Текст книги "Волшебные дары. Сборник сказок"

Увидев лицо Багги, он удивился, а потом рассмеялся, подзывая своих товарищей. Мимси совсем обессилила и упала лицом в снег, Минзурик пытался поднять ее, но настолько пропитался влагой, что еле передвигался сам.

– Их согреет огонь, – услышал Багги. На глаза наползла пелена, и только у теплого огня рядом с камином он немного пришел в себя.

Странный бородатый старик в красной шубе, отороченной белым мехом, сидел напротив Багги. Перебирая мешки с подарками, он тепло посмотрел на медвежонка.

– Вы нашли письма, что мы несли вам? – спросил Багги слабым голосом.

– Конечно, – ответил старик.

– А это возможно?

– Возможно что?

– Чтобы сбылись наши желания?

– Надо подумать, настолько ли важны для тебя эти желания, – волшебник с любопытством разглядывал Багги. – Ох уж эта ведьма Фру-фру, наделала она для меня работы: придумала игрушки оживлять!

– А Минзурик пожелал превратить ее и Долли в плюшевые игрушки. Он сказал, что от этого мир станет лучше.

– А что загадал ты, Багги? – дед внимательно посмотрел на него.

– Сейчас я хотел бы увидеть своих друзей. Чтобы у Мимси было красивое лицо, не разбитое, а настоящее и новое платье… А Минзурик стал настоящей лошадью, если он не хочет быть плюшевым пони, а может быть, и мальчиком… Постойте, я не знаю, что загадал Минзурик!

– Не беспокойся, Багги, мне известно все о ваших желаниях, и я думаю, проделкам Фру-фру пора положить конец.

Багги открыл глаза. Голова еще ныла, а на лбу расплылась большая шишка.

– Ну, как ты? – спросила его Мимси, помогая подняться в кровати.

– Мне приснился странный сон: мы все были игрушками. Ты фарфоровой куклой, я плюшевым мишкой. А Минзурик —игрушечным пони.

– Минзурик? – Мимси вопросительно подняла брови. – Не знаю я никакого Минзурика.

– Как же? – Багги откинул одеяло и, спрыгнув на пол, подбежал к окну. – Ведь он обещал исполнить его желание! Какое же это было желание? – Багги посмотрел на деревянную полку, на которой сидели две фарфоровые куклы. Они были так похожи на мадам Фру-фру и ее внучатую племянницу Долли. А Минзурика нигде не было.

– Да что с тобой?! – поведение брата очень взволновало девушку.

– Неужели ты ничего не помнишь?!

Прозвенел звонок, и Мимси поспешила вниз. Багги, шлепая босыми ногами, устремился за ней. Прохладный воздух ворвался в холл, обжигая морозным холодом. На пороге стоял молодой человек, который о чем-то весело говорил с Мимси.

– Мимси! – позвал Багги, и она неохотно повернулась к нему.

– Багги, как можно быть таким невоспитанным! Познакомься, это мой друг Майнц Ульрих, и переоденься, пока не заболел, здесь ужасно дует!

Багги медленно поднимался по лестнице и рассматривал этого Майнца Ульриха. Кого-то он напоминал ему своим лошадиным вытянутым лицом и густой гривой каштановых волос. Воспоминания, когда Багги был плюшевым медвежонком, постепенно улетучились. На следующий день он ничего не помнил. Став обычным десятилетним мальчиком, он задорно скакал около елки вместе с остальными детьми. Мимси весело болтала с Майнцем, взрослые обсуждали политику, новых мужей, работу.

Пробило полночь. Новогодние огни рассыпали яркие огни над городским небом. Багги запускал вместе со всеми китайские фонарики. В кармане его курточки что-то лежало и, вынув картонный ярлычок, он прочел: «Пони – Майнц Ульрих. Плюшевая лошадка, набитая опилками, цена 12 евро».

