Текст книги "Любовь зла…"

Глава 8

Я открыла глаза. Чужая кровать, чужая комната. Воспоминания вчерашнего дня калейдоскопом немых картин обрушились на меня. Вот я жую булку с кофе и ненавижу Дениса за предательство. А тут замерла между бабой Нюрой и Лёшой в обличии Ани, пытаясь выпутаться из щекотливой ситуации. И уже с интересом смотрю на ухаживания Владислава Ивановича и лепетание голубого друга. Наконец, зло прощаюсь со своей нелепой жизнью. Машина, которая везет меня в неизвестном направлении. Темнота и позывы рвоты. Чужой дом и неумелые ухаживания похитителя. Лёша с полотенцем на бедрах и серым, серьезным взглядом. Приятное тепло от чужого дыхания и мое возмущение физическим интересом парня. Как много может вместить в себя всего один день. Но он прожит, а я все еще жива. И совершенно не собираюсь унывать и сдаваться.

– Подъем, – говорю я и пихаю пяткой Лёшу, мирно посапывающего рядом. – Вставай, говорю! Тебе еще лицо рисовать. А то разлюбит тебя твой воздыхатель и грохнет нас в расстройстве чувств.

– Боже, чего ты так орешь. В ушах прям звенит. Тебе бы в тюрьму, надзирателем, – сонно пробормотал парень и попытался спрятать голову под подушку.

Со мной такой фокус не пройдет. У меня есть многолетний опыт побудки младшего брата. Добрые родители решили, что водить Сашку в детский сад – моя прямая сестринская обязанность. Я справлялась с ней добросовестно. Хоть брат на меня регулярно жаловался, а в мыслях, уверена, готов был меня прибить.

Я сползла на низ кровати, покрепче ухватилась за Лёшины пальцы одной рукой и стала щекотать стопу другой. Парень подпрыгнул, пытаясь одновременно освободиться от одеяла, сковывающего движения, и отбрыкнуть меня ногой.

– Ай, отпусти! Отпусти говорю! Не надо! Я уже проснулся! – верещал он.

Убедившись, что сон точно покинул неженку, я отпустила его ногу и скомандовала:

– Иди быстро умывайся и начинай делать «мейк-ап»! Бегом!

– Сумасшедшая! – крикнул Леша и скрылся в ванной комнате.

Конечно сумасшедшая. Кто еще будет дружить с гомосеком. Пусть радуется, что он здесь не один. С его фантазией, а точнее ее отсутствием, следующий шаг в его унылой биографии – операция по перемене пола. А там, думаю, и до свадьбы недалеко. Молиться на меня должен. Неблагодарная скотинка.

Я прошлась по комнате. Похоже, что ночью к нам никто не заходил. Блядские труселя и пошлые халатики, во всяком случае, на месте. Хотя я была бы рада, если бы домовой их украл. Но нечистая сила в этом доме с меньшими извращениями, чем хозяин.

Я выглянула в окно. Так и есть – двор, какая-то поросль, никогда в жизни не встречавшаяся с ножницами садовника, глухой бетонный забор. Наша временная тюрьма на первом этаже. Сложно сделать вывод о размере дома, но, что-то мне подсказывает, что этажа в нем три. Ну может, два жилых и мансарда. Не усадьба олигарха, конечно, но и не хижина дяди Тома.

Пока я разведывала обстановку, Леша умылся и даже оделся во вчерашние шмотки.

– Чего это ты обновку не надел? – подколола я парня. – Мне кажется, красные трусишки смотрелись бы на тебе очень страстно!

– Только после тебя, – буркнул Леша и уселся к зеркалу, свалив горкой на столе всю косметику.

Я отправилась умываться. Наличие горячей воды, новых зубных щеток и мятной пасты радовало. Сложно сохранять оптимизм неумытой и с нечищеными зубами. Видно деморализовать и прогнуть под себя в планы Владислава Ивановича пока не входило.

