Текст книги "Западное Средиземноморье. Судьбы искусства"

Кардо завершается входом на форум и здесь пересекается декуманом, самой длинной магистралью, которая является продолжением дороги стратегического назначения, связывавшей Тамугади с Ламбезисом, а Ламбезис с Тевестой и далее с Карфагеном. Вступая за черту города, магистраль приобретает парадный характер. На западе она открывается массивной триумфальной аркой, которую было принято называть аркой Траяна. Основанием этому послужила найденная вблизи арки надпись с аттика западного фасада, гласившая об основании Тамугади. По своим стилевым особенностям это сооружение относится, однако, к архитектуре более позднего периода и, вероятно, было воздвигнуто или, точнее, завершено строительством в конце II, а может быть, даже в начале III века.

Арка состоит из трех проходов – центрального, самого крупного, для всадников и колесниц, и двух меньших боковых – для пешеходов. Тип трехпролетной арки был развит в зодчестве Рима и его провинций одновременно с более простыми формами однопролетной арки, украшенной четырьмя колоннами. В той же Африке можно увидеть образцы подобных однопролетных сооружений, как, например, арка в Суфетуле, воздвигнутая значительно позже, при императоре Диоклетиане, уже в начале IV века. Таким образом, сам тип арки в Тимгаде еще не является свидетельством развитого архитектурного стиля, порожденного определенным периодом времени. Здесь привлекает та степень оригинальности пластического решения, которая достигнута в пределах установленного традицией типа. Господствующим мотивом стал мотив свободно стоящих колонн, типичный для арочных сооружений Африки. Применение колонн, выступающих за плоскость стены, изменило очертания антаблемента, который получил сложные раскреповки. Сегментные раскрепованные фронтоны оформляют в арке боковые проходы. Эти дугообразные фронтоны как бы завершают развитие композиции каждого проема – стройных коринфских колонн на высоких постаментах, прямоугольных ниш со статуями, обрамленных небольшими мраморными колонками, которые опираются на кронштейны, украшенные орнаментальной резьбой. Тем самым акцентируются боковые части фасада с их повышенной пластической разработкой. Гораздо строже решена центральная часть арки, где все построено на выразительности мощного среднего пролета в массиве плоской стены, сложенной из крупных квадров камня. Соразмерное и ясное построение центральной и боковых частей фасада уравновешивает их между собой. О зрелости стиля свидетельствуют продуманные, соотнесенные друг с другом детали. Так, уровень импоста среднего пролета арки лежит над замком боковых сводов. Связь ордера со стеной достигается посредством пилястр, расположенных позади свободно стоящих колонн.

Триумфальная арка в Тамугади. Конец II в.

Скульптурное убранство арки отличалось большой сдержанностью. Это была орнаментальная резьба на кронштейнах, изображения орлов на капителях средних колонн, статуи в нишах и обычно венчающая арочные сооружения статуя императора на триумфальной квадриге. В центре аттика находилась мемориальная надпись, фрагменты которой были найдены при раскопках. Построенная из желтоватого песчаника, известняка (большие колонны) и с мелкими деталями из цветного мрамора, арка высится над руинами Тамугади. Между тем она невелика – общая высота 12 м, высота среднего пролета 6,65 м, его ширина – 4,20 м. Как большинство африканских однопролетных и трехпролетных арок, и эта арка имеет довольно узкий план. Отсутствие глубинного решения плана уподобляет арочное сооружение своеобразной кулисе. Таково впечатление, которое, например, производят фрагменты арки Септимия Севера в Ламбезисе. Но арка в Тамугади – самая величественная и масштабная в Северной Африке. Ее монументальная весомость достигается не столько абсолютными размерами, сколько сложностью развитой композиции, соотношением довольно массивных пропорций и пластическим характером основных архитектурных форм.

Как и другие здания в этом городе, место, где она поставлена, выбрано на редкость удачно. Арка великолепно завершает движение по широкому декуману с небольшим подъемом почвы. Она расположена на западе, и в мощном арочном проеме ежедневно возникает зрелище вечерней зари. В эти прекрасные мгновения в движении то живого, то гаснущего света арка дольше всего сохраняет ощущение реальной телесности своих форм.

