Текст книги "Зигель, зигель, ай, лю-лю!!!"

Дома был жуткий кавардак. Слушая Ленку, убирала по местам валявшиеся вещи.

– Если в холодильнике нет кефира…

Ленка заткнулась на полуслове и уставилась на Олю.

– При чем здесь кефир? – Она потопала за подругой на кухню.

– Ура! Полбутылки есть.

Я залпом выпила кефир и, облизывая белые «усы», с наслаждением выдохнула – Уф!

– Оль, а с чего ты напилась-то так? И где ты была? У него? У этого, который провожал? Оль, на тебя не похоже…

– Сама от себя не ожидала… Впрочем, я была такая пьяная… Знаешь, я почти ничего не помню.

– Ты с ним переспала?

Я кивнула. Ленка часто заморгала и осторожно спросила.

– А он кто?

– Не спрашивала.

– А-аа… А как его зовут?

В ответ могла только пожать плечами.

– Хорошенькое дело. А еще говорят, что я легкомысленная.

Я молча смотрела в окно, и не заметила, как по щеке медленно сползла слеза.

– Оль, ну ты чего? Да ладно, кто глупости не совершал? Пройдет время, и все забудется.

– Он мне понравился.

– Да? – Ленка переваривала услышанное. – Вот и хорошо, вот и замечательно. – Она наморщила лоб. – Что-то я не помню его совсем. По-моему так себе, но высокий, а вот девушка с ним была очень… Ой! Да ничего особенного.

– Нет, – вздохнула я, – она очень красивая и молодая, мне до нее, как до луны. Ладно, Лен, что теперь об этом… Все равно я его больше никогда не увижу.

– Почему? Вот увидишь, он тебе позвонит… Ты чего?

– Я телефон не оставила, а он не спросил… И вообще, я ничего о нем не знаю.

– Ну ты даешь! – Ленка откинулась на стуле и таращилась на подругу.

– Господи! Да не смотри ты на меня так.

– Ничего страшного, главное, ты не парься… – заерзала Ленка и вдруг прислушалась – Кажется, твой телефон звонит.

Я с трудом нашла его в сумке – на экране высветился незнакомый номер.

Неужели…

– Але.

– Олечка, привет. Как приятно слышать твой голос. Я очень хочу тебя увидеть. Может, встретимся сегодня – я сегодня выходной.

Ленка, вытянув шею, прислушивалась, но я шепнула «Ванька», и она разочарованно отвернулась.

– Нет, Вань, я хотела сегодня уборку сделать.

– Ну после уборки, прошу тебя.

Ленка обернулась и, энергично кивая головой, шептала «соглашайся».

– Давай сходим куда-нибудь, посидим.

– Нет, Вань, не сегодня.

– А завтра?

– Завтра Муська приедет, надо будет приготовить что-то.

– Хочешь, я к тебе приду и все приготовлю.

– Лучше в другой раз.

– Ну ладно, в другой, так в другой. Целую.

– Пока.

Я тяжело вздохнула и посмотрела на подругу.

– Ну вот чего отказалась? Сходила бы с ним куда-нибудь, развеялась. Ой, это мой звонит.

Она пулей вылетела из кухни и вернулась с расстроенной физиономией.

– Это мама… Почему он не звонит, а? – Неожиданно она подскочила и, схватившись за голову, заметалась по кухне – Что я наделала?! Что я наделала, идиотка!?

– Да что случилось-то? Сядь, сумасшедшая.

– Оля, я же все время ему врала, что хозяйка салона, а вчера пригласила его к себе…

– Ну и что?

– Как что?! В однокомнатную квартиру…в хрущобу, представляешь? Конечно, он догадался, что я все наврала… Теперь не позвонит.

– Лен, прошло полдня, подожди…Может, он просто спит.

Ленка затихла и задумалась, а я продолжала – А то, что квартиру увидел… Ну что ж, это даже хорошо, что так получилось, как раз будет повод все объяснить.

– Да кому объяснять? Ведь не звонит же.

– Ленка! Прекрати! Он же не конкретно сказал, что сегодня позвонит.

– Д-да, – неуверенно подтвердила Ленка и огорченно прошептала – Почему я не спросила, когда… – Ой! А вдруг он на домашний позвонит… Пожалуй, я домой поеду.

– Знаешь, Лен, гиблое дело сидеть у телефона и ждать звонка. По-моему, ужасно глупо и как-то по-девчоночьи совсем.