Багги положил ярлык в карман и улыбнулся, глядя, как Мимси и Майнц улыбаются и о чем-то мило болтают. Они напрочь забыли, кем были, а в новогоднюю ночь, исполнив желания, старый волшебник наконец-то избавился от тяжкого груза. Он поспешил в свой домик, где его ждали эльфы, лесной народец и мешок с непрочитанными письмами ведьмовского дома мадам Фру-фру.

Солу

Раньше много тысяч лет назад, когда люди только начинали расселяться по Земле – Солнце и Луна жили рука об руку и имели человеческое обличие. Солнце жило в великолепном замке из золотого сияния и света.

Луна в серебристом дворце построенного на самых высоких облаках. Утром Луна будила Солнце звоном хрустальных колокольчиков и пением голосистых птиц. Солнце вставало, раскидывая свой розовый плащ, и усаживаясь в золотую лодку, брало в руки янтарное весло. (Чтобы разгонять облака)

У Луны и Солнца была дочь, звали ее Солу, у нее были глаза цвета неба, волосы как солнечное сияние, нежность и чистота Луны. Каждое утро она расправляла плащ отца-Солнца и над землей простиралась нежная розовая дымка зари. К вечеру Солнце надевало пурпурный плащ, и Солу, встряхивая его, окрашивала небо и облака в багряные цвета.

Так и жили-поживали они, пока однажды Солу не спустилась к людям, шагая по воздушным облакам и, опустившись около горного озера. Ей были интересны люди, и она попросила родителей отпустить ее на несколько дней.

– Всего несколько дней, мама, – просила она Луну.

– Солу, ты не знаешь мира людей, они очень странные существа, – говорила Луна, а Солнце вторило ей:

– Они не умеют ценить то, что плывет им в руки, что рядом с ними, они хватаются за мечты и не видят под носом своего счастья.

Однако, Солу удалось уговорить родителей, и они решились отпустить ее на пару дней в горы, пока тучи закроют небо, и Солнце возьмет небольшой отпуск, как и Луна впрочем, ведь сквозь густые облака не видно и ее порой.

Солу впервые вступила босой ножкой на мягкий влажный мох, и ей понравилось это ощущение, потом она купалась в темном горном озере, и ей не было страшно, пока ее не окликнул незнакомый голос.

– Ей, красотка!

Солу обернулась и увидела на берегу красивого темноволосого юношу, он улыбался, и его темные глаза улыбались, казалось, вместе с ним. – Как тебя зовут? – он подошел ближе.

– Солу, – улыбнулась дочь Луны и Солнца и вышла на берег, – а ты… ты живешь здесь?

– Да, меня зовут Фабер Декорус, а ты, я смотрю, совсем промокла?

– Ничего, – улыбнулась Солу и, проведя руками по волосам, встрепенулась, – вот и все, – она ласково посмотрела на парня.

– Вот это да, – удивился Фабер, – ты волшебница?

– Нет, – засмеялась доверчивая Солу, – я дочь Солнца и Луны, это они меня всему научили.

Они отправились в деревню, где жил Фабер Декорус. Он работал в подмастерьях у гончара Керамиста Авида и жил в маленькой хижине вместе со своим старшим братом и еще одним работником. Было тесно, но они жили дружно, делились друг с другом последним куском хлеба, поэтому Фабер не боялся привести Солу в своё убогое жилище.

– Солу, у нас тут все иначе, чем у вас, – он поднял глаза к небу затянутому тучами, – на небе… Я прошу, не рассказывай никому кто ты…

– Но почему, разве люди хотят обидеть Луну или Солнце? – непонимающе спросила Солу.

– Ты ничего не знаешь о мире людей, и мне не хочется, чтобы такую милую красивую девушку кто-нибудь обидел. Представишься моей сестрой из горной долины, Авида все равно ничего не смыслит в этом, и я покажу тебе мир. Согласна?

– Согласна, – улыбнулась своей лучезарной улыбкой Солу.

Она протянула Фаберу свою нежную руку и доверила ему свое сердце.

