Текст книги "Аттракцион"

– Вы сказали, «возможно, они будут лишь оболочкой…”, – медленно произнесла Алла. – Значит…

– Я не знаю, – перебил ее Алекс. – Меня вернули в мою телесную оболочку, чтобы не дать кому-нибудь использовать преступное открытие в своих корыстных целях. Мое возвращение было предопределено. Но могут ли вернуться другие? Может ли вернуться еще кто-то? – он остановился, словно не знал, что ответить.

Алла затаила дыхание.

– Думаю, это возможно, – медленно, по слогам, сказал Алекс. – Ведь энергетически тело и дух человека крепко связаны между собой. Вот почему с древнейших времен все народы придавали огромное значение погребению своих умерших. Славяне подбирали на поле боя тела не только своих сородичей, но и врагов, чтобы успокоить их души. Недаром говорят, что война не закончена, пока не похоронен последний солдат. Наши далекие предки обставляли похороны своей знати со всей возможной роскошью, клали в могилы все необходимое для жизни, а в Индии даже сжигали несчастных жен умерших. Позднее склепы богачей стали похожи на дворцы – тот же Тадж-Махал, например. Но, бесспорно, самый грандиозный пример глубокого уважения к смерти – это, конечно, египетские пирамиды.

– Еще бы, – кивнула Алла. Мало-помалу она начала приходить в себя. – Ведь древние египтяне верили, что от тщательного сохранения тела зависит возможность возвращения в него души почившего фараона, поэтому и строили такие громоздкие усыпальницы. Хотя, это, наверное, не единственная причина. Их жрецы обладали сокровенными знаниями сути вещей, утраченными в последующие тысячелетия…

– Верно. Теперь вы понимаете, какую область бытия затронул Басманов? И мое возвращение является лучшим доказательством того, к чему могут привести подобные эксперименты.

Едва он произнес эти слова, послышался шум опускающегося лифта. Алекс метнулся на свое прежнее место в центре комнаты.

– У нас больше нет времени! Только вы можете мне помочь! Сам я не смогу выбраться из коробки, в которой они меня держат! А вам достаточно одного прикосновения ладони, чтобы открыть бункер, в котором стоит мой саркофаг. Мне нужно только это. Пожалуйста, помогите мне! Попытайтесь остаться в здании на ночь!

На его лице была написана такая мольба, что Алла заколебалась.

– Но как? – спросила она.

– Не сомневаюсь, вы сумеете. Ночью меня оставляют одного в том бункере в «камере хранения». Правда, в ней полно камер слежения…

– Ну, это не проблема, – нерешительно сказала Алла. – Если…

Алекс перебил ее:

– Вас не должны здесь увидеть. Выйдите через комнату, где меня содержат. Там есть еще один выход. Все.

Алекс застыл на месте, опустив руки и чуть наклонив голову. Его лицо снова стало бесстрастным, но не таким непроницаемым, как раньше. В это время лифт уже достиг шестого этажа. Алла в два прыжка оказалась в конце зала. Внутри комнаты, где стоял саркофаг, на стене была какая-то красная кнопка. Она хлопнула по ней ладонью и благословила допотопную технику мистера Бичема, увидев, как съезжаются широкие двери. Значит, «камеру хранения» можно открыть и изнутри. Двери едва успели соединиться, когда лифт выпустил возбужденных сотрудников в зал.

Она слышала, как Голованов недовольно отчитывает подчиненных:

– Как можно было бросить объект? Почему никто не остался с ним, даже лаборанты?

– Но вы ведь тоже не остались, – робко попробовал возразить Чен.

– Я имею право отлучиться по своим делам, а вот вы нет! – резко сказал Голованов. – Чтобы такого больше не было! Вы должны постоянно находиться рядом с объектом. Кстати, разве «камера хранения» была закрыта?

Алла прижалась к стене. А потом, стараясь двигаться как можно тише, выскользнула в незаметную серую дверь в дальнем конце камеры. К сожалению, у нее не было времени получше разглядеть это небольшое скромное помещение. Она успела заметить справа только отгороженный прозрачный бункер, где, по-видимому, ночью стоял саркофаг Алекса.

