Текст книги "Смертельные истории"

Сука-Фёдор!

Надя падает в обморок.

НОВЫЙ ДЕНЬ

18. НАТ. ДВОР ОСОБНЯКА/У ЛЕТНЕЙ БЕСЕДКИ. ДЕНЬ.

(ПЕТРОВНА, ПЁТР АЛЕКСЕЕВИЧ.)

Солнечный апрельский день. В кресле-качалке Петровна, на руках Сука-Фёдор, на шее у него ветеринарный воротник, он в памперсе – кастрирован. Петровна кормит кота чёрной икрой, с нежностью уговаривая:

ПЕТРОВНА

Ешь, ешь, Сука-Фёдор!

В соседнем кресле сидит умиротворённый Пётр Алексеевич. Супруги довольны и счастливы. Она – котом, он – покоем. Над могилой неизвестного полосатого кота вознёсся небольшой мраморный памятник Богине Бастет (в кошачьей её ипостаси, а не в виде женщины с головой). Петровна по-своему человек чести. Неизвестный полосатый кот упокоен на её земле, и она поставила ему памятник.

ПЁТР АЛЕКСЕЕВИЧ

(к Сука-Фёдору) Ну что, дружок, минус одна жизнь. Осталось восемь… (к жене) А знаешь ли ты, Любаша, что…

Экранная надпись:

…В древнем Египте возницу, переехавшего кошку, толпа насмерть забрасывала камнями.

Экранная надпись:
Подруга

1. ИНТ. ПРОЗЕКТОРСКАЯ. ДЕНЬ.

(ЕКАТЕРИНА, ТРУП.)

Екатерина (под тридцать, красивая, врач-патологоанатом), в пижаме, надевает халат, повязывает фартук, надевает перчатки, защитные очки. Во время манипуляций обращается к невидимому собеседнику, будто ведя живой диалог, переживая бурю чувств:

ЕКАТЕРИНА

Валентин, нам необходимо серьёзно поговорить!.. Мы пять лет вместе. Мы любим друг друга и…

Берёт инструмент для вскрытия черепной коробки. Смотрит на воображаемого собеседника в режиме «глаза в глаза», проникновенно. Пила в руках делает момент особенно чувственным.

ЕКАТЕРИНА

… И я должна сообщить тебе кое-что очень важное!

Чуть уходит из сурового режима. Идёт к секционному столу – на нём лежит труп довольно молодого мужчины, обращаясь к которому она и репетирует речь. Смотрит на труп, но на самом деле – что-то рассматривает в себе, прислушивается к чему-то глубоко внутри. Её лицо озаряет нежная улыбка. Она, продолжая обращаться к воображаемому собеседнику, чуть хулигански, задорно, но весело, ласково:

ЕКАТЕРИНА

Тебе сорвёт башню!

Включает циркулярную пилу, подносит ко голове трупа, к границе лба и волосистой части. На лабораторном столе звонит мобильный. Она выключает пилу, идёт к столу, недовольна, что оторвали от работы. Видит на экране входящий от «ВАЛЕНТИН», радостно улыбается, срывает перчатку, отвечает:

ЕКАТЕРИНА

Да?!.. Да, да!.. Мне тоже надо с тобой серьёзно поговорить!.. И мне тоже есть, что тебе сказать!.. Я приготовлю ужин! Мы так давно нормально не разговаривали!.. Целую!.. До вечера!

Нажимает отбой. Оставляет телефон. Надевает перчатку. Чуть ни вприпрыжку идёт к секционному столу. Слышен звук циркулярной пилы, поверх его Екатерина счастливо напевает что-то радостное, легкомысленное. Невдалеке от мобильного телефона, здесь же, на лабораторном столе, лежит использованный тест на беременность с положительным результатом. На него попадают брызги крови из-под циркулярки.

2. ИНТ. КВАРТИРА/КУХНЯ. НОЧЬ.

(ЕКАТЕРИНА, ВАЛЕНТИН.)

Кухня просторная, стол накрыт на двоих в режиме «романтический ужин», горят свечи, уже приступили к десерту. Екатерина одета в шёлковый халатик, Валентин – в джинсах и клетчатой рубашке. Выглядят расслабленно-эротично, но в режиме «по-домашнему». Валентин немного мнётся, слегка рассеян, но его настроение Екатерина списывает на освежение чувств. Она заигрывает.

ЕКАТЕРИНА

Это был специальный лёгкий ужин!

ВАЛЕНТИН

Да, да…

Он роется в карманах.

ВАЛЕНТИН

Куда же я положил…

Екатерина вся – восторженное ожидание, она ждёт предложения руки и сердца. Валентин не находит искомое. Приходит в решительное состояние; соответственно настроению и мимика-жесты:

ВАЛЕНТИН

Так!.. Я должен тебе сказать!

Екатерина в радостном волнении, прыскает смешливо:

ЕКАТЕРИНА

И я!.. И я должна тебе сказать!.. Ой, прости! Молчу-молчу. Ты – первый!