Он пропадал в мастерской целыми днями, а вечерами, они купались на озере, и от этого Солу просто светилась счастьем, ей было хорошо с Фабером и его друзьями. Сембредор работал в поле, Макана Солар пекла хлеб, Жардинеро работал в саду. Всех их Солу полюбила от чистого сердца, и ей очень не хотелось возвращаться в прекрасный дворец отца и матери.

Но как говорится счастье, и беззаботность длились недолго. Вскоре в маленькую деревню приехал магистр Бруджио Негро. Это был богатый и очень странный человек, и человек ли он вообще никому не было известно. Он приезжал в маленькую деревушку раз в году и выбирал самую красивую девушку себе в услужение. Больше эту несчастную никто не видел.

Сердце Фабера встрепенулось и забилось, когда темная тень от повозки Бруджио легла на лицо Солу. Старик выглянул из-под полога и бросил колючий пронзительный взгляд на девушку. Солу открыто посмотрела ему в глаза и магистр, запахнув поплотнее плащ, приказал возничему двигаться дальше. Дитя Солнца и Луны продолжала смотреть вслед удаляющейся повозке.

– Плохо, что Бруджио увидел тебя, – вздохнул Фабер, взяв Солу за руку.

– Мы не дадим ее в обиду, – кивнул громила Сембредор.

– Мы же друзья, – улыбнулась Макана Солар.

Этим же вечером Бруджио Негро приехал на своем черном коне к дому Керамисты Авиды. Они долго разговаривали и после его ухода, Авида приказал Фаберу привести свою сестру, а именно так назвал Солу Декорус, ведь никто не знал кроме него кто она на самом деле. Фабер не соглашался на гневные требования своего хозяина, и все кончилось тем, что гончар прогнал его из своего дома. Унылый он вернулся в хижину и сообщил Солу о том, что теперь ему придется уйти из деревни.

– Хозяин прогнал меня и сказал, что если ты не уедешь с Колдуном, великое несчастие опустится на их деревню.

– Бруджио нехороший человек, – грустно ответила Солу, – но если от этого зависит так много, я готова уйти с ним.

– Нет, я никогда не предам тебя, Солу, ведь я так люблю тебя, – горячо выпалил Фабер и крепко обнял девушку. Ее сердце затрепетало, как маленькая птичка, ведь она тоже полюбила Фабера.

На следующее утро Бруджио забрал Солу именно тогда, когда она была одна в доме. Никто больше не видел ее, а Фабер горько плакал, виня себя за все.

Через несколько дней на небосклоне появилось Солнце, оно нещадно палило, искало свою дочь, а ночью Луна заглядывала в каждое окно, но нигде не могла отыскать свою ненаглядную Солу.

Фабер бросил всё и отправился на поиски своей возлюбленной, ему были не страшны нужда и голод, он знал где живет Бруджио и что он делает с красавицами; забирая у них молодость, он продлевал себе жизнь. Но Колдун перемещался в свой замок с помощью магии, поэтому Фаберу было суждено искать его вечно, но он верил, что сможет найти и спасти любимую Солу.

Однако, дочери Солнца и Луны удалось выбраться из темного подземелья Бруджио. Обессиленная она увидела, как сквозь грязное окошко подземелья пробивается тонкий лучик Солнца, она ухватилась за него и спаслась. Северный Ветер помогал ей пройти по облакам до гор, горные птицы несли ее на своих крыльях, оставалось всего немного, когда Солу опустилась на мягкий снег, который выпал еще вчера.

Босая она шла к еще незамерзшему озеру, и лишь образ любимого вел ее, не давая упасть от утомления и упадка сил.

– Дочь моя, – услышала она голос матери, которая спустилась на землю. – Ты не должна возвращаться к людям, летим домой. Иначе, может случиться беда.

