Текст книги "Нечаянные радости"

– Вы наверно ищите Аню? – выдавила она из себя.

– Да, – он перестал, есть и стал разглядывать Риту.

От слишком пристального внимания, она совсем запаниковала, сидела перед ним, в каком-то неестественном немом ступоре и ни чего не могла с собой поделать. Повисла пауза.

– Вы что-то про неё знаете? – спросил он, а Марго нервно сглотнула, и, улыбнувшись, ответила: – да!

Разговор никак не клеился. Наконец она вновь охрипшим голосом выдавила из себя, что ей надо немедленно выпить. Потом, поняв, что сказала глупость, покраснела, и, хлебнув пару ложек бульона, в довершении всего подавилась им и начала кашлять.

Пока Владимир пытался привести в чувства странную Риту, легонько хлопая ей по спине, она, наконец, пропищала, что хватит, и он сел, обратно, на свое место.

– Рита я вас абсолютно не понимаю. Вы наверно болеете нервным заболеванием, и поэтому плохо разговариваете?

Самое обидное было в том, что он, кажется, говорил всё это на полном серьёзе. И Рита, разозлившись на него, абсолютно ничего не могла возразить и просто промычала в ответ. От такой досады на себя, она стукнула по столу кулаком, задев свою тарелку с супом и она, сделав в воздухе кульбит, приземлилась ему на колени.

– Вы только не волнуйтесь, сказал он, вытирая салфетками запачканные брюки. Может вам позвать врача?

Рита не понимала себя, почему её мозг отключился с его приходом, и теперь она вдруг стала неуклюжей бабой, не умеющей ни думать, ни говорить, ни есть. Собравшись и прокашлявшись, она неестественно громко, практически на весь зал, прокричала, что совершенно здорова.

– Вы только не нервничайте, – успокаивал он её. Наконец временное помешательство закончилось, и к Рите вернулся голос, разум и чувства. Сейчас она поняла, что такие странные метаморфозы произошли с ней только из-за того, что перед ней был лучший образец мужской породы.

– Извините меня, я постираю ваши брюки, – после шокирующей неприятности с супом к ней неожиданно вернулся дар речи.

– Не беспокойтесь, – всё ещё осторожно произнёс он.

– Я сестра Ани. Ещё отдыхая на курорте, она однажды упала в обморок. Врач сказал, что у неё переутомление, велел обследоваться и избегать стрессов. Но в наше сложное время…

– Что с ней случилось?

– Вчера её положили в больницу. Но сегодня мы с ней созванивались и ей уже легче. Если бы вы знали, как я сама за неё волнуюсь, она уговорила меня приехать сюда, чтобы не пропала путевка, да и чтобы вас не расстраивать. Моя сестра душевный человек, и я не смогла ей отказать. Поэтому если будет вам звонить, говорите ей, что у нас всё хорошо.

– А вы чем-то на неё похожи, не пойму только чем.

– Мне кажется, абсолютно нет. Она брюнетка, я – блондинка, и рост у нас отличается… Может, после обеда погуляем по парку, а то я почти шесть часов ехала на автобусе, а с пересадкой все восемь.

– Хорошо, правда, я ещё не успел распаковать чемодан. Сюда отдыхать, я приехал на своей машине, но сначала проехал не к тому санаторию.

– Вы спутали развилку.

– Откуда вы знаете?

– Просто водитель рассказал про это удивительное место, когда вез меня сюда.

– Да, там нет указателя.

– Водитель сказал, что указатель валяется в кустах, его кто-то просто снес своим автомобилем.

Пообедав, они вышли на улицу и, прогуливаясь по парку, дошли до реки, Владимир рассказывал про свою собаку, а Марго, слушая, смеялась над его историями. В какой-то момент, поглядев на Риту, перед мужчиной вдруг сложилась картинка, как она играет с его Стёпкой. Почему—то он удивился этому видению, ведь с Аней ему это и в голову бы не пришло. Через полтора часа, они весёлые и довольные зашли в холл, и сразу поднялись на свой этаж, настроение по-прежнему было хорошим и прежде чем разойтись по своим комнатам, договорились, что вечером встретятся вновь и вместе спустятся в ресторан на ужин.

