Текст книги "Возможна ли Жизнь на Земле. Часть 2"

Внимательно слушая полковника Биденко, на редкость умного и толкового дознавателя, Виктор Сергеевич, наконец-то, понял, что его доказательная база ничего не значит и ничего не стоит. Биденко лениво перелистывал бумаги, сидя напротив Жукова за одним столом. Время от времени, он поднимал на «подсудимого» полные желчи и пренебрежения, желто карие глаза. Виктор Сергеевич сделал для себя неутешительный вывод – их, безусловно, обвинят в чем-то криминальном, вплоть до торговли наркотиками. Слишком уж довольным и высокомерным выглядел полковник. Он еще ничего не озвучил, но на свою интуицию Жуков пока не жаловался. Посмотрев на настенные часы, Биденко поднялся. Ровно в час вся команда, работающая на базе, отправлялась на обед. Отдыхающие разъехались, и обеденный зал пустовал. Глядя в спину удаляющемуся полковнику, Виктор Сергеевич понимал, как ему сейчас не хватает дружеского плеча Богдана. Все, чего они добились, работая вместе, было сейчас под реальной угрозой уничтожения. На поле нешуточного боя остался он один….

Биденко спускался по широкой лестнице, что-то тихо насвистывая. Настроение у него было просто отличное. Он видел, что Жуков расстроен потерей совладельца бизнеса, и, в некоторой степени, даже деморализован произошедшим. Удачный расклад, под этот шумок можно, не опасаясь, использовать любой компромат. Вариантов существовало множество, а уж он, был настоящим специалистом в этих делах – холодным и расчетливым игроком, умеющим в нужный момент поставить на нужную карту. Тем более, когда имеешь дело с колхозниками. Он почувствовал запах пищи и открыл двустворчатые стеклянные двери в обеденный зал. За центральным столом, спиной к нему, сидела женщина. Черное бархатное платье, роскошные белокурые волосы. Он видел длинные стройные ноги, в глубоком боковом разрезе платья. Глаза его вспыхнули неподдельным интересом. Он, конечно, был любителем женских прелестей, но сейчас оценил ситуацию иначе – ему буквально, подсовывали какую-то местную обольстительницу. Детский сад. Но мужское любопытство уже сделало свое дело – ему хотелось увидеть ее лицо…. Биденко медленно приблизился к ее столику и, обогнув его, сел напротив. С приготовленной заранее усмешкой, взглянул на нее. Яркие бирюзовые глаза немыслимой красоты были бездонны. Безупречный овал нежного лица, твердо очерченные яркие губы крупного рта, глубокое декольте, открывающее большую упругую грудь – у полковника перехватило дыхание. Она некоторое время оценивающе смотрела ему в глаза. Колье из очень крупных бриллиантов сверкало на ее груди. Полковник не мог оторвать взгляда от ее поразительного облика. Он реально потерял дар речи. Незнакомка поднялась, оказавшись высокой и стройной. Тихим мелодичным голосом, она произнесла:

– Напрасно вы готовите здесь свои дьявольские ловушки, я их разгадала. Вы заслуживаете наказания – я могу просто вырвать ваше черное сердце! – В ее голосе было столько силы, что полковник побледнел. – Она чуть приподняла руку, и он в ужасе отшатнулся. Огромная волна, цвета крови, поднималась из озера, она росла и росла, достигая помещения, в котором они находились. И чем выше женщина поднимала руку, тем ближе подступал кровавый вал. Биденко вскочил – кровь захлестнула зал, накрыв его с головой, подхватила и понесла обратно, к озеру. Швырнула на берег, отступая к воде. Безмолвие вдруг резко сменилось криками, воплями и отборной бранью – люди спешно отступали к вертолетам, затравленно оглядываясь.

