Текст книги "Он, она и пушистый детектив"

5

– Поезд на Лион отходит через пять минут! Пять минут до отправки поезда на Лион, дамы и господа! Прошу вас занять свои места!

Пять минут…

Он сложил газету, окинул взглядом попутчиков. Ни одного интересного лица. Достал часы из жилетного кармана, взглянул.

Уже три минуты.

Пар, сутолока, локомотив готов тронуться с места, кондуктор ходит вдоль вагонов, озабоченно косясь на вокзальные часы.

– Поезд отправляется! Сударыня, поезд отправляется!

…Пожалуй, больше всего на свете он любил это мгновение – когда состав, кряхтя, отправляется в путь. Сначала вздрагивают вагоны, потом медленно начинает уплывать назад здание вокзала, потом…

Перестук колес, поля, равнины, мосты.

Новые города.

Свобода.

А ведь еще его дедушка и бабушка не знали, что такое железная дорога. «Отличная все-таки вещь этот технический прогресс», – смутно подумал он, разворачивая очередную газету.

Политика. Русский царь заявил… а германский канцлер… а австрийский император…

Скучно.

Он хотел сложить газету – и внезапно услышал возле себя чье-то тяжелое дыхание. Это была не то одышка, не то сопение, которое издавало довольно неповоротливое и крупное – во всяком случае, для особей своего рода – существо. И помимо всего прочего, он отлично знал, кто именно мог так дышать.

Но это совершенно невозможно!

Тем не менее он медленно, очень медленно опустил глаза – и увидел возле своего ботинка черный нос, свисающие до пола уши и пятнистое туловище на странно коротких лапах.

– Добрый день, месье, – сказала Амалия Корф.

После чего села рядом, не отпуская поводок.

– Простите, сударыня, мы знакомы? – пролепетал ее сосед.

Это был молодой брюнет самой обыкновенной, самой неприметной внешности, словно нарочно созданной для того, чтобы ее обладателю было легче затеряться в толпе. Не красавец и не урод, роста не высокого и не низкого, словом, человек, каких при желании можно найти в одном только Париже десятки тысяч, если не сотни.

– Я полагаю, да, месье Бернар, – ответила Амалия. – Вы ведь Огюстен Бернар, не так ли?

Брюнет ничего не сказал, но слегка отодвинулся от нее к окну. Сарданапал шумно вздохнул и улегся у ног Амалии.

– Мне кажется, мы все-таки незнакомы. – Брюнет улыбнулся, одновременно бросив быстрый взгляд в сторону прохода.

– Как Антуана Валле я вряд ли имела честь вас знать, – задумчиво уронила Амалия. – Но зато как Фредерик Мезондье вы успели произвести на меня впечатление. Не стоило вам бросать собаку – в конце концов именно она помогла мне найти вас. Вы отлично умеете запутывать следы, но животное с таким тонким нюхом не обманешь.

– Ах, черт! – пробормотал лжеученый, он же лжеслуга. – Только не надо возводить на меня напраслину, сударыня. Я никого не бросал, я оставил собаке достаточно еды, а завтра вернулся бы болван Мезондье, он бы позаботился о Сарданапале.

– Вы чертовски предусмотрительны, – заметила Амалия. – Так и должно быть, впрочем. Итак, как все было? Вы решили присмотреться к особняку моей подруги и с этой целью устроились слугой к ученому, который жил на той же улице?

– В общем, да, – подтвердил Бернар. – Кто станет подозревать неповоротливого старика со старой собакой? Прислуга, которая живет на одной улице, легко сходится, и из болтовни горничной я много чего узнал. Да и прогулки мимо особняка по несколько раз в день тоже не прошли даром…

– Но пока вы бродили вокруг да около, господин Валевский, известный своим решительным нравом, опередил вас, – усмехнулась Амалия. – Однако и тут вам повезло. Выбрасывая драгоценности из окна, он не заметил вас, что и немудрено. Полагаю, вы все-таки старались, чтобы из особняка вас не заметили.

– Да, в какой-то мере мне повезло, – согласился Бернар. – Однако это везение, как понимаете, создало для меня некоторые неудобства.