Подойдя к зеркалу, Рита была удивлена, на щеках горел румянец, глаза блестели, рот до ушей. Ей стало жалко Аню, пропадает такой мужчина! Вдруг у них всё получится? И если бы Владимир сразу проявил свой характер и пошёл в ресторан на свадьбе, не пришлось бы сейчас Ане горько сожалеть о Матвее. Потому что, такой мужчина, точно бы заставил её сердце замирать от счастья.

Решив, немного отдохнут, Рита легла на кровать и задумалась. Ей уже сорок три года, внуки сестры тоже зовут её бабушкой, сначала она злилась из-за этого, но когда, однажды придя к ним, в гости дети стали называть её Ритой, это ей понравилось ещё меньше. Поэтому она смирилась, стала для них снова бабушкой, хотя до сих пор мечтала стать мамой. Раздался телефонный звонок, это была Аня.

– Как твои дела, здоровье? – опередила её Рита.

– Спасибо, дорогая, доктор сказал ничего серьёзного.

– Они всегда так говорят. Встретилась я с твоим Владимиром, это просто, Аня это супер мужчина! Он такой, …. – она опять потеряла дар речи.

– Рита, он не мой! Прошу тебя, запомни это раз и навсегда! Постарайся проявить к нему участие, постарайся чаще быть с ним рядом, чтобы он не чувствовал себя брошенным. Помни, что я провинилась перед ним, а ты должна исправить эту промашку.

– Хорошо, госпожа.

– Не сердись, давай отдыхай, но не забывай о нём. Между прочим, я очень рада, что Владимир произвел на тебя неизгладимое впечатление. Кстати, он великолепный фотограф, попроси его сделать пару твоих снимков.

– Обязательно, давай лечись. Чтобы к моему возвращению была, как огурчик.

– Спасибо, пока!

– Пока.

За стеной была тишина, но Рите так хотелось знать, чем был занят её сосед. Посмотрев на время, она соскочила с кровати, неужели через час они увидятся вновь? Женщина не раздумывая, начала лихорадочно перебирать гардероб, выбирая, что надеть.

Разбирая свои вещи в шкаф, Владимир вспомнил, как вела себя за столом Рита, и улыбнулся. Ему очень понравилась слишком взволнованная и немного неуклюжая женщина. И самое главное, узнав, что Ани не будет, он вроде сначала расстроился, но прогулявшись с Ритой по парку, слушая её щебетание, сейчас в нем бурлила кровь. Наверно она замужем, почему-то пронеслось у него в голове, но в это время раздался телефонный звонок.

– Здравствуйте, Владимир! Это Аня, прошу, простите меня, получается, опять подвела. Видите ли, дело в том, что я немного приболела, и чтобы совсем не разочаровать вас, отправила свою младшую сестру. Только у меня к вам будет небольшая просьба, присмотрите за ней. Она хоть и взрослая дама, но абсолютно беззащитная и бывает, что часто попадает впросак. Мне так будет спокойней. Не зная вас, я почему-то, чувствую, что вы очень надежный человек. А она слабая, незамужняя женщина…

– Здравствуйте Аня! Я, конечно, немного огорчился сначала, но ваша сестра меня развеселила, в ней столько обаяния. Давайте выздоравливайте. Обещаю, что присмотрю за ней, по мере своих возможностей. До свидания.

Так, из телефонного разговора было понятно, Рита не замужем. Ему почему-то с нетерпением захотелось увидеть её вновь. Разобрав свой чемодан, он переодел брюки, застирал пятно на тех, что осталось после обеда, и, повесив их в ванной, задумался.

Сейчас Аня явно поручила свою сестру ему, может она, таким образом, решила их свести вместе? И может совместный отдых, специально запланирован, как некая спецоперация, под названием «пусть все будут счастливы». Эти размышления почему-то развеселили его, посмотрев на свои часы, он вышел в коридор. В это же самое время, открылась дверь из соседнего номера и показалась Рита, в облегающих брюках, и кофточке.

– Как отдохнули? – спросила робко она.

– Спасибо, я не успел отдохнуть. А давайте Рита, перейдем на ты, мы уже вроде познакомились.

– Хорошо.