Пока я «чистила перья», Леша уже накрасился. Быстрый какой мальчик! Сразу видно, что руку набил. Я не стала тратить на косметику слишком много времени. Пару раз прошлась щеточкой с тушью по ресницам. Достаточно. В конце концов, похитителю абсолютно всё равно, как выгляжу я, главное, чтобы Аннушка была в порядке. Бе-бе-бе.

Лёгок на помине, в комнату с сияющей физиономией вошел Владислав Иванович.

– Доброе утро! Аня, ты выглядишь великолепно! – проворковал он.

– Здравствуйте, дяденька, – ответила я за двоих. Леша как всегда выбрал тактику смущенного молчания. Может так и надо кокетничать с мужиками?

– Девочки, у меня для вас обещанный сюрприз! – радостно, как будто выиграл лотерею, сообщил наш похититель и махнул рукой своим гамадрилам, которые нерешительно топтались у входа в комнату.

Те засуетились и продвинулись к нам поближе, неся в руках это.

– Дяденька! Это что?! Вы БДСМ балуетесь на досуге что ли? – попыталась я шуткой прикрыть свой ужас.

В руке каждого гамадрила было что-то типа наручника, но в полтора раза большего диаметра. Железяки соединяла между собой двухметровая цепь, которая не выглядела декоративной.

– Повторюсь, на эту замечательную идею меня натолкнул один занимательный фанфик. Правда девица там была одна, и ее приковывали к ножке кровати, чтобы она не сбежала, – с восторгом излагал Владислав Иванович. – Ну да ладно. Это детали. Но цель у меня та же – предотвратить побег!

– Да что вы! Мы не собирались сбегать, нам здесь очень нравится. И кормят хорошо, – как могла искренне сказала я.

Руки бы автору фанфика отрубить, чтоб нечем было по «клаве» тыкать, изливая свою неуемную фантазию. Вон какие неокрепшие умы читают. И воплощают.

– Я не хочу, чтобы вы сидели в комнате. Надо гулять на свежем воздухе. В замкнутом пространстве можно с ума сойти. А так, прикованные друг к другу, вы можете спокойно передвигаться, но сбежать будет трудно, – изложил до конца свою безумную идею бандит.

– Я не люблю свежий воздух, я лучше здесь посижу! – наконец подал голос Лёша.

– Полностью поддерживаю! – я еще никогда с таким жаром не соглашалась с голубым другом.

– Это не обсуждается! – прервал нас хозяин дома. – Я так придумал, а вы выполняйте.

Вот так обычные придурки на твоих глазах превращаются в маньяков. Пока что не сексуальных, но раз в дело пошли цепи, то до спаривания с плетками и ошейниками путь недолог.

– Только вам надо сначала переодеться, – Владислав Иванович показал в сторону вчерашней стопочки одежды.

– Да зачем надевать эту срамоту? – возмутилась я. – Никакой связи не вижу.

– А я и не ожидал особого интеллекта от домашнего питомца, – хихикнул он. – Цепь свяжет ваши ноги. А как же белье менять, купаться, спать? Гигиена превыше всего.

– Так мы еще купаться и спать будем с этим металлолом? – возмутилась я.

– Конечно! У меня и людей лишних нет, чтобы вас то отстегивать, то пристегивать, – теряя терпение, сказал Владислав Иванович. – Столько слов из-за мелочи! Мы сейчас выйдем, а вы сначала переоденетесь, а потом уже мои парни наденут эту элегантную цепочку на ваши милые ножки.

Я только открыла рот, чтобы откровенно рассказать этому придурку все, что я думаю о его блядских затеях, но меня неожиданно опередил Лёша:

– Ничего мы надевать не собираемся! – и зачем-то добавил старомодно, – Пойдите вон из комнаты!

Владислав Иванович покраснел и заорал:

– Молчать! Да как ты смеешь! Девчонка строптивая! Силой заставлю! – повернулся к одному из гамадрил и сказал странную фразу, – Быстро организуй место последнего пристанища Муму!

Гамадрил резво поскакал в ванную комнату, зажурчала вода, мне сразу поплохело. Собачкой в нашей паре всё же была я!

– Не трогайте Таню! – с воплем бросился на Владислава Ивановича Лёша.

Но дальнейшую свалку тел я уже наблюдать не могла. Вынырнувший из ванной комнаты гамадрил, вцепился в меня и потащил к раковине. Я верещала и пыталась отбиться. Но безрезультатно! Заломив мне руки за спину и больно схватив за волосы, он замер над раковиной, которая уже была полна воды, и оглянулся назад в ожидании приказа. Судя по воплям, Леша не сдавался, но и не одерживал победу.

– Мочи ее, – запыхавшись скомандовал Владислав Иванович. – И твоя собачка будет глотать воду до тех пор, пока ты, Аня, не согласишься и, если ты желаешь остаться без домашнего питомца…

Окончание фразы я не услышала, так как мою голову с силой погрузили под воду. Паника нахлынула на меня. Я очень боюсь утонуть. Я до сих пор помню ночь, когда я решила искупаться в море в шторм. Тяжелые пощечины волн, нехватку воздуха, грязные водяные пузыри перед глазами. Тогда море смилостивилось надо мной и выкинуло, протащив всем телом по мелкому ракушечнику, на берег. Теперь я купаюсь только в штиль. Точнее, теперь я не купаюсь. Теперь я тону в раковине с водой.

Вместо того, чтобы расслабиться и попытаться сохранить воздух в легких, я отчаянно дергалась и в первые же секунды вдохнула воду и носом, и ртом. В глотке сразу стало горячо. Удушье сковало грудную клетку. Перед глазами поплыли розовые круги. Меня бы точно ненадолго хватило, но тут мою голову за волосы выдернули из воды.

– …Все наденем! Не надо больше ее трогать! – слышала я окончание фразы Лёши так, как будто мне в уши напихали ваты.

Наконец, гамадрил выпустил меня из рук, и я, как мешок с картошкой, осела на пол, без сил даже повернуться. Тут же рядом со мной оказался Лёша с полотенцем в руках. Он осторожно промокнул мое лицо и обернул полотенце вокруг мокрой головы. Я кашляла, пытаясь выплюнуть воду, судорожно вдыхая воздух носом маленькими порциями.

– Как ты? – Леша озабоченно заглянул в мои глаза.

– Просто охеренно, – просипела я.

– Я изначально был против насилия! Надеюсь, этот небольшой урок продемонстрировал вам, что мои распоряжения надо выполнять без промедления! – сказал Владислав Иванович.

Учитель, бл*ть, нашелся на мою голову. При помощи Леши я поднялась на ноги. Ноги дрожали.

– Переодевайтесь здесь и выходите в комнату! Только быстро! И так кучу времени потерял из-за вас, – Владислав Иванович водрузил на полку одежду. Если это уродство можно было так назвать.

Мы остались в ванной комнате вдвоем.

– Прости меня! – Леша сделал шаг ко мне, пытаясь обнять.

Я увернулась от объятий.

– Давай обойдемся без нежностей! Отвернись и переодевайся, – сказала я.

Конечно, мне было немного жалко парня. Видно в стычке с Владиславом Ивановичем и его охранником Лёше тоже досталось. Вид у него был потрепанный и виноватый. Но я была зла. На всех. Очень зла.

– Хорошо, – он вздохнул и забрал свою часть шмоток.

Я взяла свои трусы и халат и отвернулась в противоположную сторону. Чей извращенный ум придумал трусы на завязках? Жутко неудобная штука. Пока я надевала этот наряд низкосортной шлюхи, Леша в углу возился со своим. То и дело раздавался еле слышный мат. Я бы тоже материлась, если бы это помогло. Я закончила раньше парня, но не оборачивалась, чтобы не смущать. Где-то внутри засело чувство вины за то, что прервала его сердечный порыв.

– Я готов, – смущенно сказал парень.

Я обернулась. Только не ржать! Но даже несмотря на то, что несколько минут назад меня чуть не утопили, это было очень сложно. Лешин халатик не доставал до колен, сквозь него просвечивались ярко красные трусы. Я уставилась на небритые мужские ноги, торчавшие из под одежды грустными кочерыжками. Конечно, колготки то нам не выдали. И хоть волосы на теле парня были светлыми, но они комично контрастировали с нарядом то ли престарелой проститутки, то ли выжившей из ума домохозяйки.