Валентин объявляет торжественным тоном. Точно так, как мужчина делал бы предложение:

ВАЛЕНТИН

Екатерина!..

Она подаётся вперёд. Валентин после паузы, решительно выпаливает:

ВАЛЕНТИН

Я полюбил другую!

Екатерина на радостной эйфории так и уходит в обморок. Вместе со стулом шлёпается набок.

3. ИНТ. КВАРТИРА/КУХНЯ. НОЧЬ.

(ЕКАТЕРИНА, ВАЛЕНТИН.)

Екатерина уже сидит на стуле ровно. Ни слёз, ни смеха, ни слов – в оцепенении смотрит в одну точку. Валентин подносит ей стакан воды, на ходу доставая из заднего кармана искомую бумажку. Ставит перед Екатериной стакан, и кладёт измятый бланк результатов УЗИ: скан скопления клеток, срок совсем маленький:

ВАЛЕНТИН

Выпей воды и… вот. Она беременна!

Из оцепенения Екатерину выводит тот факт, что Валентин, похоже, счастлив тем, что его новая любовь беременная. Он весь сияет. Екатерина, мрачно глянув на него, и отпив воды, деревянным голосом:

ЕКАТЕРИНА

Поздравляю!

ВАЛЕНТИН

Слушай!.. Я любил тебя! И хотел ребёнка! Но ты… Ты то училась, то у тебя карьера! Тебе же интересней возиться с трупами, чем с ребёнком!

Это оскорбление, возможно в своё время и заслуженное, но сейчас Екатерина только саркастически усмехается. Красноречиво смотрит на свой бокал, где не вино, а сок. Но Валентину не до того. Его жжёт собственная совесть, а именно в этом состоянии люди более всего склонны орать и срываться на других.

ВАЛЕНТИН

Она совсем не такая, как ты! Она!.. Она – живая!.. Она бы сейчас непременно устроила скандал! А ты!.. Скажи хоть что-то!

Екатерина поднимается, с виду она – спокойнее некуда. Несмотря на обморок. Даже находит в себе силы шутить:

ЕКАТЕРИНА

Говорю: когда забирать вещи? Это твоя квартира, а мы не женаты.

Валентин подходит к ней, берёт её за руки – она принимает его попытки «дружеской ласки» довольно ровно, со скептической усмешкой. От чего он ещё сильнее заводится. Хотя начинает мягко:

ВАЛЕНТИН

Я рад, что ты всё понимаешь, и не устраиваешь сцен… Я, знаешь ли, немного устал от сцен. Я всё понимаю, она беременная, но могла бы быть и сдержанней… Ты уже крепко стоишь на ногах. И только моя порядочность не позволяла…

Саркастичный взгляд Екатерины обрывает его. Он выпускает её руки, заводится, начинает рысить по кухне.

ВАЛЕНТИН

Нет! Вы только посмотрите на неё! Пять лет она жила на всём готовом!.. С твоей-то зарплатой! И теперь становится в шестую позицию и… Так, всё! Хватит!.. И!.. И, давай, знаешь, останемся друзьями и всё такое.

Екатерина спокойно идёт на выход, в проёме оборачивается, и спокойно, с мягкой улыбкой, без малейших признаков сарказма, констатируя факт:

ЕКАТЕРИНА

Не останемся.

НОВЫЙ ДЕНЬ

4. ИНТ/НАТ. КУПЕ СВ/ПЕРРОН. ДЕНЬ.

(ЕКАТЕРИНА, СВЕТЛАНА, НОСИЛЬЩИК, ПУБЛИКА.)

Прошло десять лет. Екатерина, – подтянутая, стильная, элегантно и дорого выглядящая красивая молодая женщина, – сидит, смотрит в окно. Она в чёрном, но это не нарочитое чёрное, выглядит так, будто женщина просто любит чёрное. Она смотрит в окно, спокойно и ровно. По перрону носильщик везёт тележку с закрытым гробом. Отъезжающая и провожающая публика: кто шарахается в сторону, крестясь; кто смотрит с печально-положенным выражением. Екатерина провожает тележку у гробом равнодушным взглядом. В купе входит Светлана (женщина возраста Екатерины, похожая на неё как родная сестра, но более разбитная и ярче одета). Светлана дружелюбно улыбается; сразу видно, что она располагает к себе людей. Она с двумя чемоданами, с сумками, разговаривая с Екатериной, распихивает поклажу.

СВЕТЛАНА

Здравствуйте! Слава богу, женщина! Не люблю мужчин в попутчиках. Светлана.

ЕКАТЕРИНА

Екатерина… Почему не любите?

СВЕТЛАНА

Или вонючий храпун – и это ужас! Или ещё ужасней: благоухающий красавчик.

ЕКАТЕРИНА

Чем же ужасней красавчик?

СВЕТЛАНА

Так роман же придётся заводить! А это так утомительно!

Смеётся. Екатерина понимающе улыбается. Светлана распихала багаж, осталась только сумка, она садится напротив Екатерины. Болтливость и даже беспардонность Светланы – очаровательны и сердиться на неё за бестактность невозможно. Екатерина отвечает дружелюбно, но сдержанно и коротко.