Улыбнувшись, он вежливо предложил свою руку, и Рита, просияв, с радостью пошла рядом с ним. Проходя в ресторане перед огромным зеркалом, она с удовольствием заметила, как хорошо они смотрятся вместе и садясь за стол, больше не чувствовала в себе той скованности, как при первой встрече, наоборот казалось, сейчас ужинают давно знакомые друг другу люди.

Наблюдая за собеседницей Владимир, понял, что ему интересно и весело в её компании, ещё он вспомнил, когда держал Риту за руку, по нему протекала волна настоящего наслаждения.

Выйдя из ресторана, они, как и большинство отдыхающих, решили сходить в кинозал, посмотреть фильм. Шла романтическая комедия, и они просидели так вместе до позднего вечера.

– Рита, давай разнообразим как-то свой отдых и прогуляемся или съездим до города.

– Я буду не против.

Довольная новостями, которые происходили в санатории, Аня сидела с задумчивым видом, неужели её план сработал? Она только что успела поужинать, как к ней подошёл доктор и сказал, что все анализы хорошие, показатели исследований тоже в норме и завтра её собираются выписывать. Прекрасные новости взбодрили ещё больше, Аня была вполне счастлива, что завтра вернётся домой. Сейчас, чтобы скоротать как-то время, она сидела на кровати и читала свою любимую книгу, когда вдруг, раздался телефонный звонок. Посмотрев на экран, Аня увидела незнакомый номер и сразу отключилась. Но телефон почти сразу загудел снова. На десятый раз она не выдержала, и ответила:

– Алло.

В трубке какое-то время была тишина, никто не отвечал. Она, молча, ждала.

– Аня, привет, это я.

Сразу узнав его голос, она почему-то отключила телефон, совсем не хотелось говорить, но он зазвенел вновь и, поставив телефон в режим без звука, Аня не знала, что ей теперь делать. Соскочив с места, она быстро заходила по палате, по телу пробежала нервная дрожь. Это был Матвей. Непонятно зачем он звонит, она разволновалась, как школьница, сердце застучало, словно за минуту пробежала марафонскую дистанцию. Снова окунаться в болезненные отношения не было никакого желания. Хотя может он звонит по другому поводу?

Посмотрев в телефон, она увидела несколько новых сообщений и прочитала их. В них говорилось, что если она сейчас же не возьмет трубку, то он сам к ней приедет. Было бы интересно на это посмотреть, опять угрожает, по-другому не может.

Телефон опять загудел, и она, не выдержав, решила выслушать его.

– Ты почему не берешь трубку! – рычал на неё голос.

– Матвей, ты меня бросил два месяца назад, почему я должна брать трубку?

– Недолго же ты тосковала по мне. Вот она вся женская сущность.

– Что тебе от меня надо?

– Я тебе запрещаю с ним видеться! – Аня никак не могла понять его, было такое чувство, что он пьян.

– Чтобы запрещать мне что-то, надо иметь на это право.

– Лучше не зли меня! Если ты изменишь мне с ним, я не знаю, что с вами сделаю!

– Боже, ты что, с луны упал! Я не желаю дальше разговаривать в таком тоне. Хам! – крикнула она, разнервничавшись окончательно, забыв при этом, что находится в больнице. Телефон продолжал гудеть без умолку, и тогда Аня попросту выключила его. На неё навалились переживания с новой силой, руки дрожали и не хотели слушаться, она пошла к доктору, попросила снотворное и почти сразу легла спать.

Когда Рита вернулась вместе с Владимиром после поездки, и, заходя, неожиданно столкнулась в фойе Матвеем, то сначала не поверила своим глазам. Он, узнав её, отозвал в сторонку.

– Позови Аню, а то я обыскал здесь все этажи, но нигде не смог найти. Администратор говорит, что её здесь нет.

– Её здесь нет.

– Но она должна быть здесь!

– Откуда ты знаешь?

– Не важно, где она? – и он начал трясти её за руку. В это время к ним подошел Владимир.

– Отпусти её! Рита, ты его знаешь? Тебе нужна моя помощь? – Рита поняла, что запахло мужским эго, сейчас эти верзилы захотят померяться силами.

– Так, тихо! Это – она показала, на Матвея, – несостоявшийся муж Ани. Он ищет её.

Теперь она повернулась к Матвею, – Аня, к твоему сведению, лежит в больнице, проблемы с сердцем. Поэтому её здесь нет.

– Как с сердцем? Где она?

– В нашей городской больнице. Ты давай не переживай, она звонила днём и сказала, что ей уже лучше. Поэтому иди и живи спокойно дальше, – Матвей, посмотрев на неё, побледнел, и торопливо вышел на улицу.

– Что это с ним? – Владимир стоял в недоумении.

– Ой, там такая длинная история. Понимаешь, он сделал ей предложение и они должны были пожениться, но потом вдруг передумал. А теперь сам видишь, непонятно что. Как дети…, и Аня там себе места не находит, поэтому, наверно и попала в больницу.

– Просто он её ревнует.

– К кому? Если бы он хорошо знал Аню, то не ревновал. Она ни с кем не встречается.

– Ревнует ко всем. Сразу видно, что сильно любит. Когда Аня пригласила меня в этот санаторий, то сказала, больше не жить иллюзиями, это она про себя имела в виду. Твоя сестра, очень умная женщина.

– Давай пойдем спать, что-то я так разнервничалась. Не зря у неё болит сердце.

– Пойдем спать! – они посмотрели друг на друга, Владимир убрал прядь волос с её лица, и, взяв за руку, повел наверх, прямо в свой номер. Сейчас он больше не хотел откладывать возникшее который раз за день желание обнять, да и Рита, чувствовал, была не против. Зачем сдерживать рвущуюся на свободу страсть? Как только захлопнулась за ними дверь, они набросились друг на друга.

Проснувшись ночью, Аня вдруг увидела, что возле её кровати кто-то сидит в белом халате, не успела испугаться, как он, взяв её за руку, поцеловал.

– Матвей, – простонала она, и, он, подхватив на руки, стал покрывать лицо поцелуями.

– Ш-ш-ш, как ты меня напугала, милая моя, любимая, – ложись, тебе нужен покой, – он обратно уложил её, подоткнул одеяло, и стал гладить по спине, как ребёнка. Сонная Аня провела ладонью по его щеке, губам, и ей так захотелось по-настоящему поцеловать его. Но на соседней кровати послышалась возня, и Аня безвольно отпустила руку обратно. Через минуту она опять уже спала.

Утром, когда в палате включили свет, она вдруг вспомнила свои ночные видения, и решила, что это был всего лишь сон, скорей всего из-за вечерних звонков и действия снотворного. Вошедший в палату доктор, как-то странно посмотрел на неё и сказал, что она останется под наблюдением ещё на один день. Так и не поняв почему, Аня не стала с ним спорить, решив, что ему виднее. Ей провели дополнительное обследование.

На следующий день после завтрака её, наконец, выписали, и, собрав в сумку вещи, она вызвала такси. Дома пришлось разбирать собранный чемодан, сегодня уже шёл четвёртый день, как отдыхали в санатории её «подопечные». Вчера они были подозрительно странными, а Владимир вообще сказал ей огромное спасибо.

Но главное, она никак не могла выбросить из головы Матвея. Включив телефон, увидела много пропущенных звонков с одного номера. Теперь она могла ему позвонить. И то, что он нес какой-то бред во время последнего их разговора, никак не добавляло ясности. Вдруг её осенило, она поняла, что прошлой ночью это был не сон. Это действительно Матвей, собственной персоной, сидел возле её кровати. Но куда он смог уйти? Зная его характер, Аня поняла, что должна срочно найти виновника переживаний. В это время, в дверь раздался звонок, и от неожиданности она вздрогнула, но открыв её, увидела обычного курьера, он передал ей сверток, цветы, и велел расписаться.

Вспомнив про свои принципы, Аня вернула цветы обратно и велела ему подождать, быстро распечатав пакет, она увидела знакомые коробочки с драгоценностями и записку: « Не смей больше бросать мои подарки!».

– Ах, так! – она окончательно разозлилась, – значит, ему можно играть со мной в кошки – мышки, и вытворять всё, что вздумается!

