Текст книги "Волшебные дары. Сборник сказок"

Расплескался рассвет по росе, словно рубиновыми каплями лег на траву-мураву. Птицы щебечут игриво на голоса разные, и чувствует Ладислав, как стало легко у него на душе. Вдруг что-то зашевелилось у него в кармане, то шишечка из заповедного леса проснулась. Огляделся он, видит конь верный стоит на том же месте, пригорюнился.

– Здравствуй друг мой, Конь Вороной, – улыбнулся Ладислав, похлопывая его по гриве шелковой. – Буду впредь слушаться тебя, ну и страху я там натерпелся, пришлось всю ночь с нечистью пировать и про жизнь свою рассказывать.

Молчит конь, словно и не умел никогда говорить, щиплет себе травку, да прядет ушами.

Вскочил Ладислав в седло, бросил перед собой волшебную шишечку и двинулись они в путь дорогу.

Долго ли коротко ли, выбрались они из леса темного в чисто полюшко. Солнышко палит, не щадит добра молодца, да коня его Вороного, обжигает летним дыханием, а вокруг ни деревца, только впереди одинокая березка растет. Опустила она свои ветви, пожелтели ее листочки. Остановился конь, спешился Ладислав и услышал, как вздыхает кто-то. Огляделся, никого в чистом полюшке.

– Что вздыхаешь, Вороной, иль устал с дороги, отдохнем немножко и снова в путь тронемся.

– Разве не слышишь, как плачет березонька?

Подивился Ладислав словам Вороного коня, подошел к дереву, что склонилось, словно Ива плакучая, коснулся ее ствола белого и услышал как дрожит он словно стан девушки на выданье.

– То не береза белая, – молвил Ладислав, глядя на Вороного, – а девушка несчастная, отравила ее лиходейка ведьма, не захотела своего сына женить на красавице, изничтожила и закопала здесь. Выросла береза белая, вросла косами в землю, и плачет каждую весну березовым соком, слезами горючими.

Отдернул молодец руку от ствола белого и больше ничего уже не услышал.

– Она говорила со мной, говорила словно песней, будто журчанием ручья, что же делать теперь?

– Можно как-то вернуть ее девичью красу, чтобы смеялась она, как прежде? – спросил конь дерево плакучее.

Покачнулась березка, зазвенела сережками, и услышал Ладислав голос девичий, песню грустную.

– Не обо мне печалься добрый молодец, а о беде своей, вижу как следом за тобой она увивается, а для меня принеси цветок василек, на которое Ярила44
  Ярило (Ярила, Яровит, Яромир) – славянский бог солнца, неудержимой страсти и силы, бог весны и расцвета жизненных сил человека. Ярило, у древних славян, почитался, как бог весны и весеннего солнца.


[Закрыть] взглянуло в первый день Весны, что Мокошь сорвала и в веретенце положила, для твоей суженой.

Удивился Ладислав словам березы белой, вынул из сумки веретено, покрутил его в руках и, не успел оглянуться, как выпал ему на ладонь синь цветок василек, заиграл сапфирами. Взял молодец осторожненько василек за тоненький стебелек и, подойдя к березе белой, положил у ее корней, там, где трава пожелтела, словно от палящего зноя.

Засветился цветок лазоревым цветом, отступил Ладислав удивленный этим чудом. Подняла береза ветки тонкие, осыпались с веточек листья золотом, смотрит Ладислав и диву дается, глядит то не ветки, а руки девичьи. Не белый ствол, а стан стройный, не корни, а белы ноженьки. Идет к нему дева белолицая, голубоглазая и, улыбаясь, говорит:

– Спасибо тебе свет Ладислав, благодарю от всего сердца за то, что вернул мне облик человеческий, жизнь вдохнул, не пожалел волшебного цветка. Я за то отблагодарю тебя, вот возьми веточку березы, в недобрый час поможет она тебе… – наклонилась и что-то прошептала на ухо Ладиславу и растворилась легким облачком. Помотал головой Ладислав, видит, нет березки, а веточка в руке. Положил он ее в сумку к веретену, что подарочком для Зореньки Алой был и подошел к коню Вороному. Погладил гриву его кудрявую, похлопал по шее могучей и, вскочив седло, бросил вперед шишечку.

Понесся конь во весь опор, через холмы высокие, через реки бурные не скачет, а летит. Копытами камни рассекает, так, что искры летят, по озерам плывет, волны вздымаются. Притомился Ладислав, проголодался, задремал, а как раскрыл свои очи видит, что в лес густой прискакал Вороной, остановился на поляне и щиплет траву сочную.

