Текст книги "Зоопарк в твоей голове. 25 психологических синдромов, которые мешают нам жить"

Игорь Романов. Синдром спасателя

врач-психиатр, кандидат психологических наук, бизнес-тренер. Автор курса «Психотехнологии коммуникации», который учит принципам и техникам эффективного общения, и книги «Не орите на меня»

ТАКИЕ РАЗНЫЕ ПОХОЖИЕ ИСТОРИИ

– И вот теперь они меня все гнобят страшно. Все – от друзей до родителей! Говорят: ты или дура голимая, которую на деньги развели, или невротичка, или манипулятор…

Передо мной сидит обаятельная девочка лет двадцати. Третий курс, выбеленные пряди волос, джинсы с белыми кроссовками (сегодня каждая первая в этом возрасте в белых кроссовках). «Игорь Владимирович, мне нужно с вами посоветоваться».

Советуемся.

– Сразу, как поступила, подружилась с девочкой. Прям совсем элпэшки[1]1
  ЛП – лучшие подруги.


[Закрыть] стали… Так-то мы немножко из разных слоев. У меня папа неплохо зарабатывает – у него несколько магазинов на Вайлдберриз. А у подруги одна мама, и работает медсестрой. На первый семестр они денег накопили, а на второй уже никак. Либо отчисляться, либо на заочку. И я понимаю, что в любом случае подругу теряю. Ну и заплатила за ее второй семестр. Там деньги небольшие. Просто не поехала на майские на море, как собиралась.

Да бог бы с ним, с морем. Но тут началось со всех сторон… «Ты понимаешь, что она тебя использует? Что она тебе их никогда не вернет? Что тебе и дальше придется за нее платить?» Это мама. А с другой стороны: «Ты покупаешь дружбу, ты хочешь ее так контролировать, ты делаешь ее зависимой от себя…» Это моя старая подруга, она сейчас на психолога учится. Такой вой на пару подняли, что тошно.

И я теперь вообще ничего не понимаю.

Меня всю жизнь учили, что помогать людям – это хорошо.

А помогать друзьям – так вообще обязательно, иначе какая дружба? А как только реально случилось – у всех глаза на лоб. Вот как так?!

Задумался. И действительно – как? Долгие века ключевыми ценностями нашей культуры были бескорыстие и самоотверженность. Артур и рыцари Круглого стола, Тимур и его команда, человек Данко и хоббит Фродо, реальные герои Зоя Космодемьянская и Александр Матросов. Да и само понятие дружбы (в отличие от приятельства) подразумевает отказ от собственных интересов в пользу близкого человека. «Сам погибай, а товарища выручай», «Друг познается в беде», «Дружба дороже денег».

И тут я вспомнил другую историю о помощи ближнему. Такую, что, как говорится, «с такими помощниками врагов не нужно».

Пожилая женщина дает деньги взрослому сыну на свадьбу. Произносит при гостях трогательную речь о своей бескрайней любви к «так быстро повзрослевшему мальчику» и протягивает увесистый конверт. Сын доволен, невестка (моя клиентка) счастлива: бо́льшая часть затрат на праздник будет покрыта из подаренных денег. Но оказывается, это было только первым ходом в классическом шахматном эндшпиле. Второй ход: свекровь просит вернуть половину суммы. «Мы не настолько богаты, чтобы тратить столько». На вопрос «Зачем дарили?» невестка получает удивительно логичный ответ: «Родители должны дать больше всех, иначе стыдно». Часть суммы возвращается дарительнице, и следующим ходом молодая пара получает шах и мат. С этого момента главным семейным мифом становится «вы создали семью на мои деньги, теперь слушайтесь маму». Возражения не принимаются!

Короче, помощь помощи рознь. Когда стоит помогать и когда нет, как слово «спасатель» стало психиатрическим синдромом и к какому типу Спасателей относитесь лично вы?

Давайте разбираться.