СВЕТЛАНА

Фууф!.. Что погнало в дорогу?

ЕКАТЕРИНА

Работа.

СВЕТЛАНА

А я снова замуж выхожу!

Смеётся.

СВЕТЛАНА

Хобби у меня такое! Дурацкое! Вы замужем?

ЕКАТЕРИНА

Нет.

СВЕТЛАНА

А были?

Екатерина, чуть помедлив, улыбнувшись:

ЕКАТЕРИНА

Нет.

Светлана, окинув взглядом попутчицу, и искренне удивляясь:

СВЕТЛАНА

Но предложения-то были?

ЕКАТЕРИНА

Да как сказать. Один раз, казалось, всё к этому шло…

СВЕТЛАНА

(весело перебивая) А он, возьми, да и брякни, типа: «Так!.. Я должен тебе сказать!.. Что в эти выходные я уезжаю с друзьями на рыбалку!»

ЕКАТЕРИНА

Вроде того. Вместо предложения руки и сердца поставил в известность, что полюбил другую.

Светлана аж подскакивает, подаётся вперёд, она искренна во всех проявлениях чувств, и вызывает горячую симпатию у Екатерины.

СВЕТЛАНА

Вот подлец!.. Мы сейчас тронемся, переоденемся, закажем чаю, и вы мне всё расскажете! Я чувствую, вам давно надо выговориться! Я не очень умею слушать… Точнее, я всегда так…

Машет ладошкой.

СВЕТЛАНА

Так переживаю, что создаётся впечатление, что я перебиваю! Но это не так! Я страсть как люблю всякие мэ и жо истории! Каждый раз как будто сама в них участвую!

Екатерина резюмирует с доброй иронией:

ЕКАТЕРИНА

Я поняла. По хобби.

Женщины смеются, и очевидно между ними проскочила искра дружбы, которая проскакивает ничуть не менее очевидней искры любви.

5. ИНТ. КУПЕ СВ. НОЧЬ.

(ЕКАТЕРИНА, СВЕТЛАНА.)

Уже переодетые. Екатерина в элегантном уютном, Светлана – вырви-глаз и стразики. Столик уставлен стаканами с чаем. Обстановка самая дружеская, «как будто с детства знакомы». Екатерина – ровна и спокойна, Светлана – горяча. Они дополняют друг друга.

ЕКАТЕРИНА

…В тот же вечер я ушла… Собственно, вот и всё. Конец «всякой мэ и жо истории».

Светлана достаёт из сумки флягу, наливает виски в стаканы с остатками. С горящим глазом и искренним небезразличием:

СВЕТЛАНА

Какой же это конец?! Это только самое начало! И? Ты сделала аборт?

ЕКАТЕРИНА

Нет. Я…

Оборачивается к сумке, достаёт из сумки кошелёк, вынимает фото: красивый мальчик лет десяти, обаятельно улыбается. Протягивает Светлане. Улыбается нежно, но с материнской гордостью.

ЕКАТЕРИНА

… Я вот что «сделала»! Кого!

Светлана с искренним интересом рассматривает фото, говорит с честным восхищением:

СВЕТЛАНА

Класс! Здорово, что не аборт!.. Какой красивый!

Возвращает Екатерине фотографию.

СВЕТЛАНА

Дети обыкновенно… обыкновенные! А твой – красивый! Я всегда правду говорю. За это на меня всегда обижаются. Особенно, когда говорю, что ребёнок у вас самый обыкновенный.

Помолчав, и состроив хулиганскую рожицу:

СВЕТЛАНА

А то и вообще бывает… беее! Тогда – всё, тогда сразу вражда!.. За твоего красавца!

Екатерина церемонно кивает. Смеются. Чокаются чайными стаканами с виски, отпивают.

СВЕТЛАНА

Я, конечно, могу соврать. Я даже как-то мужику одному соврала, что беременная от него.

ЕКАТЕРИНА

Зачем?

СВЕТЛАНА

Да забодал! Слушай, он жил с какой-то бабой, уже долго. Год со мной роман крутил. И, по ходу, его устраивало, что две дуры ему регулярно дают, обхаживают. А я этого терпеть не могу!

ЕКАТЕРИНА

Так бросила бы его.

СВЕТЛАНА

Ага, щаз!.. Вопрос чести! Я попросила у знакомой медсестры УЗИ-кабинета дать мне фотку какую-нибудь беременную – и ему подсунула. Ну и типа говорю: не женишься – ДНК-экспертиза, суд, отцовство.

ЕКАТЕРИНА

И что он?

СВЕТЛАНА

Тут же выгнал свою тютю. Она мне, считаю, благодарна должна быть. Я её избавила от нелюбимого человека!

ЕКАТЕРИНА

Откуда знаешь, что от нелюбимого?

СВЕТЛАНА

Знаю! Изменять можно жене, любовнице. Любимой женщине никогда не изменяют.