Значение главного пластического центра в композиции города принадлежало форуму с его древними постройками. Близкая к квадрату (43×50 м) площадь окружена стеной, куда вели три входа. Площадь ровная, гладкая, вымощенная каменными плитами, которые служили жителям города для игр и где они оставляли надписи. Колонные портики общественных зданий возвышаются над уровнем площади на двухступенчатом основании. На западе расположена курия, небольшой, но просторный зал которой был декорирован цветными мраморными накладками и имел в глубине возвышение типа эстрады. Рядом – трибуна для ораторов в виде каменной, окруженной балюстрадной платформы и маленький храм (8×8 м), возможно посвященный императору Траяну. Южную и северную стороны форума занимали лавки. На востоке, напротив курии, высилось здание базилики – большое прямоугольное помещение (40×23 м) со входом на боковой (длинной) стороне, «трибуналом» – местом для судей и полукруглой абсидой. На севере тянется открытый к панораме города двухколонный и хорошо сохранившийся портик.

Парадный арочный вход на форум с коринфскими колоннами и лестницей завершал перспективу кардо. Приподнятый на два метра над пересечением главных магистралей ансамбль форума казался не только выше расположенных перед ним зданий и колоннад. Возникало ощущение своеобразной пластической замкнутости форумной площади, которая составляла часть общей композиции города и месте с тем изолировалась от повседневной уличной сутолоки. Сейчас с форума через колоннаду северного портика особенно выразительно раскрывается четкая направленность магистралей и их ритмическое разнообразие – плавное движение длинного «проходящего мимо» декумана, стремительность динамичного короткого кардо.

Архитектура форума, которая в основном относится к первым десятилетиям II века и отражает один из ранних этапов в развитии африканского зодчества, при отсутствии симметрии отличалась строгой простотой, стремлением к завершенности. Это своего рода идеальный образец центральной площади такого провинциального города, как Тамугади, утверждавшего на африканской земле «римский образ жизни». Но немаловажно и то, что архитектура военной колонии говорит языком античных форм. Не случайно ощущение упорядоченности, которое охватывает при вступлении в город, сразу же обогащается рядом эмоциональных нюансов. Тот же форум, хранящий отблеск кипевшей на нем прозаически-деловой и праздной жизни, уютен и гармоничен.

Расположенный за форумом театр свободно раскинул, подобно греческому театру, полукружье своих каменных ступеней по склону естественного холма. Театр находится в наиболее высокой точке, с него открывается широкий прекрасный вид на лежащий внизу город.

Особой привлекательностью овеяно выходящее на кардо здание библиотеки, единственное в Северной Африке, да и вообще довольно редкий дошедший до нас тип сооружений подобного рода во всей империи. Вход с улицы в несколько ступеней ведет в небольшой, украшенный с трех сторон красивыми монолитными колоннами прямоугольный дворик, а затем в полукруглый зал, мощенный серо-голубоватыми известняковыми плитами. Прямо против входа в центральной, обрамленной двумя мраморными витыми колонками нише стояла статуя богини Минервы. По боковым стенам располагались два этажа более мелких прямоугольных ниш, которые служили для хранения свитков. Ниши были отделены друг от друга пилястрами, перед которыми возвышалось двенадцать колонн. Их антаблемент играл роль балкона перед нишами второго этажа, куда вели боковые лестницы. Стройная галерея, приподнятая над уровнем пола на трехступенчатом основании, изящно вписывалась в полукруглую форму зала. Назначение этого здания оставалось неясным для археологов до тех пор, пока по разрозненным трем фрагментам найденной надписи не удалось установить, что это была библиотека, построенная на пожертвования знатного горожанина М. Юлия Квинтиана Рогатина, вероятно, в IV веке. В том, что библиотека совсем невелика (16×8 м), интимна и в то же время парадна, в ясной целесообразности ее общей композиционной идеи наглядно проявляются особенности архитектуры, которая как бы целиком обращена к человеку.

Подобное же впечатление создают расположенные на декумане к востоку от форума небольшие здания Восточного рынка и соседствующего с ним Дома, украшенного цветами.