– Да-а, тебе хорошо говорить, ты хоть замужем побывала, а я ни разочка, и всегда одни ханурики попадались, то женатые, то пьяницы…Ладно, все равно…поеду ммм… У меня глажки накопилось. А ты? Что делать будешь?

– Не знаю… вон, вещи хоть в шкаф уберу, а то валяются по всей квартире, потом поеду к родителям – они обрадуются.

Ленка ушла, я стала убираться. Странно устроен мир, ей богу. Ушел муж – обрадовалась. Но одной как-то неуютно. Нет. Просто хочется, чтобы рядом был мужчина… Опять мужчина… На черта они нужны! Опять начнутся диета, походы за продуктами, бесконечная готовка, уборка, глажка… Конечно, я и сейчас всем этим занимаюсь, но не так много трачу на это время, как прежде…Кстати, времени у меня, хоть отбавляй. Работы нет, и не предвидится, денег тоже…Надо что-то решать с этим… Нет, ну почему я такая дура?! Зачем я убежала? Даже телефон не оставила. Идиотка! А может, он и не спросил бы… Почему-то, кажется, что спросил. Ведь хорошо с ним было, ему тоже было хорошо… Интересно, кто эта женщина? Наверное, мать… Все! Забыть, как кошмарный сон… В том-то и дело, что сон был не кошмарный, а очень-очень-очень… Все! Зигель, зигель, ай, лю-лю!

* * *

Мама открыла дверь и начались объятия и поцелуи.

– Здравствуй, моя хорошая! Раздевайся…Ой, какая прическа! Как же тебе идет! Совсем другое дело, а то все с этим хвостиком… Хорошо, что пришла. В кои-то веки хоть пообедаем вместе. Отец только с работы пришел. Слышишь, телевизор орет, а он спит, как подраненный. Он вчера такой рассольник сварил – пальчики оближешь, специально для Муси старался, она же обожает его. Я вон утку с яблоками поставила в духовку, а бабушка такие пирожные сделала, – она закатила глаза, – мечта, просто во рту тают. Давай помоги мне, они придут минут через сорок, у нас будет время потрепаться.

Я быстро помогла накрыть на стол, а потом мы уединились в бабушкиной комнате.

– Доча, а что-то ты бледненькая такая? Наверное, поздно пришла?

Я утвердительно кивнула.

– Ну, расскажи, где вы были?

– В ночном клубе. Там было все шикарно, видела артистов…

Мама подробно расспрашивала, кто, как был одет, в чем была я, в чем Ленка, какой из себя Ленкин кавалер.

– Ну, может, и ты с кем-нибудь приличным познакомишься… Да ладно, не это главное. Надо тебе работу хорошую найти.

– Пока не получается.

– Вот что, я тут подумала. Моя Оксанка, ну помощница моя, уволилась два дня назад, а мне одной трудно – не успеваю. Может, ты пока ничего не нашла, поможешь мне. Все-таки зарплата и сыта как-никак. И делаешь ты все быстро – в руках все горит.

– Только временно.

– Конечно, временно. Ты пока будешь работу подыскивать, на собеседование я тебя всегда отпущу.

– Хорошо, мам. А когда начинать?

– Можно было бы в понедельник, но нужно сначала медкнижку оформить. Ничего, не морщись. – Она вышла за телефонной книгой, вернулась и продиктовала телефон. – Вот по это телефону позвонишь и через два дня получишь медкнижку, а я пока попробую с главным поговорить, у нас программисты тоже работают и зарплата у них очень хорошая.

– Не надо, мам, не проси никого, я сама попробую устроиться.

– О! Это наши вернулись. Пойди, открой, а я отца разбужу…

Я открыла дверь и отпрянула – прямо передо мной стояла довольно крупная гладкошерстная рыжая собака. Я перевела взгляд на стоявших позади Мусю и бабушку. Муся с умоляющим выражением лица, сложила ручки, подняла бровки… А вот бабушка.

– Ну что ты встала, Муся? Зури, иди сюда.

Я молча пропустила их в квартиру. Собака, печально опустив голову, равнодушно прошла мимо и потрусила в гостиную.

– Ай! Что это?! – Видимо, мамуля увидела собаку. – Кто это?! Мама! Это ты придумала?!

