Текст книги "Книга «Под знаком радуги»"

Татьяна Нильсен

«Под знаком радуги»

«– Послушайте!– Ещё меня любите,

За то, что я умру.»

Марина Цветаева.

Посвящается сестре Гале.

Глава 1.

Она сидела в камере с такой разномастной публикой. Что хотелось рассматривать каждого персонажа отдельно и долго.

«Интересно, в Берлине камеры для задержанных лучше чем в Москве»?– размышляла женщина, сидя на бугристом матрасе. Не с чем было сравнивать, она никогда не была в местах такого рода, понятия не имела как надо себя вести, что можно говорить, что нельзя. В фильмах актёры визжали, требуя адвоката, когда находились в подобной ситуации. У неё никого нет в этой стране кроме подруги, и кажется, что в целом мире она одна. Телефон отключен, потому что даже такси невозможно вызвать, когда говоришь на другом языке. Уж что там говорить про адвоката. Одна надежда на подругу. А надеяться надо было, потому что обвинение, которое предъявлялось могло иметь тяжкие последствия. Это тебе не воровство, лифчика в супермаркете и не пьяный дебош в ресторане, это убийство. Даже в страшном сне не могло привидеться, что её, женщину уважаемую, с отличными характеристиками, пенсионерку в конце концов изолируют от общества из-за подозрения в убийстве человека. А что её изолировать, она и так, будто отрезана от мира, не понимает тех, кого слышит, и не в состоянии объяснить чего хочет. Хотя то, зачем она вообще приехала в эту страну, достигнуто. Да только имеет ли это достижение смысл? И нужно ли было идти на такие жертвы? Сидя в прокуренной камере рядом с проститутками, воровками, мошенницами разных возрастов, сословий, национальностей, Лариса задавала себе множество вопросов и почти не находила ответов, а может не хотела находить.

За несколько месяцев до этого…

– Ну-с, одевайтесь голубушка.

Доктор поправил её кофточку, поднялся и скрылся за белой ширмой. Лариса потянулась следом, но не поспела за ним, былая прыть осталась только в голове. Она по-прежнему быстро разгадывала кроссворды, за вечер могла прочесть толстенную книгу, писала острые комментарии в интернете на волнующие темы и в магазине в течение нескольких минут проверяла длинную портянку чека. А вот с телом творилось что-то неважное. К вечеру наваливалась невероятная усталость, утром просыпалась как будто не спала вовсе, а разгружала мешки с картошкой и по несколько минут сидела на кровати собираясь с силами прежде чем двинуться в ванную комнату. Стоять у плиты и готовить еду стало невмоготу. А кашеварить надо было– дочь с зятем работали, а она, как пенсионерка, должна за хозяйство отвечать– убирать квартиру, утюжить бельё, выносить мусор и оплачивать коммунальные платежи. Кто такой порядок завёл Лариса знала очень чётко– она сама. Когда год назад её торжественно выдворили на пенсию, энергия ещё фонтанировала, она с усердием и рвением посвятила себя тому, до чего раньше не доходили руки. На столе появились пирожки, блины, сырники на завтрак, она научилась консервировать компоты, помидоры в собственном соку и мариновать капусту. И вот ни с того ни с сего тело перестало слушаться, а ноги держать. Зять скоро обратил на это внимание и взялся подначивать:

– Что-то вы, маменька, неважно выглядите. Парикмахер вас давно не обихаживал, да готовить стали без прежнего энтузиазма.– он громко хлюпал борщом и уминал вприкуску охотничьи колбаски.– Так мы скоро по ресторанам пойдём! Где же нам столько денег взять, для ресторанов то?

Лара молчала, знала, если ответит остротой, там недалеко до скандала. Зятю нравилось делать из мухи слона. Ей казалось, что таким нехитрым образом он развлекается, надо же куда-то тратить энергию, которая скапливалась в огромных количествах от безделья.

«Мимо тёщиного дома я без шуток не хожу, то ей хрен в окно поставлю, то ей жопу покажу.– думала она с сожалением глядя на здоровенного увальня.– Вон уже бока поплыли как у бабы, да и весь уже принял форму дивана. Угораздило же Вероничку полюбить такого. Уж лучше жить одной, чем с бесталанным захребетником».

