Текст книги "Якорь"

– Истерики? У меня никогда в жизни не было истерики, Вадим, ты меня пугаешь, скажи, там очень опасно?

– Нет, просто твой разум, возможно, откажется верить твоим же глазам. Пошли, сейчас спуск будет удобным, смотри, здесь даже есть красивые перила, – он говорил тихо, пытаясь успокоить и отвлечь меня от предстоящих потрясений, но я уже ничего не понимала, не хотела и не слушала его, во мне быстро нарастала паника и ужас от предстоящих, по всей видимости, потрясений.

– Я больше с тобой никуда не пойду, передумала или объясни, боюсь…, – повернувшись обратно к двери, из которой мы только что вышли, я хотела открыть её обратно, но наткнулась на абсолютно пустую и гладкую стену. Не веря глазам и разглаживая стену руками, подумала, что схожу сума.

– Вадим, куда делась дверь, мы только что вышли с тобой вот отсюда …, Вадим?!

– Пошли скорей, Оля дай мне руку, ты увидишь всё сама.

– Нет! – мне хотелось кричать.

– Оля, успокойся, возьми себя…

– Нет! Я больше никуда не пойду, ничего не хочу! Скажи мне, пожалуйста, что происходит? – но Вадим, больше не слушая меня, подхватил на руки и стремительно стал, спускаться вниз.

– Отпусти, я не хочу ничего видеть, ничего не хочу знать! – закричала я в ужасе.

– Нет! Пойми, отступать нам больше уже некуда, теперь хочешь ты того или нет, должна будешь увидеть всё своими глазами и только тогда я тебе объясню, иначе …, поверь мне, всё будет хорошо, просто ты будешь немного шокирована. А может и много …, – и он, не раздумывая, толкнул дверь настежь ногой, яркий солнечный свет на миг ослепил мне глаза, так мы из сумерек подъезда вышли, наконец, на улицу. Когда он поставил меня на ноги, я действительно была поражена тем, что увидела.

Это было просто невероятно, но выйдя за дверь, мы оказались в каком-то совершенно непонятном для меня месте. Напротив нас находилась пристань, и там действительно стояли старинные корабли, какие можно было увидеть только на картинках и ещё в кино. Я, как будто находясь во сне или как в тумане, когда потрясённая, опустив руку Вадима не глядя пошла прямо в сторону прекрасного большого корабля. Мне до сих пор не верилось, что всё это происходит наяву, нервы были действительно натянуты до предела.

Можно было не сомневаться, это был не просто корабль, моему взору предстал огромный парусник, пока еще с убранными парусами и двумя мачтами. Глядя на него, я почему-то сейчас вспомнила сувенирную лавку и игрушечный фрегат, который держала позавчера в руках, вспомнила про якорь, который лежал в моей сумочке, и подумала, что этого просто не может быть. Найдя его на ощупь на самом дне сумки, и погладив рукой, я продолжала разглядывать величественный парусник, размышляя о превратностях судьбы, той судьбы, которая привела меня к этому удивительному кораблю.

Продолжая, не верить своим глазам, я, молча от потрясения, раскачивала головой, как, бы отрицая сам факт существования увиденного, казалось это невозможно, но потом, повернувшись к Вадиму, убедилась, что он стоит рядом и что это вовсе не игра моего воображения. Посмотрев ещё раз в сторону парусника, я решила, что у меня ни за что не хватит духу, смелости подняться на этот прекрасный корабль.

– Вадим, ущипни меня, я что умерла? – повернувшись к нему опять, я огляделась вокруг, и поняла, что мы находимся действительно в каком-то очень странном месте, больше напоминающем слишком старинный фильм. Люди, гуляющие на набережной, были одеты, как примерно сто, а может быть даже и двести лет назад. Здесь же невдалеке продавали рыбу, находился какой-то стихийный рынок, были слышны голоса людей, громко предлагающих свой товар.

– Здесь что, снимают кино? – предположила я, окончательно теряясь в догадках.

