Текст книги "Crime story № 3 (сборник)"

– Да, – кивнул Джо.

– Значит, сначала в землю закопали Марту?

– Верно.

– А потом труп Ольги?

– Именно так.

– Почему не наоборот? – поразилась я. – Логичнее маленькое уместить на большом!

Джо отвернулся и ничего не сказал.

– Могила была очень неглубокой, – не останавливалась я. – Неужели Лавров не мог ее выкопать поглубже? И почему, старательно уродуя голову, руки и ноги несчастной, он не снял весьма приметную одежду?

– Если бы преступники не совершали ошибок… – махнул рукой Джо. – Андрей не профессионал, так сказать, любитель… И еще…

Полицейский стал сосредоточенно раскуривать сигарету.

– Ну, дальше, – поторопила его я.

Джо откинулся на спинку стула.

– Отчего-то туристы считают местных полицейских идиотами. Думают: они тут толстые кабаны, способные только гоняться за воришками, тырящими полотенца с пляжа. Это расслабляет преступника, он заведомо ощущает себя неуловимым и совершает оплошности. Думаю, в голове у Лаврова имелся более простой расчет. Они с женой россияне, ну какой смысл греческой полиции тщательно копаться в деле? Погибла не гречанка, следовательно, можно замять происшествие, выдать справку о несчастном случае – и ку-ку. Один раз ему такое уже сошло с рук!

– Ну почему он не снял с нее одежду? – тупо повторяла я. – И зарыл тело в своем саду?

– А куда ему было идти? – усмехнулся Джо. – Залезть на вашу территорию?

– Мог утопить его в море!

– Я уже объяснил ход мыслей преступника, – остановил меня толстяк, – кстати, он оставил приметную улику: на одном из кустов у могилы висит шарф Ольги. Как он его не заметил?!

Вечером я полезла в свою сумку за кошельком и обнаружила там конверт, адресованный Юлии Никоновой. Настроение у меня было невеселым, сидеть на террасе и смотреть на сад, где до сих пор бродили полицейские, не хотелось. Я взяла письмо и пошла в гостиницу. Отдам Никоновой послание, а заодно и развеюсь.

– Юлия Никонова? – переспросил портье. – Мадам, она уехала.

– Уже? – поразилась я. – Так быстро?

Администратор развел руками:

– Не всем по карману долгий отдых. Госпожа Никонова могла позволить себе всего несколько дней. У вас в России, говорят, тяжелые времена, население вынуждено работать с утра до ночи. Никонова приехала в шубтур.

– Куда? – не поняла я.

Мужчина заулыбался:

– В нашем городе расположена меховая фабрика, небольшое, но хорошее предприятие. Русские женщины покупают путевку и приезжают сюда, чтобы приобрести манто. Даже с учетом перелета и проживания получается намного дешевле, чем покупать норку в Москве. Кстати, если вы возьмете три меховых изделия, фабрика оплатит вам отель, купите десять – слетаете туда-сюда бесплатно. Очень выгодно и вам, и нам. Сходите в демонстрационный зал, от души советую.

– Спасибо, – кивнула я и показала на полочку с книгами, висевшую у ресепшен, – похоже, у вас много русских постояльцев! Вон сколько томов на моем родном языке.

Портье потер руки:

– Верно. Дамы оставляют прочитанную литературу, вот и получилась неплохая библиотека.

– Вон ту Смолякову бросила Никонова? Можно мне посмотреть детектив?

– О! Пожалуйста, – любезно ответил администратор и протянул мне томик в бумажной обложке.

Я увидела загнутый уголок и открыла детектив. Страница 282, до окончания романа осталось всего несколько страниц, и они склеены. Милада Смолякова мастер, она всегда до последней фразы водит читателя за нос. Я сама недавно нервничала вот над этим ее романом и знаю: фамилия убийцы раскрывается буквально в последнем предложении. Естественно, можно пролистать детектив вперед, но ни один из любителей криминального чтива так не поступит, пропадет весь интерес к роману.

– Если хотите, забирайте! – предложил портье. – Прочитаете и вернете. Не отдадите – беды нет, библиотека постоянно ротируется. Дамы берут из Москвы книжку, прочитают, оставят здесь, а на обратную дорогу возьмут из нашего собрания.