Восточный рынок принадлежит к числу оригинальных и поистине очаровательных построек Тимугади. Он воздвигнут на высоком цоколе, благодаря которому очертание фасада с лестницей в семь ступеней вписывается в линию улицы, идущей под уклон. Фасадная часть с арочным входом объединила шесть лавок. Особенно интересен ансамбль двух маленьких полукруглых внутренних дворов, мощенных красным кирпичом «в елочку» и украшенных колоннами. В пространство этих портиков открывалось еще восемнадцать лавочек с каменными прилавками. Словно стремясь разнообразить строгие прямые линии города, зодчий применяет здесь очертания более свободных округлых форм. Характерно, что южная стена рынка, к которой примыкали лавки, решена в виде двух полукружий, между которыми вписан также полукруглый фонтан.

За пределами регулярной застройки город разрастался во все стороны. На западе возникли кварталы мастерских и лавок, которые группировались вокруг храма Меркурия. Поблизости располагались рынки: один – специально для торговли тканями, другой был воздвигнут на средства местного богача, начальника военной когорты Марка Плотина Сертия. Эта прямоугольная площадь с фонтаном, колонными портиками и аркой на западной стороне завершалась на юге большим полукружием, которое разделялось на семь помещений, занятых лавками. Доступ в них преграждали массивные гранитные прилавки. Чтобы попасть внутрь, торговец должен был пролезть под этой каменной плитой. Консоли, поддерживающие антаблемент полукружия, были покрыты орнаментальной резьбой. По своим размерам и богатому убранству рынок Сертия значительно превосходил уже известный нам старый Восточный рынок, расположенный недалеко от форума.

Здания за границами древних стен, которые начали возводиться уже с середины II века, отличались большим масштабом и имели случайную ориентацию. На севере и на юге были сооружены обширные термы, а на юго-западе – огромный Капитолий. В настоящее время наряду с триумфальной аркой две уцелевшие 15-метровые колонны портика Капитолия являются единственными высотными ориентирами, которые возвышаются над руинами поверженного города. Ансамбль Капитолия (ок. 180 года) представлял собой грандиозный (105 х 62 м) священный участок, внутренний двор с входными пропилеями и колонными портиками с трех сторон. В глубине двора по направлению главной продольной оси стоял храм, поднятый на высокий подий. Это был традиционный италийский простиль, к боковым сторонам которого было добавлено по восемь колонн. Большая целла заканчивалась тремя залами со статуями капитолийской триады. Центральное святилище занимала 10-метровая статуя Юпитера.

Превосходивший размерами все постройки Тамугади и во многом отличный от них своим парадно-официальным обликом, Капитолий должен был производить ошеломляющее впечатление на современников, жителей богатого, но все же глубоко провинциального города. И сейчас обломки полутораметровых в диаметре колонн и их массивных коринфских капителей с листьями аканта, резных архитравов, фрагменты архитектурных деталей свидетельствуют о былом великолепии одного из самых крупных римских храмов в Северной Африке. Его архитектура, отличающаяся строгостью и величием форм, несколько суховата. Как и другие сооружения подобного рода в африканской провинции, Капитолий Тамугади имел общие присущие им черты. Одну из них можно назвать «эффектом высоты». Созданию подобного эффекта способствовала высота подия, стройность вытянутых колонн и сравнительная узость самого тела здания. Строгий анализ архитектурных форм обнаружит в нем немало недостатков. И все же есть нечто глубоко патетичное в образе вознесенных к небу двух уцелевших мощных белых колонн, особенно выразительных на фоне низких свинцово-синих туч, несущихся с вершин Ореса.

Раскопками было обнаружено в Тамугади много жилых домов, расположенных как в центральной, старой части города, так и за пределами его стен. На фоне массовой застройки своим богатством и архитектурным решением выделяются расположенные у южной границы городских стен дом уже известного нам Марка Плотина Сертия и дом Гермафродита, названный так по изображению на мозаичном полу. Это прекрасные комфортабельные атриумно-перистильные дома с парадной и жилой частью, со внешними лавками, выходящими на улицу, и частными банями.