Отношения с зятем складывались прямо сказать нелёгкие. Когда Лариса работала, то на него обращать внимание не имелось ни времени ни желания, а вот сейчас они вынуждены были целые дни проводить вместе, в силу того, что Алексей считал себя писателем и черпал вдохновение возле телевизора, поджидая свою музу на диване. Она жалела дочь, ведь росла без отца, тот бросил их когда Вероничке исполнился год, а как только девушка поступила в ВУЗ подвернулся вот этот. Да прилип просто как банный лист. Ну что делать, любовь!Хотя на тот момент этот вариант казался не самым худшим– всё-таки студент Литературного института! А Нику в то время заносило в различные «кружки по интересам», да так заносило, что однажды пришлось забирать из полицейского участка! Сыграли свадьбу и зятёк перебрался от пьющих родителей в просторную квартиру жены. Лариса сама не знала радоваться или печалится тому факту, что у молодых никак не получалось иметь детей. Она прекрасно понимала, что забота о малыше ляжет на её плечи. Дочь, как можно скорее, вырвется на работу, а ей отведут роль заботливой бабушки. Вероничка с детства мечтала стать актрисой, и ведь всё для этого имелось и высокий рост, и лицо-картины можно писать, и волосы вьющиеся, каштановые, но как бы не топырилась начинающая звезда ни одна комиссия не смогла рассмотреть задатки таланта. Как её ни крути верти, нет актёрских дарований, даже самых глубоко скрытых способностей и тех нет. Однако дочь шла по жизни с завидным упорством– уж если в театральный не поступила в этом году, то на следующий год обязательно получится. Чтобы не терять времени даром, благодаря уговорам матери окончила Институт бизнеса и дизайна, а позже устроилась работать в театр помощником костюмера, всё ближе к богеме. Время шло, однако подмостки никак не хотели ей поддаваться. Часто Вероничка винила всех вокруг себя, особенно мать, а вот муж прекрасный, талантливый писатель, просто не оценён сегодняшними критиками и читателями. Но ничего, наступит и на их улице праздник! Лариса сокрушалась глядя на эту пару, живут, как в мыльном пузыре, напридумывали себе достоинств которыми совсем не обладают, подпитывают и убеждают друг друга в исключительности. И ведь обоим уже за тридцать, пора бы обрести реальность, начать хотя бы зарабатывать для того чтобы прокормить семью, а не ждать когда тёщина скатерть– самобранка заблагоухает пирогами. Ночами Лариса долго ворочалась в своей комнате, она боялась посмотреть правде в лицо, но в данный момент надо что-то делать с её непослушным телом. Всё это произошло не вдруг и она не сразу заметила и обратила внимание на недомогания, но последние дни чувствовала себя хуже некуда. В одно не совсем прекрасное утро она отложила все дела и начала свои хождения по мукам, пока не добралась до последней инстанции в виде моложавого профессора медицины Забелина Ивана Петровича, который вот в эту минуту готов поставить ей диагноз. Лариса сидела на высокой кушетке и боялась выходить из-за ширмы. Ей казалось, что услышав что-нибудь страшное весь этот разноцветный мир перестанет существовать, краски поблекнут и останется лишь чёрное и белое, а может не останется ничего.

– Ну что же вы, голубушка, не торопитесь, меня другие пациенты ждут.

Мягкий голос не сулил ничего хорошего. Лариса поправила волосы, обула туфли и села напротив Забелина. Он немного помолчал, потом прочистив горло спросил:

– Вы с кем живёте? Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из ваших близких.

– Говорите со мной. Я готова.– она опустила глаза, собираясь с мыслями. Лариса никого не ставила в известность о своих походах по клиникам, и сейчас не хотела травмировать дочь плохими новостями, а то что известия будут плохими она уже не сомневалась.– Говорите всё как есть.