– Хватит орать, – бабушка подмигнула Мусе, стала раздеваться и отдавать указания. – Ася, дай тряпку, надо ей лапы вытереть и налей ей водички. Вот, держи миски. Вот в эту налей воду, а керамическая – для корма.

Мама машинально взяла миски и, продолжая ворчать, пошла на кухню. Собака терпеливо стояла, пока Муся вытирала ей лапы, а потом все так же печально поплелась за ней на кухню.

– Господи, только собак нам не хватало… на, пей… Да что же ты тощая такая? Мам! А нельзя было потолще выбрать?

Все наблюдали, как собака лакает воду. Вот она подняла морду, сморщила лоб, как будто заплачет.

– Она что, все время такая грустная?

– Мам, – начала Муська, явно обрадованная ходом событий – вроде все вопли закончились, – это порода такая. Называется родезийский риджбек. Видишь, у нее полоска на спине – это шерсть в другую сторону растет. Здорово, правда?

– Ага, классно. Так это для нас купили собаку? Чтобы не скучали? – Догадалась я.

– Между прочим, – начала строптиво Муся, – я всегда хотела собаку, а папа не разрешал, но теперь-то можно. Мы с бабушкой поехали на выставку в Сокольники и там… Правда чудесная?

Муська гладила это печальное создание и заискивающе заглядывала в глаза.

– Ладно, черт с ней, пусть остается.

– Ура!! – Муська, как маленькая поскакала по квартире.

– Ну показывайте, кого вы там купили? – Папа показался в дверях. – Красивая, красивая… Ну иди ко мне, – он похлопал себя по коленке. Собака в испуге шарахнулась от него. – Ты чего ж такая пугливая?

Муся, а почему вы щенка не купили?

– Дедушка – это щенок.

– Что?!! – Вскричали все хором в испуге глядя на собаку.

– Ну не совсем щенок, ей уже четыре месяца, она еще вырастет… немножко, вот такая будет. Она очень породистая, ее надо будет на выставки водить, и она ужасно дорогая… – Муська неожиданно захлопнула рот, поняв, что сболтнула лишнее. – А мы обедать будем? Так есть хочется. Бабушка сказала, что ты рассольник приготовил.

Собака первая пошла в комнату и спокойно залезла на диван.

– Ах, ты нахалка! А ну, пошла отсюда! – Мама замахнулась на нее.

Собака печально на нее взглянула и тяжело вздохнув, сползла под стол.

– Да что ж у нее морда такая тухлая? – Пробормотала бабушка и уселась на свое место.

Муська стала рассказывать, как они выбирали собаку, увидели Зури, она сразу понравилась.

– Еще заводчицу пришлось упрашивать, она ни в какую не соглашалась ее продавать. Ой, смотрите…

Зури как-то незаметно опять пристроилась на краю дивана и, положив на стол морду, гипнотизировала тарелку с окороком. Печальное выражение морды сменилось на умильное.

– Смотрите, как она глазки сплющила, вот артистка!

Мама взяла кусок окорока и позвала ее к себе. Мгновенно ее морда исчезла со стола, и вот она уже около мамы с интересом следит за куском в руке.

– Бабушка, дай я! Я сама!

Муська взяла у бабушки Аси кусок и протянула собаке. Ам! И опять смотрит в руку.

– Господи! Троглодит какой-то!

После обеда все уселись играть в девятку на деньги. Муська селя рядом с дедом, и тот ей подыгрывал. В какой-то момент все забыли про собаку.

– Да вот она, облизывается, морда довольная…

– Пирожные!!

Все повскакали с мест и кинулись на кухню – на блюде лежало одно пирожное.

– Ах, ты сволочь! Гадина! Я ж тебя своими руками купила!

– Да ладно вам, – появился папа. – Чего теперь кричать? Вон одно осталось, как раз для Муси, а остальным сладкое вредно.

Собака на всякий случай спряталась под кровать. Ну что ж, значит, обойдемся без пирожных. Действительно, надо ограничить себя, а то лишние килограммы заметно округлили меня в совсем ненужных местах.

Вообще я планировала остаться, но из-за собаки решила вернуться сегодня домой, Муся тоже не захотела оставаться.

– Я пойду машину погрею, а вы пока собирайтесь. – И подхватив увесистые сумки, папа вышел из квартиры.

Мы стали прощаться, Муська прицепила поводок. Зури явно не хотела уходить, все поглядывала на маму. Мама молча вышла и вернулась с куском докторской колбасы.