– Там мое сердце, мама, – прошептала Солу и направилась к озеру, она не слышала, что сказала ей мать и вошла в холодную воду. Вода вокруг нее серебрилась, искрилась и, плывя, Солу оставляла за собой мерцающий след, который мы называем сейчас лунной дорожкой. Выйдя на берег, она увидела огни деревни и услышала веселую музыку, то люди отмечали окончание старого года. Доверчивая пошла она к хижине, где некогда жил Фабер, теперь там стоял добротный дом, так Бруджио отблагодарил Авида, хозяина гончарни. Все танцевали и пели, а на столах были всевозможные кушанья и изысканные блюда.

Солу не понимала, что происходит и, только увидев друзей – Сембредора и Макану Солар, кинулась к ним с расспросами.

– Милая, Макана, мне удалось выбраться, я так рада, что вернулась к вам. А где Фабер, почему его нет на этом празднике?

– она с интересом оглядела гостей, которые с упоением танцевали и пировали на празднике конца года. Для нее же он был годом ожидания, ужаса и страдания, только вера в то, что любимый найдет ее, спасет ее, теплила в ней жизнь.

– Прости Солу, что именно мне приходится говорить об этом, – начал Сембредор, – но Фабер пропал, он ушел искать тебя ведомый любовью и никто с тех пор его не видел.

Солу побледнела на миг, но потом решила, что ее братец Северный Ветер не откажет ей в помощи.

Бросилась она из селения к озеру, посмотрела по сторонам и устремилась к холмам, припорошенным снегом. Взобравшись на самое высокое место, она раскинула руки, словно в полете и позвала своего брата Ветра Северного. Прилетел среброкудрый проказник, овеял Солу своим холодным дыханием и опустился около ее ног на снег.

– Здравствуй любимая сестра, – грустно улыбнулся Северный Ветер, – я знал, что ты позовешь меня.

– Отчего ты так говоришь? – не понимала девушка.

Северный Ветер свел свой белесые брови и тяжело вздохнул.

– Я знаю, ты попросишь отыскать твоего Фабера, я часто видел, как он поднимается по горам и спускается в темные лощины. Мох был его постелью, река приносила ему еду, дикие звери не трогали его, а когда начинался дождь, Фабер всегда был укрыт от его мокрых объятий. Он почти нашел тебя, Солу, я был так восхищен им, что был готов поднять его и отнести к замку Бруджио, но… твой отец… Солнце окликнуло Фабера и заставило оставить свои попытки спасти тебя. Солнце сказало, что Солу никогда не будет принадлежать Фаберу Декорусу. А парень ответил, что есть узы более крепкие и их невозможно разорвать. Тогда Солнце стало угрожать сжечь юношу своим огненным ветром, если он не отступится. Фабер ответил, что никогда не предаст Солу, и их любовь будет вечной.

– Так оставайся ты здесь навечно! – закричало Солнце и опалило Фабера своим жаром, но не сгорел твой возлюбленный, Солу, он превратился в прекрасный Рододендрон и своими яркими цветами смотрел в небо на безжалостного отца своей любимой.

Солу подняла свои прекрасные глаза полные слез и с болью посмотрела на своего брата Северного Ветра.

– Никогда, слышишь, никогда я не вернусь домой.

– Солу! – услышала она голос матери, – ты не сможешь препятствовать отцу!

Отчаяние и гнев охватили Солу, не хотела она возвращаться в небесные чертоги с разбитым сердцем,

– Спасибо тебе, братец Северный Ветер, – прошептала она и, посмотрев с вершины холма на темное прекрасное горное озеро, бросилась вниз в темные воды и рассыпалась серебряными звездочками по воде. Спустя день, на следующую ночь рыбаки увидели, что на озере особенно в момент полной луны появилась серебристая прекрасная дорожка света, а в ясные солнечные дни солнечная тропинка больно жгла глаза. То прекрасная Солу осталась навечно с людьми и со своим разбитым сердцем. А каждый год в полнолуние, когда приближалась годовщина ее гибели люди, видели, как две фигуры парят над водой, а кое-кто даже и слышал, как они говорили.

«Но если от этого зависит так много, я готова»…

«Нет, я никогда не предам тебя, Солу»…

Чудесный ящик

 
Зазвенел колокольчиком вечер,
Не хотел наш малыш засыпать.
Веткой клёна стучал в окна ветер,
Бросив темные тени в кровать.
 
 
Застонали ступеньки ворчливо.
Тихо скрипнули петли в двери,
Черный кот лижет лапу тоскливо,
И в окно льют свой свет фонари.
 
 
Он стоял среди хлама и пыли,
С ним дружили лишь мыши и мрак.
И о нем все давно позабыли,
Пока мальчик не влез на чердак.
 
 
Тихой поступью в лунном сиянье,
Не боясь темноты, он зашел.
Лампы свет осветил очертанье
Сундука, что мальчишка нашел.
 
 
– Я ведь знаю, что ты меня звал, —
Прошептал мальчик толстому мишке,
– Я все думал и долго не спал,
Вот залез поискать себе книжку.
 
 
Сдунув пыль, приоткрыл он немного
Дверь в таинственный сказочный мир.
И не знал он, что этой дорогой
Полетят все мечты из картин.
 
 
Залились колокольчики звоном,
Сотни эльфов взметнулися вверх,
Повели они с ним разговоры,
Мальчик все понимал без помех.
 
 
Рассказали они сотню сказок,
Долго звали его за собой,
В мир волшебный из тысячи красок,
Во дворец красоты неземной.
 
 
Они часто теперь прилетают,
Словно бабочки рвутся на свет,
Веселятся, смеются, болтают,
А мальчишке уже не пять лет.
 
 
Пролетела пора золотая,
Много сказок поэт сочинил.
И не знали, что жизнь не простая,
У мальчишки, что с чудом дружил.
 
 
Пролетели года, словно птицы,
Припорошили снегом виски,
Но рождаются сказок страницы,
С его легкой как в детстве руки.
 
 
И однажды, когда пели гномы,
Вместе с эльфами на перебой,
На чердак положить альбомы,
Заглянул паренек молодой.
 
 
Обомлев перед сказочным чудом,
Что в волшебном жило сундуке,
Он спросил вдруг отца:" Эй, откуда,
Это все на твоем чердаке»?
 
 
Тут умолкли прекрасные феи,
Забрались гномы в ящик чудес.
Ну, а эльфы все дружно запели,
А наш Сказочник просто исчез.
 
 
Прозвенел колокольчик хрустально.
Все растаяло словно туман.
Улеглась сказка грезить печально,
Положив чародея в карман.
 
 
Стал обычным волшебный сундук
Мы те сказки читаем, мой друг.
 

Как гончар лешего обманул

То не ветер дует над заснеженной рощей, то дышит спящий Хозяин Лесной, утомившись после работы трудной. Покрыты его ресницы инеем, звенят сосульки хрустальные в бороде.

Невидим простому глазу, невесом на облаках Леший, чуть примял верхушки сосенок, да бросил тень тучкою на полянку, где жила Сияна вместе с братцем младшим Домашем.

Долго хозяин лесной к избушке Сияны присматривался, всё примечал, знал, что всегда с ней рядом братец ее Домаш. Хоть мал еще, но силен не по годам. Свел густые брови Лесной Хозяин, открыл правый глаз, посмотрел вокруг, открыл левый, потянулся. Услышал, как закачались сосенки под ним, вскинул мохнатые лапищи и прыгнул в сугроб позади дома Сияны.

– Ой, не хочется мне, сестрица, покидать тебя, – молвил Домаш, обнимая сестру милую, – как умерли отец с матушкой, нет мне никого роднее тебя.

– Что же поделать, братец, дорогой, – обняла Сияна Домаша, – одни мы с тобой остались на всём белом свете, не могу я оставить дом отеческий. Придется тебе отправляться в путь дорожку, учиться надо, мир повидать, чтобы отец мог гордиться тобой. Чтобы мама на небесах в светлых чертогах улыбалась.

Чуяло сердце Домаша, что должно случиться дело не доброе, поэтому и страшно ему было отправлять в дорогу дальнюю, в путь не на один год, оставлять сестрицу любимую.

– Не печалься, Домаш, – молвила Сияна, – скоро Тэйлет пойдет на убыль, начнется пора посева, отправлюсь я в ближайшее село, буду людям помогать, научу их премудростям, что матушка знала, глядишь, так и время пролетит. Усмехнулся Леший в посеребренные инеем усы, знал, что не бывать тому, не дойдет Сияна до деревни, утонет в глубоких снегах, зацепиться косами за коряги, что на замерзшем болоте словно руками трясут и скрипят в ожидании своего хозяина. Всем лесом повелевал Леший, каждым деревом и травинкой. Все звери лесные боялись его гнева. Огромным покрывалом раскинулся дремучий лес по холмам, не перейти его, не переехать, если хозяин лесной захочет. Удивлялся Домаш, какой стал приветливым некогда негостеприимный лес. Деревья перед ним расступаются, копыта коня в снег глубокий не проваливаются. Слишком поздно понял он, что это Хозяин Лесной выпроваживает защитника Красной девицы из своих владений. Куда не повернется Домаш, чтобы воротиться назад, всюду лес густой, колючки, да камни вырастают из-под земли. Конь его проваливается в снег и отказывается дальше идти. Больно и тяжело стало на душе у Домаша, понял он, что неспроста одолевали его думы темные и что в беде его сестрица ненаглядная. Но как вытащить ее из лап Лесного Хозяина Домаш не знал.

Лес вставал стеной перед ним, оживали срубленные ветви сосен, вырастали из-под земли камни, а ветер превращался в колючую ледяную пургу, стегающий, словно плеткой ледяным снегом в лицо.

Повернул Домаш коня белогривого, опустил буйну голову и заплакал. Показалась впереди деревенька, знал Домаш, что живет в ней мудрый человек Стоум. На любой вопрос ответит, со всякой загадкой управится. Долго слушал Домаша Стоум, качал головой, сетовал на то, что у Лесного хозяина много слуг и очень трудно в одиночку будет справиться.

– А здесь нет таких, Домаш, а одному тебе лишь на погибель идти. Оправляйся-ка ты в град Руду Золотую, там есть гончар Буян Годинович, сильный и мудрый человек, он-то и поможет тебе Лешего одолеть, да Сиянушку вызволить.

А тем временем, пока Сияна косы расплетала, налетел вихрь снежный, распахнул двери дубовые, снес засовы кованные, задул в печи огонь жаркий. Выбежала девушка во двор на снег белый.

Посмотрела по сторонам, ничего понять не может, подхватил ее вихрь, обнял заботливо, шепчет на ухо слова ласковые. Испугалась красавица, как полетела над лесом, все дальше от дома отеческого, от очага потухшего. Опустилась как на травку зеленую, поняла, что к Хозяину Лесному попала. Вокруг снег, да стужа, а в его владениях вечное лето.

Птицы щебечут, колокольчики звенят, в маленьком пруду рыбка плещется, белки, да зайцы пиво, да мед ему варят, сороки с синицами сказки сказывают.

– Прости, что напугал тебя, девица, но очень люба ты мне, красавица, – услышала она голос Лешего. Вышел Леший из-за елей, ростом в два аршина, руки длинные с корневищами вместо пальцев, тело лесной травой, да мхом поросшее, на голове волосы, словно ивовые ветви шевелятся, перешептываются. Деревянный нос-сучок, а глаза, словно плошки, желтые совиные. На ногах лапти из лыка плетеные, а на плечах мантия из зеленых листьев разных мастей. – Посмотри на мои владения, Сияна, все твоим будет, коли станешь женой моей, да подругой верною. Давно я любуюсь на тебя, спать перестал и есть. Что скажешь, Сиянушка? Каков дашь ответ?

Покачнулася она, испугалася, опустилась на траву-мураву.

– Не могу я … – начала она дрожащим голосом, – скоро братец мой воротится, что ему скажу. И не знает бедная, что молвить, страх сковал уста сахарные, сделал белыми щеки румяные, прижалась Сияна к березоньке белой и заплакала. Знала она, что не отпустит ее Лесной Хозяин, сетовала, что с братом не уехала, жаль дом родительский оставлять.

– Ничего, Сияна, – молвил Леший, – большая честь для тебя в моем саду гулять, всё твоим будет, только слово скажи, – свел он густые брови, зашелестели волосы на его голове зловещим шепотом, – а не согласишься быть моей, никогда больше не увидишь своего братца Домаша. Не вернется он сюда никогда не найдет тебя. Потонет в болотах топких, увязнет в трясине. Сама видишь, служат мне силы леса и никто не в силах одолеть меня.

– Разреши подумать немного, – пробормотала Сияна, пытаясь хоть что-нибудь придумать, – соглашусь, если выполнишь одно мое условие. – Улыбнулась девица, вспомнив уроки матери, знала, что никогда Лешему не найти то, что желает она, так как не сможет он леса своего заповедного покинуть.

– Есть в море океане на острове Еланье дерево волшебное, на нем листья золотые и серебряные растут, как раз для моего свадебного платья. А раз в году в месяц Вейлет на нем распускается цветок, усыпанный горным хрусталем. Ах, как бы мне хотелось его. Вот тогда я стану твоей женой, только после того, как у меня будет такое платье и брошь из прекрасного цветка.

Задумался на минуту Леший, не ожидал он такого поворота. Слышал он о прекрасном дереве с Оленьего острова, знал что делать.

– Думаешь, не выполню твою просьбу, Сиянушка, – усмехнулся Лесной Хозяин, – не могу я лес и свои владения покинуть, но есть у меня гонцы, на все лапы молодцы! – хлопнул он в ладоши, прискакали к нему зайцы серый и белый. Хлопнул второй раз, завертелись косые волчком, хлопнул в третий раз – встали вместо зайцев два молодца одинаковых с лица, только у одного волосы темные, что уголь, а у другого белые, как снег.

– Отправляйтесь на море-океан к острову Еланье, соберите золотых и серебряных листьев на платье для моей невесты, не забудьте о цветке, что краше нет во всем белом свете. Только помните, что лишь расцветет он, рвать его нужно после заката, иначе ослепит он вас своей красотой.

Грустно стало Сияне, не знала она, что Лесной Хозяин столько всего знает, не думала, что силой волшебною зайцев добрыми молодцами сделает. Опустила она глаза и решила, что если такова судьба, придется отдаться ей в руки. До месяца Вейлет сроку было два месяца, времени для раздумий достаточно и решила Сияна помолиться Мокоши защитнице и просить спасения от доли несчастной. А тем временем Домаш прискакал в славный град Руду Золотую. Богатым и шумным был город, князь Гам Вольгович считал свой род, идущий от самого Велеса и всячески славил его, принося богатые дары на жертвенник. Домашу было неуютно в этом Золотом городе, всюду сновали купцы, зазывали в богато убранные лавки, у расписных трактиров стояли вертелы, где готовились румяные поросята. Красавицы с золочеными подносами продавали заморские овощи и фрукты невиданной красоты. Загляделся Домаш, и стало ему жарко посреди зимней стужи, закружилась буйна головушка, не привык он к шуму городскому, да к такому скоплению люда.

Тут подхватили его руки сильные, увидал он парня высоченного с черной кудрявой бородой.

– Что стоишь, парень, чуть лошадь тебя не переехала, – усмехнулся незнакомец, – я как погляжу, ты не здешний будешь?

– Издалека я, привела меня сюда беда, добрый человек, мудрец Стоум напутствовал, говорил найти здесь Гончара известного на весь град – Буяна Годиновича…

Рассмеялася во весь рот незнакомец, прокатился его смех по стенам белокаменным.

Поправил он шапку песцовую приобнял Домаша, и произнес.

– Чем на судьбу пенять, лучше ответь, а не она ль чертовка свела нас с тобой? Буян Годинович это я, – протянул он Домашу руку свою богатырскую сильную, удивился Домаш, рассмеялся.

