Текст книги "Волшебные дары. Сборник сказок"

Зашли они в самую чащу леса, идут, а кругом туман поднимается, чувствует Ладислав, что топко стало вокруг, вспоминает болото Водяного и жутко ему становится.

Видит впереди избушка стоит на курьих ножках, стоит вокруг себя поворачивается. Только подошли они ближе, как вдруг, из-под земли вырос частокол высокий с заостренными концами и не подойти к избушке, не обойти ее. Отошел Конь Вороной на двадцать шагов назад, еще гуще стал туман с болота. Ударил копытом, полетели искры из-под его подков и поскакал он, что ветер быстрый. Взлетел над частоколом, словно птица и опустился, сбивая камни в пыль у самой избушки. Выскочила Яга, костяная нога, нос крючком, волоса торчком, брови косматые, подол лохматый, один зуб торчит и тот гнилой.

– Кто это тут шумит, кто к бабушке пожаловал на ужин?

– Что же ты, Баба-Яга над людьми издеваешься, сначала детей поедаешь, а потом мор и черного волка напускаешь? – спрашивает Ладислав.

– А ты кто таков будешь, какого роду племени? – спрашивает старуха, подбоченясь, да все норовит Вороного то за хвост, то за гриву потрогать. Топнул копытом Конь Вороной, отскочила от него старуха, погрозила пальцем костлявым.

– Кличут меня Ладислав Всесветович, бабуля, а родом я из славного города Златограда, пришел в ваши края своего счастия попытать, да силушку богатырскую показать, народу честному помочь.

– Не боюсь я тебя, богатырь Ладислав, на одну руку положу, другой прихлопну, – захохотала ведьма и ну что-то нашептывать, колдовать. Ударил конь копытом, опрокинул нечестивую, соскочил Ладислав с него на землю и, схватив старуху за шиворот, поволок в дом. Упирается Баба-Яга, визжит, силы темные призывает. Подул Конь Вороной на огонь в печи, застыло пламя, превратившись в лед.

– До сих пор будешь упираться ведьма? – спрашивает Ладислав, – сколько еще людей погубить хочешь?

– Не совладать вам со мною! – кричит Баба-Яга, хватаясь за помело. Выбил Ладислав из старухиных рук метлу и приговаривает:

– Уймись старая, не с руки мне с тобой старухой тягаться, не привык я пожилых людей обижать!

Дунул конь на помело, вмиг оно покрылось коркой льда, отскочила от него ведьма и настороженно взглянула в очи черные Вороного Коня.

– То не конь друг твой, Ладислав, а могучий чародей, что ты и сам не знаешь, обманом вошел в твою душу, а потом поселится и в твоем сердце, дунул в третий раз Конь Вороной, заиндевела вся избушка, трясется, с лапы на лапу переминается.

– Не будешь ты, Яга, больше зла творить! – молвил Конь. Видит Ладислав, как медленно превращается старуха в глыбу ледяную.

– То не просто лед, то холод из-под земли, где царствует чудовищный Змей, – молвил конь, глядя на богатыря, – много стран мы с Мирославом обошли, многим премудростям научились, так в дальних странах, где люди черны лицом, выглядит страшное место, куда злодеи отправляются после смерти.

Смотрит Ладислав и дивится страшной кончине Бабы-Яги, только вышли они из избушки, как рухнула она, рассыпавшись на тысячу ледяных осколков. Вдруг завыло все вокруг, потемнело, грохот тысячи ног оборвал тишину.

Посмотрел Ладислав на Коня Вороного, видит, что тот прядет ушами, прислушивается, словно в этом звуке пытается угадать свою судьбинушку.

Черная тень промчалась над головой Ладислава, оскаленным пламенем раскрылась над ним пасть громадная волка чудовищного. Вскочил молодой князь в седло коня удалого, выхватил меч Сварога и приготовился к битве. Не к простой битве, не на жизнь, а на смерть.