Ева смотрела, как люди в беспорядке суетились на берегу. Послала мысленный вопрос: «Кадын, ты здесь»? – На который тут же получила ответ: «Я с тобой – мое время пришло»! В двери ворвался Жуков и остановился, узнав Еву. Она молча указала ему на окно, в которое смотрела. Виктор Сергеевич, ничего не понимая, уставился на потемневшее небо. Начиная от самой высокой вершины горного перевала, над низиной формировался гигантский снежный козырек. Вода в озере вдруг замерзла, покрывшись толщей шершавого льда. Посыпала колючая снежная крупа. Беспомощные темные фигурки образовали вереницу бегущих к вертолетам людей. Заработали винты оживших машин. Винтокрылая техника медленно оторвалась от земли. Набрав высоту, вертолеты легли на курс и начали удаляться. Пролетая над озером, оцепеневшие от страха люди, увидели под собою огромные волны, которые жадно вздымались, желая поглотить воплощение человеческого зла. Ева закрыла глаза. «Пусть они улетят» – прошептала она. И, словно повинуясь ее воле, вертолеты быстро миновали водное пространство и моментально исчезли за перевалом. Жуков, как во сне, наблюдал за происходящим. На небо вышло солнце. От былого разгула стихий не осталось и следа. Виктор Сергеевич привалился к окну. Ева некоторое время смотрела в его усталые глаза. Потом тихо сказала:

– Ну, вот и все, Витя. Тут все чисто. Собирай людей, начинайте восстанавливаться. – И…. исчезла, растворилась в пространстве. Виктор Сергеевич поскреб макушку. Можно было снова – начинать Ж-и-и-и-и-и-т-ь! Он бегом направился к своим бойцам – война закончилась!

Ева сидела у ложемента Богдана. «Все кончено, мой любимый. Наши враги бежали. Будем подниматься, и ждать тебя. Придет тот день, когда ты вернешься! Я знаю, тебе сейчас нелегко, ты должен пройти свои испытания».

Жизнь начала налаживаться. Люди хотели жить, работать, любить, рожать и растить детей. Жуков практически жил на турбазе, занимаясь восстановительными работами и за себя, и за Богдана. Полину Ивановну и Николая Дмитриевича курировала Елена, применяя к ним технологии медицины будущего. Она внушила родителям Богдана, что он скоро поправится. Без ее помощи справиться со своим горем они не могли.

На плечи Стефана Бомовски легли заботы о ведении семейного хозяйства. Блестящий ученый, добившийся поразительных результатов своей деятельности в далеком будущем, внезапно увлекся изучением кухонь народов мира. Чем очень радовал жену и дочь. За обязательным, и уже традиционным, семейным ужином, он даже как то пошутил, что ему просто пришлось создать уникальный космический корабль только для того, чтобы в далеком прошлом найти свое истинное призвание…. Быть семейным поваром! Его любимые девочки каламбур оценили, с аппетитом уплетая его стряпню. Елена теперь была очень занята – она практиковала не только в местной больнице, но и вышла на зарубежные клиники, произведя там настоящий фурор. Ева собрала со всей округи очень развитых детей, и детей со странностями развития. Создав такой необычный коллаж из человеческих возможностей, и добавив немного своего мастерства, она полностью отдалась новому для себя увлечению – врачеванию априори неизлечимых недугов у детей. И наблюдением за переходом своих пациентов на качественно иной уровень осознания – индиго. Галина предоставила ей помещение в своей больнице.

Лена была уверена, что могла обойти весь мир, но так и не встретила бы мужчину, так тонко и деликатно понимающего ее душу. А еще Антонио просто боготворил каждую клеточку ее тела, считая его безупречным. Он умел быть нежным, он мог быть страстным – короче говоря, он был прекрасным любовником и пленительным мужчиной. И Лена, не имевшая ни малейшего понятия о науке страсти, была просто покорена своими утонченными отношениями с мужем. Этот итальянец сочетал в себе, казалось бы, несовместимые качества – нежность и деликатность, с решительностью и прямотой, некоторую щепетильность со страстностью натуры. Они нашли друг друга так ошеломительно, полюбив в один миг, что Лена каждый день молилась за сохранение этих отношений…. В мае должен был родиться их малыш и вся семья, включая Никиту и Александру, ожидала этого момента. Дети с первых же дней стали называть Антонио «папой», чем он безмерно гордился. Его мать, донья Анна, собиралась погостить в семье сына, как только закончится холодная сибирская зима.