ЕКАТЕРИНА

Может, она его любила?

СВЕТЛАНА

С чего бы?! Если он её не любил, то и она его, значит, тоже. А все эти безответные дела – для дур и дураков. Которые мнят себя!..Так что…

Светлана засмеялась. Екатерина, немного подумав:

ЕКАТЕРИНА

На самом деле, наверное, да.

СВЕТЛАНА

Ну, а твой-то на той, другой полюбленной, женился?

ЕКАТЕРИНА

Понятия не имею.

СВЕТЛАНА

Хоть про мальчишку рассказала? Алименты, и всё такое?

ЕКАТЕРИНА

Нет. Зачем? Сперва думала, что расскажу. Потом. Знаешь, как в «Москва слезам не верит»? И пусть подавится. А потом всё равно стало. И гораздо быстрее, чем в кино.

СВЕТЛАНА

Вот! Видишь?! Значит и ты его не любила! Но… Денег могла бы и потребовать.

ЕКАТЕРИНА

Я стала неплохо зарабатывать. Когда ушла от него…

Екатерина мимолётно печально улыбается, будто несбывшейся детской мечте. Но это быстро проходит.

ЕКАТЕРИНА

Так что при любых раскладах, я ему благодарна. У меня есть прекрасный сын. И дело с неплохим доходом.

СВЕТЛАНА

Какое дело?!

Екатерина немного мнётся, прямо не отвечает.

ЕКАТЕРИНА

Такое… Печальное. Где-то даже торжественное. Довольно прибыльное. А главное – стабильное.

СВЕТЛАНА

У-у-у! Тайна! Всё равно вытрясу!

Екатерина, чтобы перевести тему, задаёт встречный вопрос:

ЕКАТЕРИНА

Так что там с твоим… «вопросом чести»?

Светлана, подлив ещё виски, грустно ухмыльнувшись:

СВЕТЛАНА

Как ты догадываешься, не сложилось. Нет, так-то я годок с ним пожила. Про беременность соврала, что был выкидыш. Он даже обрадовался. В общем, какой-то он был… Вроде всё при нём, а к чему это всё?… Дохлый какой-то. Если понимаешь, о чём я.

Екатерина кивает, с глубоким пониманием. Обе недолго молчат. Светлана смотрит в ночь, недоумённо пожав плечами. А Екатерина осознаёт, насколько в цель попала Светлана, сама того не заметив.

ЕКАТЕРИНА

Давай спать. Поздно.

НОВЫЙ ДЕНЬ.

6. НАТ. У ВАГОНА/ПЕРРОН. ДЕНЬ.

(ЕКАТЕРИНА, СВЕТЛАНА, ПРОВОДНИК, ПУБЛИКА, ЖЕНИХ СВЕТЛАНЫ.)

Екатерина, элегантная, в ненавязчивом чёрном, первой выходит из вагона. При ней – одна сумка. За ней – выходит яркая Светлана, с двумя чемоданами, чертыхаясь. Останавливаются на перроне.

СВЕТЛАНА

Давай… не прощаться!

Суёт Екатерине визитную карточку. Та принимает. И вдруг спокойная Екатерина первой обнимает Светлану, тепло, искренне, с огромной благодарностью, совершенно несоразмерной пусть и приятной, но поездной болтовне.

ЕКАТЕРИНА

Спасибо! Спасибо! Огромное тебе спасибо!

Отпускает её. Достаёт из сумки визитку.

ЕКАТЕРИНА

Ты приходи завтра. Там адрес. Обязательно приходи!

Суёт Светлане визитку и быстро уходит, не оборачиваясь. Светлана смотрит в визитку, у неё округляются глаза. Она поднимает голову, найти в толпе Светлану, догнать. Но… на неё с объятиями набрасывается жених.

ЖЕНИХ СВЕТЛАНЫ

Светка! Как я по тебе скучал!

Она вырывается из его объятий, пытаясь выискать Екатерину.

СВЕТЛАНА

(жениху) Да подожди ты!..

Но Екатерина уже пропала из поля зрения.

СВЕТЛАНА

Господи! Чего ж мне тащиться в такое место?!

ЖЕНИХ СВЕТЛАНЫ

Куда?!

Светлана только отмахивается от него, как от назойливой мухи.

НОВЫЙ ДЕНЬ.

7. ИНТ. ЗАЛ КРЕМАТОРИЯ.ДЕНЬ.

(ЕКАТЕРИНА, СВЕТЛАНА, ВАЛЕНТИН.)

В открытом гробу – постаревший на десять лет Валентин. В зале сидит одна Екатерина. Заходит Светлана. Одевшаяся уместно – в её понимании. Всё равно стразики и проч. Тихо идёт к Екатерине, садится рядом. Сперва пытается делать соответствующее случаю лицо. Затем, не выдержав, прыскает. Берёт себя в руки, снова попытка печального лица. Екатерина всё так же строга видом и тоном, хотя и говорит противоположное по настроению:

ЕКАТЕРИНА

Расслабься. Мне тоже охота посмеяться. Но у меня уже рабочая привычка.

СВЕТЛАНА

Он говорил, что ты – патанатом.

ЕКАТЕРИНА

Так и было. Только попробуй на зарплату патанатома побыть матерью-одиночкой. Без квартиры, без родни, без друзей… Так что я стала подрабатывать в бюро ритуальных услуг. Бальзамировщиком. А потом и своё открыла.

Светлана кивает на Валентина:

СВЕТЛАНА

А чего ты его хоронишь?

Екатерина пожимает плечами: сама себе не может ответить на этот вопрос.

ЕКАТЕРИНА

Кто-то же должен… Я – единственный близкий контакт, который был при нём в момент обнаружения тела. За десять лет номер моего мобильного не изменился. Знаешь, как я была записана?

Светлана пожимает плечами. Разговаривают, не глядя друг на друга, смотря на гроб с телом Валентина.

СВЕТЛАНА

Жена.

ЕКАТЕРИНА

Кто так жён записывает?

СВЕТЛАНА

Тем более – не жён.

Прыскают обе. Серьёзнеют.

ЕКАТЕРИНА

Матери его в живых нет. Никаких «других» он, видимо, больше не полюбил. Или они – не полюбили его… Так что вроде как благотворительность. Или: последние почести донору спермы.

Светлана смеётся. В глазах у Екатерины тоже чёртики, но так-то она держит профессиональную маску.

СВЕТЛАНА

А чего… такой молодой?

ЕКАТЕРИНА

Аневризма. Как бомба в голове. В любой момент. В другом городе. В гостинице… Так что ему реально… сорвало башню!

Екатерина, не выдержав, прыскает.

ЕКАТЕРИНА

Хоть в анатомическом театре студентам показывай.

СВЕТЛАНА

И он не только любить был неспособен. Но даже…

Она оглядывает пустой зал, резюмирует:

СВЕТЛАНА

… дружить.

Екатерина поднимается. Она в прекрасном настроении.

ЕКАТЕРИНА

Пошли, выпьем?… Подруга!

Светлана очень рада, до степени – счастлива. Подскакивает. Вместе идут под ручку, на выход, к свету открытых на улицу дверей:

СВЕТЛАНА

Помянем так, что танцпол порвём! Надо с тебя снимать этот дурацкий венец безбрачия! Подумаешь! – с одним не вышло! Next one, please! Гори они все огнём!..

Екатерина не выдерживает, громко смеётся. Учитывая, что Валентина она кремирует. Идут на выход, уже чуть слышна шальная музыка ночного клуба, рождающаяся из нескольких аккордов фарсовой аранжировки похоронного марша…

Экранная надпись

Лучшая часть нашей жизни состоит из друзей

(Авраам Линкольн)

Экранная надпись:
Ave, Maria!

1. ИНТ/НАТ.САЛОН КАТАФАЛКА/УЛИЦА. ДЕНЬ.

(БАБУШКА, ВОДИТЕЛЬ, АЛЕКСАНДР, АНАСТАСИЯ.)

По дороге едет солидный катафалк-лимузин. В дорогом гробу сухопарая старушка. («Из благородных», с «фирменным семейным ироничным выражением лица». Покойная выглядит презентабельно, вот-вот усмехнётся.) На пассажирском сидении рядом с водителем (выглядит соответственно заявленному классу-качеству похоронного сервиса) Александр (высокий, красивый, фактурный мужчина лет тридцати пяти, умный взгляд, «фирменное семейное ироничное выражение лица», внук покойной; весёлый, хорошо воспитанный, спокойный, элегантный). На обочине голосует Анастасия (красивая женщина лет двадцати пяти; стройная, но с большим животом – на последнем сроке беременности, у неё начались роды, лицо кривит, но терпит). Машины не останавливаются. Александр видит девушку издалека.

АЛЕКСАНДР

Остановитесь.

У водилы на лице с приклеенной стандартно-печальной рабочей миной появляется лёгкое недоумение. И хотя мимика его не слишком экспрессивна, но Александр считывает реакцию и отвечает со снисходительным высокомерием:

АЛЕКСАНДР

Когда взрослый самец Homo sapiens видит, что жизни самки или детёныша его вида угрожает опасность – он их спасает.

Шофёр проникается, соглашается, расправляет плечи, мимика горделивая, он имеет возможность незадорого ощутить себя образцовым самцом Homo sapiens. Александр считывает и эту реакцию, саркастично усмехнувшись, другим тоном комментирует:

АЛЕКСАНДР

Впрочем, каждый павиан в аналогичной ситуации делает то же самое, чисто инстинктивно. Не переполняясь при этом чувством собственного «благородства».

Водитель строит мину в ответ сарказм, но в обратной реакции ограничен – он наёмный работник «блатного» сервиса. Машина останавливается. Александр открывает двери, выходит.

АЛЕКСАНДР

Если вы не против подобного транспорта…

Анастасия, поначалу слегка отшатнувшаяся от катафалка, сгибается, исказившись лицом – её настигла сильная схватка. Она рефлекторно вцепляется Александру в локоть и сдавленно стонет, от боли, её лоб покрывается испариной; кричит:

АНАСТАСИЯ

А-а-а!