Трудно представить себе сейчас при виде безжизненного города, какую огромную роль в нем, как, впрочем, и во всей античной Африке, играла вода. Массивная крепость, сооруженная византийцами, была построена на месте древнего святилища с прекрасно сохранившимся прямоугольным бассейном (27×7 м), который питался водами священного целебного источника. Как свидетельствует длинная надпись на внешней северной стороне, при Каракалле бассейн был окружен бронзовыми решетками с монументальными воротами, садом с колоннадой, украшенной живописью. До нас дошли руины типичного для африканской архитектуры трехчастного храма с красивым мраморным замощением. Храмы посвящались местным богам источника. В этом важном религиозном центре, который пользовался в Тамугади особым почитанием, туземные культы процветали под покровительством императорской власти.

В самом Тамугади многочисленные фонтаны освежали город. Некоторые из них, как, например, фонтан, построенный на пожертвования Либералия у западных ворот по дороге в Ламбезис, представляли собой сложные сооружения с бассейном и статуями. Под улицами были проложены канализационные трубы. Подобно всем римским городам, обширный некрополь с рядом найденных надгробных стел был далеко вынесен за границы жилой застройки.

Стереотипное представление о прозаическом городе-лагере с его сухой планировкой не вяжется с истинным образом Тамугади, города богатой и сложной культуры. Когда-то П.П. Муратов, описывая Помпеи, отмечал умение древних «жить деятельно в строгой архитектуре улиц и площадей…»²⁶. С не меньшим основанием эти слова следует отнести и к Тамугади.

При всей значительности Тамугади, однако, далеко не исчерпывает общего впечатления о североафриканских городах.

Иной, отличный образ рождает древний Куйкуль, более известный под арабским названием Джемила²⁷. Это был также важный в стратегическом отношении город ветеранов, основанный в I веке на месте старого берберского поселения. Само название не имеет латинской топонимии и, как названия многих городков, расположенных в области, примыкавшей к конфедерации городов во главе с Циртой, имело местное происхождение. В основу этого военного форпоста на пути из Нумидии в Мавританию, как и в Тамугади, был положен регулярный план. Преследуя чисто стратегические цели, римляне при строительстве городов не всегда считались с характером местности. И здесь нередко природные условия вносили существенные коррективы.

Ужа сама дорога, идущая от Сетифа к Джемиле, дика и величественна. Широко раскинутые голые горы напоминают гигантские груды золотисто-палевого песка, под лучами солнца они то загораются оранжевым, то гаснут в серо-жемчужных тенях. Призрачность дальних планов сочетается с пластичностью словно взбухающих над землей ближних холмов, а безмолвие и застылость – с непрестанным движением света и тени. Изредка по склонам расположены берберские селения, которые почти сливаются с блеклым цветом земли и выступают на ней лишь тускло-красной черепицей своих двускатных крыш. С возвышенности на возвышенность «перетекают» стада серых и черных овец.

Джемила как бы спрятана в глубине царства нетронутых природных форм. Расположение города у подножья гор, на тянущемся с севера на юг выступе, зажатом обрывистыми каменными долинами двух уэдов, Гергура и Бетама, поставило перед строителями немало трудностей. На примере древней, обычно называемой «примитивной» части, которая в основном относится ко II веку, можно видеть, с каким упорством стремились они подчинить необычный рельеф местности строго упорядоченной планировке. Главной организующей осью композиции стало кардо, мощная горизонталь которого, как бы следуя очертаниям и формам самого ландшафта, прорезала город с севера на юг. Несколько небольших, иногда перпендикулярных рельефу улиц, развивавших тему исчезнувшего декумана, влились в эту основную магистраль. Вдоль нее сплошной шеренгой расположились крупные общественные здания, и в том числе форум, сохранявший значение композиционного центра. Главенствующая роль кардо, которое внесло в образ Джемилы ощущение динамики, было всячески подчеркнуто большей шириной улицы, достигающей 9 м, и тем, что на всем протяжении магистраль украшали с обеих сторон приземистые колонны тосканского ордера, а в некоторых местах пересекали массивные арки.