Скалит острые зубы Черный Волк, чует Ладислав его дыхание смрадное, нельзя просчитать ни его шага, ни угадать его умыслов темных. Заржал конь заливисто, встал на дыбки. Взмахнул Ладислав с высоты мечом и ударил Волка Черного промеж ушей, да не так просто было справиться с чудовищем, срезал Ладислав ему правое ухо, брызнула фонтаном черная кровь зверя. Еще больше озверел Черный Волк, отскочил на десять шагов, рычит, словно лев, когтями землю роет, черная кровь сочится из раны. Вскинул тогда богатырь лук свой и выпустил в чудовище стрелу, что горит огнем Перуна, уклонился Черный Волк, вонзилася стрела в частокол и вспыхнул он, ярким пламенем окрашивая шерсть чудовища в цвет крови. Снова бросилось злобное существо на соперников своих, все норовит свалить Коня Вороного.

Ударил он лапой когтистою, перебил ногу коню Вороному, упал он, заржав заливисто и надрывно, еле успел Ладислав ногу из стремени вытащить. Упал на сыру-землю, и видит, как Черный Волк остановился, смотрит злобно, словно зная, что исход боя решен. Вскинул богатырь лук, натянул тетиву и снова выпустил стрелу Перуна в его сторону. Снова увернулся Черный Волк, занялось пламенем все, и в кругу огня бились тьма со светом и никто не хотел уступать. Вот упал на землю Ладислав, чувствует, что силы покидают его и взмолился он:

 
Дай немного силушки Мать сыра Земля,
Вдохни удаль в руки мои, да стойкость в ноженьки,
Чтоб совладать со зверем лютым,
Что отправляет народ на погибель.
 

Чувствует Ладислав, как силушки прибавилось, как усталость, словно рукой сняло, вскочил на ноженьки резвые, поднял меч и бросился на Черного Волка. А Конь Вороной, поднимается, да снова падает, слишком рана серьезная на его ноге, слишком много кровушки потерял.

Смотрит Ладислав на друга верного и сердце сжимается оттого, что не в силах помочь ему, поверженному раною.

Налетел ураганом Черный Волк, снова сбил с ног добра молодца, упал Ладислав, чует

как свет меркнет перед глазами и снова просит помощи у Матери сырой земли:

 
Дай немного силушки Мать-сыра Земля,
Вдохни удаль в руки мои, да стойкость в ноженьки,
Чтоб совладать со зверем лютым,
Что гонит народ на погибель.
 

Поднялся Ладислав, сжал меч покрепче и вспомнил он Зореньку Алую, что запала в его сердце словно камень, что падает на дно реки глубокой и не выбраться ее образу из его души никогда. Ударил зверь мордою Ладислава, покачнулся богатырь, но устоял. Еще раз рыкнул на него Черный Волк, глядит Ладислав, что не может справиться с чудовищем, а Конь Вороной истекает кровью, что береза соком. Решил он пойти на хитрость, а когда Черный Волк попытался повалить его, то упав, проскользнул под брюхом нечестивого, выставив меч Сварога над головой. Вспорол брюхо чудовищу, извергнув из него страшный вопль. Как увидел, что упал Черный Волк, забился в муках предсмертных, опустил Ладислав свой меч, встал на одно колено и, коснувшись земли ладонью, проговорил:

– Спасибо тебе, Земля-матушка, от верной гибели спасла ты меня, от мерзкого чудовища людей освободила, низкий поклон силушке твоей великой.

Увидел Ладислав, что покончено с чудовищем страшным и бросился к другу верному. Закрыл Конь Вороной темные очи и, кажется, не дышит совсем. Не знает Ладислав, как перейти через частокол, что окружал избу Бабы-Яги. Схватил он свой меч булатный, и ударил им в том месте, где пламя играло, лизало стволы сосновые, из коих частокол был сотворен. Разрубил напополам, сбивая пламя и, проложил себе путь на волю вольную в чащу леса.

Вылечили знахари деревни Коня Вороного, друга верного, в благодарность за освобождение от старухи Бабы-Яги, да зверя ее лютого. Стало народу в окрестных деревнях легче дышать, небо снова стало светлым и чистым, никто не стал бояться в лес густой ходить по грибы, да по ягоды. Целый месяц, все сорок дней, князь молодой жил не тужил в деревеньке.

На ту пору время сева пришло, вышел Ладислав в поле чистое вместе с людом крестьянским, трудолюбивым, засеял землю Русскую пшеницей, да ячменем. И понял он, как тяжела долюшка крестьянская, как дорого каждое семя и забота о каждом всходе, что Мать сыра земля согрела своим теплом и ласкою.