– На, троглодит, жри.

Ам…

– Господи, хоть бы прожевала. Разве она наестся вашими шариками? – Показала на пакет с кормом.

– Бабушка, заводчица сказала, чтобы ничего кроме корма ей не давать и вообще она должна быть худая, как гончая.

– Надо накормить ее нормально – сразу повеселеет.

– Так она же растолстеет, – возразила Муся.

– Ну и что? Пусть будет толстая, счастливая гончая… Вот возьмите… на корм, – мама протянула немного денег.

Бабушка грустно заметила, что свои она уже потратила на «собачку».

Папа помог выгрузиться и донести сумки до квартиры. На прощание, несмотря на мои возражения, тоже оставил денег и сказал, что завтра сам купит корм и привезет нам.

Я распаковывала сумки, Муська занималась с собакой.

– Мам, я пойду с ней погуляю… Правда, заводчица сказала, что она может до года гадить дома… Но она приучена делать на газетку.

– Не смеши меня. Где взять такую «газетку»? На всякий случай собери в подъезде все рекламы, положим ей в коридоре.

– Я сейчас, только мобильный возьму, Дашку позову.

Они ушли, а мне стало так грустно. Вот моя участь! Я стану собачницей! Познакомлюсь с другими собачницами, будем вместе гулять. Как раньше с колясками, теперь с собаками. Нет, чтобы с мужчиной гулять…Все! Никаких мужиков. Только ребенок и собака! В конце концов Муська для себя собаку приобрела, пусть сама с ней гуляет… Конечно, потом ей станет некогда, потом неохота и так далее. Ладно, посмотрим. Зигель, зигель, ай, лю-лю!

* * *

Скажу честно всем, кто надумал приобрести собаку этого «друга семьи», ПОДУМАЙТЕ! Тысячу раз подумайте! Эти печальные глаза, эта кажущаяся покорность – фигня! Может быть, кому-то повезло больше, но нам достался еще тот фрукт!

Зури всегда была печальна, оживлялась только при виде пищи. Вначале я думала, что ее не докармливали, и она просто голодна, но голод почему-то не утолялся. Причем в выборе блюд была непритязательна, просто ела все подряд. Единственно, что она не ела – это шелуха от лука. И еще, она была воровкой, изощренной и коварной.

Ничего нельзя было оставить на столе и на плите, и даже однажды она умудрилась открыть холодильник. Воровала она мастерски, вроде проходит равнодушно и печально мимо – нет тебе прыжков и каких-то резких движений, спокойно поднимается на задние лапы и в одно мгновение слизывает со стола все, что попадется. Морда всегда тухлая, выражение «я-тут-ни– причем».

Я орала, нервничала, лупила ее полотенцем, но все было напрасно. Она опускала виновато голову, смотрела так грустно, что я начинала испытывать угрызения совести. Иногда она обижалась и уходила в Муськину комнату на весь день. Характер у собачки был еще тот! Но, странное дело, все остальные проблемы как-то отошли на задний план.

Как и предполагала, Муся гуляла с ней только по настроению, но это я уже предвидела, и это не стало для меня неожиданностью. Новостью стало открытие, что дочь, кажется, влюбилась. Перед вечерней прогулкой она долго причесывалась, примеряла все шапки, сапоги и перчатки.

Из окна я подглядывала, как она вместе с Зури бежала в соседний еще не застроенный лесок, и тут же там появлялся долговязый парень тоже с собакой. Но иногда она уходила «подышать» с Дашкой и без Зури. Тогда приходилось гулять с собакой мне. В общем-то, вечерние прогулки мне даже нравились, а вот утром…Бррр. Особенно, когда вышла на работу.

Я теперь работница общепита. Вот уж не думала, не гадала…

Мамуля и правда не успевала – надо было разложить еду по тарелкам, выставить их в витрину, сотрудники подходили и сами набирали себе на поднос, что приглянется, горячее нужно было подогревать, подрезать салаты, еще я наливала кофе и чай, потом со столов убирать грязную посуду – в общем, дел полно.

– Мам, как ты с этим справлялась одна?

– У меня же Оксанка была и уборщица, но от уборщицы я сама отказалась – шныряет везде, лезет грязными руками… Давай, доча, пошустрей, скоро набегут.

– Мам, а народу много здесь работает?

– Когда устраивалась, было человек сто, а сейчас вдвое больше, тяжеловато стало, правда и зарплату прибавили.