Виктор Сергеевич постепенно приходил в себя, отдаваясь работе сутки напролет. Он заметно сдал, похудел и осунулся, но его Ася не сетовала на то, что мужа постоянно не было дома. Она знала, что только постоянная занятость поможет ему пережить душевную трагедию и разлуку с лучшим другом, которого недоставало каждое мгновение жизни. Жуков заново вспоминал пережитые трудности, радости, новые надежды и планы, которые они строили вместе с Богданом. Шутливо вздорили, препирались и трунили друг над другом. Эх, как надо было ценить каждый миг той счастливой жизни, не считая ее бесконечной! Как бы то ни было, время потихоньку врачевало сердце, а подрастающие сыновья и чуткая и верная Ася возвращали бытию прежние краски….

Тот заснеженно-страшный зимний день, грубо и цинично перевернувший мирную жизнь этого далекого края, сослужил некоторым персонажам произошедшей трагедии свою службу. Юлия и Сергей Черниченко, которые уже долгие годы жили в одном доме как чужие люди, сумели простить друг другу былые обиды. После исцеления обожаемой дочери, они вернулись в свой дом уже одной дружной семьей. Во время рокового похищения Анджелина проявила такое недетское мужество, что родители были просто шокированы характером дочери. Девочка стойко перенесла все ужасы произошедшего с нею несчастья, и ни на минуту не сомневалась в том, что любимый папа обязательно найдет и освободит ее из рук страшного бандита. Не помириться между собой после такого испытания, ни Сергей, ни Юлия просто не могли. А еще, они всей семьей навестили Ларису Витальевну с мужем. И Юля, не скрывая горьких слез, попросила прощения у своей мамы. За все горькие обиды, которые она причинила самому родному человеку, своей матери…. Лариса Витальевна все понимала, и только гладила дочь по блестящим смоляным волосам. Ведь ее девочка, уйдя из родного дома, прожила долгие годы оскорблений и унижений в супружеской жизни. И только рождение дочери помогло ей выжить в это страшное время. Анджелина от всей души радовалась за маму и папу, а еще и за бабушку, которую очень любила. Все были счастливы. И только, вернувшись, домой, и, раздевая шубку, Анджелина нашла в маленьком карманчике записку, которую с недоумением отдала отцу. Развернув аккуратный листок бумаги, Сергей прочел вслух: «Лечите жену любовью, и через девять месяцев она подарит вам славного малыша. Удачи!» – Он пристально посмотрел в глаза Юлии, на которые внезапно навернулись слезы. Анджелина реагировала мгновенно, воскликнув: «Ура, у меня будет маленький братик!»