– Никонова тоже взяла томик? – спросила я.

– Нет, я предложил, а она отказалась, сказала: «Мне это не интересно», – ответил портье.

Я вышла на улицу, дошла до ближайшего кафе и позвонила Дегтяреву.

– Да! – гаркнул полковник.

– Милый, ты же любишь меня, – проворковала я.

– Говори, – вздохнул Александр Михайлович, – что на этот раз?

Полковник зануда и любит пофилософствовать на пустом месте, он обожает всех поучать и давать глупые указания, типа: «На улице мороз, надень пальто». Но на профессиональной ниве Дегтяреву нету равных, мышь едва высунет из норки кончик носа, как полковник схватит ее, куда только деваются его медлительность и лень! Через пару часов я получила ответы на все свои вопросы и пошла в полицию к Джо.

– Интересно. – Грек побарабанил пальцами по столешнице.

– Дайте мне поговорить с Лавровым, – попросила я, – со мной он будет откровенным. Я не испорчу дела!

– Хорошо, – согласился Джо, – сейчас его приведут в комнату для допросов. Но я буду за зеркалом!

– Естественно, никто в этом не сомневался, – кивнула я.

За время, проведенное под замком, Лавров похудел, а его щеки покрыла щетина.

– Вы? – изумился он, сев за длинный стол. – Зачем пришли?

– Хочу помочь, – ответила я, – знаю, что вы не убивали Ольгу. История про кошку чистая правда.

– Господи! – воскликнул Андрей. – Да, конечно! С какой стати мне убивать родную жену? А?

– Ну мотив-то был, – нежно улыбнулась я, – Ольга застрахована на огромную сумму, и коллекция ее отца должна была достаться вам, так? Интересно, почему молодая женщина вдруг решила составить завещание? Российские граждане не приучены к таким поступкам.

– Олюшка легла на операцию, – пояснил Андрей, – гинекологическую. Я уже говорил о ее маниакальном желании иметь детей. Она боялась наркоза, смерти на столе, вот и пошла к нотариусу.

– Представляю, как вы испугались, узнав, что в саду закопано тело!

Андрей кивнул:

– Это было ужасно. Кто мог так поступить с Оленькой!

– Действительно, кто? – нахмурилась я. – Вы ведь договаривались с Юлей по-другому.

– С кем? – икнул Лавров.

Я оперлась локтями о стол.

– Могу рассказать, как было дело. Вам нравятся обеспеченные женщины, вот только они капризны и требуют внимания. После гибели Катерины вы женились на Ольге, а та неожиданно захотела иметь детей. Вам младенцы не нужны, им ведь положена часть имущества после смерти мамы.

– Боже, что вы несете! – прошептал Андрей.

Я пожала плечами.

– Просто рассказываю не очень оригинальную историю. Ольга надоела вам, и вы решили повторить трюк с утоплением. Преступники частенько идут по проторенной дорожке. Одна жена погибла в море, и вторая может захлебнуться в воде. Местная полиция расследует подобные дела спустя рукава. Поэтому вы сняли дом в Греции, в маленьком городке, не в Афинах. Знаете, я всю дорогу слушала скандалы Ольги и поражалась: ну почему вы так терпеливы? Теперь стало понятно: вы сохраняли имидж любящего мужа, который потворствует капризам супруги. Весь автобус и пассажиры самолета могут это подтвердить. Но на самом деле вы придумали хитрый план. В Грецию полетела и ваша любовница, Юлия Никонова.

– Глупости! – подскочил Андрей. – Я не знаю эту женщину.

– Не надо, – погрозила я пальцем Лаврову, – уже есть показания по этому поводу. Вы должны были поехать на такси в Афины, Ольга отказалась бы от экскурсии, серпантин не для нее. Вернувшись назад, вы бы узнали, что жена пошла купаться и утонула. У вас стопроцентное алиби. Черная работа по убийству Лавровой должна была лечь на плечи Никоновой. Я сейчас не хочу вдаваться в детали. Просто учтите – правда известна.

Андрей посерел.

– Я ее не убивал!

– Нет, – согласилась я, – и есть одна неизвестная вам деталь! Ольга переписала завещание и переделала страховку. Совершила она это за день до отлета в Грецию. Знаете, кто наследник?

– Ольга сирота, – прошептал Лавров, – ни родственников, ни подруг из-за своего противного характера она не имеет…

– Верно, – кивнула я, – но порой женщины способны на невероятные поступки. Скажите, сколько у вашей жены сумок?

– В смысле? – растерялся Лавров. – Вы о чем?

– О ридикюлях. У Ольги их было много с собой?

– Ну… не знаю, – ответил Андрей, – я не обращаю на это внимания.

– Плохо, – констатировала я, – впрочем, ваша жена на это и рассчитывала. Помните, она устроила скандал в автобусе, хотела в туалет?

– Может быть, – пожал плечами Андрей, – истерика – это ее любимое занятие!

– Ольга зашла туда, имея при себе сумку бежевого цвета, – сказала я, – а назад, к автобусу, она вернулась с мороженым, но без сумки. Мне еще тогда нечто показалось странным, но я не стала обдумывать происходящее, Ольга скандалила…

– Я не помню, – совершенно искренне ответил Андрей. – Ну какая разница, что у нее было в руках?

– На то и был расчет! Ваша жена постоянно орала, и это отвлекало внимание от всего, кроме ее визга. Но полиция съездила на заправку и поговорила с хозяином, и тот рассказал такую историю. Одна туристка попросила его припрятать сумку, обещала забрать ее через несколько дней. Дама хорошо заплатила и показала, что в торбе лишь одежда и кое-какие документы. Хозяин не стал спрашивать, зачем женщине понадобилось прятать вещи, он решил заработать, главное, что там нет наркотиков и оружия, остальное ерунда. Так знаете, кто наследник Ольги? Юлия Никонова! И страховку, и коллекцию получит она.

– Вы врете! – заорал Андрей, вскакивая со стула.

– Садитесь, – попросила я, – ваши жена и любовница сговорились между собой и решили от вас избавиться. Обе очень обижены на вас, вы обманывали и ту, и другую. Вот дамы и захотели отомстить. План был прост. Ольга подбрасывает вам снотворное в вино, вы мирно засыпаете. Ваша жена режет себе руку, пачкает своей кровью нож, бросает его возле вас, расшвыривает вещи и… убегает. А через час поступает звонок в полицию от Юлии Никоновой. Она гуляла по пляжу вечером и видела, как мужчина выбрасывает с лодки труп. Кстати, лодку тоже собирались замазать кровью Ольги! Вас арестовывают за убийство, через положенный срок Юлия Никонова получает страховку и коллекцию, отдает половину Ольге – и все путем.

– Бред, бред, бред, – твердил Андрей.

– И вновь я согласна с вами, – кивнула я, – но Юлия-то поверила Ольге. Никоновой мысль о получении кучи денег показалась привлекательной. Кстати, вы тоже обещали поделиться с любовницей, но деньги-то и коллекция доставались только вам! А Оля предложила Юлии переделать свое завещание и переоформила его! Почувствуйте разницу. Формально Лаврова мертва, весь трофей Юлин, и только от нее зависит, отдаст ли она Ольге его часть.

Андрей обхватил голову руками.

– Но ваша жена вовсе не наивна, – безжалостно продолжала я, – дело было так. Вы поскандалили и случайно убили кошку Марту. Пока вы зарывали несчастное животное, Ольга позвонила Юле и сказала:

– Планы меняются. Убиваем меня сегодня. Приходи на виллу через час. Вы пришли в дом и, думаю, выпили вина.

– Да, – кивнул Андрей, – Оля налила.

– А потом заснули?

– Верно. Я встал около полудня, жены нет, нашел на берегу вещи… Поймите, я подумал: «Вот повезло, она сама утонула». – Андрей умоляюще протянул ко мне руки. – Я очень обрадовался, что не надо… ну… в общем, это же тяжело… мне было жаль Юлю… э… как она утопит… А потом пришла полиция.

Я встала и начала ходить по небольшой комнате для допросов.

– Ольга убила Юлию, переодела ее в свою одежду, сама нацепила сарафан Никоновой, облила голову, руки и ноги вашей любовницы кислотой, слегка припорошила труп землей, повесила на ветку свой шарф и ушла в гостиницу. Она знала, что вы заявите в полицию о пропаже супруги. А местные Шерлоки Холмсы живо найдут труп, тот практически на виду. Или ближайший ливень откроет тело. Полиция выдаст справку о смерти, вас засунут в каталажку. Через положенный срок Юля-Ольга получит деньги, а коллекцию она уже успела перетащить в ячейку банка. Ольга-то сейчас в Москве, улетела туда по билету Никоновой. Самое интересное, что никто не заподозрил плохого – ни портье в гостинице, ни пограничники. Лаврова и Никонова слегка похожи, остальное сделал грим. И потом, тех, кто катается за шубами, особо не проверяют. Единственная неувязочка – Никонова должна была прожить в отеле еще сутки, но портье не удивился скоропалительному отъезду, всякое случается, может, дама решила побегать по Афинам. Кстати, Ольга-Юлия так и поступила.

– Но… но… как она собиралась появиться на работе? – прошептал Андрей.

– Никак. Никонова уволилась перед отъездом в Грецию, Ольга сказала ей, что надо сменить место службы. Кстати, знаете, что было в той, спрятанной на заправке сумке? Российский паспорт на имя Елены Петровой с фотографией вашей жены, ключи от квартиры, которую она предусмотрительно сняла в спальном районе Москвы, и неприметная одежда, не яркая, как носили Ольга и Юля, а серое скромное платье и парик. Ольга тщательно подготовилась, не хотела рисковать, вдруг муж случайно найдет эту сумку. Вам нравятся одинокие бабы, у Никоновой, как, впрочем, и у Катерины, и у Ольги, нет родных, ее бы не стали искать.

– Но я бы узнал о завещании и начал охоту на Юлю! – взвыл Андрей.

– Маловероятно, – возразила я, – вам предназначалось сидеть в греческой тюрьме. Господина Лаврова осудили бы по местным законам, до Москвы он добрался бы лет этак через десять.

– Сука! – стукнул кулаком по столу Андрей. – Она хотела меня посадить! Все подстроила! Спала со мной в одной кровати и… нет, какова мерзавка!

– А вы спали с ней в одной кровати и задумали утопить, – напомнила я. – Юлия рассказала всю правду Ольге. Кстати, зачем вы вытерли черенок лопаты носовым платком? Мне это показалось очень подозрительным.

– На деревяшку что-то налипло, – растерянно пояснил Лавров. – Я не хотел испачкаться.

– Надо же! А я решила, что вы уничтожаете отпечатки пальцев!

Андрей побагровел.

– Ольга дура! Ну как бы она заявилась в страховую компанию за деньгами! Ее же узнают как Лаврову.

– Ваша супруга планировала сделать пластическую операцию, – пояснила я, – изменить форму носа, вкачать гель в губы и подкорректировать овал лица. Затем осветлить волосы, вставить в глаза цветные линзы… Ее бы и родная мать не узнала. Ладно, это все! Вы не убийца. Правда, не знаю, считается ли неосуществленное намерение утопить жену преступлением. Думаю, вас отпустят. Страховка, правда, теперь пропадет. А где, в каком банке находится коллекция монет, Ольга вам не расскажет, и она имеет на это право, спрятала личную собственность, полученную до брака. Лаврову будут судить, но мне это неинтересно. Да. Юлия обронила в автобусе конверт. Я хотела вернуть ей письмо и понесла в гостиницу. В конечном итоге из-за оплошности Никоновой дело и раскрылось.

– Что за письмо? – спросил Андрей.

– Полная ерунда, – улыбнулась я, – в конверте лежал рекламный проспект. Наверное, Никонова получила его перед отъездом от турфирмы, хотела вскрыть в самолете и забыла. Прощайте.

Я вышла из комнаты и налетела на Джо.

– Как ты догадалась, что Никонова – это не Никонова? – спросил полицейский.

– Вам это покажется глупым, – улыбнулась я, – но мне помогла книга Милады Смоляковой. Помню, в автобусе на моих глазах Юля загнула уголок страницы. Она сказала, что обожает этого автора. Но почему тогда она оставила в гостинице недочитанный роман? Последние листки были склеены, их не открывали. Ладно, Юлия занималась покупкой шубы и временно отложила книгу, но, улетая, она непременно должна была прихватить ее, чтобы узнать развязку. Ни один любитель детективов не бросит чтение на самом интересном месте. А еще она отказалась от предложения портье взять новый криминальный роман, сказала: «Мне это неинтересно». И я подумала: вот странность! Человеку несвойственно столь резко менять свои привычки.

– А мне показались странными браки Андрея, – признался Джо, – все жены всегда богаче мужа. Нехорошо!

Я посмотрела на толстяка, но ничего не сказала. Джо полагает, что неравенство в супружестве зависит от денег. Думаю, он не совсем прав. Что такое неравный брак? Это когда жена ненавидит мужа больше, чем муж жену.

Дарья Калинина. «Горный шиповник»

День обещал быть весьма насыщенным и ярким. Выйти в поход предполагалось еще на рассвете. Так было запланировано за много дней, когда еще только обсуждался план очередного пикника у водопада. На дорогу туда, обратно и на отдых у водопада отводился один день.

– Вернемся еще засветло! – оптимистично заявляли друг другу члены небольшой группы, отправляющейся к водопаду. – Теплую одежду можно с собой не брать, погода стоит отличная. Ягоды и орехи соберем в лесу. Так что возьмем только хлеб, овощи для салата и мясо для гриля. Ну и, конечно, выпить.

Именно выпить, а не попить. Пить можно и из горных речек, ручейков и многочисленных родников. Вода, берущая начало в подземных родниках, такая сладкая и ледяная, что вкус ее лучше всякого лимонада.

Сам водопад находился высоко в горах, поэтому сразу же было заявлено: детей моложе двенадцати лет с собой не берут. Да и из числа желающих пойти в поход подростков выбрали только самых хорошо подготовленных физически и не склонных к нытью. Взрослые участники экспедиции вовсе не горели желанием всю дорогу слушать капризные речи, вместо того чтобы наслаждаться красотами окружающей их природы.

– Нет, ты не пойдешь!

Асе казалось, что эту фразу за последнюю неделю ей пришлось повторить не меньше ста раз. Младший братец буквально не давал ей проходу. В отсутствие родителей, уехавших в гости к родным, за старшую в доме осталась двадцатилетняя Ася. А ее младший братец Давид буквально изводил сестру, приставая к ней и умоляя взять его с собой.

– Ну и что с того, что тебе уже скоро тринадцать? Сомневаюсь, чтобы даже к тридцати ты набрался достаточно ума, чтобы можно было без опаски отправиться с тобой в горы.

Ася качала головой в ответ на его мольбы. Не нужна ей эта головная боль! Она хочет хотя бы один день провести спокойно и в свое удовольствие.

– А с тобой я все время словно на пороховой бочке! – возмущенно прибавила она. – Кто вчера натер соседскому ослику задницу острым перцем? Бедное животное полдня носилось по деревне с задранным хвостом!

Осел сломал изгородь, повредил курятник, распугал овец и довел до сердечного припадка свою хозяйку. Ведь она весь день носилась за ним, пытаясь эту скотину угомонить!

Да, сестра была права. Осел повел себя слишком активно. Но ведь сам Давид этого не хотел!

– Твоя главная беда в том, что ты сначала делаешь, а потом уже думаешь.

– Но я же думаю! Просто потом получается не совсем так, как я думал.

– Плохо получается! Дай мне отдохнуть от тебя хотя бы один денек!

Давид, набычившись, посмотрел на сестру. Это был красивый, очень рослый и сильный для своих лет мальчик. Он не был злым, он просто был страшным озорником. И в чем-то сестра права: ему нужно лучше планировать свои шалости. Но у Давида имелся против сестры один козырь, который он не хотел пускать в ход до последнего момента. Но, похоже, теперь этот момент наступил. Поход назначен на завтра, а ему так и не удалось уговорить сестру по-хорошему.

Поэтому он скорбно вздохнул и выпалил:

– Знаю я, почему ты хочешь от меня избавиться! Все дело в Дидо.

– Что?!

– Он в тебя влюблен. Ты просто хочешь остаться с ним наедине, без свидетелей!

– Как это без свидетелей? С нами идет еще двенадцать человек!

– Им будет не до вас. Только я мог бы присмотреть за вами!

У Аси от возмущения перехватило дыхание, а Давид спокойно продолжал:

– А ведь Дидо очень не нравится нашему отцу. Он говорит, что с таким парнем жди беды. И он будет очень недоволен, узнав, что ты кокетничаешь с Дидо.

– И не думала я вовсе! Ты ничего не скажешь отцу!

– Не скажу, если пообещаешь взять меня в горы!

– Шантажист!

– Я все равно пойду, с тобой или без тебя!

Ася взглянула на брата и поняла, что тот не шутит. И что за мальчишка такой растет?! Вроде бы и славный, и милый, и добрый. Никогда не обидит маленького, всегда заступается за слабых детей, чтобы их не обижали те, кто сильнее и злее. Но справиться с ним просто невозможно. Что решил, то и сделает.

– Ладно! – вздохнула девушка. – Если уж тебе так приспичило, пойдешь с нами. И учти: не ты за мной, а я за тобой буду приглядывать! Я – старшая!

– А я – мужчина! Значит, главный – я!

Ася не выдержала и прыснула. Мужчина нашелся! Сопляк! А ведь еще недавно он сучил ножками в своих пеленках, а потом не мог привыкнуть к горшку, все надевал его на голову и бегал по дому, словно рыцарь в шлеме и без штанов.

Конечно, у Аси давно накопились претензии к братцу. Она вполне могла заставить парня подчиниться ей. Но, будучи женщиной, она знала, когда не стоит перегибать палку. В конце концов, Давид – сильный мальчик. И если он пообещает, что будет вести себя хорошо, слово он сдержит.

Счастливый, Давид ушел, а Ася накинула на плечи теплую, связанную еще бабушкой шаль и выскользнула из дома. Перепрыгнула через соседский заборчик и оказалась у дома своей лучшей подруги – Светы.

В следующем месяце у Светы намечалась свадьба с Василием. Подружка могла говорить только об этом. Лично Асе этот Василий не очень нравился. Конечно, он был парнем хозяйственным. Только дойных коров у него было пять штук. Но ведь пять коров, каждая из которых дает по двадцать литров молока в день, – это же свихнуться можно! Все это молоко надо надоить, поставить на сливки или сыр, переработать, потом свезти на базар и продать.

Неудивительно, что Василий надумал жениться. Чтобы женщина вела его хозяйство, доила коров, пахала на огороде и в виноградниках. Ася все это прекрасно понимала. Но глупенькая Светка не шла мыслями дальше дверей ЗАГСа. И все намеки подруги, что ее ждет далеко не сладкая жизнь, либо пропускала мимо ушей, либо отмахивалась от них.

Вот и сейчас Света была занята тем, что примеряла свое свадебное платье. Увидев Асю, она закружилась перед зеркалом.

– Как я тебе? Правда, прекрасное платье?

– Замечательное!

– Не слишком свободно?

– Тютелька в тютельку! На тебя ведь шили.

– Ну да, – призналась Света. – Отец отдал за него лучшего барашка и ярочку. Но ты ведь знаешь, мы, женщины, то худеем, то полнеем. Вдруг за месяц я поправлюсь? Или, наоборот, похудею?

– Поэтому ты и меряешь его каждый вечер? Беспокоишься, как бы не выйти из формы? Говорят, это дурная примета, – заметила Ася.

– Дурная примета, когда платье видит жених. А Васька его не видел и не увидит до свадьбы!

«И хорошо, – подумала Ася. – Скуповатого Василия удар хватит, когда он увидит свою невесту в невообразимо дорогом, по меркам их села, платье». Ася подозревала, что отец Светки отдал за него не только двух овец. Это он Светкиной матери, плохо разбирающейся в моде, мог такое втереть. Ася отлично видела, что платье пошито настоящей мастерицей. И ткань очень дорогая. Не говоря уж о кружеве, вышивке, ручном шитье и стразах, которыми оно было щедро украшено.

Оставалось надеяться, что и в браке на долю Светки выпадет хотя бы десятая часть тех подарков, которые делал ей отец.

Ася снова нахмурилась. Нет, не раскошелится Василий на подарки! Разве что это будет нечто полезное для дома или хозяйства. Машина цемента, например. Или ручной культиватор.

– Идешь завтра? – спросила Света у подруги.

Она уже сняла платье и, аккуратно накрыв его прозрачным чехлом от пыли, повесила в шкаф.

– Да, – кивнула Ася.

– Вася с отцом тоже идут.

– В самом деле? Но поведет нас всех Дидо.

Помимо воли в голосе Аси проскользнули восторженные нотки. Света недовольно сморщила нос.

– Что ты нашла в этом парне? – проворчала она.

– Тебе он так не нравится?

– Он какой-то странный. Да у них все в семье такие. Взять хотя бы отца Дидо! За что он пострадал? За какие-то дурацкие принципы!

– Отец Дидо ловил браконьеров в нашем лесу.

– Мой отец тоже ходил в лес стрелять зайцев или птицу без всякой лицензии. И твой папа горных козлов приносил несколько раз.

– Но это же был какой-то один маленький козлик или пара перепелок! Отец Дидо был против, когда зверей расстреливали с вертолетов, для забавы.

– Ну, а я о чем! – воскликнула Света. – Ясно же, что у простых людей вертолетов для охоты быть не может. Значит, большие шишки прилетали. А он с ними связался, правду искал. А что в результате? Поймал пулю – и ничего больше!

– На следствии четко сказали: убийца – кто-то из своих! Тот человек ушел в горы, найти его не удалось. А кто может знать наши горы – только местные мужчины!

Света пожала плечами. На нее все разговоры, кроме темы ее свадьбы, наводили скуку. Поэтому она подвела итог беседе:

– В семье Дидо все немножко с приветом. И он сам такой же. А уж когда убили его отца, он и вовсе сдвинулся на этой почве.

– Легко ли ему жить, зная, что убийца на свободе?

– Ох, уж эти горцы с их понятиями, – вздохнула Света. – Смотри, выйдешь за такого замуж, он тебя к столбу приревнует и прирежет.

Ася промолчала.

В путь вышли на рассвете. Было темно. Солнце еще не позолотило своими лучами верхушки гор. Оно только окрасило небо в чуть более светлый оттенок, намекая, что скоро утро. И если кто-то хочет увидеть рассвет в горах, пора двигаться.

– Нам обеспечена хорошая погода! – бодро заявил Дидо, приветствуя девушек.

Все согласились с ним. И только старый пастух дядя Дима, проходивший мимо (его рабочий день начинался еще затемно), недовольно покачал головой.

– Эх, молодо-зелено! – пробормотал он. – Гроза к ночи будет.

Но никто не стал его слушать. Все знали, что дядя Дима обладает сквернейшим характером на свете. Обожает предсказывать всевозможные ужасы, беды и катастрофы. На свадьбах он предрекал скорую гибель невесты или жениха. На крестинах пророчествовал, что вырастет из этого младенца в лучшем случае вор, а то и убивец. А уж во время пахоты и года не проходило, чтобы дядя Дима не предрек великую сушь, гибель всех посевов, голод и смерть.

Толпа дружно двинулась в путь, стремясь побыстрей выбраться из деревни.

Собственно говоря, Буденовка была даже не деревней, а довольно большим селом. Почему ее называли деревней, никто не знал. Соседний райцентр мог бы целиком уместиться на половине территории Буденовки. Но тем не менее райцентром был именно он, а не Буденовка.

Деревня раскинулась под самым Кавказским хребтом. Население было смешанное. Русские, грузины, аварцы, армяне, евреи мирно соседствовали друг другом, а затем тихо покоились на одном кладбище, не разделенном на три части, – хоронили всех вперемешку. Некоторые надгробия были простыми плитами, какие-то украшала шестиконечная звезда, кое-где стояли кресты.

Национальные розни не раздирали деревню. Смешанные браки были делом обычным. Никто и внимания не обращал, если русская девушка выходила замуж за мусульманина. Нравы были простые. Нередко многие пары так и жили всю свою жизнь, официально не оформив отношения. К чему лишние бумаги? Все и так знают, что они – муж и жена. И их дети – это именно их дети.

Ближе к концу лета, когда работы на виноградниках, полях и огородах становилось меньше, местные жители могли подумать и о развлечениях. Одним из них были прогулки в горы. На охоту, за грибами или кизилом, за орехами или дикими каштанами и мелким золотисто-шоколадным корольком.

Климат у подножия гор был теплым и благоприятным не только для людей, но и для животных. Горные леса были богаты своими дарами. Дичи было много и у самой деревни. А уж выше, в горах, водилась и вовсе знатная добыча – дикие козы, волки и даже медведи. Почти в каждом доме в Буденовке было охотничье ружье, с которым мужчины отправлялись в горы.

Разрешением на его ношение и хранение местные жители редко озабочивались. Точно так же, как и лицензией на отстрел дичи. Какие лицензии? Их отцы, деды и прадеды жили и охотились в этих горах. О чем речь-то?

Так что не проходило и года, чтобы кого-нибудь из жителей деревни не оштрафовали или не отправили за решетку за браконьерство. Конечно, лесники попадались разные. Некоторые смотрели сквозь пальцы на происходящее. Другие разрешали охотиться в «своих» угодьях лишь друзьям и близким. А третьи были неподкупны.

Именно к таким принципиальным относился, по мнению односельчан, отец Дидо. Ходили упорные слухи, что убил его кто-то из браконьеров. Поймать преступника не удалось. Он словно сквозь землю провалился. Ушел туда, где не было не только дороги, но даже и мало-мальски подходящей тропки. Погоня вынуждена была повернуть назад, наткнувшись на неприступную горную расселину.

Дидо было в ту пору пятнадцать лет. Нынче он отпраздновал двадцать пятый день рождения. Дидо превратился в красивого парня. И не у одной только Аси замирало сердце, когда он смотрел на девушку своими выразительными темными глазами, на самом дне которых притаилась горькая печаль.

Отец его был грузином, мать – русской. Он унаследовал от них обоих самые лучшие качества. От отца – отвагу, принципиальность и чувство чести. А от матери – красоту и желание много и с пользой трудиться. За такого жениха многие отцы без колебания отдали бы своих дочерей. Только Асин отец почему-то хмурился и ворчал, что этот парень еще покажет себя. Весь в отца пошел, такой же сумасшедший и непреклонный.

– Как хорошо! – догнала Света свою подругу.

– Очень! – искренне выдохнула Ася.

Солнце встало, но еще не пекло. К моменту наступления сильной жары Дидо планировал изрядно углубиться в лес.

– Посмотри на дядю Гоги, – хихикнула Светка. – Не отпустил своих дочек одних!

Ася покосилась на маленького пузатого мужчину, который ковылял, изо всех сил стараясь не отстать от основной группы. У дяди Гоги в жизни имелось всего две проблемы. Точнее, две его обожаемые дочки, старшая и младшая. Красавицами они отнюдь не были, труженицами или мастерицами – тоже. Честно говоря, это были самые уродливые, кривоногие и, несмотря на относительную молодость, уже усатые каракатицы, каких только можно представить. Вряд ли какой-нибудь мужчина заинтересовался ими.

Но у дяди Гоги на этот счет было собственное мнение. Он считал, что его дочки – два самых лакомых в мире кусочка. И женихи только и выжидают удобный момент, чтобы похитить этих красавиц, обесчестить и опозорить бедняжек. Поэтому дядя Гоги никогда никуда не отпускал своих дочек одних. В поход поплелся за ними следом, несмотря на свою тучную комплекцию и короткие ножки.

Кроме дяди Гоги и его дочек, отправились в путь Вася со своим отцом, Дидо, Света с Асей, Давид, еще шесть молодых людей и юношей из деревни.

А вокруг была такая красота! Дорога шла через прозрачные лиственные леса, так мало похожие на густые заросли в северных таежных местах. Тут было совсем не страшно, светло, просторно и легко.

Девушки нарвали цветов, сплели венки и чувствовали себя прекрасно. Молодые люди, успевшие распить пару кувшинов домашнего вина, захваченного с собой, принялись распевать песни. Девушки присоединились к ним. Двигаясь в такой приятной атмосфере, все дошли до переправы через неглубокую, но очень быструю и холодную речку.