Выросший уже в конце II века за пределами древнего ядра новый город носил более свободный характер планировки. Здесь возник целый ряд представительных зданий, при императоре Комоде воздвигли огромные Южные термы, мощный массив которых подчинялся строго симметричной осевой композиции, а при Северах построили новый форум. Будучи одним из центров христианства в Африке, Джемила в IV веке непрестанно расширяла свои границы в южном направлении.

Но и в новой части города, расположенной в менее сжатой и вместе с тем идущей в высоту части плато, характер ландшафта диктовал свои условия. Джемила продолжала развиваться в длину, следуя рельефу местности и направлению кардо, сохранившего хотя и не в столь четких и патетических формах, но все же роль главной городской магистрали.

Стремление к упорядоченности и единству, сочетаемое с произвольной живописностью размещения зданий, нередко расположенных на разных уровнях, и геометрически правильными жилыми кварталами, которые как бы взбираются или мягко стекают по косогорам, придает облику Джемилы мало с чем сравнимое очарование. Как и во всех погибших античных городах, «костяк» ее плана безжалостно обнажен временем. Но, в отличие от Ламбезиса и Тамугади, он кажется как бы прихотливо сдвинутым рукой сказочного великана. Открывающийся вид на город, цвет которого вторит мягким палевым краскам ландшафта, захватывает особой красотой.

Для того чтобы войти в Джемилу, надо прежде всего пересечь северные арочные ворота III века, которые обозначают границу более древних исчезнувших крепостных стен. Вбитые у их основания военные межевые столбы начинают отсчет пути по кардо, мощенному известняковыми плитами. Когда-то крытые колонные портики затеняли тротуары от палящего зноя. По обе стороны от кардо расположены жилые дома, слева видны маленький рынок братьев Козиниев, четко ограниченная площадь форума и ансамбль так называемого Северного храма. Проход по кардо не только знакомит с фрагментами архитектурных и скульптурных памятников, но и сам по себе производит сильное впечатление. Широкая горизонталь уходящей вверх каменной улицы, обрамленная колоннами, большинство которых и сейчас стоит на месте, соответствует ритму нарастающего движения. Можно представить себе, как по этой магистрали ехали военные колесницы и скромные повозки крестьян из окрестных деревень, рабы проносили на носилках своих богатых господ, шла пестрая толпа горожан, которые направлялись к форуму, на рынок, в термы и храмы. Все это происходило в среде самой природы, ибо с кардо непрестанно слева и справа видны причудливые «бархатные» и совсем близкие горы.

Своеобразной кульминации архитектура города достигает в решении ансамбля, обычно называемого площадью или форумом Северов. Нарушение планировочных канонов здесь в значительной мере обусловлено рельефом местности. Вместе с тем можно предположить, что сооружение архитектурного ансамбля в начале довольно крутого холмистого склона поставило перед его создателями увлекательную и смелую градостроительную задачу. Сам характер вызванного к жизни нового образа, в котором доминировали черты живописности и зрелищности, отвечал художественным вкусам эпохи.

План площади Северов (3200 кв. м) трудно сравнить с какой-либо определенной геометрической фигурой. Две ее стороны – северная и западная, – которые образуют прямые линии, скрещиваются под острым углом. Неправильный, лишенный регулярности план, почва с уклоном, свободное и прихотливое расположение – все это придало новому форуму необычный вид. Однако архитектуру этого ансамбля пронизывает чувство разумной целесообразности, точно найденной масштабности и пропорциональности образа. Произвольный план приведен в единство, «скреплен» видимыми и невидимыми осями. На северной стороне форума горизонталь колоннады, воздвигнутой на подии, который повышается соответственно наклону почвы, играет организующую роль в общей композиции. Прекрасная колоннада отделяет форум и, следовательно, новую часть города от старой части. Ее вознесенная на подий широкая терраса словно утверждает ровную плоскость в отличие от естественной покатости почвы форума. Контраст двух уровней, решенный в столь простых и наглядных формах, по-своему красив и выразителен. Наконец, северная колоннада своими очертаниями, размерами и величавым ритмом уравновешивает противостоящее ей на другой стороне форума здание храма, посвященного семейству Северов. Играя в общем ансамбле ведущую роль, здание храма как бы «держит» всю остальную часть площади. Один из входов на нее открывается через триумфальную арку Каракаллы. Эта небольшая однопролетная арка со свободно стоящими колоннами некогда была увенчана статуями Каракаллы, Юлии Домны и Септимия Севера. Она играет исключительно важную роль в композиции ансамбля площади. Проход через триумфальную арку, расположенную на юго-западе, к находящейся на той же линии небольшой арке в северо-восточной части форума как бы скрепляет площадь с внутренней осью.