Вот минул месяц Элет, стало теплее, солнышко ласково согревает лучами яркими, теплом нежным.

Наступил Вейлет – месяц ветров. Начал собираться Ладислав в путь-дорогу. Поблагодарили его жители славной деревеньки, вывели его друга Коня Вороного из стойла, снарядили в путь дорожку и, проводив словом добрым, да теплом сердечным, пожелали всего наилучшего и благостного в пути дальнем.

Ведет под уздцы, Ладислав Коня Вороного, боится ехать на нем, еле выходили друга верного.

– Что не садишься в седло мое, Ладислав? – спрашивает Конь Вороной, – иль, думаешь, стар я стал слишком, ношу богатырскую не вынесу?

– Прости, друг мой, – остановился Ладислав и, погладив коня по гриве шелковой, заглянул в его глаза, – боязно мне за тебя, думал, что потеряю тебя в бою с Черным Волком, все еще не верится, что все обошлось.

– Не печалься, Ладислав, садись в седло, да к отцу, к матери возвращайся, ждут наверняка тебя, не дождутся.

– Не могу воротиться я к отцу с матерью, – отвечает Ладислав в печали, – стыдно возвращаться к ним, пойдем, куда глаза глядят, людям добрым помогать, сеять добро, зло изничтожать до корней. Глядишь, и пролетят семь месяцев, как семь дней. Ежели ворочусь в терем княжеский расписной, сожрет меня грусть-тоска, тревога жгучая, не могу забыть Зореньку Алую. Что ж за подарочек она мне приготовила? – вынул из сумы Ладислав сверточек, что милая подарила, приговаривая, что пройдет месяц Элет, тогда откроешь, чтобы посмотреть. Глядит богатырь, не налюбуется на платочек шелковый, где столько вышивки богатой, цветной. Тут и цветы аконитовые и звери лесные, и птицы поднебесные, и все сделано с таким искусством, что и глаз не оторвать. Прижал Ладислав к груди ее подарочек, потом снова взглянул и видит, внизу слова заветные, долгожданные – имечко, что при рождении получила любовь его.

– Зарянушка, – прошептал одними губами Ладислав, понял, что он ее суженный и, зная ее имя, сможет Кузнеца Радогора победить, сложил платочек аккуратненько, поцеловал его, вдохнул аромат чистоты и свежести, что излучал он, словно Зоренька Алая была рядом и, положив за пазуху, вскочил в седло.

– Знаешь теперь имечко милой? – спрашивает конь, как бы улыбаясь, – мне-то можешь сказать, как звать величать подругу твою ненаглядную.

Склонился Ладислав над ухом друга верного и прошептал так тихо, что Конь Вороной сам еле услышал.

– Заряна звать ее, – он снова обнял коня за шею и, закрыв глаза, предался мыслям сладким, мечтам нежным.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Много городов и стран обошел Ладислав, много премудростей выучил, весь месяц Вейлет работал в жаркой кузне, учился мечи, да сталь булатную ковать, кольчуги, да щиты делать. В жарком пламени мехов видел он смеющиеся глаза Сварога, вспоминал тогда лиходея Радогора и пуще прежнего качал меха. Как выучился премудростям кузнеца к исходу месяца Хэйлет, так начал в путь дорожку собираться.

Грядет месяц завершения, славный Тайлет, когда на полях урожай созревает, и теплый ветер ласковый легко проносится по верхушкам деревьев, играя с облаками, да с птицами в вышине.

Приехал Ладислав в город славный Илмград. Раньше в болоте, что находилось в княжеском лесу, жил Болотник, что наводил хворь, да мор на тех, кто зайдет в земли его топкие. Не зря богатырь в кузне упражнялся, да и стрелы Перуна помогли, помнил он, как Трясинника уничтожил в подводном царстве. Пытался Болотник зеленого тумана напустить на добра молодца, но не тут-то было, вмиг расправился с ним богатырь. Вот и перевелся Болотник, исчез неизвестно куда и леса светлее стали, и детки в дубравушку стали бегать, сладкую ягодку землянику собирать. Раскинул Ладислав на полянке палатку легкую и решил немного вздремнуть, прежде, чем в город Илмград попасть.