Помыв руки и надев хорошенький фартук, я быстренько включилась в работу. Мама по ходу поучала.

– Вот сюда поставь несколько порций рыбы с рисом, – есть тут такие вертихвостки едят только судака с рисом и салаты – мяса не едят, никакой картошки – все за фигурой следят, а фигуры-то… Для таких готовить, только продукты переводить. Вот сюда отбивные поставим, вырезку, курицу, а суп я сама разолью – у нас на сегодня рассольник и борщ.

В час дня столовая быстро заполнилась народом. Сразу стало шумно. Выбирая блюда, переговаривались между собой – одни обсуждали свои проблемы, спорили, другие рассказывали анекдоты. Девушки щеголяли в модных костюмах, на высоких каблуках, все с макияжем, с ухоженными руками.

Я быстро расставляла блюда, наливала кофе, чай, чувствовала на себе любопытные взгляды. Мужчины были вежливы, улыбались, некоторые спрашивали, как зовут, а девицы которые «вертихвостки» окинули внимательным взглядом, не найдя в моей внешности ничего примечательного, презрительно пофыркали и продолжали о своем, о «девичьем». Но из обрывков разговора я поняла, что говорят они, в основном, о новой программе, которую навязал шефу «какой-то придурок», а они теперь мучиться должны.

– И что это за прямоугольник кривой? – Сокрушалась маленькая хорошенькая блондинка.

– Какой-то блок добавил, непонятно для чего, – вторила ей высокая брюнетка с потрясающим маникюром.

– А эта компеляция… – подняла плечи третья девушка, тоже блондинка в модных очочках.

Господи! Как мне это знакомо! Вот бы поглазеть, подумать, может, и сгодилась бы на что-нибудь более полезное, чем тарелки убирать.

– Спасибо, Астрея Альфредовна – очень вкусно.

– Тяжело после такого обеда работать…

– Помощница у вас сегодня такая замечательная…

– Спасибо большое.

– Астрея Альфредовна! Когда блинчики будут? Как же вы вкусно готовите…

Мамуля раскраснелась от похвал – видно было, что ей это приятно, мне тоже было приятно слышать комплименты – давно никто не говорил.

– А это для Бородина – он, видимо, сегодня поздно приедет. – Мама показала на отдельно стоящий поднос.

– Это кто?

– Бородин-то? Директор наш, Алексей Арсеньевич, – мамуля ловко уложила тарелки в посудомоечную машину, – отличный мужик… разведенный, между прочим.

Я пожала плечами – какое мне дело до этого директора, у меня дочь влюбилась.

– Мам, ты знаешь, Муська, кажется, влюбилась.

– Ну что ж, пора.

– И это все, что ты можешь сказать?

Мама отложила полотенце в сторону и подбоченилась. Ох, как хорошо мне была знакома эта поза! Сейчас воспитывать начнет.

– А ты забыла про свою любовь?! В каком это классе было? В седьмом? Ты все нервы мне тогда вымотала, забыла? И юбки старые, и брюки не модные, и ранец не импортный, а с волосами что творила? То накручивала, то приглаживала, какой-то гадостью мазала, то бабушку заставляла вам в школу какие-то необыкновенные торты печь! Господи! Неужели забыла!?

Я вспоминала – действительно, это все было, но мне казалось, что я была взрослее Муси.

– А что Муська уже начала просить новую куртку или кроссовки? – С ехидством спросила мама.

– Да нет, – пробормотала я.

– Тогда еще ничего, – оптимистично заметила мама. – Вот когда начнет вещи новые просить, вот тогда ты запоешь.

Я не успела уточнить песенный репертуар – раздался звонок селектора.

– Да, Костя, здравствуйте…Приехал? Сам придет? Лучше я принесу, у вас спокойнее… Здесь ему не дадут поесть, как налетят… Да, давайте сейчас… Ну вот и хорошо. – Она положила трубку и пояснила – Это помощник его, Костя. Противный парень… Оля, давай бери вот этот поднос, салфеткой прикроем, а я второй захвачу, может супчику поест, а то совсем мужик отощал, все некогда… Да ты хоть губы намажь Вот так, другое дело.

Мама повела меня по коридору, повернула за угол, постучала в дверь.

– Что-то дверка какая-то неприметная у начальства, – пробормотала я.

– Так мы идем не через приемную, а, так сказать, с черного хода. Тут у него комната отдыха и все такое… Давай сюда.

