Текст книги "Самая длинная ночь в году"

Столица. Год назад. Конец января. Она

Сегодня мне первый раз не хотелось тишины, не хотелось оставаться наедине с собой. Наверное, я боялась того, что удастся уговорить себя: вчерашний вечер лишь приснился.

А еще я все не могла разобраться – был ли это самый лучший, самый сладкий сон в моей жизни, после которого не хотелось просыпаться, – или это был кошмар. Кошмар о том, как я забыла о собственном самоуважении и пристойном поведении?

Поэтому я пришла на работу еще затемно – благо, где-где, а в госпитале всегда есть чем себя занять. Уселась заполнять истории. Вчера день был суматошный, и ежедневные листы осмотров я после обхода не заполнила.

Все порывалась вскочить и куда-то побежать. Да… Со мной такого не бывало. Но, с другой стороны, такого не бывало, чтобы меня целовали…

А потом навалились дела. Первый снегопад, пусть и задержавшийся, не приходит в город просто так… Он сопровождается травмами. Столкновениями экипажей. Наездами экипажей на пешеходов. Или вот, как в случае, с которым пришлось столкнуться буквально с утра, – молодой и крайне нетрезвый аристократ возвращался домой со Снежного бала. Как он оказался в рабочем районе, да еще и утром, когда детей собрали, чтобы отвезти на экскурсию, – никто пока не понял. Однако горячих, застоявшихся коней он придерживать не стал. В итоге – у нас в приемнике двенадцать пострадавших разной степени тяжести. Самые тяжелые – подросток четырнадцати лет с пробитой копытами головой. И маленькая девчушка-первоклассница. У нее смята грудная клетка.

Мальчика без промедления передали нейрохирургам.

– Девочку буду оперировать я сама, – распорядилась Наталья Николаевна. – Везите в операционную. Дамы, нам необходимо четверть часа.

Целительницы, которые поддерживают жизнь в этом изломанном комочке, дружно кивают.

– Татьяна Павловна, готовьте ребенка, – кивает анестезиолог, которая держит девочку за руку и, прикрыв глаза, слушает биение сердца.

– Ирина Алексеевна, вы – как обычно.

Второй год я ассистирую нашей заведующей, Наталье Николаевне Снеговой, при операциях. Сейчас нам надо из осколков костей сложить каркас позвонков, чтобы потом заживить.

Через четыре часа мы выходим из операционной.

Мне хочется петь, плясать, обниматься с каждым – у нас все получилось. Наталья Николаевна подтаскивала обломки – а я их сращивала. Понятно, что у девочки кости пока словно наживлены крупными стежками, понятно, что она затянута в специальный корсет – разработка, которую мы уже несколько лет используем вместо тяжелого и неудобного гипса. Но окончательное сращивание – это теперь дело целительного времени.

Еще мы заштопали проткнутое ребром легкое – я вспомнила Андрея Николаевича, когда мы откачивали кровь.

У нас все получилось.

После такой операции по протоколу мы должны поспать – хотя бы час, чтобы восстановить силы.

Но когда мы вышли, навстречу бежала перепуганная целительница:

– Там в приемнике скандал!

– Что еще!.. – недовольно рыкнула бледная заведующая.

Княгиня торопливо стала спускаться на первый этаж. Я знала, что любопытство до добра не доводит, но почему-то шла вслед за ней.

– Я требую, чтобы мне оказали первую помощь! – возмущался тот самый аристократ, лошади которого растоптали толпу детей.

– Что у нас здесь? – игнорируя его вопли, обратилась Наталья Николаевна к дежурной по приемнику.

– Травматолог сказала, что пара ушибов и перелом левой ключицы. Опасности для жизни травмы не представляют.

– Я тебя закопаю! – заорал еще громче молодой человек. – Тварь! Не представляют!!!

– Я не понимаю, – ни к кому, собственно, не обращаясь, спокойно проговорила заведующая. – А где у нас полиция? Где охрана больницы? Почему мы должны что-то подобное выслушивать?