Снится ему сон дивный. Видит свою красу ненаглядную, что сидит за прялкой и пряжу прядет. Поет и напевает, а лицо грустное, не веселое, глаза заплаканные. Стало горько на душе Ладислава, видит, как огрубели ее нежные пальчики.

 
Пряжу пряду, покуда веретенце крутится,
Покуда веретенышко вертится,
Не быть мне женою Кузнеца.
Иди нитка ровная,
Ложись пряжа белая
Ай долюшка трудная ждать молодца.
 

Тянет к ней свои руки Ладислав, и дотянуться не может. Стоит он, словно в горенке Радогора, и видит, как умолкла Зоренька Алая, приложила палец к губам и говорит тихим голосом.

– Свет мой сокол ясный, Ладислав, ступай в Абальград, там есть яблоневый сад, прилечу туда голубкою белою, тебе весточку принесу. Дунула она на него, словно пытаясь разбудить, открыл светлые очи князь молодой и словно это и не сон был вовсе, а диво дивное. Сжалось его сердце, поднялся он и, оседлав Коня Вороного, двинулся в Илмград, чтобы расспросить, где Абальград искать с яблоневым садом, что краше нет на всей Руси матушке. Гостеприимно встретил его славный город и не ведают горожане, что спаситель их идет, избавитель от Болотника проклятого.

Не похваляется Ладислав силой молодецкой, да победами своими, а направляется к князю Велизару, чтоб совет спросить, как в земли града, где яблоневый сад растет пройти.

С радостью встретил Велизар сына своего друга давнего, князя Всесвета, за стол усадил гостя дорогого, да все расспрашивал о том, да о сём, что приключилось с ним. Наутро, как только занялась зорька пурпуром над лесом, собрался Ладислав в путь дорожку, поблагодарив Велизара за гостеприимство и помощь. Знал он теперь, где искать город великий Абальград, и что идти туда сорок дней и сорок ночей.

Идут они днями и ночами, изредка отдыхая, мхи густые сменили поля и рощи березовые, да дубравы тенистые. Любовался Ладислав местами незнакомыми и удивлялся красоте и простору земли Русской. Минул Тайлет, за ним начался Рамхат, золотом пролетев по листьям лесных деревьев и редким дождичком. Охотится Ладислав, все зорче глаз его становится, да тверже рука. Научился он ставить силки и петли и ни разу не засыпали они с Конем Вороным голодными. Конь Ладиславу всякие истории рассказывал, как путешествовали они с Мирославом по землям южным и какие диковинные вещи видели. Несколько городов прошел богатырь с верным Конем Вороным, а деревень тех и не счесть.

И везде люди встречали богатыря с теплом и радушием, и он помогал им, чем мог. Где крышу подлатать, где колодец выкопать, где мешки тяжелые отнести на мельницу, а где нечистую силушку уму разуму поучал, мечом Сварога вразумлял. И никогда не брал платы за свою помощь, только лишь ночлег и доброе слово, не отказывался и от пирога, что хозяйка предлагала.

Завершился последний месяц осени, все холоднее стали ноченьки длинные, знает Ладислав, что совсем немного осталось, и к началу первого месяца зимы Айлет, они стояли у ворот прославленного Абальграда.

Не хотели пускать стражники чужеземца в сад диковинный, где росли яблоки со всей земли, чаруя и восхищая всех горожан своим ароматом. Помог ему тут верный конь, ударился о сыру землю и превратился в купца богатого, что торгует золотыми изделиями. Смотрят стражники и диву даются, никогда не видели красоты такой. Зовут мальчишку-поваренка, что на княжеской кухне работает и просят, чтобы сам князь прислал своих людей посмотреть на чудо расчудесное. Увидел Ладислав, что проход свободен и быстро пробрался за ворота в чудесный яблоневый сад, что славится на всю Русь Матушку.

Идет вдоль деревьев и видит, все еще цветут яблони, несмотря на то, что зима уже первым месяцем обозначила свой приход. А здесь, словно вечное лето, щебет птиц и аромат цветов, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Недолго шел богатырь, чувствует, как кто-то хлопнул его легонечко по левому плечу, обернулся, нет никого. Подивился и побрел себе дальше. Вдруг чувствует, как что-то коснулось его правого плеча. Хвать, поймал что-то, смотрит, птица бьется в его руках и просит голосом жалобным.