Мама прошла в небольшую уютную комнату, похожую на домашнюю гостиную – стол, стулья, диван, два кресла.

– ОлЮша, ставь здесь.

Оказывается, за барной стойкой была небольшая кухня, современно оборудованная. Пока я расставляла тарелки, заглянул молодой человек с прилизанными волосами и в каких-то бликующих очках, за ними глаз вообще не видно было. Окинув меня небрежным взглядом, спросил.

– Новенькая?

Мама открыла было рот, чтобы объяснить, но он отвернулся, совершенно не интересуясь, что это за новенькая и как ее зовут. Действительно, зачем ему знать какую-то ерунду – у него и так дел выше крыши, гораздо важнее, чем какая-то помощница на кухне.

– Мам, я тебе больше не нужна? Тогда пойду.

– Подожди, ну куда ты бежишь?

Послышался голос помощника.

– Алексей Арсеньевич, все готово.

– Иду-иду, – послышался мужской голос. – О, как вкусно пахнет! Впрочем, как всегда…

Опа! Сердце подпрыгнуло и затрепыхалось. Этот голос… Неужели?

Я как чумовая, не слушая, что говорила мама, вылетела за дверь и побежала по коридору.

* * *

Алексей поздоровался с Астреей Альфредовной, в который раз подивившись на ее имя, и вопросительно посмотрел вслед убегавшей женщине. Хлопнула дверь, Костя недовольно поморщился и дернул шеей.

– Это моя дочка, – в ответ на вопросительный взгляд, пояснила мама. – Оксана уволилась, а мне одной тяжело, вот я и попросила дочку помочь… Вы не против?

Алексей уселся перед прибором.

– Конечно, если вам так удобно…

– Так можно ее оформить?

– Астрея Альфредовна! – Перебил ее Костя. – Ну что вы со всякой ерундой пристаете?! – Он возмущенно поднял плечи и возвел очи к небу, то есть к потолку.

– Константин, – одернул его Алексей, и тот сразу умолк, поджав губы. – Ты же еще не обедал? Присаживайся со мной.

– Нет, нет. Как можно? Я потом… – – А вы сами-то обедали, Астрея Альфредовна?

– Да вот вас накормлю, тогда и поем.

– А то составили бы компанию.

– Вы уж пообедайте спокойно, пока никто не пришел. Так можно дочку оформить?

– А вы что, еще не были в кадрах?

– Да я у вас сначала хотела спросить.

Костя фыркнул и опять посмотрел в потолок.

– Конечно, оформляйте. Делайте, как вам удобно… У вас в семье, что все повара? Вы говорили, что и муж и мама. Значит, и дочка тоже?

– Да нет, – Ответила Астрея, – она у нас экономист… программист Просто пока вот без работы…

Алексей затосковал, сейчас начнет просить, опять придется кого-то брать, а брать лишь бы кого, не хотелось, и отказывать не хотелось – ему очень симпатична была эта женщина, всегда приятно было с ней поболтать, да и повар она была отменный. Но она как будто поняла его сомнения и сразу засуетилась.

– Хорошо, вы кушайте, я попозже заберу посуду. Приятного аппетита.

Он промычал что-то невразумительное, Костя важно кивнул и отпустил ее царственным жестом. Краем глаза Алексей заметил это и усмехнулся. Какой он все-таки идиот, этот Костя! Хотя помощник он хороший, память отличная, организатор неплохой, но вот эти его замашки… Раздражает это, надо будет с ним как-нибудь поговорить…

* * *

Вернувшись на кухню, я успокоилась. Чего я всполошилась? Голос похож? Но это ничего не значит. А вдруг это он? Господи! Хоть провались!

– Ты почему убежала? Даже некрасиво. Он стал спрашивать…

– Что? Что он спросил?

– Да спросил, чем дочка занимается, думал, что тоже повар. Ну я ему закинула удочку, говорю она у нас программист, а он сразу замолчал.

Ну нет, значит, нет. Оформишься пока ко мне.

– Мам, ну зачем ты ему сказала, что я программист?! – Накинулась я на маму.

– Так он спросил – я ответила.

– Мам, ну что ты ей-богу? Ведь ты специально сказала, надеялась, что он мне работу предложит.

– Ну и что ж такого и подумала.

– Да он, наверное, разозлился.