АЛЕКСАНДР

Дышите через открытый рот. Не кричите. Крик требует кислорода. Который нужен вашему ребёнку. Он тоже сражается. Это и его СХВАТКА.

Анастасия пытается следовать рекомендации, с благодарностью глянув на Александра. Он ровен, спокоен, ни в коем случае не хлопочет и не сюсюкает. Ведёт себя… Да, как вменяемый самец Homo sapiens. Схватка отпускает Анастасию.

АНАСТАСИЯ

Поняла. Сражаемся – молча. Орём – после победы.

Александр лёгким кивком головы и улыбкой даёт понять: оценил! – в такой ситуации шутить – дано не каждому. Приглашающий жест в сторону задних дверей: прошу! Водитель вышел, заметив куда собирается сажать даму Александр (как джентльмен он не может оставить её одну, а на переднем сидении вдвоём с комфортом не разместишься) – идёт открывать задние двери.

2. ИНТ. САЛОН КАТАФАЛКА. ДЕНЬ.

(АЛЕКСАНДР, АНАСТАСИЯ, БАБУШКА.)

По разные стороны от тела бабушки церемонно сидят Александр и Анастасия. Катафалк движется. Александр, приподнявшись, протягивает руку – через гроб:

АЛЕКСАНДР

Александр!

Анастасия, помедлив всего секунду, протягивает руку в ответ – и то, похоже, её смущает не мёртвое тело, а то самое «фирменное семейное ироничное выражение лица», и даже не смущает, а скорее забавляет. Рукопожатие. Она сдерживает смех. Анастасия по натуре иронична, плюс: на фоне её состояния в ней плещутся самые мощные человеческие гормоны, отвечающие не только за стресс и страх, но и за любовь. Она очень хороша, несмотря на некоторую неприбранность её костюма (будто человек надевал первое, что под руку подворачивалось) – и очень диссонирует своим нарядом с торжественным, соответствующим случаю, одеянием Александра.

АНАСТАСИЯ

Анастасия!

Помимо воли она прыскает. Тут же окорачивается.

АНАСТАСИЯ

Извините!

АЛЕКСАНДР

Ничего.

АНАСТАСИЯ

Обычно я не смеюсь на похоронах. Я просто…

АЛЕКСАНДР

Вы просто рожаете.

АНАСТАСИЯ

Мне показалось, что она сейчас отпустит что-нибудь эдакое. Язвительное. Или что покрепче.

АЛЕКСАНДР

Весьма в её духе.

АНАСТАСИЯ

Но она же…

Пауза. «Она же мертва?»

АЛЕКСАНДР

Да, она мертва. Это моя бабушка.

С безупречной этикетной серьёзностью, элегантной жестикуляцией.

АЛЕКСАНДР

Бабуля, познакомься, это Анастасия. Анастасия! – Бабуля!

Анастасия несмело кивает, опасливо глянув на бабушку. К Александру:

АНАСТАСИЯ

А она… не рассердится?

Кивает на свой живот.

АНАСТАСИЯ

… За то, что я задерживаю её…

АЛЕКСАНДР

О, ну что вы! Бабуля мастерски выстраивала приоритеты.

Некоторая пауза. Александр безупречно бесстрастен (хотя женщина ему, безусловно, интересна, уже не как самка, которой необходима помощь, а как личность). Анастасии немного неловко.

АНАСТАСИЯ

Вы, наверное, хотите спросить…

Она меняется в лице, её настигает нарастающая схватка.

АНАСТАСИЯ

О-о-о, бо-о-оги! Начинается! А-а-а!

Анастасия рефлекторно подпрыгивает, хватает бабушку за локоть, сжимает его, стоит так, полусогнуто, всю схватку. Александр никак не реагирует на «кощунство», спокойно обращается к Анастасии, привычно-командным, или даже скорее властно-успокаивающим профессиональным тоном:

АЛЕКСАНДР

Дышите, Настя! Дышите!

Она перестаёт стонать, шумно дышит через открытый рот. Лоб в испарине, щёки раскраснелись. Наставительно, мягко, с юмором:

АЛЕКСАНДР

Не так часто. Вы не имитируете оргазм. Вы – рожаете!

Схватка проходит. Александр глянул на часы – хорошие, с секундной стрелкой. Оказывается, он контролировал время схватки.

АЛЕКСАНДР

Двадцать секунд через десять минут. Начало первого периода.

АНАСТАСИЯ

Что?!

АЛЕКСАНДР

(мягко, с улыбкой) Вы уже можете отпустить бабулю. Не то чтобы ей…

АНАСТАСИЯ

Ой! Простите!..Она такая прохладная!

Анастасия вместо того, чтобы отцепиться от окоченевшей руки бабули – утыкается в неё лбом, с видимым облегчением.

АНАСТАСИЯ

Фууф!

3. НАТ/ИНТ. У ПРИЁМНОГО ПОКОЯ РОДДОМА/САЛОН КАТАФАЛКА. ДЕНЬ.

(АЛЕКСАНДР, АНАСТАСИЯ, 2-Я АКУШЕРКА, ВОДИТЕЛЬ.)

Под приёмный покой родильного дома подруливает катафалк. Выходит водитель, открывает задние двери. Первым выходит Александр, подаёт руку Анастасии.

АНАСТАСИЯ

Спасибо вам огромное! Не знаю, как вас благодарить! Извините за бабулю!

Оглядывает роддом – блатной, она на такой явно не рассчитывала.

АНАСТАСИЯ

У меня страховки нет. И контракта. С собой только паспорт и обменная карта! Меня сюда, скорее всего, не примут.

Нервно смеётся. Смех снова переходит в схватку. Её сгибает, она дышит уже правильно. Александр привычным ремесленным движением массирует ей поясницу.

АЛЕКСАНДР

Примут. Не имеют права отказать в помощи. Отказать можно только в услугах.

Анастасия из полусогнутого положения состраивает выражение сомнения: ах, кабы так!

АЛЕКСАНДР

Отпустило?

Анастасия кивает, распрямляется.

АЛЕКСАНДР

Идёмте!

Под ручку ведёт Анастасию к дверям приёмного покоя. Звонит. Выходит 2-я дежурная акушерка (молодая). Увидев Александра и катафалк – таращит глаза, не в силах вымолвить ни слова. Он спокойно говорит акушерке:

АЛЕКСАНДР

Здравствуйте! Оформляйте девочку в родзал.

Акушерка подобострастно трусит головой, принимает Анастасию как драгоценную вазу, уводит. Александр, захлопнув дверь приёма, возвращается к катафалку. Водила закрыл задние двери. Открыл Александру переднюю пассажирскую, Александр сел, водила захлопнул. Сел со своей стороны. Завёл. Выруливает.

ВОДИТЕЛЬ

В крематорий?

АЛЕКСАНДР

Да не, давай-ка ещё в макдрайв заскочим… Разумеется, в крематорий!

Катафалк-лимузин выезжает со двора роддома.

4. ИНТ. РОДЗАЛ/КОРИДОР. ДЕНЬ.

(1-Я АКУШЕРКА, 2-Я АКУШЕРКА, АНАСТАСИЯ.)

На посту сидят акушерки (1-я – постарше, опытная, родзальный «зубр»; 2-я – молодая), их разбирает любопытство. Сплетничают. Тихо. По коридору сосредоточенно ходит Анастасия, в хорошем больничном «дорогом» белье. Не скулит, не истерирует.

1-Я АКУШЕРКА

А считалось, баб у него нет!

2-Я АКУШЕРКА

Я как раз слышала – бабник страшный!

1-я акушерка, состроив соответствующую мину, иронично, с простонародным жизненным опытом:

1-Я АКУШЕРКА

Ты не путай баб – С!..

Многозначительно скашивает глаза на Анастасию, взгляд красноречивый.

2-Я АКУШЕРКА

С чего вы взяли, что это его?

1-Я АКУШЕРКА

Стал бы он в день похорон своей великой бабки чужую привозить. Поручил бы кому.

Мимо проходит Анастасия. 1-я акушерка, переобуваясь в полёте в елейный тон и сладкое лицо:

1-Я АКУШЕРКА

Анастасия, вы как? Схваточки становятся сильнее? На низ не тянет?

АНАСТАСИЯ

Пока нет. Спасибо.

2-Я АКУШЕРКА

Может, вам что-то нужно? Мы всё, что вашей душе угодно. Мигом!

АНАСТАСИЯ

Нет-нет, спасибо!

Ей невмоготу стоять на месте ради желания акушерок ей угодить – по непонятной пока для неё причине, – она, улыбнувшись, сквозь гримасу боли, шагает дальше. 1-я акушерка ей вслед, громко:

1-Я АКУШЕРКА

Только вы не спеша! Осторожно! А то, может, прилегли бы!

АНАСТАСИЯ

(не оборачиваясь) Нет, спасибо. Мне так легче.

1-я акушерка ко 2-й, тихо:

1-Я АКУШЕРКА

Видала? Такая же, как он! Всё «спасибо!», да «пожалуйста!» А глаза-то, глаза видала?! – черти пляшут! Точно – его баба.

2-Я АКУШЕРКА

Давайте спросим!

1-Я АКУШЕРКА

С ума сошла?!

2-Я АКУШЕРКА

Печати в паспорте нет.

1-Я АКУШЕРКА

Угу. А любить и детей делать – это у нас только по паспорту, как же ещё!

5. НАТ/ИНТ. У ПРИЕМНОГО ПОКОЯ РОДИЛЬНОГО ДОМА/САЛОН АВТО. ДЕНЬ.

(АЛЕКСАНДР.)