– Ну не мни же ты меня так, Ладислав, все крылья обломаешь! – смотрит на голубку белую богатырь и чувствует, что голос ее знаком, – отпустил он ее и видит, что не голубка это, а его милая Зоренька Алая. Протянул он к ней руки сильные, подошла к нему красавица и, улыбаясь, положила свою головушку на его грудь.

– Зарянушка, – прошептал Ладислав, – как же я скучал по тебе, свет моих глаз.

– Совсем немного осталось, милый друг, – улыбнулась Зоренька Алая, – отсюда двадцать дней хода до моей избушки в заповедном лесу.

Не знала я как силушку твою богатырскую утроить, ведь не справился бы ты с Радогором, теперь вижу, каким богатырем ты стал, вся Русь-матушка о тебе только и говорит. Призадумался Радогор, мысли темные клубятся у него в голове. Мало времени у нас осталось, нашептала я заговор старинный, само веретенце прядет, ни о чем Кузнец не догадывается.

Подняла она на суженного глаза свои ясные, и чувствует Ладислав, как ее сердечко бьется, за эти минуты и жизни не жаль.

– Что же мне в избушке найти твоей, Зарянушка? – спрашивает он.

– Оставила еще бабушка моя в погребе холодном, да глубоком сосуд каменный в нем вода не простая, а волшебная, ту воду живой называют, потому что она раны заживляет, зрение слепым возвращает, а богатырю силушку утраивает. Выпьешь все до самой капельки вызывай его на смертный бой, и тогда победишь кузнеца Радогора.

– Зарянушка, – Ладислав смотрит на нее, и наглядеться не может, – все сделаю, и век с тобою мы больше не расстанемся.

Сколько дорог я исходил, всё печаль тоску пытался заглушить, теперь на мир смотрю совсем другими глазами, понял, что такое есть труд крестьянский, и как дорог хлеб и что не только в силе богатырской вера и правда.

Смотрит на него Зоренька Алая, и наглядеться не может.

– Торопиться надо мне, свет мой Ладислав, хватится меня Радогор, несдобровать ни тебе, ни мне.

Сказала и обратилась снова голубкою белой, покружилась над головой милого и полетела к Кузнецу, что не ведал ничего об ее хитрости.

Вернулась Зарянушка, ударилась о сыру землю, снова обрела человеческий облик, села за прялку и принялась прясть, да напевать. Вернулся Радогор из кузни своей, смыл копоть и сажу, накормила его Зоренька Алая и снова за прялку села, прядет и говорит ему.

– Радогор, хороший ты кузнец и человек, наверное, тоже не плохой, нет зла у тебя в сердце. Загостилась я у тебя, не хочу с тобой вековать, другому мое сердечко отдано.

– Стерпится-слюбится, – ухмыляется Кузнец, – не могу отпустить, без тебя Зоренька не мила мне жизнь будет, как увидел красу твою, так потерял покой. Неправильно, знаю, поступаю, но иначе не могу.

Ничего не ответила ему Зарянушка, только слезу смахнула, обратилась она мысленно к Мокоши, защитнице: «Сама видишь, не хотела я, чтобы кровь пролилась, но видно не судьба»!

Упал первый снег, месяц Бейлет настал, холодами, да вьюгами заиграл, трескучим морозцем на стеклах рисует. Смотрит Заряна, совсем истончилось веретенце, немного осталось, боится, вдруг Ладислав не успеет приехать. Смотрит она по утрам на лик солнышка яркий, все расспрашивает его о том, где ее суженый. Просит ветер северный, что дует со стороны ее дома, никто не знает где Ладислав. Забеспокоилась красавица, места себе не находит. Чует Радогор, что кончается время у невесты и гостей уже на свадебку приглашает, зазывает, готовится.

Но не успели гости званные приехать, не надела невеста платье белое постылое, как услышал Радогор, что снег во дворе заскрипел. Удивился он и вышел на высокое крыльцо на морозный воздух, перед очи светлые Ладислава и друга его верного Коня Вороного.

– Зачем пожаловал, Ладислав Всесветович, не ждал я тебя гость незваный?! – говорит Радогор подбоченясь. – А незваный гость, что в горле кость!