– Ничего страшного – позлится и перестанет. Он вообще не злобный мужик, а очень даже хороший.

– Мам, я тебя очень прошу ничего не говорить ни за меня, ни обо мне!

– Астрея Альфредовна! – Позвали из зала.

– Иду-иду, – заспешила она, – а ты, доча, не сердись, я же как лучше хочу.

До конца дня я все прислушивалась, не раздастся ли снова этот голос. Мама говорила, что директор часто заходит сюда. Короче, услышав мужской голос, вздрагивала и выглядывала в зал.

– Олюш, ты что, ждешь кого?

– Нет. С чего ты взяла?

– Что-то ты дерганая какая.

– Тебе показалось.

Слава богу! Можно идти домой. А вдруг я встречу его где-нибудь в коридоре? Все, надо успокоиться, а то через несколько дней я стану параноиком. Теперь заскочить в зоомагазин, купить Зури вкусняшку, и быстро домой.

* * *

Открываю дверь, а там… – белые пушинки кружили в воздухе и плавно оседали на пол. Из Муськиной комнаты показалась обсыпанная перьями тухлая морда Зури с лоскутком в зубах. Видимо, почувствовав мое настроение, не стала подходить близко, а нерешительно остановилась в дверях и только вяло помахивала хвостом.

Я заглянула в комнату и ахнула – там все было в пуху. Муся не убрала постель, и Зури, воспользовавшись этим, вскрыла две подушки и разорвала пододеяльник на маленькие тряпочки – это у нее развлекуха такая, она обожает рвать тряпки.

От злости я просто потеряла дар речи. Схватила поводок и замахнулась на собаку, но Зури быстро смекнула, чем тут пахнет, и рванула в другую комнату, залезла под стол, вся сжалась и зажмурилась, «меня-тут-нет». Все равно я ее лупила и орала, как ненормальная… Так рассвирепела, что хотела немедленно ее увезти к заводчице без возврата денег.

Потом после уборки, которая заняла часа два, пожалела эту сволочь – она так подлизывалась и плющила виновато глазки. Жалела только об одном, что Муся поздно пришла – заставила бы ее убираться. Но когда она явилась, конечно, я накинулась на нее.

– И на чем ты теперь будешь спать?! У меня осталась только моя подушка.

– Не волнуйся, без подушки обойдусь, – строптиво ответила дочь.

– Ты не представляешь, что здесь было! Все в пуху и перьях!

– Могла бы не убирать, я сама бы убрала. – Парировала она.

– Я завтра же отвезу ее обратно к заводчице!!

– Тогда ты меня больше не увидишь! И вообще, ты своими воплями собаку напугала… Зури, пойдем гулять…

Вот и поговорили…

Позвонила Ленке и попросила принести подушку. Ленка с подушкой нарисовалась через полчаса. Выслушав мои жалобы, удивилась.

– Надо же, зачем вы собаку-то взяли? Ты же вроде не хотела.

– А кто меня спрашивал? Это все бабушка учудила. А Муська-то, представляешь, еще пригрозила мне, что уйдет, если я собаку отдам.

– Ладно, не парься… Собачка еще щенок, она вырастет и прекратит хулиганить.

– Ты бы видела этого щенка. Впрочем, еще увидишь, они скоро придут. Черт, я просто не знаю, как себя с Муськой вести. Это надо же, такое залепить, «больше меня не увидишь», а я-то все думала, что она еще маленькая. О, слышишь, кажется, пришли.

Я постаралась сделать вид, что ничего не произошло, а Ленка вышла полюбоваться «собачкой».

– Ой, какая красавица! Только очень большая. – Ленка попыталась ее погладить, но это уж дудки – Зури никому не дает себя погладить, кроме Муси и меня. – А чего она пугливая такая? А морда такая кислая…

Ты чего, лимонов объелась, а?

Ленка присела перед Зурей на корточки, та вздохнула и отвернулась. Вдруг заметила меня и, опустив голову, заискивающе завиляла хвостом.

– Ай! – Опрыгнула Ленка – Ничего себе хлыстик! Больно как! У меня теперь синяк будет… А вообще… хорошая собачка. Мусь, ты с ней теперь гуляешь?

– Да, мы там все собираемся с собаками.

– У тебя, наверное, новые приятели появились?

Они скрылись в Муськиной комнате, меня как будто нет. Не стоит расстраиваться, буду продолжать делать вид, что ничего не произошло.