– Почему вы не бежали с драгоценностями сразу же? – спросила Амалия.

Огюстен Бернар пожал плечами:

– Я не мог бросить собаку. Надо было купить ей еды про запас и… И потом, мне в голову пришел отличный фокус. Я не сомневался, что вор явится ко мне гораздо раньше полиции.

– А когда к вам слишком быстро пришла настоящая полиция, вы перегримировались и изобразили рассеянного ученого, – подхватила Амалия. – Чемоданы, которые вы собирали, вы выдали за чемоданы человека, который только что вернулся из путешествия. Ничего не скажу, ловко придумано.

– И все-таки вы обо всем догадались, – усмехнулся Бернар, не переставая зорко следить за Амалией. – Получается, я где-то допустил ошибку?

– Да. К примеру, вы сказали, что платили слуге мало. Однако настоящий скряга никогда не считает, что кому-то недоплачивает. Напротив, он думает, что это в порядке вещей. Затем вы заявили, что только что вернулись из Египта, но для человека, который приехал из жаркой страны, у вас слишком бледная кожа.

– Ах, черт, – пробормотал расстроенный Бернар, – об этом я не успел подумать! Ладно, в следующий раз учту.

– Даже если бы вы это учли заранее, – отозвалась Амалия, – я бы все равно поняла, что вы вовсе не Мезондье.

– Это почему? – насупился вор.

– Из-за Цереры. Вы сказали, что Церера – богиня весны у древних римлян. На самом деле она богиня земледелия. Богиню весны зовут Флора. Как мог такой крупный ученый, как Мезондье, не знать элементарных вещей?

– Сдаюсь, – вздохнул Огюстен. Странно, но почему-то теперь, когда все разъяснилось, он уже не боялся этой красивой, загадочной и, как он только что понял, непростительно умной дамы. – Но у меня есть смягчающее обстоятельство: мне пришлось действовать экспромтом. Пари держу, что Рейно, к примеру, ничего не заподозрил.

– Что говорить о Рейно, если вы даже Валевского сумели провести! Но учтите, он обидчивый малый и наверняка попытается вам отомстить.

– А Бернар? – внезапно спросил мошенник. – Кто вам сказал, что это был именно я? Или вы решили, что никому другому это и в голову прийти не могло?

– О нет, – пренебрежительно отозвалась Амалия. – Не обольщайтесь, сударь, но сама проделка довольно заурядная. Просто Валевский, передавая свой разговор с вами, упомянул, что вы вздрогнули и переменились в лице, когда он назвал имя Бернара. Он-то не обратил внимания на этот факт, ну а я обратила. Кроме того, по поводу вашего замечательного грима я вспомнила, что Огюстен Бернар когда-то был актером в провинции.

– И не только, – улыбнулся Огюстен. – Я еще и в цирке выступал.

– Ну да, ну да, – кивнула Амалия. – Поэтому вам не составило труда казаться то выше, то ниже. Достаточно было лишь двигаться сгорбясь, как старик, или, наоборот, держаться прямо, расправив плечи. Да и очки, конечно, сильно меняют лицо. А теперь отдайте мне драгоценности.

– У меня их нет. – И вор улыбнулся еще шире.

– Месье Бернар, – сказала Амалия спокойно, – я надеюсь, вы не думаете, что я для того выслеживала вас, чтобы прокатиться в вашем обществе до Лиона. Моя подруга очень дорожит этими вещами, это фамильные драгоценности, которые передаются в ее семье из поколения в поколение. И вы мне их вернете.

– Боюсь, это невозможно, – отозвался Огюстен. – Я же сказал: у меня их нет. Больше нет.

Молодая женщина вздохнула.

– Вы их продали? – без гнева, без раздражения, совершенно будничным тоном спросила она.

– Ну да, – лучась улыбкой, подтвердил Бернар. – Ваш знакомый, этот Валевский, так меня напугал, что мне не найти нужных скупщиков, что я поторопился избавиться от вещичек еще в Париже. Не повезло вам, сударыня. Столько труда – и все напрасно!