– Не гостить я к тебе приехал, Радогор, – отвечает Ладислав, – а суженную свою забрать, загостилась она у тебя, пора уж и меру знать.

– Не тебе ли она сказала свое имечко? – оскалился, словно хищный зверь, Кузнец.

– Не быть ей твоей невестою, да женой послушной, отпусти ее подобру-поздорову. – продолжает Ладислав, – не хочу с тобой силушкой своей меряться, боюсь ненароком пришибить тебя нерадивого.

– Да ты смеешься надо мной что ль, собачий сын?! – взревел Радогор и бросился стремглав в кузню. Не успел Ладислав опомниться, как увидел Кузнеца с молотом железным в руках наперевес, тем молотом, что меч Сварога ковался. Вспомнил, Ладислав, как работал таким же в кузне, усмехнулся, спешился с Коня Вороного и отстегнул свой молот железный от седла, знал, что предстоит неравный бой, понимал, что за оружие выберет кузнец.

Размахнулся Радогор и словно тысяча колоколов грянул звон молота, обрушившись на край каменного колодца, раскололся камень надвое.

Попросил скорехонько Ладислав Коня Вороного, чтобы не мешал их бою ратному и чтобы ждал его под сосенкой, когда бой закончится.

– Если жив останусь и сражу Радогора, то умчимся мы словно ветер с Зарянушкой в славный Златоград, а ежели не справлюсь с противником постылым, видно придется тебе меня домой везти вперед ногами на горе и печаль матушке с батюшкой.

Встали в круг богатыри, Радогор молот тяжелый с руки на руку перекидывает, да посмеивается, не ведает он, что Заряна показала Ладиславу место секретное с живой водой для мочи богатырской, и кто выпьет воды той чудотворной, у того силушки в три раза больше станет. Утоптали они снег глубокий, что пуховым одеялом выпал на полянке леса соснового и начали бой смертный. Горят ненавистью глаза Радогора, взмахнул он молотом своим, так и хочет из рук Ладислава выбить оружие, да не тут-то было, увернулся Ладислав и нанес Кузнецу сокрушительный удар, подставил под него Радогор свой молот и не дает опуститься на свою буйну голову.

Хрипят, рычат богатыри, словно лев и медведь сцепились в кровавой схватке. Отбросил Радогор Ладислава на десять шагов и посмеивается, молот тяжелый в одной руке подбрасывает. Схлестнулись они снова, лязг в ушах стоит, и искры яркие летят. Снова опрокинул Радогор Ладислава, придавил тяжелой рукояткой к снежным комьям, что сапогами сбили в лед и давит, словно медведь всей своей тяжестью. Поднатужился Ладислав, сбросил с себя Радогора, отлетел тот на десять шагов, выпал из рук его молот, ударился о край колодца каменного и пошла по рукояти трещина. Смотрит на то Радогор, осерчал пуще прежнего и гнев сильный обуял его, схватил он молот и швырнул его в сторону противника своего, полетел молот тяжелый, завертелся в воздухе мельницей, раскроил воздух свистом, летит торопится. Увернулся Ладислав и видит, что позади него начали сосны качаться и ломаться, а молот все еще летел дальше. Выхватил Радогор острый меч, ухмыльнулся в бороду черную и увидел Ладислав на том мече знаки Велеса88
  Велес, Волос, Власий – в славянской мифологии – Покровитель домашнего скота и богатства, воплощением золота, попечитель торговцев, скотоводов, охотников и землепашцев. Есть все основания полагать, что именно Велес следит за исполнением законов и договоров, он отец и рассудитель истины, подобный Гермесу [http://slavyans.myfhology.info/0mythology/gods/greece-gods/germes.html] и Одину [http://slavyans.myfhology.info/0mythology/gods/skandinavy/odin.html]


[Закрыть].

Червонным золотом украшена рукоятка его, а сталь узорами играет. Отбросил свой молот кузнечный Ладислав и слышит, как над его головой крыльями птица бьет. Поднял буйну голову и видит, что птица Сирин спускается на поле боя, машет крыльями и говорит.

– Уронила я Горюшко горькое, вместе с Бедою проклятою, не дают они тебе, Ладислав ни жизни, ни счастья. Вот нашла тебя, в добрый час, заберу Беду-ка я, да отнесу за тридевять земель в тридесятое царство.