Потом мы с Ленкой пили чай, по ее молчанию, поняла, что Сергей так и не позвонил. Я тоже не спрашивала, чего сыпать соль на рану.

– Он не звонил, – не выдержала Ленка.

– Может, случилось что?

– Может… ммм… случилось… Это кто пек, ты или бабушка? – Кивнула на яблочный пирог.

– Бабушка прислала.

– Мммм… вкуснотища, – Ленка съела один кусок и с тоской поглядывала на другой. Вздохнула – Нет, надо воздержаться, а то разожрусь… Оль, а как у тебя-то дела? – Спохватилась она.

Я рассказала, что, похоже, становлюсь параноиком – услышала сегодня голос директора и чуть с катушек не съехала.

– Может, тебе, это самое, не показалось?

– Не может быть. Конечно, показалось. Просто все время думаю об этом…

– Да что же ты не посмотрела?

– Не знаю… Растерялась и убежала.

– Ну ничего, еще будет время убедится.

– Ленка, я боюсь… Вдруг это он?

– Ну и что? Сама же сказала, что ему вроде тоже было хорошо.

– Сказала, сказала… Просто хотелось так думать… Ты же сама видела с какой девицей он сидел… Если это он… Ужас! На работе?…Очень неудобная ситуация… Да нет, это не он. Просто показалось – это не он. Точно.

Уже поздно вечером, я еще читала, ко мне зашла Муся – вид нерешительный.

– Можно к тебе?

– Конечно.

Слава богу, сменила гнев на милость. Она залезла ко мне под одеяло – сейчас начнутся секреты, но Муська просто лежала рядом и сопела.

– Мусь, больше не говори мне так…»ты меня не увидишь». Это страшные слова. Ты меня очень напугала и расстроила.

– Не буду, случайно вырвалось. А ты не говори, что отдашь Зури.

– Не отдам, я уже к ней привыкла – вон смотри, стоит в дверях, прицеливается, куда бы ей втиснуться.

– А ты ее не пускай на кровать.

– Да я ее не пускаю, она заползает, когда я засну.

– Хитрюга… Мам, правда, она хорошая?

– Конечно, – вздохнула я.

– Знаешь, я познакомилась с одним мальчишкой, у него тоже собака.

– А у него, какая порода?

– У него мраморный дог. Они с Зури так хорошо вместе играют.

– А мальчишке сколько лет?

– Он в параллельном классе.

– В вашей школе?

– Ну да…

– А как его зовут?

– Влад… Знаешь, он меня в Макдональдс пригласил… завтра, еще его друг пойдет, Сева и Дашка.

– Ну хорошо, идите.

– Мам, а что мне одеть?

– Господи, это же не театр, что обычно одеваешь, в том и иди. А на какое время вы договорились?

– Сразу после школы, только зайдем домой, переоденемся. Мам, я подкрашусь.

Даже не спросила, можно ли, просто поставила в известность.

– Хорошо, только чуть-чуть, чтобы не была похожа на клоуна. Да вот что, я тебе денег оставлю, возьми с собой.

– Но это же они нас пригласили, пусть и платят.

– Муся, – одернула ее, – это некрасиво, они же сами не зарабатывают.

– Ладно. А ты когда придешь? А то папа звонил, хотел завтра зайти.

– Зачем?

– Хотел с тобой поговорить. Ну все, спокойной ночи. Зури! На место!

Интересно, что ему понадобилось? Нет, чтобы с дочерью пообщаться.

Я еще долго ворочалась с боку на бок и никак не могла уснуть. Все мысли перемешались – и про бывшего, и про случайного, и про Мусю, и про Ленку и про Зури. Заводчице позвонить, что ли посоветоваться, что с ней делать, чтобы подушки не жрала.

* * *

Утром позвонила заводчице, рассказала, что натворила Зури. Та, выслушав мои жалобы, не проявила ни малейшего удивления, а невозмутимо заметила, что, оказывается, это с ними частенько происходит и посоветовала купить клетку, объяснив, что собаки спокойно сидят в клетках и им это даже очень нравится. Я не поверила, но перезвонила папе и попросила найти клетку соответствующего размера.

Вспомнила про бывшего, поморщилась, так не хотелось с ним встречаться. Погуляла с Зури, вымыла лапы, покормила и строго с ней поговорила, боюсь, только, что она меня не поняла, хотя слушала внимательно. Ну если что-нибудь натворит!