Глава 6

Махинур нежилась на темных шелковых простынях. За окном было светло. В обычный день она давно была бы на работе. Но сегодня у нее был выходной. Девушка устроила его себе сама. Просто приняла на работу еще одного работника с испытательным сроком. Понимая, что никуда не опаздывает, Махинур с удовольствием потянулась, переворачиваясь на другой бок. Большое окно ее спальни было завешено легкой белой тканью, затканной мельчайшими букетиками розовых цветов с бордовыми листочками. Темно бордовые шторы из тяжелого мягкого материала, создававшего впечатление поблескивающей чешуи, были искусно задрапированы и закреплены ниже широких подоконников. Девушка уже не могла заснуть, привыкнув вставать до рассвета. Она рассеянно рассматривала роскошно обставленную спальню, подумывая о том, чтобы пригласить к себе Расула этой ночью. В последнее время они виделись очень редко, и она уже успела соскучиться по своему любимому мужчине. У нее было много работы – на этой неделе должен был приехать покупатель, а ее кобыла была еще не совсем готова к смене хозяина. Махинур грациозно поднялась с постели, накидывая элегантный халатик. Большое настенное зеркало в массивной резной раме из темного дерева откровенно сообщало, что красота девушки была удивительна и уникальна. Миндалевидные, чуть раскосые коричневые глаза с густыми черными ресницами, правильной формы, довольно широкие брови, подчеркивающие красоту темных глаз с голубоватыми белками. Небольшой, чуть приплюснутый короткий нос с чувственно и изящно вырезанными ноздрями, и крупный, немного высокомерно скроенный рот с яркими сочными губами, свидетельствовали о натуре своевольной, горячей и необузданной. Высокая и гибкая, как лоза, с округлыми аппетитными ягодицами и упругой смуглой кожей, бархатной на ощупь, она была очень хороша даже на самый изысканный вкус. В этой девушке жила естественная природная красота, поражавшая своей живостью и непосредственностью. Никаких женских хитростей, ужимок и привнесенных искусственно, манер. Она была естественна и очаровательна, как чистый, быстрый и холодный ручей. Полюбивший ее мужчина, рисковал никогда не утолить свою жажду, обладая ею! Сама же Махинур была недовольна не слишком пышной упругой грудью, которою ее наделил Создатель. То обстоятельство, что Расул просто боготворил ее груди, нисколько не успокаивало девушку. Она надеялась, что выносив, родив и выкормив ребенка своим молоком, ее грудь разовьется и увеличится…. И вот тогда она станет по-настоящему красивой! Махинур думала об этом, победно улыбаясь и причесывая свои густые блестящие черные волосы, опускающиеся ниже стройной талии. Причесавшись, она прошла в ванную комнату, напевая что-то нежным, хорошо поставленным голосом.

Большой дом, в котором жила Махинур со своими родителями и братьями, был устроен так, что из ее личной половины был сделан отдельный выход во внутренний двор. Этот двор летом благоухал всеми лучшими запахами огромного количества цветов и декоративных кустарников. Ажурные беседки, площадка для барбекю и небольшой причудливый искусственный водоем были результатом стараний всей семьи, движущей силой которой была Махинур. Своей входной дверью заведовала только она, и родители могли лишь догадываться, кого принимает ночами их дочь.

Когда теплые звездные ночи опускаются на землю. Но ей уже исполнился двадцать один год, а это означало у уйгуров, которыми они являлись по крови, что женщина уже вправе решать свою судьбу сама….

Махинур выскользнула из спальни и направилась на общую половину. Родители сидели за столом в большой светлой кухне. Они уже позавтракали и неторопливо беседовали за чашкой хорошего зеленого чая. Приветствуя их, Махинур поцеловала обоих и положила себе хорошую порцию любимой каши на козьем молоке и заправленной маслом и изюмом. Она могла позволить себе есть сколько угодно – наследственность у нее была отличной! Более тридцати лет назад, ее отец Камал, и мама Гулмира, были вынуждены тайком убежать из родного дома, находящегося в Восточном Туркистане. Поселения уйгуров были разбросаны практически по всему миру, но особой многочисленностью не отличались. В случае с ее родителями, дело было в том, что Гулмира с детских лет была обручена с сыном далекой родни по линии ее дедушки. А когда девочка выросла и полюбила другого, ее отец и мать не захотели ломать ей жизнь, надежно спрятав дочь у близких родных. Родители еще надеялись на мирное решение проблемы. Но сторона жениха приняла непримиримую позицию и требовала выполнения договоренности. Страдая и изнывая от тоски, Камал все-таки нашел и выкрал любимую. Они уехали очень далеко от родимого дома, туда, где их просто не смогли бы найти. Они уехали на Алтай. Беглецы поселились в горном селе Акташ, чтобы переждать трудные времена. Но время шло, и они поняли, что полюбили здешние места. Супруги решили остаться здесь навсегда. Еще долго местные жители показывали всем приезжим двухэтажный дом высокого, стройного и кареглазого красавца уйгура Камала и его жены Гулмиры, которая своей красотой затмевала всех местных обольстительниц. Возможно, и невзлюбили бы люди приезжих, да только был у обоих особый склад души. Когда относится человек к нуждам и бедам других с сочувствием, пониманием и добротой. И уже очень скоро поселковые мужчины взялись учить Камала, добывать кедровый орех. Гулмира же, собрала вокруг себя и молодых и старых женщин, делясь секретами пошива восточного платья, которого в этих местах, и видом никогда не видывали! Жизнь текла своим чередом, и очень скоро Гулмира с Камалом стали своими. Поначалу Камал работал в местном лесхозе, благо силой его природа не обделила. Брался за самую трудную работу – его ненаглядная жена уже ждала первенца. Вскоре после рождения первого сына Ахмата, родился Карим. А отец молодого семейства, наряду с работой, начал заниматься коневодством. Первое время ему приходилось очень тяжело. Мало того, что хороший конь стоил немалых денег. Признаки той или иной породы, молодому коневоду приходилось собирать буквально по крупицам. Подобно настоящему золоту. В это время Камалу очень помогли родственники с Востока. Произведя на свет двух замечательных сыновей, Камал с Гулмирой познали ни с чем несравнимую радость отцовства и материнства. И то, что их собственные родители мучаются в безвестности столько лет, стало угнетать молодую пару. Они сообщили родным, куда забросила их судьба, и каким промыслом они решили заниматься. Ну, а родные уже давно простили своих беглецов, и очень ждали от них хоть небольшой весточки. Известие о том, что у них растут два внука, наполнило счастьем родительские сердца. Это означало продолжение их рода, пусть и в далеких сибирских краях…. Время шло, и у супругов родились еще четыре сына: Баудин, Асан, Наиль и Бахтияр. Осознание того, что у него растет шестеро прекрасных сыновей, наполняло сердце Камала отцовской радостью и гордостью.