За дверью девушка оказалась в узком коридоре метров семи длиной, который был едва освещен единственной лампой. Пробежав его на цыпочках, она осторожно толкнула обычную узкую дверь. Видимо, в Корпорации Бичема довольно беспечно относились к вопросам безопасности. Дверь служила выходом в широкий коридор, в дальнем конце которого мигали огоньки лифта. Алла быстро дошла до него и нажала кнопку. Двери тотчас открылись, словно ожидали ее все время. Этот лифт был очень маленьким, видимо, рассчитанным на одного человека. Он мгновенно спустился на пятый этаж. Она вышла и увидела, что это тот самый коридор, который ведет к ее кабинету, а миниатюрный лифт расположен недалеко от служебного. Только над ним не светились номера этажей, а его двери так сливались со стенами, что немудрено было его не заметить.

В первый раз Алла увидела здесь движение. Люди в белой и зеленой спецодежде торопливо шагали по коридору и заходили в комнаты. Вероятно, они возвращались с места взрыва. Стараясь выглядеть как можно спокойнее, Алла направилась к своему кабинету. Ей показалось, что на нее никто не обратил внимания. Добравшись до убежища главного смотрителя, она закрыла дверь и в изнеможении упала в кресло. Слишком много ей сегодня пришлось испытать. Ее голова снова была готова взорваться от обилия впечатлений. Чтобы разобраться во всем этом и решить, что делать дальше, надо как следует подумать. Но сначала необходимо успокоиться. До вечера еще есть время. Она опустила спинку кресла и устремила взгляд в потолок, на плафон тусклой лампы. Но она не замечала его. Перед ее глазами было только тревожное лицо Алекса на фоне белой стены.

Через несколько минут в дверь легко постучали, и на пороге возникла легкая фигурка Кэт.

– Вы уже здесь, мисс Макарова? Так скоро спустились? – быстро заговорила она. – Взорвались реактивы в лаборатории на восьмом этаже. Вот ужас, правда? Конечно, ничего страшного, но ведь все здание могло взлететь на воздух. А я что-то не видела вас наверху, – невинно добавила девушка.

Алла безмятежно смотрела на нее через полуопущенные ресницы. «Не следишь ли ты за мной, красавица?» – мелькнуло у нее в голове.

– В этих лабораториях вечно что-нибудь взрывается, я такое не раз видела, – ответила она безразличным тоном. – Ну ладно, хватит бездельничать. Что у нас еще дальше по плану – уборка арены?

– Странно, что вы тоже называете демонстрационный зал ареной, – улыбнулась Кэт. – Уборка как раз должна начаться. Хотите посмотреть?

– Помощник управляющего сказал, что это одна из основных моих обязанностей.

– Да, конечно.

Алла поднялась из-за стола.

На арене вовсю кипела работа. Шесть уборщиц старательно елозили по полу щетками пылесосов, а пятеро парней в оранжевых спецовках стояли на лестницах и мыли лампы на потолке. К Алле и Кэт, только что спустившимся в зал, подошла немолодая дородная женщина. От ее тяжелой походки лестницы закачались, грозя скинуть мойщиков на пол.

– Добрый день, госпожа главный смотритель, – степенно сказала дама густым, как средство для мытья унитазов, голосом. – Уборка будет завершена по графику, не беспокойтесь.

– Это миссис Шмидт, она отвечает за поддержание чистоты в здании, – пояснила Кэт.

Алла кивнула в знак приветствия, а бригадирша уборщиц продолжала молча смотреть на нее. Видимо, она считала, что уже дала полный отчет о своей работе. Госпожа главный смотритель поняла, что ее проверка хода уборки на этом исчерпана.

– Если возникнут вопросы, вы знаете, где меня найти, – сказала она. – Пойдем, Кэт.

– Что вы еще желаете осмотреть? – спросила черноглазая помощница уже в лифте.

– Серов сказал, что я должна проверить здесь все с первого по шестой этаж. Этим я и займусь. На каком этаже ваш офис, Кэт? На пятом?

