Текст книги "Подросток и гаджеты"

Когда?

Подросток, который реагирует на звоночки телефона в любое время дня и ночи, подвергается большему риску, чем тот, кто способен отключить телефон, чтобы заняться чем-то более важным и творческим, не требующим постоянного внимания к экрану, или просто чтобы спокойно поспать и выспаться.

С кем?

Дети, которые проводят свободное время в основном наедине с экраном, подвергаются большему риску, чем те, кто общается и даже использует гаджеты вместе с членами семьи или друзьями. Школьник, который часами играет в одиночестве, подвергается большему риску, чем тот, кто играет в ту же игру с настоящими друзьями, а затем обсуждает ее с ними в школе на перемене.

Если вы иногда тоже делаете что-то в интернете вместе с ребенком, включая игры, это дает вам уникальную возможность познакомиться с миром вашего ребенка поближе.

За счет чего?

Для слишком многих детей смартфон – это как кукушонок в гнезде, постоянно требующий еды и лишающий других птенцов шанса вылупиться. Дети, у которых использование экрана вытесняет другие виды деятельности, важные для здорового психосоциального и физического развития, подвергаются большему риску, чем те, кто по-прежнему уделяет достаточно времени таким вещам, как игры, физические упражнения, чтение, (командный) спорт, хобби, сон, клубы, молодежное движение, работа в школе, настоящие друзья, семья и родственники.

Похоже, что чрезмерное использование гаджетов оказывает такой негативный эффект на благополучие ребенка отчасти оттого, что подавляются другие виды деятельности, важные для развития подростка. Так что речь идет не только об упущенных возможностях, но и о недостатке, среди прочего, подлинных социальных контактов, физических упражнений и сна, из-за чего ухудшается здоровье и успеваемость.

Профессиональная организация педиатров в США воплотила эту идею в приложении. После ввода возраста и времени, необходимого, в частности, для выполнения домашних заданий и общественной деятельности, приложение автоматически добавляет рекомендуемое время для физических упражнений и сна, а затем рассчитывает максимальное количество времени, которое остается у ребенка для развлечений у экрана.

3. Зависимость от гаджетов: возможно ли это?

На своих семинарах и лекциях я иногда спрашиваю участников: «Помните ли вы ситуацию, когда вы прочитали только один мейл и тут же продолжили работу?» Такого уже почти никогда не бывает. Если кто-то открывает одно письмо, за ним сразу же следует еще 15 или около того, и в 25 % случаев человек не возвращается к задаче, над которой он работал.

Почему так трудно просмотреть только одно сообщение, одно письмо, одно видео? Можем ли мы действительно стать зависимыми от приложений? Ответ – однозначно да, даже если технология предлагает доступ не ко всему интернету, а лишь к потоку электронных писем, постоянно находящихся у нас под рукой. Некоторые родители, возможно, испытали это на себе, пользуясь BlackBerry.

С его помощью можно было только читать электронную почту, и все же их называли CrackBerry, где crack – это один из самых вызывающих зависимость наркотиков, получаемый из кокаина. Таким образом, можно было пристраститься даже к мобильному телефону, предоставляющему неограниченный доступ только к электронной почте и не пытающемуся постоянно привлечь наше внимание и выудить как можно больше информации.

Даже участники игры Everquest уже называли свою игру Evercrack, хотя она была относительно примитивная и в ней еще не использовались передовые методы вызывания привыкания, как в Candy Crush и современных играх-стрелялках. Более сложные игры также все больше движутся в этом направлении, намеренно вызывая привыкание. Они являются предвестниками грядущей метавселенной. Метавселенная – это сеть взаимосвязанных трехмерных виртуальных пространств, в которых пользователи через аватары могут взаимодействовать друг с другом и с миром игры. От этого будет еще труднее оторваться.

О том, что для многих людей жизнь с телефоном в руке – это не просто плохая привычка, свидетельствует и то, что они чувствуют, когда не могут найти свой телефон. На английском языке это называется Cellphone Separation Anxiety (страх разлуки с телефоном) или Nomophobia (no mobile phobia – страх оказаться без телефона); 73 % испытывают панику, 14 % – отчаяние, 7 % – недомогание, болезнь, а 6 % – чувство облегчения{11}11
  . https://www.pewresearch.org/internet/2018/08/22/how-teens-and-parents-navigate-screen-time-and-device-distractions/, https://www.slideshare.net/DavidChanzr/lookout-mobilemindset2or2


[Закрыть].

Для 12–20 % людей антисоциальные медиа, по-видимому, даже привлекательнее, чем секс. От 12 до 20 % взрослых, чем моложе, тем больше, прерывают половой акт, когда их мобильный телефон пищит или вибрирует. 50 % молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет считают, что их мобильный телефон является самой страшной помехой для близости в постели{12}12
  . https://www.vice.com/en/article/z4jp5a/why-youre-so-tempted-to-check-your-phone-during-sex, https://www.huffpost.com/entry/phones-during-sex-british-survey_n_3640820, https://www.huffpost.com/entry/smartphones-during-sex_n_3586647


[Закрыть].

Разница между вредной привычкой и зависимостью заключается в том, что при зависимости вы больше не можете выбирать, вы теряете контроль. Более того, вы не можете остановиться, даже если негативные физические, психологические и социальные последствия очевидны. Поведение становится автоматическим, рефлекторным и навязчивым и больше не направляется сознательным выбором вашего мыслящего мозга. Сами зависимые обычно отрицают это, даже если все вокруг убеждены в их аддиктивном поведении. Как эта зависимость возникает в мозге, я объясняю в главе о схеме удовольствия/мотивации/вознаграждения в нашем мозге.

В 2011 году для своей книги «Мозг освобожденный» я провел опрос среди 1152 менеджеров и сотрудников компаний. Я задал несколько вопросов, которые психологи используют для быстрой оценки того, есть ли у человека зависимость от наркотика. Я заменил название наркотика на «выход в интернет», и в 20 % случаев можно было действительно говорить о симптомах зависимости.

В ответ на это, особенно от людей, которые не хотят прослыть зависимыми, можно услышать: «Да, но это зависит от вашего определения зависимости». Хорошо, давайте дадим простое определение: зависимость – это поведение, которое некоторые люди не могут прекратить, даже когда знают, что оно имеет серьезные последствия для них самих, а часто и для других. Важно рассматривать зависимость как модель поведения. Зависимость заключается не в продукте, а в том, что мы делаем, чтобы его получить. Верно и то, что не все становятся наркоманами. Это зависит как от личности, так и от обстоятельств.

С 2011 года я задавал эти вопросы многим людям. Интересно, что в течение этих 10 лет я имел возможность регулярно задавать вопросы сотрудникам с одинаковыми функциями в компаниях, а именно управляющим и менеджерам по технике безопасности и охране труда. Число зависимых за это время перевалило отметку в 30 %, если вести измерения по тем же критериям. Можно называть это зависимостью или вредной привычкой, которую очень трудно искоренить, не имеет значения, в любом случае проблема растет, что доказывают и другие исследования{13}13
  Oviedo-Trespalacios, O., Nandavar, S., Newton, J. D. A., Demant, D., & Phillips, J. G. (2019). Problematic use of mobile phones in Australiaa… is it getting worse?. Frontiers in psychiatry, 10, 105.


[Закрыть].

Тот факт, что мы спонтанно делаем то, что рационально понимаем как вредное, связан с тем, как работает наш мозг. Здесь и далее я буду объяснять работу мозга, используя собственные термины. Подробнее вы можете прочитать о них здесь. Наш рефлекторный мозг заставляет нас реагировать на раздражители, а наш думающий мозг должен рационально тормозить это. Первый мозг говорит «делай сейчас», а второй – «остановись». Рефлекторный мозг реагирует быстрее, чем наш думающий мозг. Между этими реакциями всего лишь доли секунды, но этого достаточно, чтобы рефлексы были на шаг впереди нашего думающего мозга.

В части 4 мы увидим, что для подростков риск стать зависимыми выше, потому что развитие думающего мозга отстает от развития рефлекторного мозга.

Более того, подросткам очень трудно освободиться от цифровых медиа, как только они подсели на них, потому что система вознаграждений изменяет химию их мозга, заставляя их хотеть выйти в интернет. В результате они продолжают реагировать на все сигналы – даже призрачные, – чтобы схватить мобильный телефон или зайти в игру.

Единственное решение – выработать новые привычки, новые рефлексы. Это действительно возможно. Одним из доказательств является тот факт, что в 1958 году 90 % мужчин все еще курили, а сегодня только 25 %. Никотин – один из вызывающих сильную зависимость наркотиков, и все же большинство курильщиков бросают курить, хотя и не без помощи правительственных мер. Правительство пыталось защитить нас от самих себя и от табачной промышленности, которая, не считаясь ни с какими этическими нормами, вкладывала миллиарды, чтобы держать нас в зависимости. Антисоциальные медиа, самым ярким примером которых является Facebook (теперь Meta), делают то же самое, не заботясь о людях и обществе.

Чтобы удержать внимание пользователей и максимально увеличить количество кликов, разработчики приложений и игр используют результаты десятилетий превосходных научных исследований в области психологии, поведенческой терапии и социальной психологии, а также результаты самых современных нейропсихологических исследований. Они делают это так хитро, что их пользователи порой достают свои мобильные телефоны более 200 раз в день. В США этот показатель составляет в среднем 100 раз в день. Поскольку пользователи тратят примерно три часа в день, работая на них бесплатно, эти компании зарабатывают миллиарды на информации, которую они извлекают из непрерывного свободного потока миллиардов кликов.

Наши подростки и мы сами рискуем стать зависимыми от приложений, потому что наши привычки формируются в основном под воздействием немедленного ответа на наши действия. Показательный пример – то, как регулярная чистка зубов стала привычкой. Стоматологи в течение многих лет пытались убедить население в важности ежедневной чистки зубов, приводя рациональный аргумент, что тогда вы будете иметь здоровые зубы в течение долгого времени. Безрезультатно. Пока кому-то не пришла в голову безумная идея добавить мяту в зубную пасту, и маркетолог Клод Хопкинс завоевал мир с помощью Pepsodent и заставил всех чистить зубы. Немедленное вознаграждение в виде приятной свежести во рту и дыхания сделало то, что не смогли сделать все возможные рациональные аргументы о долгосрочной важности.

1. Мы от природы настроены на мгновенное удовлетворение. Постоянное пребывание в сети может непрерывно доставлять вам удовольствие – от узнавания чего-то нового, от возможности действовать, от радости, от чувства собственной нужности и важности и т. д.

Откладывание удовлетворения потребностей – это навык саморегуляции, которому нужно учиться и который нужно тренировать. Умение откладывать удовлетворение потребностей важно для вашего успеха и счастья в жизни. В своем всемирно известном Зефирном эксперименте исследователь Уолтер Мишель{14}14
  Mischel, W., Ayduk, O., Berman, M. G., Casey, B. J., Gotlib, I. H., Jonides, J., … & Shoda, Y. (2011). 'Willpower'over the life span: decomposing self-regulation. Social cognitive and affective neuroscience, 6(2), 252–256.


[Закрыть] убедительно показал, что дети, которые умели откладывать удовлетворение потребностей в возрасте 4–6 лет, вырастают в более успешных взрослых людей с более высокими оценками в школе и меньшим риском ожирения, наркомании и разводов. Следует также упомянуть, что годы спустя лонгитюдное исследование[4]4
  Научный метод, применяемый в социологии и психологии, в котором изучается одна и та же группа объектов в течение времени, за которое они успевают существенным образом поменять какие-либо свои значимые признаки.


[Закрыть] показало, что многие дети, не умевшие откладывать удовольствие на потом раньше, будучи малышами, научились этому позже. Так что все можно при желании поправить.

2. Любое поведение, которое сразу же вызывает у нас кратковременное чувство возбуждения, стимулирующий, активизирующий толчок, может привести к вредной привычке или зависимости, если мы будем настойчиво стремиться к этому. В древние времена дофаминовый всплеск при нахождении добычи помогал нашим предкам выжить. Однако дофаминовый толчок не приводит к удовлетворению, поэтому поиск острых ощущений не прекращается сам по себе. Мы можем продолжать стремиться к удовольствию, даже если последствия будут очень негативными.

3. Лишение немедленного вознаграждения рассеивает наше внимание. Когда вы полностью концентрируетесь на одной задаче, вы больше не получаете этих дофаминовых пинков, вам их не хватает, и уходит бдительность, которую они стимулируют. И хотя долго концентрироваться на чем-то одном сложно, если вы успешно справляетесь с чем-то, вы ощущаете такое удовлетворение, которое длится гораздо дольше, чем кратковременный всплеск удовольствия. Возможно, вы даже почувствуете его спустя годы, когда вспомните о своем прекрасном достижении.

Проблема, однако, заключается в том, что сиюминутное кратковременное удовольствие обычно побеждает последующее долговременное удовлетворение. Вы гонитесь за быстрым вознаграждением, что означает, что вы не делаете тяжелой работы, которая ведет к удовлетворению, и с этим неудовлетворенным чувством вы еще больше ищете быстрых удовольствий, оказываясь в ситуации, которую иногда называют гедонистической беговой дорожкой.

Когда ваш подросток напрягается и уделяет все свое внимание домашней работе, он больше не получает дофаминовую подпитку, а это кажется скучным тому, кто к ней привык. Эта скука может стать хорошим моментом для активного отдыха. Однако, когда он берет в руки телефон во время этих нескольких минут перерыва, дофамин начинает течь, и… полчаса спустя он все еще держится за телефон.

4. Нам свойственно вырабатывать и, что еще важнее, сохранять привычки. Плюс того, что мы легко используем привычные связи, заключается в том, что они значительно упрощают нашу жизнь, позволяя нам действовать с гораздо меньшими затратами мозговой энергии в самых разных ситуациях, не задумываясь.

Наше постоянное времяпрепровождение у экрана отчасти объясняется тем, что это вошло в привычку. Мы также не задумываемся об этом, что мешает нам от этой привычки избавиться.

5. Собаки Павлова начинали пускать слюни не только тогда, когда им приносили еду, но и как только появлялся лаборант, от которого они обычно эту еду получали. Это было результатом так называемого условного рефлекса. Позднее Павлов сформулировал гипотезу о том, что все, что предъявлялось вместе с пищей, могло вызвать эту реакцию, даже если пищи после этого они не получали. Если в момент подачи еды звонил колокольчик, то со временем у собак начинала течь слюна, как только звонил колокольчик, даже если еды рядом не было. То же самое происходит, когда у вас звонит телефон или когда скука берет свое. Эти стимулы заставляют вас остановиться, чем бы вы ни занимались, и взять телефон. Важная работа, разговор, семейное мероприятие – словом, реальная жизнь – не остановят эту павловскую реакцию, если только вы не отучите себя от телефона, выработав новую, более полезную противоположную привычку.

6. Мы от природы настроены на быстрые реакции нашего рефлекторного мозга, а не на медленное размышление. Когда наш доисторический предок встречался лицом к лицу с саблезубым тигром в саванне, склонность к размышлениям могла оказаться смертельной. В джунглях XXI века, где наш успех зависит от работы мозга и обучения, часто бывает как раз наоборот.

7. Мы от природы настроены на обнаружение опасности. Сигналы о возможной опасности занимают ваше внимание гораздо больше, чем сигналы о тишине и покое. Если вы всегда на связи, вы постоянно начеку. Каждый раз, когда мы получаем тревожное письмо или сообщение – или новость, предупреждающую о надвигающейся опасности, – это усиливает наше желание проверить почту. Чем сильнее вы встревожены, тем чаще вы будете это делать. Постоянная бдительность и настороженность вызывает хронический и в долгосрочной перспективе вредный низкий уровень стресса.

8. Мы любознательны от природы. Изучение нового с точки зрения эволюции уже давно управляется рефлекторным мозгом и не требует больших усилий. Любознательность важна для выживания. Режим исследования, вероятно, даже имеет собственную схему работы мозга, и нахождение чего-то нового дает мозгу дофаминовый всплеск.

9. Мы от природы склонны к единению. Желание быть принятым и оцененным другими людьми, которых вы считаете важными, совершенно нормально. Никто не хочет быть отвергнутым. Однако, если вы не уверены в себе, вы будете реагировать сильным чувством тревоги даже на малейший отказ. Узнаете? Тогда у вас есть страх быть отвергнутым – особенно в антисоциальных сетях, где кто-то может отфрендить вас одним щелчком мыши. (Я назвал это FOBE: Fear of Being Excluded – страх быть исключенным.) Вместо того чтобы отстраниться от антисоциальной сети, вы еще навязчивее проверяете ее, тщетно ища одобрения, что увеличивает риск быть отвергнутым. Короче говоря, болезненный порочный круг. Маркетологи и разработчики приложений также наживаются на этой тревоге, прекрасно зная, что она сильнее у подростков.

10. В нашем социальном окружении мы хотим быть в курсе того, чем занимаются другие. Нормальная потребность в единении в сочетании с нашим природным любопытством может также привести к преувеличенному страху упустить что-то (синдром FOMO: Fear of Missing Out – страх упустить что-то важное). В этом случае у вас возникает постоянный страх, что другие люди получают удовольствие, а вы об этом не знаете. Но в бесконечном потоке информации вы всегда будете что-то упускать. Когда вы чувствуете себя неуверенно, ваша тревога усиливается. Вы постоянно хотите быть онлайн и знать, что делают другие. Маркетологи и разработчики приложений хитро играют на этом, чтобы держать вас на привязи, чтобы вы всегда были «с ними».

11. Наше тщеславие также играет роль в соревновании за то, чтобы выглядеть красивее и больше нравиться другим, делать более интересные вещи, иметь более красивую кошку, уметь танцевать более красивые танцы, иметь интересных веселых друзей… А потом, конечно, нам приходится постоянно наблюдать на экранах за тем, насколько мы нравимся другим. Более того, мы готовы поставить под удар нашу личную жизнь, лишь бы на несколько секунд оказаться в центре внимания.

12. Виртуальное общение – способ сбежать для тех, кому установить реальные социальные связи слишком сложно.

Искусственный интеллект, особенно используемый антисоциальными СМИ и поисковыми системами, стремится выяснить, какой контент лучше всего привлекает внимание пользователя и вызывает наиболее импульсивные реакции (кликовое поведение). Затем алгоритм автоматически предлагает все больше и больше такого контента.

Если вас интересуют фильмы о свиньях, YouTube будет предлагать вам все больше и больше фильмов о свиньях. Вы немедленно получаете вознаграждение, и каждый раз, когда вы посмотрели один фильм, появляется серия новых. Предложение бесконечно, вы можете смотреть бесконечно и каждый раз получать мгновенное вознаграждение в виде милых маленьких свинок.

Однако, когда этот искусственный интеллект понимает, что негативные эмоции, такие как гнев и страх, способствуют вашему кликовому поведению, представленный контент становится все более экстремальным, а ваши негативные эмоции – все более сильными. Таким образом, все существующие чувства, разногласия и бессмысленные теории заговора усиливаются и раздуваются все больше и больше.

Вывод: эти нейропсихологические и социальные механизмы не определяют ваши реакции, но влияют на их развитие. Прежде чем пытаться корректировать поведение ребенка, попробуйте сами отключиться от экранов. Если вы привыкли постоянно находиться в сети, остановиться будет нелегко – особенно вначале. Но не стоит переживать слишком сильно: все больше и больше людей добиваются успеха.

Возможно, вашему подростку понравится отвыкать от гаджетов вместе с вами. Устройте соревнование.

Заключение

Наша надежда на будущее – дети, обладающие цифровой свободой

Я понимаю, что это звучит довольно занудно, но наш долг как родителей – дать волю мозгу нашего ребенка. Потому что, находясь всегда на связи, они творят удивительные вещи со своим мозгом, но вообще-то это губительно. Решение заключается не в жизни без гаджетов, а в жизни с гаджетами, но и с цифровой свободой.

Наше будущее – не в руках тех, кто зависим от антисоциальных медиа и не обладает цифровой свободой, а значит, и цифровыми навыками и цифровой осознанностью. Наша надежда на будущее связана с детьми, которые освободили свой мозг, которые действительно обладают цифровой свободой, цифровыми навыками и осознанностью; детьми, отказавшимися быть рабами, но ставшими хозяевами гаджетов. Таким образом в XXI веке они смогут реализовать гораздо больше потенциала благодаря синергии между нашим удивительным мозгом и фантастическими технологиями. Единственное условие заключается в том, чтобы дети и их родители лучше знали и выполняли инструкции по работе своего мозга и дали ему волю.