В доме Буяна Годиновича уютно, жена румяная на стол накрыла, всякими яствами потчевала.

Рассказал Домаш про свою беду, и про то, что Леший решил сестрицу к своим рукам прибрать, о том, как силушкой своей волшебной все пути перекрыл и воротиться стало невозможным к отчему дому. Призадумался Буян Годинович, но ненадолго:

– Ты ложись почивать, Домаш, утро вечера мудренее, сегодня будем думу думать, а завтра дела справлять.

Как только уснул Домаш, молодецким сном, оседлал Буян вороного коня и поскакал на другой конец Золотой Руды к другу своему Вечорке, что из тех мест был, где Леший обитал, козни свои устраивал. Недолго пришлось уговаривать Буяну Вечорку, с радостью он решил помочь делу праведному, да правому. На том и сговорились.

На рассвете следующего дня отправились все трое к лесу, где Леший хозяйничал, да в полоне Сияну держал, упивался. Не сразу Хозяин Лесной догадался, что по его душу добры молодцы идут, на мечах смерть ему несут. Повстречались Вечорке, Домашу и Буяну два молодца. У одного волосы белые, как снег, у другого черные, как уголь. Везли молодцы ларец богато украшенный, а увидев богатырей, спрыгнули с повозки и понеслись словно зайцы вскачь.

Удивились ратники, дальше в путь тронулись, а тут впереди заснеженный холм вырос на дороге, словно его тут никогда и не было, и куда не тронутся богатыри, все обойти его никак не могут.

Видит Домаш, что сидят в кустах те самые молодцы и что-то нашептывают в ларец. Подскочил Вечорка слева, Буян справа, а Домаш, изловчился и схватил одного из них за шиворот. Что за чудо, глядят, выскочили из бархатных кафтанов два зайца, один русак, другой беляк и понеслись, что есть мочи вглубь леса. Заглянули молодцы в ларец и увидели в нем листья золотые, серебряные и цветок, усыпанный горным хрусталем. Понял тогда Домаш, что это сестрица Сияна так пыталась свою свадьбу оттянуть с Хозяином Лесным, Лешим проклятым. Побоялись зайцы возвратиться с позором к хозяину своему, да признать, что ларец свадебный потеряли. И спрятались в кустах, в старой лисьей норе.

Недолго думая облачился Домаш в один из кафтанов, а Вечерко, что был с ним одного роста, нацепил второй кафтан. Хлопнул в ладоши Буян Годинович, завертелись волчком добры молодцы, стали один в один, как слуги Лешего, а сам Буян превратился в купца в одеждах богатых. Сели в повозку, а лошадь понеслась к чертогам Лесного Хозяина.

Запутали они Лешего, обманули его стражников лесных и явились перед его лесным величеством, словно верные слуги.

Увидала Сияна Домаша и Вечорку в заячьих одеждах, видит, что облик у них слуг Лешего, а внутри, что-то знакомое родное теплится.

Не сразу понял, что за гости к нему пожаловали, Леший, начал расспрашивать, как добрались слуги его и как такой богатый купец решил к нему на огонек заглянуть.

А как притомился Леший, захмелел от сладкого вина, что гончар Буян Годинович из Золотой Руды привез, не пришлось Вечорке меча доставать. Разбежались зайцы и лисы, волки и медведи, как только увидели, что за богатыри в гости к ним пожаловали, сами дорогу из Лесных чертогов указали. А Леший проспал от хмельного вина три дня и три ночи.

Гостеприимно встретили их жители деревни, давно так Лешего не проучивал никто, теперь побоится он с людьми простыми связываться. Стыдно ему, что от захмелевшей головы невесту упустил.

Поэтому решил Лесной Хозяин эту историю закопать поглубже в берлогу медвежью, чтобы ее никто не нашел.

Затеяли пир горой, а Домаш с Сияной решили в этой деревне остаться, добрым людям помогать. На том сказке конец, а что было дальше, то ветер развеял над лесом.