– Да, недалеко от вашего, – немного растерянно ответила девушка.

– Тогда вы приехали. Если понадоблюсь, я в здании.

Кэт ничего не оставалось, как выйти. А Алла сразу же нажала кнопку четвертого этажа. Наконец-то она смогла отделаться от услужливой ассистентки. Пора, действительно, заняться осмотром этого чертового дома.

Когда лифт выпустил Аллу из своего чрева, она подумала, что снова оказалась на пятом. Действительно, этот этаж нельзя было отличить от предыдущего. Такой же длинный мрачный коридор с рядом одинаковых дверей, та же пустота и тишина. Только цифра напротив лифта была на единицу меньше.

Алла решила, что не найдет здесь ничего интересного и уже хотела вызвать лифт, как одна из дверей отворилась, и из нее вышел высокий мужчина чуть за тридцать. На нем не было белоснежной униформы сотрудника Корпорации, он, как и Серов, был одет в обычный деловой костюм.

Увидев Аллу, человек сделал к ней несколько шагов и поздоровался:

– Здравствуйте, госпожа главный смотритель. Я Харрис, здешний бухгалтер.

– Алла Макарова, – она пожала протянутую руку. – А откуда вы знаете, что я – главный смотритель?

Харрис приятно улыбнулся:

– Новые люди редко здесь появляются. Раз главный смотритель ушел от нас несколько дней назад, значит, появившееся свежее лицо – новый смотритель.

– Логично. А почему он ушел?

– Он умер, – ответил бухгалтер. При этом его лицо осталось абсолютно безмятежным.

– Умер?..

– Да. А вы разве не знали?

Алла промолчала. Что-то слишком много смертей здесь в последнее время.

– Несмотря на обширность помещений, работников здесь не так уж и много, – продолжал Харрис. – Поэтому новости все узнают быстро. А вы проверяете этажи или просто заблудились?

Алле послышалась в его голосе насмешка.

– Заблудиться здесь нетрудно, – сказала она. – Например, этот этаж как две капли воды похож на пятый.

– Это верно. Второй и третий такие же. Хотя, чем выше этаж, тем ответственнее должности сотрудников, занимающих офисы. Я думаю, похожесть этажей – это проявление демократичности руководства Корпорации. Никакой роскоши в кабинетах, у всех все одинаковое, разница только в зарплате. Только двенадцатый этаж, где сидит сам мистер Бичем, немного отличается от остальных, не так ли?

Он лукаво взглянул на нее.

– Разумеется, – невозмутимо подтвердила Алла. – Может, лучше называть этажи здесь уровнями, как на военных объектах?

– Ну что вы, – протянул Харрис, – какой же это объект… К тому же слово «уровень» наводит на мысль о компьютерных играх. Это как-то несерьезно, а мистер Бичем хочет, чтобы все вокруг было основательно и солидно. Наверное, вы собирались осмотреть и другие этажи? Я могу стать вашим гидом.

– Благодарю, но вас, наверное, ждет работа. А я и сама попытаюсь не потеряться.

Она обворожительно улыбнулась и нажала кнопку вызова лифта, давая Харрису понять, что разговор окончен.

Лишь в кабине Алла вздохнула свободно. Развязный бухгалтер сказал много и не сказал почти ничего. Но все-таки на четвертом этаже есть хоть один живой человек, и то хорошо.

Как и ожидала госпожа главный смотритель, третий и второй этажи оказались полностью идентичными с пятым и четвертым. На третьем из-за дверей слышались голоса сотрудников, а на втором Алле повстречалась процессия людей с пылесосами. Это возвращались после уборки арены обладатели оранжевых комбинезонов. Во главе шествия двигалась та же грузная дама, миссис Шмидт.

– Мисс Макарова? Я собиралась сообщить вам, что уборка завершена.

– Я как раз спускаюсь посмотреть, – заявила ей Алла.

– Прошу вас подождать минуту.