– Умаялся мой конь Вороной, – проговорил Ладислав, спускаясь на землю. – Для охоты слишком темно, – а в сумке у меня осталась последняя краюха хлеба ржаного.

Разделил он пополам свою скудную трапезу и протянул часть Вороному, а остальное решил разделить на две части, оставив на следующее утро.

Пронеслась ночь холодным дыханием, не родной землею пахла мягкая трава, чужой воздух бродил между деревьями, и незнакомые звезды смотрели с черного неба. Только сомкнул веки Ладислав, как увидел во сне девицу несказанной красоты. Сидела она за вышивкой, огонь свечи освещал ее нежное лицо, тихонько напевала она незнакомую песню, от которой на сердце становилось тепло и радостно.

Ночка пронеслась быстро и с первыми лучами солнышка, Ладислав открыл свои очи, потянулся на траве-мураве, вскочил на резвы ноженьки, умылся ключевой водой. Доели они с Вороным последнюю краюху ржаного хлеба и отправились в путь-дорогу, туда, куда покатилась шишечка из заповедного леса.

А в это время Зоренька Алая, не ведая, что к ней гости едут, пошла к омуту глубокому, чтобы воды набрать. Зачерпнула ведерко и видит, как по воде рябь пошла, пузыри надуваются. Стало ей не по себе, посмотрела она в воду прозрачную и увидела Чудо-юдо. Отпрянула назад, подкосились ее ноженьки, и упала Зоренька Алая, расплескав ведро с водой. Видит, вышло Чудо-юдо, зубы гнилые скалит, само зеленое, тело чешуёй покрытое, ноги кривые, когти черные огромные, а в животе, что в пузыре рыбка, да лягушки плещутся.

– Испугалась, красавица, – пробулькал Водяной и протянул к ней свои лапищи, – давно я жду тебя, Зоренька Алая.

– Не трогай меня, Водяной! – воскликнула она, – или не знаешь, кого полонишь в подводное царство?

– Знаю, милая, знаю, – захихикал Водяной.

Поднялась на ноги Зоренька Алая и видит, выросли позади нее, как из-под земли, Кикимора, сухие ручонки потирая, да злорадно посмеиваясь, Болотник, смердящий сыростью и гнилью. Дунул на девушку зеленым облачком, покачнулась бедная и упала в руки Водяного.

– Спасибо, Болотник, – улыбнулся Водяной, – никуда она от меня не денется теперь.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, зашел конь Вороной в чащу леса незнакомого, густого. Всюду мхи густые, да травы пахучие, ягоды вкусные, да цветы расчудесные, манят своим цветом и ароматом. Птицы чудные заливаются трелями, словно зовут Ладислава куда-то за собой. Спешился он с коня и, взяв его под уздцы, двинулся по шелковой траве за шишечкой, что еле виднелась сквозь шелка зарослей. Раздвинул он лапы елей могучих и увидел избушку, что притаилась под сосною на опушке. Справный дом, ладный, ставенки разукрашены, в окнах ветерок-баловник играет легкими занавесками. Дверь приоткрыта, словно ждут гостей дорогих. Осторожно ступает добрый молодец, а впереди шишечка по ступенькам скачет, в дверь открытую запрыгивает.

В сердце тревога и робость бьется, не хотел он отправляться к Зореньке Алой, а теперь, как очутился на месте, так только и думал о том, какая она есть, та, что Мара назвала его суженой.

Никто не встретил путников, не открыл двери в горенку. Пустота поприветствовала путников, вздохнула тишина робким облачком, всхлипнула дверь одиноким скрипом.

– Что случилось, Конь Вороной, – дивится Ладислав, ничего не понимая, – где же Зоренька Алая, что вместе с солнышком встает?

– Чую, что случилось что-то, – говорит Конь Вороной и ушами прядет, прислушиваясь, – выйди из горенки и вспомни о подарках, что тебе дала Мара, что девушка-береза белая подарила, посидим и подумаем, как силу волшебную применить, чтобы девушку красавицу отыскать.

Опустился Ладислав на лавку широкую, что во дворе стояла, взглянул на меч Сварога, на колчан со стрелами Перуна, покачав головой.

– Нет пока недруга супостата, с кем мечи скрестить. Веретенце, что Зореньке вез, бесполезная для чародейства вещь, помнишь, был там синь цветок, что березоньку в деву обратил и спас?

