой сияла полная луна, а горизонт уже светлел от восходящего солнца.

Начинались короткие ночи летнего солнцестояния. Пров бежал в лес и наткнулся на одинокую избушку. На скамье лежала мумия умершей старушки. Тело покрылось паутиной, но не разлагалось, обсыпанное со всех сторон травами. Пров решил, что умершая старушка, скорее всего, была ведьмой – отшельницей, а значит, ему повезло, и родственники вряд ли нагрянут в гости к бабушке.

Позже он закопал старушку неподалёку от избушки и, облачившись в её одежду, сделал вылазку ранним утром. Встретив в поле пастуха, он узнал, что находится недалеко от колонии, в которой сидел, а точнее совсем рядом с селом Дворцы. Пров вспомнил, что и старичок, у которого он отобрал фляжку, живёт там же. В село Пров пробрался ночью и вскоре обнаружил, где живёт старик. Но этот старичок в скором времени исчез, и тогда Пров стал следить за его внуком…

От воспоминаний, бежавшего заключённого отвлёк стук в дверь. Он схватил топор и резко распахнул её. На пороге стоял Зор и держал в руке курицу.

Ныряющее за горизонт солнце, красными лучами освещало стройные ряды подсолнухов. Три длинные тени шагами вдоль поля. Бруня несла узелок с плесенью. Маха прошептала:

– Запевай!

И Сабруля начала:

 
– Пчёлки спят и не гудят,
 

Маха продолжила:

 
– Бульки по небу летят,
 

Бруня подхватила:

 
– Пуховая, Махровая,
Ёлочка садова-а-я-я!
 

Пров не знал, как выглядят булькающие оборотни. Он выхватил у Зора посиневшую курицу. В это время Зор, воспользовался моментом, что руки соперника оказались заняты, и со всей силы ударил ему между глаз. Тот развернулся от боли, а Зор и ещё два парня, которые до этого момента оставались с тени, набросились, пытаясь заломить руки. Копа держала наготове верёвку. Беглый заключённый пнул ногой одному из нападающих под колено, мысленно ругая себя, что недооценил мальчишку, потерял равновесие и упал на пол, уронив топор. Зор навалился на Прова, а Копа уже подавала верёвку, чтобы связать руки. Агния слышала звуки борьбы в доме, но так и не решалась войти внутрь. Под луной, ветки сосен стали похожи на щупальца. Ага гадала, где находиться опаснее, в доме или снаружи. Ей показалось, что перед освещённым окном избушки промелькнула тень. Летучая мышь? Один из друзей Зора прячется в засаде? Агния испугалась и заглянула в распахнутую дверь. На стуле сидел мужчина со связанными руками. Зор обсуждал с остальными, как поступить с ним. Они пытались выпытать кто он. Но пленник только выкрикивал угрозы и ругательства в ответ.

Вдруг Ага увидела, как позади Прова медленно стал появляться прозрачный силуэт еще одного человека. Она почувствовала, что от страха на голове зашевелились волосы. Зор посмотрел на Агнию. Она не могла произнести ни слова, только подняла руку в сторону связанного. Сзади Прова появился старичок, со скрежетом потянул стул к себе, и прежде чем все опомнились, исчез вместе с Провом. Зор ещё пару минут стоял с открытым ртом.

– А это ещё кто? – спросила Копа.

– М-мой дедушка, – ответил Зор.

Русалки не засыпали в эту ночь. Прыгали с ветвей в реку, передразнивали птиц и плескались с кувшинками. Июнь. Волшебная ночь летнего солнцестояния, когда солнце не отдаёт наш мир под ночное одеяло. Бруня связала из веток ивы качели, и они со свистом рассекали воздух. Маха кидала венок из мяты Сабруле, а та, пытаясь поймать, каждый раз скатывалась в воду, теряя всё больше перьев.

– Он украл его, – пробулькала Маха.

– Он там освоился, – ответила Сабруля.

– Пуховая и Махровая идут! – радостно захлопала крыльями Бруня, подпрыгивая на качелях.

Навстречу к ним, отбрасывая тени от восходящего солнца, самостоятельно топали два носка.