– Нет, это, – но меня уже несло дальше, и я почти его не слушала.

– Значит, ты пригласил меня на съёмки фильма? Выглядит, всё очень достоверно и правдоподобно, но как такое можно было сотворить, или может быть это…

– Оля, мы с тобой сейчас находимся в параллельном измерении. Да этот мир с первого взгляда очень похож на тот, что был в девятнадцатом веке у нас, но это так и не так. Здесь время течёт намного медленнее, сутки тоже длиннее, здесь всё устроено немного по-другому и на корабле у нас будет с тобой время поговорить об этом. Надо торопиться…

– Ты шутишь, какой ещё параллельный мир, может мы с тобой попали в аварию и находимся в коме?

– Нет, прошу тебя, поверь своим глазам. Всё это вокруг нас – правда.

– Нет, я не верю! Это не может быть правдой, наверно мы попали в аварию…, Вадим, ты настоящий, или может это я попала в аварию и этот бред происходит теперь у меня в голове? – я как будто разговаривала сама с собой.

– Оля, прошу тебя успокоиться и довериться мне, поверь, то, что ты видишь сейчас вокруг себя такая же реальная действительность, только немного другая.

– Хорошо, тогда скажи, как мы вернёмся обратно? Или это навсегда? – весь ужас отразился на моём лице и Вадим, пытаясь обнять и успокоить, бросил свою сумку к ногам. Я пятилась от него всё время назад.

– Послушай меня, через три дня откроется портал, и мы непременно вернёмся домой. Но это произойдёт только через три дня, правда дома у нас к этому времени окажется, что прошло все пять.

– Почему ты мне не сказал обо всём этом сразу, зачем такие сложности?

– Во-первых, ты бы не поверила и тогда точно не пошла со мной.

Вадим подошёл ко мне. Внимательно посмотрев на меня, взял крепко за руку, развернулся и вдруг кому-то помахал рукой, после чего мы, молча, пошли к пристани. Моё шоковое состояние быстро забылось, когда я вновь посмотрела на корабль, восхищение, сменилось на чувство неизбежности, которое звало, манило, и должно было непременно настичь меня там, непосредственно на самом корабле, должно было накрыть всей своей искажённой правдой, и ещё чем-то необъяснимым. При этих фатальных мыслях, я не переставала любоваться самим парусником, его источающей неуёмной мощью и красотой.

Остановившись почти напротив корабля, Вадим торопливо заговорил о том, что оказывается, он однажды уже имел такую честь сходить на этом судне в море, поэтому восхищённо, с большим трепетом начал делился своими впечатлениями о прошлой морской прогулке. Слушая его и при этом ничего не понимая из сказанного, я чувствовала себя, словно на грани какого-то безумия, и ждала когда, наконец, всё закончится или же ещё более сильное потрясение волной накроет меня с головой окончательно и бесповоротно.

Мы подошли к трапу, я остановилась, до конца не веря, что это всё происходит со мной наяву, и, никак не решаясь подняться. Пропустив Вадима вперед, просто не могла заставить себя сделать первый шаг и идти вслед за ним дальше тоже не могла, тогда Вадим вернулся за мной, взял за руку и, подбадривая, потащил за собой. Находясь в большом смятении, я шла, стараясь, всё время смотреть себе под ноги, боясь, что взглянув сам корабль, на воду окружающую его, точно никуда не сдвинусь с места. Но вот уже заботливые руки приняли меня на борт, бежать и отступать было больше некуда.

Стоя на палубе, у меня перехватило дыхание, это был такой неописуемый восторг увиденного, что я невольно замерла на месте. Корабль произвёл на меня впечатление чего-то настолько мощного и незыблемого, что я невольно повела плечами, захотев расправить их. Но его энергия почти сразу захлестнула мою собственную, дав понять, насколько я слаба и беспомощна против этой огромной махины. От таких переполняющих эмоций, окружающей атмосферы на корабле и моего неверия, я действительно оказалась очень сильно взволнована, поэтому у меня непроизвольно начали, дрожать руки, стало всю потряхивать как при ознобе.