Казалось, что все в их жизни складывается хорошо. Бабушки и дедушки из далекой родины помогли Камалу отладить воспроизводство породистых и востребованных по всей округе животных. Теперь он стал крупным заводчиком и с удовольствием занимался своим делом. Но никто на всем белом свете не знал, как мучается его душа…. Он всем сердцем мечтал о дочери! Жене своей, Камал даже и заикаться то, об этом не смел. Ведь его ненаглядная Гулмира очень тяжело родила шестого сына, Бахтияра. Неизвестно, что стало бы с самой Гулмирой, не привези Камал старую, как мир, бабушку-повитуху из очень далекого и богом забытого села…. Гулмира мучилась в родах уже четверо суток, и Камалу казалось, что жизнь потихоньку покидает ее. Его сердце просто окаменело, отказываясь верить в происходящее. Но древняя повитуха, едва появившись на пороге родильной комнаты, вмиг повернула обстоятельства вспять. И уже через три часа в доме раздался громкий крик новорожденного младенца. Камал, услышав это, бегом прибежал домой, к жене и сыну. Ребенок весил почти шесть килограммов! Гулмира была очень слаба, и Камал безумно боялся за нее. Когда же он обратился к повитухе, которая спокойно набивала табаком свою старую трубку, с предложением щедрого вознаграждения, то она лишь отрицательно покачала головой. Старая ведунья, взамен на оплату своего труда, взяла с Камала слово, что если и через полгода Гулмира будет болеть, он приедет за нею вновь. Слово то Камал дал, но и через полгода жена была немощна и больна. Она стала худенькой, как девочка, слабой и грустной. Лишь изредка она могла улыбнуться его шуткам…. И Камал решился. Быстро собрался в дорогу, поручив жену и детей в надежные руки, живущей в их доме, пожилой кормилицы. Взяв самого быстроногого скакуна, он уже на следующее утро вернулся домой. Но не один. С ним прибыла и старая повитуха. Она быстро прошла к больной, поговорила с ней и провела обряд, который никто не видел. И только незнакомое благовоние быстро распространилось по большому дому…. Когда знахарка собралась в обратный путь, к ней бросился встревоженный Камал. Она молчала, набивая трубку; молчал и он, боясь спугнуть любое известие неуместным вопросом. И только тогда, когда дым от раскуренной трубки поднялся высоко на фоне яркого вечернего неба, она повернула свое морщинистое лицо к Камалу и сказала:

– Завтра утром накорми жену хорошо приготовленным мясом, напои вином с толчеными травами, которые я оставила на вашем столе. Потом поручи детей кормилице, а сам вези ее на синее озеро. Распусти ей волосы и сам причеши. Посади удобно, закрой теплым одеялом. Она быстро уснет в твоих объятиях. Пусть спит как можно дольше. А ты жди. На дне озера лежит синяя глина. Когда жена проснется, то сразу увидит на дне рисунок из глины. Это будет маленькая девочка. Жена будет горько плакать, а ты будешь успокаивать и целовать ее, сколько она сама пожелает. Вернетесь домой, и этой же ночью ты будешь любить ее долго и сладко, потому, как не делил с нею ложе уже очень давно…. Жалел…. Теперь не жалей, только люби. И со следующего утра она начнет поправляться, будет ласковой и веселой. А через девять месяцев она родит тебе дочь, родит легко и не будет больше болеть. Уйдет ее болезнь, как и не бывало ее. – Камал не знал, как и благодарить повитуху, поверил он во все, что она предсказала, и все тут. Старуха от оплаты снова отказалась, и только попросила фигурку ворона, которую Камал когда-то сам вырезал из дерева. И когда они вышли за ворота, повитуха посадила подаренного ворона себе на плечо. Ворон сразу подрос, расправил перья, и посмотрел на изумленного Камала своим острым желтым глазом, словно прощаясь с прежним хозяином….

И с этой памятной ночи муж и жена стали спать в одной постели. После ужасающих родов шестого сына, Камал сам перелег на другое ложе, оставив жену отдыхать и поправляться. Но она только сохла без него. Теперь, ощущая ее рядом с собой, согревая любимую женщину теплом своего тела, отдавая ей свою силу, он, наконец, понял, какую ошибку совершил тогда, оставив ее замерзать в одинокой постели…. Теперь Камал стал мудрее. Правда, страдания, которые несет в себе жизнь, уже протянули серебряные нити в его черных волосах.

Шло время и Гулмира начала поправляться. Камал просто не мог нарадоваться, глядя на нее. Ее глаза, обращенные на него, вновь стали блестеть, а смоляные волосы обрели свою силу и отросли густой блестящей волной. Гулмира вновь становилась молодой обольстительной женщиной. Отношения между супругами стали намного глубже и прочнее. Счастье обоюдной любви и страсти окрыляло обоих. Гулмира уже пять месяцев носила под сердцем ребенка, когда они вдруг осознали, что ждут пополнения. Настолько всепоглощающей и сильной была неистраченная страсть. Как и предсказывала знахарка, роды прошли очень быстро и легко. Напрасно Гулмира страшилась их, тайком от мужа рыдая по вечерам. Но он понимал это, и сам, как умел, поддерживал супругу. Господь смиловался над ней, и ранним морозным утром на свет появилась девочка, от прелестного личика которой Гулмира просто не могла отвести глаз. Новорожденная была полной копией своего отца, с загадочными восточными глазами и нежной, оливкового цвета, кожей. Сам Камал был очарован прелестной малышкой, едва в первый раз увидел ее. По такой великой радости вся деревня гуляла, справляя родины, семь дней. Ведь Махинур – так назвали девочку – была седьмым ребенком в семье. Имя ее обозначало озаренную Луной красавицу, лунный свет. Ее старшие братья радовались вместе с родителями – теперь у них появилась маленькая сестричка и они собирались опекать и защищать сестру, что и делали по жизни исправно, частенько напрягая ее своей излишней заботой. А Махинур росла самостоятельной и независимой. Она родилась в середине ноября, под созвездием скорпиона. Была и скрытной и общительной, горячей и властной. И настоящие обиды, причиненные ей, долго не могла простить и забыть.

Шли годы, сыновья Камала и Гулмиры один за другим покидали отчий дом. Все они учились легко и хорошо, поэтому каждый получил образование и занимался своим делом. В огромной России они не потерялись, но все устроились далеко от родного дома. В мальчишестве они все работали с отцом на конеферме, но никто так и не заинтересовался его делом по-настоящему. И только Махинур была околдована лошадьми, постигая с самых детских лет все премудрости и секреты разведения и ухода за этими прекрасными животными. Школу она закончила с золотой медалью. Потом поступила на заочное отделение бухгалтерского учета – для взволнованных ее судьбой родителей и своей личной грамотности. Учиться дальше она отказалась наотрез, заявив родителям, что ее любовь и призвание – это коневодство. Она посетила интернет курсы по усовершенствованию своих знаний, заодно приобщив родителей к пользованию мировой паутиной. Правда, они поначалу, и слышать об этом не хотели. Но Махинур проявила в этом вопросе несвойственную молодым людям мудрость. Родители уже давно разменяли шестой десяток лет, устали от постоянной работы, в которой прожили всю свою жизнь. Да и теперь они держали кур, индеек, гусей и молочных коз. Постепенно Махинур взяла бизнес отца в свои руки. И в этом преуспела. Спрос на ее животных рос.

Советуясь с отцом, Махинур постепенно перестроила родной дом, покрыла его стены пластиковым сайдингом, имитирующим зеленовато-коричневый камень. Густо коричневая черепица на крыше, пристройка с летней верандой, увитой разноцветными клематисами – все это было продуманно и приятно глазу. Ее родители, как то само собой, стали больше отдыхать, освоили интернет. Они частенько смеялись, просматривая по вечерам интересующие их фильмы и передачи. Махинур была самим законом в своем королевстве. Шесть дней в неделю она работала по десять часов в сутки вместе с двумя наемными рабочими. Занималась уходом, приручением и выездкой своих животных. Расчищала копыта, лечила, принимала роды и, наконец, кормила и поила своих подопечных. На эти занятия уходило все ее свободное время. Имя Махинур было на слуху, и молва о ней давно разлетелась за пределы края. В определенных кругах она слыла знатоком, и считалось удачей приобрести животное у этой молодой бизнес леди.

Но в жизни Махинур было нечто такое, о чем не ведала ни одна живая душа. Девушка была скрытной, и ее внешний вид зачастую нисколько не отражал самых жесточайших внутренних бурь, проносившихся в ее душе. Кроме любви к родителям и братьям, к своим невесткам и племянникам, и, наконец, к своему дому и своим лошадям, у нее была еще одна горячая страсть. Она нуждалась в сексуальных отношениях. Девушка рано созрела для физического аспекта любви. Этим фактом она была обязана своей огненной уйгурской крови, бушующей в ее организме. Однажды, еще учась в школе, Махинур увидела на улице взрослого мужчину, образ которого просто околдовал ее. Тогда, как он, даже не заметил остолбеневшую девочку, которая просто не могла отвести глаз от его лица. Уже позже, Махинур узнала, что ей понравился местный шаман, который был высок, широк в кости, и, благодаря русским корням, имел яркие синие глаза, русые волосы и густые черные брови на мужественно вылепленном лице. Всякий раз, при встрече с ним, молодая красавица бросала на него жаркие взгляды из-под скромно опущенных ресниц. На Расула, так звали шамана, ее женские уловки действия не возымели. Такие молоденькие девчонки просто не входили в диапазон его мужского внимания. Да и мысли шамана были заняты чисто профессиональными проблемами, о которых он думал постоянно и неотрывно.

Своих родителей Расул потерял очень рано. Отец был русским и бросил свою жену-алтайку уже вскоре после рождения сына, чем нанес ей непоправимый удар. Поздним вечером она собралась в дорогу, собрав с собой грудного сына. Никаких родственников у несчастной не было. Собрав все свои нехитрые пожитки в заплечный мешок, она в последний раз оглядела убогую лачужку, в которой была так коротко и ослепительно счастлива. Перешагнула порог…. На улице уже смеркалось, но она ждала своего мужчину до последнего. И только сейчас поняла, что он не вернется к ней никогда. Она даже не плакала, уходя от родного дома все дальше и дальше…. По дороге, ведущей никуда. Расула нашли через двое суток. Водитель лесовоза притормозил на опасном повороте – плохо закрепленный и слабо увязанный лес кругляк мог сыграть с ним очень плохую шутку. Сколько машин, развернувшись «рысью», стремительно соскальзывали в глубочайшее ущелье, не давая водителю возможности выпрыгнуть из кабины! Пожилой Урмат вдруг вспотел, увидев на обочине, рядом с обрывом, аккуратно увязанный в козью шаль сверток с грудным младенцем! Останавливаться, теряя нужные для подъема обороты, он просто не мог.