Солнце поднялось выше, озарило своими лучами леса, поля, реки, дома, дороги. Роса заплясала на траве и покатилась вниз. Колокольчики кивнули в такт ветру и захлопали в резные ладоши. Большой клён протянул уставшие корни в землю после ночной прогулки. Природа просыпалась, наполнялась светом и солнечной радостью.

Зор лежал в кровати, запрокинув руки за голову. Уснуть ночью не получилось. Мягкой подушка становится только для головы с лёгкими мыслями. Зор же ворочался и думал о недавних событиях. Он не сомневался, что дедушка путешествует по другим мирам, благодаря зелью булькающих оборотней. Но зачем он украл Прова у них из-под носа? А что если Пров вернётся и выполнит свои угрозы? Почему дедушка не дал знать, что с ним всё в порядке? Ведь родители переживают и объявили в розыск. Копа сообщила, что подменила курицу. А настоящие булькающие оборотни ушли. Значит, зелья нет. Стакан, из которого Пров дал выпить глоток, оказался пуст, они проверили.

Зор был рад, что, хотя бы любимый плащ, в котором он казался Копе демоном, удалось вернуть.

Он пытался отчётливо вспомнить дедушку. Что там Пров говорил про силу воображения? Может быть, если сильно сосредоточиться, получится попасть в другое пространство? Он сел на кровати, начал думать о том, как в детстве они с дедом проводили время. Как Зор гонял на велосипеде, падал, ломал. Дедушка ворчал, выправлял колёса и всегда возвращал внуку велосипед, как новенький. У Зора разболелась голова, нет, ничего не получается. Тогда он вспомнил Агу. Она вернулась домой, в город. Но ведь… она может путешествовать во сне. Зор решил найти её и уговорить помочь попытаться найти деда.

4

Ага вернулась в Калугу рано утром и услышала звонок в дверь, она открыла и вошёл Сава.

– Я пришёл поговорить, – сказал он с порога.

– Мне тоже кажется, что настало время всё выяснить, – ответила она, заметив дружелюбные нотки в голосе Савы.

– Послушай, я всё обдумал. Каждый может ошибиться. Я тоже не святой по отношению к тебе. У меня тоже были… ну ты понимаешь… кроме тебя, – Сава многозначительно посмотрел на Агу.

– Что?

– Ну, ты поняла, что я хочу сказать. У нас, получается, были связи на стороне. Но я считаю, в отличие от мужчины, женщины не имеют на это право. Но я жил у знакомого последнее время, и он убедил меня, что если любишь, то можно простить…

– Что? – Ага больше не могла придумать слов.

– Я люблю тебя, Агния. И я вернулся, – Сава улыбнулся и потянулся к девушке, чтобы обнять в знак примирения.

Ага отстранилась.

– Сава, я хотела объяснить, что не виновата… и, как это мужчины имеют на это право?

– Перестань! Ты сейчас будешь отпираться? Я застукал вас прямо на нашей кровати! Да, я мужчина. И наука уже давно доказала, что мужчины имеют право изменять женщинам. Нас меньше. Нет, я не такой, конечно, – поправил он сам себя, – но считаю, что было гораздо лучше раньше, например, в феодальном обществе, когда женщина радовалась, что рожает детей и готовит еду.

– Я тоже буду радоваться своим детям и с удовольствием готовлю, но Сава…

– Вот и приготовь мне что-нибудь на ужин, – он поцеловал девушку в щёку и включил телевизор, удобнее располагаясь в кресле.

Ага захотела провалиться сквозь этажи, всё бросить и со всех ног бежать из квартиры куда угодно.

Она тихо встала, пошла на кухню и там за столом беззвучно заплакала.

Позже Сава ушёл на работу. Агния осталась одна в квартире. Стены давили сильнее, чем раньше. Послышался звонок в дверь.

«Он, наверное, что-то забыл», – подумала девушка и медленно пошла открывать.

На пороге стоял и улыбался Зор. У Агнии загорелись глаза от радости.

– Как ты меня нашёл?

– Ты же оставила свой адрес Копе, Агиша, – весело ответил Зор. – Мне нужна твоя помощь.