– Ну хорошо.– начал доктор после небольшой паузы. Он внимательно посмотрел на женщину и решил не подбирать слова, не юлить и не приукрашивать действительное положение вещей.– У вас рак.

Она ожидала чего-то подобного, но сообщение раздавило безысходностью. Холодная волна окатила тело с головы до ног, во рту пересохло и на лбу выступили ледяные бисеринки пота. Лариса прочистила горло:

– У меня есть шанс?– вдруг захотелось закричать, упасть на пол и биться в истерике пока сознание вместе с этими простыми словами не исчезнут из памяти. Она с надеждой посмотрела на профессора и из глаз, без её ведома потекли слёзы.– Вы ведь поможете мне?

– Послушайте, голубушка, Лариса Николаевна, мы сделаем всё, что в наших силах.– он поднялся, налил из графина воды и протянул женщине.– Честно сказать, шансы есть всегда. Завтра же начнём курс терапии, а дальше посмотрим.

– Может быть нужны какие-то препараты или специализированная клиника?

Она с надеждой взглянула на доктора, но тот энергично замотал головой:

– Давайте я объясню реальное положение вещей. Бытует мнение, что где-то есть край похожий на рай, там излечивают все болезни и горести и беды покидают душу. Это не правда. Вы можете поехать в Израиль, в США, в Германию. Не сомневаюсь, что там действительно в состоянии помочь, уход за больным отличный, эффективнейшая аппаратура, препараты, но только за первичный осмотр, подчёркиваю– первичный, надо выложить около двух тысяч евро.– профессор вздохнул.– Я уже не говорю о лечении. И потом в нашей клинике есть всё необходимое для оказания полной медицинской помощи, и всё это вы получите совершенно бесплатно. Онкологические больные проходят по стандартной обязательной страховой системе. Кое-какие препараты необходимо приобретать и оплачивать некоторые медицинские услуги, но это не большие суммы. Даже обидно за такое отношение к отечественной медицине.

Вернувшись домой Лариса выпила таблетку аспирина, закрылась у себя в комнате и укрывшись одеялом с головой тревожно уснула. Её разбудил какой-то шум. В гостиной ходили, сидели, разговаривали люди, выпивали и громко смеялись. Дочь и раньше приглашала в дом околотеатральную тусовку, которые, собственно, к высокому искусству не имели никакого отношения, но она хотя бы предупреждала о своих планах. Лариса незамеченной прошла на кухню, где Вероничка готовила нехитрые закуски и громыхала хрустальными бокалами.

– Почему ты не ставишь меня в известность о своих планах?

– Ты это о чём?

– О твоих гостях.

– Ты знаешь, всё так внезапно получилось.– девушка закинула в рот оливку.– У помощника звукооператора сегодня день рождения, а он живёт в коммунальной квартире.

– Мы тоже в каком-то смысле живём в коммунальной квартире, есть я и со мной надо считаться.

– Ты что не в духе сегодня? Раньше мои гости тебя не напрягали.

Вероничка нервно тряхнула кудряшками и, схватив бокалы, направилась к шумным гостям. Лариса встала в дверях и преградила ей путь.

– Мне надо сказать тебе только несколько слов.– она помедлила рассматривая чистое, правильное лицо дочери. Девушка раскраснелась от выпитого от неё пахло сигаретами, облупился лак на ногтях и на блузке оторвалась пуговичка.– Я хочу предупредить, что с этого дня я не буду на свои деньги оплачивать коммунальные услуги, закупать продукты и забивать холодильник, так же чистить и убирать квартиру и готовить еду. Все хозяйственные расходы и домашние дела будем делить на пополам.

– Мам, ты что с дуба рухнула?

– Перестань разговаривать со мной со мной в таком тоне. Скажи спасибо, что я не делю на три, то есть на всех членов, проживающих в этой квартире. Лучше заставь найти работу собственного мужа. Хотя бы какую-то копейку принесёт в семью.

