Текст книги "Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике"
Автор книги: Теодор Кранке
Жанр: Зарубежная образовательная литература, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 3
ОДИНОКИЙ КОРАБЛЬ – ЛОВУШКА?
В понедельник погода продолжала улучшаться. Можно было даже посидеть на солнышке, и те, кому велели оставить свои боевые места и находиться на палубе наготове, расселись по укромным уголкам, прячась от ветра, читая и подремывая.
В тот день впередсмотрящий заметил еще один корабль, идущий западным курсом, и капитан опять никак не вмешался и дал ему уйти. Но несмотря на бедную событиями жизнь на борту, в воздухе носилось ощущение некоего ожидания. Каждый чувствовал, что нечто должно произойти, и очень скоро, может быть, в ближайшие часы. Вдобавок упорно ходили слухи, которые никак не опровергал первый помощник, что на следующий день, во вторник 5 ноября, «Шеер» встретится с конвоем. Эти слухи имели серьезные основания: исходя из всех имеющихся сведений, а также по всем расчетам выходило, что британский конвой НХ-84 во вторник окажется в непосредственной близости от «Шеера».
Метеоролог получил приказ явиться на мостик.
– Откройте нам профессиональную тайну, Дефант, что для нас приготовила «небесная канцелярия»? – добродушно спросил Кранке.
– Завтра ветер станет слабее, капитан. Спокойное море и чистый видимый горизонт, но в дальнейшем вероятно падение давления и шторм, хотя не раньше послезавтрашнего дня.
Тот вечер запомнился надолго. Заходящее солнце набросило на океан сверкающую вуаль будто из шелка, вышитого голубым и красным. Кое-где виднелись золотые и фиолетовые нити. Но когда солнце наконец опустилось за горизонт, освещение стало холодным и жестким и поверхность океана постепенно поблекла. В сумерках «Шеер» погрузился в тишину и покой, только непрестанно стучали машины, но в умах и сердцах членов экипажа не было покоя, ибо психологически они уже приготовились к действию, движению, риску и опасности.
Забрезжил рассвет вторника 5 ноября. Предсказания метеоролога относительно погоды полностью оправдались. Лейтенант Пич, старший пилот, получил приказ явиться на мостик. Раньше, до того как стать летчиком, он был морским офицером и впоследствии вернулся к своей первой любви, к морю, где и окончил свои дни 24 августа 1944 года в Арктике, будучи командиром подводной лодки «U-344».
– Ну, Пич, – встретил его капитан. – Как вам сегодняшняя погода? Годится, чтобы рискнуть спуститься на воду?
– Если вы прикажете сделать для меня «утиный пруд», то по мне годится, господин капитан.
«Утиным прудом» назывался участок спокойной воды, искусственно создаваемый кораблем, когда он круто поворачивал к ветру, резко переложив руль на борт.
– Что за вопрос, дружище! Будет вам «утиный пруд». Я надеюсь, вы нам принесете какие-нибудь известия о конвое.
– Если и не принесу, то не потому, что плохо старался, господин капитан.
– Хорошо. Тогда выполняйте.
– Слушаюсь, господин капитан. – И Пич радостно поспешил прочь.
Его самолет-разведчик «арадо» – «корабельный попугай» – уже сидел на своем насесте, то есть стоял на рельсах катапульты. Все, что оставалось сделать Пичу и летчику-наблюдателю Галлинату, это забраться на свои места и закрыть подвижную часть фонаря из перспекса над головой. Но сначала расчет наземного обслуживания – если можно так выразиться применительно к морякам – проверил двигатель и в последний раз перед полетом осмотрел поплавки, а офицер минно-торпедной боевой части, отвечающий за катапульту, проверил баки со сжатым воздухом, причем воздух с радостным шипением вырвался наружу.
Моторы «арадо» внезапно взревели, пронзительно завыли, а потом монотонно загудели на пару тонов ниже. Пич, сидя в кабине, поднял руку. Офицер торпедной части запустил механизм, раздался отрывистый хлопок, затем резкий фыркающий звук, и «арадо» взмыл в воздух.
Позади него на палубу упал плюшевый медвежонок, по всей видимости талисман. Его испуганно подобрал матрос.
– Плохой знак, – мрачно сказал он, передавая медвежонка другому. – Теперь удачи не жди.
– Насчет этого не волнуйся, – ответил механик. – У него таких целая дюжина. Подружки надарили.
Поднявшись в воздух, «арадо» облетел вокруг корабля. Все замахали ему руками, и Пич махнул в ответ. Потом самолет направился на запад. В 11.20 он вернулся. Докладывать ему было не о чем. Он тщательно прочесал первый треугольный сектор моря по указанию капитана Кранке и ничего там не обнаружил. Затем «арадо» отправился на юг искать следы конвоя во втором треугольнике. Предполагалось, что он вернется к 13.00, но в 12.40 впередсмотрящий доложил о приближении самолета. Это «арадо» возвращался раньше времени, что казалось добрым знаком, хотя если бы наверняка были хорошие новости, то Пич, приближаясь, покачал бы крыльями самолета.
Однако стоявшие на мостике офицеры никак не могли решить, действительно ли он покачал крыльями или нет, но тут «арадо» подал шифрованный световой сигнал: «Восемь восемьдесят морских миль».
При этом у экипажа загорелись глаза, и, как по мановению волшебной палочки, корабль облетела весть: «Впереди по курсу конвой!» Офицеры на мостике тоже разделили краткий восторг, хотя рано или поздно они ожидали этих новостей, но потом их лица снова посерьезнели: теперь все зависит от капитана. Только он принимал решение и ни с кем не мог поделиться ответственностью. Он отвечал не за группу людей или мелкое судно и не мог броситься в бой очертя голову, и будь что будет. Нужно было учитывать стратегические соображения. На нем лежала ответственность за мощный боевой корабль и жизнь 1300 человек. Он не имеет права принимать поспешных решений и должен помнить, что его цель не победить в одном бою, а посеять как можно больший хаос на путях снабжения противника и на как можно более долгий срок.
Но пока что перед «Шеером» встала проблема, может быть, не такая важная, однако требующая практического решения: как взять «арадо» на борт целым и невредимым, несмотря на все нарастающее волнение? Корабль совершил маневр, готовя для самолета «утиный пруд», «арадо» сделал круг и затем снизился на участок спокойной воды. Его поплавки коснулись океанской поверхности, взметнув каскад серебристых брызг, а самолет еще раз или два подпрыгнул вверх, словно кролик, которого вспугнули на пашне, и в конце концов плавно заскользил по воде.
Снова взревел мотор, Пич направил самолет под защиту левого борта и остановился прямо под палубным краном. Пич вылез из кабины и попытался поймать качавшийся над ним крюк, но «арадо» шатался из стороны в сторону, будто пьяный, причем, как нарочно, в противоположную сторону от крюка. Пичу пришлось нелегко.
Выстроившиеся вдоль всего борта моряки со всех сторон засыпали его советами, будучи уверенными, что справились бы лучше Пича, и прямо говорили ему об этом. Но вскоре он поймал-таки крюк и ловко зацепил его за подъемное кольцо самолета. Пич поднял руку, и крановщик завел свою машину, легко поднял самолет с поверхности моря, перенес на палубу и аккуратно поставил на рельсы катапульты. «Корабельный попугай» снова уселся на свою жердочку.
Пич не вылез, а выпрыгнул из кабины и побежал на мостик. В руке он держал карту, и на ней, кроме цветных линий, значился большой красный крест, настолько большой, что даже матросы на палубе заметили его, когда Пич пробегал мимо. Они перемигнулись. Было совершенно ясно, что Пич взволнован какой-то, как он считал, важной информацией. Исходя из всего этого, матросы тут же заключили, что слух о конвое оправдался. Стоя на мостике, капитан Кранке волновался гораздо меньше и почти ничего не сказал.
– Благодарю вас, Пич. Вы отлично поработали, – только это от него и услышали.
Конвой, о присутствии которого только что доложил Пич, находился в 88 морских милях прямо впереди «Шеера». С учетом отклонения курса, которым следовал конвой, у «Шеера» уйдет более трех часов, чтобы догнать его. Теперь, когда «арадо» не без труда доставили на борт, было уже час дня, и, значит, «Шеер» настигнет конвой не раньше 16 часов, то есть незадолго до темноты. Это время весьма неблагоприятно для встречи, поскольку в ночное время корабли конвоя получат возможность рассеяться и спастись под покровом темноты.
С другой стороны, если Кранке решит дожидаться следующего утра, прежде чем атаковать, и таким образом позволит конвою беспрепятственно идти на восток на протяжении всей ночи, то все они окажутся гораздо ближе к Западным Подходам, другими словами, приблизятся к зоне, где британские военно-морские подразделения принимали конвой и сопровождали его до британского порта. А где именно находилась эта зона, немецкая разведка не знала.
Опыт показывал, что конвои развивают скорость около 7–9 узлов в час; то есть к следующему утру – если взять 6 утра за самый ранний срок для начала атаки, пользуясь преимуществом удовлетворительной видимости, – конвой продвинется примерно на 100 морских миль на восток. Кранке полагал, что зона, где британские военные корабли встречали и сопровождали конвои, находилась примерно в 300 морских милях на восток от тогдашнего местонахождения «Шеера». Таким образом, есть вероятность, что к следующему утру британские боевые корабли окажутся всего в 200 морских милях от «Шеера», а такое расстояние быстроходный крейсер покроет за каких-нибудь шесть часов даже при сильном волнении.
Помимо всех этих стратегических соображений, капитан также должен был принять во внимание рапорт метеоролога, который предсказывал циклон в упомянутой зоне. Ветер и вправду посвежел, и волны стали заметно выше. Дефант, метеоролог, считал, что начинается шторм, который, скорее всего, продлится несколько дней. Но шторм – это значит, что кораблю придется преодолевать бурные волны, и, хотя на «Шеере» были установлены орудия новейшего образца и артиллеристы отлично знали свое дело, тем не менее в таких обстоятельствах едва ли стоило рассчитывать на меткость стрельбы и быстрые результаты. А скорость корабля в то же время снижалась.
Внимательно рассмотрев все за и против в этой очень сложной ситуации, капитан Кранке решил атаковать конвой в тот же день и как можно быстрее. Сразу после того, как «арадо» благополучно вернулся на борт, «Шеер» полным ходом поспешил к месту предполагаемого нахождения конвоя.
Команда уселась за обед. Напряжение и волнение мешали молодым матросам есть, но закаленные ветераны ели с большим аппетитом, чем обычно. Они на своем опыте убедились, что человеку гораздо легче переносить всевозможные тяготы на полный желудок. Тем более, что долгие часы на вахте требовали от человека много сил.
После обеда, не дожидаясь особых распоряжений, разные боевые группы начали готовиться к бою. Они сняли палубные леера, наглухо завинтили иллюминаторы и отверстия, закрепив в нужных местах тяжелыми крышками. Близился решающий час. Это правда, что «Шеер» по боеспособности был практически равен линкору, и едва ли следовало ожидать, что у конвоя будет достаточно сильное сопровождение, чтобы вступить в схватку с «Шеером», но наверняка этого не знал никто. Всегда оставалась возможность вытянуть несчастливый билет.
14.27. Раздался крик впередсмотрящего: он заметил пятно дыма на горизонте на 50°. Тревожный сигнал прокатился по кораблю, поднимая волну возбуждения и энергии. Но почему только одно «пятно» дыма? Где остальные восемь кораблей, о которых сообщил Пич? Может быть, он ошибся? Но тогда выходит, что ошибся и его летчик-наблюдатель? Вряд ли. Во-первых, оба они надежные и опытные профессионалы, а во-вторых, бывает, конечно, что в глазах двоится, но где это видано, чтобы в глазах девятерилось?
Кранке тоже был озадачен, хотя и не сомневался в Пиче и летчике-наблюдателе. Как бы то ни было, час битвы еще не настал.
– Или это одиночка, который, как та знаменитая кошка, гуляет сам по себе, – задумчиво проговорил он, – или британский вспомогательный крейсер, посланный впереди конвоя на разведку.
Офицеры на мостике закивали. Наверное, капитан прав. Какие еще могли быть объяснения? Но все равно оставалось это маленькое неприятное «или».
«Шеер» быстро сокращал расстояние между собой и незнакомцем, и вскоре в бинокль уже были видны очертания самого обычного парохода без особых отличительных признаков. Он, словно одинокий бродяга, рассекал голубовато-стальные волны Атлантики.
– Так себе кораблик, – буркнул кто-то.
– С виду пятитонный.
– Пожалуй, побольше, – сказал моряк одной из призовых команд. – Но не намного.
Кранке и его офицеры внимательно изучали корабль в бинокли.
– Что-то не очень он похож на вспомогательный крейсер, – сказал Кранке. – Что это по-вашему, Будде?
Будде был начальником службы радиоперехвата.
– Насколько известно, британцы не используют такие мелкие суда в качестве вспомогательных крейсеров, – подтвердил Будде.
– Вот именно, насколько известно, – уточнил капитан. – Однако не стоит недооценивать смекалку противника, особенно британцев. Может быть, именно потому, что мы не заподозрили бы в таком суденышке вспомогательный крейсер, они и решили переоборудовать его под крейсер.
Тем временем чужак не совершал никаких подозрительных маневров, но это показалось капитану еще более подозрительным, ибо он знал о том, что британское адмиралтейство категорически приказало всем судам менять курс в случае приближения военного корабля – даже своего – и радировать о встрече. А этот корабль, на котором впередсмотрящий наверняка заметил «Шеер», и курс не изменил, и радиопередатчиком не воспользовался.
– Предупредите все наблюдательные посты, чтобы высматривали торпедный след, – приказал Кранке. – Осторожность никогда не повредит.
«Вести круговое наблюдение» – еще один приказ получили посты. Как же не повезло тем, кому было поручено вести наблюдение в противоположном от незнакомца направлении, ведь они пропустят все самое интересное.
Если только незнакомый корабль не был на самом деле вспомогательным крейсером, то его капитан, видимо, посчитал «Шеер» британским или американским кораблем; вероятно, он не воспринял серьезно фантастическую мысль о том, что в самой середине Атлантики можно столкнуться с немецким карманным линкором. Он по-прежнему не менял курс и не радировал о встрече, но поднял флаг торгового флота Великобритании.
– Как мило, – одобрил Кранке. – Теперь мы хотя бы знаем, что это за судно. Или они только притворяются такими безобидными? Может быть, они нас раскусили? И ждут, пока мы подберемся поближе, чтобы сбросить маску и торпедировать нас?
И тогда Кранке приказал дать международный сигнал флажками: «Немедленно остановитесь». Два сигнальных флажка взлетели на фор-марсе «Шеера», откуда британцы могли их ясно разглядеть. А сигнальной лампой «Шеер» отдал приказ не притрагиваться к радиопередатчику. Предупреждение просигналили дважды, но британское судно отреагировало только тем, что его орудийный расчет побежал к установленной на корме пушке, чтобы занять свои боевые места. Кранке опустил бинокль.
– Дать предупредительный выстрел, – приказал он.
Трижды вздрогнула палуба «Шеера», и три фонтана воды взлетели в воздух в опасной близости от британского судна. Орудийный расчет на корме покинул свою пушку, и она, оставшись в одиночестве, производила весьма унылое впечатление.
– Подготовить призовую команду? – спросил штурман.
– Нет, Хюбнер. У нас не будет времени. Из-за конвоя нам дорога каждая минута. Корабль явно британский. Нужно его обязательно затопить. – И, повернувшись к ординарцу, он резко скомандовал: – Дать сигнал флажками: «Немедленно высаживайтесь в шлюпки!»
Приказ передали сигнальщику, который поспешно собрал и, перебирая руками, поднял нужные флажки, которые с хлопком развернулись на ветру.
Тем временем капитан смотрел на секундную стрелку часов. Подчинится ли противник? С каждой секундой ожидание становилось все мучительнее. Пушки правого борта и на подвижных башнях уставились на маленький корабль. Горе ему, если он вздумает дать радиограмму или сделать подозрительное движение!
Но все обошлось. Спустилась первая шлюпка. Она с плеском ударилась о воду и закачалась на волнах. Спустилась вторая, за ней третья шлюпка. Потом без особенной спешки британские моряки стали подтягиваться к «Шееру». Кранке казалось, что они гребут слишком медленно, ему не терпелось потопить вражеское судно, не дожидаясь, пока британская команда поднимется на борт «Шеера», но теперь между «Шеером» и британским кораблем находились спасательные шлюпки. По приказу капитана «Шеер» немного передвинулся вперед, чтобы дать артиллеристам свободную линию огня, после чего в ход пошли 10,5-сантиметровые пушки. Сначала прозвучала сирена, потом корабль дернулся, и наконец раздался грохот выстрелов. Залп следовал за залпом, почти все снаряды попали в британский пароход ниже ватерлинии. Медленно – слишком медленно для Кранке – корабль начал крениться на левый борт.
– Хорошо было бы ударить из 3,7-сантиметровых по люкам, господин капитан, – предложил начальник артиллерии. – Вода, заливаясь сквозь пробоины в борту, может создавать под палубами карманы сжатого воздуха.
– Отличное предложение, Шуманн. Действуйте.
Заработали автоматические 3,7-сантиметровые пушки, всаживая снаряд за снарядом в палубные надстройки. В воздух взлетали обломки и разбитые в щепки крышки люков. На борту пылал огонь, и корабль все быстрее кренился и одновременно погружался в воду. Флаг британского торгового флота все еще развевался на корме.
Теперь «Шеер» мог подумать об экипаже британского корабля. На моряках в шлюпках были надеты спасательные жилеты британского флота с воротниками, которые поддерживали голову и не давали ей уйти под воду, если пловец выбивался из сил. Большинство моряков курили. Может быть, они думали, что им еще не скоро удастся затянуться табачком. Справа к корме подошла первая шлюпка, и немецкие матросы помогли своим британским «коллегам» перелезть через борт.
Должно быть, осознание того, что они попали на немецкий крейсер, стало для них ужасным потрясением, ибо они покинули свой корабль в большой спешке, не взяв с собой необходимого. Как видно, они попрыгали в шлюпки в чем были. Кочегары выбежали на палубу в обычных деревянных башмаках, на шеях грязные косынки, чтобы вытирать пот, чумазые, в робах, в которых работали у топок. Только один моряк, гораздо старше прочих, в темно-синем кителе с военными нашивками, взял с собой саквояж. Наверное, пережив подобный неприятный опыт во время Первой мировой войны, он предпочитал быть готовым к любым неожиданностям.
Капитан британского судна находился в третьей шлюпке. У него было честное и открытое лицо, загорелое в долгих походах, под темными кустистыми бровями блестели проницательные карие глаза. На губах играла полуулыбка. Отчего он улыбался: оттого, что по-философски равнодушно встретил свою судьбу, или оттого, что опытным взглядом сразу распознал серьезные меры предосторожности, которые принял карманный линкор против его суденышка? Или, возможно, он был уверен, что недолго будет пользоваться немецким гостеприимством, зная, что британские военно-морские силы недалеко?
Рядом с капитаном стоял седой человек, и по его кителю с четырьмя золотыми кольцами на фиолетовом фоне было видно, что это начальник машинного отделения. Уперев руки в бока, он оглядывался вокруг с интересом любителя техники и внешне никак не походил на побежденного врага. Пожалуй, он даже выглядел как человек, которому совершенно все безразлично, как будто все шло по плану.
Кранке по-прежнему казалось, что танкер погружается недостаточно быстро, и он приказал дать еще несколько залпов. Его приказ привел британского капитана в крайнее возбуждение. Он замахал руками и закричал:
– Только не по корме! Там боеприпасы!
А стоявшему поблизости офицеру он объяснил, что в кормовой части сложены боеприпасы, которые детонируют, если рядом с ними взорвется случайный снаряд. После этих слов он повернулся и стал смотреть, как тонет его корабль. Немецкий офицер непонимающе уставился на его спину. Что он хотел сказать? Ну и что с того, что взорвутся боеприпасы, о которых он сказал? Тонущий корабль находился слишком далеко от «Шеера», чтобы взрывом могло повредить немецкий крейсер. А потом он увидел флаг торгового флота, все еще поднятый на корме уходящего под воду корабля, и понял. Капитану танкера хотелось, чтобы корабль затонул с поднятым флагом.
Из корабельных бумаг, переданных капитаном танкера, Кранке узнал, что он затопил рефрижераторное судно общей вместимостью 5389 регистровых тонн, называвшееся «Мопен» и следовавшее из Вест-Индии в Англию. «Мопен» спустили на воду в 1928 году, следовательно, он был относительно новым судном и, как все рефрижераторы, развивал довольно большую скорость. При своей быстроходности он оторвался от медленно идущего конвоя, надеясь добраться до пункта назначения в одиночку. И если бы не внезапное появление «Шеера», ему, вероятно, удалось бы благополучно прибыть в порт. Однако вышло по-другому.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?