С «ЛЕГКОЙ РУКИ» СТИВЕНА КАРПМАНА

В целом именно с легкой руки Стивена Карпмана, имя которого стало уже нарицательным, ситуация «самоотверженной помощи» похожа на некий «драматический треугольник». Первые две вершины этого «треугольника судьбы» представлены Жертвой и ее Преследователем. Функция Преследователя в этой игре – быть агрессивным, оказывать давление и всеми возможными способами мучить Жертву. Роль жертвы – настолько выразительно мучиться, чтобы появилась необходимость ее спасать. И вот тут появляется Рыцарь на белом коне – в терминологии Карпмана – Спасатель, который защищает Жертву от Преследователя.

Казалось бы, хеппи-энд, но ничего подобного. По гипотезе Стивена Карпмана (кстати, ни разу научно не подтвержденной), Спасатель, помогая жертве, может иметь при этом вполне себе эгоистичные мотивы. Например, повышение самооценки или гордость за свой статус спасателя. Ну, или просто может упиваться благодарностью жертвы.

И тогда Спасатель незаметно для себя начинает делать что-то, что позволит ему спасти эту Жертву еще раз.

Например, жена, которая поддерживает мужа-алкоголика и защищает его от злых преследователей, может неожиданно спровоцировать его уход в запой, чтобы было кого снова «спасать». А иногда Жертве настолько нравится забота Спасателя, что она и сама не против побыть в этой роли подольше.

Вывод из описанной Карпманом модели очевиден: в некоторых случаях вмешательство человека с синдромом Спасателя не только не приводит к разрешению ситуации, но и откровенно фиксирует Жертву в ее роли. И если не заметить слово «в некоторых», то этот вывод вполне можно использовать для обоснования одного из самых одиозных мифов современной психо-поп-культуры: «Позиция Спасателя – это невроз». Невроз, которого нужно избегать всеми возможными способами.

На этом мифе основана целая система убеждений некоторых людей. «Помогать бесплатно – непрофессионально». «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке». «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует». «О тебе никто не позаботится, кроме тебя самого». Эти микроубеждения – капля за каплей – подтачивают закрепленную веками ценность альтруизма, самоотверженности и бескорыстия.

Но так ли это? Действительно ли любой Спасатель помогает людям только для того, чтобы чесать свое ЧСВ и упиваться благодарностью Жертвы, тайком строя злокозненные планы – как не дать ей вырваться из-под власти Преследователя?

СПАСАТЕЛЬ-НЕВРОТИК

Начнем с того, что ТАК тоже бывает. Спасатель-невротик, как будто сошедший со страниц статьи Fairy Tales and Script Drama Analysis, написанной Стивеном Карпманом еще в 1968 году, – совсем не редкость.

Белый Рыцарь без страха и упрека. Помощь ближнему – его предназначение и предмет гордости.

Он заботится о вас с истовой верой, что без него вы не проживете и дня. Он готов отрывать от себя самое дорогое, отказываться от своих интересов и интересов своих близких ради вашего благополучия. Мать одной моей клиентки, например, долгое время жертвовала довольно крупные суммы детскому дому, в то время как собственная семья жила почти впроголодь.

Есть у меня одна знакомая, выпускница психфака, у которой я был когда-то научным руководителем. Зовут Александра, работает школьным психологом. Умница, красавица и любимица старшеклассников. Профессиональный Спасатель, она защищает двоечников и разгильдяев от директорского гнева. Самые отмороженные хулиганы после доверительного разговора с ней дрожащим голосом клянутся, что «больше никада-никада». И действительно, на какое-то время после беседы они становятся вполне вменяемыми людьми. Недолгое время. А потом следует ожидаемый «срыв», после которого столь же ожидаемая душевная беседа с обаятельной психологиней.

В итоге, в какой бы школе она ни работала, вокруг нее создается «клуб благородных хулиганов», которых другие учителя считают полными отморозками. Они и ведут себя как отморозки – потому что это единственный пропуск в кабинет психологической разгрузки, где царит Александра. Потому что с «нормальными» она не работает, душевных бесед не ведет и от Преследователей-педагогов не защищает.

Понимает ли Александра, что своим «спасательством» практически фиксирует подростка в роли нарушителя?