В это время к нам подошел человек в форме, и так как он очень тепло и по-дружески поприветствовал Вадима, обнял его, я поняла, что это и есть командир корабля. После объятий, они обменялись шутками и крепким мужским рукопожатием. Решив не мешать их встрече, я совсем немного отошла в сторону, и с любопытством запрокинув голову, стала разглядывать высокие мачты. Очень медленно развернувшись вокруг себя, я наткнулась на что-то, и чуть было не упала, но крепкие мужские руки вовремя удержали за плечи. Обернувшись, я увидела, что вплотную, стою к командиру корабля и мысли о том, что я столкнулась именно с ним, вызвали во мне раскаяние и неловкость от своей рассеянности. После моих извинений и небольшого замешательства, Вадим представил нас.

Его звали Алексей. Он был высоким, подтянутым и невероятно притягательным, пока мы пожимали друг другу руки, я нервно, словно боясь упасть в обморок, ухватилась за его пальцы и Алексей, пристально посмотрев на меня, вдруг искренне улыбнулся, сказав, чтоб я не волновалась так сильно, потому, что нахожусь непосредственно под его защитой.

Видимо, для убедительности и чтобы меня окончательно успокоить, он накрыл мою руку сверху своей рукой, и от таких вполне невинных прикосновений моё испуганное сердце заколотилось ещё быстрей, его пронзительный взгляд глубоко проник в меня, от этого по всему телу разошлась волна неуёмного тепла. Заворожённая, я, кажется, перестала дышать и не могла оторвать свой взгляд от его выразительных почти чёрных глаз, продолжая изо всех сил держаться за его длинные пальцы.

Мы бы наверно так и продолжали стоять дальше, но Вадим закашлял, закряхтел как старик, безрезультатно отвлекая наше внимание, а потом, видя бесплодность своих усилий, не выдержал и спросил друга, какие у него планы на сегодняшний день. Слыша его голос где-то очень далеко от себя, я, как будто находясь под гипнозом, продолжала смотреть на Алексея, а он, наконец, отпуская мою руку, добавил:

– Добро пожаловать на борт нашего корабля.

В растерянности я перевела взгляд на свою руку, потом снова на него, и странные ощущения в теле привели меня сначала в трепет, и, почти сразу в разочарование, когда он разжал свои пальцы. Промолчав в ответ, я почему-то закивала ему головой. Не спуская с меня своих глаз, Алексей предложил нам на выбор остаться на палубе и посмотреть всё, что будет происходить дальше или спуститься в каюту и посидеть там. Наконец, оставив нас, наедине, он стал отдавать распоряжения своим подчиненным, трап убрали, а мы с Вадимом стояли теперь по правому борту и наблюдали, как корабль постепенно стал оживать и медленно отчаливать от берега.

Пока наш парусник выходил из бухты, я пыталась запечатлеть в своей памяти всю красоту и восторг, незабываемого для меня зрелища, нарастающего чувства эйфории и предвкушение от предстоящего путешествия. Прошло наверно больше часа, когда берег стал, виден тонкой полоской, а паруса наполненные ветром легко несли нас в открытое всем ветрам море.

Тут Вадим, словно опомнившись, сказал, что забыл меня предупредить о том, что наша поездка скорей всего будет зависеть во многом и от дальнейшей погоды. Что иногда на море могут возникнуть непредвиденные бури и шторма, и тогда всё становится довольно неопределённым. Холодок, пробежавший по моей спине, заставил содрогнуться, но я промолчала.

Шторм в моём понимании был настолько опасен для человека, и я ни за какие блага мира не согласилась бы в этом участвовать по доброй воле. Кадры о разгуле морской стихии из фильмов или сводок новостей, всегда приводили меня в неописуемый ужас от переживаний за тех людей, которые испытали на себе разгул стихии, притом, что я наблюдала за всеми происходящими событиями сидя в спокойной обстановке дома на диване перед экраном телевизора.

Здесь же перспектива оказаться в самой гуще или эпицентре возможно потенциальной бури, застала не просто врасплох, а вызвала настоящий шок. Понятно, что возмущаться по этому поводу было сейчас уже слишком поздно, так как я сама пошла без принуждения на этот риск и эту своеобразную «экскурсию», сама была на всё согласна и не догадалась в самом начале, уточнить эти моменты. Хотя, с другой стороны отлично понимала, что если бы знала заранее о столь длительном путешествии, особенно в то место, которого если ты реалист, вообще не может быть, то точно не согласилась бы на эту слишком сложную в моём понимании авантюру.

Пока я, как зачарованная и подавленная одновременно всеми этими новостями глядела на волны, обдумывая приводящую меня в ужас информацию о возможной непогоде, подошёл Алексей и сообщил, что ещё примерно с час он будет занят, ну а потом присоединится к нашей дружной компании. На борту кроме нас были ещё люди, которые шумно что-то обсуждали, это учёные, пояснил Вадим, он сообщил, что эта поездка связана с тем, чтобы доставить их на место предстоящей стоянки. Ранее, ещё до нашего прихода, на судно загружали их научное оборудование и провизию. Было видно, что все эти люди давно уже освоились, и сейчас просто наслаждались долгожданным отдыхом.

– Вадим, скажи, а учёные тоже из нашего мира?

– Нет. Здесь из нашего мира только я, ты и Алёша. Для всех остальных этот мир является реальным и настоящим. Про наш мир они ничего не знают. И ещё хочу тебя предупредить, мы с тобой не имеем права ни во что вмешиваться. Нам нельзя никого спасать, нельзя менять ход событий. Понятно?

– То есть, если на наших глазах кто-то будет бить ребёнка или женщину, ты будешь стоять и просто смотреть?

– Надеюсь, что мы здесь на корабле не столкнёмся с такой ситуацией. Из женщин здесь на корабле ты одна и тебя обижать точно никто не будет. По крайней мере, я никого убивать не собираюсь. И я имел в виду фатальные события.

– Хорошо, ты и я здесь временно, это понятно, но что здесь делает Алексей? Он что, постоянно тут живёт?

– Если он захочет, то обо всём расскажет тебе сам, это не моя тайна, и я не имею права об этом говорить. Да и я знаю её только в самых общих чертах, без подробностей. Скажем так, он здесь работает.

– Тогда зачем он здесь работает? Ему, что нравится этот параллельный мир? А вдруг он здесь застрянет?

– Нет, не застрянет. Не спрашивай меня о нём больше, я всё равно ничего тебе не могу открыть. Скажу только, что Алексей очень хороший друг, хороший капитан и прекрасный сын. Его родители гордятся им.

– Да! Как тебе только хватило ума меня сюда затащить? Ты не боишься, что мы никогда не выберемся отсюда?

– Ты расстроена?

– И, да… и нет…, не знаю.

– Ничего нового, противоречива, как все женщины.

– А ты слишком самоуверен и делаешь, что хочешь, как и все мужчины.

– Да, мне это больше по душе, чем полная женская непредсказуемость.

– Ты же сказал я другая, – Вадим от этих слов расплылся в широкой улыбке, и в его глазах появились лукавые искорки.

– Ты и правда другая тем, что понравилась мне с первого взгляда, за считанные секунды. Со мной такое впервые.

– Что, я тебе нравлюсь? Ты наверно разыгрываешь меня?

– Нет, – он стал вдруг таким серьёзным и, подойдя вплотную, взял меня за подбородок и приподнял его. Наши глаза встретились, но в это самое время резкий порыв ветра сорвал с меня платок и он подхваченный воздухом, понёсся по палубе. Вадим, побежавший за ним, сумел поймать почти на самом краю, а я, развернувшись обратно к морю, вдруг поняла, что мне больше нравится Алексей.