Смотрит Ладислав и удивляется, выходит из-за его спины старуха горбатая, на клюку опирается, глаза черные, злобою горят, лицо временем, что червями изъедено. Посмотрела, что жизнь опрокинула навзничь, по душе угли раскидала. Взмахнула птица Сирин крыльями белоснежными, поднялась и, схватив Беду за горб ее уродливый когтями сильными, взмыла вверх к солнышку ясному.

– Хороши товарищи у тебя, – усмехнулся Радогор, разрезая воздух мечом острым, что для Велеса ковал, – я не только в кузне мастер, в смертном бою нет лучше меня соперника. На погибель свою ты пошел…

– Не бахвалься, – оборвал его Ладислав, мечем двухпудовым поигрывая в одной руке, – скрестим мечи, да посмотрим, кто хорош в уменье, а кто слова на ветер кидает.

Разъярили речи Ладислава Кузнеца, видит он, что не по годам силен богатырь, и стоит на своем, и что лишь смерть рассудит их.

Бились они до самого вечера, обессилившие падали в снег ледяной, пока холод не возвращал им бодрости и не порождал новую ярость в сердце Радогора. Чувствует Радогор, что не победить ему Ладислава, что ловчее и сильнее богатырь. Устает он меньше, как и отдыхает, но не в силах уступить ему Кузнец, бьется из последних сил. Вот выронил он меч тяжелый из своих рук, покачнулся и упал в снег окрашенный кровью. Остановился Ладислав, отбросил меч, что Сварог ковал в жаркой кузне, протянул руку супротивнику своему ненавистному.

– Поднимайся, Радогор, – говорит Ладислав, – заключим мир меж собой, не хочу я ссор и не хочу приглашение для смерти—старухи костлявой, писать нашей кровью!

Сжал его ладонь Радогор, поднимается, и не видит Ладислав, что сжимает в другой руке вероломный кузнец.

Болью обожгло грудь богатыря, видит он, как перекосило от злобной радости лицо Радогора, и закрыл глаза Ладислав, ощущая спиной холодный снег.

То не гром с небес ударил, то на огненной колеснице мчатся Сварог златокудрый, да Велес чернобородый. Снег под копытами в пар превращается, а где ступает Сварог, там трава зеленая появляется, топится снег под пятою его могучею, а где ступит Велес, там камни самоцветные да золото из-под земли открываются. Идут Великие Боги, и земля дрожит под их поступью, бросил из рук своих Радогор окровавленный клинок и упал ниц перед ними.

– Не правильно распорядился ты своим уменьем, да талантом, – прогремел голос Сварога, – не этому учил я тебя, Радогор.

– Не для того меч волшебный подарил, чтобы ты с мечом Сварога скрестил его, Радогор, – продолжил Велес.

– Не пришло еще время Семаргла99
  Семаргл (Симаргл) – Огнебог в восточнославянской мифологии божество, входившее в число семи (или восьми) божеств древнерусского пантеона


[Закрыть] отнести душу Ладислава в светлые поля Нави1010
  Навь – это прекрасный мир, где нет боли и страданий, где души людей, намучавшись и выполнив своё предназначение в Яви. Навь – загробный мир.


[Закрыть], много подвигов он еще должен совершить, послужить Русской земле-матушке.

Смотрит Кузнец в глаза Велеса и чувствует, как задрожали его руки, не видит он, что не снег в его волосах, а седая пороша залегла у висков. Открыл глаза Ладислав и просит у Богов прощения для ворога своего.

– Страсть затмила его рассудок, не лишайте Земли Русской Кузнеца умельца, что столько дел хороших сделал, пока его сердце не поддалось чувству, что порой не подвластно разуму.

Коснулся Сварог раны на груди Ладислава, вспыхнула она светлой звездочкой, и не осталось и следа от поцелуя клинка. Поднялся Ладислав на ноженьки резвые, поднял меч, что Сварог ковал в кузне Радогора и вставил его в ножны.

– Доброе у тебя сердце, великодушное, – улыбнулся в усы Велес, – не хочу лишать жизни друга своего Радогора, но больше никогда не сможет он любить, только молот и наковальня будут его женой и детьми!