И делает это не столько для них, сколько для подкрепления своего нарциссически-грандиозного «Я», для чего нужно, чтобы они снова и снова приходили, ища у нее защиты?

Видимо, нет. В ее картине мира они – «хорошие ребята, которых затретировали учителя и для которых единственная отдушина – кабинет психолога». А сама она – Герой, который за очень скромную зарплату защищает подростков от холодного и злого мира.

Подведем некоторые итоги.

1. Спасатель-невротик помогает ближнему не для того, чтобы избавить его от проблем, а для того, чтобы получить некую вторичную психологическую выгоду. Чаще всего это повышение самооценки, получение признания Жертвы и демонстрация окружающим своего величия.

2. Спасатель-невротик совершенно не заинтересован в вашем благополучии. Более того, он как раз заинтересован в вашем периодическом неблагополучии – чтобы было кого спасать. А периодическом – потому что все-таки ему необходимо показывать окружающим, что процесс спасения был успешным.

3. Спасатель-невротик видит угрозу для вас даже там, где вы чувствуете себя вполне уверенно и комфортно. Потому что он «лучше знает», потому что «со стороны лучше видно». Если вы по какой-то причине не хотите его помощи и защиты, он объявит всем, что у вас «стокгольмский синдром», и организует общественную кампанию по вашему спасению. В результате все довольны, все при деле, и только вы – в полной заднице.

4. Спасатель-невротик так убедителен в своей помощи вам, что через некоторое время вы начинаете искренне верить, что вы на самом деле Жертва. Помните, как Маугли в старом советском мультфильме произносил эпическую фразу: «Вы так давно говорите мне, что я Человек, что я наконец и сам поверил в это!» Правда, здесь результат прямо противоположный – вы как раз перестаете верить, что вы Человек с большой буквы «Ч».

5. Спасатель-невротик совершенно не осознает свои истинные мотивы. В его глазах он тот самый Белый рыцарь, который спасает погрязший в грехах и проблемах мир.

СПАСАТЕЛЬ-МАНИПУЛЯТОР

Однако опыт показывает, что далеко не все Спасатели по сути своей невротики. Некоторые помогают людям с целью манипулировать чувством долга Жертвы. Обозначим эту группу как «Спасатели-манипуляторы».

В отличие от невротика, манипулятор не считает свои мотивы бескорыстными.

«Я тебе помог, поэтому ты мне должен» очень быстро превращается у него в «Я тебе помог, чтобы ты был мне должен». Помощь превращается в рычаг влияния и контроля. Сколько поколений детей слышали от своих родителей в разных вариациях: «Я всю жизнь на тебя потратила, у кроватки сидела, пока болел, лучший кусок от себя отрывала… А ты, неблагодарная скотина!» Короче, для Спасателя-манипулятора помощь ближнему – это инвестиции, которые когда-нибудь должны вернуться с процентами.

Важно понять, что сам по себе обмен услугами – явление вполне нормальное.

Более того, нормально и естественно испытывать чувство благодарности к человеку, который помог тебе в трудную минуту, и чувствовать необходимость ответить ему услугой за услугу. Что же тогда отличает манипуляцию помощью от «честного» обмена услугами?

1. Манипулятор считает помощью/спасением то, что для жертвы таковым не является. «Когда у нее были проблемы с начальством – я ее прикрыл, помог получить место начальника отдела – вряд ли она откажет в моих планах на интимную близость!» Причем сама девушка наивно воспринимает происходящее как объективно высокую оценку ее потенциала.

2. Манипулятор навязывает свою помощь в спасении жертвы, когда жертва ее не хочет. «Девочки, мне кажется, новый парень Насти – классический абьюзер! Надо ее спасать. Она потом сама все поймет и еще будет благодарна…»

3. Манипулятор может востребовать «долг» в форме, неприемлемой для жертвы. «Я, дочка, всю молодость на тебя потратила, надеялась – вырастешь, выйдешь замуж за приличного человека, хоть старость поживу в достатке. А ты привела в дом шантрапу подзаборную! А я уже Мариванне обещала, что мы с ее семьей породнимся…»

НЕГАТИВНЫЙ СПАСАТЕЛЬ

Очевидно, что Спасатель-манипулятор имеет некие общие черты со Спасателем-невротиком. Прежде всего – это наличие личной выгоды от своей позиции Спасателя. И хотя выгоды разные, можно сказать, что и Невротик, и Манипулятор – две ипостаси некоего образа Негативного Спасателя, помощь которого, очевидно, опасна для Жертвы, потому что фиксирует ее в этой роли.