Шмидт извлекла из недр кармана своего огромного комбинезона электронную карточку, который открыла одно из помещений. Оранжевые уборщики, молчаливые, как рыбы, стали торопливо складывать в него орудия труда, съеживаясь под пристальным взглядом бригадирши.

– Приступайте к вечерней уборке, – скомандовала миссис Шмидт, когда они закончили и выстроились перед ней в безмолвную линейку.

Уборщики тут же рассеялись по коридору. Каждый из них исчез за определенной дверью. Оттуда сразу послышалась какая-то возня.

Не обращая больше на них внимания, бригадирша справилась с дверью и повернулась к Алле:

– Пойдемте, госпожа главный смотритель.

Она повела девушку в конец коридора, где они по узкой черной лестнице спустились прямо на арену. Оказавшись внутри, Алла зажмурилась от режущей глаза чистоты. Да, миссис Шмидт знала свое дело. Ни одна пылинка не ускользнула от супермощных пылесосов оранжевой армии. Пластины светло-зеленого искусственного мрамора на стенах и черно-белые плиты пола сверкали так, что чуть ли не отбрасывали блики. Бесшумно работающие кондиционеры вдували в помещение массивы свежего, словно морской бриз, воздуха.

Бригадирша выжидающе смотрела на главную смотрительницу, видимо, ожидая заслуженной похвалы.

Алла не стала обманывать ее ожидания:

– Прекрасно. Вы потрудились на славу, миссис Шмидт. Все прямо блестит.

Она старательно водила глазами по залу, словно не в силах оторваться от представшей ее взору красоты.

– Потрясающе. Вы ведь убираете здесь особыми инструментами, не теми, что остальные помещения?

– Да, для уборки демонстрационного зала были закуплены самые мощные пылесосы и самые современные моющие средства, – важно сообщила бригадирша. – Мистер Бичем пожелал, чтобы все было на лучшем уровне.

– А остальные помещения вы моете этими же средствами?

Миссис Шмидт посмотрела на нее, как на олицетворение человеческой тупости:

– Единственное общее между всеми комнатами в этом здании – только уборщики. Остальные этажи мы убираем с помощью обычных средств. Если вы не заметили, у каждого есть свои собственные инструменты, которые он хранит в отдельной кладовке, и своя территория уборки. Главное при любой уборке – это правильная организация труда.

– Да, вы совершенно правы, – Алла сделала вид, словно ей неловко за свою невнимательность.

Напоследок она еще раз восторженно оглядела арену:

– Просто идеально. Благодарю вас, миссис Шмидт.

Снова оказавшись в служебном лифте, Алла поняла, что на сегодня справилась со своими служебными обязанностями. Ей было сказано осмотреть все с первого по шестой этаж. Что ж, она все проверила. А почему бы ей в оставшееся время не поинтересоваться, все ли в порядке наверху. Это будет проявлением ее усердия.

Она уверенно надавила указательным пальцем на кнопку с цифрой «семь» и подпрыгнула на месте, услышав над ухом металлический голос:

– Назовите ваш код вашего допуска, пожалуйста, и положите ладонь на панель.

Алла машинально нажала на кнопку второй раз, но компьютер так же безжизненно повторил:

– Код вашего допуска, пожалуйста.

Госпожа главный смотритель растерянно смотрела на маленькое отверстие в стене кабины, прикрытое решеткой. Голос доносился оттуда. Она достала устройство, которое дал ей Серов. Нет, это был внутренний телефон для переговоров с другими сотрудниками Корпорации, даже без выхода в город. Связь осуществлялась через диспетчера. Что ж, это удобно, не надо запоминать кучу номеров. Кроме клавиши включения телефона, на нем были еще та самая красная кнопка, о которой ей говорил помощник управляющего. И ничего больше. Никаких кодов.

Алла не рискнула приложить ладонь к сканеру. Система могла поднять тревогу, а девушке не хотелось выглядеть любопытной.

Что ж, видимо, выше шестого этажа ей подниматься запрещено. У каждого своя территория, как сказала миссис Шмидт.