– Ну, это вряд ли, – отозвалась Амалия. – Во‐первых, я сумела задержать вас и уже дала знать кому надо, так что на первой же станции вас арестуют. А во‐вторых, драгоценности у меня.

– То есть как? – спросил ошеломленный Огюстен.

– Ну вы же не думаете, что я четверть часа беседовала тут с вами лишь для того, чтобы помочь вам уяснить ваши промахи? – спросила Амалия, и взор ее полыхнул золотом.

Огюстен некоторое время смотрел на нее, словно не понимая, на каком он свете, затем схватился за внутренний карман – и испустил слабый стон, поняв, что тот пуст.

– Видите ли, – снисходительно пояснила Амалия, – вы не первый вор, с которым я общаюсь, и поневоле мне пришлось перенять кое-что из вашего профессионального арсенала. А так – ничего особенного, обыкновенная ловкость рук. Кстати, это, случаем, не ваши часы?

И она задорно качнула в воздухе теми самыми часами, которые – Огюстен был готов поклясться – всего несколько минут назад мирно лежали в его жилетном кармане.

Вор тяжело вздохнул и вскинул вверх руки.

– Сдаюсь, – объявил он. – Вы меня переиграли вчистую. Как ловко вы обо всем догадались – просто потрясающе. Нет, в самом деле! Я горжусь, что именно вы поймали меня. Хотя на самом деле…

И в следующее мгновение он вскочил с места и, метнувшись мимо Амалии в проход, с невероятной быстротой бросился прочь.

– Бернар! – крикнула баронесса. – Вам все равно не уйти!

Она хотела подняться, но оказалось, что неповоротливый Сарданапал запутал свой поводок вокруг ее ног. Собака мирно дремала.

– Сарданапал, – сердито проговорила Амалия, распутывая поводок, – знаешь, кто ты такой? Ты предатель!

Пес приоткрыл один глаз и протестующе гавкнул.

– Я понимаю, он о тебе заботился, – горячилась Амалия, возясь с последней петлей, – но он же преступник, пойми! А ты – сообщник преступника!

Сарданапал в ответ только зевнул и устроился поудобнее, всем своим видом выражая снисходительное презрение к этим смешным людям, которые вечно устраивают переполох из-за каких-то пустяков.

Драгоценное время было безнадежно упущено. «Неужели уйдет? Да нет, из поезда некуда деваться… Или он попытается спрыгнуть на ходу?»

Амалия выбежала из вагона на открытую площадку для курильщиков, которая моталась из стороны в сторону. В который раз недобрым словом помянув про себя моду, предписывающую женщинам носить такие неудобные и непрактичные наряды, Амалия стала со всеми предосторожностями перебираться на площадку идущего впереди вагона, когда услышала чей-то веселый голос:

– Госпожа баронесса!

Подняв глаза, Амалия увидела поезд, который шел по параллельному пути в обратном направлении. На крыше вагона сидел Огюстен Бернар. Сняв шляпу, он несколько раз взмахнул ею.

– Меня еще никто никогда не поймал! Можете гордиться – вам это почти удалось! Счастливо оставаться!

И – мошенник эдакий! – имел наглость послать Амалии воздушный поцелуй.

Составы разошлись. Лионский поезд засвистел и выбросил облако пара. Он миновал канал, где под мостом плыла медлительная, как Сарданапал, баржа, выехал на простор и прибавил ходу. Мимо бежали луга, поля, деревушки, сирень в цвету – и над всем этим парила невидимая Флора, богиня весны.

Влада Ольховская
Галактика со вкусом рома

Любовь – это купание, нужно либо нырять с головой, либо вообще не лезть в воду. Если будешь слоняться вдоль берега по колено в воде, то тебя только обрызгает брызгами, и ты будешь мерзнуть и злиться.

Сергей Есенин

– Сильная, независимая женщина, и у меня есть кот! А сегодня я буду преследовать мужчину. Ты ведь понимаешь, что я себя персонажем анекдота чувствую?

Зуоми в ответ посмотрела на нее с укоризной и не проявила ни следа сочувствия. Во‐первых, она была кошкой, а не котом, а во‐вторых, ей было все равно. Лера только покачала головой; устроившись на холодных камнях, она ближе подтянула к себе сумку.