– Да вы кто такая? – от похмелья и боли молодой человек окончательно потерял связь с реальностью.

– Моя супруга, а в чем дело? – раздался у нас за спиной надменный голос.

Молодой человек вскочил и поклонился. Несмотря на то что это должно было причинить ему сильную боль, поклон получился изящный. Мы с целительницей развернулись и проделали реверансы. Перед нами стоял генерал-губернатор столицы. Князь Снегов.

– Даниил Александрович! А вы тут какими судьбами? – подошла к нему наша заведующая.

– Мне доложили, что у вас беспорядки, – улыбнулся в густые усы ее муж. И поцеловал супруге руку.

– Кто доложил? – недобро поинтересовалась она.

– Охрана, – перестав улыбаться, осторожно ответил генерал-губернатор.

– Охрана госпиталя?

– Ваша личная охрана…

– Ах, она у меня все-таки есть…

– Да, она у вас все-таки есть. Я могу попросить оказать помощь… графу. Я его, пожалуй, заберу с собой, чтобы у вас здесь была тишина и благолепие. А вот у нас на гауптвахте он посидит вволю.

– Я же не военный, – удивился молодой человек.

– Уже военный. Вы, граф Дымов, приказом Великого князя Радомирова, при полном одобрении его императорского величества, разжалованы в солдаты. И будете служить в Южном регионе Поморья.

– Но мой род…

– Ваш род оплатит компенсацию пострадавшим. Более чем щедрую.

Граф высокомерно промолчал.

Мы с заведующей переглянулись – и слаженно шагнули к «пострадавшему». Несколько минут – и он был в полном порядке. Физически.

Еще минута – и вместе с ним отбыл супруг Натальи Николаевны.

Мы поднялись к себе на отделение – и я не помню, как добралась до кабинета и заснула…

А город продолжало заносить снегом…

Проснулась я счастливая. Мне снились его поцелуи… А разбудило меня его сообщение про какое-то совещание, на котором он задержится.

Я вздохнула, решила оформить бумаги. Все-таки завтра суббота. И если нам удастся встретиться, то обидно будет бежать со свидания на работу, чтобы оформить документы.

Потом помогла в приемнике.

– Кто с детьми – во второй бокс! – объявила я, когда пришла.

– Наталья Николаевна велела отправить вас домой, когда вы сюда заявитесь! – торжественно заявила коллега – самая пожилая и опытная из нас.

– Я на чуть-чуть! – с улыбкой попросилась я. – Дома никого… Не хочется…

– Понимаю, – кивнула она. – Час – не больше. А то и мне попадет… И без геройств!

– Слушаюсь, – с самым серьезным лицом отрапортовала я.

Было почти восемь, когда я поняла, что устала. Попрощалась со всеми – и отправилась домой.

Снег падал тихо и торжественно, блестя в голубом свете шаров.

– Подготовка к празднованию Тезоименитства наследника!!! – кричат мальчишки, продающие газеты. – День рождения наследника – Александра Александровича Радомирова!!! Сударыня, узнайте, как идет подготовка ко всенародному празднику!!!

Тяжело вздыхаю. Ну вот кому может быть интересно читать про аристократов? У них – своя жизнь, у нас – простых смертных – своя. И вообще… Можно с удовольствием вдохнуть воздух без запаха антисептика и напомнить себе, что надо заказать ужин на двоих…

– Ирина Алексеевна! – обратился ко мне какой-то мужчина.

– Да, – общаться ни с кем не хотелось.

– Андрей Николаевич прислал за вами экипаж. Он беспокоится – сейчас похолодало…

Не знаю почему, но я возразила:

– Странно, мы только что разговаривали, и он ничего не сказал…

А дальше события стали развиваться настолько стремительно, что память сохранила только какие-то куски…

Женщина в нескольких метрах от меня, которая громко заговорила в амулет:

– Было ли распоряжение отвезти в экипаже?

И следом ее крик:

– Код третий! – и она оседает на землю…

Мужчина схватил меня за талию и стал запихивать в мгновенно подъехавший экипаж, навстречу чьим-то тянущимся рукам.

Я кричу.

Наперерез экипажу бегут какие-то люди.

Мужчина, который тащит меня, вдруг падает, меня хватают… Я понимаю, что это Андрей Николаевич.

– Видите, как хорошо получилось… – говорит мужчина, который пытался меня похитить, и что-то выпускает из рук.

Черная сфера ледовой бомбы катится нам под ноги…

Столица. Год назад. Конец января. Он

Непроницаемый купол бомбистов – нет возможности оказать помощь извне, невозможно вырваться наружу. Ледовая бомба под ноги – и непременно с минутной задержкой, чтобы человек осознал, что его сейчас не станет, что это – конец.

Кристаллы льда, разлетающиеся в разные стороны. И вместо жизни, наполненной дыханием, надеждами, близкими, – лишь кровавые лохмотья. То, что осталось от погибших, можно увидеть только в момент взрыва – под воздействием структурного льда органика мгновенно кристаллизуется и рассыпается, алым снегом опадая на место трагедии…

После того, как такой бомбой были убиты его родители, князь Андрей приказал, чтобы способ спасения был найден. Много лет лучшие маги страны работали над решением этой проблемы – результатом этих трудов стала разработка артефакта. Его оформили в виде кольца. Его-то Андрей Николаевич собирался завтра вручить наследнику – и именно о нем говорил императрице.

Сейчас же он сбросил кольцо на снег – и выплеснул все свои силы на то, чтобы выстроить точку перехода. Артефакт давал возможность выстроить портал в безопасное место внутри сферы бомбистов.

Князь настолько четко представил дом на море, где они с Ирой были вчера, что заломило в висках. Схватил ее за левое запястье, успев взмолиться Небесам, чтобы там был артефакт накопления энергии. Пальцы закололо, едва он коснулся знакомого плетения из камней.

Уходящие секунды стучали в голове. Он рвался из западни, ломился с жадностью обреченного и в то же время задыхающегося от бешеного гнева человека, не желающего погибать, не желающего забирать с собой любимую.

И с воплем: «Небеса! Ее-то за что» – он вырвался…

Они ухнули куда-то в ледяную соленую воду.

Их сразу накрыло волной.

– Живы! – прохрипел он, едва только вынырнул на поверхность. И закричал: – Ира!

– Здесь я, – расслышал он сквозь стук зубов ее голос у себя за спиной.

– Вы как?

– Все-таки купаюсь, – съязвили фиолетовые от холода губы.

– У вас кулон связи есть?

– На шее, – отозвалась она.

– Надо звать на помощь – у меня магии не осталось.

Он одной рукой держал ее за талию, другой пытался нажать на камень в определенном ритме. Со второй попытки у него даже получилось.

Тут же раздались два хлопка – слева и справа.

И их всех опять накрыло волной.

Вынырнули, откашлялись.

– В поместье! – распорядился князь.

Мужчины, не выразив почему-то никакого неудовольствия или удивления от того, что оказались в ледяной воде, синхронно кивнули – и молча подплыли поближе, выстроили точку перехода.

Еще миг – и они все стоят в гостиной дома у моря. На пол стекает вода. Князь чувствует, как женщину трясет от ужаса, как у нее подкашиваются ноги.

– Сейчас, родная… Все уже хорошо. – И офицерам охраны: – Погибшие есть?

– Никак нет.

– Пострадавшие?

– Только охранник Ирины Алексеевны. Та, что подняла тревогу. Тяжелая. Стабильная.

– Арестованные?

– Трое: двое были в экипаже – и кучер.

– Бомбист? – спросил он.

– Исчез, – оба потупили глаза. – Телепорт. Точку выхода отслеживаем.

– Перекройте радиус в десять километров. Пришлите вестовых в дом – разжечь в камине огонь. И организовать нам ужин.

– Слушаемся, – слаженно отвечают.

– Все, прости, уже все…

Он подхватывает женщину на руки и идет с ней на второй этаж. Надо дойти до спальни – там есть дверь в купальню. С десяток водяных шаров, просторная, глубокая купальня, вышитые белыми волками и алыми гроздьями рябины огромные полотенца. Он любил местный орнамент, но почему-то сейчас все это напомнило ему пятна крови на снегу. Вдруг вспомнилось, как он стоял под алым снегопадом, а его родители падали на его плечи, руки, голову… «Не о том, не о том думаешь! – приказал он себе. – Сейчас главное – она! Ты – воин, ты войну прошел, ты смерти видел, а она! Согреть, успокоить. Сейчас, родная моя, сейчас! Прости, прости, прости…»

– Так никто не погиб? – раздается ее голос.

– Никто, – улыбается он, открывая ногой дверь. – Никто не погиб!

Улыбается и она.

– И мы не погибли? – спрашивает уже удивленно.

Он отрицательно качает головой, срывает с Ирины ставшую колом одежду, лишь на секунду отрывает от нее руки, чтоб хлопнуть в ладоши. Шары подлетели осторожно, немного помигали и подали воду нужной температуры. Странно… Они вели себя, как живые – будто они ей сочувствовали. Но ведь этого… не может… быть…

– Этого не может быть, – говорит Ирина едва слышно – и вдруг начинает кричать, рыдать, кого-то проклинать… Пытается куда-то бежать…

– Все, девочка моя, все! Все закончилось, слышишь? Все… – повторяет он как заведенный, чувствуя, как и его самого колотит. – Тише! Тише… Тише… Пожалуйста, успокойся.

– Нет, – плачет она в голос. – Нет. Это все неправда!

– Тише.

Он делает шаг к ней – держать ее на вытянутых руках нет никаких сил. Чувствует, как по нему тоже начинает бить тугими струями вода, но не понимает, горячая она или холодная.

– Это все лишь последние минуты затухающего сознания, понимаешь? Нас нет. Нас не стало… Еще миг – и исчезнет даже то, о чем мы мечтали. Это так и не сбудется… Ты это понимаешь?!

И она начинает целовать его сама, прижимаясь всем телом, странно-ледяным под горяченной водой. Пытается добраться до его кожи через одежду.

– Ира… – сквозь звон в ушах смог проговорить он.

– Я тебя люблю, – донеслось до него.

Его горячие руки на ее ледяном теле, которые вдруг резко, но с сожалением оторвались и судорожно хлопнули в ладоши, потому что князь вдруг почувствовал, что вода невозможно обжигающая! Подхватил ее на руки – Небеса, она практически ничего не весит, вышитое волками полотенце и то тяжелее. Так. Теперь опустить свою драгоценную ношу на кровать – осторожно, нежно…

Еще пара секунд – и все исчезло. Остались только ее жалобные всхлипывания, его хриплое дыхание и бешеный перестук сердец в унисон…

* * *

Он проснулся глубокой ночью оттого, что замерз. Попытался понять, куда делось его одеяло. Сообразил. Нежно поцеловал похитительницу в нос. Она не просто утащила одеяло, она свила из него целое гнездо – и теперь, пожалуй, только носик из него и торчал. Поднялся – и направился к гардеробу. Там наверняка будет что-то, чем можно укрыться. Не отнимать же одеяло у любимой женщины.

Хорошо хоть что подушек на кровати было две…

– Андрей, – раздался ее шепот, когда он завозился.

– Я здесь, – улыбнулся. – Спи.

А про себя подумал, что надо бы, пожалуй, прямо сейчас и сделать ей предложение. Будет романтично… Только… Ни цветов, ни кольца у него при себе не было. Все осталось в кабинете на работе, откуда он и понесся ее спасать.

– Нашел! – радостно схватил он запасное одеяло.

– Что? – любопытный носик из гнезда высунулся чуть побольше.

– Одеяло, – гордо продемонстрировал он свою находку.

– Ой! – смутилась она, потихоньку начиная понимать, что, собственно, произошло и где она находится.

– Ой, – передразнил он, опускаясь на кровать. Поцеловал в нос еще раз. И обнял.

– Я… – начала она смущаться. Потом вспомнила все – и так жгуче покраснела, что ему и самому стало неловко. – Я никогда еще…

– Ты моя ласточка, – прошептал он ей на ухо. – А я – самый счастливый человек…

– Правда? – Она все еще избегала смотреть ему в глаза.

– Ира… – прошептал он, а про себя подумал: ну почему он не захватил с собой это проклятое Небесами кольцо! – Все хорошо. Правда… Не думай ни о чем плохом, я обо всем позабочусь… Или… ты сожалеешь?

– Я тебя люблю… – раздался едва слышный голос.

Он смял ее губы таким торжествующим поцелуем, что сам застонал. И стал потихоньку разматывать кокон, который Ира вокруг себя накрутила.

Джанхот. Столица. Год назад. Конец января. Она

– Я тебя прошу…

Мы проспали, и теперь Андрей метался по спальне, собираясь.

– Я тебя заклинаю! Никуда с территории поместья. Я вернусь как можно раньше… Скорее всего, поздно вечером – день безумный! Я вернусь – и мы все обсудим.

– Договорились.

Мне было так хорошо, что даже сил на неловкость не осталось. Только звенящая радость внутри.

– Вот халат, еду привезли. Твою одежду или доставят, или уже доставили – я распорядился. Поместье в твоем распоряжении. Только к воде сама не спускайся – ступеньки скользкие.

– Хорошо, – улыбнулась я.

– Так… Вроде все… Что хотел… – и он склонился надо мною и поцеловал. Его пальцы запутались в моих волосах.

И тут же злобно зарычал:

– Это просто пытка какая-то, уйти сейчас!

– Возвращайся скорее, – прошептала я.

Хлопок – и он исчез. Значит, к нему за ночь вернулась магия.

Ночь… Я покраснела – и прижала пальцы к щекам. Получается, что я о себе самой ничего не знала. О том, какой я могу быть… Нет, об этом лучше не думать… Стыдно думать. Но это такое счастье – слышать его хриплое дыхание, ощущать раскаленные ладони на своем теле, выгибаться ему навстречу и… И это тоже я…

Я закрыла глаза и отрицательно покачала головой. Да… Удивительно. Вот такого я о себе точно подумать не могла.

Лежать не хотелось, спать тоже. Я решила обследовать дом – он, похоже, был большой, а я была лишь на террасе, в спальне и прилегающей к ней гостиной.

Может, где-то обнаружится и моя одежда…

Я надела явно его халат, затянулась поясом и пошла вниз. По пути решила открыть все двери. За следующей дверью от спальни оказался кабинет – огромный такой, размером, наверное, с первый этаж моей квартирки.

Много книг в помпезных багровых обложках с золотым тиснением. Почти все – военные историки. Письменный стол, аккуратные стопки папок. «Срочно». «Подождет». «Макулатура». «Отсмотрел». «На подпись Его Величеству».

Ничего себе уровень у господина полковника…

В «Отсмотрел» было больше всего папок, «На подпись Его Величеству» – всего две.

На столе – серебряный поднос с письмами. Я взяла один конверт и прочла: «Его сиятельству Великому князю Радомирову Андрею Николаевичу»…

«Позвольте представиться. Я – Миров Андрей Николаевич, полковник Министерства…» – застучало в голове.

С письмом в руке я стала спускаться на первый этаж, чтобы чем-то отвлечься, дождаться Андрея – и узнать правду. Должно же быть какое-то разумное объяснение всему происходящему.

– Надо доложить ее сиятельству, что завтрак готов, а одежда доставлена, – услышала я женский молодой голос.

– Ты что, спятила совсем? – голос постарше. – Если всех его «дамочек» сиятельствами называть – уморишься!

– Я думала, у них что-то серьезное…

– Шутишь? Очередная молодая дурочка. Только на этот раз даже не балерина. Думает, князя подцепила. Хоть бы эту историю про страстный роман с родственником императора не стали в газетах печатать.