Все это время лифт стоял с закрытыми дверями. Алла испугалась, не застряла ли она в тесной кабине. Но нет, стоило ей нажать на кнопку пятого этажа, как лифт сдвинулся с места.

Она вздохнула с облегчением. Лезть куда не надо, всегда опасно. Стоит ли пытаться?

Только вернувшись в свой убогий темный кабинет, Алла заметила, что уже почти вечер. В шесть за ней подъедет белоснежный автомобиль дяди, и ей не хотелось заставлять ждать его вальяжного водителя.

Внезапно телефон у нее в кармане издал противный писк. Алла достала его, нажала кнопку и услышала ровный женский голос:

– Госпожа главный смотритель, включите компьютер, с вами желает говорить мистер Коллинз, управляющий.

Тяжело вздохнув, Алла повиновалась, и на экране монитора возникла слащавая усатая физиономия управляющего:

– Добрый вечер, мисс Макарова, рад познакомиться. Как прошел ваш первый рабочий день?

– Спасибо, хорошо.

– Вы ознакомились со всеми процедурами обслуживания объекта?

– Да, сэр.

– У вас возникли какие-нибудь замечания?

– Нет, сэр, – ответила Алла, преданно глядя ему в глаза. – По-моему, все организовано на должном уровне.

Мистер Коллинз улыбнулся так довольно, как будто услышал комплимент в свой адрес.

– Я рад, что мы заслужили ваше одобрение, – вкрадчиво сказал он. В его повадках вообще было что-то кошачье. – Как там объект, с ним все в порядке?

– Да, он в отличной форме.

И, чтобы предупредить его следующий, такой же оригинальный вопрос, она сообщила:

– Демонстрационный зал также блестит и сияет.

– Прекрасно. Когда мистер Бичем сообщил мне, что вы – племянница уважаемого мистера Макарова, я уже не сомневался, что вы справитесь с этой работой. А когда еще и приобретете необходимый опыт…

Он игриво улыбнулся и едва не подмигнул ей, но сдержался и продолжил:

– Впрочем, рабочий день уже закончен. Вас ждут внизу. Желаю вам хорошо отдохнуть, мисс. Завтра у нас великий день.

Показав еще раз в улыбке великолепные белые зубы, он закончил сеанс связи.

Алла облегченно вздохнула. Похоже, официальная часть ее пребывания здесь завершена. Ну и слава Богу.

С облегчением стянув с себя противный белый комбинезон, она вышла из кабинета и направилась к служебному лифту. В коридоре снова стояла гулкая тишина. Ей не удалось встретить ни одного сотрудника. Наверное, она все-таки слегка припозднилась, и все уже ушли.

Но в вестибюле она увидела служащих Корпорации. Они быстро, не поднимая головы и не разговаривая друг с другом, проходили через пропускной пункт на улицу.

Все тот же пожилой вахтер отметил временную карточку Аллы и сладко улыбнулся ей на прощанье.

На улице она опять с наслаждением вдохнула свежий воздух. Внутри не было душно, даже наоборот. Почему же ей все время как будто трудно дышать? Алле очень хотелось пройтись пешком, посмотреть, как изменился город за те десять лет, что она в нем не была, подумать… Но лимузин дяди Майкла уже ждал ее. Сев в машину, она, обернувшись, следила за тем, как величественное здание Корпорации становится все меньше и меньше.

Алекс сказал, чтобы она осталась там на ночь. Но это невозможно. Она попытается вернуться.

Ночные улицы сверкали великолепием цветных голограмм. К счастью, прохожих было немного: большинство осталось дома, чтобы пообщаться по Сети с каким-то очередным кандидатом.

Алла вышла из такси за несколько кварталов до места своей новой работы и теперь не спеша шла по широкому пустынному проспекту, освещенному переливающимся светом витрин. Он как будто был подготовлен к какому-то празднику, который не состоялся, а веселое убранство так и не убрали. Алле почему-то вспомнились слова одной из композиций Алекса. Эту песню очень любил ее отец. Он часто ее ставил, и Алла запомнила начало: «Город спит. Город полон страха. Он во власти несчастных людей. Солнце здесь не выходит из мрака по несколько тысяч дней.»

