Текст книги "Невеста Калиостро"

– Нормально, – пожала я плечами.

– Я думал, ты приедешь к нам на дачу.

– Мы провели выходные с Юлькой.

– Ты бы могла приехать с ней. Я вам всегда рад, и Людмила тоже.

– Спасибо.

– Так чем вы занимались?

– Ездили за город.

– Вдвоем?

– Нет, с приятелями.

– У тебя появился приятель? – поднял брови Вадим.

– Я сказала «приятели», у меня их много, я думала, ты знаешь.

– Значит, ты по-прежнему одна?

– Да, и ничего плохого в этом не вижу.

Официант разлил вино, Вадим поднял бокал и произнес:

– За тебя.

– И за тебя. Ничего, что мы пьем в разгар рабочего дня?

– Ничего. Помнишь, что ты мне обещала? Если вдруг появится человек и тебе покажется…

– Я вас непременно познакомлю, – смеясь, перебила я. Когда-то я вправду это обещала, а мой компаньон грозился, что, если парень ему не понравится, он меня замуж не отдаст.

С Вадимом я познакомилась, еще учась в университете. Я тогда подрабатывала в одной фирме, там мы и встретились. Вадим заглянул к своему другу, а мне нужно было срочно передать документы в налоговую. Он вызвался меня подвезти. Простившись с ним, я не подозревала, что судьба сведет нас еще раз. Его жена в то время намеревалась открыть салон красоты, помещение они купили в старом городе, и Людмиле хотелось оформить его в стиле девятнадцатого века. Кто-то рекомендовал ей меня как человека с фантазией и хорошо знающего историю родного города. Немаловажным для Людмилы был тот факт, что мое вознаграждение можно было считать чисто символическим. Я сделала эскизы, они ее устроили, и началась совместная работа. В один из вечеров, когда мы, сидя в будущем салоне, ломали голову, как удешевить проект, приехал Вадим. К открытию салона мы подружились не только с Людмилой, но и с ним. Потом я стала работать на телевидении, а он вынашивал идею заняться рекламным бизнесом и однажды изложил ее мне. В рекламе я себя не видела, но Вадим проявил настойчивость, и я в конце концов задумалась, а потом и увлеклась. Идеей, а не Вадимом. Так мы стали компаньонами: его деньги, мой творческий потенциал. Он оказался прекрасным менеджером, и дела наши шли отлично, в первую очередь благодаря ему, одна я вряд ли смогла бы справиться.

Вадим рос в весьма благополучной, с финансовой точки зрения, семье, в советские времена его дед был директором продуктовой базы, с этого и началось благосостояние, которое отец Вадима упрочил, трудясь на весьма доходных местах. Мой компаньон смело мог причислить себя к золотой молодежи, однако, вопреки установившемуся канону, в университете был примерным студентом, рано женился и родительским деньгам предпочитал свои собственные, то есть был серьезным, порядочным и надежным парнем.

Внешность его сразу вызывала симпатию и доверие. Рост сто девяносто сантиметров, стройный, смотрит серьезно, а разговаривает со всеми исключительно доброжелательно. У него приятное лицо с пухлыми губами и глазами небесно-голубого цвета. Ранние залысины на выпуклом лбу его отнюдь не портили. Он был старше меня на девять лет и имел привычку разговаривать с молодыми женщинами тоном доброго дядюшки. Дамам он очень нравился, причем дамам всех возрастов, и, конечно, знал об этом. У нас было негласное правило: с клиентами-мужчинами веду переговоры я, с клиентами-женщинами – Вадим. Эта маленькая хитрость всегда срабатывала.

– Прости мне мою назойливость, – вдруг сказал он. – Но мне кажется, тебя что-то беспокоит. Сначала я решил, что у тебя кто-то появился. Теперь не знаю, что и думать.

– Это так заметно? – откладывая в сторону нож и вилку, вздохнула я. – Я имею в виду мое беспокойство? – В тот момент я подумала, почему бы все не рассказать Вадиму? Он человек здравомыслящий, и наверняка у него найдется для меня разумный совет. В очередной раз мне очень захотелось переложить свои проблемы на мужские плечи, и раз уж Ромка где-то на Алтае, самое время довериться Вадиму.