– Что, всё так плохо? – пристально глядя на выражение моего лица, спросил парень.

Я собралась силами, постаралась сделать лицо честным и ответила:

– Ну, почему же. Это довольно-таки … мило.

– А тебе идет халатик. Ты в нем какая-то домашняя, – сделал мне комплемент Леша. – Ну что, пошли?

Мы вышли в комнату к нашему мучителю и застыли. Взгляд Владислава Ивановича замер на Лёше. Он просиял, потом опустил глаза, уставился на ноги парня и нахмурился:

– Не порядок! Ноги надо побрить! Не следует себя так запускать, девочка! – обратился он к Леше-Ане и добавил. – Ладно, это может подождать. А сейчас цепь. Садитесь рядом на кровать.

Сил возражать у меня не было. У Леши тоже. Мы уселись рядышком. Два гамадрила тут же подскочили к нам и захлопнули хитрым замком металлические кольца на наших щиколотках. Моей правой, Лешиной левой.

Владислав Иванович довольно потер рука об руку и сказал:

– Ну вот, другое дело! Красота! Завтракайте и развлекайтесь! Дверь открыта, прогуляйтесь по двору, а я вас потом найду!

Он вышел из комнаты, следом за ним убрались и охранники. Я подергала цепь рукой. Прочная зараза. Хитрый замок, замыкающий обруч на ноге, тоже не поддавался.

– Пошли есть, сиамский близнец, – сказала я и двинулась к столу. Цепь противно звякнула. – Слушай, ты в детстве кошке к хвосту не привязывал пустые консервные банки? – поинтересовалась я.

– Нет, – с недоумением ответил Лёша.

– И я тоже нет. Тогда непонятно, за что нам такая Божья кара, – сказала я.

Завтракали мы молча. На мой аппетит события сегодняшнего дня никак не сказались. Голодовка точно не мой метод. Как же отсюда смыться? Мои мысли плавно перетекли к моим друзьям, которые меня наверняка потеряли, к бабе Нюре, которая уже вернулась с вахты и не обнаружила ни меня, ни Лешу дома. И хотя наш похититель забыл про записку квартирной хозяйке, но я слабо себе представляла бабу Нюру в образе спецназовца, штурмующего дом Владислава Ивановича. От мыслей к реальности меня вернул один из охранников, деловито вошедший в комнату с двумя листочками бумаги и ручкой. Положив пустой лист передо мной и вручив мне ручку, он сказал:

– Быстро пиши записку. И без глупостей. Я диктовать буду, – уткнулся во второй листик и продолжил, – «Баба Нюра, я срочно уехала к родителям. За вещами вернусь позже. Таня.»

Я молча записала все, что от меня требовал гамадрил, а потом продиктовала адрес. Видно мой заряд сопротивления на сегодняшнее утро закончился. И хотя в записке не было ни слова про Лёшу, вряд ли нас это спасет. Он мальчик взрослый. Охранник молча забрал записку и исчез.

Не знаю, какая безнадега отразилась на моем лице, но Лёша неожиданно сказал:

– Хочешь, я соглашусь на эту гребанную операцию, и он тебя отпустит!

– Ну уж нет! – с упрямством сказала я. – Петрова так быстро не сдается! Мы обязательно сбежим отсюда. Что-нибудь придумаем!

Я встала и направилась к туалету. Цепь звякнула и натянулась. Черт! Совсем забыла!

– Я писать хочу! – сказала я. – Видишь ли, в нашем интересном положении, тебе придется меня проводить. До двери!

Лёша молча встал, покраснел и отправился за мной следом. Из-за цепи туалетная дверь закрываться не хотела.

– Отвернись хотя бы! – скомандовала я Лёше.

Он поспешно отвернулся. Мда, справлять нужду в присутствии парня, даже голубого, это, конечно, фантастично. Но не пИсать же себе в трусы. Даже и в такие похабные. Из туалета я направилась в ванную комнату. Цепь опять натянулась.

