Текст книги "Сквозняки. Ткачи Заклинаний"

Глава 8 Почести для великого Сквозняка

Маша молча смотрела на мужчину в розовых наушниках, не зная, что сказать.

– Можно мне взглянуть на него? Я имею в виду свисток.

Девочка насупилась.

– Ты же знаешь, я не отниму его, даже если бы хотел. Я прилетел сюда из Господина Ветров специально, чтобы увидеть его. Но сейф уже был пуст.

– Вы должны были поверить мне и Штилю сразу.

– Маша, я прошу тебя, – мужчина медленно подошел к девочке. – Всю мою жизнь я мечтал убедиться в том, что живые ветра на нашей планете – не суеверие. Что Аэрон может говорить с людьми и дарить подарки. И не только Аэрон, все другие тоже.

– Я читала вашу книгу. Вы не верите в Аэрона.

– Не верил, пока не увидел пустой сейф. Все вещи сыновей ветра, когда-либо бывшие в руках у людей, на учете. И никто никогда не слышал о свистке Аэрона. Пожалуйста, покажи мне его.

Маша оглянулась по сторонам. Вокруг, вдоль восстановленных стен, молча стояли люди и смотрели на нее и на Федора Ветровича.

«А ведь он для них тут, наверное, суперзвезда», – подумала Маша. Ей стало неловко, что она упрямится, тем более, что она знала точно – свисток Аэрона вернется к ней в любом случае, даже если она не будет щелкать пальцами.

– Возьмите! – девочка вытащила свисток из кармана, подцепив его за красную ленточку. – Можете даже попытаться подуть. Только Аэрон не прилетит, пока сам этого не захочет.

Федор Ветрович протянул вперед дрожащую от волнения руку и осторожно, только кончиками пальцев, дотронулся до ленточки. Ничего не произошло. Тогда он уверенно схватил свисток, поднес его к глазам и спросил разочарованно:

– Это точно он?

– У меня другого нет. Хотите – проверяйте, спросите у Штиля хотя бы, – обиделась девочка. Столько выпрашивать – и не поверить потом!

– Я прошу тебя, пойдем со мной, – Федор Ветрович протянул Маше свободную руку. – Мы в Управлении Погодой хотели бы как следует изучить подарок Аэрона и поговорить с тобой поподробнее. Пожалуйста.

– Хорошо, – согласилась Маша. – Я только закончу тут…

Она обернулась в поисках разрушенных стен, но оказалось, что уже нечего было восстанавливать. Улица выглядела в точности так, как она запомнила.

– Да, и об этом нам бы тоже хотелось с тобой поговорить, – заметил Федор Ветрович.

– Погодите! – Маша спохватилась. – Где Чуня?

– Чуня сбежал, девочка, – Трепка вышел из толпы, держа за руки своих «наследников». Мальчишки были на редкость тихие, но явно целые и невредимые, что сразу с облегчением отметила Маша. – Мы думали сначала, что он погиб под обломками, но тела так и не нашли.

– Вы не поранились? – Маша сделала шаг к ребятам.

– Мы проснулись от грохота, – доверчиво ответил старший. – Смотрим, а стены нет!

– Это Чуня устроил разрушения! – воскликнула Маша. – Я сама видела!

– Девочка, что ты, – к ней подскочил соколиноголовый, до сих пор прятавшийся за широкой спиной Федора Ветровича. – Чуня бродяга, приговоренный к исправительным работам, как ты, да вдобавок убогий, немой, он был заперт Заклинанием тут уже очень долгое время, и ничего, никаких происшествий до сего дня.

– Вот именно, как я, и заперт, как я, – злорадно улыбнулась девочка. – А сумел разрушить почти всю круглицу, даже не выходя из корчмы!

Люди зашептались.

– Маша, нам пора, – поторопил ее Федор Ветрович, с опаской поглядывая на толпу. – Сейчас в кабинете поговорим и о Чуне, и о стенах, и об Аэроне… А вы, горожане, расходитесь по своим круглицам. Возвращайтесь к своей работе! Управление Погодой разберется!

