Текст книги "Не было счастья, да несчастье помогло"

– Нет, не сплю! – почти выкрикнула она. – Просто он оказывает мне знаки внимания, наверное, я ему нравлюсь. Отпусти! – уже тише попросила она.

– Вижу, что не врешь! – ярость в его глазах потухла, и теперь они излучали необыкновенную, обволакивающую теплоту, гипнотизировали и притягивали к себе. В них хотелось долго смотреть и раствориться. – Кстати, врать ты не умеешь, – он еще держал ее за подбородок, притянул ближе и нежно поцеловал. – Пока только так! Это аванс, – рассмеялся Максим, отстранился и завел машину.

Веста тяжело дышала, не могла отойти от его поцелуя, и вообще от его странного поведения. Он что, действительно, в нее влюбился? Не может быть! У такого красавца девок, как грязи! И чего он вообще завелся, ревнует? Если он не влюблен, тогда зачем ей помогает? Вопросов больше, чем ответов. Веста незаметно покосилась на него. И все-таки, какой он красивый! Хотелось бы, чтобы он в нее влюбился по-настоящему, а Веста кажется, уже влюблена в него по уши.

– Придурок! – пробормотала она, но так, чтобы он слышал. – Совсем с ума спятил?

– Ага! – засмеялся Максим. – Крышу от тебя снесло напрочь. Учти, я очень ревнивый.

– А мне-то что переживать? – притворно удивилась Веста, но сердце предательски екнуло – Пусть твоя девушка переживает насчет твоей «крыши».

– А никакой девушки теперь нет! После встречи с тобой, есть только ты. Поэтому я и говорю тебе, не переживай, – усмехнулся Максим. – Я ревнивый, но отходчивый. Так, мы почти у Талдома, – перевел он разговор на другую тему. Сейчас заедем в какой-нибудь супермаркет, купим торт, неплохо бы и пару бутылочек шампанского, деловито заявил он.

– Зачем? – несказанно удивилась Веста.

– Что значит, зачем? – возмутился Максим. – Я первый раз еду к твоей тете. Как же без шампанского? Что она обо мне подумает?

– Она подумает, что ты просто мой знакомый и церемонии здесь ни к чему, – усмехнулась Веста.

Максим прищурил один глаз и стал похож на озорного мальчишку.

– А я не просто знакомый, – широко улыбнулся он. – Я твой напарник по расследованию, причем с «дальним прицелом». И пусть твоя тетя знает, что моя цель – это ты! – он уже парковался у супермаркета. – Посиди здесь, я быстро. Или ты тоже хочешь выйти? – заботливо спросил он.

Веста отрицательно покачала головой. Выходить она, конечно, не будет, а он – пусть покупает, пожалуйста! Она не будет ему мешать. Видно ему хочется понравиться тете Тамаре. Максим вернулся через пятнадцать минут, нагруженный огромным пакетом. Веста хотела съязвить по этому поводу, но потом передумала. Бог с ним, он так старался! Максим завел машину.

– Так, штурман, командуй! Куда дальше ехать? Где ваша дача?

Веста прилежно взялась играть роль штурмана, и они, очень скоро проехав село Гусенки, притормозили возле двухэтажного, деревянного дома с веселой, цветочной полянкой впереди. Веста открыла калитку, и они прошли по дорожке. Дача находилась прямо в лесу, или в бывшем лесу, потому что на соседнем участке деревья были вырублены. А здесь березы росли вперемешку с хвойными деревьями. Навстречу Весте и Максиму вылетела коротконогая, коричневая такса. Она радостным лаем поприветствовала Весту и уставилась на Максима своими умными, коричневыми глазами. Он присел и погладил собаку.

– Эй, как тебя зовут, зверь? – спросил он, почесывая ей за ухом.

Такса благодарно лизнула ему руку и серьезно смотрела на него.

– Его зовут Бом, – Веста присела рядом с Максимом и тоже погладила собаку.

– Почему Бом, а не Бим? – поинтересовался Максим. – Логичнее было бы наоборот, «Шоколадный Бим», почти как «Белый Бим, черное ухо».

– Вот поэтому, Бом! Бим, если ты помнишь, плохо закончил, – улыбнулась Веста. – Пойдем, я тебя познакомлю с тетей, – поднимаясь, проговорила она.

Но тетя Тамара уже торопливо шла по дорожке навстречу им. Максим с интересом рассматривал ее. Стройная, блондинка с серыми глазами, очень интересная, наверное, лет тридцать пять не больше.

– Красивая, ничего не скажешь, чувствуется порода, но с Ветой не сравнить, – подумал он. Эта просто красивая женщина. А Вета – неземная какая-то, колдунья или лесная нимфа, фея, или еще, черт знает что! Она, когда смотрит на Максима своими изумрудными глазами, все приличные мысли выветриваются сразу же, остаются только неприличные от которых бросает в жар. Хочется сграбастать ее и долго не выпускать, делать с ней все, что хочется!

Веста обняла тетю и повернулась к Максиму.

– Знакомься, моя тетя Тамара, а это мой друг Максим.

Максим осторожно пожал ее протянутую руку. Тетя с интересом рассматривала его.

– Красавец! Ничего не скажешь, в такого не грех и влюбиться, но, очевидно, жуткий бабник, – подумала она. – Хотя он же не виноват, что женщины вешаются на него гроздьями! Интересно, у них с Вестой серьезно? Проходите на веранду, я напою вас чаем, – любезно предложила она.

– Дорогая, – ласково обратился Максим к Весте. – Я чуть не забыл, у нас же пакет в машине, – он пошел за пакетом.

Тетя Тамара сделал Весте «страшные глаза».

– «Дорогая»! – передразнила она. – У вас что, серьезно?

Веста не успела ответить, но зато успел Максим, который вернулся и услышал вопрос.

– Серьезней, не бывает! Тамара Сергеевна, – выдал он лучезарную улыбку. – Вот приехал с вами познакомиться. Дальше тянуть было нельзя.

Веста от досады прикусила губу. Он что, специально издевается?

– Максим шутит! – растянула она губы в улыбке. – Он такой шутник, тетя. Мы знакомы только два дня, – поспешила она сообщить.

– Ну что вы, Тамара Сергеевна! – Это просто Вета скромничает! – не остался в долгу Максим. – Мы обожаем друг друга. За эти два дня у нас с Ветой произошло столько событий, я бы сказал «из ряда вон выходящих», в некотором роде, судьбоносных! Мне пришлось оказать ей небольшую помощь. Мы даже спали вместе, в одной квартире, а теперь, как порядочный человек, я просто обязан на ней жениться.

Тетя Тамара растерялась.

– Так у вас все уже было? – она переводила взгляд то на пунцовую племянницу, то на невозмутимого гостя.

– Вынужден вас огорчить, – виновато сообщил Максим. – Столько всего было, что аж жуть берет! Словами не передать!

– Да замолчи, ты! – не выдержала Веста. – Не слушай его, тетя! – она с негодованием шагнула навстречу Максиму. Не совсем понятно, что она хотела сейчас сделать, но Максим не растерялся, крепко прижал ее к себе и поцеловал в губы долгим поцелуем.

Тетя негромко кашлянула.

– Я жду вас на веранде, надеюсь, вы уже появитесь с единой версией событий, – она тактично удалилась.

Максим целовал Весту совсем не так, как первый раз, авансом, а уже по-настоящему. Она просто «улетела» от его поцелуя, и когда он отпустил ее, долго не могла опомниться. Они тяжело дыша, смотрели друг на друга.

– Что ты себе позволяешь! – возмущенно проговорила пунцовая Веста, боясь взглянуть ему в глаза, все еще пребывая под впечатлением его поцелуя.

– Не злись, детка. У тебя такие обалденные губы, что я не выдержал, мне страшно захотелось тебя поцеловать, – улыбнулся Максим, как ни в чем не бывало. – А потом, как мне было заставить тебя замолчать? Прости, что воспользовался ситуацией, – покаялся он. – А твоей тете лучше считать, что мы жених и невеста. Это идеальная легенда. Историю семьи она расскажет только твоему избраннику, а совсем не незнакомому парню. Согласна? – он уже был серьезен.

– Согласна! – вздохнула Веста. – Но учти, будешь приставать…

– Я помню, – рассмеялся Максим. – Отобьешь мое мужское достоинство. Я буду очень осторожен, чтобы сохранить все функции для продолжения рода. Ты же потом сама и жалеть будешь! – он обнял ее за плечи.

Веста возмущенно зыркнула на него.

– Это же для конспирации, – успокоил он ее, но руку все-таки не убрал.

– Пойдем, жених, – вздохнула она.

Вот так в обнимку, они и появились перед тетей. Весте самой начинала нравиться роль невесты. От его поцелуя у нее закружилась голова, задрожало все тело и захотелось, чтобы он целовал ее и целовал. Она втайне была совсем не против закрутить с Максимом настоящий роман. Просто она еще не понимала, как он к ней относится. Хотелось, чтобы для него это было серьезно, а не просто так. Что у него подружки меняются, как перчатки, она даже и не сомневалась. И такая роль ее не устраивала. Тетя пригласила Максима садиться. Вдвоем с Вестой они быстро накрыли стол. Максим открыл бутылку шампанского, тихо без единого звука и разлил шампанское по бокалам. Бокалы были красивые, высокие с замысловатыми вензелями и тарелки – Кузнецовский фарфор. Казалось, в этом доме были сильны традиции. Все здесь было пропитано стариной, несмотря на современный интерьер. Именно стариной, а не старьевщиной, как это бывает в домах новых русских, тупо скупающих антиквариат.

– Огаревы – старинный дворянский род? Ваша фамилия относится ведь именно к ним? – полюбопытствовал Максим.

– С чего вы взяли? – усмехнулась тетя Тамара.

– Ну, как же! Веткины глаза никак не могут относиться к славянским корням. Эти изумруды наверняка относятся к корням Востока, – со знанием дела, констатировал Максим.

Тетя Тамара внимательно посмотрела на него.

– Вы правы. Огаревы происходят от выходца из Золотой Орды, мурзы Кутлу-Мамета, прозванного Огар. Он служил Александру Невскому. Но потом столько всего было намешано, что от несчастного Огара, я думаю, ничего и не осталось. Меня когда-то в юности интересовал этот вопрос, и я донимала свою бабушку. А потом, я поняла, что все это чушь несусветная. На территории Российского государства столько побывало кочевников и захватчиков, что мы с вами даже не предполагаем, какая кровь течет в наших жилах. Я не думаю, что ваши глаза, – она посмотрела на него, – относятся к глазам славян или руссов. Скорее всего, какой-нибудь потомок Чингисхана оставил о себе память.

– Возможно, – усмехнулся Максим. – Вот вы с Веткой родные по крови, а совсем не похожи. Вы с белоснежной кожей, а она с такой золотистой, это ведь не загар?

– У нее отец был болгарин. А как вы знаете, Болгария была триста лет под игом Турции. В Болгарии вообще нет белокожих людей, все смуглые. И отец ее был смуглый. А Надя, сестра моя, белокожая. Вот отсюда такой удивительный цвет лица у моей племянницы, – проговорила тетя Тамара, с удовольствием оглядев Весту.

Максим явно заинтересовался.

– Правда? А у меня друг был болгарин, к сожалению, умер. У вас есть фотография ее отца? Интересно, Ветка на него похожа?

Тамара встала, отодвинула выдвижной ящик в комоде и достала пачку старых фотографий.

– Где-то одна кажется осталась, – она перебирала фотографии. – Надя говорила, что его фотографий нет. Но одна все-таки есть. Я потом случайно нашла. Весте не показывала, не хотела ее расстраивать. – Вот!

Тетя Тамара извлекла из пачки фотографию. Это был снимок, сделанный полароидом. В девяностых годах прошлого века был очень популярен полароид – такой фотоаппарат, когда сразу после щелчка появлялась готовая фотография. Позднее, когда появились цифровые фотоаппараты, он утратил свою актуальность. Веста вцепилась взглядом в фотографию. Неожиданно она побледнела и передала фотографию Максиму. С фотографии на него смотрели красивая девушка двадцати лет, очень похожая на Весту и господин Димитров, Константин Сергеевич. Несмотря на то, что прошло двадцать с лишним лет, его очень даже можно было узнать. Ему там было, около сорока, может чуть больше. Они выглядели счастливыми. Максим молча рассматривал фотографию. Он так и думал. Это она – дочь Димитрова. И Димитров, как не странно узнал ее? Мистика! Через столько лет, ни разу не видев. Хотя, она очень похожа на свою мать. А может быть, это зов крови, и он почувствовал его? Но, так или иначе, Димитров дал задание найти Весту. И Козлов, начальник охраны холдинга совершенно правильно вычислил ее. Как только он нашел ее в многомиллионной Москве по фамилии и имени? Нашел, а потом погиб. Интересно, кто его убил? Тот, кто не хотел, чтобы Весту нашли.

– Тетя Тамара, мы с Ветой можем взять на память эту фотографию? – спросил он. – Мне бы хотелось, чтобы наши дети знали своих бабушек и дедушек.

– Берите, – махнула она рукой, мне-то она не нужна. Я думаю, Весте тоже. Этот человек бросил ее мать двадцать два года назад и ни разу не вспомнил о ней. Надя тогда очень переживала, жить не хотела. Только то, что Веста должна была появиться на свет, и сдерживало ее от непоправимого поступка. Мне было пятнадцать лет, я очень хорошо это помню. Потом родилась Веста. Имя Надя тоже дала ей болгарское. Наш отец, академик Огарков на тот момент умер, мама с трудом сводила концы с концами. Надя родила и сразу пошла на работу. С Вестой сидели мы с мамой. А потом от инфаркта умерла и наша мама. Стало совсем тяжко. Надя работала днем, а ночью занималась переводами. Она по профессии была лингвист: английский, немецкий, испанский. Когда Весте исполнилось восемь лет, Надя умерла. Врачи поставили диагноз – сердечная недостаточность. Но мне всегда казалась, что она умерла от тоски и любви к этому человеку. У нее ведь больше никогда не было других мужчин, он был ее первым и последним мужчиной. Нам с Вестой стало совсем худо. Я перевелась на заочный форму обучения, чтобы как-то окончить университет, и пошла работать. Мне нужно было кормить Весту. Слава богу, я встретила достойного человека и вышла замуж. Мы с ним вместе воспитывали племянницу. А теперь, когда Веста выросла, окончила университет, этот человек не нужен ей. Да я и не знаю, кто он? Мне это было неинтересно. Знаю только, что его звали Константин. Я думаю, что Весте это тоже неинтересно.

Веста напряженно смотрела на тетю.

– Напрасно ты так думаешь! – тихо проговорила она. – Я всегда хотела знать, кто мой отец? Мама любила его, а она не могла полюбить плохого человека. Я не знаю, почему они расстались? Значит, он не мог иначе. А может быть, он не любил маму. Она была для него минутным увлечением, у мужчин так бывает, и он не хотел разрушить свою семью. Мама, наверняка, знала, что он женат. Это был ее выбор. Так что не пытайся обвинить его во всех смертных грехах.

Тетя Тамара побледнела.

– Ты его оправдываешь? – она даже задохнулась от гнева.

– Я его не обвиняю, – Веста спокойно смотрела ей в глаза. – В конце концов, он дал мне жизнь, и во мне течет его кровь. Неизвестно, что бы ты сказала, если бы твой муж завел на стороне интрижку. Что бы ты предпочла, чтобы он ушел к другой женщине, пожалев ее, или остался в семье?

– Веста, что ты говоришь? – тетя Тамара в ужасе закрыла лицо руками. – Анатолий любит меня, он никогда бы так не поступил!

– Так любит, что месяцами пропадает в командировках! А когда появляется дома, то обязательно раз в неделю не ночует. То у него встреча с друзьями, то встреча с реконструкторами, то сражение с этими реконструкторами на Бородино, и все по выходным. Такое впечатление, что у него есть вторая семья и выходные он проводит именно с ними, «воскресный муж», – безжалостно хлестнула ее Веста.

Тетя Тамара молча теребила скатерть, руки ее дрожали.

Максим налил себе в бокал еще шампанского и выпил одним глотком. А потом перевел взгляд на Весту.

– Ветка, извинись перед тетей, сейчас ты была неправа! – уверенно сказал он.

Веста закрыла глаза. Она уже сама поняла, что «перегнула палку», встала из-за стола, подошла к тете Тамаре и порывисто обняла ее.

– Прости меня! Я не имела право, так с тобой разговаривать. Я очень люблю тебя, – с горечью проговорила Веста. – Теперь сама себе этого не прощу!

Тетя обняла ее.

– Я тоже хороша! – прошептала она. – Обидела твоего отца. Ведь я действительно ничего не знаю о нем, и что у них тогда произошло. Если бы кто-то обидел моего отца, я бы ему глаза выцарапала.

Максим подошел к ним со спины и обнял обеих.

– Девчонки, вы молодцы! Я так рад, что вы все правильно поняли. Можно я вас поцелую? – весело спросил он.

– Нет, уж, Максим! – замахала руками тетя Тамара. – Целуйтесь со своей невестой, а меня, пожалуйста, увольте!

– По-нят-но! – Максим оторвал Весту от тети и заключил в объятия.

Веста хотела возмутиться, но рот ее уже был занят поцелуем. Тетя закатила глаза.

– Цирк бесплатный! Веста, лучше поведи кавалера на речку, искупайтесь. Пусть охладит свой пыл, – тихо проговорила она и вышла на кухню.

Они оторвались друг от друга, но Максим не отпускал Весту и насмешливо разглядывал ее вблизи. Карие, с поволокой глаза, были совсем близко, обволакивали и ласкали ее своим взглядом.

Веста попыталась вырваться, но он крепко держал ее.

– Иди ты к черту, Ларионов! – возмутилась она. – Прекрати использовать свое положение «жениха». Отпусти, сейчас же!

Максим разжал руки, и Веста быстро выскользнула из его объятий.

– На речку пойдешь? – сердито спросила она. – Тебе, действительно, не мешает охладиться. Совсем сбрендил?

– Пойдешь! – с готовностью откликнулся Максим. – Я с тобой хоть на край света, не то, что на речку. Я и в правду от тебя сбрендил, детка! – засмеялся он.

Веста захватила с собой два больших полотенца и подстилку, и они отправились на берег. Идти до берега было не очень далеко, минут пятнадцать. Сначала они шли по тропинке, потом по зеленому лужку и, наконец, вышли к речке. Река Дубна, которая здесь протекает, не очень широкая, берег пологий, недалеко от воды растут густые заросли. Максим оглядел местность.

– Не скажешь, что здесь много купающихся, я пока не вижу никого, – проговорил он. – Давай бросим якорь где-нибудь совсем в безлюдном месте. Вон там, в зарослях. Я, например, собираюсь купаться нагишом, плавок у меня нет.

Веста удивленно посмотрела на него.

– Ну, ты даешь, Ларионов! Меня, значит, можно не стесняться? – возмутилась она. – У меня тоже нет купальника, ну и что? Купаться можно и в нижнем белье, это все-таки приличнее. Или ты думаешь, что меня можно сбрасывать со счетов? При мне можно купаться нагишом?

– А чего мне стесняться будущую жену? – невозмутимо спросил Максим. – Или ты думаешь, детка, что я разрешу тебе в нашей семейной спальне спать одетой? И не рассчитывай! Только голой! Так, что, привыкай, – он говорил спокойно и совершенно серьезно, только карие глаза смеялись.

Веста недоверчиво посмотрела на него.

– Ну и шутки у тебя идиотские! – обиженно сказала Веста.

– Ты так считаешь? – приподняв солнечные очки, взглянул на нее Максим. – А с чего ты взяла, что я шучу? – хохотнул он. Ладно, детка, пошли все-таки вон туда, – он потянул ее в заросли. – Нам нужно поговорить наедине.

Они прошли заросли и вышли к небольшому, безлюдному пляжу, скрытому от посторонних глаз. Веста бросила подстилку на траву и опустилась на нее. Максим примостился рядом, порылся в карманах, нащупал сигареты и глубокомысленно закурил.

– Ты, надеюсь, теперь поняла, что Димитров твой отец? – выпуская дым в сторону, обратился к ней Максим. – Он, кажется, тоже понял это сразу. Иначе не дал бы указание найти тебя. Но, он умер, а перед смертью, как знал, попросил своего компаньона найти тебя. Его компаньон озадачил Козлова, и тот тебя нашел. Но кроме Козлова кто-то еще узнал о твоем существовании, поэтому его и убили, – серьезно сказал он. – Как ты думаешь, кто это может быть?

Веста пожала плечами.

– Понятие не имею! Может быть, какие-то родственники Димитрова узнали, что у него есть дочь и решили себя обезопасить, в смысле получения наследства. Хотя не думаю, что он собирался мне что-то оставлять. С какой стати!

Максим кусал травинку и хмурился.

– Насколько я знаю, родственников и Димитрова нет. Его жена умерла от онкологии два года назад, падчерицу он в свое время не удочерил, поэтому она может на что-то претендовать, только если он оставил завещание. А завещание действительно есть. И как не странно, он все оставил тебе, совсем немного падчерице. Поэтому ей не выгодно тебя устранять. Если завещание не предъявить, все наследство Димитрова отойдет его компаньону.

– А откуда ты все это знаешь? – удивилась Веста.

– Ну, я сам работаю в строительном бизнесе, – туманно сказал Максим. – Такие вещи иногда трудно скрыть.

– Значит, это его компаньон! – вынесла вердикт Веста. – В детективах всегда злодей тот, кто получит большие деньги.

– Ты так думаешь! – усмехнулся Максим. – А если компаньон был его друг, ну, как сын ему? Тогда как? Ты думаешь, он сможет предать? Разве можно предать друга?

– Я не знаю, – честно ответила Веста. – Ради огромных денег, наверное, можно пойти на все! Сыновья иногда ради денег своих отцов убивают, а это всего лишь друг.

– И ты тоже бы так смогла? – мрачно поинтересовался Максим.

– Ну, я-то здесь при чем? – простонала Веста. – У меня никогда не было денег, и они мне на фиг не нужны! Понимаешь? У меня только головная боль от всей этой истории. Как мне сказать злодею, что мне ничего не нужно? Может выйти на Красную площадь и прокричать со Спасской башни? Удивительно! – голос Весты дрогнул. – Я всю жизнь мечтала найти отца. Мне даже в детстве часто снилось, что он заходит ко мне в комнату, берет меня на руки и куда-то уносит. Мне было совсем не страшно, с ним я была готова отправиться куда угодно. А теперь, когда я его нашла, он умер. И его смерть сейчас не только принесла мне горе, его смерть вместе с его проклятыми деньгами, несет с собой мою смерть. Наверное, он решил забрать меня с собой. Зачем, папа? – прошептала она и вдруг разразилась громкими рыданиями.

Максим прижимал ее к себе, гладил по спине, по волосам, но Веста рыдала еще сильнее.

– Ветка, девочка моя, – шептал он. – Не плачь, я не дам тебя никому в обиду, обещаю! Ты меня слышишь, маленькая?

Весте так хорошо было прижиматься к его груди, так спокойно и надежно, что она потихоньку затихла. Максим оторвал ее от себя, вытер ладонью мокрые щеки и неожиданно попробовал ее губы и язык страстным, долгим поцелуем, засунув свой язык ей в рот. Веста охнула и задрожала, когда почувствовала во рту вкус языка возбужденного мужчины. Никто еще никогда так не целовал Весту! Она такое читала только в романах. И по сюжету любовного романа она должна была насмерть испугаться и бежать сломя голову или упасть в обморок. В обморок Веста падать не собиралась. И испугало ее совсем не это, а огромное, переполняющее через край желание. Свое желание! Она не хотела никуда бежать, наоборот. Она уже почти теряла сознание от желания быть с этим мужчиной, с трудом сдерживая себя, стараясь не смотреть, как Максим, отпустив ее на секунду, расстегивает джинсы, но так и не смогла отвести от него завороженный взгляд…

Максим лежал, курил, смотрел на небо и молчал. Он сначала просто растерялся, не ожидал, что Веста окажется девственницей. А потом, когда понял это, не мог уже справиться с охватившей его всепоглощающей страстью, и поэтому чувствовал себя немного виноватым. А теперь…Он испытывал к ней необыкновенную нежность и благодарность, за то, что она сохранила чистоту и невинность для него. Его распирало от мужской гордости, что он ее первый мужчина, и эта волшебная женщина, только его. Максим подтянул к себе Весту поближе и нежно поцеловал.

– Почему ты не сказала, что я у тебя первый? – карие глаза заглянули в изумрудные, колдовские глаза.

Веста протянула руку за полотенцем и смущенно прикрылась.

– Во-первых, я просто не успела. А во-вторых, это что-нибудь изменило бы? – стараясь, не смотреть на него, краснея, поинтересовалась она.

– Ну, – он замялся. – Я бы постарался сдерживать себя, чтобы твой переход во взрослое состояние был менее болезненным. Теперь я чувствую себя виноватым.

– Сомневаюсь, чтобы ты смог себя сдержать! – фыркнула Веста. – Это с твоим-то темпераментом!

– Ты думаешь, я не могу себя обуздать, когда нужно? – немного обиженно спросил Максим, откинув ее полотенце и с восхищением проводя рукой по девичьей, высокой и упругой груди. Его руки так и тянулись к ней. Ему хотелось все время ее трогать и ласкать.

– Думаю, нет! – честно призналась она, прижимаясь к нему, пряча у него на груди пылающее лицо.

Максим рассмеялся.

– Правильно думаешь! Только я здесь ни при чем! Просто с тобой невозможно себя обуздать, – он коснулся языком ее уха, прошелся по шее и задержался на груди. – Я люблю тебя, Ветка, – неожиданно проговорил он и замер, наблюдая за ее реакцией.

Веста испуганно молчала. Она даже и мечтать не могла о том, что он влюбится в нее. Неужели это правда? Что теперь делать? Наверное, нужно что-то отвечать?

– Между прочим, я говорю, что люблю, женщине впервые, – уточнил Максим. Ты вообще слышишь меня?

– Слышу! – тихо ответила она и снова замолчала. Веста находилась в полной прострации. Она прислушивалась к себе, к своему телу. Тело было какое-то чужое, не ее. Исчезла привычная легкость, появилась усталость, и где-то внутри болело и саднило. Но эта боль была какая-то сладостная, и как не странно желанная. Ей было стыдно признаться себе, но очень хотелось повторить все это снова!

– Почему тогда не отвечаешь? – осторожно поинтересовался Максим. – Ты меня не любишь?

– Люблю! – смущаясь и краснея, ответила она. – Я ведь не отбила твое мужское достоинство, правда?

– Кажется, ты успела в этом убедиться, – засмеялся он. – Значит, ты выйдешь за меня замуж? – Максим, уже не смеялся и, не отрываясь, смотрел на нее.

– Выйду, – тихо ответила Веста. – Если ты не боишься связаться с потенциальной жертвой. Если мне не изменяет память, меня собираются убить.

– Это мы еще посмотрим, – задумчиво сказал Максим. – Мы найдем убийцу. Ты мне веришь?

– Верю! – вздохнула Веста. – С тобой мне почему-то совсем не страшно. Удивительно, два дня назад я еще ничего не знала о своем отце, о тебе, – она снова покраснела, – и не знала, что любовь бывает такая. Я повзрослела за один день.

– Естественно! Сегодня ты из очаровательной девушки превратилась в восхитительную женщину, мою женщину, – с гордостью сказал Максим и погладил ее волосы.

– Не в этом дело, – попробовала объяснить Веста. – Я за эти два дня стала другой, мудрее что ли.

Максим кивнул.

– Понятно. Ну что, премудрая моя, пойдем, окунемся, а потом на дачу. Боюсь, твоя тетя нас уже потеряла. Как бы она сюда не нагрянула, – озабоченно проговорил он.

Максим потянул ее в воду, и через пять минут они уже торопливо одевались. Когда они подходили к дому, увидели тетю Тамару, которая стояла у калитки и выглядывала их.

– Я уже испугалась, вас нет и нет. Куда, думаю, делись? Собиралась идти на берег, искать вас, – сообщила она.

– Ну, что вы! Мы просто заговорились, любовались рекой, купались, поэтому не спешили домой, – улыбнулся Максим.

Тетя Тамара прошла вперед.

– Максим, – обернувшись, обратилась к нему тетя Тамара. – Вас не удивит моя просьба переночевать сегодня здесь. Я попрошу вас, если это не затруднит, завтра утром скосить траву на лужайке. А то мой муж в командировке, а мы с Вестой не умеем управлять газонокосилкой. Сможете?

– Без проблем! – с готовностью ответил Максим. – Мне будет приятно оказать вам какую-нибудь помощь. А после обеда мы с Ветой поедем в Москву.

Максим обнял Весту и прошептал ей на ухо:

– Представляешь, если бы она нас застукала в самый кульминационный момент? Ужас! – он сделал «страшные глаза». – Нет, любовью все-таки нужно заниматься в помещении и за закрытыми дверями. Надеюсь, у тебя в комнате есть замок, потому что сегодня я собираюсь ночевать именно там.

Веста промолчала в ответ.

Тетя Тамара обрадовалась.

– Вот и хорошо. Я вам Максим постелила на первом этаже, Веста вам покажет вашу комнату. А она будет спать у себя в комнате, на втором этаже.

У Максима вытянулось лицо. Веста кусала губы, боясь расхохотаться, так комично он выглядел. Тетя Тамара как всегда в своем репертуаре. И хоть еще днем Максим намекал ей на особые отношения между ним и Вестой, конечно, не поверила ему, а если и поверила, решила перестраховаться.

– Ничего, – злорадствовала Веста – «Не все коту масленица»! – Хотя в душе, ей хотелось повторить то, что было с Максимом на речке, почувствовать, понять до конца, что значит любовь с мужчиной? Кроме того, он ей так нравится, что дыхание останавливается, когда он смотрит на нее. Ей хочется гладить его мускулистое тело, прижиматься к нему, целовать его, доставлять ему удовольствие… Веста мотнула головой, отгоняя крамольные мысли. Сегодня все равно уже ничего не получится. Тетя Тамара удружила!

Веста лежала в кровати, пытаясь читать книжку. Потом отбросила книжку и закрыла глаза, но сон так и не шел.

– Пойти к Максиму, что ли? – пронеслось у нее в голове. – Нет, наверное, нельзя, он бог знает что обо мне подумает.

Раздался легкий стук в окно. Веста испуганно вздрогнула и отдернула занавеску. За окном, на карнизе, грозясь свалиться вниз, стоял Максим и держал в зубах красную розу. Веста ахнула и открыла окно. Максим легко подтянулся, перемахнул через подоконник и оказался в комнате.

– Ты с ума сошел? – прошептала изумленная Веста, принимая у него розу.

– Ага! – согласился Максим. – Окончательно спятил от тебя. Я же сказал, что буду спать у тебя в комнате. Кстати, ты дверь заперла? – прошептал он. – Совсем не хочется встретиться здесь с твоей тетушкой.

– У нас на дверях нет замков, – тихо засмеялась Веста. – От кого нам закрываться? С таким же успехом ты мог бы зайти в комнату через дверь, а не лезть в окно.

– Не скажи! – не согласился с ней Максим. – Так намного романтичней. Будешь рассказывать нашим внукам, как их дед лазил к тебе в окно. Тетка на каком этаже спит? – поинтересовался он.

– На первом, – успокоила его Веста. – Кроме того, она принимает снотворное и спит как убитая.

– Хоть в чем-то повезло! – проворчал Максим и заключил Весту в объятия. – Я тебя очень хочу, – прошептал он ей на ухо, – очень, очень.

Ее тонкая, прозрачная рубашка, под его нетерпеливыми руками, полезла наверх, и осталось где-то по дороге к кровати. Он с удовольствием ласкал ее совершенное тело. Она тихонько застонала и стащила с него футболку. Максим понял, что не только он хочет ее, она испытывает такое же нетерпение. Они набросились друг на друга и скоро оказались в постели. Они ничего не говорили друг другу, за них говорили их губы и руки. У нее все-таки было необыкновенное тело, гладкое, восхитительное. Максим наслаждался, оглаживая ее тонкую талию и упругие бедра. Он взял в ладонь ее грудь, немного сжал и увидел, как набухли ее соски. Веста стонала от удовольствия, крепко обхватив его руками. Желание обоих перелилось через край. Он быстро одним толчком вошел в нее, и они слились в единое целое. Веста инстинктивно чувствовала, что нужно делать, ритмично двигаясь вместе с ним, испытывая непонятное блаженство, которое накатывало постепенно, волнами, с каждой волной все сильнее. В конце концов, последняя волна, как девятый вал, захлестнула ее полностью. Она закричала и захлебнулась, последнее, что она услышала, был негромкий стон Максима.