Грянул гром, и исчезли Сварог и Велес во вспышках молний. Занялся розовый рассвет над лесочком, проснулись птицы, смотрит Ладислав на Радогора и не видит его былой удали, да на насмешливости в глазах.

Поднял Радогор меч свой узорчатый, вставил в ножны и пошел с печалью, повесив буйну голову. Смотрит Ладислав и видит, как навстречу ему вышла Зоренька Алая, но не смотрит на нее Радогор, проходит мимо, только одна у него мысль в голове бьется, как бы поскорее за работу приняться. Призывает он духов лесных, да ветры резвые, меха раздувать, да ему помогать.

– Зарянушка! – позвал ее Ладислав, – свет моих глаз! – распахнул он руки свои для объятий и с радостью ждет, когда его ненаглядная суженная прижмется к его сердцу горячему ликом светлым своим. Обнялись они горячо, заплакали, не могут рук разжать, не желают расставаться более.

– Ладислав, спасибо тебе сокол мой ясный за то, что спас меня и сам жив остался, – улыбается сквозь слезы Зарянушка.

Поцеловал ее Ладислав в уста сахарные, подвел к Коню Вороному и отправились они в путь-дорожку, через лес заповедный к славному городу Златограду. Впереди летит птица Алконост и птица Сирин, поют они песни райские, в душу проникающие, печаль и радость несущие. Грустно Ладиславу, что тронулся умом Радогор, но радуется он, что вызволил свою милую Зореньку Алую.

Грустно Зарянушке из леса родненького уезжать, в места незнакомые, но радостно с любимым быть, одним воздухом дышать, слушать его голос ласковый.

Скрипит снежок под копытами Вороного, скачет он рысцой, чтоб невесту молодую не растрясти в град стольный Златоград привезти.

Он им сказки сказывает в пути, да шутки-прибаутки,

Ладислав смеётся, не нарадуется, а Зарянушка колокольчиком заливается.

Воротились они к отцу-матушке. Те не верят счастью своему, не узнают сына статного, да ладного, на невесту красу не насмотрятся. Честным пирком, да за свадебку.

Пригласила княгиня Ярослава Мару знахарку на пир свадебный, на гулянье народное, весь город гудит, славит князя молодого и жену его красавицу.

Пришла Мара в терем княжеский, села за стол вместе с княгинею и спрашивает ее Ярослава, чем отплатить ей может за то, что сын возвратился, да еще и с невестой чаровницей, красавицей.

– Ни меня благодари, ясноокая, – отвечает ей Мара, – а Зореньку Алую, да сына своего, что в нужде и невзгоде познал труд крестьянский, да жизнь людей простых, да отца с матерью чтить научился и правду отличать от кривды. Все пути он прошел и дороги, – помолчала она немного и добавила, – и много еще дорог впереди.

Сидят за столом молодые не нарадуются, глаз не оторвут друг от друга и видят, как входит на свадебный пир богатырь незнакомый, сединой убелены некогда черные волосы. Подходит он к их столу и, кланяясь, говорит.

– Спасибо тебе Ладислав, что был мне другом верным и добрым, – молвил незнакомец, – верой правдой служил я Мирославу, обратила меня Баба-Яга в коня масти вороной, двадцать лет я прослужил другу своему богатырю Мирославу, и тебе рад служить, пока еще сила есть и умение. Не стало Бабы-Яги, упали чары колдовские, вышел срок. И не Конь Вороной тебе теперь служить будет, а воин крепкий и добрый.

Смотрит на него Ладислав и глазам не верит, слушает и удивляется. Спросил он как же теперь звать величать друга верного, что Конем Вороным назывался.

– Хотемиром нарекли меня матушка с батюшкой, но коль забудешь – на Вороного откликнусь, – рассмеялся Хотемир, – совет вам, да любовь, да многих лет счастья, любви и процветания!

Вот так и закончилась сказка о Зореньке Алой, да о богатыре коим стал Ладислав. Жили они долго и счастливо многие лета, и процветал и разрастался славный город Златоград. Прилетала птица Алконост и птица Сирин, песни райские пели, а птица Гамаюн речи сладкие вещала, любовь и счастье им были проводниками по всему жизненному пути.

Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок!