Текст книги "Страсть выбирает отважных"

Глава 6

Джорджетта почти готова была признать свою вину за то, что деньги, уплаченные за проезд до Строфилда, были потрачены напрасно. Да-да, почти… Но если вам выпадает счастливая возможность забраться в ванну, наполненную горячей водой, и смыть с себя всю дорожную грязь после целого дня пути, а потом еще и надеть свежее белье, то вами скорее всего овладеет чувство полного удовлетворения и вы забудете обо всех неприятностях.

Хьюго отправил Джорджетту в гостиницу, наказав расположиться со всеми удобствами, а сам же тем временем решил заняться подготовкой к дальнейшему путешествию – теперь уже на север. Выражение «со всеми удобствами» вовсе не означало, что его спутница должна была потребовать лохань горячей воды к себе в комнату, но Джорджетта не хотела упускать такую возможность. Когда она вымылась, жена хозяина постоялого двора помогла ей одеться и уложить волосы. Отдав этой доброй женщине кое-какие распоряжения, девушка спустилась вниз, чтобы разыскать Хьюго.

Она нашла его в дверях общего зала, где он спорил о чем-то со здоровенным детиной в шляпе с высокой тульей и в длинном неопределенного цвета плаще с четырьмя пелеринами. Детина производил впечатление опустившегося денди – его одежда, некогда модная и дорогая, была теперь поношенной и грязной.

– Хорошо-хорошо, мы покроем разницу, – услышала она слова Хьюго, после чего собеседники обменялись рукопожатиями, но вид у обоих был не очень-то радостный.

Обернувшись, Хьюго заметил Джорджетту и, несмотря на усталость, сумел изобразить улыбку.

– Ах, дорогая!.. Как я рад твоему появлению! Ты сокровище, которое небо… исторгло на землю.

– Отрыжка небес, что ли? Дорогой, ты мне льстишь. А вот я могу сравнить тебя с жемчужиной, извлеченной из таких устричных внутренностей, что и сказать неприлично, – пропела она сладким голосом. – Скажи, о чем ты только что говорил?

– Знакомься, дорогая, это мистер Секингтон. – Хьюго указал на стоявшего рядом верзилу, и тот учтиво поклонился. – У него есть наемный экипаж, и он согласился отвезти нас на север.

– Вот только кто станет меня нанимать, пока я буду торчать на севере? – пробормотал мужчина, бросая на Джорджетту виноватый взгляд. – Так что не смогу я отвезти вас, леди, если ваш муженек не заплатит за все то время, что меня не будет дома.

– Ты и без того требуешь за проезд целое состояние! – воскликнул Хьюго.

– Никогда ведь не знаешь заранее, где тебя поджидает самая большая удача в жизни, – заметил Секингтон. – Должен же я думать о будущем! Я же человек семейный… Да скоро и сам все поймешь, раз ты молодожен.

Хьюго уже собрался спорить, но Джорджетта, поспешив вмешаться, решительно заявила:

– Я готова ехать в любую минуту, если вы так торопитесь, мистер Секингтон.

– Очень великодушно с твоей стороны, дорогая, – пробурчал Хьюго. – У тебя-то, между прочим, было время принять ванну…

«Похоже, я недостаточно хорошо высушила волосы», – промелькнуло у девушки. Обворожительно улыбнувшись, она проговорила:

– Я делала это ради вас, дорогой муженек. Вам ведь будет приятнее сидеть рядом с чистой женой, не так ли?

– Не сомневаюсь. – Хьюго провел ладонью по темневшей на подбородке щетине. – Я бы, конечно, предпочел сначала побриться, однако нам нужно поспешить. Мистер Секингтон, проследите, чтобы наш багаж погрузили в вашу карету, затем усадите даму. А я пока распоряжусь насчет корзинки с провизией.

– Сделано, – сообщила Джорджетта. – Жена хозяина гостиницы уже собирает нам провизию в дорогу.

– Что?..

– Это я распорядилась. – Джорджетта пожала плечами. – Вчера вечером мне очень понравилось путешествовать вместе с миссис Брандидж, вернее – вместе с ее корзинкой. Вот я и подумала, что неплохо бы обзавестись собственной. И еще я заказала вам, дорогой, кварту крепкого горячего кофе.

– Правда? – Впервые за все утро Хьюго обрадовался.

– Конечно, правда. Я не так жестока, чтобы обещать человеку кофе и не сдержать обещание.

– О-о!.. – Брови Хьюго приподнялись, а потом он вдруг улыбнулся. Правда, улыбка вышла кривоватая, словно он смутился или же боялся показать свою радость. – Спасибо, дорогая. Очень мило с вашей стороны.

Хьюго очень редко улыбался, поэтому так отрадно было видеть его улыбку. И сейчас, когда смотрела на него, у нее почему-то вдруг возникло ощущение, что она стоит перед витриной кондитерского магазина и таращится на чудесные пирожные, которые не может себе позволить.

– Не стоит благодарности, – тихо ответила она, глядя на носки своих туфель.

Туфли были коричневого цвета: того же оттенка, что и доски пола, на котором она стояла. И она предпочла бы сейчас слиться с этим полом – только бы не чувствовать на себе пытливый взгляд лорда Хьюго.

Довольно скоро они оказались в карете Секингтона – вместе со своими саквояжами, больничными планами, корзинкой, кофе и всем прочим.

По сравнению с герцогской каретой, в которой Джорджетте совсем недавно пришлось покататься, этот экипаж выглядел весьма непрезентабельно. Как можно было догадаться, происхождения сей экипаж был вполне благородного, но, подобно своему хозяину, скатился на дно жизни. На дверце, под слоем темной краски, угадывались очертания герба, некогда малиновые спицы облупились, а внутри красный бархат обивки уцелел только по бокам сидений, в середине же красовались бесцветные вмятины и потертости.

– Мне нравится, – решила Джорджетта. – Вполне подходит.

– Это всего лишь средство передвижения. Оно подходит вам ничуть не больше и не меньше, чем карета Уиллингемов или же почтовый экипаж, – проворчал Хьюго, усаживаясь напротив девушки. Из своего саквояжа он вытащил маленький футляр шагреневой кожи.

– Согласна, но я хочу думать, что мне тут нравится, – проговорила Джорджетта и сделала глубокий вдох. – А что это за запах, который исходит от обивки сидений? Нюхательный табак?

Хьюго открыл футляр и достал из него очки в золотой оправе.

– Думаю, так и есть. Может, позвать служанку? Пусть протрет чем-нибудь дверцы изнутри, прежде чем мы тронемся в путь.

– Нет, не нужно, мне нравится, – пробормотала девушка.

– Вы не сможете убедить меня в том, что вам нравится нюхательный табак, – заметил Хьюго.

– Нет-нет, я не про это… Мне нравится, что тут есть… недостатки. Безупречность всегда внушает робость.

– Ну, не знаю… – Хьюго нацепил очки на нос.

Лучи утреннего солнца светили в окно кареты, и золотой блеск очков смягчал суровость его черт. Джорджетта украдкой взглянула на своего спутника. О-о, как бы ей хотелось провести пальцем по его губам, щекам, подбородку… Ужасно хотелось убедиться, что его лицо действительно изменилось. Или ей просто показалось? Тут Хьюго снова стал рыться в своем саквояже, и его движения показались ей такими неуверенными, такими домашними, что у нее даже сердце сжалось от тоски и нежности. Ей очень хотелось – до боли хотелось, – чтобы все это было по-настоящему, чтобы он всерьез называл ее «дорогая» и чтобы путешествовал вместе с ней совсем не из чувства долга.

Ей и самой хотелось измениться. Хотелось стать неотразимой. Или хотя бы более привлекательной. Но одновременно – и более независимой, настолько независимой, чтобы не заботиться о том, что о ней подумают другие. Или же вообще не замечать, что существуют еще какие-то другие…

– Уж, разумеется, подавай во всем безупречность, – пробурчала Джорджетта. – Безупречность, безупречность и еще раз безупречность! Безупречная карета, безупречные планы, безупречная подготовка к всему на свете…

– Очевидно, у вас возникло ложное впечатление… – пробормотал Хьюго, вытаскивая из саквояжа книгу. – Но я не собираюсь оспаривать столь лестное обо мне мнение. Однако же… если вы готовы, то можно трогать.

Джорджетта утвердительно кивнула, и ее спутник, чуть привстав, постучал в потолок кареты. В следующее мгновение экипаж тронулся с места, и колеса с приятным для уха шуршанием покатили по гравию – путешественники выехали со двора, взяв курс на север.

– Сколько стоило нанять эту карету? – спросила Джорджетта. – Мне следовало спросить об этом раньше.

– И тогда не следовало, и сейчас спрашивать не нужно. – Хьюго раскрыл книгу, держа ее прямо перед собой.

Джорджетта же, всю жизнь отдавшая книжному магазину, тотчас мысленно отметила: «Том – в одну восьмую долю листа. Переплетен в красную телячью кожу. Узор – в виде ромбов, разбросанных по всему переплету. И золотое тиснение на корешке. А название… Это «Химические элементы», том третий. Солидный переплет, элегантный, но лишенный показной роскоши».

Хорошо, что это был не сафьян, до блеска отполированный и щедро усыпанный золотыми виньетками. Люди, покупавшие книги в таких переплетах, внушали ей неприязнь, потому что книги им были нужны не для чтения, а для хвастовства.

– Хьюго, так сколько же я вам должна? – тихо спросила Джорджетта.

Он опустил книгу. Стекла очков делали его глаза чуть больше.

– Думайте хоть немного о собственной безопасности – это ваша единственная забота.

– Но как же…

– А если вам непременно нужно узнать сумму… Что ж, отлично. Секингтон запросил по шиллингу за милю.

– О боже! – воскликнула девушка. – Шиллинг за милю? – Выходит, дорога в Донкастер стоила больше, чем она зарабатывала за год!

Губы Хьюго тронула усмешка.

– Зато теперь я уже не должен вам за билет на дилижанс.

– Теперь мне придется найти украденное золото хотя бы для того, чтобы вернуть вам долг.

Хьюго захлопнул книгу, зажав нужную страницу пальцем, и выглянул в окно.

– Прошу вас, Джорджетта, думайте об этом. Ваш брат, несомненно, сделал бы для меня то же самое.

В самом деле? Но сделал бы Бенедикт то же самое для своей сестры? Да, конечно, брат всегда желал ей только добра, но это не означало, что он всегда поступал наилучшим образом. А вот Хьюго… Он обращался с ней очень даже неплохо, но причины его щедрости и доброты были ей неведомы.

– Я не хочу, чтобы вы видели во мне лишь сестру Бенедикта, – сказала Джорджетта, немного помолчав, и щеки ее зарделись. – Только не поймите меня превратно. Я вовсе не имела в виду… – Джорджетта в смущении умолкла. Она сама не знала, что именно хотела сказать.

– Поверьте, я вижу в вас куда больше. Вы для меня еще и Колючка, и мисс Сноу, и миссис Кроу, и причина погибели моего любимого сюртука.

Замечательно! Просто восхитительно!

Джорджетта поморщилась и пробурчала:

– Это такой комплимент?

– Нет, наверное… – Не сказав больше ни слова, Хьюго снова раскрыл книгу и углубился в чтение.

Джорджетта выглянула в окно. Мимо то и дело проплывали пологие холмы, покрытые весенней травкой, повсюду виднелись деревья, а также живые изгороди, и время от времени возникали аккуратные ограды, отмечавшие границы владений. Красивый пейзаж. Мирный. Совсем непохожий на те, что она видела в Лондоне.

Делать было совершенно нечего – только смотреть и молчать, – и через пять минут Джорджетте стало скучно. Нет, так не годится! Ведь наверняка на дороге попадается много интересного – такого, чего она никогда раньше не видела. Ей следует быть более наблюдательной.

– Стадо овец! – воскликнула девушка. – Сколько же их тут?

Хьюго что-то пробурчал себе под нос.

– Но мне их ни за что не сосчитать! – продолжала Джорджетта. – А вон и корова…

Ее спутник снова что-то пробурчал.

– Ах, каменный домик под тростниковой крышей! Я такие видела только в книге сказок.

Опять то же ворчание. «И ведь он ни разу не оторвал взгляда от книги…» – думала девушка, хотя в этой его сверхъестественной сосредоточенности и было что-то очень привлекательное… Интересно, что бы она почувствовала, если бы он обратил все свое внимание исключительно на нее?

– Смотрите, Хьюго! Ведьма сажает ребенка в печь!

Он вздрогнул и тут же поднял голову.

– Что?..

– Ха-ха! Так вы меня слышали!

– Да, я слышал каждое ваше слово. Но неужели вам нечем развлечься в дороге?

– Я как раз и развлекаюсь. Я еще ни разу не уезжала так далеко от Лондона, и мне нравится разглядывать все, что попадается на пути. Тут все настоящее. Не как в книге.

– А вы не могли бы наслаждаться настоящим молча?

– Конечно. Но я бы хотела, чтобы вы не пытались то и дело заткнуть мне рот.

Хьюго ненадолго задумался, потом пробормотал:

– Да, это грубо с моей стороны. Простите. Я старый ворчливый зануда, который привык путешествовать в одиночку.

Джорджетта вздохнула.

– Вот видите? Совершенство, совершенство и еще раз совершенство! Как я могу на вас злиться, если вы с такой охотой берете вину на себя?

– Уверяю вас, я не стану возражать, если вы не будете на меня злиться.

Это замечание Джорджетта предпочла пропустить мимо ушей.

– Знаете, Хьюго, иногда мне кажется, что все, что я знаю о жизни, я узнала только из книг.

– Держу пари, что не все.

– Да, возможно, не все. Сегодня, например, я осмелилась на самую настоящую авантюру… – Джорджетта в смущении потупила взор, а ее спутник тотчас же уткнулся в свою книгу.

– Хьюго, вы не прихватили с собой несколько романов?

Он со вздохом оторвался от книги и проворчал:

– Не прихватил… чего?

– Старый ворчливый зануда! Вы не взяли с собой какой-нибудь роман… или любую другую книжку? Кроме ученой литературы, конечно же.

– Нет, разумеется, не взял.

О боже! Не читать же ей «Химические элементы», том первый или второй?

– Хьюго, неужели вы никогда не читаете сказок?

– Если бы читал, у меня хватило бы ума в них не верить.

– А что плохого в сказках? Они ведь рассказывают о том, что скрывается в глубинах человеческих сердец. Рассказывают, например, о вдовах, повторно выходящих замуж за вдовцов, которые способны сварить на обед собственных детей. Рассказывают и о ведьмах, которые наживаются на нужде отчаявшихся семей. Сказки – они о людях… и еще о многом другом.

– Если я захочу почитать про людей, возьму книгу по истории. Так я смогу узнать что-то новое.

Уф!.. Ученые!.. Годы, проведенные с родителями, уткнувшими носы в пыльные фолианты и почти забывшими о существовании дочери, должны были подготовить ее к такому ответу.

Однако это путешествие покажется нескончаемо долгим, если ехать в полном молчании, поэтому она не позволит Хьюго забыть о ней из-за какой-то книги! Нет, только не сейчас!

– Отлично! – Девушка откинулась на спинку сиденья. – Тогда расскажите, о чем именно вам нравится читать.

Хьюго опять захлопнул книгу и, с сожалением взглянув на переплет, проговорил:

– В данный момент я изучаю характеристики растительных кислот.

– Так вы любите читать про растительные кислоты? Хм…

Ее спутник поправил на носу очки и добавил:

– Очень немногие этим интересуются. И даже я почти ничего не знаю о растительных кислотах, поэтому и изучаю их сейчас.

– Но зачем?

– Чтобы узнать то, чего я раньше не знал.

– Чтобы люди говорили, какой вы умный и начитанный?

Хьюго пожал плечами и со вздохом ответил:

– Меня не очень-то интересует, что обо мне говорят.

– Но все-таки, что бы вы хотели о себе услышать?

– В данный момент я предпочел бы не слышать вообще ничего, чтобы сосредоточиться на книге, но сказать так было бы грубостью, поэтому считайте, что я ничего не говорил.

Джорджетта фыркнула.

– Правда? Как же нам будет весело добираться до Донкастера! Кстати, сколько времени займет дорога? Дня два?

– Побольше. Ведь мы выехали из Нортгемптона почти в полдень. – Отложив книгу, Хьюго помассировал виски. – Значит, вы хотите услышать какую-нибудь историю, не так ли?

– Гм… Ваш вопрос настораживает…

Вытянув перед собой ноги, Хьюго откашлялся и проговорил:

– Итак, жила-была… – Он снова кашлянул и снял очки. – Жила-была одна ужасная девица… с волосами легче льна и глазами бледнее утреннего неба.

– Начало вашей истории мне уже не нравится.

– Прошу не перебивать. Когда тебя перебивают… О, это серьезное испытание для творческой натуры. – Он убрал очки обратно в футляр. – Но однажды, когда она несла книги, ей повстречался красивый и образованный принц. «Я люблю книги, – сказал он. – Люблю узнавать то, чего раньше не знал».

– А как же я? – спросила Джорджетта.

– «Понятия не имею, что любите вы», – ответил принц. И тогда эта девица впала в неописуемую ярость и столкнула принца с лестницы, отчего он непременно свернул бы себе шею, если бы не обладал волшебной исцеляющей силой. Все, сказке конец.

Убрав футляр шагреневой кожи в саквояж, Хьюго вопросительно посмотрел на свою спутницу.

«Изверг, гнусный злодей!..» – мысленно воскликнула Джорджетта. Она попыталась гневно сверкнуть глазами, но ее охватил приступ смеха – смех брызнул, как игристое вино из бутылки.

– А я-то думала, вы совершенно лишены воображения… – пробормотала Джорджетта и опять прыснула.

– Вы полагаете, это выдуманная история? А мне кажется, что это про реальных людей. И еще о многом другом… – Хьюго произносил эти слова с самым невозмутимым видом, но в его глазах плясали дьявольские искорки.

Джорджетта коснулась его ноги носком туфельки.

– Расскажите мне что-нибудь о вашей волшебной целительной силе.

– В другой раз. Скажите, разве у вас нет с собой книги? А может, вам нужно написать несколько писем?

– Мне некому писать, кроме брата, а ему вы уже написали. И у меня нет собственных книг. Все, что я читала, принадлежало семейному книжному магазину.

Хьюго взглянул на девушку с искренним изумлением.

– Неужели у вас не было собственных книг?

– Да, не было, – кивнула Джорджетта. – Но я не очень из-за этого огорчалась. Я вообще-то люблю книги, но иногда прямо-таки ненавижу.

– Ненавидите книги?.. – Изумление на лице Хьюго сменилось ужасом.

– Только иногда. Ну… временами. Видите ли, книги были любимыми детьми моих родителей. Они стремились приобрести все больше и больше книг, пренебрегая всем остальным. Им не приходило в голову потратить деньги на то, чтобы улучшить наши жилищные условия, или же расширить магазин, или просто провести время с дочерью!

– Такого просто быть не может… – пробормотал Хьюго, бросив виноватый взгляд на лежавшую рядом с ним книгу.

– Так не должно быть, но так было. – Обнаружив разошедшийся шов в подушке сиденья, Джорджетта стала ковырять его ногтем. – Наверное, поэтому Бенедикт и отправился в море, когда был совсем еще ребенком. Но девочка не может плавать по морям, поэтому я осталась в книжном магазине.

Шов разошелся уже на всю длину ее большого пальца, когда Хьюго наконец ответил:

– Мне очень жаль…

И почему-то эти тихие и очень простые слова окончательно лишили Джорджетту самообладания. Резко повернувшись к окну, девушка отчаянно заморгала, пытаясь унять слезы.

– О, смотрите… – пробормотала она и тихонько всхлипнула. – Там… еще что-то…

– Джорджетта!

– Что?

– Джорджетта…

Она медленно повернулась к своему спутнику. Хьюго уже подобрал ноги и теперь сидел, наклонившись вперед, упершись локтями в колени. «Кажется, я мечтала стать объектом его пристального внимания? – промелькнуло у девушки. – Что ж, вот и свершилось…» Но под пристальным взглядом Хьюго ей стало не по себе – как будто он видел ее насквозь и мог узнать ее самые сокровенные тайны. Пришлось снова отвернуться к окну. Нельзя же допускать, чтобы кто-то видел ее насквозь…

– Джорджетта, я приходил к вам в магазин, чтобы покупать книги, но покупал именно в вашем магазине только из-за вас.

Девушка вздрогнула. Сердце ее на мгновение остановилось.

– Я… я не понимаю… – пробормотала она, невольно поворачиваясь к собеседнику.

– Я приходил в магазин семьи Фрост, потому что хотел удостовериться, что с вами все в порядке.

Джорджетта судорожно сглотнула.

– Но как вы могли определить, что я в порядке? Ведь вы, как человек ученый, придаете значение только фактам…

На сей раз пришлось Хьюго отворачиваться к окну – словно можно было найти ответ на вопрос девушки где-нибудь среди холмов, мимо которых они сейчас проезжали.

– Ну… вы же были там. И ходили туда-сюда… Думаю, спокойная, чисто одетая – значит, все в порядке.

– Так вам казалось? – О господи! На нее вдруг навалилась усталость. – Выходит, после смерти вашего брата с вами тоже было все в порядке? Вы же чисто одевались, выезжали…

– Как вы можете сравнивать? – Хьюго стиснул зубы.

А его спутница очень заинтересовалась разошедшимся швом в подушке сиденья: раз за разом все дергала за нитку, наконец, вздохнув, вновь заговорила:

– Я потеряла родителей и лишилась дома. Хотя был ли у меня настоящий дом?.. И я долгие годы почти не видела брата. – Тут Джорджетта подняла голову и увидела, что Хьюго снова внимательно ее рассматривает. – Конечно, я не представляю, каково это – потерять брата-близнеца, но все же отлично знаю, что такое утрата…

Подавшись вперед, Хьюго взял руку девушки и осторожно ее сжал. Джорджетта вздрогнула и поспешно высвободилась. Хьюго же откинулся на спинку сиденья и тихо проговорил:

– Мы оба знаем немного больше, чем почерпнули из книг: просто мы с вами читали разные книги.

– Не сомневаюсь, – сухо ответила Джорджетта. – Вы читали, чтобы учиться, а я – чтобы набраться жизненного опыта. Мне хотелось узнать, как молодые женщины находят любовь, и убедиться, что добрые поступки – это действительно благо. К тому же книги давали мне надежду. Я говорила себе: «А может быть, в реальной жизни такое тоже возможно?..»

Хьюго пожал плечами. Ему подобные сантименты были чужды.

– И все же, читая, вы кое-чему учитесь, разве нет? – спросил он, помолчав. – Недавно вы мне сообщили, что волшебные сказки могут поведать очень многое о темных сторонах человеческой души. – Джорджетта презрительно фыркнула, а ее спутник добавил: – Я, между прочим, тоже читаю для того, чтобы набраться опыта. Как раз сейчас я приобретаю новый опыт, постигая структуру растительных кислот.

«Похоже, он ничего не понял», – со вздохом подумала девушка. Что ж, ничего удивительного. Эти книгочеи никогда ничего не понимали. Им нужны только факты, факты и факты. Но стоит ли их за это осуждать?

Заставив себя улыбнуться, Джорджетта сказала:

– В таком случае вам пора снова заняться чтением. Простите, что оторвала вас от вашего дела. А я буду смотреть на овец.

– У вас будет такая возможность. – Хьюго постучал в потолок кареты, призывая кучера сделать остановку.

Когда карета замедлила ход, Джорджетта уперлась в подушку обеими руками: ей показалось, что следовало приготовиться к резкому толчку, однако остановка, напротив, вышла очень плавной.

– Что вы делаете? – Девушка взглянула на своего спутника. – Зачем вы остановили карету?

– Идите, – сказал Хьюго. – Выходите и погладьте овцу. Ведь очевидно же, что овцы вас интригуют. Ступайте и удовлетворите свое любопытство.

– Вы имеете в виду… нечто неприличное?

– Нет, разумеется. – Хьюго криво усмехнулся. – Идите же… Поторапливайтесь…

Они остановились возле окруженного изгородью участка поля, на котором скопилось множество овец лейчестерской породы. Поджарые, высокие в холке и длинноногие, они вытягивали шеи, с любопытством взирая на странное создание на четырех колесах, которое столь неожиданно вторглось в их мир.

«Действительно, было бы интересно погладить овцу», – подумала Джорджетта.

– А вы что собираетесь делать? – спросила она.

– Останусь здесь и буду читать.

– Ах, вы уедете без меня!

– Моя дорогая мисс Фрост, если бы я хотел уехать без вас… Нет, позвольте выразиться иначе: если бы я решил, что вы мне ни к чему, то не стал бы разыскивать вас в Лондоне. Неужели не ясно?

Рассерженный Хьюго был ей уже знаком. И этот рассерженный Хьюго вызвал у нее улыбку.

– Я вам не верю, – сказала Джорджетта просто для того, чтобы поддеть его. – Идемте со мной – или я никуда не пойду.

– Вот и делай после этого добро людям…

– Добро? А мне казалось, это сделка.

Хьюго пробормотал что-то сквозь зубы, потом, вытянув руку, открыл дверцу кареты. Спрыгнув на землю, он помог девушке спуститься и проворчал:

– Ну, теперь довольны?

– Не знаю… – Джорджетта пожала плечами. – Мне еще ни разу не доводилось гладить овец.

Когда она подошла к изгороди, несколько овец двинулись ей навстречу – их тоже разбирало любопытство. Кажется, это были именно овечки, не бараны; их рожденные весной ягнята уже успели подрасти и окрепнуть. Тело овец покрывала длинная шерсть – волнистая, как пряжа, – а головы, шеи и ноги были голыми, так что казалось, будто на животных набросили мохнатые коврики. При этой мысли Джорджетта рассмеялась. Одна за другой любопытные овцы подходили все ближе к забору. Навострив уши и вывалив язык, вслед за ними притрусила лохматая рыжевато-каштановая пастушья собака – посмотреть, что так заинтересовало ее подопечных. Джорджетта перегнулась поверх забора, доходившего ей до талии, и протянула вниз руку, чтобы собака могла ее обнюхать. А овцы тыкались в ее ладонь своими мягкими мордочками. От них исходило приятное тепло, и все они были очень любопытные и вполне дружелюбные. Их шерсть на ощупь казалась грубой и сальной, и от них почему-то пахло землей.

Лорд Хьюго молча стоял рядом с девушкой – воплощение смиренного терпения.

– Спасибо, – с улыбкой сказала Джорджетта. – Давайте останавливаться чаще… и терять время в пути!

– Я ведь так и хотел, разве нет?

– Но ведь сначала мы ужасно торопились… – И действительно, когда они сели в почтовую карету, им казалось, что до первого июля времени почти не оставалось. Но теперь Джорджетта думала иначе. – Вы и впрямь считаете, что путешествовать – это зря терять время?

Хьюго обвел взглядом зеленые холмы, затем посмотрел на овец. Сделав глубокий вдох, он улыбнулся – по-настоящему улыбнулся! – и изрек:

– Нет, не зря – если нам это в удовольствие.

– Я думаю, что в удовольствие, – сказала Джорджетта. Когда же Хьюго снова улыбнулся – улыбнулся именно ей, – сердце ее радостно затрепетало. Она протянула ему руку, и их пальцы тотчас же сплелись.