Текст книги "Пауза. Рассказ"

Пауза
рассказ
Татьяна Михайловна Звягина

© Татьяна Михайловна Звягина, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Данные события происходят на кухне первого этажа обычной панельной хрущевки, где три человека играют в «козла», смачно шлепая картами об стол, запивая каждый удачный ход ста граммами пойла, если судить по этикетке на бутылке, называемым «Водка». Еще здесь присутствует один молодой человек, находящийся в наркотическом опьянении. Он сидит в углу на обшарпанном стуле, опершись затылком об стену и, судя по блаженной улыбке, видит приятные, кайфовые сны, доступные только свежеуколотым наркоманам.

Хотя, понятие «события» громко сказано. Для этих персонажей время определилось в бесконечный промежуток, где они, как выражался их Создатель, тихо переговаривались, иногда вставляя непечатные слова и даже целые фразы.

Самому старшему из них по прозвищу Точило, было около пятидесяти лет. Судя по обильным наколкам на пальцах, запястьях, плечах и угадывающимся фрагментам на волосатой груди, а так же укрытых белой майкой-алкоголичкой, это был матерый вор-рецидивист. Сидел в тюрьме он постоянно, а времени, проведенного на воле, набиралось в общей сложности лет пять. В связи с этим он постоянно выпадал из реалий жизни вольного человека и плохо в них ориентировался, не говоря уже о техническом прогрессе. Поэтому ему в нагрузку были даны два помощника Кувалда и Свист.

Кувалда – здоровенный бритоголовый детина, его мускулистый торс обтягивала майка в узкую сине-белую полоску. На левом плече красовалась татуировка раскрытого парашюта, которая ясно выдавала в нем бывшего бойца ВДВ. Его первая и пока единственная ходка была за драку, учиненную после возвращения из армии. Тогда он неаккуратно настучал по голове своему более успешному сопернику в любовных делах, и прямиком отправил того в инвалидное кресло. Бывший десантник большим умом не отличался, поэтому в этой компании играл роль тупой, грубой силы.

Свист был более развит интеллектуально, начитан, разбирался в новинках компьютерной техники, умел без мыла войти в доверие, как самой въедливой старушки, так и заделаться самым лучшим корешом какого-нибудь громилы. Мог пролезть в любую аферу и вовремя, незаметно из нее смыться, если начинало пахнуть жареным. Мастер манипуляции людьми, но больше на бытовом уровне. Мог бы стать неплохим политиком, но пристрастие к алкоголю и природная лень, не давали ему подняться на должный уровень. Сейчас был постоянно в долгах и поэтому на данный момент состоял на побегушках у более удачливых товарищей. Вид имел одутловатый, жеваный, а в его скользких глазках невозможно прочитать правду.

Вся эта разношерстная компания была собрана, как вы догадались, для проведения какого-то криминального дельца. Руководил всем этим некто Охотник, но здесь он не появлялся давно, и его подопечные скучали и проводили время, как могли, то есть, как предписал Создатель: играли в карты, пили водку и переговаривались. О чем именно, не было точно указано, поэтому мы позволим себе подслушать этот разговор, который особым разнообразием не отличается и сопровождается монотонным набором действий, окружением и темой.

Однокомнатная квартира, как ей и положено, была малогабаритная, тесная, захламленная и грязная. Хозяином этой хибары был вышеупомянутый наркоман. Досталась она ему в наследство от двоюродной бабки, которая своих детей и, естественно, внуков не имела, а в данном индивидууме души не чаяла, поэтому-то после своей смерти и отвалила тому такое неслыханное богатство. Надо отдать должное наследнику – распорядился он им толково.

Охотник постоянно приводил в квартиру постояльцев, иногда вполне приличных людей, но в основном здесь пребывала публика, подобная нынешней. Наркоману за услуги полагалась ежедневная доза наркотиков, поэтому он пребывал в постоянном непрекращающемся кайфе. В нашей истории Торчок играет не последнюю роль.