В этот ранний час кошка была ее единственным собеседником. Город за спиной у Леры только-только просыпался и делал это медленно. Испанцы, похоже, раннее начало дня не особенно любили, и следовало ожидать, что в себя они придут ближе к полудню, а первыми, следуя примеру вестготов, город завоюют туристы.

Перед ней мягко двигалась вперед широкая блестящая лента реки Тахо. Потревожить одного из испанских гигантов могли разве что пороги, напоминающие миниатюрные водопады. Там река брызгалась светлой пеной, а дальше снова дремала. От зеленоватых вод пахло свежестью, и Лере стало любопытно, бывают ли здесь льдины зимой.

Сейчас так точно не было. Ранний март в Толедо баловал тем теплом, на которое дома Лера могла надеяться лишь к середине апреля.

Кошка, стоявшая рядом с ней, издала странную трель, словно напоминая о себе. В целом Лера не любила кошек и уж точно не собиралась заводить их. Когда год назад подруги притащили ей крошечную Зуоми, она была совсем не рада.

– Что это такое? – с недовольным видом осведомилась она, именинница. – И почему у нее нет хвоста?! Вы что, котенка покалечили, чтобы на жалость надавить?

– Никто ее не калечил. Это курильский бобтейл, они без хвостов рождаются! – гордо заявили подруги. – Редкая порода. Ты же хотела собаку с компактностью кошки?

– Я пошутила!

– А мы серьезно нашли. Принимай!

Прошел год, и отчасти они оказались правы. На базовый кошачий комплект Зуоми недотягивала, зато проявляла не свойственные для ее рода собачьи черты. Вот и сейчас она не собиралась ложиться и мурлыкать, она вопросительно смотрела на хозяйку, явно чего-то ожидая.

– Штучку хочешь? – поинтересовалась Лера.

Услышав знакомое слово, кошка издала радостный писк. Тщательно скрывая улыбку, девушка достала из сумки игрушку. В целом под определение «штучка» у Зуоми попадало все, с чем она могла играть, – от пивных крышечек до теннисных мячиков. Но в фаворитах всегда оставались блестящие вещи, поэтому ее любимую игрушку Лера сделала из рыболовных снастей: сняла с приманки для щук крючок, оставив только переливающуюся на солнце рыбку.

Как только игрушка появилась в руках хозяйки, Зуоми позабыла обо всем на свете. Пушистое тельце напряглось, зрачки расширились, напоминая два маленьких портала в космос. Кошка сейчас была похожа на пружину, готовую в любую секунду сорваться.

Когда рыбка легким движением руки девушки была послана в полет, Зуоми попыталась перехватить ее в воздухе. Как показывал опыт, представительница дикой фауны Курил могла подпрыгивать вертикально вверх на полтора метра без каких-либо усилий и ловить непропорционально толстыми лапами летящий на нее предмет. Однако в этот раз координация Зуоми подвела, и она грузным меховым мешочком плюхнулась обратно на землю, а рыбка полетела дальше. Это задержало кошку лишь на секунду, скоро она снова уже бежала за добычей, по-заячьи подбрасывая длинные задние лапы.

О том, что кошка убежит, Лера не беспокоилась: на Зуоми были подтяжки, пристегнутые к четырехметровому поводку на рулетке. Умение выгуливаться на поводке без особых проблем было еще одним замечательным свойством курильского бобтейла.

Пока Зуоми была занята со своей игрушкой, у Леры имелось время подумать. Она для этого и пришла на пустынный берег Тахо в такое время: ей не спалось ночью. Путешествие, которое должно было пойти по стандартной схеме, сделало неожиданный поворот. Она собиралась преследовать человека!

Лера уже два года жила кочевой жизнью. Это было не прихотью, а работой: она вела несколько блогов и сообществ в социальных сетях, самыми популярными из которых были кулинарные и «путевые». Начиналось все как хобби, а теперь у нее имелась своя целевая аудитория, рекламодатели, и увлечение превратилось в настоящий бизнес.