– Заметно. Причем не только мне. Павел сказал…

– О господи, – покачала я головой. – Почему мужчины вечно обвиняют женщин в болтливости, когда сами не в состоянии держать язык за зубами. Все дело в Юльке, – решилась я.

– Она опять влюбилась? – усмехнулся Вадим.

– Хуже. Написала дурацкую статью, полный бред, но… но после этого ей стали приходить эсэмэски странного содержания, добавь к этому предложение встретиться ночью на кладбище.

Вадим опять усмехнулся:

– Подходящее место для свидания.

– Тебе смешно, но на самом деле забавным это не выглядело. Даже наоборот.

– Ты хочешь сказать… – растерялся Вадим. – Вы что, пошли туда?

Я кивнула.

– И ты? Мало того что не смогла отговорить ее от глупой затеи…

– Потому и пошла, что не смогла отговорить.

– И что там произошло?

Вздохнув, я все выложила. Как я и ожидала, собственный рассказ показался мне верхом глупости, но Вадим воспринял его неожиданно серьезно.

– Не могу поверить, что ты вела себя так безответственно, – принялся выговаривать он. – Ясно, что вы имеете дело с психически неуравновешенным человеком. А Юльке не мешало бы задуматься, что ее глупые статьи…

– Ради бога, Вадим, – перебила я. – Я знаю, что ты прав, я и сама думаю так же. Лучше скажи, что нам теперь делать? Идти в милицию?

– Разумеется. Возможно, его слова об убийствах не более чем желание нагнать на вас страху, но… согласись, это звучит довольно зловеще.

– Вопрос в том, отнесутся ли к нашему рассказу серьезно?

Вадим некоторое время молчал, размышляя.

– Скорее всего, в милиции решат, что это ловкий пиар-ход, учитывая Юлькину статью.

– У меня есть знакомый в следственном отделе, я могла бы обратиться к нему, но он сейчас в отъезде.

– Пожалуй, это самый разумный выход. А пока он не вернулся, не делай глупостей: никаких встреч и тому подобного.

– Ты прав, – ответила я с большой долей печали.

Проблема не испарилась, как я того втайне желала, и ничего для ее решения Вадим предложить не мог, впрочем, глупо было надеяться на это.

– Кстати, сегодня мне звонила тетушка, – заметил Вадим. Я решила, что он хочет сменить тему, и спросила:

– Как у нее дела?

– По-моему, прекрасно. Старуха утверждает, что никогда так хорошо себя не чувствовала. – Он помедлил и, взглянув на меня, заговорил опять: – Она спрашивала о тебе, жаловалась, что ты давно к ней не наведывалась. Ты же знаешь, она считает: весь мир крутится вокруг нее, и любой мало-мальски знакомый человек просто обязан о ней беспокоиться, а от тебя она ждет визита вежливости. Ты ведь обещала заглянуть к ней.

– Извини, я, честно говоря, забыла. Да и не придала ее приглашению особого значения. Согласись, мы не так близки…

– Я тебя прекрасно понимаю, – кивнул Вадим. – Но если тетушка что-то вбила себе в голову… Она ждет вас вместе с Юлькой.

– С Юлькой? – удивилась я. – Они же едва знакомы.

– Меня это тоже удивило. Обычно старуха осторожна и не жалует малознакомых людей. Сегодня она утверждала, что твоя Юлька ей очень понравилась, а к тебе, если верить тетке, она вообще питает родственные чувства.

– Хорошо, я ей позвоню, – пожала я плечами.

– Сделай одолжение. У старушенции крыша совсем съехала, представь, в ее окружении появился тип, которого она буквально боготворит.

– Что за тип?

– Понятия не имею. Какой-нибудь юркий парень, положивший глаз на ее богатства. Она называет его князем.

– Что, серьезно? – растерялась я.

– Еще как. Послушать ее, так он ведет свой род от польских королей. Все эти глупости меня мало заботят, но, сама понимаешь, когда у старухи столько денег и так мало мозгов, от нее можно ждать чего угодно. Ясно, что этот князь попросту проходимец, а ну как моя дражайшая тетка выйдет за него замуж, и парень получит все ее деньги?

– Тебя это беспокоит?