Машу проводили до Управления Погодой на Красной круглице, в уже знакомую темную арку. В этот раз с ней обращались совсем иначе. Никто не хватал ее за руку, не обыскивал. Федор Ветрович даже не замедлил шаг у уже знакомых девочке кабинетов со шторами. Он прямиком прошествовал к одной из лестниц, ведущих в башню. Соколиноголовый выдернул девять прутьев, и лестница закрутилась, увозя людей на самый верх. Буквально под самой крышей оказалась запертая на висячий замок комната. Федор Ветрович прошел первым, за ним пропустили Машу. Соколиноголовый и другие остались стоять на лестнице.

Здесь были окна на все четыре стороны, и солнце освещало чудесный малиновый ковер и роскошный стол из черного мрамора, дробилось в шести больших зеркалах, пуская лучики на стеклянный шкаф, полный книг, на барометры и другие приборы, неизвестные Маше, но очень знакомые по кабинету Штиля. Федор Ветрович опустился на стул и щелкнул пальцами. В шести зеркалах тут же появились люди.

– Кто занимался изучением свистка Аэрона?

– Вот, господин Штиль, – сказали в одном из зеркал и подвинули чей-то стул поближе, ножки скрипнули по каменному полу.

Маша узнала соседа Смельчаковых и помахала ему рукой, но он не ответил, а только смотрел, насупившись.

– Я ознакомился с результатом, благодарю вас за такую сложную работу. Мне очень жаль, что такой ученый, как вы, живет в одиночестве, я похлопочу, чтобы вас переселили в Большой Торт к вашему внучатому племяннику.

Штиль не очень обрадовался. Он воздел вверх руки, и Маше показалось, что они связаны странными блестящими нитками.

– А мои приборы? А книги? А вся моя работа?

– Ну, в Большом Торте, конечно, дома и квартиры другие. Однако вы теперь будете жить не один, чем-то придется пожертвовать. Я бы рекомендовал вам оставить все в Каменном Сердце. Мы сделаем из вашего дома музей для экспертов Управления Погодой. Вы же сможете отдыхать, нянчиться с правнучатыми племянниками или как их называют… Управление Погодой благодарит вас за проделанную работу. Выдайте ему орден и отправляйте в Большой Торт со следующим же караваном кайтов.

Штиля тут же отодвинули вместе со стулом, хотя он пытался возражать.

– А теперь, девочка, расскажи мне, откуда ты взялась, почему Аэрон сделал тебе подарок, как ты смогла щелчком пальцев восстановить Оранжевую круглицу. Не торопись, все по порядку. Может быть, тебе принести что-нибудь – чаю, молока, грибного супа?

– Можно чаю, у меня в горле пересохло, пока я бежала, – попросила девочка. Чай тут же был доставлен. Соколиноголовый лично принес чайник, чашки и сахарницу, а затем удалился из комнаты.

Маша с удовольствием рассказала Федору Ветровичу о том, что она бывалый Сквозняк, о своих приключениях в Как-о-Думе, на островах Океана Падающих звезд, в мире Проклятия Ледяной кости, в Аквамариновом мире, в мире разноцветных Мя и в Рогонде. Не умолчала и о своих способностях – создавать маячки, становиться прозрачной, в крайне редких случаях менять облик, возвращать себе потерянные вещи, договариваться с хранителями стихий. Федор Ветрович слушал очень внимательно, восторгался, ужасался, ахал, задавал много вопросов.

– Итак, я поняла, что Чуня тоже Сквозняк, как и я, – закончила девочка, с сожалением заглядывая в опустевший за время ее рассказа чайник. – Только раз он взрослый Сквозняк, значит, у него крыша поехала. Его надо вернуть домой. Вы не знаете, куда он делся? Может быть, это и есть моя миссия – помочь Чуне?

– Ну, видишь ли, девочка… Ты ведь позволишь мне высказать свое мнение? Я, конечно, не Сквозняк, но человек, в общем, опытный и умею обращаться с полученной информацией. Если думать логически, оценивая все твои приключения, ты каждый раз в новом мире оказывалась именно там, где, в конце концов, и скрывалась твоя миссия, верно? То есть в Как-о-Думе – в лесу рядом с фермой, где был мальчик, будущий правитель. Там, где живые растения – в оранжерее, в лаборатории, где потом и было найдено лекарство. В ледяном мире – на той самой горе, ледяном вулкане, в доме той самой венцессы, которая была причастна к Проклятию Ледяной кости. В Аквамариновом мире – не просто на какой-то морской ферме, а именно в городе, страдающем от сердцеедов. И, наконец, в Рогонде первый, кто тебя встретил, был ученик колдуна, помощь которому и оказалась твоей миссией, верно?

– Так, – согласилась Маша.

– Что мы имеем в нашем мире – первый, кого ты встретила, был Аэрон. Так?

– То есть мне надо помочь ему? – догадалась девочка. – А как, если он не отзывается на свисток и вообще меня тут бросил?

– В этом-то все и дело! Первый попавшийся Аэрону город был Каменное Сердце. Именно сюда он тебя и доставил, отдав свисток. Значит, ты должна найти что-то в Каменном Сердце, а когда ты решишь загадку своей миссии, свисток вызовет Аэрона. Логично?

– Конечно! – обрадовалась Маша. – Так все просто! Только мне надо где-то жить, что-то есть. Вы не могли бы мне помочь с самоопределением Сквозняка?

– Ну разумеется, это мой долг, – Федор Ветрович слегка поклонился. – Помочь спасителю Оранжевой круглицы, а возможно, в будущем и всего нашего мира. К сожалению, мы с семьей живем в Господине Ветров, иначе мы бы тебя приютили. Но слово мое имеет некоторый вес в любом отделении Управления Погодой. Сейчас я тебе представлю твоего помощника.

Он пригласил в комнату соколиноголового.

– Ну вот, вы уже знакомы с Зиновием Борейковичем, – представил его Федор Ветрович. – Он будет за вас отвечать и поможет вам с самоопределением.

– С чем? – обалдел соколиноголовый.

– Это термин Сквозняков, – важно произнес Федор Ветрович. – Девочке нужно подобрать жилье, обеспечить довольствие, научить некоторым правилам и законам нашего мира. Прежде всего, пока я здесь, потрудитесь выдать ей одежду, в которой она будет выглядеть, как нормальный житель, никого не шокируя, а также набор повседневных ароматов.

– Что такое набор повседневных ароматов? – спросила девочка.

– У каждого жителя есть такой набор, – Федор Ветрович вытащил коробку с уже знакомыми пузырьками. – Двенадцать ароматов. Шесть бытовых – роза для романтически настроенных жителей, апельсин для тех, у кого подходящее настроение для дружеского и делового общения, лук для болеющих, этот запах одновременно предупреждение и просьба о помощи и заботе. Чеснок для тех, кто сильно не в духе и не хочет общаться. Желательно не подходить к таким людям, пока они сами с тобой не заговорят. Курица для тех, кто предпочитает остаться в одиночестве, но при этом хочет, чтобы окружающие знали, что у него нет никаких проблем. Заговорить с таким человеком без дела считается крайне невежливым. Мята для тех, кто занят, сосредоточен на работе или учебе. Их тоже лучше не отвлекать по пустякам.

– Кошмар, как это все запомнить, и главное – зачем? – Маша потерла рукой лоб.

– Придется, ведь это наш социальный этикет. Каждый раз, выходя из дома, ты обязана надушиться в соответствии со своим настроением, чтобы окружающие не отнеслись к тебе настороженно. Ходить в нашем мире без определенного запаха – все равно что ходить задом наперед, нелепо и пугающе. Так как ты наш спаситель, рекомендую тебе жасмин. Аромат жасмина создан для желающих быть полезными, к ним можно обращаться с любой просьбой. Есть еще профессиональные ароматы для тех, кому приходится предупреждать окружающих о своей профессии. Пять ароматов для тружеников. Порокус для рабочих на фабрике и всех продвинутых технологов, занятых в передовой промышленности. Запах травы-ветрорезки для караванщиков и путешествующих, озона – для Управителей Погодой, выпечки – для торговцев, запах кардамона – для лекарей. Ты все запомнила?

– Нет, – растерялась девочка.

– Опять же логика, к людям с неприятными запахами – курица, лук, чеснок – не подходить. С приятными – роза, апельсин, выпечка, жасмин – подходить. Нейтральные – все остальные – тебя не касаются. Так понятнее?

Маша смущенно промолчала.

– Ну ничего, главное, что твой флакончик пока будет жасмин, для желающих помогать. Остальное со временем выучишь.

– Во имя Отца всех ветров, куда я ее поселю? – очнулся Зиновий Борейкович.

– Как куда? Квартира Штиля освободилась. Смельчаковых обязуй подкармливать ее, ведь наша великая Сквознячка все еще дитя. Для покрытия убытков назначь им пособие из фонда Управления Погодой. И предупреди стекольщиков, пусть по со-зеркалу ежедневно докладывают горожанам о том, чем занимается наша спасительница, чтобы ей в ее сложной работе не препятствовали, а, наоборот, всячески помогали.

Затем Федор Ветрович обернулся к Маше с самой доброй улыбкой:

– Я думаю, лучших условий для работы и пожелать нельзя Сквозняку, верно?

– Да, спасибо огромное!

– Надеюсь, ты понимаешь, что должна справиться со своей миссией как можно скорее, чтобы не быть нам обузой и вернуться домой к маме и папе. Ребенок без мамы и папы – это печально и абсолютно недопустимо.

– Само собой! – с готовностью подтвердила Маша. – Я не буду лениться! У меня уже был такой опыт в Аквамариновом мире, больше никогда!

– Ну тогда можешь идти самоопределяться! Не покидай Каменного Сердца и будь умницей! Счастливого тебе завершения миссии! – Федор Ветрович помахал девочке рукой на прощанье, и, когда она проходила в дверь, шепнул соколиноголовому: – Всю ее одежду сейчас же отправить мне, как только она переоденется в новое. И уговорите ее сменить прическу, например постричься покороче. Придумайте что-нибудь, например, скажите, что здесь длина волос – мерило успеха, и все волосы тут же отправить мне!

– Так вы собираетесь!..

– Тихо! Это секретнейшая операция! – Федор Ветрович буквально вытолкнул соколиноголового за дверь, а потом любовно погладил свой стол из черного мрамора. Маша не обратила внимания, что стол, несмотря на свою массивность и объем, был без ящиков…

Маша была счастлива! Отныне у нее было все – жилье, работа, друзья, помощь со стороны властей. А еще она получила возможность одеться так, чтобы не отличаться от жителей этого мира и города. Когда она вертелась перед зеркалом самого шикарного магазина на Сиреневой круглице, она представляла себе, что завтра никто не посмотрит на нее косо. Кроме того, ей очень нравилась одежда этого мира. Как жительница Сиреневой круглицы, девочка выбрала несколько вещей – сиреневые и черные колготки, бархатный плащ, подбитый сиреневым атласом, свитер, пару сиреневых блузок, красивейшие юбки до пят (здесь почему-то женщины и девушки не ходили в брюках), замшевые сапожки и две шапочки, одна с головой кошки, другая – изящной птички. Маски-головы были украшены бисером и кожей и пришиты к шапочкам из нежной черной шерсти. Когда соколиноголовый предложил ей остричь волосы «по моде», она ни секунды не колебалась. Все равно, когда миссия будет завершена, она окажется дома с волосами той же длины, так почему бы не попробовать новую стрижку? Маша не заметила, что соколиноголовый собрал всю ее старую одежду и волосы, ей было не до того. Из зеркала на нее смотрела совершенно другая девушка – в замшевых сапожках, длинной юбке, сиреневой блузке, с челкой до бровей и лихими завитками над ушами и на затылке. Зиновий Борейкович без звука заплатил и за одежду, и за обувь, и за бигуди, и за расческу, и за шампунь, и за зубную пасту. В общем – за все, на что Маша показывала пальцем.

Правда, Машино ликование слегка притупилось, когда она зашла в осиротевшую квартиру Штиля. Девочка тихо прошлась по комнатам, заполненным чужими вещами. Постояла посреди лаборатории, в которой старик еще недавно изучал ее свисток.

– Ну ничего, – сказала Маша себе. – Он же говорил, что ему плохо одному, хочется быть с семьей. Так чего я расстраиваюсь? Он с семьей… А я поживу тут с недельку, вроде как в гостях, а потом из его квартиры сделают музей Штиля, я сама слышала, как Федор Ветрович обещал.

В дверь постучали, Маша побежала открывать. На пороге стояли Денис и его мама, от обоих пахло валерьянкой и жасмином.