– Хорошо, что ты вспомнил об этом, – конь повел ноздрями, – надеюсь, не потерял веточку волшебную, вот сейчас и проверим ее силу.

Вынул из сумки заплечной Ладислав веточку березовую. И вспомнил, слова заветные. Крутит, в руках ее вертит, ни как не поймет, что ему делать с ней, как вдруг почувствовал, как потянула она его за собой. Словно кто-то за руку взял и тянет. Посмотрел на Коня Вороного Ладислав, подивился чуду и пошел вперед, ведомый, силою березовой веточки. Идут-идут, а трава все гуще, ветви к сырой земле ниже опускаются, тяжело Коню Вороному пробираться сквозь заросли травы осоки. Шли они, пока не выбрались на небольшую полянку возле озера. Озеро темное, воды его глядят так, словно читают все в душе. Нахмурился Ладислав, посмотрел на Коня Вороного. Видит, что веточка его к воде тянет, словно торопиться, будто что-то важное хочет сказать.

– Что же случилось с Зоренькой, – пробормотал Ладислав, ступая на камни у воды. Тиха и спокойна гладь незнакомого озера. Опустился на колено богатырь, чтобы зачерпнуть воды и видит, как на него из воды смотрят тысячи недобрых глаз, отпрянул, вновь взглянул, стараясь разглядеть.

Больше не показало ему озеро ничего, маня неизвестностью, нашептывая что-то. Шагнул Ладислав в воду озера и видит, где коснулась веточка водной глади, там, неохотно ворча, вода расступается. Открылись его взору ступени каменные, покрытые водорослями, оглянулся Ладислав, посмотрел на Коня Вороного.

– Ступай Ладислав, – молвил Конь, – будь осторожен и не забудь про меч и стрелы волшебные, а я буду ждать тебя здесь.

Взглянул Ладислав на меч, притороченный к седлу.

– Вот голова моя непутевая, – улыбнулся царевич и, вооружившись мечом булатным, что сам Сварог ковал в жаркой кузне, почувствовал, как силушка богатырская по жилам растекается.

Смелее шагнул по каменной лестнице, ведущей вглубь озера, не дрожали уже у него руки и глаза зоркие видели, как впереди маячит зеленый свет. Ладислав ускорил шаг и, прижавшись к стене, заметил, как в лабиринте коридоров движется мерзкое чудище. В тусклом свете зеленых кристаллов, что скудно освещали туннель, он узнал водяного, который веселился вместе со своими дружками в избушке, что пытались напоить его зловонным зельем из чертового озера.

Веточка дрогнула в его руке, словно пытаясь что-то сказать. Ладислав, опустил глаза и, подождав немного, двинулся дальше. Странное это было место, нехорошее, запах сырости и гнили окутывал туманом все перед глазами, но не чувствовал страха богатырь, двигаясь меж кованых дверей, ощущая, что там томятся люди приговоренные к неизвестному концу хозяином озера.

Тут услышал он голос девичий, что пел песню нежную, в этом месте страшном, окутанным смертью и забвением. Оглянулся Ладислав, никого не было рядом, никто не охранял в жутком месте своих пленников, приложил он ухо к двери, откуда доносился голос девушки и почувствовал, как вздрогнула березовая веточка в его руке, коснулась замка тяжелого, висячего, обращая его в прах. Посыпался пепел к ногам Ладислава, дивится он чуду, толкает дверь тяжелую и видит, как в дальнем углу тесной комнаты сидит девица красная. И прекраснее ее нет на свете, и не будет никогда. Остановился Ладислав, почувствовал, как жар прилил к щекам, видит, как зарделось бледное лицо девушки, и молвил первым.

– Здравствуй, красавица, что за место такое мрачное и кто тебя заточил в темницу эту?

– Здравствуй добрый человек, – улыбнулась девушка и робко ступая, подошла к Ладиславу, – хоть и Беда за тобою носится, но пройдя весь путь, ты смог ослабить ее липкие чары, ведь не просто девицу ты спас там, в поле, что березою была, а сестру мою нареченную. Много лет мы росли вдали друг от друга, но сердце мое помнит ее, – девушка взяла из рук Ладислава березовую веточку, – спасибо тебе, что смог снять чары с нее. Как же звать тебя добрый молодец?

– Ладислав, – улыбнулся богатырь, немного смущаясь речам дивной красавицы.

– А меня люди зовут Зоренькой Ясною, и никто кроме моего суженого не узнает моего имени, потому что в имени моем сила великая и поэтому Водяной утащил меня в свое болото, чтобы силу мою прознать и секреты древние, что матушка оставила, все хочет злодей выведать.

Удивился Ладислав, посмотрел на дверь, кованную, и вспомнил, что видел не болото топкое, а озеро темное, на омут похожее. Рассказал он Зореньке о том и видит, как улыбается она и качает головой.

– Затуманил колдовством Водяной взгляд твой, Ладислав, как и мой, сумел обмануть, не увидела я болота проклятого. Отправилась я по воду и подошла к самому бережку набрала воды, тут и наслали на меня Болотник с Кикиморой дрему болотную, сон колдовской. Только вместе мы сумеем выбраться, нам бы только не натолкнуться на Щелкунов55
  Щипалы (щелкуны) —В мифологии древних славян– водяные духи. Остроголовые, как птицы сычи, заросшие шерстью. Живут семьями. Охотнее всего населяют болота. Хватают путников за ноги и тащат в омут и щиплют до смерти.


[Закрыть], да Трясинника66
  Трясинник – в славянской мифологии родич Лешего и Водяного. Обернувшись тропинкой, заводит путника в болото, завлекает на лоскут зеленой травы, а под ним трясина, глубокая топь.


[Закрыть], что стоят на выходе, охраняя пленников.

– А кто томится в этих смрадных темницах? – спросил Ладислав, ощущая тесноту в груди, ой как глянулась ему Зоренька Алая, смотрит на нее и глаз оторвать не может. Даже в сумеречном свете каменного мешка, ее глаза светились, как два изумруда, а губы, словно маков цвет по весне, коса тугая и полная, и руки, прикосновение которых было нежным и трепетным, словно пугливой пташки.

– Много людей похитил Водяной, но не спасти их, не вывести, никто не сможет побороть чудища, кроме того у кого есть меч Сварога, что сам бог огня ковал в жаркой кузне, да стрелы Перуна! Только кому такие волшебные вещи подвластны… зря ты пришел сюда, на свою смерть-погибель, – опустила она глаза и заплакала.

Улыбнулся Ладислав, вытаскивая из ножен меч булатный, и увидела Зоренька, как пробежался огонь по его лезвию, окрашивая мрачные стены темницы в цвет утренней зари.

– Не печалься Зоренька Алая, сам Сварог ковал этот меч и нигде на всем белом свете не сыскать меча острее, и я воин, что не в одном бою ратном защищал свой Златоград от неприятеля. Верь мне, и мы выберемся из этого страшного места и освободим узников, что томятся в сырых подземельях Чудища-Юдища.

Осторожно вышли они из темницы сырой, посмотрел Ладислав по сторонам. Никого. Сжал он покрепче в руках своих могучих вострый меч Сварога и приготовился угостить нечистую силу, богатырскими почестями.

Зоренька Алая торопится, дрожат пальцы ее несмелые, колотится сердечко, словно у птички, смотрит на нее Ладислав и чувствует, как пробежалась сквозь душу кровь удальца молодца. Прикоснулась Зоренька Алая к замкам веточкой березовой и рассыпались они в прах, освобождая узников из плена Водяного. Пленники плачут от радости, целуют руки Зореньке и Ладиславу, выбираются на поверхность, где мать – сыра земля под солнышком красным греется.

Много дверей, много узников, томящихся в сырых подвалах Водяного. Не спасли всех пленников, выскочил Трясинник, борода, что тина зеленая, глаза выпучены, нос крючком.

– Ох, не доброе дело задумал, ты Ладислав, – проскрипел Трясинник и начал колдовать, да приговаривать.

 
Призываю я силы темные,
Силы темные, мне подвластные,
Пусть вода поглотит души человечьи
И вымоет добела их кости.
 

Забурлило, закипело над головой, затряслось все вокруг. Женщины и дети запричитали, старики и мужья покрепче сжали зубы и обняли своих родных.

– Не бывать этому! – вскрикнула Зоренька Алая. Топнула ноженькой, взмахнула рученькой.

 
Мать – сыра земля, жаркий лик Хороса77
  Хорс, Хорос – Славянский бог солнечного диска – Солнца – светила. Почитание отдельно солнца как планеты и солнечного света, встречается у многих народов. Так, у этрусков бог солнечного диска -Усил, а света – бог Каве; у древних греков солнечный диск – Гелиос, а свет солнца -Аполлон; у русичей бог солнечного света Дажьдьбог [http://slavyans.myfhology.info/panteon/dadgbog.html], а бог солнечного диска – Хорс. Сын Рода [http://slavyans.myfhology.info/0mythology/gods/slavyans/rod.html] (брат Велеса [http://slavyans.myfhology.info/panteon/veles.html]) Перед утром Хорс отдыхает на острове Радости, а потом в своей солнечной колеснице выводит Солнце на небо.


[Закрыть],
Поглотите чары нечестивые
Расступись вода, уйди трясина.
Не за себя прошу, а за людей невинных,
Пропусти вода, оставь себе лишь рыбу донную,
Да травы топкие, да тьму и хлад.
 

Глядит Ладислав и дивится, видя, как силы воды и земли борются, свет Хороса ярким снопом бьет сквозь мглу, опрокидывает Трясинника. Скалит он гнилые зубы, смеется злобно и не дает стене воды выпустить пленников. Подняла Зоренька Алая белы рученьки, просит у Хороса помощи, слезы льются ручьями по бледному лицу, ох тяжко красавице справится с силою нечистою. Вытащил из колчана Ладислав стрелочку вострую, вскинул легкий лук, прицелился и выпустил гнев Перуна в сторону Трясинника. Засвистела стрела, запела, вспыхнула ярким светом и сразила Трясинника наповал. Полетели брызги зловонные, раскрылся проход на свет к солнышку, и побежали люди скорее на поверхность, на воздух, на свет белый, на волю вольную. Да не тут-то было, повылазили отовсюду щелкуны, зубами стучат, лапы когтистые тянут свои, не успели Зоренька и Ладислав выбраться из царства подводного, закрылся проход на волюшку. Выхватил Ладислав меч Сварога и ну рубить чертей нечестивых направо, налево. Куда капли крови падают щелкунов, там новые нечестивые существа появляются, шипят, из глаз искры мечут. Взмахнула Зоренька Алая веточкой березовой, призвала снова силы небесные, Ладислав вскинул лук, выпустил стрелы Перуна и вспыхнуло перед ними зарево, поглощая священным огнем нечисть поганую. Схватил богатырь Зореньку за рученьку нежную, и бросились они к ступеням каменным, пока не скрыла вода болотная выход из царства Водяного.

Бегут они, что есть мочушки, а лестница словно бежит впереди них, поднял тогда на руки Ладислав Зореньку Алую и припустил что есть сил. Выбрались они на берег замшелый и упали обессилевшие у ног Вороного Коня.

– Забеспокоился я за тебя Ладислав Всесветович, – говорит Конь Вороной, – только не время сейчас отдых ногам давать, чую погоня готовится, гневается царь-Водяной, силу нечистую собирает, солнышко садится, не успеть нам, если до захода не убежим из леса заповедного.

– Солнышко красное! – взмолилась Зоренька Алая, – помоги, прошу тебя, задержись немного на небе лазоревом, приляг на тучке золотой, не хочу гибели Ладислава, не могу допустить, чтобы пропали мы в омуте болотном!!!

– Торопись Зоренька, – просит ее Ладислав, поднимает с сырой земли, торопит поскорее забраться в седло Коня Вороного. А конь, копытом землю роет, чувствует, что беда совсем близко.

Вскочил в седло Ладислав, Зореньку впереди себя посадил, сжали его руки сильные поводья крепкие, и понесся Конь Вороной, что стрела быстрая, словно ветер, что в полюшке гуляет, как песня удалая, только пыль столбом стоит, да ветер в ушах свистит. Не увидели беглецы, как вспенился омут черною трясиною, как выбралась на свет белый нечисть поганая. Водяной на коне бледном скачет, а то конь не простой, у самой Смерти выпрошенный.

У того коня не грива, а всё змеи черные, не хвост, а жало скорпиона, копытами огонь из камней высекает и летит словно смерч, все сносящий на своем пути.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, скачет Конь Вороной, смотрит Зоренька Алая на Солнышко, не торопится оно, за лесок склонятся, люба красавица своей добротой и умением солнышку. Но не может оно остановить свой бег, как и ветер, что в горах свистит свою песню, как время, что течет словно вода. Красным заревом вспыхнул закат, совсем немного осталось, скачет Конь Вороной не жалея сил, из ноздрей пар валит, пена на удилах, последний лучик показало солнышко и скрылось за леском синим.

Вот и лес позади, остановился Конь Вороной, опустился на колени, дрожит всем телом. Спустились с него Ладислав с Зоренькой Ясною и видят, что нет уж больше сил у верного товарища.

– Немного осталось, Ладислав, – прошептал Вороной, – уходите, там за поляной стоит избушка, в ней живет Кузнец-Молодец, у него просите помощи, а для меня видно судьба под копытами недруга пасть.

– Не брошу я тебя друг сердечный, – молвил Ладислав и, взвалив коня на свои могучие плечи, двинулся к месту, что конь указал. Видят, потемнело небо, вспышки озарили мглу лесную, затихло все в предчувствии страшного.

– Торопись, Ладислав, – говорит Вороной, – то не сумерки сгущаются, а нечисть слетается на подмогу Водяному.

Прибавил шагу Ладислав, тяжела ноша, но не в силах он бросить Коня Вороного.

– Торопись, Ладислав, – снова подал голос Конь Вороной, – то не молнии сверкают, косу свою смерть точит, наши души забрать хочет.

Совсем немного осталось, Зоренька падает, снова поднимается и слышит, как в небесах гром гремит раскатистый. Поднялась красавица на ноги и чувствует, как силы покидают ее.

– Торопись, Ладислав, – говорит Конь Вороной почти шепотом, – то не гром гремит, а войско Водяного приближается…

– Вот она избушка! – воскликнула Зоренька Алая и бросилась к двери дубовой, к двери кованой, на крылечко поднялась, и давай стучать что есть сил.

Распахнул двери Кузнец-Молодец, черноокий, чернобровый, косая сажень в плечах, узнал Коня Вороного, что сам еще столько лет назад подковывал, когда Мирослав друг его сердечный заезжал в эти края глухие, в места нехоженые.

Пронеслась над хижиной кузнеца буря невиданная, словно тысячная конница выскочила из преисподней и мчится по небу, словно грозовые облака.

– Не бойтесь, гости добрые, – улыбнулся Кузнец-Молодец, – не видят недруги избушку мою лесную, кузню славную, потому как защищает меня сам Сварог, Стрибог повелитель ветров и стихий, раздувает пламя в моих мехах, Перуну для его стрел, я отливал наконечники тяжелые. Здесь вы под защитой не только моей, но и высших сил.

– Как звать величать тебя, добрый человек? – спросила Зоренька Алая Кузнеца-Молодца.

– Мать с отцом назвали меня Радогором, а люди прозвали Кузнецом-Молодцом.

– Помоги коню моему, – просит Ладислав, – совсем обессилил, все копыта сбил, друг мой верный!

– Помогу тебе, – говорит Кузнец Радогор, а сам на Зореньку Алую смотрит, – только условие у меня есть одно.

– Проси все что хочешь, – в сердцах говорит Ладислав, не ведая, что замыслил Кузнец. Посмотрела Зоренька Алая в глаза черные Радогора и прочитала мысли его, стало тяжело и грустно на душе, но понимала бедная, что ничто не сможет изменить, не пришло еще ее времечко.

Ничего не сказал Радогор Ладиславу, лишь принес мази и отвары секретные, дал коню напиться зелья волшебного и принялся за свое дело. Видит Зоренька Алая, что не простой кузнец Радогор, а из рода знахарей и темных колдунов, вот зачем он замыслил дело недоброе, за спиной сил света решился на темное. Плачет тихонечко Зоренька и чувствует, что во всей беде лишь она одна виноватая, берет она руку Ладислава и кладет в нее платочек свой шелковый, с ее именем вышитым.

– Не просто придется тебе, Ладислав, но ты должен сдержать слово богатырское, – крепко накрепко сжала она руку богатыря, чувствуя, как дрожит сердечко, как молит рассказать ему всё.-

Много лет ждала я своего суженного, но видно не судьба мне нашу светлицу украсить вышивкой, пирогами, да теплом огня, возьми от меня подарочек, только не смотри сейчас, как пройдет месяц Элет, посеют крестьяне хлеб, так развернешь, не то худо будет. Запомни мои слова, и как Конь Вороной сможет на ноги встать, отправляйся домой.

– Зоренька Алая, свет моих глаз, – говорит Ладислав, – как же я тебя здесь оставлю, за тобой отправился в путь дальний и только с тобою вернусь к отцу с матушкой.

– Слушай, что я тебе говорю, друг сердечный, обещал ты Радогору, что любую просьбу выполнишь за жизнь Вороного, попросит у тебя моего позволения, чтобы стала его суженной, его невестой, хозяйкой в доме. Соглашайся не противься, и отправляйся домой. Не соперник ты ему сейчас, а игрушка в руках смерти. Меч у него волшебный, такой же силой обладающий, как твой, но, нет еще у тебя умения им пользоваться и сразиться с таким богатырем, как Радогор на равных. Не могу сейчас я тебе сказать имечка своего, заговоренного, всюду уши у этого дома колдовского, уходи Ладислав. Жди, как пройдет Элет, месяц посева и наречения, как пролетит Вейлет суровый ветреный.

В Хэйлет ты получишь дары от земли-матушки. Рамхат и Айлет закончатся новыми дарами и когда наступит Бейлет, месяц белого сияния и покоя мира, я прилечу к тебе голубкою белой, расскажу, что делать, чтобы с Кузнецом Радогором справится. Только сохрани мой подарочек, не забудь меня. Наступит Бейлет, вернешься в эти края, вся надежда на слово твое твердое, да на сердечко горячее, иначе придется мне стать женой Радогора.

– Разве можно забыть тебя, Зоренька Алая, – чувствует Ладислав, как не хочется прощаться ему с милою, как за эти часы он прикипел душою к ней, положил он сверточек в суму походную, провел рукой по щеке девичей, опустила она глаза смущаяся, нежным голосом приговаривая.

– Не печалься Ладислав, знать судьбинушка у нас с тобой такая, испытания временем пройти и себя проверить. Утро вечера мудренее, ложись спать, а как утренняя зорька заглянет в оконце, решим, что нам дальше делать.

Не спится Ладиславу, думки тяжкие легли на сердце богатырское, уже жалеет он, что доверился Кузнецу Радогору.

Тихий вкрадчивый голос твердил ему о том, что надо было оставить Вороного и бежать поскорее дальше, другой голос спорил, взывая к третьему голосу, что совестью зовется. Вот и не спит Ладислав, все в окошко смотрит, да звезды считает. Не хочется ему расставаться с Зоренькой Алой, запала она ему в душу, да так глубоко, что и клещами не вытащить.

Утро солнечное прокралось в опочивальню, пробежалось лучами по макушке богатыря, щекочет в носу, будит князя молодого. Открыл он очи светлые, потянулся на ложе твердом, вспомнил, что вчера приключилось с ним, и вскочил стремглав. Забежал в горницу, видит, Зоренька на стол завтрак собирает, улыбается Радогору.

– Доброго утра тебе богатырь Ладислав, – молвил Радогор, – долго же ты спал, уже солнышко встало.

– Прости, ежели, что не так, – говорит Ладислав и грустно ему становится, глядя на то, как Зоренька Алая сладкий мед наливает, да отвар горячий из лесных трав, – как Конь мой Вороной, Радогор?

– Накормил Вороного лучшим овсом, – отвечает Кузнец, а сам глаз с Зореньки Алой не сводит, – ключевой воды принес, все хорошо с другом твоим, Ладислав.

– Спасибо тебе за приют и помощь, Радогор, – говорит Ладислав, прикладывая руку к своему сердцу, – пока солнышко еще не высоко, соберемся мы в путь дорожку, есть еще дела у меня в пути.

– Хорошо, Ладислав, твоя правда, собирайся, только не забудь про мою просьбу, что обещал мне когда я твоего Коня Вороного от смерти спасал.

– Проси, что душа пожелает, – снова молвил Ладислав и почувствовал, как кровь прилила к вискам.

– Люба мне Зоренька Алая, из наших мест она, вещунья и знахарка травок разных, оставь ее погостить у меня?

– Прости Радогор, но ей решать, как быть, – Ладислав смотрит на Зореньку и глаз оторвать не может.

– Какое же настоящее имечко, твое Зоренька? – спрашивает Кузнец, улыбаясь ласково.

Ничего не отвечает красавица, только глаза изумрудные отвела в сторону, словно задумала чего-то.

– Ладислав, как же это, невесту к себе везешь, а имени ее не знаешь? – рассмеялся Радогор.

– Имя свое она только суженному скажет, с кем рассветы и закаты встречать будет.

– Так разве не ты ее суженный, княже, – ухмыляется хитрый Кузнец.

Ничего не ответил Ладислав, только бросил последний взгляд на милую, да поклонился в ноги Кузнецу спасителю и разлучнику, отправляясь из избы в конюшню, чтобы повидать Вороного и отправиться с ним в путь дорожку. Не увидел он, как побледнела Зоренька Алая, как задрожали ее ресницы, и слезы жемчугом скатным покатились по щекам.

Убрала она в горенке и присела у окошка передохнуть, расплела косу длинную, вынула ленту алую и с тоскою смертною смотрит вслед Вороному Коню и Ладиславу, что виднеются вдали.

– Ай не люб я тебе Зоренька Алая, – улыбается Кузнец показывая ровные зубы, – со мной ты будешь в злате серебре купаться с великими духами общаться, сама Мокошь подругою тебе станет.

Вспомнила тут Зоренька, что за подарок припас ей Ладислав, вынула веретенце, что колдунья Мара велела подарить ей.

Непростое веретенце, волшебное, знает девушка, как отдалить тяжкий день свадебный, когда придется женой Кузнеца стать. Попросила она у него прялку и решила начать пряжу прясть веретеном волшебным судьбу свою злосчастную изменить. Знала она, что не отпустит подобру-поздорову Радогор, но уж лучше с ним, чем в царстве Водяного пропасть, решила она, надеясь, что вернется Ладислав после месяца Бейлет и заберет ее с собой в славный город Златоград.

– Не люб ты мне Радогор, знала я, что попросишь ты у Ладислава. Нечестно это, брать с человека обещание, когда он в горестном порыве готов на все ради друга. Этому ли учил тебя Мирослав?

– Не тебе судить меня, красавица, – смеется Радогор, улыбается и знает, что все его мысли известны Зореньке Алой, – ты пряди, красавица, а как пряжа закончится, так и будем гостей созывать, да пир свадебный готовить.

Знает он, что за волшебство задумала девица, но не верит в то, что так долго она сможет прясть.

– Время ведь, как нитка этой шерсти, то вьется, то может оборваться, – добавил он, – все пройдет, тоска твоя и непокорность, когда ты станешь моей.

А тем временем Ладислав и Конь Вороной приехали в деревушку на краю леса. Странно здесь все, дома темные, словно огонь пожег их, старинные идолы стоят вкруг, и только одинокий старик ходит да причитает.

– Что с тобой, отец? – спрашивает Ладислав старика.

– Уходи отсюда, добрый молодец или смерти своей ищешь?

– Не ищу я смерти своей, отец, но помочь горю твоему хочу.

Посмотрел старик на богатыря и позвал за собой в дом с покосившейся дверью. Поставил на стол воду и черствый хлеб и сказал, что больше ничем не может попотчевать гостя дорогого.

– Раз в году приходила страшная Баба-Яга, костяная нога и забирала новорожденного в новолуние, первенца у той, что третьей дочерью в семье была. Надоело люду такое коварство старухи, не отдали ребеночка, вот и наслала Баба-Яга на земли наши мор и голод, а потом волка Черного, что в страхе всех держит, только мне уже терять нечего, все мои пятеро сыновей пали, пытаясь изничтожить зверя лютого. Все люди попрятались, траву лебеду едят и умирают с голода и страха.

Призадумался Ладислав, спросил, с какой стороны дом лесной старухи и откуда волк Черный приходит в деревню.

Отставил он от себя хлеб черствый, сделал глоток воды из кружки и решился на дело доброе, научить Бабу-Ягу уму разуму, чтобы не обижала простых людей, не требовала с них дань страшную.

– Трудное дело ты задумал, Ладислав, – молвил Конь Вороной, – говорил тебе, брось меня, когда Водяной со своей свитой за нами гнался, еще немного закончились бы его владения и спаслись бы вы с Зоренькой Ясною, а теперь и ты в печали и она бедная страдает.

– Почему осталась она у Радогора? – спросил Ладислав верного друга своего, – почему не отправилась со мной в путь дорожку.

– Не печалься, Ладислав, верно поступила Зоренька Алая, знала она, что слишком высокую цену запросит у тебя за жизнь мою Радогор, но спасибо тебе, друг сердечный, помогу тебе. Как выпадет первый снег, мы вернемся в заповедный лес, я знаю, что дождется тебя милая, сколько пряжу прясть будет, столько времени у нее будет.

Сильный колдун Кузнец, спасая вас от войска Водяного привел тебя я к его порогу, ну чему быть того не миновать.