ЖЕРТВА-МАНИПУЛЯТОР

Справедливости ради, нужно отметить, что с таким же успехом манипулятором может стать и Жертва. «Мы в ответе за тех, кого приручили» – прекрасная истина, но только до тех пор, пока ты возлагаешь ответственность на себя, а не на других. «Как-то помогла подруге отвезти детей в садик. А что, мне несложно, я за рулем, а садик далековато. Подруга очень благодарила… а через несколько дней попросила снова. И снова. А когда раз на пятый я отказалась – устроила скандал. Типа, тебе что, жалко полчаса времени потратить, мы на тебя рассчитывали, а ты!.. Вот как так получается – вроде я ей доброе дело сделала, и я же ей и должна, и чем дальше, тем больше…»

Ситуация в какой-то степени обратная феномену Спасателя-манипулятора.

«Ты мне должен не потому, что я тебя спасаю, а потому, что ты меня спас».

Жертва использует здесь традиционный манипулятивный прием: «Ты мне должен, так как дал мне надежду». Особенно часто на этот прием ловятся Спасатели-невротики. Один мой клиент рассказывал: «Как-то была ситуация. На работе форс-мажор, сотрудники задержались в офисе допоздна. Одна из них живет далеко, поэтому я по доброте душевной вызвал ей такси. Вы бы видели, как она радовалась! Так повторялось несколько раз. Но в какой-то момент я заметил, что для нее это уже не подарок, а что-то вроде моей обязанности. Она уже прямо говорит: “Мне еще минут 10, а потом можете машину звать”. И какой мне кайф от этого?! Она мне не жена и не любовница. Но отказать уже неудобно – вроде я ей положенного не даю, как будто наказываю за что-то. А возить на такси – приличная сумма выходит. Вот и помогай после этого людям!»

СПАСАТЕЛЬ-ГЕРОЙ

Негативному Спасателю противостоит Спасатель-герой. Вот просто герой, без кавычек и ставшей уже привычной циничной усмешки по поводу этого слова. Просто человек, который помогает, поддерживает, защищает тех, кому эта помощь и поддержка реально необходима. Причем делает это без личной выгоды для себя. А потом искренне радуется, что бывшей жертве помощь больше не нужна и его «услуги по спасению» больше не потребуются никогда.

За свою жизнь я встречал множество таких людей. На моих глазах они делились деньгами с людьми, попавшими в беду («отдашь, когда сможешь, – если захочешь»), бесплатно оказывали профессиональную помощь тем, кому она была не по средствам, тратили время и силы, чтобы натаскать молодняк на работе, и кидались в безнадежную драку, чтобы спасти слабого.

И да, человек ничего не делает «просто так». За каждым действием стоит мотив.

Два самых частых мотива Спасателя-героя – «мне его жалко» и «так правильно».

С первым мотивом все более или менее понятно. Чистый альтруизм всегда был сильным драйвером человеческого поведения. «Мне плохо потому, что тебе плохо – и поэтому я хочу помочь нам обоим». Правда, в последние годы для современного человека проявление бескорыстия все больше становятся «кринжем», табу. Хочешь помочь ближнему – купи еды в собачий приют, это можно, это не стыдно, так ты не лох, а самый настоящий молодец. Но альтруизм, сочувствие, сострадание, эмоциональная идентификация с тем, кому плохо, – слишком сильный драйвер.

Второй мотив чуть сложнее. Один мой знакомый, который получил серьезную травму, защищая подростков от взрослых хулиганов, объяснил это так: «Я просто чувствовал, что происходит что-то неправильное. Что я должен попытаться это исправить».

Желание изменить мир – если не к лучшему, то просто по-своему – еще одна из ключевых мотиваций, которые движут человеком.

Зачем мы строим дома, пишем книги и воспитываем детей? Прежде всего, чтобы оставить что-то после себя. Чтобы мир стал чуть полнее, правильнее, лучше. Это зашито в человеческую природу. Можно считать это следующим уровнем пирамиды после самоактуализации Маслоу. И это один из частых мотивов Спасателя-героя.

КАК ПОНЯТЬ – КТО ЕСТЬ КТО

В медицине есть понятие – «дифференциальная диагностика». Это набор алгоритмов, отличающих одну болезнь от другой. И хотя у нас с вами речь идет ни в коем случае не о болезнях, сам по себе подход мне кажется очень полезным.

Итак, как же отличить одного Спасателя от другого?

Первый шаг: различаем Негативного Спасателя и Спасателя-героя. Здесь два ключевых отличия. Первое – основной мотив. Спасатель-герой помогает, чтобы изменить объективную ситуацию, чтобы проблема Жертвы исчезла. Негативный спасатель помогает, чтобы получить выгоду для себя – эмоциональную, как Невротик, или рациональную, как Манипулятор.

Из этого исходит второе ключевое отличие.

Спасатель-герой не заинтересован в том, чтобы проблема Жертвы возвращалась.

Для него это означает некачественно проделанную работу и, в конце концов, удар по самооценке: «Я что, зря старался?» Негативный Спасатель, наоборот, заинтересован в том, чтобы зафиксировать Жертву в ее роли, чтобы «спасать» ее снова и снова.

В случае, если мы понимаем, что имеем дело с Негативным Спасателем, делаем второй шаг: различаем Невротика и Манипулятора. Вроде бы различия очевидны: Манипулятор предъявляет вам счет за спасение, а Невротику достаточно гордиться своей великой миссией по-тихому. Но не все так просто. Например, Невротик может искренне обижаться на то, что вы изо всех сил не проявляете искреннюю благодарность за спасение, и в этом случае разница между двумя ипостасями Негативного Спасателя становится вполне эфемерной.

И ЧТО СО ВСЕМ ЭТИМ ДЕЛАТЬ?

– И что теперь с этим делать? – спросила моя собеседница в белых кроссовках после того, как услышала историю о трех образах Спасателя.

– Ну, как минимум разобраться, какой из них – ты. Если Герой, то перестать комплексовать и прислушиваться к зашоренным интернетом «советчикам». Только ты можешь решать, кому ты хочешь помочь, в чем и насколько. Подружке-психологу рассказать о «спасательном трио» и вместе разобраться, как не «вляпаться» в негативную ипостась. Ей такой бытовой психоанализ должен понравиться.

– А что с родителями?

– Здесь сложнее. Они явно еще не «отпустили» тебя во взрослую жизнь и пытаются рулить твоими решениями. В том числе и финансовыми. И нужно решать проблему системно – постепенно приучать родителей к тому, что есть граница, за которой ты слушаешь их советы, но решения принимаешь только сама.

– А если после анализа с подругой окажется, что я в эту «негативную ипостась» Спасателя уже, как вы говорите, «вляпалась»?

– Тогда очень хорошо, что ты это вовремя поймешь.

Роль Негативного Спасателя опасна, когда ты играешь ее неосознанно.

А когда истинные мотивы становятся явными – тут уж придется принимать взрослое решение, насколько эта игра тебя устраивает.

– Я правильно поняла, что если помогают тебе, то тоже важно понять, с какими мотивами?

– Естественно. И, если ты столкнулась с Негативным Спасателем и при этом не хочешь застрять в позиции Жертвы на века, – из этой игры нужно валить.

– А если с Героем?

– Тогда нужно учиться быть искренне благодарной, не стесняться проявлять эту благодарность, быть готовой отплатить добром за добро и при этом осознавать, что как и когда отдавать долги – это только твое решение.

А вообще, умение быть благодарным – очень важный навык в выстраивании отношений. Но это уже тема совсем другого разговора.

Ольга Примаченко. Синдром отложенной жизни

журналист, психолог, автор бестселлеров «К себе нежно» и «С тобой я дома»

«Не трогай, это на Новый год», – говорили когда-то нам. Теперь мы говорим это сами себе. Синдром отложенной жизни состоит из подобных фраз и их последствий, из множества мелких симптомов, почти незаметных в потоке будней.

Вот мы взяли тридцать шестой проект вместо отпуска («пока не выплачу ипотеку, не успокоюсь»). Вот купили еще одно платье на два размера меньше («буду носить, когда похудею»). Вот снова принесли домой тарелки «только для гостей» или «на будущее, в новую квартиру».

Старая кухня и плебейские макароны с сосисками красивых тарелок, конечно, недостойны.

Зато когда-нибудь потом из красивых тарелок мы будем есть только ризотто и фрикасе…

«Когда уедем из этой страны…», «когда купим дом…», «когда дети вырастут…». При синдроме отложенной жизни в голове застревает мысль о вершине горы, каком-то достижении или событии, которое раз и навсегда изменит нашу реальность к лучшему. Добравшись до нее, мы наконец-то разрешим себе радоваться и отдыхать, а пока – терпи, еще рано.

В результате такого мышления из ежедневной рутины исчезают искренние «хочу».

В жизни начинает главенствовать «надо». Надо вот это чувствовать (а вот это – не чувствовать). Надо вот это любить (а вот это – не любить). Надо наносить чертов крем от морщин (и кто придумал, что это – расслабляет?). Надо закончить проклятую книжку, которую дала свекровь: «Прочитай обязательно, тебе понравится». А вам не нравится – вас от таких книжек вообще тошнит.

Вы честно пытаетесь чувствовать, любить, делать и дочитывать. А по ночам мечтаете, что когда-нибудь все эти крема, книжки и свекрови вдруг исчезнут. И вот тут-то можно будет выдохнуть и расслабиться – ходить по дому немытой-нечесаной, спать до полудня и наворачивать жареную картошку тоннами. Тогда и наступит «настоящая» жизнь.

Впрочем, мечты о «настоящей» жизни бывают разными. Кому-то она, наоборот, представляется глянцевой и блестящей, как картинка из интерьерного журнала. Улыбающаяся чистенькая семья, золотистый ретривер, свежие фрукты, букет сирени – и все это великолепие на фоне огромного мраморного камина. Каждому свое.

В сравнении с мечтой об идеальном будущем то, что у вас уже есть (съемная однушка, соло-материнство, вредный ленивый кот), явно проигрывает. Это еще не жизнь, а так, черновик. Жизнь еще надо заслужить.

И ладно бы, если бы мы ставили себе точные временные границы: поживу на пределе возможностей месяц, ну два, максимум год, пока закончу проект, а потом буду восстанавливаться. Долгий сон, празднование, «сбор урожая»… Но нет.

Возвращение в комфортный темп откладывается до бесконечности.

Часики тикают, цены растут, проблемы и трудности не заканчиваются.

Мы закидываем язык на плечо и продолжаем бежать.

ХОЧУ, НАДО, МОГУ

Когда мы только начали встречаться с мужем, мы очень быстро съехались – и тут же начали копить на свое жилье. Каждая копейка бралась на карандаш. Никаких тебе расслабленных трат в удовольствие. Когда купили дом, пришлось отдавать долги. Потом родился сын – «Надо потерпеть…». Потом началась пандемия – «Надо переждать…». Потом родилась дочь. Потом вообще в стране и в мире началось такое, что лучше верните ковид.

И так куда-то делись десять лет, за которые на море мы съездили только один раз – в медовый месяц сразу после свадьбы. Все остальное время мы что-то мужественно преодолевали и ждали, когда же станет легче.

Но взрослая жизнь такая штука, что раз и навсегда «легче» не станет никогда.

Только вроде вышли на плато – а нет, снова американская горка, пристегните ремни, приготовьте бумажные пакетики.

Я смотрела на зеленого от бесконечной работы и хозяйственных хлопот мужа, смотрела на свои круги под глазами, на растянутую кофту с пятнами от молока и думала: о да, именно об этой жизни я и мечтала!..