Джемила. Вид на арку Каракаллы с храма Северов

Джемила. Храм Северов на форуме Северов. III в.

Просторная, светлая от покрывающих ее известняковых плит, площадь Северов подходит к подножью широкой высокой лестницы, которая ведет на обширную нижнюю платформу храма, с двух сторон обрамленную мраморными коринфскими портиками. В глубине платформы на возвышении стоит стройный храм (229). Мы снова встречаемся с композицией священного участка, решенной, однако, в несколько более искусственных формах. Уже то, что священный участок находится на платформе, придает ему особую внушительность. Сочетание площадок и лестницы, низких и более высоких колонн, обыгрывание разных уровней – все это разнообразит традиционный облик храма, делает его более величественным. Сам храм с четырьмя колоннами по фасаду и двумя по бокам, с сохранившейся целлой принадлежит к хорошим образцам провинциального стиля. Вознесенный над площадью и несколько изолированный от нее двумя маршами высоких лестниц, он выступает светлым пятном на фоне гор, теснящих город.

Продуманность общего замысла форумной площади особенно остро выступает по контрасту с окружающей ее жилой застройкой, ячейками кварталов, которые, следуя общему уклону, «сбегают» с откосов. Подобно мелким ручьям, узкие улочки с остатками колонн и руинами построек как бы устремляются в общий «резервуар» – живописно расположенный театр, глубоко врытый в высокий гористый уступ. Театр, современник старой части города, стоит в узком месте, с его верхних рядов открывается захватывающий вид на горы.

В образе Джемилы достигнуто известное равновесие между естественной красотой ландшафта и стремлением подчинить природу человеческой воле, как бы ее «художественно усмирить». Как и в Тамугади, организующее начало архитектуры здесь играет главенствующую роль. Но подчинение простым геометрическим закономерностям – элементарным на примере Ламбезиса, более развитым и эстетически значительным на примере Тамугади – приобретает в образе Джемилы более многообразный характер, осложненный взаимодействием с окружающей средой.

Там же, где римские города создавались на месте уже сложившихся крупных поселений, регулярная планировка оказывалась порой бессильной изменить старую структуру. Так было в Гиппоне Регие, в Тугге, Тубурбо Майусе, Булле Регии.

В отличие от ранее рассмотренных городов Тугга (Дугга), которая находится в 100 км от города Туниса на дороге, когда-то соединявшей Карфаген с Циртой, – древнее земледельческое поселение, центр пунической и нумидийской культур, тесно связанный с местными обычаями. Именно Тугга и окружающие ее поселения были исторически сложившимися очагами старой религии, где верования туземных племен ассимилировались с пуническими, а затем с римскими культами. О прошлом древней Тугги свидетельствует мавзолей времен Масиниссы и его преемников, остатки древних храмов Сатурна и Целесты²⁸.

Эти здания находились в стороне от городского центра, его официальных общественных сооружений. Формирование главного композиционного ядра, где строителям пришлось приспосабливаться к уже сложившейся нерегулярной планировке, носило свободный характер. То, что в облике Тугги менее всего можно увидеть проявление рационального и жесткого градостроительного римского мышления, обусловило ее особую поэтичность.

Город расположен на крутом склоне холма в центре просторной горной долины. Уходящие к горизонту далекие горы в синеватой дымке, плодородные земли, покрытые рощами оливковых и плодовых деревьев, белые селения, раскинутые по мягким холмам, и все осеняющий купол неба – таким полным величия и покоя предстает здесь окружающий мир. Светлые храмы Тугги становятся естественным увенчанием земли, на которой они воздвигнуты. Открывающиеся виды сквозь портики, ряды колонн в пролетах арок приобретают присущую всему античному зодчеству композиционную законченность и своеобразную обрамленность ландшафта архитектурными формами.

Постройкам Тугги нельзя отказать в живописной прихотливости облика. Уже необычное впечатление производит ансамбль узкого, расположенного на разных уровнях форума. Ансамбль сложился в конце II века, объединив и расширив существовавшую старую разнохарактерную застройку. К форуму примкнула рыночная мощеная площадь с храмом Меркурия и другая небольшая площадь, на плитах которой выбита «роза ветров». В настоящее время от Капитолия (166), наряду с Капитолием в Суфетуле, одного из лучших памятников в рим ской Африке, сохранился только фасад с портиком и высокой лестницей. Портик из шести коринфских каннелированных колонн увенчан фронтоном с изображением олимпийского орла и апофеоза императора Антонина Пия. Вход в храм завершается аркой, которая опирается на массивный архитрав. Расположенный на вершине холма Капитолий господствует над Туггой и ее окрестностями. Его золотистый силуэт, простой и изящный, сразу же привлекает внимание. Можно лишний раз убедиться на примере этого памятника, как уверенно владели древние зодчие объемно-пространственной композицией и как умело использовали они выразительность высокого подия, который, по словам Леона Баттисты Альберти, придает зданию особое достоинство. Будучи богато застроенным городом, Тугга хранит остатки и многих других сооружений – храмов, терм, триумфальных арок, городских ворот, цирка, домов, улиц.

Но подлинным украшением Тугги является ее театр (168–169). Вмещающий три с половиной тысячи зрителей и близкий по своему облику к театрам Тамугади и Джемилы, он также возник на естественном основании, вырублен у подножья холма, на которое опирается полукружие его рядов. На внешней стороне сцены на архитраве предназначенного для прогулок колонного портика высечена посвятительная надпись, которая сообщает, что Публий Марций Квадрат, чтобы отметить свое возведение в должность фламина и чтобы отблагодарить сограждан, воздвиг этот театр со сценой, портиком, лестницами, прогулочной галереей и всеми обрамляющими его деталями.

Театр в Тугге подобен театрам греческого типа. Понятие «греческий» правомерно только в том смысле, что театр еще не образует специального, замкнутого здания и в значительной мере использует рельеф местности. Вместе с тем его внутренняя структура, появление специальной выделенной сценической площадки, огороженной сзади высокой стеной (frons scaenae), имеет типично римский характер. Образ театра заключает в себе два тесно связанных начала. Прежде всего воспринимается его строгая и четко обозначенная конструктивная система. Двадцать пять разделенных на три этажа и расположенных веером каменных рядов театрона охвачены единым ритмом, общим каркасом, продольными разделяющими их тягами и высокими лестницами; четко обозначены выходы, барьер, который отделяет орхестру – места патрицианской знати – от простых смертных. Словом, выражено все то, что составляет одну из сильных сторон римского архитектурного мышления с его ясной целесообразностью, сдержанным рационализмом и словно воплощенным в образе здания волевым импульсом.

В то же время театр в Тугге – и в этом особенно остро ощущается его живая античная традиция – органично связан с окружающей природой, проникнут ее поэзией. Когда-то театр был гораздо более пышно украшен, особенно скульптурой (и сейчас сохранилось множество постаментов от статуй), и, возможно, отличался большим «многословием». Но в настоящем виде, свободный как от холодноватой рассудочности, так и от пышной велеречивости римского искусства, он на редкость гармоничен, строг и прекрасен. Обегающий сооружение в верхней части портик, откуда открывается захватывающий вид на окрестности, как бы в уменьшенном масштабе вторит очертанию широкой горной долины. Сцена с ее колоннами, лестницами, нишами, дверями и переходами, которая сама по себе представляет сложное пространственное сооружение, непрерывно в неожиданных и удивительных по красоте аспектах включает в себя реальное пространство природы. Богатый и многообразный ландшафт становится одним из основных компонентов зрелищного начала. Но нахождение в среде, близкой и созвучной природе, оттеняется активным воздействием иных, сотворенных форм, чья волевая и разумная ясность контрастирует с естественной стихийной первозданностью мира. Человека здесь не покидает горделивое ощущение своей «вознесенности», господства над окружающим.