– Еще бы… Ты знаешь, я рассчитываю на ее наследство, и конкуренты мне ни к чему. Поэтому будет здорово, если ты навестишь ее и разведаешь обстановку, тем более что она сама просто жаждет тебя видеть.

Тетка Вадима была в городе личностью известной. Лет тридцать она заведовала областным Домом культуры, но вовсе не это принесло ей славу. Когда-то она слыла красавицей, и мужчины с ума по ней сходили. Замужем она была пять раз и из каждого замужества сумела извлечь существенную прибыль. Материальную, разумеется. В ее мужьях числились: известный адвокат, ювелир, заведующий городской свалкой и директор комиссионки. По меткому выражению Вадима, тетушка ничем не брезговала. С последним супругом они прожили в любви и согласии пятнадцать лет, он скончался у нее на руках, оставив ей три антикварных магазина, роскошную квартиру в центре города, два коллекционных автомобиля и кругленькую сумму в иностранной валюте. Теперь ей было за семьдесят, и она часто жаловалась на одиночество, потому что все пять браков оказались бездетными. Вадим был единственным близким родственником Аделаиды Викентьевны. Отец Вадима, ее родной брат, умер три года назад, и она до сих пор его оплакивает. Вадим был образцовым племянником, и я не сомневаюсь: он вел бы себя точно так же, не будь у тетки ни копейки. Навещал ее практически ежедневно, был ее личным водителем, когда это требовалось, привозил ей продукты и каждую пятницу совершал с ней длительную прогулку в парке, рядом с которым находился ее дом. Аделаида в племяннике души не чаяла, в детстве шесть лет Вадим жил в ее семье, когда его родители уезжали на север. Но, несмотря на все достоинства тетки, Вадим ее не особо жаловал и заботился о ней не по большой любви, а из чувства долга. Свою неприязнь к Аделаиде он объяснял ее вздорным характером, неуживчивостью, абсолютным нежеланием считаться с другими и страстью к злым сплетням. Все это в Аделаиде, безусловно, присутствовало, и в избытке, хотя первое впечатление было всегда самым отрадным: милая старушка, общительная и веселая, которой есть что вспомнить. Когда мы только начинали с Вадимом совместное дело, он меня с ней познакомил. Мы тогда отправились на важную встречу и по дороге заехали к ней, чтобы оставить продукты. Тетушка меня буквально очаровала. Она стала мне звонить время от времени, и между нами возникло нечто вроде дружбы. Я на все лады восторгалась Аделаидой, пока Вадим однажды не заявил:

– Старуха считает, что мы любовники. Мало того, прозрачно намекает всем, кому ни попадя, что к ней мы наведываемся, желая остаться наедине друг с другом. Она дает нам приют, потому что сердце ее разрывается на части при виде наших страданий.

– Она что, спятила? – на мгновение лишившись дара речи, спросила я.

– Нет. Она терпеть не может Людмилу и каждый вечер, болтая с ней по телефону, не отказывает себе в удовольствии намекнуть, что я терплю ее только из жалости.

– Вот мерзкая старуха, – не выдержала я и заявила, что ноги моей больше не будет в ее доме, но Вадим лишь усмехнулся:

– Это ничего не изменит. У меня просьба: веди себя так, точно ни о чем не догадываешься. Не то она придумает что-нибудь похуже.

Я обещала, но визиты к Аделаиде сократила до минимума.

Постепенно моя злость на нее прошла, я поняла, что на нелепые поступки ее толкают одиночество и неудовлетворенность. Несмотря на все ее богатство, ей в жизни не хватает главного: обычного человеческого тепла. Теперь мы виделись примерно раз в три месяца и иногда болтали по телефону. С Юлькой я их познакомила год назад, случайно, когда мы встретились с Аделаидой в торговом центре. Мне показалось, что Юлька ей не понравилась, и вдруг это приглашение. Хорошо изучив старуху, я была уверена: за ним что-то стоит, некий хитрый умысел. Вот только чем вдруг ее заинтересовала Юлька?

– Откуда взялся этот князь? – задала я вопрос, продолжая размышлять об Аделаиде.

– Понятия не имею. Она непривычно скрытничает. По-моему, с ней что-то происходит. Глаза горят, шерсть лоснится, – засмеялся Вадим. – При этом старуха загадочно улыбается. Вот я и решил: не влюбилась ли она, чего доброго.