(сарказм)

Важно понимать, что несущая конструкция синдрома отложенной жизни – существование изо дня в день по принципу «хочу, могу, но не позволяю себе». Речь идет именно о ситуациях, когда мы смотрим на что-то, что нам вполне по карману, и думаем: «Эта вещь слишком хороша для моего нынешнего образа жизни». Или еще хуже – «Она слишком хороша для сегодняшнего меня».

Другими словами, зачастую у нас действительно есть возможность «делать себе хорошо», но мы ею не пользуемся, оправдываясь неудачным моментом и неподходящими обстоятельствами. Из банального: «Хочу перестать ходить дома как оборванка, но какой смысл покупать что-то красивое, если к вечеру я с ног до головы буду в детских соплях и пятнах супа…».

В сфере работы синдром отложенной жизни часто проявляется как боязнь отказаться от дополнительного заработка. Якобы денег никогда не бывает достаточно (фразочка от создателей «работай, не ной», «на пенсии отдохнешь» и «в могиле выспишься»).

Да, жизнь – это путешествие. Но для страдающих синдромом отложенной жизни ничего увлекательного в этом путешествии нет. Такая дорога-пытка на перекладных: в душных и тесных вагонах, со стремными попутчиками, огромным чемоданом с поломанной ручкой и отвалившимися колесиками, с вечной неразберихой в расписании автобусов, самолетов и поездов – рейсы задерживают, стыковки неудобные, билет сдать нельзя.

А что можно? Терпеть и мучиться.

Осознание того, что время прошло, а вы, собственно, и не пожили толком, может быть очень горьким. Иногда сожаление подкрадывается постепенно. Иногда накрывает внезапно, например, из-за серьезных проблем со здоровьем. (Вспоминается грустная шутка: «Доктор дает мне две недели жизни. Хорошо бы в августе…».)

Или вот вы растили-растили детей, а они взяли и в семнадцать лет, не имея за душой ни профессии, ни навыка зарабатывать, принесли внуков в подоле. Вместо долго вынашиваемых планов «пожить для себя» в доме снова ор, сопли, подгузники и ветрянка.

Или вы копили-копили деньги, а тут кризис, и все сбережения сгорели. И другая, счастливая, жизнь, ваш прекрасный воздушный замок, растворяется в воздухе…

ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ

Кроме того, мы часто ставим жизнь на паузу и замираем, когда в мире случается что-то плохое или пугающее. Во времена потрясений мы несем двойной груз. Помимо всех других сложных чувств и изменений в стиле жизни, мы вынуждены справляться и с кризисом смысла. Пытаться понять, почему это произошло, почему это произошло сейчас, почему со мной (или с нами). «Я не хочу жить такую жизнь, заберите, верните прежнюю».

Нам кажется, что нельзя вкусно есть, отдыхать, путешествовать, читать книжки и заниматься любовью, пока кто-то другой голодает, скитается по временным жилищам, нездоров и несчастен. Мечты и планы отправляются на антресоли. Сейчас они неуместны, за них неловко или даже стыдно.

Потом, все потом.

Безусловно, мы имеем право и на такую реакцию. Замирать, и горевать, и приходить в себя после шока столько времени, сколько нужно, – это нормально.

Мы потеряли многое и чувствуем опустошенность, но жизнь не превратилась в вакуум, и в ней по-прежнему есть красивое, хрупкое, нежное и вызывающее улыбку. Поэтому однажды тиски горя разожмутся, психика адаптируется, безудержные рыдания прекратятся. К печали, сочувствию и сожалению прибавится робкий интерес к жизни за пределами горя. Важно не прерывать это возрождение из пепла: не хватать себя за руку в попытке остановить непонятно откуда взявшуюся радость, не топтать ногами пробивающиеся через асфальт цветы.

Жажда жить всегда сильнее смерти, и это не проклятье, а дар.

Эта сила в разы мощнее любых действий «от ума». Вы можете открещиваться, отказываться и сопротивляться, но гораздо лучше не мешать психике восстанавливаться. Поверьте, ваш организм знает, что делает.