– Нам принесли пособие на твое имя, – смущенно кашлянув, сказала мама Дениса. – Ты бы хотела у нас кушать или тебе лучше сюда приносить?

– А как вам удобнее? – вдруг смутилась девочка. – Я и посуду потом помогу вымыть!

– Ты, наверное, будешь много работать, так нам сказали. Ничего, если я буду готовить, а Денис принесет и поставит на стол?

– Ну хорошо, – Маша догадалась, что ее по-прежнему не очень хотят видеть в их доме.

– Я помогу тебе в первое время с ветряками, – добавил Денис. – Если ты не из нашего мира, как передавали по со-зеркалу, неудивительно, что ты не умеешь с ними обращаться.

Мама заторопилась прочь. Денис, шагая за ней, обернулся на пороге своей квартиры и шепнул, неопределенно жестикулируя:

– Потом поговорим! Я свяжусь с тобой!

Маша снова осталась одна. Побродила по комнатам, выбрала для себя ту, в которой спала в первую ночь. Как-то неуютно показалось спать на чужой кровати. Принесла из чужого шкафа чужое чистое постельное белье, чужую подушку, постелила на диване. Руки двигались неуклюже, словно чужие, трудно было прикасаться к чужим вещам, что-то во всей этой ситуации было неправильным. Маша отчего-то чувствовала вину перед Штилем. Пришлось лишний раз напомнить себе, что так сложились обстоятельства, и она так же, как Штиль, всего лишь подчинилась решению Управления Погодой. Штиль на пути к своей семье, Маша обживается в его квартире, по крайней мере, сегодня никто не будет спать среди бегающих крыс. Девочка разложила по подоконнику свои новые вещи, рядом поставила флакончик с ароматом жасмина.

День был длинным, она чувствовала себя усталой и издерганной, идти на круглицу и исследовать новый мир ей не хотелось. Тогда она решила связаться с Андреем. Он мог успокоить ее всего парой слов, дать трезвую оценку ситуации. Маша надела на руки новые перчатки – бархатные, с кусочками кожи на пальцах, чтобы не так жгло руки, и приставила кольцо к глазу. Андрей спал, в этом не было ничего удивительного, ведь он по утрам ходил в школу, а по ночам работал на Маяке. Маша смотрела на него целую минуту, слушала его ровное дыхание, забывшись, даже протянула руку, чтобы убрать с лица красную косичку с ракушкой, но, конечно, не смогла дотронуться. Кольцо сильно нагрелось, и Маша убрала его, решив не будить Андрея.

Денис тоже не давал о себе знать. Девочка взглянула в зеркало с приклеенной к нему плетеной розочкой. Отражение чуть заметно покачало головой, но Денис не появлялся. Тогда Маша дунула в свисток Аэрона. Но опять же ничего не произошло.

– Что ж такое, только что всем была нужна – и вот нет никого! Даже поговорить не с кем! – расстроилась девочка.

Делать было нечего. Она приняла ванну и легла спать, хотя было еще светло. Утром, когда Маша проснулась, на столе стоял завтрак – оладьи и компот из барбариса, на всех ветряках были привязаны ленты и колокольчики, но в квартире было пусто. Ее никто не разбудил – ни Андрей, ни Денис, никто. Девочка принялась за оладьи, но ей уже хотелось выть от тоски. Как можно жить одному, если нечем заняться?

– Мы не будем зареветь! – мрачно пошутила Маша. – Чем быстрее разберусь со своей миссией, тем скорее вернусь к нормальной жизни.

Она нарядилась в новые сапожки, новую юбку, новую блузку и новый плащ, надушилась духами с ароматом жасмина, заправила волосы под шапочку – челка с непривычки очень мешала, пришлось ее заправить тоже – и отправилась на Сиреневую круглицу.

Глава 9. Всем нужна помощь

Едва Маша выскочила на улицу, как все тут же остановились, обернулись и уставились на нее. Маша даже слегка оторопела от этого. Она замерла на пороге дома номер восемнадцать, отвечая прохожим недоумевающим взглядом. Впрочем, людям скоро надоело пялиться на стоящую неподвижно девочку. Они продолжили заниматься своими делами.

Маша вздохнула с облегчением, решив, что они просто случайно посмотрели на нее, потому что она вышла из дома, и зашагала по круглице. С чего ей начать поиски своей миссии, она пока не имела представления. Следовало понаблюдать для начала, как тут живут люди, чем занимаются. Поэтому Маша решила пешочком, не торопясь, пройти все круглицы, заглянуть в магазинчики и ресторанчики, дойти до Оранжевой круглицы, удостовериться, что она все еще стоит и Чуня не появлялся, а потом вернуться при помощи маячка. Маячок, конечно, по-прежнему был в комнате Дениса, но зато будет повод с ним поговорить, спросить, почему он с ней вчера не связался и не разбудил ее утром.

Итак, Маша просто шла по улице, смотрела по сторонам, прислушивалась к разговорам. И девочку немало удивило, что все разговоры, особенно те, которые велись шепотом, были исключительно о ее персоне.

– Смотри-ка, по нашей круглице идет.

– От чего она нас спасать-то хочет?

– Аэрон ее знает, от чего…

– Ишь, вырядилась на наши-то налоги.

– Да ладно, она вон Оранжевую круглицу бесплатно починила, без материалов даже.

– Ага, а перед этим, поди, сама и развалила… Ведьма…

Маша даже рот открыла от такой несправедливости.

Она с негодованием посмотрела на старика в шапке с головой зайца, от которого донеслись последние слова, но тот поспешно встал со скамеечки и скрылся в доме. В этот момент ее коснулась чья-то легкая сухая рука. Старушка в сиреневом платье с кружевным воротником умоляюще смотрела на девочку. От нее пахло валерьянкой и только самую чуточку луком.

– Барышня, милая, я плохо вижу, но я чую запах жасмина. Вы поможете мне, не так ли?

– Ааа… – растерянно протянула Маша, представив себе, что сейчас бабулька как минимум раскроет перед ней местный мировой заговор или хотя бы пожалуется на жестокого колдуна. – Ну конечно. Что у вас случилось?

– Видите ли, моя киса часто ходит в гости на Синюю круглицу. Ей пора бы вернуться. Я так волнуюсь…

– Найти вашу кису? – уточнила разочарованная Маша, мысленно обращаясь к фонарику колокольцев, чтобы он указал ей, где потерянная кошка старушки.

– Будьте так любезны, – напутствовала ее старушка. – Ее зовут Снежинка. Она беленькая такая…

Маша прошла по одной ей видимому лучу до самой двери на Синюю круглицу. Дверь была закрыта. Она распахнулась для проезжающего маленького поезда, и Маша успела заметить, как по ту сторону проема метнулась белое пятнышко. Она запрыгнула в последний пустой вагончик, и водитель тут же принялся на нее орать, требуя платы за проезд. Он резко затормозил, не желая везти безбилетницу, но девочка успела проехать в Синие двери. Выскочив из вагончика, она подхватила прижавшуюся к земле белую кошку.

– Почему двери заперты? – с возмущением спросила Маша.

– От росомах, крыс, нашествия пиратов пустошей. У всех жителей есть ключи, – ответил водитель.

– А у меня нет! – воскликнула Маша. – Откройте дверь!

Водитель, пожав плечами, отпер дверь, и Маша с облегчением вернула перепуганную кошку старушке. Перевести дух ей не дали. Дородная женщина в бархатном плаще цвета сливы потребовала от Маши, чтобы та помогла ей развесить колокольчики на ветряки.

– Вы же надушились жасмином, значит, помогаете людям!

– Но я помогаю по-другому! – возмутилась Маша. – Я Сквозняк!

– А я не замужем! – парировала женщина. – Не самой же мне колокольчики развешивать, это несолидно! Мне необходима помощь!

После развешивания колокольчиков какой-то мальчик на улице потребовал, чтобы Маша помогла ему с уроками. К счастью, это была самая обычная математика с самыми обычными дробями, а не какая-нибудь космическая зоология или биография Борейки. Затем его младший брат попросил очистить ему апельсин, а его мама – вымыть посуду. Потом Машу ухватил за рукав дед, потребовавший от нее покрасить крыльцо. От следующего жаждущего помощи Маша попыталась убежать, но люди на круглице снова осуждающе зашептались. Пришлось помочь ему посадить вьюнок в горшки около двери. Когда Маша закончила с цветами и отряхнула с пальцев землю, к ней уже выстроилась очередь.