Старенький, ЗИЛ сто пятьдесят седьмой, натужно взревел, быстро и правильно выполняя коварный поворот и тяжелый подъем. Вот и более – менее, ровный участок! Урмат закрепил тяжелую машину и ручником, и скоростью одновременно, чего не делал почти никогда. Бегом сбежал вниз, к заветному свертку. Трясущимися руками открыл закрывающий лицо уголок. На него смотрели спокойные синие глаза, густые черные бровки ребенка расстроенно хмурились. Он собирался заплакать. «Мужик!» – пронеслось в голове у Урмата. «Живой, чертяка!» Он и не помнил, как добрался до Акташа, как забежал в дом со своей драгоценной ношей на руках. Всполошившаяся было жена, увидев младенца, бросилась в слезы, умоляя мужа оставить ребенка себе. И примечательно было то, что детей Господь супругам не дал. Много сил и терпения понадобилось отцу Урмату и маме Тери, но своего найденыша они все-таки усыновили. Имя, из уважения к пропавшей без вести матери, оставили прежнее – оно было нацарапано угольком на белой пеленке малыша. Расул. С первого же момента появления маленького «сыночка» в доме этой бездетной пары, в их жизни все переменилось. Господь услышал их молитвы, думали счастливые супруги. Жизнь мгновенно обрела совершенно иной смысл. Теперь они оба были ответственны за маленького человечка, подаренного им самою судьбой. Расул рос веселым и здоровым мальчуганом. И даже внешне повторял своих приемных родителей. Высокий и статный в отца, синеглазый и белозубый в мать, у которой, и мама, и отец, были русскими. Учился Расул легко и на «отлично». Окончив школу с красными корочками, он поступил в краевой медицинский институт в Барнауле с первого раза, несмотря на огромный конкурс. Учился, подрабатывал на «Скорой медицинской помощи», приезжал к родителям, как только мог. Мать с отцом души в нем не чаяли, жили им, и дышали им. Потихоньку стали мечтать о внуках. Сына не торопили, уважали его мнение и хотели видеть счастливым в браке. Еще во время учебы, Расул обнаружил в себе очень необычные чувствования и умения, которые он хотел бы развивать. Поэтому, сразу по окончании института, вернулся в родное село. И начал свою деятельность в качестве местного шамана. Урмат и Тери были страшно удивлены решением сына, но препятствовать ему не стали. Наоборот. Они отделили большую комнату для занятий сына и не пожалели об этом. Расул взялся за врачевание нетрадиционными методиками лечения. На прочном фундаменте знаний современной медицины, ему было гораздо проще развить свою систему лечения даже очень сложных больных. Его богатая интуиция стала верным помощником в лечении самых разных недугов. За первой побежденной болезнью последовала вторая и третья…. Люди поверили молодому шаману и потянулись к нему. А он постоянно оттачивал свое мастерство. Мать с отцом старались во всем помочь сыну, они видели пользу от его деятельности воочию – там, где сельский доктор был бессилен, их Расул обязательно находил подход к лечению болезни. Он полностью отдался своему призванию и не думал о том, что ему давно пришла пора найти себе спутницу жизни. По правде говоря, он как-то не видел из всех окружающих себя девушек и женщин той, с которой хотел бы связать свою жизнь. В студенчестве ему нравились многие девушки, у него были чисто сексуальные связи, которые менялись, забывались и ни к чему не обязывали. Опыт физической любви у него был достаточный, но в родном селе просто не было подходящего предмета для таких отношений. Он понимал, что теперь жил в деревне, где каждый его шаг был известен всем вокруг. А прослыть вертопрахом он не хотел. Да и жениться по первой физической близости тоже. Расул знал, что родители хотят понянчить внуков, и в тайне подыскивают для него подходящую невесту.