Дочь задохнулась от негодования, выпитый алкоголь ударил в голову и на кончике языка назрел скандал. Она сдержалась лишь потому, что её тянуло к гостям в шумную, беззаботную вечеринку, да и руганью с матерью может испортить хорошее настроение присутствующим. Ника прошипела тонкой ниточкой губ:

– Мой муж талантлив, просто он в творческом кризисе. Один режиссёр взял на рассмотрение его сценарий. А ты, просидела всю жизнь без мужа, хочешь, чтобы я повторила твою судьбу.

– Нет не хочу! Я всегда желала тебе счастья, поэтому всю жизнь посвятила тебе и не привела в дом другого мужчину. Сейчас стало ясно, что всё было неправильно и настало время исправить собственные ошибки.– Лариса посторонилась пропуская оторопевшую дочь, потом бросила вдогонку.– Я тебя предупредила.

Она включила чайник, бросила пакетик зелёного чая в кружку и повернулась к окну. Город горел вечерними огнями, и автомобили бесконечной световой рекой двигались по проспекту. Как всегда, в марте грязные сугробы просели и вытекали ручейками, образовывая лужи и целые реки. Лариса услышала бурление кипятка и горестно подумала, что её жизнь тоже дошла до точки кипения и многого уже не вернуть. Душа внутри скрутилась в тугой жгут из которого вот-вот хлынут слёзы. Нет, она не намерена тихо умирать, надо бороться! Но где же взять силы? С завтрашнего дня начинается новый виток жизни и не известно куда он приведёт. Она совсем забыла про чай, зашла в ванную, умылась и посмотрела на своё отражение. Как же так? За что это испытание? Ведь не старая совсем, не увлекалась пьянством, когда-то курила, но давно бросила. Не предавала, не завидовала, не распутствовала! От чего эта зараза прилепилась именно к ней? Женщина, не обращая внимание на шумную, пьяную компанию, тихо вернулась в комнату.

Ночь пролетела без сна. Лариса просидела в своей кровати укрывшись пледом и поджав ноги. Слёзы лились ручьём, как будто копились долгое время специально для этого случая. Вся жизнь пролетела в памяти. Она вспомнила маму, папу, брата Ваньку, который ушёл в Армию и не вернулся из Афганистана. Плыли образы её подружек сначала школьных, потом институтских. Её первая любовь… как там его Семён или Фёдор или Валентин. Наверное и не любовь это была вовсе если память даже имя не сохранила. Зато чётко нарисовался красавец Илья, отец Веронички, который воспринимал жизнь как череду удовольствий от вкусной еды, красивых женщин, пьянящих напитков, и все эти пелёнки, распашонки не про него. Его уход лишь придал силы, она наняла няню и окунулась в работу с утроенной энергией. Вскоре Лариса покинула заштатную бухгалтерию небольшого предприятия– поступило приглашение на должность заведующей бухгалтерии в более крупную организацию. А через какое-то время генеральный директор, который пошёл на повышение взял её с собой. Таким образом Ларису назначили главным экономистом в крупной энергетической компании. Появилась возможность приобрести просторную, четырёхкомнатную квартиру в центре города, автомобиль и множество приятных вещей, о которых мечтает каждая женщина– золото, бриллианты и шубки из драгоценных мехов. Основные средства уходили на Вероничку– она ни в чём не знала отказа. Мать потакала прихотям девушки, как будто компенсировала то время, которое отнимала работа.Однако такое существование не могло длиться бесконечно– как только генеральный директор то ли ушёл, то ли его ушли с занимаемой должности, Ларису тоже терпели недолго. Когда подошло время выходить на пенсию, ей в корректной форме указали на дверь. Лара не особенно сопротивлялась, хотя была полна сил идей и энергии, но вставать на пути нового всесильного босса не решилась. Перед рассветом навалилась чуткая дремота. Робкие лучи прорвались сквозь шторы. Лариса лежала с закрытыми глазами и понимала, что жизнь раскололась на до и после. В этой войне, её личной войне она осталась один на один с невидимым противником. Хоть бы знать как этот враг выглядит, какие жертвы ждёт от неё. Что надо? Душу? Тело почти уже получил! Или хочет показать, какой ничтожной была её жизнь и какая жалкая она сама? Рыдания снова рвались наружу. Лара кое-как отдышалась, села на кровати, ожидая когда её больное тело сможет двигаться. В квартире стояла тишина. В гостиной висел прогорклый запах табака и алкоголя, под столом валялись пустые бутылки, белая скатерть пропиталась пунцовыми, винными пятнами. Она привела себя в относительный порядок, взяла необходимые вещи и отправилась в клинику. Машина давно принадлежала дочери– сама и переоформила у нотариуса. Такси поймала быстро, ничего не замечая вокруг доехала до клиники. Так бы и продолжала сидеть изваянием, но голос шофёра привёл в чувство.