– Да поймите вы! – воскликнула девочка. – Я пришла помочь вам, но не делать за вас все, что вы пожелаете! Вы же раньше и без меня справлялись!

Но люди на Сиреневой круглице ничего не хотели слушать. Один хотел, чтобы Маша выкупала его котенка, другой, чтобы она почистила грибы, третий, чтобы она присматривала за ребенком, четвертый, чтобы она отнесла письмо, и так далее, и так далее.

– Мне надо в ванную! – заявила девочка и побежала к двери дома номер восемнадцать. Скрывшись, она прежде всего надела маску с головой кошки, чтобы ее перестали узнавать. Вот только с непривычки в маске было неудобно, поэтому Маша пока что сдвинула ее на макушку. Затем, оказавшись в ванной Штиля, скрепя сердце, опрыскала свой бархатный плащ духами из флакончика с изображением чеснока. Сам по себе чеснок еще можно было стерпеть, но в сочетании с ароматом жасмина он был омерзителен. Стараясь дышать ртом, Маша вышла за дверь и столкнулась с Денисом. У нее моментально загорелись уши от стыда, когда парень отшатнулся, недоверчиво втягивая носом воздух.

– Зажми нос, – рявкнула она со стыдом и злостью. – От меня воняет.

– Что, достали? – сочувственно спросил он, но нос закрыл рукавом. – Мы дома смотрим все твои подвиги по со-зеркалу.

– Что это такое, а? – спросила девочка устало.

Денис уверенно прошел в квартиру Штиля, прямо в его лабораторию. Там висело несколько зеркал, но одно, самое большое, располагалось прямо над столом. Денис щелкнул пальцами, и мягкий мужской голос сказал:

– А пока знаменитый Сквозняк Маша Некрасова отдыхает от своих подвигов, позвольте показать вам повтор некоторых из них. Обратите внимание, как она идет по следу пропавшей кошки. У нее явно есть секрет!

Маша широко раскрыла глаза, увидев саму себя. Сгорбившись, подметая полами плаща пыльный пол круглицы, она шла, словно ищейка по следу, пока не уперлась лбом в Синие двери.

– Это что, я так выгляжу? – расстроилась она, выпрямляя плечи.

– Классно ты выглядишь, – как-то по-новому усмехнулся Денис, окидывая ее взглядом. – Хотя запах, конечно… Жасминовый немного приятнее.

– Дались вам эти духи! – Маша повернула к двери.

– Ну ты что, нюх – это главное ориентировочное чувство, разве нет?

– Разве не зрение? – удивилась Маша.

– Нет, нюх! Ветра с удовольствием разносят запахи, главное – стоять правильно, по ветру. Запахи в нашем мире – это все! Когда ты будешь отдыхать в следующий раз, свяжись со мной по нашему тайному стеклу, я тебе расскажу стихи о семи лепестках роз или, если хочешь, анекдоты о безносой крысе. Лишенная нюха, бедняжка была так глупа, что однажды вместо сыра укусила кошку… Кошка с перепугу опрокинула на себя грибную эссенцию, и хозяин неделю макал ее в суп для запаха! – Денис начал хохотать.

– Понятно, – озадаченно протянула девочка, которая не поняла, в каком месте надо смеяться. – Знаешь, мне надо срочно уходить…

Возле двери ее ждали с нетерпением, но, учуяв запах чеснока, отшатнулись.

– Ты не имеешь права менять запах! – возмутилась стоящая ближе других молодая женщина. – Мы же ждем!

– Моя помощь нужна на Оранжевой круглице, а вы меня не пропускаете! – ответила ей Маша.

– Но Оранжевая круглица далеко, а я была первая в очереди! – упрямилась женщина.

– Как не стыдно! – неожиданно поддержал Машу Денис. – Вы хоть представляете себе, как тяжела жизнь на Оранжевой круглице? Конечно, они там нуждаются в помощи, у них настоящие проблемы – росомахи, пираты с Обветренных земель, крысы, Чуня вот еще сбежал. А у вас что за горе может быть, колокольчик с ветряка оторвался?