К приёму родильного дома подъезжает внедорожник. Паркуется привычно на законное место. За рулём Александр. Джинсы, белая рубашка – стильно, без «похоронного лоску». На пассажирском сидении лежит старомодный, винтажный, со вкусом конверт. Берёт. На конверте надпись: Вскроешь после кремации… Но не раньше, чем примешь первые после моей смерти роды! И тщательно пририсован забавный чёртик, с милой рожицей, «с фирменным семейным ироничным выражением лица». Александр улыбается. Берёт конверт. Выходит из машины.

6. ИНТ. РОДЗАЛ/КОРИДОР. ДЕНЬ.

(1-Я АКУШЕРКА, 2-Я АКУШЕРКА, АНАСТАСИЯ, АЛЕКСАНДР.)

Акушерки на посту.

2-Я АКУШЕРКА

А чего бабку так тихо хоронили?

1-Я АКУШЕРКА

Надо с салютом?!.. Я почём знаю?!

2-Я АКУШЕРКА

Вы всегда всё знаете.

1-я акушерка кривится лести. Но отвечает, через некоторую паузу, со слегка наигранной мудрой крестьянской интонацией.

1-Я АКУШЕРКА

Не любила Мария Александровна этого.

2-Я АКУШЕРКА

Чего этого?

1-Я АКУШЕРКА

(слегка с раздражением) Да вот того! Таких, как ты! Говорила…

Задумывается на секунду, чтобы воспроизвести в точности слова покойной:

1-Я АКУШЕРКА

«Мир немногих встречает искренней радостью. Так пусть и провожает без фальшивого горя толпы»… Во!.. Умная тётка была. И такая, знаешь… Столько детей в свои руки приняла, столько женских жизней спасла, что уже…

Задумывается. Грустит по покойной. Думает своё «на паузе». Она долго с ней работала, их многое связывало. 2-я аж прядает от любопытства.

2-Я АКУШЕРКА

Что?!

1-Я АКУШЕРКА

Да чёрт его знает… Колдовская она была, Мария Александровна. Как Снежная Королева. Только наоборот.

2-я уже открыла рот, чтобы уточнить про «наоборот», но подошла Анастасия. Обращается к 1-й:

АНАСТАСИЯ

Людмила Владимировна, у меня воды отошли. Наверное, надо позвать врача?

1-Я АКУШЕРКА

Нормально всё. Вовремя. Да и главный врач скоро приедет.

Анастасия обаятельно улыбается, недоумённо подняв брови.

АНАСТАСИЯ

Зачем же главный? Мне и обычный подойдёт.

Акушерки переглядываются.

2-Я АКУШЕРКА

Вы же – женщина главного врача!

АНАСТАСИЯ

(смеясь) Я – ничья! В смысле – ни с кем не договаривалась.

В коридор родзала заходит Александр (в хирургической пижаме). Акушерки тут же встают – субординация, зашёл главный врач. 2-я его побаивается, 1-я – более панибратски-подобострастная, лопочет угодливой скороговоркой, которая затихает-обрывается, перетекая в тихую музыку «Ave, Maria!»

1-Я АКУШЕРКА

Александр Андреевич, всё у нас хорошо! Воды вот только отошли! Всё под контролем. Схваточки по тридцать пять-сорок секунд, интервалы пять-семь минут…… (Ave, Maria)

Александр и Анастасия(она сейчас очень хороша, невзирая на состояние, а то и благодаря ему), которые очевидно симпатизировали друг другу ещё в катафалке, смотрят друг на друга, не в силах оторваться. Будто там, в катафалке, ещё была подготовка к рождению любви, «первый период» рождения любви. И вот она появилась на свет. (Так что луч света тоже не помешает, беззвучно лопочущая «по музыке» 1-я акушерка даже прикрывается ладошкой от внезапно пронзившего коридор родзала яркого солнечного света, внезапно полившегося из окна.) «Колдовство» длится недолго. Музыкальный фон затихает. Недовольный голос 1-й акушерки:

1-Я АКУШЕРКА

Александр Андреевич! Александр Андреевич!

АЛЕКСАНДР

А?… Да!

Он идёт к Анастасии, берёт её за руку – и как двое влюблённых, «за ручки», они направляются в сторону процедурной. 1-я и 2-я акушерки переглядываются: что это было?!

7. ИНТ. РОДЗАЛ. ДЕНЬ.

(АНАСТАСИЯ, АЛЕКСАНДР, 1-Я АКУШЕРКА, 2-Я АКУШЕРКА.)

Анастасия лежит на рахмановке, финальная потуга – не кричит! Только тужится, – 1-я акушерка принимает дитя. Крик новорождённого.

1-Я АКУШЕРКА

Девочка у тебя, Анастасия! Радуйся!

Александр перерезает пуповину, 1-я акушерка передаёт дитя ему. Он подаёт младенца Анастасия. Та – вся счастье, вся радость сотворения, прижимает к себе, обращается к кричащей новорождённой девочке:

АНАСТАСИЯ

Не бойся!.. Не бойся!.. (к Александру) Как твою бабушку звали?

АЛЕКСАНДР

Мария!

АНАСТАСИЯ