Запах в квартире стоял унылый и затхлый. Грязное стекло окна кухни упорно штурмовала большая черная муха. Как мифический Сизиф она покоряла вершину мироздания, но на полпути срывалась и с возмущенным жужжанием скатывалась вниз. Всех здесь присутствующих, кроме нарка это ужасно раздражало, на муху неодобрительно поглядывали с мыслями прикончить эту гадину, но было лень вставать и как-то ее утихомирить. Поэтому насекомому всегда был дан новый шанс испытать себя в ее нелегком деле.

За окном шелестела листвой сирень, оплакивая последними лепестками цветов свою сиреневую судьбу и молодость. Под ней на вечном посту на скособочившейся скамейке сидели две старушки. Одна в овчинной душегрейке и мохеровом берете – баба Нюра. Другая в длинной вытянутой вязаной кофте и цветастом платке – Зинаида Петровна. Они, как всегда, вели нескончаемый диалог о превратностях жизни. В режиме нон-стоп в нем неизменно присутствовала похвальба своими болячками. Чем заковыристее и необычнее звучала болезнь, которой была подвержена та или другая особа, тем большую зависть она вызывала у подруги. Старушки по очереди охали, притворно сочувствуя напарнице, давали советы по медицине – якобы такой-то общей знакомой от этой хворобы помогло такое-то лекарство, мазь или процедура. В разговоре пожилые дамы выдавали такие термины и названия лекарств, что им мог бы позавидовать самый опытный врач или фармацевт.

Когда тема была исчерпана, поднимался вопрос о реформировании власти, обсуждался президент страны, который был очень хорош на своем посту и всегда все делал правильно, а бездельники депутаты и думцы только и думают, чтобы набить свои карманы народными деньгами.

Заодно под старушечью руку попадали чиновники социальной службы, которые постоянно зажимали надбавки к пенсии, требуя какие-то все новые и новые справки. А так же работники ЖКХ и жилищных товариществ. Слегка проходились по дворничихе, которая постоянно бухает и убирает в подъезде через раз. Тут же всплывала тема алкоголиков, проституток и наркоманов. Когда произносилось последнее слово, старушки синхронно поворачивали головы в сторону окна квартиры нашего знакомого торчка.

В этом месте пожилые женщины затихали, и обменивались друг с другом понимающими взглядами. Дело было в том, что их постоянно окучивал очень приятный молодой мужчина. Подтянутый, хорошо одетый и красивый. У дам он вызывал приятные ностальгические ассоциации. Ничего плохого о мужчине они сказать не могли – тот всегда был учтивый и обаятельный.

В первую встречу этот человек сначала помахал у старушек перед носом каким-то удостоверением с печатью двуглавого орла. По большому секрету поведал, что данная квартира – не притон, или какой-то там бордель, а явочная квартира, где будут собираться не вполне обычные, но очень важные люди, и пусть их не смущает затрапезный вид постояльцев. В качестве хорошего расположения и понимания, молодой человек по случаю угощал подруг какими-нибудь вкусностями, или презентовал книжицу с любовным романом в бумажной обложке. Но, по мнению бабулек – временные жильцы данной «нехорошей» квартиры ничем не отличались от обычных уголовников.

Иногда возле соседнего подъезда останавливался микроавтобус, из которого начинали сыпаться люди в черной униформе, касках и с автоматами. Через минуту, на третьем этаже слышался стук, при котором сотрясался весь дом, затем грохот выбитой двери, короткая перестрелка, и наконец, пару-тройку человек выводили в наручниках в позе зю. Временами случался пожар, тогда округу оглашал вой сирен пожарных машин. Иногда появлялась карета скорой помощи. В общем, жизнь била ключом, но почему-то обходила наших персонажей стороной. Все так же в окно заглядывал хмурый пасмурный день, а на противоположной стороне улицы ярко светило солнце, освещая фасад дорогого особняка. К кованым чугунным воротам беспрестанно подъезжали то четверка лошадей запряженных в карету, то просто двуколка с одним седоком, иногда особняк посещали всадники. Разнообразили пейзаж дорогие авто из разных времен с пассажирами, состоящих в основном из прекрасных дам и их элегантных кавалеров.