В трудные времена «вершиной горы», моментом, после которого мы снова «заживем», вам может казаться условный день, когда «все станет как раньше». А пока мы замираем и всеми силами стараемся не вовлекаться в текущий момент. «Верните все как было!»

К сожалению, принцип «If I ignore it, maybe it will go away»[2]2
  В вольном переводе это может звучать так: если я притворюсь, что ничего не вижу, глядишь, проблема решится сама собой.


[Закрыть] ведет только к еще большему разочарованию: пока мы откладываем жизнь в долгий ящик, велика вероятность в этот самый ящик сыграть.

СПРАВЛЯЕМСЯ С СИНДРОМОМ

Вот что можно сделать, чтобы научиться не откладывать «настоящую жизнь» на потом и в полной мере наслаждаться ею «здесь и сейчас»:

Вырабатывайте навык концентрации на собственном комфорте. «Мне сейчас удобно? Мне вкусно? Мне приятно?» При этом слушайте не только ум, но и тело – последнее в разы больше знает об удовольствии и, что немаловажно, почти всегда понимает, когда нам пора остановиться. При этом тело не ждет какой-то «другой, лучшей жизни», оно сигнализирует о необходимых движениях и переменах «прям щас»: «Поешь, иначе я начну на тебя рычать», «Пора в туалет», «Закрой ноутбук и иди спать – ты все равно уже ничего не соображаешь от усталости».

Протягивайте нити из желанного будущего в свое настоящее. Хотите – представляйте их в виде тоненьких ручейков, по которым из прекрасного далека в ваше не очень прекрасное настоящее течет свежая и чистая вода – изобилие, удовольствие, комфорт, спокойствие.

Пусть те вещи и события, которые вы запланировали на потом, случаются с вами сейчас.

Пусть нечасто, зато регулярно. В какой-то момент вы ощутите, что они совершенно буднично и на удивление легко встраиваются в вашу рутину.

Пусть вы не переехали в Париж, но позавтракали на балконе круассаном и эспрессо – и вам было так хорошо, будто вы сидели в кафе на Монмартре: теплый ветер нежно целовал в шею, в воздухе была разлита любовь, и даже солнце всходило с каким-то особым шиком. Пусть вы не можете позволить себе кардинально сменить гардероб, но покупать по одной красивой качественной вещи в месяц вы можете. Двенадцать вещей в год (вещей, которые вы любите и которые любят вас) – это двенадцать прекрасных нитей, связывающих вашу мечту и ваше сегодня.

И очень важно, чтобы эти маленькие проявления «будущей настоящей жизни» вас по-настоящему радовали.

Ведь бывает, например, что вы в режиме нон-стоп зарабатываете на мечту, жадно набираете клиентов, хватаетесь за любой заказ. И вот спустя несколько лет у вас достаточно денег, чтобы купить то, что вы хотели, но совершенно никаких эмоций по этому поводу. Вы как альпинист, который на последнем дыхании взобрался на Эльбрус, но, развернув флаг, ничего не почувствовал. Снег блестит, солнце слепит глаза, а внутри – недоумение. Господи, что я здесь делаю, я хочу домой.

Вполне возможно, что все это время цель вам была нужна только чтобы не позволять себе радоваться. Саботировать удовольствие. Закрывать двери перед будоражащими возможностями. Когда растешь на установках «много смеешься, потом плакать будешь», «хочешь – перехочешь!» и «не жили хорошо, нечего и начинать», сложно стать взрослым, который не боится удовольствия и комфорта. Слишком страшно, что в самый счастливый момент кто-то обязательно процедит сквозь зубы: «Ишь ты, цаца какая!» и покажет пальцем.

От этого страха поможет только смена окружения. Не пытайтесь искусственно подрастить старых друзей и знакомых, насильно затаскивая их на уровень, к которому они не готовы.

Находите тех, кто живет так, как хотите жить вы.

И речь, конечно, не столько о квартирах и машинах, сколько о любопытстве, силе духа и умении радоваться.

И здесь, если позволите, я вас аккуратно и бережно обниму.