В какой-то момент девушке потребовалось решить, что делать дальше: нанять помощников или самой мотаться по разным странам, делая записи, снимая фото и видеоролики. Лера выбрала второе. Во‐первых, это было гораздо интереснее, чем сидеть в офисе. Во‐вторых, она втайне надеялась, что хотя бы так удастся с кем-нибудь познакомиться. Она-то думала, что причиной ее неудач в личной жизни были офис и женский коллектив! Но нет, кочевой образ жизни ей тоже особо не помогал. Восьмого марта ей должно было исполниться тридцать, а просветов в личной жизни даже не предвиделось. На что и намекали «добрые» подружки, когда год назад вручили ей котенка. Мол, задумайся, до превращения в безумную старушку-кошатницу – всего ничего, первый шаг уже сделан!

Ее это не радовало, и все же Лера смирилась. Может, просто судьба такая: кому-то везет своего человека встретить, кому-то – нет. Она не раз повторяла и окружающим, и самой себе, что в жизни не будет преследовать мужчину. Но вчера принцип пришлось пересмотреть.

Зуоми в очередной раз принесла ей рыбку, явно довольная собой.

– Ты еще не устала? – усмехнулась Лера. – Не мешай, я тут думаю, как до него добраться!

Ее шпионские планы кошку не интересовали, и она снова безумным зайцем унеслась за своей добычей. Когда она достигала такой скорости, казалось, что пухлая попа с хвостиком-пупочкой вот-вот ударит по не в меру пушистым ушам.

Планы Леры не были связаны с романтикой. Скорее, ей хотелось приключений. За два года даже поездки по разным странам немного приелись. Она все еще наслаждалась новыми впечатлениями, но былого адреналина уже не было. Да и в сообществах, которые она вела, наступило затишье: аудитория не прибывала, и нужен был серьезный толчок, чтобы раскрутиться, актуальная тема, скандальный фактор…

И вчера этот скандальный фактор прошел перед ней по похожей на рыбью чешую брусчатке Толедо, когда она ужинала в уличном кафе. Лера чуть кофе не поперхнулась от неожиданности, решила, что ей мерещится! Но нет, ее не подводили ни глаза, ни рассудок.

Волею судьбы в одном крошечном городке с ней оказался Александр Богданов собственной персоной. Обыватель мог его и не узнать, но в мире людей, связанных с социальными сетями, он уже успел стать легендарной личностью.

По сути, он был спортсменом и персональным тренером, однако прославился не этим. Богданов примкнул к числу людей, которые творили невозможное. Он забирался на вершины небоскребов, проходил по канатам, натянутым на умопомрачительной высоте, поднимался по вертикальным стенам старинных замков и крепостей. И все это – без страховки. Даже на видеороликах было видно, как бьет по нему тот особый ветер, что бывает только на высоте, а он все равно стоит, улыбается даже, как будто умеет летать…

Хотя в некотором смысле он действительно это умел. Александр был аэройогом, вел свой курс. Лере доводилось видеть его ролики; казалось, что этот человек вообще гравитацию игнорирует! С помощью пары тканевых лент он плыл в воздухе, как в воде, и движения, которые казались Лере невероятными, ему давались без особых усилий.

Он не зря прибыл в Толедо. В средневековый город, где уникальных зданий столько, что теряется ощущение времени! С ним были оператор и пара помощников, возможно, юристы – те, что потом вытаскивают его из полиции, когда его задержат за очередной трюк на высоте. Будет что-то уникальное! И если Лере удастся снять это, лучшего способа привлечения внимания к своим страницам и не придумаешь! А еще в глубине души ей просто хотелось посмотреть, как он это делает в реальности, действительно ли умеет побеждать притяжение, или это всего лишь трюк для зрителей…

Чтобы не упустить нужный момент, ей и приходилось преследовать его. Богданов своими планами не делился никогда, ходил по городу в больших зеркальных очках, не хотел быть узнанным. Лера не отставала от него, потому что иначе не могла узнать, где он живет и какими именно зданиями интересуется.