Старушки, как и постояльцы явочной квартиры, на это никак не реагировали – они жили в своем мирке, очерченным двором пятиэтажки. Но одному человеку все-таки было дано заглядывать за границы определенного пространства, которым являлся Торчок. Благодаря измененному сознанию он мысленно преодолевал материальные препятствия и видел то, что не могли ощутить наши персонажи. Он заглядывал в особняк напротив, в квартиру, куда постоянно наведывался ОМОН, другие помещения, здания, и даже страны. Об увиденном наркоман делился с квартирантами, когда им становилось совсем уж тоскливо. Тогда время, проведенное за игрой и выпивкой, разнообразилось обсуждением и комментариями о коллизиях человеческих судеб.

А когда у соседей по диагонали на втором этаже начинали звучать характерные звуки страстного интима – это было целое событие. Наркоман, гнусно ухмылялся, и, причмокивая губами, пуская слюни, смаковал подробности вслух. Его постояльцы с завистью качали головами, и мысленно примеряли для себя роль любовника, который усердно трудился за стеной. Однажды Торчку был задан всех интересующий вопрос, кто же является Создателем этих сцен, как был дан ответ, повергший в ступор даже таких прожженных циников как наши герои. Это оказалась женщина средних лет, до сих пор сохранившая девственность, страдающая набором жутких комплексов, и посредством графомании выражающая свои сексуальные фантазии.

Еще достоинством нарка была ментальная связь с Создателем. Но в последнее время она, увы, совершенно не прослеживалась.

В общем, наркоман был прорицателем и сказителем на данном пятачке размером в шесть квадратных метров.

Вдруг, через потеки на стекле стал пробиваться солнечный свет. Точило как-то посерел лицом и потер рукой левую сторону впалой груди:

– Убьют меня сегодня.

Кувалда вытаращил на подельника глаза:

– Чего это ты? Вот смотри, солнце выглянуло, выходит, Создатель о нас вспомнил!

Точило недобро сощурил правый глаз:

– Вот он меня и убьет.

Но Кувалда не унимался, ему совершенно не хотелось остаться без опытного напарника:

– Ну, ты что! Мы же на дело даже не выходили, вот Охотник придет и все будет чики-пуки.

– Хотелось бы, – прохрипел Точило, наливая в стопку паленой водки, и махом ее выпивая. – Эй, Торчок, слышь, какое настроение у нашего Создателя?

Наркоман вяло махнул рукой и блаженно протянул:

– Не-е, это Создательница.

Квартиранты пристально уставились на доморощенного оракула.

– Баба что ли? Вот так повезло, – Свист скривился как от зубной боли. – Не люблю я этих писательниц, у них все мужики или идиоты, или подонки, а еще козлы, кобели и импотенты.

Точило с иронией посмотрел на собутыльника:

– Интересно, а к какой твари ты себя причисляешь? Ну, то, что ты не идиот, это точно.

У Кувалды, хоть и со скрипом, все же сложилась логическая цепочка, и он по-жеребячьи заржал.

Свист обиженно поджал губы и с тоской уставился на бутылку.

В это время на улице послышался женский щебет, не похожий на бормотание ни бабы Нюры, ни Зинаиды Петровны. Подельники настороженно переглянулись между собой. Кувалда сорвался с места и подскочил к окну. Не особо высовываясь, тихо присвистнул, выкатывая глаза.

Точило просеменил через кухню и встал рядом. А Свист, который сидел спиной к подоконнику, вывернулся и тоже выглянул.

С бабульками разговаривала сногсшибательная фигуристая блондинка, с огромными голубыми глазами, пухлыми ярко-алыми губками, вздернутым носиком – ну вылитая Мэрилин Монро. На ней был короткий красного цвета, небрежно распахнутый плащ, под которым желтый топ с глубоким декольте обтягивал тугую грудь, и красная мини-юбка. Образ завершали длинные ноги с крутыми бедрами в туфлях на высоченной шпильке.

Девушка, ведя диалог с местным информационным центром, пару раз устремила взор своих прекрасных глаз в сторону вышеупомянутого окна, пытаясь что-то разглядеть за пыльным стеклом, которое предательски отражало солнечный свет, и не давало никакого ответа.

Бабки оказались довольно вредные и неохотно поддерживали разговор, со скрипом выдавая нужную информацию. Устав с ними препираться, девушка решила действовать.

В это время постояльцы «нехорошей квартиры» про себя смаковали прелести блондинки. Но тут некстати, затихшая было муха, в очередной раз сорвалась с вершины мира и истерично забилась головой о преграду. Свист со злостью прихлопнул ее ладонью:

– Достала, б…. – Насекомое, наконец-то избавленное от бесконечных бесперспективных потуг обрести свободу, упало на подоконник, с укором подняв лапки вверх.

Кувалда, не в силах оторвать глаз от видения в красном, с восхищением выдохнул:

– Я бы ей вдул!

Точило, по-стариковски покхекивая, согласно закивал головой, поддерживая напарника.

Девушка за окном решительно метнулась в проем подъезда. Как и ожидалось, гулко хлопнула дверь. Ее хлипкая родственница, закрывающая вход в квартиру, хоть и являлась видимой преградой, звуконепроницаемостью не отличалась. Явственно процокали каблучки, отсчитав семь ступенек. Наши квартиранты затаили дыхание, прислушиваясь, куда будет держать путь небесное создание, но последующих звуков удаляющихся шагов не последовало.

Именно в их дверь требовательно постучали. Первым отреагировал Точило. Семенящей походкой, почти на цыпочках, он очутился в прихожей и прислонился к косяку. Кувалда, сопя от усердия, пристроился рядом, напрасно стараясь как можно меньше выделяться в проеме.

– Кто там? – как можно любезнее пропел Точило.

– Ваша соседка снизу, вы меня затопили!

Уголовник подавился улыбкой и уже со злостью выпалил:

– Слышь ты, овца, первый этаж, кого мы там могли затопить, бомжовник что ли?

За дверью ненадолго установилась тишина, а Точило стал перемигиваться с Кувалдой, типа – все бабы дуры.

– Здесь проживает Зоя Алексеевна? Ей телеграмма!

– Так померла она. Здесь только ее внук проживает.

– Да? – Собеседница ухватилась за подкинутую ей спасительную соломинку. – Тогда можно его увидеть?

– Не-е, – Уже смакуя беспомощность жертвы протянул Точило. – Хворает он, спит, в общем.

За непреодолимой преградой послышалось нетерпеливое постукивание каблучков.

– Да откройте же, я от Охотника! – в глазок двери был брошен самый убойный козырь.

У подельников разом вытянулись лица, Точило поспешно отпер дверь. Девица, явно довольная произведенным эффектом, с улыбкой мегеры шагнула за порог. Прошмыгнула, не заметив сразу, мимо Точилы, и уперлась носом в мускулистую грудь Кувалды. Подняла глаза вверх, быстро-быстро заморгала ресницами, справилась с неожиданной заминкой, отступила на полшага назад, предоставив его взору упругое содержимое декольте. Это было последнее прекрасное мгновение в его никчемной жизни.

Девушка быстро вынула из недр своей сумочки небольшой пистолет и выстрелила в упор в живот Кувалды. Он охнул, с укором смертельно раненного зверя посмотрел в лицо коварной соблазнительницы, сполз по стене вниз, и умер.

Точило тоже не ожидал такого поворота, последнее, о чем он успел подумать, было то, что предчувствия иногда сбываются.

Не дожидаясь, когда на нее свалится очередной труп, блондинка направилась на кухню. Там Свист решал свои проблемы – надо было успеть выпить как можно больше водки, пока его товарищи общались с настырной девицей. Но не успел! Девушка застала его в тот момент, когда он подносил стопку ко рту. Предсмертный удар разочарования пришелся ему прямо в лоб, где образовалась аккуратная дырочка от пули. Рука афериста безвольно упала, разлив драгоценную жидкость на грязный линолеум.

Блондинка, довольная собой, обернулась в сторону юродивого наркомана. Некоторое время думала – прикончить ли и его, но тот сам решил эту проблему. Изо рта Торчка пошла обильная пена, из носа потекла кровь, и он тихо скончался от передозы.

– Ну, и какого черта ты их всех убила? – Вопрос прозвучал приятным баритоном.

Блондинка от неожиданности вздрогнула, повернула голову в сторону спросившего. На нее смотрели, как на напроказившего ребенка, серые с поволокой глаза. Их обладатель – человек среднего возраста, густую шевелюру которого, пронизали искорки седины. Мужественность лицу придавала ямочка на подбородке. Джинсовый костюм облегал стройную фигуру. В общем, красавец-мужчина. Это был Охотник.

– Ну, и какого черта ты их всех убила?

Блондинка, но уже лет восемь, как разменявшая третий десяток, с пышным бюстом, не вмещающимся в розовый с рюшами пеньюар, вздрогнула. Подняла голову. На нее смотрели серые с поволокой глаза. Их обладатель – теперь уже почти совершенно седой, и с отчетливо проступавшими морщинами на лбу и их вертикальными линиями по бокам рта, давно утратил и стройность фигуры, и обаяние молодости. Он был одет в шелковый халат на голое тело, густая поросль на груди выбивалась из-под запахнутых пол. Мужчина стоял за креслом и заглядывал через плечо подруги, которая ваяла на его старом ноутбуке свои фантазии.

Женщина быстро-быстро захлопала густо накрашенными ресницами.

– Ну, Котик, мне было интересно прочесть этот рассказ, а он незакончен. Я решила тоже что-то присочинить.

– Присочинить, это точно сказано. – Брюзгливо пробормотал мужчина. – Надо же, умудрился сохраниться за столько времени. Лет пятнадцать прошло. Да и не рассказ это вовсе, а сценарий. – Человек в халате оживился и бросился в воспоминания. – Да, получил я заказ на написание сценария для криминального сериала, а потом …, потом случился со мной творческий кризис. – Писатель закатил глаза, с чувством мысленно улетая в прошлые подробности многодневного запоя, случившегося с ним много лет назад. Блондинка с восхищением внимала мэтру. Но ее друг не стал развивать только ему понятную тему.

– И тогда мой заказ перехватил Петька Рысаков. Впоследствии он стал писать сценарии для одного из центральных каналов. Да, если бы не тот кризис, был бы знаменитым я, а не он.

– Зато ты теперь пишешь талантливо для ток-шоу, где мы и познакомились, Котик. Я так рада этому, а ты? – Блондинка игриво закусила нижнюю губку и потерлась щекой о руку сценариста. Тот снисходительно улыбнулся, наклонился к шее своей возлюбленной и стал покусывать ей мочку уха, украшенную золотой сережкой с крупным искусственным минералом. Блондинка захихикала, попробовала отстраниться, но уже была полностью во власти объятий требовательного любовника. Когда женщина уже не могла противиться притязаниям на ее тело, он разогнулся, обхватив ее за талию, поднял с кресла и придал ускорение в сторону спальни, по дороге похлопывая по выпуклости ниже спины.

– Ух ты моя рыбка, давай быстренько на сковородку! Там я буду тебя жарить!

Забытый включенный ноутбук некоторое время терпеливо ждал продолжения выдуманной истории, но когда программа исчерпала свой лимит, погрузился в сон, похоронив в недрах цифровой памяти незаконченный сюжет.

Все так же за окном бубнили бабки, обсуждая предстоящий конец света: надо бы еще раз сходить в магазин, запастись спичками, солью и хозяйственным мылом. Хотя, этого добра вроде бы и класть уже некуда, но все равно, после апокалипсиса эти запасы обязательно пригодятся.

В квартире, когда-то принадлежащей покойной Зое Алексеевне, находилось пять трупов, включая невинно убиенную муху, а также пара молодых людей. Это были мужчина и женщина, застывших в объятиях друг друга и бесконечном поцелуе.