Маша не стала слушать, чем закончится их спор. Она уже поняла, что на большой скорости можно проскочить через многие неприятности, поэтому припустила прямиком к рельсам, где показался новый поезд. Не успела она подойти, как поезд резко затормозил, к Маше подскочил незнакомый молодой мужчина в желтой куртке и сказал.

– Я слышал, тебе на Оранжевую круглицу, Маша? Будешь там совершать подвиги, да? Садись на мой поезд, чтобы все видели – на моем поезде ездят знаменитости! Для героев провоз бесплатный! Меня зовут Семен! И я, кстати, беру на одну градину меньше с жителей Оранжевой, Желтой и Зеленой круглиц по вторникам и четвергам, а с жителей Голубой, Синей и Сиреневых круглиц по средам и пятницам!

Он зачем-то повторил это три раза, когда Маша уже сидела в вагончике, и только затем тронулся с места. На следующей круглице к ним уже поспешили люди с Желтой и Зеленой круглиц.

– Разве сегодня четверг? – догадалась девочка. – Как они узнали, что для них скидка?

– Вот именно! – подмигнул ей водитель Семен. – По со-зеркалу тебя показывают постоянно! А меня – вместе с тобой.

– И тут реклама, – проворчала девочка и дальше ехала молча до самой Оранжевой круглицы.

Там люди было метнулись к ней, но замерли, едва до их носов долетел запах чеснока. Маша видела по их глазам, что каждому хочется о чем-то ее попросить, но они не решались, не давала многолетняя привычка оценивать настроение друг у друга по запаху. Стараясь ни с кем не встречаться взглядом, она надвинула маску на лицо и поспешила к «Вкусняшке». Едва переступив порог, она наткнулась на Трепку. Тот метался по корчме, балансируя тремя подносами, и вид у него был совершенно загнанный.

– Иди отсюда со своим чесноком! – простонал он, наткнувшись на Машу. Та сдвинула с лица маску на макушку, но Трепка не обрадовался.

– Ты и так уволена!

– Я помогу! – Маша попыталась отобрать у него один поднос.

– На тебе чеснок!

– Да к черту чеснок! – Маша сбросила плащ и осталась в блузке и юбке, от которых по-прежнему исходил слабый аромат жасмина. – Я помогу!

Она подхватила поднос с грязными тарелками и побежала на кухню. В ванне громоздилась гора посуды, хранитель стихии воды дрых под дуршлагом, облепленным макаронами, оттуда только босые ноги торчали да раздавался громкий храп. Трепка влетел следом, сбросил посуду в ванну и подхватил два чайника с кипятком.

– А помощники где?

– Чуня же сбежал, а сыновья в школе! – ответил тот и крикнул в зал. – Иду-иду-иду!

Маша со вздохом засучила рукава шикарной блузки и открыла воду. Хранитель стихии воды сразу же проснулся и спросил недовольно:

– Где ты была? Тут жуткая скука!

– Тебе бы не было скучно, если бы ты работал, – проворчала Маша, вспомнив, что ей обычно в таких случаях говорила бабушка.

– Я бы работал, если бы тут почаще открывали воду, – парировал хранитель стихии воды и, разбежавшись, плюхнулся животом на огромный противень из-под рыбного пирога. Он съехал по нему, как по горке, и на противне осталась чистехонькая блестящая полоса.

– Круто! А еще так можешь? – восхитилась Маша. Хранитель стихии воды повторил и еще, и еще разок, по ка весь противень не заблестел, как новенький.

– Уйди, дуреха, тряпки свои дорогие испачкаешь! – проворчал Трепка. – Ты что же вернулась сюда, чтобы посуду мыть?

– Да нет, я хотела узнать у вас, где Чуня.

– Ни следа от твоего Чуни, иди домой!

– А еще не нужна ли вам помощь…

– Вы, барышня, сегодня знатно выступили по созеркалу! – Трепка насупился. – Я, мол, пришла спасать мир, а вы ко мне со своими котами и уборкой…

– Я же не так сказала!

– Но так думала, верно? Хочешь найти дракона и сразиться с ним? Валяй!

– Я не сражаюсь!

– А что же ты делаешь?

– Это сложно объяснить, – Маша задумалась. – Но лучше бы вы действительно поделились со мной вашими проблемами вместо того, чтобы заставлять меня жарить оладушки и мыть посуду.