– Женщина, с вами всё в порядке?

– Простите.– она достала из сумочки деньги и протянула пожилому мужчине.

– Вам плохо?– таксист то ли утверждал, то ли спрашивал. Лариса слабо улыбнулась и выбралась из салона.– Вам помочь?– мужчина выскочил и помог подняться на крыльцо.

– Спасибо. Вы хороший человек.

Она скрылась за дверями, а мужик с грустью покачал головой. Ему вдруг захотелось перекреститься, он сдержался, лишь прошептал: «Дай Бог здоровья».

Так пролетел месяц. Утром Лара уезжала в клинику, после процедур перекусывала где-нибудь в городе, после обеда возвращалась и удалялась в свою комнату. Терапия настолько изматывала её, что не хватало сил на споры, беседы, а теми более заниматься чем-то по дому. После того разговора дочь почти перестала общаться с ней. Вероничка искренне считала, что мать могла бы и дальше продолжать оплачивать их содержание, потому что они, творческие натуры, витают в высоких сферах, и спускаться в бытовуху просто не имеют времени. Алексей иногда что-то шлёпал на клавиатуре в своей комнате, а большую часть времени проводил у телевизора. Вероничка, если была возможность увильнуть с работы, бегала по кастингам и прослушиваниям. Когда-то ей даже повезло: в одном сериале она сыграла труп молодой, красивой проститутки, один раз приглашена на съёмки рекламы кошачьего корма, а в другом малобюджетном фильме продавщицу на рынке. Короче: только симпатичная картинка без слов. Девушка никак не могла поверить, что ни в ней, ни в её муже никогда не прорастёт творческое зерно. Последнее время стало заметно, что с матерью творится неладное, но от упрямства дочь не желала первой идти на разговор. Алексей сообщал ей шёпотом, что тёща каждое утро уезжает куда-то, потом возвращается и запирается в своей комнате. И где бывает непонятно. Вероничка решила, что мать или нашла работу, или любовника, и её не устраивал ни тот ни другой вариант. Во первых надо было самостоятельно заполнять холодильник продуктами; во вторых выдёргивать из зарплаты определённую сумму на коммунальные платежи, интернет и электричество; и в третьих они начали ругаться с мужем, который требовал уж ладно, не завтрака, но полноценного обеда и ужина. Она приносила замороженные пельмени, котлеты и хлеб, но Алексей скандалил и требовал от жены чуткости и внимания. Они громко ругались, били посуду и швыряли друг в друга кухонными принадлежностями. До слуха Ларисы доносился голос дочери, которая переходила на фальцет и указывала мужу на дверь, на путь, который вёл обратно в жилище родителей– выпивох. Тот, конечно, в долгу не оставался и отвечал, что уж лучше жить с пьяницами и ни на кого не надеяться, а здесь он никто, тёща даже прописать на общей жилплощади не соизволит. Сайгородова равнодушно наблюдала как пыль скапливается на мебели, растёт гора грязного белья и в кружках и бокалах образовались тёмные ободки от чая и кофе. Она даже засомневалась, а знают ли остальные члены семьи для чего в одном из шкафов на кухне стоит стиральная машинка автомат и умеют ли пользоваться ей? Лариса что могла, то делала по дому, но надолго её не хватало– усталость и быстрая утомляемость укладывали назад в койку. С дочерью и зятем они сталкивались– всё-таки на одной жилплощади живут, но с ней никто не разговаривал, не спрашивал о самочувствии и здоровье. Эта парочка решила, что мать, устроившая демарш, скоро одумается и прежний порядок снова вернётся. Лариса Николаевна обессилевшая от тяжёлого лечения даже не пыталась что-то объяснить, а тем более жаловаться на здоровье, тяжёлую судьбу и бессердечную дочь. Она осунулась, сбросила несколько килограммов, и лицо приобрело желтоватый оттенок, но Вероничка, увлечённая собственной, актёрской судьбой, в упор не замечала недуг матери, а зятю тем более до неё не было никакого дела. Через месяц профессор Забелин снова пригласил её в кабинет.