– Мне в ванную надо, руки помыть и волосы высушить феном, – пояснила я парню. Видно придется привыкать о всех своих передвижениях сообщать заранее.

Закончив все манипуляции, мы вернулись в комнату.

– Ну что, пошли во двор на разведку? – спросила я.

– Пошли, – согласился парень и стал обувать туфли.

Обувь на голую ногу – это жутко. Но выбора у нас не было. Передвигаться с ногами, скованными цепью, было неудобно. Пока мы нашли выход из дома, нам несколько раз пришлось останавливаться и отцеплять ее руками, то от коврика, то от стула. Но мы все-таки выбрались наружу, никого не встретив по пути. Погуляв по периметру примерно час, мы не нашли ничего любопытного. Единственные ворота охраняли.

– Пойдем к забору, вдруг можно как-то сбежать, – предложила я.

Лёша не возражал, и мы, не торопясь, гремя железом, дошли до ограды. Она была бетонной, высотой чуть больше двух метров. Без колючей проволоки. Ни людей, ни собак поблизости не было. Какая беспечность! Но это было нам на руку.

– Как ты думаешь, ты сможешь забраться на забор? – поинтересовалась я.

– Думаю, что без цепи смог бы запросто! – ответил он.

– Давай я подойду ближе, сначала ты залезешь наверх, а потом протянешь мне руки, я попытаюсь вскарабкаться, – предложила я.

Мы встали максимально близко друг к другу и к бетонной стене. Лёша вытянул руки вверх, подпрыгнул, зацепился и подтянулся. Как только он попытался закинуть ногу, цепь натянулась. Мне пришлось встать еще ближе к ограде. Балансируя на свободной ноге, я подняла голову. Надо мной красным флагом сверкали Лёшины труселя. Не успела я отреагировать, как раздался треск, и красная тряпка спланировала мне на голову, правда, совсем не мешая обзору. Я, раскрыв рот, уставилась на неприкрытые мужские причиндалы, зависшие надо мной, а потом в порыве самосохранения, дернулась назад. Цепь натянулась, Леша с грохотом упал вниз.

Я сидела на земле и дико ржала. Лёша, насупившись, расположился рядом и растирал ушибленную ногу.

– Кто-то трусишки потерял, – смахивая выступившие от смеха слезы, сказала я и протянула красную тряпочку парню.

– Не смешно! Как вы в этом говне ходите! Отвернись! – попросил он.

Я отвернулась. Но перестать смеяться не могла. Похоже, что эта картинка навечно застыла в моей голове и будет сниться мне по ночам. Чур меня чур! Лёша как-то зафиксировал трусы на себе. Думать, как именно, я решительно отказывалась. Иначе умру от истерики.

– Пожалуй, вторую попытку преодоления ограды сегодня делать не стоит, – сказала я. Лёша промолчал.

Отряхнувшись, мы вырулили на аллею. И вовремя. Навстречу нам шел Владислав Иванович.

– Как погуляли? – спросил он и, не дожидаясь ответа продолжил, – Видно, что хорошо! У тебя, Аннушка, прям щечки раскраснелись!

О, Боже, если бы он знал причину! Я хихикнула. Леша слегка пнул меня ногой. Ладно, молчу!

– Аня, я хотел бы пригласить тебя на романтический обед! – торжественно сказал извращенец.

– Оу! Мы куда-то поедем? – с надеждой спросила я.

– Размечталась! – осек меня Владислав Иванович. – Обед накроют в зале, здесь в доме. Но, Аннушка, тебе надо привести себя в порядок: принять душ, навести красоту, – он выразительно посмотрел на волосатые Лёшины ноги. – Пойдёмте, я вас провожу до комнаты.

Мы кое-как добрались до нашей временной тюрьмы. Я с облегчением сбросила туфли. Владислав Иванович, как фокусник, откуда-то извлек длинное вечернее платье, черное и в блестках.

– Милая! Я думаю, оно изумительно подойдет твоей фигуре! – прошептал он.