А следить за кем-то в таком городе – неблагодарное дело. Улицы в некоторых местах такие узкие, что остановись, раскинь руки – и ты сможешь коснуться двух параллельных зданий одновременно. Это все равно что ползти за кем-то по трубе, вплотную, и с непроницаемым лицом заявлять: «Мужчина, вы двигайтесь, двигайтесь, я не за вами, и не важно, что мы двое русских в толпе испанцев, это лишь совпадение!»

Толпа испанцев, кстати, ее жизнь тоже не упрощала. Среди них Лера выделялась, как чайка среди стайки воробышков. Девушка была выше их почти на голову, отличалась белой кожей, светло-голубыми глазами, да и прическа у нее была приметная – коротко остриженные волосы, выбеленные под лен. Богданов был еще выше, он вообще людской поток на улице, как ледокол, разрезал, но ему-то скрываться и не надо было!

Вчера ей удалось остаться незамеченной, но что будет дальше – Лера понятия не имела, ей было неловко от собственных действий, однако азарт не давал отступить. Ей бы сейчас подумать о том, какой рецепт показать читателям своего блога, какие фотографии сделать, а у нее Богданов из головы не идет!

Задумавшись о нем, Лера упустила момент, когда кошка перестала появляться рядом с ней. Это открытие ей совсем не понравилось, Лера подскочила с камней, оглядывая крутой склон, поросший кустами и кактусами.

– Зу! – крикнула она. – Зуоми! Тебя куда унесло, шар пушистый?!

Ответа не было, и немного успокаивало лишь то, что поводок все еще натянут. И все равно это странно, обычно кошка реагировала на свою кличку не хуже собаки. Уже предчувствуя недоброе, Лера потянула за тонкую бечевку, привязанную к рулетке.

Сначала на том конце было сопротивление, потом оно исчезло, и из высокой травы выбежала вполне довольная собой Зуоми. Вот только хозяйка ее радость разделить не могла: кошка была мокрой от кончиков ушей до того шарика, что ей хвост заменял.

Плавала. Ну конечно, стоило догадаться.

– Ты можешь вести себя как нормальные кошки?! Бояться воды, не лезть в реку, не кидаться на змей, в конце концов! Почему тебя на секунду из виду выпустить нельзя?! – возмутилась Лера.

Разгадав не самый дружественный тон, Зуоми оскорбленно выплюнула блестящую игрушку и направилась к переноске, всем своим видом показывая, что игры закончены, царица спать желает. Лера, продолжая бубнить нелестные характеристики в адрес всех курильских бобтейлов, направилась к игрушке, чтобы забрать ее с собой.

Вот только это была совсем не та рыбка, что она кидала. Предмет, принесенный кошкой, сиял и переливался на солнце, да и по размеру подходил, и все же им оказалась далеко не приманка для щук.

Зуоми притащила откуда-то медальон из дамасской стали. Не узнать такое украшение было сложно: гордость Толедо и радость всех туристок, эти изделия обладали оригинальным стилем. Черная основа и изящный золотой узор на ней ни с чем не перепутаешь, а то, что солидные клыки крупной кошки не оставили на металле и следа, свидетельствовало, что это не подделка.

Украшения из дамасской стали продавались в Толедо в избытке. Настоящие выглядели великолепно и стоили недешево. Они впечатлили Леру, и она планировала обзавестись собственным, однако потом ее отвлекло появление Богданова, и она совсем забыла о ювелирных салонах!

А теперь круглый медальон сиял у нее на ладони. Цепочки при нем не было – скорее всего, унесло водой. Вещица была в идеальном состоянии, возможно, вообще новая! Наверняка какая-нибудь раззява-туристка уронила, когда снимала очередную панораму с моста!

Лера не любила чужие вещи, но и выбросить медальон здесь не могла. Какой от этого толк? Она еще раз огляделась вокруг, однако берега Тахо были пустынны, казалось, что людей поблизости вообще нет, а прямо над ней на холме возвышается город-призрак из прошлого.

– Ладно… – задумчиво протянула Лера. – Допустим, это мне компенсация за все нервы, потраченные на этот пушистый комок шерсти!

Она убрала медальон в потайной карман куртки, защелкнула переноску и направилась к съемной квартире, которая на эту неделю стала ее временным жилищем.