Ее взгляд уперся во вспыхивающую рекламу: «Завтра в Корпорации Бичема состоится демонстрация великого достижения науки». Хоть бы тексты разные придумали. Она не хотела читать дальше, но назойливая надпись так и лезла в глаза: «Легендарный певец и поэт прошлого века Алекс, восстановленный из праха, снова выступит перед публикой. Спешите видеть!»

Изредка мимо нее проносились машины любителей ночных развлечений. Водитель одной из них хотел притормозить возле одинокой девушки, но грозный взгляд ночного полицейского, мгновенно оказавшегося возле Аллы на своем реактивном мотоцикле, заставил его изменить свои планы.

Здание Корпорации Бичема, своей старомодной монументальностью похожее на шестнадцатиэтажный склеп, было, из экономии, очевидно, освещено весьма скудно. Несколько обычных уличных ламп у главного входа и мощные прожекторы на стальном куполе, освещающие скорее небо, чем землю.

Алла неторопливо приближалась к своей цели. Она сама удивлялась уверенности своих шагов. Странно, но с тех пор, как она увидела этот помпезный дом из окна автомобиля дяди Майкла и он показался ей далеким и маленьким, в ее душе не осталось никаких сомнений. Какая-то подсознательная убежденность вывела ее ночью на улицу этого большого надменного города и привела сюда.

Алла остановилась у подножия белоснежной лестницы. Из своих дневных наблюдений она выяснила, что пункт охраны располагался рядом со служебным вестибюлем. Пространство же внутри и снаружи здания только частично контролировалось камерами слежения. Мистер Бичем, видимо, из соображений экономии, считал, что здесь нет ничего ценного, что могло бы привлечь злоумышленников, и не тратился на какую-то усиленную охрану.

Улица была пустынна и безжизненна. Только висящие высоко в воздухе фонари покачивались от легкого ночного ветра. В той песне дальше было, кажется, так: «По проспектам гуляет ветер. Он любовник ночных фонарей…» А как там дальше? Кажется… «Если здесь вспыхнет комета, то сгорит за несколько дней». Что ж, это точно. Она оглянулась на светящиеся рекламы. Жаль, что она не помнит эту песню до конца.

На эскалатор рассчитывать не приходилось, и Алла преодолела пропасть ступенек прежде, чем оказалась возле полностью стеклянного первого этажа Корпорации Бичема. Наверху она с опаской огляделась вокруг, но не заметила ни внизу, ни возле себя никакого движения. Тогда девушка осторожно приблизилась к огромным дверям из суперпрочного стекла и заглянула внутрь. На арене царила непроглядная темнота. Госпожа главный смотритель достала из кармана свой телефон-пудреницу и нажала ту самую красную кнопку, на которую так любезно ей указал Серов. Двери бесшумно разъехались, приглашая ее войти. Алла опасливо огляделась по сторонам и ступила на порог Корпорации. Двери тут же, как губы мягко, сомкнулись за ее спиной. Ну, вот она и на месте.

На самом деле внутри было не так уж и темно. Сквозь прозрачные двери на арену проникали отблески уличного освещения. В полумраке мерцали крошечные красные лампочки сигнализации. Это была самая обычная система охраны, и Алла знала, что ночью она настроена только на прикосновение к стенам. Видимо, безопасность арены волновала мистера Бичема так же незначительно, как и освещение. Впрочем, грабителю поживиться здесь было решительно нечем, так же, как и в других рабочих помещениях (Алла представила спартанскую обстановку своего кабинета).

Госпожа главный смотритель надела очки с вмонтированной инфракрасной камерой. Они остались у нее с прежней работы, где сотрудники пользовались такими, когда проводили опыты над объектами, не переносящими света. Теперь Алла вполне сносно видела в окружающей ее полутьме. Она как раз собралась двинуться вперед, когда до ее слуха донесся шум спускающегося лифта. Кто-то сейчас появится на арене.

Встреча с припозднившимися работниками и, тем более, охраной совсем не входила в ее планы. Алла бросилась к боковой лестнице, и через десять секунд была уже на втором этаже. Сдерживая участившееся дыхание, она прислушалась. Вот лифт с грохотом остановился, и из него кто-то вышел, но в какую сторону он направился, Алла так и не поняла. Видимо, здесь было еще слишком рано для ночного затишья, и ее надежды на полное одиночество не оправдывались.

Алла решила не рисковать. Сделав несколько шагов по коридору, она осторожно приоткрыла одну из дверей, за которой трудолюбивые уборщики хранили свои пылесосы. Ей с трудом удалось втиснуться в крохотную каморку, пропахшую ядами моющих составов, смешанными с конфетными ароматами освежителей воздуха. Алла поняла, что, если она закроет дверь, то наверняка задохнется в этой какофонии запахов. Высунув голову наружу, она старательно прислушивалась к тишине ночного здания, но не могла разобрать никаких звуков. Может, она заявилась в Корпорацию слишком рано, и было бы лучше сначала дождаться полуночи – традиционно «глухого» времени? Она прислонилась к стене и закрыла глаза. Только теперь девушка поняла, как устала за день. После разговора с Алексом она весь вечер пребывала в слегка взвинченном состоянии. Алла даже была непривычно оживлена во время обеда с дядей, хотя обычно семейные мероприятия действовали на нее угнетающе. Пока она была в постоянном движении, то действовала по инерции, не обращая внимания на усталость. Но стоило ей остановиться, как нервное напряжение дало о себе знать. Не хватало еще заснуть здесь, чтобы утром предстать перед строгим взором миссис Шмидт в окружении губок и пластиковых флаконов. Алла постаралась расслабиться и успокоиться, как делала всегда, когда перед трудным экзаменом или сдачей результатов работы. Ей на удивление быстро удалось сбросить усталость. Сонливость ушла без следа. Она выпрямилась и постаралась встряхнуться.

Часы исправно изображали мелькание секунд, но Алла совершенно не ощущала движения времени. Вскоре она поняла, что не выдержит здесь больше получаса. Ну, что ж, будь что будет. Аллой овладела судорожная жажда действия.

Через пятнадцать минут она осторожно выскользнула из зловонной каморки. Вокруг царили полная тишина и темнота, но, благодаря очкам, Алла могла свободно двигаться, не рискуя зацепиться за ручку двери или налететь на стену. На цыпочках она прокралась к боковой лестнице и свесила голову вниз, напряженно прислушиваясь. Все было тихо, и Алла начала свое восхождение наверх.

Каждая ступенька казалась ей отрезком каната, натянутого над пропастью, каждый шаг на котором может стать последним. Шелест собственных подошв казался ей адским грохотом, режущим уши, за каждым поворотом лестницы она инстинктивно ждала нападения. Ругая себя за эти детские страхи, она сознавала, что они не так уж и напрасны: она была не одна в этом огромном пустынном здании, и неизвестно было, где сейчас тот, кто недавно воспользовался лифтом. Отсчитывая лестничные пролеты, Алла еще острее понимала опасность того, что она собирается сделать. Интуиция никогда ее не подводила, и инстинкт самосохранения гулким молотом стучал в голове: «Вернись! Вернись, пока еще можно вернуться!» Но девушка упорно шла вперед, зная, что потом она, возможно, пожалеет об этом.

Она достигла шестого этажа быстрее, чем ожидала. Госпожа главный смотритель остановилась на лестничной площадке и стремительно натянула на себя белый рабочий комбинезон, который прихватила с собой, когда уходила вечером с работы. На всякий случай. Темный коридор был таким же тихим и безжизненным, как и днем, когда она выбиралась из камеры Алекса. В темноте все так же отстраненно горели огоньки лифта.

Алла быстро пересекла коридор и толкнула узкую дверь, за которой начиналась территория великого достижения науки. Так считал глава Корпорации Бичема.

Тусклая лампа по-прежнему упорно пыталась хоть как-то осветить узенький «предбанник». Стараясь даже дышать как можно тише, госпожа главный смотритель медленно подошла к заветной серой двери. Она остановилась и прислушалась. Вокруг царила полная тишина. Алла осторожно потянула за дверную ручку. Как она и предполагала, дверь была закрыта. Тогда девушка достала из висящей на поясе сумочки последнюю разработку научного центра, в котором она работала прежде – усовершенствованную электронную отмычку-декодер, позволяющую открыть практически любой замок путем сканирования его компьютерной начинки. Отмычка помигала несколько минут, пытаясь справиться с задачей, и выдала сообщение: «Код замка не найден». Задача усложнялась, но Алле быстро пришла в голову неожиданная догадка: она достала свой маленький телефончик и направила на него сканер отмычки. Супер-отмычка сумела вытащить из электронной памяти приборчика код, при помощи которого открывалась дверь арены, синтезировала все сходные по типу коды и потом из этого огромного количества подобрала единственно верный. Алла испытала чувство гордости за свой труд – все-таки не зря она два года прозябала в глуши – на все эти операции отмычке понадобилось всего три минуты, и дверь свободно распахнулась от легкого толчка Аллы.

Она бюрократически отметила про себя, что самый трудный на данный момент пункт ее предприятия был снят с повестки дня, точнее, ночи. Вся эта относительная легкость, однако, настораживала и даже слегка нервировала. Алла снова почувствовала острое желание повернуться и уйти отсюда подальше, раствориться в спокойствии городской голографической ночи. Но за дверью ее ждал Алекс, такой беспомощный в своем пластиковом гробу. Алла почти физически ощутила его ожидание и надежду. Она уже не могла уйти.

Внутри «камеры хранения» было темно. Только полупрозрачный бункер, в котором и стоял саркофаг Алекса, иллюзорно светился во мраке. Алла поправила свои очки ночного видения и с опаской взглянула на камеры слежения в углах комнаты. Она была уверена, что они ее не обнаруживают, но ощущение чужого угрожающего присутствия от этого меньше не становилось.

Алла подошла к бункеру и, помня слова, оброненные Головановым, положила ладонь на электронный замок. Двери бункера разъехались. Она услышала легкое жужжание систем жизнеобеспечения, скрытых внутри платформы, на которой стоял саркофаг Алекса. Сквозь его матовый пластик невозможно было что-либо различить. Алла снова достала свою «отмычку». На этот раз она сразу справилась. Верхняя крышка саркофага начала неторопливо складываться, словно замысловатая фигура оригами, обнажая прозрачный куб, заполненный белым туманом. Прежде, чем открыть и его, Алла несколько секунд сквозь газ пыталась разглядеть Алекса, но в полумраке не увидела ничего, кроме неясного очертания его фигуры.

Глубоко вдохнув воздух, она поднесла свою отмычку к кубу. Устройство снова сработало как надо, и крышка саркофага стала неторопливо подниматься. Алекс лежал так же неподвижно, как и раньше, обвитый проводами и обклеенный датчиками, только теперь его грудь вздымалась более явственно. Алла медленно приблизила руку, чтобы снять с его лица ужасную черную повязку. Ее пальцы едва не погладили его по щеке, но она отдернула руку и очень осторожно, словно боясь разбудить спящего, сдвинула повязку ему на лоб. Алекс сразу открыл глаза, подождал, пока она вытащила провода из его рта и носа и улыбнулся ей:

– Наконец-то вы пришли. Я бы не выдержал больше в этом гробу. Хорошо еще, что я не страдаю клаустрофобией.

Алла понимала его: лежать в этой коробке в проводах и в белом тумане, было, поистине, пыткой. Она стала освобождать Алекса от проводов, привязывавших его к жесткому ложу. Когда Алекс смог приподняться, он начал сам с ненавистью сдирать с себя датчики.

– Какая мерзость! Я как бабочка, посаженная на булавку.

Избавившись от последнего провода, он ловко спрыгнул со своего катафалка и стал поворачивать голову из стороны в сторону, разминая затекшую шею. А затем Алекс, смешно кряхтя, несколько раз присел, прогнулся и расправил плечи.