– А где мое платье? – поинтересовалась я.

– А ты так пойдешь, посидишь на полу, рядом. Будешь хорошо себя вести, получишь косточку, – подколол меня извращенец.

Я надула губы, но продолжила:

– Дяденька, вы странный, зачем ноги брить, если платье до пят?

– Потому что я так хочу, – упрямо ответил он. – Мало ли, чем обед закончится! – продолжил Владислав Иванович мечтательно.

Фу-фу, надеюсь, что, хотя бы ради торжественного спаривания, меня отцепят. Секс втроем не входит в мои планы!

– Ладно, уберите эту цепь, и ваша курочка побежит чистить пёрышки, – сказала я.

– Ага, размечталась. Чтобы вы сбежали? Так, идите в душ, не тяните время. И не вздумайте мыться в белье! Второй комплект не получите! Гигиена превыше всего! – поднял палец Владислав Иванович. – Будьте готовы через час! – сказал он напоследок и вышел.

Ладно, мне сегодня не привыкать. Долой стеснение! Во всяком случае, я должна быть благодарна судьбе, что объект воздыхания Лёша, а не я.

– Не трусь, прорвемся! Пошли купаться, – сказала я и отправилась в ванную комнату. Парень смущенно поплелся следом.

В джакузи могли поместиться, как минимум, четверо. Так что не всё так плохо. Я налила побольше пены, заткнула сток и включила воду.

– Тань, может не будем? Соврем, что искупались, – предложил мой голубой друг.

– Ноги всё равно брить надо. Да и в земле мы оба, после кувырканий с забором. Ты что, все еще меня стесняешься? – спросила я.

– После сегодняшнего, вряд ли, – со смехом ответил Лёша.

– Ну и славненько. Пора сравнять счет. Закрывай глаза, я первая полезу в воду, – сказала я.

Лёша кивнул и закрыл глаза. Я аккуратно сняла халат, развязала трусы и опустилась в воду. Наложив на грудь побольше пены, я впервые обрадовалась своему скромному размеру.

– Я готова, ныряй, – предложила я. – Глаза закрываю.

Лёша возился недолго. Всколыхнулась вода в джакузи, громыхнула цепь, парень приводнился напротив.

– Всё, – сказал он.

– Вот и славненько. Ноги когда-нибудь брил? – поинтересовалась я.

– Бог миловал, – ответил Лёша.

– Ничего, надо когда-нибудь начинать. Бери вон ту красненькую гламурную бритву и вперед. И подмышки не забудь, чтоб два раза не возвращаться, – сказала я.

В теплой воде я расслабилась и прикрыла глаза. Пусть не нервничает, что я подглядываю, а то еще порежется. Леша старательно сопел, стараясь сильно не греметь металлоломом. Я абстрагировалась. Не очень приятная ситуация, но терпимо.

– Справился, – отчитался парень.

– Так. Теперь надо смыть с себя все душем. Я, чур, первая, – сказала я.

Парень отодвинулся от душа подальше. Я даже не стала проверять, подглядывает он или нет. Помыв голову шампунем и смыв с себя пену, я попыталась вылезти из джакузи. Длины цепи только-только хватало на то, чтобы встать рядом с корытом, на полу. Обернувшись полотенцем, я наблюдала, как моется Лёша. Да, это было подло. Но очень уж он был хорош собой, особенно после того, как смыл косметику с лица. Случайно мы встретились взглядом. Я отвела глаза. Ну почему жизнь так несправедлива и такие красивые парни любят себе подобных?

Закончив смывать пену, Лёша обернул полотенце вокруг бедер. Мы вышли из ванной комнаты. Как-то шутить мне совсем не хотелось. Я осторожно присела на кровать, спиной к парню. Кровать прогнулась под Лёшиным весом. На моих обнаженных плечах оказались его руки. Я не сопротивлялась. А по фиг. Парень развернул меня к себе, нежно взял мое лицо в ладони и поцеловал.

Ммм. Это было восхитительно!

И тут небеса разверзлись.

Бабам! Дом вздрогнул. Комнату заволокло дымом.