– Проходите, садитесь, голубушка.– ворковал доктор перелистывая историю болезни.– Не хотел давать ложные надежды, мы в самом начале пути, и тем не менее– мы смогли приостановить процесс. Это далеко не победа, но болезнь пока отступила. Скажу вам честно: избавиться от недуга, который давно сидел в вас, насовсем не получится. Однако я серьёзно надеюсь на продлении жизни и приложу все усилия, чтобы сделать её, по возможности, комфортной. Это не значит, что вы отправитесь на работу, станете чемпионкой города по верховой езде или начнёте вести на телевидении кулинарные курсы, наоборот, надо нести себя как вазу хрустальную, избегать негативных эмоций. Вот здесь рекомендации по режиму, питанию и приёму препаратов.– Забелин протянул от руки исписанный листок. В голове Ларисы мелькнула мысль, что профессор категорически не желает менять старый, привычный уклад, хотя на соседнем столе стоял компьютер.

«Ещё бы чернильницу-невыливайку, ручку с пером, в шкафу склянки с засушенными жабьими пупками и веники разных трав».

А доктор перехватил взгляд пациентки и усмехнулся:

– Вот такая привычка– когда пишу от руки, то концентрируюсь на проблеме, а когда сажусь за компьютер, всё время хочется заглянуть в интернет. Итак– отпускаю вас на месяц, отдыхайте и приходите в себя. Я выписал таблетки поддерживающие иммунитет.– доктор поднялся, подошёл к календарю на стене и провёл пальцем.– Сейчас конец марта. Давайте назначим встречу в середине мая, после праздников.

Лариса кивнула:

– Хорошо.– она не торопилась уходить. За месяц Лариса так привыкла к докторской опеке, что эта свобода даже испугала. Пришлось взять себя в руки и подняться. Её не убедил оптимистический и бодрый тон врача.У двери остановилась и полными от слёз глазами посмотрела на профессора.– Скажите доктор, сколько мне осталось?

Забелин снял очки, и протёр их салфеткой. Его близорукие, голубые глаза выражали грусть и усталость.

– На всё воля Господа. Дам только один совет не как доктор– живите на всю катушку. Исполните свою мечту. Я уверен, что она у вас есть.

Лариса не торопясь вышла на крыльцо, подняла воротник пальто и поёжилась– с неба сыпал снег с дождём. Она бродила по равнодушным улицам пока совсем не промокла и не озябла.

«Вот это то, что надо. Горячий кофе или чай, можно даже с пирожными. Сейчас полезно! Все кофточки и юбки болтаются, как на учебном макете скелета».

Сидя перед огромным окном кафе и наблюдая за улицей, Лара уплетала сладости и запивала ароматным «Американо». Так что же с мечтой? Со всеми стрессами, переживаниями она совсем забыла, а есть ли мечта? Или это было в прошлой жизни и мечты потеряли актуальность? Так, хотела купить дачу за городом или дом, чтобы Вероничка смогла отдыхать и есть настоящие огурцы с огорода. А зачем эта морока сейчас? Хотела сделать ремонт в квартире, перебраться в маленькую комнату, а свою, просторную отдать молодым. Тоже ерунда. Что же ещё? Ника хотела новую шубку. Вдруг до неё дошло, что она никогда не думала о себе. Зачем поставила себя в унизительное положение жить ради кого-то, а самое ужасное и мечтать ради кого-то? А она сама для себя уже ничего не значит? Стоп! Мечта, какая она мечта для себя любимой? Ну конечно же море. Как она сразу не разобралась в такой простоте! Лариса была на море давным-давно и уже забыла аромат утреннего бриза, насколько оно солёное и голубое или зелёное! Ей так понравилась эта мысль, что захотелось запеть свою любимую песню:

– Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,

Развевайся чубчик по ветру,

Раньше чубчик я тебя любила,

А теперь забыть я не могу!