Нервничая, она завернула обратно коробки, убрала их в пакет, приклеив назад скотчем, сунула его в руки курьера и быстро захлопнула перед ним дверь. Пусть теперь делает с ними, что хочет. Не добившись ничего, курьер ушёл, а Аня набрала воду и решила полежать немного в ванной. Успокоившись, она вымыла голову, намылилась, когда услышала звонок в дверь. Быстро сполоснувшись, завернулась в полотенце и побежала в прихожую. Звонок звонил так, словно где-то был пожар. Потом в дверь уже застучали.

– Аня, сейчас же открой, а то я выломаю твою дверь.

Как только щелкнул замок, в квартиру ворвался Матвей, он был такой злой. Но увидев её завернутую в полотенце, успокоился и притих. Решив играть полное равнодушие, Аня, не сказав ни слова, развернулась и пошла обратно в ванную, чтобы нормально домыться. Скинув полотенце, она закрылась, встала под душ, руки её дрожали, но она решила быть твёрдой. Теперь Аня уже не боялась его, пусть там хоть лопнет от своей злости. Распевая под нос мелодию немного дрожащим от волнения голосом, просто продолжала мыться.

Когда Матвей понял, что его появление нагло проигнорировали, пришёл ещё в большее бешенство. Теперь он ломился уже в ванную. А Аня не торопясь сполоснулась, и уже отключила душ, как он, вместе с задвижкой, открыл дверь. Мужчина буквально сверлил её своими глазами, а она спокойно сказала:

– Подай мне полотенце.

С полотенцем в руках, Матвей подошел к ней, закутал, и, не выдержав, поцеловал её. Страсть и боль, обида на неё, все выплеснулось в его поцелуе. Через мгновенье, он услышал её стон, взяв на руки, унес в спальню. Сейчас они были одним целым, неким сгустком энергии, которая дает силы, обновляет, очищает и дарит любовь. Истосковавшись, они буквально не могли оторваться друг от друга. И только позже, когда страсти немного улеглись, принялись выяснять отношения.

– Аня, что ты со мной делаешь? Не игнорируй меня больше, я тебя очень люблю, – он крепко прижал её к себе, – я пробовал, но я не могу без тебя жить, выходи за меня замуж.

– Эту песню я уже слышала. Значит, когда я не могла жить без тебя, это тебя не волновало, так можно. Это ты великий и могучий Матвей! А я, в каком ранге твоего величия стою я? Значит мои страдания против твоих – пустой звук. Хозяин захотел жениться, и пожалуйста, на блюдечке подано. Посмотри, ты захотел позвонить мне – позвонил, ах я такая – сякая не беру трубку. А когда я ночью выла, от желания хотя бы услышать твой голос, у меня попросту не было такой возможности, кто я такая, чтобы что-то хотеть? – пока Аня выговаривала всё это, она торопливо оделась.

– Матвей, я тоже тебя очень люблю, но мне надо подумать. Вдруг ты через неделю скажешь, что передумал? Пойми, я не смогу второй раз пережить это. Хочешь играть, найди себе молодую и играй с ней.

Нахмурившись, он сел на кровать, стал, молча одеваться.

– Вот как с тобой разговаривать? Когда опять идет игра в одни ворота.

– Ты не должна мне перечить, пожалуйста, я виноват, но ты меня своим характером доводишь до белого каления. Ты говоришь, что любишь меня, тогда почему Аня, ты едешь отдыхать с другим мужчиной?

– С кем я еду? И куда?

– Будешь врать мне до последнего. Страдала она! Да если бы ты не попала в больницу, гуляла бы сейчас в компании бывшего военного офицера. Неплохо пристроилась.

От таких слов, Аня неожиданно для себя, залепила ему звонкую пощечину и сразу же пожалела, меньше всего ей хотелось обидеть того, кого очень сильно любит.

Совсем не ожидая от неё такого ответа, он схватил её, и, прижав к кровати, поцеловал.

– Как хочешь, я тебя ему не уступлю. Прикую наручниками к кровати…

– Как страшно. Матвей, успокойся, – она погладила его по голове, щеке, чувство вины буквально терзало её. Ведь это он от ревности ничего не понимает, и не видит дальше своего носа, а она должна быть мудрей.

– Этот отдых организовала я, это правда, но как бы тебе сказать, это для Марго и Владимира. Не знаю почему, но я захотела их познакомить, должен, же быть хоть кто-то счастлив, – прошептала она – поэтому для достоверности легла в больницу, убила двух зайцев, и обследовалась, и у них, по-моему, всё хорошо. Обидно даже такое от тебя слышать, неужели ты не чувствуешь меня, совсем не понимаешь? Стой, так ты был уверен, что я устроила себе свидание с другим мужчиной и всё равно хочешь на мне жениться?

– Что мне остаётся с тобой делать? Я уже сказал, что не уступлю тебя никому!

– Ох, Матвей! Мне бы такую голову…

Теперь она уже целовала его, от накатившей страсти.

– Матвей, скажи, что ты не снишься мне, скажи … – шептала она, целуя его, – может, я сплю? Проснусь, а тебя опять нет…

– Ты не спишь, и я тебе не снюсь, … стосковался по тебе, как люблю. Твоя выходка с санаторием окончательно выбила землю из-под моих ног. Когда я узнал об этом, понял, что смогу навсегда тебя потерять… – целуя, он не дал ей возможности больше ничего сказать, сейчас само счастье было в его руках.

Вечером, Аня сидела на кухне и вполголоса разговаривала по телефону с Ритой.

– Знаешь что, дорогая, мы, конечно же, как ты и велела, все эти дни, с особым усердием, тщательно, очень сильно присматривали и ухаживали друг за другом. Тут Володя, поделился со мной одной мыслью, вернее догадкой, что ты организовала этот отдых в санатории специально для нас. Это так?

– Не понимаю, о чём ты? Плести интриги, это совсем не моя прерогатива, я на такое не способна. Вы там, что поругались?

– Да, представь себе! Ведь ты не знаешь про его скверный характер, – она прижала палец к губам, мысленно прося Владимира, сидящего рядом не вмешиваться.

– Если бы ты только знала, как он извел меня своим занудством. Мне так плохо.

Услышав такое, Аня вдруг расплакалась прямо в трубку.

– Прости меня, пожалуйста, я думала, что Владимир тебе очень понравится, он красивый, сильный, я не хотела тебя обидеть. Мне показалось, что надёжней мужчины, для тебя не найти. Приезжай домой.

– Алле, Аня, перестань рыдать, ты слышишь меня?

– Извините меня, я так хотела, чтобы вы были оба счастливы… – она зарыдала, и телефон вдруг выключился.

Испугавшись, что переборщила, Рита пробовала дозвониться снова, но в трубку говорили, абонент недоступен. Она растерялась.

– Ну, вот что ты наделала, у твоей сестры больное сердце, а ты такое ей говоришь! Разве так можно! Эх, Рита…

Владимир встал со стула и начал нервно ходить по комнате.

– Можно было как-то мягче, зачем-то меня выставила настоящим монстром, ох Марго, – и, он, посмотрев на Риту, увидел, как по её лицу текут крупные слезы.

– Хорошо, давай поедем к ней.

– Она больше не захочет меня видеть. Всю жизнь Аня помогает мне, и даже сейчас, пусть таким странным способом, соединила нас. А я вечно со своим ядовитым языком всё порчу.

Обняв Риту, Владимир набрал номер Ани, но он по-прежнему был недоступен.

Проснувшись, Матвей провел рукой по кровати, было очень темно, где же Аня? Открыв плотную штору, свет от фонарей сразу осветил комнату. Одевшись, он вышел из спальни, на кухне горел свет. За столом сидела Аня и беззвучно рыдала, увидев Матвея, вздрогнула, и расплакалась ещё сильней. Он взял её к себе на колени и попытался успокоить.

– Обещаю, больше никогда не оставлю тебя, не плачь. Сегодня поздно уже, а завтра мы потихоньку соберемся и переедем ко мне. Не могу без тебя.

Прижавшись к нему, она ещё вздрагивала и всхлипывала, но всё, же постепенно успокоилась.

– Извини, просто я испортила жизнь Рите и Владимиру. Сейчас я узнала, что они там поругались. Хотела как лучше.

– Давай мне свой телефон, я Марго позвоню сам. Весь круиз мы нянчились с ней, как с неразумным подростком, … – он взял со стола телефон и пробовал его включить, – так твой телефон сел, надо поставить на зарядку.

– Это ты достал его своими звонками, – Аня включила зарядное устройство.

– Если бы ты знала, как мне не хватало воздуха, я просто задыхался, когда ты не брала трубку.

– А кто тебя впустил ко мне в больницу, да ещё ночью?

– Ты бы лучше спросила, кто бы мне мог запретить зайти к тебе, даже ночью?

– Да, Матвей! Наверно никто.

– Зачем ты сдала в ломбард украшения? Ведь ты знала, что я их выбирал с такой любовью, именно для тебя. Если тебе нужны были деньги, могла бы попросить, к тому же я сразу пополнил твой счёт в банке.

– Что? Я давно не была в банке, и счёт не проверяла. Но если бы увидела, вернула тебе всё до копейки. А украшения, … когда я смотрела на них, начинала реветь, поэтому, сначала выкинула в мусорную корзину, прямо в гостинице, а потом вдруг вспомнила, про мальчика, ты говорил мне, где он теперь живет. И унесла украшения в ломбард, а деньги…., да, я открыла счёт на его имя. Теперь у него есть вклад на будущее. Ещё я решила Игоря забрать на новогодние каникулы к себе.

Матвей прижался к ней, и тяжело вздохнул.

– Чувствую, ты постоянно будешь держать меня в тонусе…

– Постой! А откуда ты знаешь про ломбард? И про санаторий? Матвей?

Возникшая пауза и напряжение, заставили Аню встать, и она нервно начала расхаживать по кухне. Потом посмотрела ему в глаза.

– Ничего не хочешь сказать?

– Да! Я нанял человека, который следил за тобой. Просто очень сильно беспокоился.

– Это немыслимо! – Аня, развернувшись, молча, вышла из кухни, она хотела закрыться в ванной, но там замок был уже сломан, и она пошла в спальню и закрыла за собой дверь. Ей захотелось накричать на него, почему он так с ней?

– Не сердись, – он попытался открыть, но ничего не получилось.

– Ты что, теперь будешь сидеть и дуться на меня? Аня открой, я не могу, когда тебя не вижу, мне надо быть рядом, открой … – Матвей сел на корточки напротив двери.

В ответ стояла тишина.

– И ещё мне становится плохо, когда ты молчишь. Ты посчитаешь меня эгоистом, но я, правда, не смог бы, ни дышать, ни пить, ни жить, не зная, как ты там! Ну, выходи, пожалуйста, я такой, весь неправильный… – Аня молчала.

– Знаешь, у меня было самое счастливое детство. Я рос в семье один, в окружении любящих родителей, двух бабушек и деда. Их было много, они меня баловали, но и строго следили за учебой. Со мной дополнительно по математике занимался профессор. В то время, я изучал английский и французский язык, помимо школьной программы, где мы учили немецкий. Ещё ходил на шахматы и плавание. Такой классический ботаник, в современном понимании. И однажды всё это закончилось.

На нашей даче случился пожар, жарким летом, ночью. В это самое время я отдыхал в детском лагере у моря. Всему виной оказалось короткое замыкание и неисправный электрический провод. Тогда, в дыму задохнулись родители и дедушка с бабушкой. Когда меня вторая бабушка, мамина мама, забрала из лагеря, привезла домой и всё рассказала, я не мог никак в это поверить, что их больше – нет! Мне было тогда четырнадцать лет. Помню только, что очень сильно кричал, потом меня увезли в больницу, где я пролежал остатки лета. Это была психиатрическая больница. Позже, когда меня выписали, я почти полгода жил с бабушкой в нашей квартире, она заботилась обо мне как могла, но постоянно болела. Горе окончательно подкосило её.

Конечно же, я учился по-прежнему только на отлично, но в то же время у меня появилась такая на всех злость, что у других есть родители, они счастливы, а я нет. Не понимая тогда почему, я стал задиристым, и поэтому хорошо получал взбучки не только от сверстников, но и от старших ребят. Дома иногда перед сном тихонечко плакал, мне так хотелось, чтобы меня кто-то пожалел, погладил по голове, прижал к себе, обнял, поцеловал…

Повисла небольшая пауза. Аня, стояла спиной к двери и боялась пошевелиться. От рассказа Матвея, она чувствовала, как по её телу пробежал озноб, она как будто провалилась в эти самые дни и наблюдала за этим мальчиком со стороны.

Зимой заболела бабушка, и умерла от воспаления легких. Этот удар судьбы я встретил молча. Меня забрали в интернат. Самая страшная зима для меня. Сколько раз я сбегал, потом меня в интернате очень сильно били, за то, что заступался за младших, за девочек. Однажды я замерзал сидя на остановке, меня подобрал дяденька, и я почему-то пошёл с ним. От него всегда пахло алкоголем, он почти всегда был пьяным. Дома было очень грязно, и практически никогда не было еды.

Но мне нравилось жить с ним в бараке, у меня была полная свобода. Иногда я не мылся месяцами, особенно зимой и осенью. Одежда износилась, в школу я больше не ходил. Однажды дяди Паши не было дома почти неделю, я совсем оголодал и помню, что от безысходности пошёл по дворам, где стояли большие многоэтажки, и попросил у какой-то бабушки, сидящей на лавочке, еды. Но она, покрыв меня трехэтажным матом, прогнала со двора.

Тогда я понял, каким отвратительным может быть мир, я не сделал ей ничего плохого и не понимал, откуда в ней столько ненависти и злости. Мне было стыдно, но воровать я не хотел, поэтому стоял, то возле одного магазина, то у другого и попрошайничал. Если бы ты знала, как люди жестоко обращаются с такими, как я тогда. Не нашлось ни одной доброй женщины, тети, бабушки, никто не дал мне даже на кусок хлеба.

До сих пор помню, как шатаясь от голода, шёл обратно в барак, выпил воды из ведра и лег на кровать. Ночью пришел дядя Паша с каким-то мужиком, он принес еды, накормил меня консервами, хлебом и колбасой. От голода я наверно съел лишнего, потому что потом, у меня очень сильно заболел живот, и я помню, как меня рвало, почти без остановки. Была сильная слабость.

Не выдержав, Аня открыла дверь и увидела, что Матвей сидит, сгорбившись на полу. Рассказывая, он держал руками свою голову, и смотрел в одну точку, лицо ничего не выражало, но из глаз текли слезы. Она встала к нему на колени и прижала его голову к своей груди, целуя в макушку, и гладя по спине и плечам.

– Матвей, пожалуйста, если тебе трудно, не рассказывай больше. Из её горла вырвались рыдания.

Слушая его, она уже сама плакала. А он, посмотрев ей в глаза, прижал к себе и, усадив на колени, крепко обнял и продолжил рассказ.

– Когда я очнулся, увидел, что дядя Паша лежит в луже крови, которая уже почти засохла. Видимо, прошёл не один день. Не помню как, но я вызвал милицию, и меня отправили в колонию для малолетних. На ноже были мои отпечатки пальцев. Но я его не убивал. Когда меня допрашивал следователь, он сказал, мол, выбирай или психиатрическую больницу, либо колонию. Но так как я знал уже в то время, что такое психбольница, и больше никогда не хотел в неё попасть. Поэтому меня воспитала колония. У меня там была одна цель – выжить.

Вот такой я, Аня, во мне живут два человека. Один порядочный и добрый, второй циник и мерзавец. Ты вправе об этом знать. Может теперь, ты не захочешь со мной жить. Если бы ты знала, как много раз я пытался жить набело, но черная сторона всегда побеждала вновь. Мерзавцем жить в этом мире на много легче, когда я выбирал порядочность, становился сразу, очень слаб, мне не на что было опереться, поэтому всегда возвращался в своё привычное состояние. Единственное моё оправдание, я никогда никого не убивал.

Тогда, на пляже, я опять попытался выкарабкаться из этой трясины, когда увидел тебя с этим подростком. Ты дала мне надежду, что я могу спастись, поверить в себя, что я тоже хороший человек. Все эти годы, никогда не делал ничего противозаконного, просто ненавидел себя, считал, что жёсткость окружающего мира, сделала меня таким, какой я есть. От этой жизни только привык брать, безпринципный человек. Тогда, я бродил за тобой почти неделю, как за мамой, ничего не мог с собой поделать, ждал, когда ты обратишь на меня внимание, почему-то был уверен, что только ты сможешь мне помочь.