Море стало, синим, синим, здесь по-особому чувствовалась сила ветра и яркость солнца. Если солнце сильно припекало, то ветер холодными порывами пробирал насквозь, хорошо, что я догадалась купить этот платок. Вдали виднелись белые как айсберг другие корабли, совсем маленькие лодочки, они как будто замерли на этой большой водной глади. Но наш парусник-красавец бежал по волнам, не зная усталости, а Вадим, накинув мне на плечи платок, встал рядом.

Между нами вновь повисло молчание, мы оба смотрели на море и наслаждались настоящей свободой и первозданной красотой. Вадим облокотился, и мне стало видно его лицо, серьёзное и задумчивое оно почему-то добавляло ему возраст. Но когда ветер окончательно взъерошил его волосы, и он чему-то про себя улыбнулся, то моментально стал похож на подростка, вспомнившего смешную историю или мечтающего о чем-то важном. Незаметно для нас, рядом появился Алексей и стал показывать, в каком направлении мы двигаемся, берег уже исчез, было только синее море, голубое небо и яркое солнце. Два друга увлеклись беседой о рыбалке, и я, оставив их, пошла на нос корабля.

Вид отсюда был ещё более впечатляющим и захватывающим, и пока я пыталась осмыслить нахлынувшие на меня переживания, чувства парения и свободы, как вдруг в какой-то момент поняла, что собеседники оказывается, не отстали, а тихонько шли вслед за мной и теперь находятся практически за моей спиной. Шум ветра заглушал их голоса, и я раздосадованная их внезапным вторжением в личное пространство, для себя решила, что обязательно найду время и ещё раз с большим желанием приду сюда вновь, чтобы в полной мере насладиться этим моментом единения с морем, ветром, чтобы помечтать, наконец, в полном одиночестве.

Сейчас мужчины, встав справа и слева от меня, практически заполнили все мои мысли, мои чувства своим присутствием и разговорами. Посмотрев в телефон, я с удивлением про себя заметила, как быстро и незаметно пролетело время. И капитан, дотронувшись до телефона, стал слишком серьёзным.

– Оля, прошу вас, не доставайте больше из сумочки эту безделушку. Телефон всё равно здесь не работает, а время, которое он показывает, не правильно. Он бесполезен здесь и лучше, его отключить и убрать, подальше, здесь сейчас немножко другое время.

– А как мне тогда вообще ориентироваться во времени? – он улыбнулся.

– По солнцу…

– Вы шутите?

Тогда Алексей достал из кармана старинные часы, прикреплённые цепочкой и, открыв их, сказал, что давно пора обедать. Словно прочитав мои мысли, он пригласил нас в каюту, где уже был накрыт стол.

После сытного обеда, нам устроили небольшую познавательную экскурсию по судну, а потом мне показали небольшую каюту, где я буду отдыхать, и проводить две предстоящие ночи.

Оставшись одна в каюте, я вновь посмотрела время по телефону, на них было около двенадцати часов дня, а здесь, в этом мире было около трёх, разница вроде небольшая, но если сутки в этом мире, как сказал Вадим, состоят из двадцати шести часов, то постепенно время, значительно отличается. До сих пор до конца не веря в происходящее со мной, я раздумывала, чем здесь можно будет заняться в эти три долгих дня? Но, не придумав ничего лучше, решила немного полежать, так как от напряжения и раннего подъема на меня вдруг навалилась такая усталость, что как только я склонила голову на подушку, сон завладел мною целиком.

Когда позже резко проснувшись, я вспомнила, что нахожусь на корабле, почему-то, сразу же захотела вернуться обратно на берег, в свой знакомый и родной мир и больше никогда с ним уже не расставаться. Меня не укачивало, чувствовала я себя вполне хорошо, но видимо море, это все, же не моё. Одно дело было стоять и любоваться этим величественным кораблём с берега, и совсем другое, когда предстояло провести всю ночь на нём, посреди огромного моря. Посмотрев опять на время в телефоне, я изумилась, оказывается, проспала почти четыре часа, и сейчас по-нашему был ранний вечер, а здесь – поздний. Проспать полдня на корабле, это было непростительной глупостью, когда ещё выпадет такая возможность помечтать прямо в море. А выспаться можно будет потом и в гостинице, здесь же я решила, что буду запасаться впечатлениями и просто наслаждаться окружающим видом.

Поднявшись на палубу, искренне обрадовалась тому, что успела увидеть картину угасающего дня. Солнце светило над самой кромкой воды, и море переливалось золотистым светом. Янтарные волны бились о борт корабля, и солнечный диск буквально окунался, всё больше утопая в синей воде. Пройдясь немного по палубе, я вдруг услышала где—то знакомые мне голоса, это Вадим с Алексеем и другими моряками смеялись над какой-то шуткой. Издали посмотрев на их веселые лица, мне не захотелось нарушать их идиллию, и я вернулась на корму корабля обратно.

Закат на море был превосходным и ввел меня в романтическое настроение. Огромное солнце, почти утонувшее в море, играло миллиардами лучей, такими ослепительно яркими, что приходилось прикрывать глаза рукой. Его корона пыталась еще продлить свой день, освещая морскую даль. С другой стороны надвигалась темная ночь, с каждой минутой добиваясь своего неоспоримого превосходства. Мне самой хотелось придержать своим взглядом солнечные лучи на поверхности воды, казалось, что если я сейчас протяну к ним руку, то смогу даже их потрогать, как струны гитары. Кожа на руках покрылась золотым бархатом, ещё миг и лучи пропали, рассыпались, растворяясь в морской глади. Вдали осталась лишь кромка моря, освещенная ещё какое-то время ярким сиянием, перешедшим сначала в тонкую красную нить, которая тоже быстро угасла.

Как только солнце скрылось за горизонтом окончательно, стали быстро надвигаться сумерки, ветер немного приутих, и постепенно дневное тепло сменилось на ночную прохладу. Я сидела на лавочке, разглядывая зарождающееся после заката звездное небо, и только плеск волн напоминал мне о том, что мы не стоим на месте, а идем по заданному курсу вперед. Послышались шаги, это подошёл капитан и спросил, удалось ли мне отдохнуть, и как я себя чувствую. Поблагодарив его за внимание, я отметила, что на своё удивление, очень быстро уснула, а сейчас чувствую в себе только бодрость и легкость. Он улыбнулся и пригласил на ужин, подставив мне свою руку.

Идя с ними по палубе и держась за его руку, я вновь испытывала некоторое волнение, у меня опять начали дрожать руки, и я кожей чувствовала нарастающее глубоко внутри себя беспокойство и ещё что-то такое, что не позволяло расслабиться рядом с ним, то, что позволяло остро чувствовать, что я – женщина. Не верилось, но я действительно испытывала некий трепет от его прикосновений, может это всё из-за того, что нахожусь очень близко от его слишком сильной мужской энергии, которая магическим образом действует на меня.

Всё же не доверяя своим ощущениям, я в итоге приписала это тому, что такой важный человек, занимается мною лично. Спустившись вниз, мы пошли в каюту, где уже был накрыт стол на три персоны. На столе стояло что-то похожее на салаты, мясо, нарезанное на ломтики, запеченные овощи, сыр, бутылка красного вина с бокалами и фрукты. Если обед больше походил на простой, но основательный обед в самый обычный день, то сейчас обстановка напоминала романтический ужин при свечах. И свечей было много.

Сказав, что Вадим присоединится к нам позже, Алексей разлил по бокалам вино и передал бокал мне в руки. Взяв другой бокал себе, и приподняв его, задумавшись, сказал:

– Оля, здесь, в стенах этой каюты вы можете чувствовать себя абсолютно свободно, можно разговаривать на любые темы и не переживать, что кто-то в этом мире может услышать наш разговор и не правильно истолковать его. Ну и за встречу и, за наше с вами знакомство!

Вино оказалось очень приятным на вкус и после нескольких глотков быстро разлилось теплом по моему телу. Пока я пробовала сыр, Алексей предложил мне салат и кусок мяса. Было очень вкусно и поговорка, что «аппетит приходит во время еды», вполне оправдала себя. Я ела с большим удовольствием, мы разговаривали на общие темы, о погоде, о нашей стране и даже залезли в политику, обо всем, что не касалось личного каждого.

Как будь-то, боялись нарушить некоторую идиллию или первое впечатление друг о друге. Мне очень хотелось расспросить его об этом мире и что он тут делает, как про него узнал и как попал сюда? Тысяча вопросов крутилась у меня в голове, готовых немедленно сорваться с языка, но внутренний голос твердил, что ещё не настало время для таких расспросов, что слишком рано.

– А я думала, что капитаны, всегда с бородой, и в преклонном возрасте, – вдруг сказала я, почти сразу смутившись своей же глупости. Ну а Алексей долго ещё смеялся над моим заблуждением, причём его смех был таким приятным и искренним.

– Оля, неужели я вам совсем не нравлюсь без бороды?

– Ну почему же, нравитесь, очень, … – убедительно и слишком поспешно заявила я, но тут же прикусив язык, поняла, что опять попала впросак, – вернее я хотела сказать, что вам так идет.

Теперь мой глупый комплимент, заставил нас пристально посмотреть в глаза друг друга, и в воздухе повисла затянувшаяся пауза. На его лице промелькнуло небольшое удивление, которое быстро сменилось любопытством. Невероятно, но мы разговаривали с ним глазами. Его тёплый, спокойный взгляд начал обволакивать меня, манил и давал надежду, я же казалось при этом, источала только свою повышенную нервозность, нерешительность и сплошное беспокойство. Мы продолжали, глядеть друг на друга, и я изо всех сил пыталась найти в это время нужные слова, но было тщетно, он держал меня своим взглядом так крепко, властно, поэтому от своего бессилия, я сдалась ему окончательно.

Конечно, Алексей был по-прежнему абсолютно спокоен, продолжая смотреть и погружаясь взглядом в меня саму так глубоко, как только мог, казалось, что ему ничего не препятствовало в этом, и он легко проник прямо в мой мозг, который перестал соображать, в моё тело, вибрирующее и реагирующее непонятной энергией. Проник незаметно в дрожащие руки, и нервы, которые, не смотря на выпитый бокал вина, были натянуты до предела, и гудели во мне, как струны. Находясь в таком гипнотическом трансе, я даже перестала, есть, думать и, по-моему, даже дышать.

Потом он неожиданно спросил, давно ли я знаю Вадима. Я, продолжая находиться под его обаянием и полной властью, ещё долго не могла собраться с ответом, со своими плутающими далеко от меня мыслями, относительно него самого, а потом почему-то сбивчиво начала рассказ о моем сне. Тогда он, улыбнувшись, налил мне ещё вина и протянул бокал.

– Попробуйте глоток, вам будет легче.

О небо, прокричал мой внутренний голос, неужели он читает меня, все мои мысли, как открытую книгу, это понимание стало для меня настоящей трагедией. И от этого, я чувствую, как начинаю заливаться краской, и это ещё больше накрывает волной смятения. Мне совсем не хотелось выглядеть перед ним, этакой простушкой, той, которая всегда для всех слишком понятна, может, слишком доступна и, сделав большой вдох, как перед прыжком в море, я говорю своему внутреннему я – спокойно. Это просто ужин, а не смотрины и тем более не сватовство. И опять удивляюсь, почему в голову лезут столь нелепые мысли.

Бесспорно вновь подчинившись капитану, я отпила глоток вина, который действительно вернул меня в реальность и, вспомнив его вопрос, я поняла, что опять не знаю с чего начать. Решив не углубляться в свои ночные переживания по поводу сна, начала очень кратко, опуская мелкие подробности с мальчиком, я довольно быстро рассказываю ему всю историю нашего с Вадимом утреннего знакомства. Выслушав внимательно, он ничуть не удивился этому факту, но потом добавил, что его друг развелся и уже второй год живет один.

Не придумав ничего лучшего, я решила узнать, почему он расстался со своей женой, мне казалось, что Вадим, со своим темпераментом, был человеком не постоянным, но свои умозаключения я предпочитала держать исключительно при себе. Было видно, что Алексей, искренне переживает за друга и мне стало вдруг неудобно, что я, забыв о деликатности, вторглась в личное пространство и семейные дела Вадима. Откинувшись на спинку сиденья, Алексей, сделал паузу, а потом нехотя сказал мне, что хоть его жена и была в высшей степени эгоисткой, но Вадим очень сильно любил её. Ну а она сама ушла от него, и как выразилась при расставании, к более перспективному мужчине.

Потом Алексей, задумавшись, некоторое время молчал, и наконец, удивлённо посмотрев на меня, неожиданно добавил, что другу всегда нравились высокие, эффектные блондинки. Почему-то тут же сравнив себя с эффектными и высокими блондинками, я поняла, что выгляжу полной противоположностью, как маленькая и очень серая мышь, и совсем не соответствую тому привлекательному образу, из-за которого у мужчин сносит голову. Практически я была не только противоположностью предпочтений Вадима, но и вообще не соответствовала представлениям женской красоты и обаяния с точки зрения мужчин.

Алексей, видимо увидев на моем лице странную задумчивость, попытался уверить, что вовсе не хотел меня ни с кем сравнивать и попросил прощения за свою оплошность. Я же, нисколько не лукавя, заверила его, что ничуть не обиделась, потому, что мы с Вадимом не пара, и он не мой поклонник. Но на это Алексей возразил и добавил, что Вадим как-то по-особому смотрит на меня и просто так никогда не пригласил бы в компанию с собой на корабль, особенно туда, куда вход посторонним категорически запрещён.

Смутившись окончательно, мне пришлось на это ответить, что скорей всего это просто стечение сложившихся обстоятельств. Но тут я сама задумалась над тем, почему, же так сложились обстоятельства, и пришла к выводу, что всё это произошло наверно от моей легкомысленности. Удивившись словам Алексея по поводу друга, я для себя поняла только то, что по-прежнему не очень рада услышанным новостям. Не то чтобы я была против ухаживаний Вадима, просто на данный момент абсолютно не хотела с кем бы то ни было, ни каких отношений, да и была совершенно к ним пока не готова.

Да, сейчас я была одинокой женщиной средних лет, по крайней мере, я так считаю, у меня есть уже взрослая дочь, которая в прошлом году вполне успешно вышла замуж. Так как дочь почти сразу перебралась жить к мужу, то теперь мне одной пришлось коротать слишком длинные вечера и не менее длинные выходные. Раньше, два раза в год вместе с дочкой, мы ездили отдыхать, путешествовали по стране и замечательно проводили время вдвоём. Обе почти сразу погружались в атмосферу того места, куда на время приводила нас судьба.

По крайней мере, мне всегда хватало её компании, чтобы чувствовать себя вполне счастливым человеком. И чем больше мы путешествовали, тем сильней меня захватывала эта страсть и увлечение, выбор места происходил произвольно, но меня словно куда-то гнали, и каждый раз с неимоверной силой тянуло вновь выбрать новый маршрут, новое направление для долгожданного путешествия. Конечно же, я старалась выбирать место, непременно советуясь с дочерью.

Теперь всё поменялось. И вот я уже второй раз вынужденно путешествую одна, но все, же не отказываю себе в этом милом, греющем не только душу увлечении. Когда-то, будучи ещё слишком юной и глупой, забеременев, мне пришлось рано выйти замуж. В свои девятнадцать лет я стала сначала очень быстро женой, а потом и матерью. Мой муж был очень энергичным, напористым, а я тихая, слишком спокойная и очень влюблённая. Но наши с ним отношения это не спасло, они не сложились почти с самого начала.