Остановиться в отеле было бы дешевле, но такой вариант Лере давно уже не подходил. Ей нужна была полноценная кухня для съемок видеороликов, да и потом, далеко не каждый отель был готов принять Зуоми. Путешествовать с кошкой вообще оказалось чуть ли не дороже и сложнее, чем с ребенком.

После прогулки к реке Лера планировала сразу направиться к отелю Богданова, но один неугомонный курильский бобтейл вмешался в ее планы. Кошку пришлось срочно купать, чтобы, высохнув, она не приобрела характерный зеленоватый оттенок реки. Зуоми вынесла это стоически, и лишь в огромных глазах застыло страдание всех кошек этого мира.

– Веди себя прилично, – предупредила Лера, не особо надеясь на результат. – Будешь паинькой – получишь персик.

Персики, мед, клубничное варенье и огурцы входили в праздничное меню Зуоми. К рыбе дочь Курильских островов относилась философски.

Прихватив с собой фотоаппарат, Лера направилась к пункту наблюдения. Она надеялась, что Богданов еще не покинул отель, все-таки вчера он лег поздно. И вместе с тем какая-то часть ее была бы не против, если бы все сорвалось по независящим от нее обстоятельствам. Все-таки страшно было вот так, не вытирая ноги, соваться в чью-то жизнь!

Он остановился в отеле в самом центре, высоко на холме. Чем ближе Лера подходила к нужному зданию, тем сильнее колотилось сердце девушки. Ее не могли отвлечь бурлящие потоки туристов или любопытные взгляды местных, только-только открывавших сувенирные лавки. Она думала лишь о том, что сейчас будет за кем-то следить – и какой скандал начнется, если она все же попадется.

Несмотря на раннюю весну, Толедо радовал зеленью. Окошки средневековых зданий были украшены многочисленными горшками с цветами, балкончики поражали пестрым уютом, незримые туристам городские служащие уже поработали над клумбами. Небо над серыми каменными стенами города было прозрачно-синим, ясным, и солнце пока не обжигало, а щедро поливало улицы теплом. Чувствовалось, что здесь спокойно не только сейчас, а вообще всегда, и настроение осталось на века…

Лера устроилась на небольшой лавке под старым развесистым деревом, обзавелась стаканом кофе в качестве маскировки и стала ждать. Чего – она и сама не знала. Она просто смотрела на дверь отеля, на флаги, развевающиеся на синем небе, на башни собора в стороне и старалась успокоиться.

Он ведь мог уйти! А как это узнать? Спрашивать у всех подряд: «Вы тут не видели такого русского – рост где-то с метр девяносто, волосы русые, глаза серые, но этого под очками не видно вообще-то, и тело вообще идеальное? Не видели? Ну, не повезло же вам!»

Она и слов‐то столько на испанском не знала!

Кое-как Лере все же удалось успокоиться – помогала мирная обстановка Толедо и горячий кофе. Но стоило из дверей отеля появиться не очередному пухлому туристу, а Александру Богданову, как сердце совершило очередной кульбит.

А когда мужчина прямиком направился к ней, она вообще чуть не пролила кофе на джинсы – что было бы не лучшим первым впечатлением при встрече с ним. На этот раз Богданов был без свиты, вместо очков маскировался капюшоном байки, но вид у него все равно был неприветливый.

– Ну и зачем? – с ходу поинтересовался он.

Возмущение, мгновенно вспыхнувшее в душе девушки, немного заглушило волнение.

– Во‐первых, здравствуйте! – парировала Лера.

– И вам не хворать. Какая тут вежливость, если ты за мной второй день бегаешь? Давай начистоту, я не в духе.

– Это я уже вижу…

Образ изящного небожителя, скользящего по воздуху, разбивался на глазах. Правда, Лера и сама не могла толком сказать, каким Богданов должен быть – но уж точно не таким!

– Говорить будешь или нет? – поторопил он.

– Звучит как допрос, – констатировала девушка. – Я могу и уйти!

Она действительно хотела уйти: ей было стыдно, да и восхищение Богдановым растворилось где-то в ясном весеннем небе. Однако он неожиданно сменил гнев на милость – заигрывать с ней не стал, но агрессии в голосе поубавил.

– Ладно, не дергайся, у меня просто настроение ни к черту, а тут еще и ты. Пошли, прогуляешься со мной по городу – так бы все равно следом ходила, а тут хоть рядом будешь. Расскажешь заодно, кто тебя послал.

– Никто. Это была собственная творческая инициатива.

После недолгих раздумий Лера все-таки решилась рассказать ему о мотивах своей неудавшейся шпионской миссии. В этот момент девушка на него не смотрела: не хотела видеть его реакцию, не хотела показывать собственные пылающие от смущения щеки, а еще – не хотела вспахать носом улицу. Характерная манера укладывать крупную гальку на ребро, зародившаяся здесь много веков назад, пешим прогулкам не способствовала. Мало того что гладкие камни скользят, так все это еще и под наклоном! Теперь Лера понимала, почему не видела здесь девушек на шпильках.

А еще она понятия не имела, куда они идут. У Толедо была средневековая планировка, и жителям современных городов, которые в паутине улиц искали хоть какую-то логику, здесь приходилось туго. Когда ей начинало казаться, что она понимает, куда движется, за поворотом оказывался совершенно новый пейзаж. Лера теперь была даже не уверена, что найдет обратную дорогу домой!

Зато Александра лабиринт нисколько не смущал; то ли он так хорошо ориентировался в пространстве, то ли ему просто было все равно, где он идет. Мужчина слушал ее так внимательно, что Лере просто было неловко замолчать. Казалось, что, как только она закончит объясняться, начнется скандал… Но нет. История завершилась, а возмущения со стороны Богданова по-прежнему не было.

– Давай тут присядем, – предложил он, кивая на деревянные лавки у наблюдательной площадки.

Отсюда открывался великолепный вид на Тахо и древние каменные мосты. Того места, где Лера играла с Зуоми, было не видно, но девушку это не интересовало. Ей достаточно было видеть перед собой зеленеющие холмы… А еще – украдкой поглядывать на своего спутника.

– Я думал, ты фанатка, – признал Богданов.

– Нет… Но меня можно в этой ситуации назвать паразитом. Вроде тех рыбок, что к акулам прилипают…

– Перестань. Это же Интернет, здесь все себя ведут не слишком честно.

– Справедливости ради хочу сказать, что ничего особо бесчестного я не планировала, – уточнила Лера. – Просто хотела снять то, что снимал бы твой оператор, только худшего качества!

– Не боялась, что на тебя юристы моего работодателя накинутся?

– А что с меня взять? Кошку без хвоста и блог с рецептами – большая добыча!

– Не слишком высоко ты себя ценишь, – отметил Александр. – Я не в обиде, мне без разницы, кто меня снимает. Только трюка, скорее всего, не будет.

– Ты не ради него приехал в Толедо?

– Приехал ради него. А выполнять не буду.

– Почему так? – удивилась Лера.

– Потому что впервые в жизни контракт не прочитал! Я был уверен, что они хотят, чтобы я залез на какую-нибудь из старых башен, например на ворота Пуэрта-дель-Соль – там камни крупные, можно и по ним…

– Ты вообще паук или человек? – не сдержала изумление девушка.

– Я аэройог, но, кстати, навернуться мог и я. Всякое бывает… Может, и лучше бы, если бы навернулся. Мог и по Алькантаре побродить…

– А это что, напомни?

– Да мост тот здоровенный, из желтоватого камня… Не суть. Я думал, что такое будет – скандальное, как обычно. А они хотят, чтобы я на той стене покувыркался, где цепи висят, видела такую?

– Видела…

– Ну вот. Только я делать этого не буду, – заявил Александр. – Нашли обезьяну… У меня тоже какие-то принципы есть! Во‐первых, это стена церкви, а по церквям я никогда не лазаю. Во‐вторых, цепи эти – с рабовладельческих судов, в которых рабы сюда плыли и умирали… Невелика радость. Короче, я не буду. И если мы с боссом моим не сойдемся на светском объекте для шоу, то я поброжу тут туристом, куплю себе магнитик и уеду – все, конец!