– Ты не опасаешься здесь находиться? Прошлый раз ведь… – она не знала, какие подобрать слова, чтобы не обидеть Зора.

– Может быть, сегодня я оставлю твоего мужа с фонарём под глазом? – настроение у Зора было весёлое. – Не волнуйся, я видел, что он ушёл. Я не буду тебя компрометировать.

– Он мне не муж. Пойдём в парк, поговорим.

Они прогуливались по аллеям и лужайкам нежно-зелёного цвета, и Ага немного успокоилась. Потом нашли свободную скамейку недалеко от старинного фонтана, и Зор изложил свою просьбу. Он хотел, чтобы Ага уснула и, может быть, встретилась с его дедом.

– Зор, я конечно согласна на этот эксперимент. Я попробую, – она замолчала, потом с трудом продолжила. – Я понимаю, что у Копы сейчас подготовка к выпускному и ей не до меня, но, как ты считаешь…. она согласится приютить меня у тёти Виолы? У меня начинаются каникулы.

Зор понимающе кивнул:

– У вас с мужем совсем всё плохо? Это из-за меня?

Ага опустила глаза:

– Он не будет моим мужем. И это не из-за тебя. Но нас связывают обещания. Я не знаю, что делать.

– По-моему всё просто. Ты любишь его?

– Я привыкла, может быть это моя судьба?

– Судьба нигде не записана. Звезды знают наши характеры, поэтому наши судьбы предсказуемы, но возможность выбора есть всегда. Я уверен.

– Тебе легко говорить, ты ничего не боишься, – Ага с восхищением посмотрела на Зора.

– Да я боюсь даже просыпаться утром! Но держу свои страхи под контролем, на цепи, так сказать.

– Кто такой Пров? – спросила Ага, чтобы сменить тему разговора, от которого ей было неловко.

– Он так и не сказал. А потом появился мой дедушка, которого мы с родителями считали без вести пропавшим и, так сказать, украл у нас Прова. Послушай, Агния, – Зор впервые назвал её имя правильно. – Если хочешь обо всём подумать и пожить у Копы, я могу с ней договориться. Мне это выгодно.

Зор заговорчески подмигнул.

– А ты собери, тем временем, вещи.

– Ты прав, спасибо.

Ага оставила Саве записку, что уезжает на неопределённое время и в неопределённое место, потому что ей нужно подумать. Она знала, что этот поступок вызовет негодование Савы, но ничего лучше придумать не смогла.

Копа очень обрадовалась, что Ага будет их гостем. Она сообщила об этом тёте Виоле, та тоже оказалась довольна, надеясь, что Капитолина станет общаться с новой подругой, а не с соседскими хулиганами.

Вечером девушки собрались на верхнем этаже в доме Зора. Они расположились на одном из двух, стоящих напротив друг друга, удобных диванчиков, обитых тёмно-зелёным гобеленом. Ага спрятала ноги в тапочках в длинный и мягкий ворс ковра на полу. Это была небольшая мансарда, которая до того, как дед исчез, служила ему кабинетом. Деревянные стеллажи были полностью забиты различными бумагами, книгами, свёртками, письмами. Посреди комнаты величаво стоял большой глобус, с выгоревшими от солнца материками и океанами. По периметру, на стенах висело семь светильников, которые излучали приглушённый, жёлтый свет, создавая уютную и тёплую атмосферу.

Они планировали разговаривать, а потом наблюдать за тем, чтобы Ага не просто уснула, а исчезла. Это будет означать, что она через сон проникла в другой мир. Но Ага, как назло, не могла заснуть.

– Послушай, ты говоришь, что смотришь на Саву и понимаешь, что это не твой человек, – рассуждала Копа. – А может быть для кого-то другого он идеален, ну или почти совершенство. Получается, мы смотрим на одного человека, а видим его разного. Может быть и с окружающим миром так? Может быть, глаза каждого отражают только то, что творится в голове? Значит ли это, что наш мир иллюзия?

– Тогда посмотри в окно, я вижу дерево, а ты? – спросил Зор.

– Я тоже, – продолжала Копа, – но относимся мы к нему каждый по-своему. Кому-то оно мешает, кто-то видит в нём просто дерево, а для меня это стройная берёза, которая изогнулась, как девушка. Она тянет свои гибкие руки, как у танцовщицы, к небу. И вот, смотри! Она уже гремит серёжками и покачивает бедрами в такт песни соловья.

– У дерева есть бёдра? Или ты сейчас просто красиво описываешь пейзаж? – удивился Зор.

– Да, я вижу. Моя фантазия не стоит на месте. Она увлекает, зовёт дальше, а мои курочки помогают полностью уйти в другой мир.

Зор поднял брови и произнёс:

– Интересно, этому можно научиться?

– Мне, даже с богатой фантазией, без булькающих оборотней тяжело попасть в другое пространство. Когда они рядом, то будто помогают раздвинуть границы материальной реальности, – ответила Копа.

Это был зелёный старый автобус. Ага сидела недалеко от входной двери, как вдруг ей в глаз воткнулся нож. Она схватилась за рукоятку и попыталась выдернуть его. Автобус подпрыгнул на кочке, и Ага почувствовала ноющую боль. Она сильнее схватила нож и выдернула его. На этот раз боль пронзила остро. Захотелось сжаться в комок и склеиться. Кто-то стал дёргать за плечо. Наверное, контролёр…

– Ага! – кричала Копа и трясла её за плечи.

Она поняла, что проснулась. Зор и Копа испуганно смотрели на Агнию.

– Что с моим глазом? – спросила девушка.

– Тебе приснился кошмар, ты кричала во сне, – ответил Зор. – Предлагаю посмотреть фотоальбом моего дедушки. Может быть, так ты настроишься на нужный сон.

Он достал из верхнего ящика старинного комода толстый альбом. Со снимков смотрели различные родственники, бабушки и прабабушки, которых, как пояснил Зор, уже не было в живых. На одной из фотографий стоял, улыбающийся молодой дедушка Зора, в плаще и с удочкой. Рядом с ним, такая же счастливая, держала в руке кувшинки его жена. На Зора нахлынула грусть по дедушке, он взял его плащ, лежащий неподалёку, и накинул себе на плечи.

Наступила полночь. Когда Агния ненадолго проваливалась в сон, её мучили кошмары.

– Ребят, я не могу уснуть. Там, в городской квартире, стены и обстоятельства давили на меня, и было огромное желание покинуть то место. А здесь мне уютно, – Агния улыбнулась.

– Приехали, – Зор усмехнулся. – Копа, нам нужно сделать жизнь Агишы невыносимой.

– Я не умею, – отозвалась Копа.

– Я тоже, – добавил с улыбкой Зор.

– А вы не подумали, что опасно отправлять Агу одну не понятно куда. Скорее всего, прямо в лапы к Прову, – вдруг заявила Копа.

– Тогда выход остаётся один. Найти твоих куриц, Капитоша, – Зор подошёл к окну. – И на этот раз, настоящих.

– Да, – согласилась Копа, – но я не знаю, куда они отправились.

Из каминного дымохода беззвучно упали два носка и испачкались в золе. Они спрыгнули с топки на пол и, отряхиваясь, потопали в сторону дивана. Пуховая и Махровая, так звали пушистые комки, с виду очень напоминали вязаные носки. Этот редкий вид исчез в природе тысячи лет назад. Благодаря проживанию в самой чаще хвойных лесов, на белом свете остались два экземпляра. Передвигались они прыжками, нащупывая тепло с помощью ворсинок, умели передавать мысли на расстоянии. Имели глубоко посаженные маленькие глаза, различавшие больше оттенков, чем человеческие. Пуховая и Махровая плохо себя ощущали в современной среде, поэтому обитали круглый год в дремучем лесу под многовековой елью. И только в дни солнцестояния, летом и зимой, приходили к булькающим оборотням послушать новости.

Ага услышала в голове: «Добрый вечер».