Она улыбнулась собственным мыслям:

«Ничего себе, как давно я живу, застала ещё дедовский граммофон. Хотя лет то ещё всего пятьдесят шесть…ну семь скоро исполнится».

Дед постоянно крутил пластинки с песнями в исполнении Аллы Баяновой, которую он обожал. Эта любовь передалась и ей. Лара считала себя старомодной и костной, но это нисколько не волновало, современная эстрада казалась примитивной и пошлой, забитой разряженными, как цирковые лошади геями и разряженными трансвеститами. Уж лучше слушать Анну Герман, Муслима Магомаева и современных исполнителей русского фольклора вроде ансамбля «Как у наших у ворот» или «Бабкины внуки».

Она действительно стала чувствовать себя гораздо лучше. Утром приготовила завтрак. На запах блинов потянулись дочь и зять. Вот такое дело им нравилось больше. Они уже не ожидали, что прежний порядок когда-нибудь вернётся. Сытая Вероника постучала в комнату матери, чтобы поговорить, но увидев, что та снова куда-то собирается осеклась.

– Ты уходишь?

– Да дорогая, у меня дела в городе.

Лариса подкрасила глаза и губы, открыла гардероб, чтобы выбрать одежду. Дочь ёрзала не зная как спросить.

– Ты что, нашла работу?

– Нет. Мне надо в паспортный стол. Хочу сделать загран паспорт.– она сняла с вешалки блузку, прикинула на себя и покрутилась возле зеркала.– пожалуй эта подойдёт. Как ты думаешь?

– Мама, я тебя не узнаю. Какой загран паспорт? Ты куда собралась?

– Ещё точно не решила, одно знаю точно– поеду к морю.

– А мы?– глупо спросила Вероничка.

– А вы, для начала, наведите порядок в квартире. Носки твоего мужа валяются в каждом углу, пыль на мебели такая, что можно картины рисовать.

– Ты можешь объяснить, что происходит, с тобой происходит?

На Ларису вдруг снова навалилась усталость, она села на краешек кровати. Лучше рассказать дочери о проблемах, которые обрушились на неё. Она уже открыла рот, как в дверь заглянул Алексей.

– Спасибо маменька за блины. Ты идёшь?– он повернулся к жене.– Я могу увезти тебя на работу.

– Я сама уеду.

– Мне машина нужна сегодня.

Так происходило часто– автомобиль имелся один на всю семью. Они заспорили и шумно удалились, а Лариса махнула рукой, видно разговор это ещё не ко времени.

Паспорт получила довольно быстро. Похоже немного таких отсталых осталось, кто влачит жизнь без документа, разрешающего посещать дальнее зарубежье. В ближнем то приходилось побывать во времена СССР, а куда ещё была возможность поехать если стоял высокий забор под названием железный занавес. Она только начала работать после института и считалась молодым специалистом, как профсоюзник, молодой, пронырливый парняга, всучил десятипроцентную путёвку в Палангу. О существовании такого города Лара даже не слышала, но общественный деятель живо и в красках всё расписал– Балтийское море, литовский город чистый, красивый, в магазинах полно всякого дефицита! Почти Европа! Если повезёт, то можно найти кусочки янтаря. Лариса воодушевилась, да и родители поддержали– цена вопроса месячная зарплата, ну чуть больше, а остальное оплачивает профсоюз, включая билеты на поезд. Она провела на курорте две недели, загорела, отдохнула и даже завела роман с одним жгучим молдаванином. Но, как только её ухажёр уехал, засобиралась и она– ещё десять дней в одиночестве не выдержит. И не потому что страдала по кавалеру, а просто не могла больше находиться во враждебном лагере. Литовцы с огромным терпением относились к русским, если не сказать больше и это ощущалось во всём. Горничные не убирали номер по неделям, не меняли полотенца и постельное бельё, хотя у других постояльцев комнаты вычищали ежедневно. В магазине, услышав обращение на русском языке, продавцы сбивались в кучку и делали вид, что ужасно заняты, потом какая-нибудь лахудра снисходила и обслуживала так, что хотелось скорее покинуть заведение. Такая же картина творилась и в столовых и в кафе и на пляже. Она совершенно искренне не понимала за что такая нелюбовь? Ведь все же братья славяне! А вот путешествие в Абхазию Лариса вспоминала с огромным удовольствием. Там любили всех, не только русских! Гагра и Пицунда оказались почти что раем на земле. Оттуда Лара привезла полный чемодан подарков для всей семьи, прекрасные воспоминания и несколько лишних килограммов– отказаться от шашлыков в кизиловом соусе, хачапури, форели запечённой на углях, лобио, горячего лаваша, сыра Сулугуни и множества других кулинарных изысков не представлялось возможным! А когда родилась Вероничка свободная жизнь закончилась. Лариса Николаевна перебирала в памяти эти воспоминания, направляясь в туристическое агентство.

Её встретила энергичная, красивенькая девушка без возраста. Вся какая-то кукольная, наверное от того, что бровки нарисованы татуажем, губки подкачаны гелем, личико без складок и морщинок, скорее всего благодаря ботоксу. Она постучала ноготками с безупречным маникюром по гладкому столу и улыбнулась белозубо:

– Вы уже выбрали путешествие?

– Нет. Знаю одно, мне нужно море.

– Прекрасненько!Мы сейчас что-нибудь подберём! Какую страну уже посещали?

Девушка уткнулась в монитор, а Лариса растерянно пожала плечами.

– В каком смысле? Я только что загран паспорт получила.

– О, так вы туристка начинающая, неискушённая. Какими средствами располагаете?

Средствами клиентка располагала, но растратить все запасы за одну поездку не намеревалась. Пенсия небольшая, а на лечение деньги будут нужны. Они долго перебирали страны и континенты и к концу второго часа всё-таки определились. Самой оптимальной страной оказалась Турция– без оформления визы и других дополнительных затрат. Лариса категорически отказалась проживать в огромном, шумном пусть даже пятизвёздочном отеле. Она нуждалась в покое и созерцании. Девушка, пощёлкав по клавиатуре, предложила несколько вариантов на выбор. Остановились на небольшом комплексе, состоящем из нескольких отдельных строений с бассейном, зелёными лужайками и в непосредственной близости от Средиземного моря. Местечко Олимпус недалеко от Кемера славился развалинами античного города и вытянутым подковообразным пляжем. В начале мая ещё нет бурного потока туристов, поэтому тишина и покой гарантированы. Изнуряющая жара наступит в середине июня, а сейчас погода самая комфортная, да и клубникой в это время торгуют на каждом перекрёстке. В отеле включено трёхразовое питание, есть интернет и русское телевидение. Выпалив поток информации девушка примолкла и выдержала паузу, для того, чтобы клиентка окончательно созрела, а потом вытащила из стола бланки:

– Ну что? Определились? Оформляем путешествие?

– Оформляем!– выдохнула почти счастливая Лариса Николаевна.

Домой она вернулась к вечеру. Открыв дверь снова услышала музыку, гвалт, тянуло запахом сигарет.

«Ох Вероника, хоть бы постеснялась, в квартире бардак, а она гостей созывает». В такие моменты Лариса чувствовала себя чужой в собственном доме. Она незамеченной прошла в ванную, умылась, затем юркнула в свою комнату. Уснуть не получалось. Гости сначала орали, а потом совсем распоясались и, кажется, назревал скандал. Она накинула халат и вышла в гостиную. Какой-то здоровенный детина держал за грудки её зятя. Громыхала музыка, и женщины визжали, пытаясь перекричать грохот. Лариса выдернула шнур музыкального центра из розетки и в наступившей тишине чётко произнесла: