Текст книги "Она в моем сердце"

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Но вы ведь даже дома не видели.

– Я его не покупаю, а арендую на месяц. Место действительно чудесное. Вот только эти запоры на дают мне покоя. Скажите, что стало с той девушкой, которая арендовала дом?

Анна внимательно посмотрела на меня, поджав губы.

– Мне кажется, вы знаете. Соседи сболтнули, да? – Я пожала плечами, не желая лгать. – Она погибла. Говорят, ее убил какой-то псих. Но вовсе не в доме. Это совершенно точно. Если хотите мое мнение, она здесь от кого-то пряталась. Я видела ее всего один раз, но впечатление было… по ней психушка плакала. Будь моя воля, я бы с ней никаких дел иметь не стала. Но меня никто не спрашивал.

– Она платила наличными?

– Нет. У нас это не принято. Помню, она говорила, что приехала из-за границы. Первого января истекал срок аренды, я ей позвонила за две недели, но она не отвечала на звонки. Пришлось сюда тащиться, но и здесь я ее не застала. А после новогодних праздников у нас появились следователи и сообщили, что девушка погибла.

Стало ясно: больше ничего Анна мне рассказать не сможет, если виделась с Виолой всего один раз. Они заключили договор аренды, он наверняка хранится в офисе, и в договоре есть паспортные данные арендатора. Но если я попрошу взглянуть на договор, это покажется девушке подозрительным. В самом деле, с чего мне вдруг им интересоваться? Паспортные данные раздобудет Арсений, а с Анной лучше поскорее проститься. Но я все-таки положилась на удачу и задала еще вопрос:

– Девушка жила в нашем городе, я имею в виду место ее регистрации?

– Насколько я помню – нет, – ответила Анна. – Она из соседней области, какой-то районный город, название из головы вылетело.

Анна выжидающе смотрела на меня, точно боялась, что я сейчас скажу: «Я передумала, этот дом мне не подходит». Собственно, так и следовало поступить. Но пока дом был единственной ниточкой, связывающей меня с Виолой.

– Когда я смогу переехать? – деловито осведомилась я.

– Как только заключим договор и вы перечислите деньги.

– В таком случае займемся этим сегодня.

Девушка улыбнулась. На сей раз улыбка выглядела вполне искренней.

– Может быть, все-таки осмотрите дом? – предложила она, и мы прошлись по первому этажу, заглянули на второй, а также в подвал.

Беглый осмотр ничего не дал, я и не надеялась, что мне вдруг откроются тайны Виолы, но чувство возникло странное, словно я подглядывала за кем-то в замочную скважину.

Мы вышли на крыльцо, Анна заперла дверь и на всякий случай ее подергала. Направляясь к машинам, спросила:

– Едем в офис?

– Да, – ответила я, девушка продолжала поглядывать на меня с сомнением, то ли беспокоясь, что я сбегу по дороге, то ли ожидая иного подвоха.

Чуть замешкавшись возле своего «Опеля», махнула мне рукой:

– Тогда поезжайте за мной.

Оказавшись в машине, я развернулась, пропуская вперед «Опель» Анны. По дороге, как и следовало ожидать, возникли сомнения: я что, действительно хочу снять этот дом? Зачем? Что мне это даст, кроме незапланированных трат, пусть не огромных, но все равно существенных? Ответ был один: этот дом зачем-то сняла Виола. Поначалу на месяц, а потом продлила аренду до конца года. Единственный способ разобраться в этой истории: попробовать пройти ее путь. Тут мой внутренний критик взбеленился:

«Спятила? Какой путь? А главное: какая история? Разбираться в ней должны следователи, а вовсе не ты. Хочешь им помочь, расскажи о том, что тебя мучило все это время».

– И как им это поможет? – съязвила я. – Скорее еще больше запутает, уведет следствие в сторону… В конце концов, в Лебяжьем можно прекрасно отдохнуть: озеро, лес… а у меня отпуск. Теплое море подождет, иногда полезно отдохнуть на Родине…

«А если путь, который ты решила пройти, закончится удавкой на шее?»

Я невольно поежилась. На минуту возникло желание позвонить Анне, извиниться и сообщить, что я передумала. Однако я упрямо продолжала следовать за ней.

Офис находился в самом центре города, бывшая трехкомнатная квартира на первом этаже, одно из окон превратили в дверь, к ней вели несколько ступеней, выложенных оранжевой плиткой, над дверью прозрачный козырек.

Крохотная приемная и три кабинета. В приемной сидела девушка и что-то печатала на компьютере. На нас взглянула мельком и молча кивнула. Мы прошли в один из кабинетов, все четыре стола пустовали.

– Садитесь, – предложила Анна и устроилась за одним из них. – Паспорт у вас с собой?

– Да, конечно, – я протянула паспорт.

На составление договора ушли минуты, Анна положила передо мной распечатанные листы, я их бегло просмотрела и поставила свою подпись, отрезая себе путь к отступлению. Каюсь, такой соблазн возник.

– Отдам на подпись и вернусь, – сказала Анна и ненадолго ушла.

Я поглядывала за окно, по-прежнему пребывая в сомнениях: спятила я или все делаю правильно? Ответить на этот вопрос не так просто. Наконец Анна вернулась.

– Деньги нужно перевести на расчетный счет, вот здесь реквизиты. Как только они поступят, я вам позвоню. Когда вы планируете переехать?

– В субботу.

– Тогда вам стоит поторопиться. Обычно деньги поступают на третий день. Если все будет нормально, в пятницу встретимся в поселке, подпишем акт приема-передачи. В доме есть все необходимое, посуда, постельное белье…

Она вдруг вскочила и протянула мне руку, а я, кивнув, ее пожала.

«Ну вот, я стала счастливой обладательницей загородной недвижимости, – с усмешкой думала я, возвращаясь домой. – Хоть и взятой в аренду. Четыре спальни – это круто. Может, стоит пригласить кого-нибудь из друзей? Сомневаюсь. Во-первых, они решат, что у меня не все дома, и будут правы, а во-вторых… во-вторых, друзей во все это впутывать не стоит». Тут мои мысли потекли в ином направлении. Анна встречалась с Виолой, но на наше сходство внимания не обратила. Правда, я была в солнцезащитных очках. Возможно, наше сходство не так уж в глаза бросается. У себя в офисе Алекс сказал: теперь ему кажется странным, что он мог нас перепутать. В ресторан я отправилась после того, как Людка полчаса колдовала над моей физиономией, а в офис Алекса явилась лишь слегка подкрасив губы. Выходит, все дело в макияже. Отсюда вывод: Виола в отличие от меня косметикой не пренебрегала. И что? Да ничего. Сейчас я рада любым сведениям о ней, даже самым незначительным.

В тот же день я перевела деньги, а уже в пятницу Анна мне позвонила: деньги они получили. Через час мы встретились в Лебяжьем, подписали необходимые бумаги, и девушка передала мне ключи.

– Вы будете здесь жить одна? – уже собираясь уходить, спросила Анна нерешительно.

– Нет. У нас довольно большая компания.

Она улыбнулась, точно я избавила ее от подозрений.

– Хорошего отдыха. Переселяйтесь хоть сегодня, совершенно необязательно ждать субботы.

Закрыв за Анной дверь, я прошлась по дому. Обстановка как в гостинице, ничего лишнего. В спальнях две кровати, тумбочки, комод и встроенный шкаф. В шкафах одеяла, в комоде постельное белье и полотенца. Гостиная куда уютнее, мягкая мебель в чехлах, камин, на полке которого милые безделушки. В буфете аккуратно расставлены чашки и фарфоровые фигурки котов. Целая коллекция. На стенах картины в простеньких рамах, в основном пейзажи. Стол и с десяток стульев. Кухня небольшая, здесь предполагалось только готовить, обеденный стол отсутствовал. Я заглянула в шкафы. Безукоризненная чистота и порядок. От Анны я знала, что раз в неделю приезжает уборщица, но от ее услуг отказалась.

Шкафы для хранения продуктов пустые, нет даже соли. «Глупо рыться в шкафах, – подумала я. – От Виолы здесь ничего не осталось. Все ее вещи должны быть в полиции, или их забрали родственники».

Я вышла на застекленную веранду второго этажа, она успела до того прогреться, что долго тут находиться возможным не представлялось. Я торопливо открыла створку окна, чтобы впустить свежий воздух. Отсюда открывался прекрасный вид, но не он меня заинтересовал, а участок рядом. Оказывается, соседний дом обитаем. За домом огород и цветник, женщина в пестром платье и панаме возилась с цветами. Судя по ее фигуре и тому, как она двигалась, ей за шестьдесят.

– Здравствуйте, – крикнула я.

Женщина повернулась в мою сторону, приложив ладонь козырьком ко лбу, и кивнула, постояла так немного, точно размышляя о чем-то, и занялась цветами.

Я подумала, а не навестить ли соседку прямо сейчас, чтобы познакомиться, но решила знакомство отложить до вечера. Для начала перевезу вещи, которые могут понадобиться.

Машину я бросила возле ворот. Стоя рядом, я искала ключи в сумочке и тут почувствовала чей-то взгляд. Первой на ум пришла соседка, которую я видела несколько минут назад. Я оглянулась, но возле дома ее не увидела. А вот в окне второго этажа следующего за ним дома дрогнула занавеска. Выходит, мое появление здесь не осталось незамеченным, хотя соседи и не спешат свести со мной знакомство.

Этот взгляд из-за занавески вызвал неприятное чувство. Я ощущала себя героиней триллера, оказавшейся среди монстров, старательно изображавших из себя добропорядочных граждан. А если это не мои дурацкие фантазии? Монстры, конечно, чепуха, но о смерти Виолы соседи могут знать куда больше, чем я предполагала. «Вот и выясни, знают или нет», – посоветовала я самой себе, наконец-то найдя ключ и садясь в машину.

Я выехала из поселка, и тут явилась догадка, которую следовало проверить немедленно. Я включила навигатор, потом вспомнила, что в бардачке лежит карта области, достала ее и нашла то место, где располагалась турбаза «Крутой Яр». Примерно в пяти километрах восточнее мы обнаружили труп… Я криво усмехнулась. Хотя Лебяжий находился в другом районе, но расстояние между двумя точками всего-то двадцать километров. По прямой через лес даже меньше. Теперь я почти не сомневалась, тайну гибели Виолы надо искать здесь. Зачем-то она снимала дом в поселке. Конечно, мои догадки притянуты за уши, если отнестись к ним критично. Сотворить с ней такое мог лишь псих, а у психов своя логика, мало общего имеющая с логикой обычного человека. Виола могла стать случайной жертвой, вот и все. Но, даже не располагая никакими сведениями о ней, я считала, что все далеко не так просто.

Севка говорил, она довольно долго жила за границей. Логично предположить, именно там познакомилась с Алексом, в России он бывал наездами. Хотя, конечно, могли встретиться и здесь. Судя по регистрации, Виола из районного городка в соседней области, пока я не знаю, из какого. Зачем ей снимать дом в Лебяжьем? Алекс не хотел ее видеть, а вот она, вполне вероятно, искала с ним встреч. В этом случае проще снять жилье в областном центре, а вовсе не в поселке. Я не знаю, где она работала и работала ли вообще… В Лебяжьем работу вряд ли возможно найти, единственная фабрика давно закрыта. Если только продавщицей в магазин или домработницей в один из недавно выстроенных дворцов.

Но девушка, согласная на такую работу, не станет снимать дом. Нет, неспроста она здесь поселилась. Ее либо интересовал сам дом (вероятность этого весьма ничтожна, следует признать), либо кто-то из обитателей поселка.

Хозяева дома живут за границей… может быть, дело в этом? Хозяева в Германии, а где жила Виола, я не знаю. На этот вопрос и многие другие мог бы ответить Алекс. Мог бы, но не будет, о чем мне недвусмысленно и заявил.

– Что ж, поживем – увидим, – буркнула я, убирая карту.

Оказавшись дома, я довольно быстро собрала вещи, они уместились в небольшой чемодан, который я обычно брала с собой в путешествия, и разослала друзьям эсэмэс: «Уехала отдыхать, вернусь – позвоню. Убедительная просьба беречь мои деньги и без острой необходимости не беспокоить». Потом набрала номер Арсения.

Новостей для меня у него не оказалось, слегка заискивающе он заверил, что сделает все возможное, но сейчас у него работы по горло. Я поведала, что уезжаю за город, намеренно не называя место, и попросила немедленно сообщить, если новости вдруг появятся.

– Для остальных я вдалеке, – предупредила я.

– Почему? – насторожился он.

– У тебя никогда не возникало желания побыть в одиночестве?

– Янка, мне все это не нравится, – упавшим голосом произнес он.

Я захлопнула мобильный, огляделась, прикидывая, не забыла ли чего, и подхватила чемодан. Я просто уезжала за город, а чувствовала себя так, точно отправлялась на другой конец света. В длительное и небезопасное путешествие с неизвестным концом.

По дороге в Лебяжий я заглянула в супермаркет, купила кое-какие продукты и прихватила торт, решив вечером наведаться к соседке. Мне казалось это вполне естественным. Кто не знает, что с соседями надо дружить? Женщины обычно не прочь поговорить. Возможно, с Виолой они были знакомы, почти уверена в этом. А значит, соседку наверняка допрашивали, и от разговора со мной в восторг она не придет. Сомнения одолевали, но надежды я не теряла.

Загонять машину в гараж не стала, бросила возле дома, правда, укрыв за воротами, ближе к крыльцу. Пусть все видят, что в доме появились жильцы.

Весело напевая, я перенесла чемодан в дом. Внезапное веселье к моему душевному состоянию отношения не имело, небольшой спектакль, если вдруг отыщутся зрители. Заварила чай и вышла в сад. На первом этаже тоже была веранда, но открытая, там я в конце концов и устроилась. На присутствие соседки в огороде ничто не указывало, впрочем, отсюда я не могла ее видеть, мешали деревья и довольно высокий забор, разделявший участки. «Наверное, не стоит идти к ней сегодня, – с сомнением подумала я. – Торт в холодильнике до завтра не испортится».

Допив чай, я переоделась в купальник и сарафан, взяла шляпу, полотенце и отправилась на озеро.

Дорогу к озеру отыскала не сразу, пришлось сделать изрядный крюк, в результате я оказалась на его противоположном берегу, песчаном, пологом. Вокруг сосны. Стайка ребятишек плескалась в воде, радостно вопя во все горло. Я искупалась и легла подальше от их развеселой компании. Читала, купалась и чувствовала себя вполне счастливой. Учитывая мое недавнее состояние, это было странно. Или нет? Выходит, переезд пошел мне на пользу.

Ближе к вечеру начал прибывать народ. Большинство на машинах, но были и те, кто пришел пешком, наверное, жители поселка. Вскоре машины уже стояли вплотную друг к другу, как на парковке. Ничего удивительного, жара стоит уже третью неделю, вот горожане и потянулись на природу после рабочего дня.

Часов в восемь я вернулась в дом. Приготовила легкий ужин и вновь устроилась на веранде. Спокойствие с наступлением темноты сменила тревога. «Просто я в незнакомом месте, одна в большом доме», – попыталась я себя успокоить. Надо выбрать комнату для ночлега. Поднимаясь по лестнице, я вдруг подумала: «Интересно, где спала Виола?» И погнала эту мысль прочь. Вот уж о чем не стоило гадать ближе к ночи…

В конце концов я выбрала спальную с занавесками и покрывалом на кровати в яркий цветочек, окна выходили в сад. Я распахнула окно, решив, что обойдусь без кондиционера, включила настольную лампу и, прихватив книгу, устроилась на кровати, стоявшей ближе к окну. Часа полтора читала, потом решила, что пора спать. Выключила свет. Как только в комнате стало темно, вновь возникло беспокойство. Полежав немного, пялясь в потолок, я отправилась в туалет. Потом зачем-то зашла в комнату напротив. В доме, что находился внизу, горел свет в одном окне. Погас, но через мгновение вспыхнул вновь. Больше ничего интересного на улице не происходило. Чуть дальше светился одинокий фонарь, ни людей, ни машин.

Очень скоро стало ясно: утверждение это ошибочное. Сначала я заметила неясную тень возле деревьев прямо напротив дома, но, приглядевшись, поняла: там кто-то стоит. Мужчина. В спортивной куртке с капюшоном, надвинутым на самые глаза, точно он не хотел, чтобы его узнали. Глупости, может, просто комары досаждают. Он стоял, сунув руки в карманы куртки, и разглядывал дом, в котором я поселилась. Кроссовки белым пятном выступали из темноты. Человек отправился на вечернюю пробежку, заметил, что плакат «Сдается» исчез (его забрала Анна), вот и остановился… Но, несмотря на все доводы, было в этой фигуре что-то скрытное, нехорошее, чувство такое, точно мне по затылку провели холодными пальцами. Человек развернулся и начал спускаться по тропинке к дому чокнутой старухи.

Я открыла окно, звук шагов слышался вполне отчетливо, скрип калитки, потом хлопнула дверь. Свет в окошке погас, теперь тишину нарушал только стрекот кузнечиков.

– Выходит, женщина живет не одна, – пробормотала я.

Закрыв окно, я вернулась в спальню, но о сне оставалось только мечтать.

«Что он высматривал? – гадала я и пыталась себя утешить. – Человеком двигало обычное любопытство: соседи появились…»

В какой-то момент я подумала сесть в машину и рвануть домой. Оказаться в привычной обстановке, почувствовать себя в безопасности. Тогда какого черта я сюда приехала? Бежать сломя голову только потому, что какой-то придурок пару минут постоял под окнами?

Я выключила свет и постаралась уснуть. Время шло, а я продолжала таращиться в темноту, пока не услышала под окном странный шорох. Впрочем, в том состоянии, в котором я находилась, все шорохи казались странными. Я прислушалась и вскоре была почти уверена: под окнами в саду кто-то ходит. Осторожно, не желая привлекать к себе внимания.

Я резко поднялась и направилась к окну. Из темноты проступали силуэты деревьев, вот и все, что удалось увидеть, сколько бы я ни вглядывалась. На ум пришел мужчина, которого я заметила на улице не так давно. Но если его появлению возле дома еще можно было найти какое-то объяснение, то ночью в чужом саду ему точно делать нечего. Вновь возникло желание бежать отсюда сломя голову. Вместо этого я распахнула окно и громко спросила:

– Кто здесь? – Тишина. Где-то рядом проехала машина. – Кто здесь? – повторила я.

И тут услышала топот, будто человек сорвался с места и бросился бежать, раздвигая ветки. Однако увидеть его я не могла, но, судя по звукам, он направлялся в дальний конец сада. Снова стало тихо. В темном небе мерцали звезды, в другое время я бы залюбовалась этим зрелищем, но сейчас летняя ночь таила в себе опасность.

Я включила свет, взяла мобильный, лежавший на тумбочке, и спустилась на первый этаж. Подошла к входной двери, задвинула щеколду, мрачно ухмыляясь. Виолу так же, как и меня, посетили ночные гости? В этом причина ее привязанности к замкам? Тут я подумала об открытой веранде, туда вела дверь из кухни, обычный стеклопакет, но снабженный решеткой, которая запиралась со стороны дома. Закрыть ее на ночь я не потрудилась и теперь подходила к двери с опаской. Свет в кухне я включила, его хватало, чтобы полностью осветить веранду. Она была пуста. Я вздохнула с облегчением и тут же замерла, нахмурившись. Дверь плотно закрыта, но ручка находилась в горизонтальном положении.

– Спокойно, – сказала я, быстро подходя к двери, очень рассчитывая, что просто не помню, в каком положении должна находиться ручка, если дверь заперта, и, досадуя на себя за эту уловку, потому что была уверена в правоте своей догадки. Потянула дверь на себя, и она открылась. – Черт, – сквозь зубы пробормотала я, заперла дверь и торопливо задвинула решетку.

Грудь сдавило от страха так, что стало трудно дышать. Кто-то пытался проникнуть в дом. А если я сама себя пугаю? Я не могу сказать с уверенностью, заперла я дверь или нет. Я должна была это сделать… но сам момент не отпечатался в памяти. Я запирала входную дверь, это я помню отчетливо, потом прошла в кухню… «Прекрати, ты просто забыла запереть эту чертову дверь на веранду…» Но в саду точно кто-то был. Я слышала, как он убегал. А если в доме я не одна? Я очень медленно повернулась. По спине пробежал холодок, ощущение постороннего совсем рядом. Я бросилась к шкафу, выдвинула ящик и схватила нож. Осторожно выглянула в коридор, нож в одной руке, в другой мобильный. В холле висело зеркало, я увидела свое отражение и досадливо покачала головой: «Господи, я похожа на сумасшедшую».

Прошла по всему первому этажу, с опаской заглядывая в каждый угол, поднялась на второй этаж и там проверила комнаты, понемногу успокаиваясь. Вернулась в спальню, подумала и на всякий случай приперла дверь прикроватной тумбочкой. Только после этого легла в постель, окно оставила открытым. О том, чтобы уснуть, не могло быть и речи. До самого рассвета я читала. На счастье, летние ночи короткие. Выключив настольную лампу, я вздохнула с облегчением и наконец уснула.

Спать я планировала как минимум до обеда, раз уж ночь выдалась бессонная, но в восемь утра уже была на ногах. Как ни странно, чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Однако ночные страхи вовсе не казались глупыми. Легче всего было отбросить их, забыв, как дурной сон, но впереди у меня еще ночь, и не одна, так что просто отмахнуться, пожалуй, не получится.

Выпив кофе и наскоро позавтракав, я, устроившись на веранде, решила разобраться, что в ночных приключениях было правдой, а что я с перепугу сама навыдумывала. Оказалось, все не так просто: я не запирала дверь на веранду или ее открыл ночной гость, по-прежнему не ясно. А это основной вопрос. Допустим, некто пытался проникнуть в дом. С какой целью? Тут ответов множество: случайный воришка считал дом необитаемым и решил поживиться… Окно было открыто, он не мог не обратить на это внимание. Самый неприятный для меня ответ: убийца Виолы надумал вернуться. Его беспокоит наше сходство? Решил заодно и от меня избавиться? Или в доме хранится нечто, представляющее для него опасность? Уверена, следователи осмотрели дом снизу доверху… обязаны осмотреть. Убили ее не здесь… хотя тоже наверняка не скажешь. Кроме следователей, есть еще хозяева. Дом полгода пустовал, но генеральную уборку после сдачи дома проводили, об этом я знала от Анны. Логично предположить: никаких вещей Виолы в доме не осталось и рыскать тут предполагаемому убийце ни к чему. А если он в этом не уверен? Или еще вариант: вещь, или что там может быть, на первый взгляд никаких подозрений не вызывает. Тогда как ее найду я?

Я старательно еще раз осмотрела дом и вскоре могла поздравить себя с тем, что потратила время впустую. Хотя одна находка все-таки заставила задуматься. В той самой спальне, где я провела ночь, в углу стояла крепкая сучковатая палка. Я вертела ее в руках и так, и эдак, ломая голову, зачем кому-то понадобилось тащить ее в дом. Орудие защиты? Использовать ее как дубину, конечно, можно, но для этого полено подошло бы куда больше. Палка легковата, сильного удара не получится.

Тут взгляд мой переместился к двери, и возникло нечто вроде догадки. Я подошла и подперла ее палкой, верхний конец как раз упирался в дверную ручку, не позволяя ее повернуть. Вспомнив, как сама ночью двигала тумбочку, я криво усмехнулась. Сразу двумя загадками меньше: теперь я знала, Виола ночевала в этой спальне и палку использовала как запор. Ожидала незваных гостей? Тех самых, что были этой ночью?

Вместо того чтобы перепугаться окончательно и отправиться в родную квартиру, наплевав на потраченные деньги, я вышла из дома и немного прогулялась. Путь мой лежал вдоль забора, окружавшего арендованный дом. Калитки сзади не было. Забор довольно высок, и легко взобраться на него не получится. Трава здесь густая, но я очень скоро обнаружила широкую доску. Приставила ее к забору. При некоторой ловкости подняться по ней не проблема. Подумав, я перебросила доску в сад, изрядно попотев. Если у кого-то вновь возникнет желание заглянуть ко мне, пусть запасается инвентарем. Теперь сомнений не было, ночью кто-то бродил в саду, хотя вопрос «с какой целью?» все еще оставался.

Повязав косынку и нацепив очки от солнца, я направилась по едва заметной тропинке и тут услышала:

– Доброе утро! – повернулась и увидела соседку.

С этой стороны ее участок был огорожен сеткой-рабицей. Женщина стояла возле застекленной теплицы всего в нескольких метрах от меня и приветливо улыбалась.

– Здравствуйте, – обрадовалась я и припустилась к ней со всех ног.

– А я смотрю, машина возле дома, и свет всю ночь горел, – сказала женщина, подходя вплотную к ограждению. – Значит, ты теперь моя соседка?

– Сняла дом на время отпуска… места у вас здесь красивые.

– Это да, – кивнула женщина. – Грибов, ягод полно. Правда, теперь за ними ходить приходится далековато… село-то вон как застроили…

– Меня Яна зовут, – сказала я.

– Нина Ивановна, – кивнула женщина. – Так ты что же, в таком доме одна жить будешь?

– Друзья обещали приехать. Одной, если честно, страшновато.

– Оттого со светом спала?

– Мне ночью показалось, в саду ходил кто-то… а сейчас в траве доску нашла: думаю, с ее помощью через забор и перелезли.

– Да ты что? – Нина Ивановна нахмурилась. – На прошлой неделе к Козинцевым на участок влезли, у них дом дальше по улице. Украли мобильный телефон и компьютер, мальчишка на веранде вечером оставил.

– А мне сказали, здесь безопасно.

– Ну, летом, бывает, шалят. Ребятня из садов, километрах в двух за озером сады, а на днях цыган видели, шляются тут… свои-то вряд ли полезут. Да своих-то и не осталось никого. Считай, только в трех домах прежние хозяева. Одни бабки старые. У Козинцевых внук, а у меня и нет никого… Земля теперь у нас дорогая, продали свои домишки мои товарки, в город подались, а здесь видала, что понастроили? У них-то охрана, камеры всякие, а у нас забор, пальцем ткнул, и нет его… хотя и взять у нас нечего…

– Наверное, действительно ребятишки в сад лазили… – кивнула я, желая продлить разговор.

– Я бы на твоем месте участковому сообщила. Мало ли что…

– А где у вас участковый?

– Уж теперь и не знаю. Раньше Юрий Степанович каждый день наведывался, подойдет, спросит, как дела… помер еще пять лет назад. С тех пор участкового ни разу не видели, вроде есть, а вроде и нет. Может, на Нижнюю улицу заглядывает, а к нам почто? Начальство все там.

– А пять лет назад участковый здесь жил?

– Нет, в городе. Мы к Павловску относимся, там райотдел, а тут опорный пункт был, но как фабрику закрыли, решили, что опорный пункт без надобности. Степаныч из города ездил, машина у него имелась «газик», и к нам, и в соседние деревни, и в сады, всюду заедет… основательный был человек, царство ему небесное.

– Павловск далеко отсюда?

– Километров пятнадцать. Но ты ведь на машине… может, шевелиться их заставишь.

В этом я сомневалась, заставить полицейских шевелиться не под силу даже президенту, но в Павловск решила наведаться.

Поболтав с Ниной Ивановной еще некоторое время, я вернулась в дом, взяла ключи от машины и вскоре уже направлялась в сторону Павловска, сверяясь с навигатором. Рассчитывать, что полицию впечатлит мой рассказ о ночном госте, дело зряшное, но вдруг удастся что-нибудь узнать о Виоле? Должен на них произвести впечатление тот факт, что домом, где несколько месяцев назад жила погибшая девушка, вдруг кто-то заинтересовался? Полиция райотдела раскрытием убийств не занимается, но о нем, конечно, наслышана. Вот и посмотрим, как там отнесутся к моему появлению.

Ранее мне в Павловске бывать не доводилось, хоть и расположен он совсем рядом с областным центром. Городок ничем не примечательный. Население тысяч пятьдесят, в общем-то немало, но чем здесь люди заняты, оставалось лишь гадать. Кажется, некогда были ткацкие фабрики. На въезде большой транспарант: «Вас приветствует город текстильщиков». Выходит, фабрики еще остались.

Заметив указатель «Центр», я двинулась в том направлении, рассудив, что райотдел должен быть в центре. Панельные пятиэтажки, универмаг, здание библиотеки. Впереди площадь с памятником неизвестному мне выдающемуся деятелю, должно быть, уроженцу Павловска. Клумбы с петуньей, старенькие дома из красного кирпича, построенные еще в позапрошлом веке. Из достопримечательностей две церкви, одна тут же, на площади, другая чуть дальше, краеведческий музей и торговые ряды, довольно обветшалые. Судя по лесам, им пытались придать благопристойный вид. Напротив рядов новенькое здание гостиницы и ресторан «Магнолия». На углу бар, возле него паслись личности, город отнюдь не украшающие. Общее впечатление от города довольно приятное. Как любит выражаться Людка, «бедненько, но чистенько».

Объехав весь центр, райотдела я так и не обнаружила. Пришлось обращаться с вопросами к прохожим.

– Поезжайте прямо, – указав направление рукой, ответила мне девушка лет двадцати в коротком цветастом платьице и туфлях на устрашающе высоких каблуках, оставалось лишь гадать, как она может в них передвигаться. – У заправки свернете в переулок.

– Спасибо, – кивнула я и проехала дальше, наблюдая в зеркало за тем, как девушка переходит дорогу. Шла она на полусогнутых, но подбородок вздернула, ясное дело, ей легче терпеть неудобства, чем расстаться со своими туфлями.

Я покачала головой, восхищаясь чужим упорством, и перевела взгляд на свои ноги, обутые в старенькие босоножки. «Женщина должна выглядеть так, точно в любую минуту готова встретить свою судьбу», – вспомнила я еще одно Людкино изречение и вновь головой покачала, на сей раз досадуя на себя. Вряд ли сегодня я встречу свою судьбу, так что переживать не стоит. Хотя… вдруг моя большая любовь обретается в районном городке? Впрочем, сейчас любовь интересовала меня мало.

Показалась заправка, а потом и переулок, я свернула и вскоре тормозила возле здания райотдела. Дверь по случаю жаркой погоды была распахнута настежь и приперта кирпичом, чтоб не закрывалась от ветра.

Я вышла из машины, почувствовав внезапное волнение. Вошла в здание и огляделась. После солнечного дня казалось, что здесь царит полумрак, а еще было очень душно, кондиционер, наверное, сочли избыточной роскошью. За столом с надписью «дежурный» сидел мужчина и листал журнал. В абсолютной тишине раздавался лишь шорох страниц да доносились редкие автомобильные гудки с улицы. Мои шаги показались оглушительно громкими, и я поневоле пошла осторожнее, ступая на носки, и едва не рассмеялась, до того это показалось глупым.

Мужчина поднял голову и посмотрел на меня.

– Я бы хотела встретиться с участковым, – скороговоркой произнесла я и добавила: – Вы мне не поможете?

– Участковый? – вроде бы удивился он. – Адрес назовите.

– Поселок Лебяжий, – ответила я и опять затараторила: – Я сняла там дом на время отпуска, а ночью кто-то проник на веранду…

– Что-нибудь украли?

– Нет. Я открыла окно, закричала, и он убежал. Но… вдруг опять явится?

– Замок смените. – Мужчина смотрел выжидающе. Лицо покраснело от духоты, на лбу выступил пот, который он смахнул ладонью. Наверняка считает, что я его от дел отрываю.

– Я живу одна, и сменить замок некому. К тому же, если его открыли один раз…

– А участковый вам что сделает? – Мужчина снял трубку и набрал номер, бросив взгляд на прикрепленный к стене лист бумаги, бодро осведомился: – Суслов у себя? Да… А когда выходит? Понятно… – Он повесил трубку и вновь повернулся ко мне: – В отпуске ваш участковый. Будет только в следующем месяце.