Она посмотрела на подругу. Зор и Копа спокойно беседовали о том, куда стоит отправиться на поиски булькающих оборотней. Вдруг взгляд Агнии притянули на себя два пыльных носка. Они сидели на подлокотнике дивана. Один в голубую полоску, у второго на пятке красовалась розовая заплатка. Самое странное, что мыски у носков двигались сами по себе. Агния была уверена, что фразу «Добрый вечер» услышала от них.

«Да, мы так общаемся. Моё имя Махровая», – услышала в голове Ага.

– Я снова сплю? – произнесла вслух девушка.

Зор и Копа посмотрели на неё.

– Ага, ты с нами, – ответила Копа.

– А эти? – она указала на носки.

Пуховая и Махровая встали на носочки и поклонились, оттопырив пятки.

«Рады приветствовать», – послышалось в голове у Копы и Зора.

– Какие пушистые! – Копа взмахнула руками от восторга.

– Я тоже сумасшедший! – обрадовался Зор.

«У Пуховой прохудилась пятка, – передала мысли Махровая. – Бруня сказала, что вы можете помочь».

– Вы знаете Бруню! – Копа ещё радостнее хлопнула в ладоши. – Зор, спроси у своей мамы нитки.

– Здесь есть шкатулка, такая подойдёт? – Зор достал из верхнего ящика письменного стола штопальную иглу и толстые нити.

Пуховая подпрыгнула к Копе и повернулась к ней розовой пяткой.

– Зор, посмотри, она белая, хотя немного испачкалась в золе. А ты даёшь чёрную нить.

Копа нашла в шкатулке красную шерстяную нить. Носки телепортировали, что это как раз то, что нужно. Но она не решалась воткнуть иглу в пятку Пуховой.

«Мы натёрлись настойкой из еловых шишек перед походом, – успокаивающе передала мысли Махровая. – Больно не будет».

Копа заканчивала пришивать заплатку. Махровая стала отряхиваться от пыли и остатков золы. Зор чихнул и почувствовал, что закружилась голова. Он попытался нащупать диван, чтобы сесть, но рука попала в паутину. Зор упал на пол.

Он обернулся в поиске дивана и увидел, что Копа сидит на куче тряпок с иглой в руке. Сам он с трудом выпутался из клубка паутины. Агния, оглядываясь, прошла вдоль помещения. Доски под её ногами заскрипели. Мягкий свет от светильников исчез, как и сами светильники. Сквозь дыры в крыше из грубых досок было видно, как по тёмному небу ползут свинцовые тучи. Тёплая мансарда в одно мгновение превратилась в тёмный, продуваемый ветрами, чердак. Пуховая и Махровая пропали.

– Вниз ведёт очень дряблая лестница, не по ней я поднималась сюда, – отозвалась Ага.

– Это не мой дом, – проговорил Зор, озираясь вокруг.

– Что, если нам спуститься вниз, – предложила Копа.

– Клянусь своим плащом, это носки переправили нас сюда, – сказал Зор и снова запутался ногой в паутине.

– Ты прав, Бруня вяжет прекрасные шали и отлично орудует длинными макаронами, как спицами, незачем ей отправлять к нам пуховый носок для заплатки, – согласилась Копа.

Зор спустился первым по старой деревянной приставной лестнице на случай, если обломятся ступени, потом помог остальным. На первом этаже оказалось, что пол земляной. В оконные рамы залетал сильный ветер. Повсюду лежали перья разного цвета и размера. Мебели в этом помещении не было совсем.

– Курятник какой-то, – отряхаясь, воскликнула Копа. – Я даже не успела взять тёплую курточку.

Дверь распахнулась от сильного порыва ветра. В неё забежал пёс светлого окраса с белым пятном на груди, стал лаять и выть. Агния запрыгнула обратно на лестницу.

– Иди ко мне, мохнатый красавчик! – позвала собаку Копа. – Какой симпатичный лабрадор!

Пёс завилял хвостом и, прихрамывая, подошёл к девушке.

– Я пойду, обследую местность вокруг этого дома, – сказал Зор и вышел в распахнутую дверь.

– А что с лапкой? Да какой ты добрый, – продолжала лепетать Копа, присев рядом с собакой.

– И блохастый, – добавила Ага, спустившись с лестницы, но ещё держась на почтительном расстоянии.