– Сколько ей? Семьдесят?

– Семьдесят шесть. Но для истинной любви это не помеха. Одна надежда, что с тобой она будет откровеннее.

– Сомневаюсь. Хотя попробовать стоит.

После этого разговор перешел на работу, и более к прежней теме мы не возвращались. В маленьком зале мы все еще были одни, и я и Вадим забыли, что обеденный перерыв давно кончился, уходить из ресторана не хотелось. Мои недавние мысли, навеянные словами Юльки, испарились, зато осталась неловкость оттого, что я вообразила, будто мой компаньон питает ко мне чувства, далекие от дружеских, и я, лишний раз убедившись в его непоколебимой дружбе, принялась демонстрировать свою. В общем, тот день можно было назвать вполне удачным. Правда, ближе к вечеру я так уже не думала.

Мы пробыли в ресторане до пяти, потом отправились в офис. Где-то часа через два я вспомнила про Юльку и позвонила ей на мобильный.

– Ты где? – спросила она.

– Все еще на работе.

– Встретимся у тебя дома.

– Есть новости? – нерешительно спросила я.

– Поговорим позднее, – туманно ответила она.

Конечно, после этих слов я заторопилась домой и всю дорогу гадала, что опять произошло. Неизвестный прислал эсэмэску? Что на этот раз? От моего недавнего стремления жить так, точно ничего не происходит, и следа не осталось. В тот момент я осознала, что хочу я того или нет, но уже вовлечена в некую игру, смысла которой не понимаю. И вся моя жизнь зависит от этих дурацких посланий. Это было тем более невероятно, что я всегда считала себя здравомыслящей особой.

Я заехала в супермаркет, стараясь думать лишь о том, что приготовлю сегодня на ужин, но проклятые мысли не ушли, они просто притаились, а беспокойство и чувство беспомощности все усиливалось. Так что в конце концов осталось лишь одно желание: поскорее увидеться с Юлькой и узнать, что у нее за новости.

Побросав пакеты с продуктами в багажник, я поспешила домой. За окном был родной город, и я с грустью подумала, что раньше очень любила время, когда возвращалась с работы, неторопливо разглядывая пешеходов и строя планы на вечер. Как странно вдруг изменилась жизнь по прихоти какого-то типа. А я любила повторять: человек сам хозяин своей судьбы. И что теперь? Я отчаянно пляшу под чужую дудку. «Еще одна выходка этого типа, и я пойду в милицию», – зло подумала я. Я хочу, чтобы меня оставили в покое, а со всеми тайнами пусть разбираются другие. Бросив машину на стоянке, я с пакетами в руках поднялась к себе, толкнула дверь и сразу поняла, что в квартире кто-то есть. Пакеты с шумом упали на пол, пластиковая бутылка с молоком покатилась по коридору, а я смотрела на нее, чувствуя, как сердце несется куда-то с бешеной скоростью.

– Я здесь, – крикнула Юлька из кухни, а я чертыхнулась в досаде. Вовсе не Юлька была тому причиной. Что со мной происходит? Я боюсь. В самом деле боюсь неизвестно чего или кого. Мне даже в голову не пришло, что здесь моя подруга, у которой много лет есть ключ от квартиры. Я вообразила бог знает что. Желание отправиться в милицию прямо сейчас только увеличилось.

Юлька выглянула в прихожую, бутылка с молоком замерла в нескольких сантиметрах от ее ноги.

– Пакет прорвался? – спросила она, собирая продукты.

– Да, – вяло ответила я, помогая ей.

– Я котлет нажарила. Ужинать будешь?

– Попозже.

Убрав продукты в холодильник, я села за стол, наблюдая за тем, как Юлька помешивает что-то в кастрюле.

– Вид у тебя заморенный какой-то, – вздохнула подруга, не оборачиваясь. – Много работы?

– Как обычно.

– Тогда в чем дело?

Я собралась раздраженно ответить «как будто ты не знаешь», но сдержалась: это я сама себя запугиваю, при чем здесь Юлька.

– Сегодня обедали с Вадимом в ресторане.

– Он признался тебе в любви?

– Не говори глупостей. Аделаида приглашает нас в гости.

– Вас с Вадимом?

– Нас с тобой.

– Меня-то с какой стати? Я ее видела всего-то пару раз.

– Вадим считает, что кто-то подбирается к деньгам старухи, и просил нас разобраться в ситуации.

– С ума сойти, – хмыкнула Юлька. – Пусть бы твой Вадим сам и разбирался. У меня есть над чем голову ломать.

– «Шутник» опять прислал сообщение? – спросила я, сообразив, что Юлька по неизвестной причине рассказывать об этом не торопится.

– Прислал. Как же без этого.

– И что пишет?

Юлька, бросив ложку в мойку, потянулась к своему мобильному и подошла ко мне.

– Читай.

– «Вы поступили очень опрометчиво. Теперь я под еще большим подозрением». И что такого ты успела сделать? – посмотрев на хмурую Юлькину физиономию, поинтересовалась я.

– Только не начинай сразу орать, – сказала она и ткнула пальцем в родную газету, та лежала на соседнем стуле.

Уже догадываясь, что там увижу, я открыла предпоследнюю страницу. Жирный заголовок «Тайное общество существует!» и далее: «Наша недавняя публикация возымела самое неожиданное действие. Корреспонденту нашей газеты Юлии Оболенской, автору той самой публикации, позвонил неизвестный».

– Ты что, с ума сошла? – рявкнула я.

– Просила же не орать сразу, – попеняла мне Юлька.

– Не орать? Да тебя убить мало. Как тебе это в голову пришло?.. И почему со мной не посоветовалась?

– Чего советоваться. Твое мнение мне хорошо известно. – Юлька отбросила газету и села напротив. – Я говорила с Витькой, – потерев нос, заунывно начала она.

Витька – это редактор ее издания, мерзкий тип тридцати шести лет с замашками донжуана. Он любит повторять, что является генетическим холостяком, и в редакции газеты, практически целиком состоящей из женщин, чувствует себя как падишах. И вечно ко всем цепляется, распуская руки. К Юльке тоже. Придурок искренне считал: перед ним никто не устоит. Юлька очень доходчиво объяснила недотепе, что он ошибается. Он попытался зажать ее в родном кабинете, подловив между столом и сейфом, а Юлька двинула ему коленом в известное место. И пошла писать заявление об увольнении. Через час, вернувшись в кабинет шефа с заявлением в руках, она застала его сидящим за столом с постной миной и взглядом невинного младенца.

– В чем дело, Юлия Николаевна? – удивился он, разглядывая ее заявление, насупился, разорвал его и отправил в мусорную корзину. – Идите, работайте. – Когда она подошла к двери, он все-таки не выдержал и сказал сладким голосом: – Надеюсь, это маленькое недоразумение останется строго между нами.

– Надейтесь, – кивнула Юлька, и с тех пор шеф вел себя с ней подчеркнуто вежливо, при этом явно к ней благоволил, то есть никогда не высказывался на предмет ее опозданий.

Я Витьку терпеть не могу не только потому, что он засоряет мой мобильный идиотскими сообщениями, донжуанство я бы еще могла ему простить, тем более что от подруги он отстал и ко мне не рисковал цепляться, но Витька был мерзавцем и ничуть этого не стыдился. Даже хвастался. И при встрече с ним я с трудом сдерживалась, чтобы не наговорить ему гадостей. То, что он решил обыграть ситуацию появления «шутника» с пользой для газеты, ничуть меня не удивило.

– Скотина, – сквозь зубы пробормотала я. – А ты дура.

– По-своему он прав, – пожала Юлька плечами. – Можно сказать, это сенсация.

– А о тебе он подумал? Вместо того чтобы поднимать тираж своей газетки дешевыми сенсациями, лучше бы…

– Да угомонись ты, – вздохнула Юлька, а я поморщилась.

– Когда ты с ним разговаривала?

– Вчера. Сначала он решил, что я заливаю. Потом обрадовался.

– А в милицию он не предложил обратиться?

– Так не с чем идти в милицию, – развела руками Юлька. – Нужны доказательства. Наш «шутник» обещал их представить, будем ждать.

– Чего?

– Я думаю, труп, – облизнув губы, молвила Юлька. – По крайней мере, Витька очень на это рассчитывает.

– Чей труп? – поперхнулась я.

– Думаю, для Витьки это не принципиально. Но если тип на кладбище сказал «он будет убивать», значит, по законам жанра, труп должен появиться.

– То, что Витька подлец, мне давно известно, но ты… как ты…

– А что, собственно, я сделала? Написала правду?

– Да? А никому из вас не пришло в голову, что трупом может стать сотрудник газеты? – рявкнула я.

– Ты меня имеешь в виду? Спасибо, что высказалась так деликатно. Витьке пришло. Сегодня. Не думаю, что мой труп его особенно опечалит, но, чего доброго, отвечать ему придется. И он потащил меня в милицию.

– Правильно, – кивнула я, выжидающе глядя на Юльку и не торопясь вздыхать с облегчением. – И что?

– Написали заявление. У нас его приняли и обещали разобраться.

– Ну… хорошо, – нерешительно сказала я.

– Чего хорошего, Лизка? После этой статьи менты уверились: нам нужна сенсация. Они, пока заявление принимали, совершенно откровенно потешались. Спрашивали, когда следует ждать третью серию и сколько их всего будет. Это было глупо, – серьезно добавила она. – Мы добились прямо противоположного эффекта. И, очень может быть, здорово напакостили человеку.

– Какому? – не поняла я. Юлька кивнула на свой мобильный.

– Нашему таинственному незнакомцу. Ты же видела, что он написал. Витька руки потирает и ждет продолжения. А мне, знаешь ли, как-то не по себе, вроде бы я человека подставила.

– Перестань. Он знал, кому звонил, в смысле, он знал, что звонит журналистке.

– Ага. А чего хорошего от нас ждать? – хмыкнула подруга.

– Возможно, он как раз рассчитывал, что ты об этом напишешь.

– Верится с трудом. Особенно после его сообщения.

Я видела, что Юлька здорово расстроена, она боялась за неизвестного, славшего ей эти эсэмэски, вместо того чтобы бояться за себя. Стоп. Чего бояться? Никакого общества нет и быть не может, мы имеем дело с психом… вот именно, с психом. И что он предпримет теперь, остается лишь гадать. Я бы многое отдала за возможность убедиться, что все происходящее чья-то глупая шутка, но чем дальше, тем меньше в это верится.

Молчаливые и совершенно несчастные, мы сели ужинать.

На следующее утро я отвезла Юльку в редакцию и отправилась на работу. Утро было солнечным, о плохом думать не хотелось, и я поспешила погрузиться в привычную суету, как будто желая отгородиться от неприятностей, уйти от решения проблем, понимая, что это неправильно, но так было проще. И хоть сама себе напоминала страуса, однако понятия не имела, как эти проблемы решить.

Ко мне в кабинет заглянул Вадим, в то утро на нем был светлый костюм, и я неожиданно для себя подумала: «Он очень интересный мужчина», а потом испугалась, с какой такой стати меня начали посещать подобные мысли, точнее, почему это вдруг я стала придавать им значение? В общем, похоже, что все в моей жизни складывается неправильно. Вадим широко улыбнулся и спросил, звонила ли я старухе. Тут мне сделалось стыдно, потому что об Аделаиде я попросту забыла. Я пообещала позвонить немедленно, он ушел, а я набрала номер ее домашнего телефона.

– Лизонька, – обрадовалась Аделаида. – Как хорошо, что ты позвонила. Я уже начала думать, не обидела ли тебя чем ненароком?

– Что вы, конечно, нет. Просто дел очень много…

– Да-да. Это я, бездельница, всем надоедаю.

– Ничего подобного.

– Ладно, ладно, я знаю, ты добрая девушка и правду не скажешь. – Это замечание прозвучало довольно двусмысленно, но я не стала обращать на него внимания. – Я подумала, – продолжала Аделаида, – может, вы заглянете ко мне, попьем чаю, поболтаем. Я имею в виду твою подругу, такая милая девушка, мне она очень понравилась. Хотя не уверена, что она захочет тратить свое время на пустую болтовню со мной.

– Что вы, я думаю, Юля с удовольствием составит нам компанию.

– Тогда, может быть, сегодня?

– Я не знаю Юлиных планов, – ответила я. – Давайте я вам перезвоню.

– Хорошо, милая, жду твоего звонка.

Мы простились, а я с недоумением покосилась на телефонную трубку: откуда вдруг такая любовь к Юльке? Что-то за этим, безусловно, кроется. Какую еще пакость замыслила старушенция? Самый простой способ узнать это – встретиться с ней.

Я набрала Юлькин номер, но она не ответила. Я звонила ей еще дважды и, конечно, начала беспокоиться, хотя в том, что она не отвечает, не было ничего необычного. Наконец Юлька позвонила сама.

– Есть новости? – поспешно спросила я.

– Есть, – засмеялась она, я силилась отгадать, что ее так веселит, пока она не сказала: – На этот раз хорошие.

– Ты узнала, кто этот тип? – ахнула я.

– Откуда? – недовольно ответила подруга. – Моя хорошая новость никакого отношения к нему не имеет.

– Да? А к чему имеет?

– Ко мне. Я познакомилась с парнем.

В первую минуту я решила, что она дурака валяет. Какой, к черту, парень, когда у нас такое… но высказываться поостереглась. Вместо этого спросила:

– Что за парень?

– Симпатичный. Мне кажется, я влюбилась с первого взгляда. Он такой… такой, одним словом.

– Где вы познакомились?

– В кафе, где я обычно обедаю. Он подсел ко мне, мы разговорились. И проболтали почти час. Представляешь? Обменялись телефонами и решили встретиться в самое ближайшее время.

– Отлично, – только и могла произнести я, Юлькино внезапное увлечение я восприняла чуть ли не как предательство, хотя могла бы порадоваться за подругу.

– Я звонила Аделаиде, она ждет нас в гости.

– Нет ни малейшего желания с ней встречаться, но, если ты настаиваешь, хорошо, пойдем. Только не сегодня.

– Я договорюсь на завтра, подходит?

– Подходит.

– Ты ночевать ко мне приедешь?

– Наверное. Если что, позвоню.

Я повесила трубку, пребывая в некоем смятении.

– Только этого не хватало, – буркнула я, имея в виду Юлькино знакомство. Но понемногу успокоилась. Очень хорошо, что Юлькины эмоции переключатся на этого парня, да и мне следует поменьше думать о всяких тайнах. Я перезвонила Аделаиде, договорилась о встрече на следующий день и вновь погрузилась в текучку. К вечеру я даже решила, что наше приключение не будет иметь продолжения и неизвестный удовлетворится встречей на кладбище.

В восемь вечера я была дома, поужинала и устроилась за компьютером, не очень-то рассчитывая на приход Юльки. Но в половине десятого она появилась, сияющая, как новенькая монета. Дверь Юлька открыла своим ключом, я слышала, как она возится в прихожей, но подниматься из-за стола не спешила.

Юлька заглянула в спальню и сказала:

– Привет.

– Привет, – ответила я, обратив внимание на ее лукавую улыбку и сияние очей. – Он мужчина твоей мечты? – спросила я.

– Точно. Хочешь, расскажу о нем?

– Еще бы.

– Тогда пойдем пить чай.

Юлька развернулась и пошла на кухню. Я отключила компьютер, навела порядок на столе и отправилась туда же. Подруга сидела на подоконнике и болтала ногами.

– Итак, он подсел к тебе в кафе…

– Ага. Подошел и сказал: «Вы позволите?» И я, конечно, позволила. Он пожелал мне приятного аппетита, а я ему.

– И это послужило началом романа?

– Очень рассчитываю на такое развитие событий.

– Вы еще раз сегодня встречались?

– Нет, но он уже звонил.

– Можно не сомневаться, что это – любовь, – хихикнула я. – Как он выглядит?

– По-моему, сногсшибательно. – Юлька закатила от восторга глаза. – Высокий, голубые глаза, волосы темные. Веселый парень без проблем.

– Везет же некоторым.

– Ему или мне?

– Вам обоим.

– Странно, что раньше мы никогда не встречались. Дима сказал, что он часто обедает в этом кафе.

– Так его зовут Дима?

– Красивое имя, правда?

– Красивое.

– Я вас познакомлю. Возможно, мы встретимся завтра.

– Завтра мы идем к Аделаиде. Не забудь.

– Ах, да… Что ж, значит, встречу с Димой придется перенести.

– Только не надо жертв.

– Да ладно, немного помучиться даже приятно.

– Ты что, в самом деле влюбилась? – спросила я. Юлька выдала лучезарную улыбку.

– Пытаюсь не сойти с ума от счастья.

– Да-а… мне бы тоже хотелось влюбиться в парня, поболтав с ним в кафе около часа.

– Ты предпочитаешь разглядывать объект до тех пор, пока не начнешь понимать, что он успел тебе надоесть. Знаешь, какая мысль у меня появилась?

– Забавно, что мысли у тебя вообще есть. Когда говорит сердце, разум молчит. Так что за мысль?

– Это дружеский жест добрых сил, – засмеялась Юлька. – С утра я была несчастнейшим в мире созданием, а сейчас меня распирает от оптимизма. Он появился очень вовремя.

Странно, что меня так поразили Юлькины слова: «Он появился очень вовремя». В самом деле, так и есть. Появился, чтобы не дать подруге зациклиться на тайнах, которые по большей части она же и придумала. Но мне в ее словах слышался некий подтекст, весьма далекий от того, что имела в виду Юлька. Я разлила чай и протянула ей чашку.

– Может, мне тоже влюбиться? – сказала я, так и не поняв, что меня беспокоит.

– В Вадима?

– С ума сошла? В Ромку. Вот вернется он с Алтая, и я в него влюблюсь.

Тему мы развить не успели. В прихожей зазвонил телефон. Держа чашку в руке, я сняла трубку и услышала тихий голос, человек на том конце провода что-то прошептал, я не сразу разобрала что именно.

– Простите, – сказала я, решив, что кто-то ошибся номером. Теперь он произнес вполне отчетливо:

– Девушка…

– Да-да, слушаю вас. – Я поставила чашку на консоль, намереваясь продолжить разговор, хотя успела подумать: звонивший, скорее всего, пьян.

– Девушка, – повторил он. – Та девушка, она пропала. Четыре стихии, вы понимаете? Она первая.

– Что? – растерялась я.

– Ее никто не видел с той ночи…

– Послушайте… – сказала я. В ответ раздались короткие гудки. – О черт, – прошептала я, потому что поняла, кто мне звонил. Он за нами следил и меня вычислил.

Юлька стояла за моей спиной в дверях кухни.

– Кто это? – произнесла она, мой взгляд переместился к зеркалу, где отражались моя физиономия, насмерть перепуганная, и Юлькина, тоже побелевшая от страха. – Это он? – внезапно она перешла на шепот. – Что он сказал?

– Ничего особенного, – стараясь держать себя в руках, ответила я и тряхнула головой, желая сбросить с себя страх, как будто это можно было сделать всего одним движением. – Он сказал про какую-то девушку, – преувеличенно безразличным тоном пояснила я. – Девушка якобы пропала. Ее не видели с той ночи, какой, не ясно. Еще что-то про четыре стихии.

– Какие еще стихии?

– Понятия не имею, но он почему-то был уверен, что я пойму.

– На кладбище он обещал нам представить доказательства. Так? Должно быть, теперь они у него есть.

– Ты хочешь сказать, что девушка… – Я смотрела на Юльку, а она на меня, и мы не решались произнести то, о чем подумали. – Вот что, – облизнув губы, заговорила я. – Попытаемся выяснить, откуда был звонок.

– Он осторожный, мы в этом убедились.

Но я уже звонила на телефонную станцию. Мне ответила женщина, и я торопливо заговорила:

– Простите, мой номер… – я продиктовала цифры. – Мне только что звонили, вы можете сказать, откуда?

– Справок не даем.

– Подождите, – взмолилась я, боясь, что она повесит трубку. – Мне постоянно звонит какой-то тип и угрожает.

– Напишите заявление в милицию.

– Пожалуйста, помогите мне, я боюсь… – В трубке было тихо, я стояла и ждала, не особенно рассчитывая на удачу.

– Городской телефон-автомат, – наконец услышала я.

– Этого следовало ожидать, – кивнула Юлька, когда я повесила трубку. – Он не желает показываться, и у него на это есть причина. – Я жадно выпила остывший чай. – Через двадцать минут будут местные новости, – вздохнула Юлька и пошла включать телевизор.