Голоса удалились.

Конверт выскользнул у меня из рук.

Метнулась на первый этаж, в гостиную, схватила одежду. Осмотрела ее. Явно же моя.

Интересно, кто доставляет одежду для любовницы князя?.. Кто же рылся в моих вещах?.. И почему нет верхней одежды… Только жакет… Я побежала наверх.

Оделась. Заплела две косы – не знаю уж, как это получилось без расчески и зеркала. Оглядела спальню.

Опять вспомнила. Теперь уже все. В подробностях.

«Ну, что ж, ваше сиятельство… Великий князь. Даже если у вас и была мысль вести себя так, как положено приличному человеку, то я вам такого шанса не дала… Хотя, если вы собирались вести себя как положено приличному человеку, к чему был весь этот маскарад?»

А еще я поняла, куда он ушел. Где именно у него сегодня ожидался «безумный день»…

Сегодня же праздник Тезоименитства наследника. Девятнадцать лет Александру Радомирову – наследнику престола Империи Поморья. Праздник, который отмечается всем нашим народом. Следовательно, Андрей где-то рядом с племянником… Небеса! Он дядя наследника! Значит, они на параде. Вот туда-то мне и надо.

Мысль о том, что мне надо его увидеть, посмотреть в его глаза, понять: за что со мной – так… Эта мысль билась у меня в голове, сводя с ума.

Я бегом спустилась по лестнице, схватила свою сумку – надо же! Я так и не могла вспомнить – топила ли я ее вчера в море или выронила, когда меня пытались похитить?

Выскочила из дома, никого не встретив, побежала по дорожке, оставляя море и дом за спиною.

Увидела впереди закрытые ворота. Чуть потянула одну створку – они распахнулись, и я выбежала на свободу.

Косы били меня по спине, как живые, а я бежала, задыхаясь от слез и ругая себя: «Дура! Дура, дура, дура – какая же я дура! Не читала газет, ни разу не была на параде, что каждый год проходит в столице в честь дня Ангела наследника! А если император или императрица ко мне подойдут – я ведь и как они выглядят, не знаю. Залезла в свою раковину, думая, что остальной мир меня не касается! Вот он мне и отомстил… За невнимание, за пренебрежение, за равнодушие. Сама виновата, сама! Где еще такую дуру найти во всем Поморье, которая ни разу ни одной газеты не купила?! Что не знает, как выглядит сам Великий князь Радомиров! Как же не воспользоваться удачей-то такой? И винить-то его не в чем… Дура… Дура! Дура! Дура!»

Я споткнулась и упала, задыхаясь от злости. Сгребла в ладони снег, вытерла лицо. Остыла. Хотелось бы понять, где я нахожусь. А еще мне нужен портал, ведущий в столицу. Сама я, понятное дело, выстраивать их не умела, но населенные пункты нашей Империи были связаны пассажирскими порталами.

Вокруг были уже обычные частные дома – большие и не очень. Я не знала этого городка, не понимала, где нахожусь.

Голова кружилась – но я заставила себя встать и отряхнуть снег.

– Милая! С вами все хорошо?

На меня уже оборачивались прохожие – а я почему-то никого не замечала. И вот теперь какая-то сердобольная дама решилась заговорить.

– Простите, мне нужно… бежать…

– Куда именно? Простите за мою назойливость, но вы выглядите как-то потерянно. Растрепаны. Без шляпки… И без теплой одежды. Да вы дрожите вся!

Дама – пожилая, седовласая и какая-то… искренне встревоженная – взяла меня за руку. Маленькая, шершавая старческая ладошка оказалась очень горячей. И сильной. Старушка крепко сжала мою руку, затем рывком, как-то даже по-молодецки скинула с себя огромную белую шубу и легко набросила ее на меня. Шуба оказалась невероятно тяжелой – и как старушка ее носит? В то же мгновение тепло разлилось по всему телу – стало легко и спокойно. Стало… все равно.

– Вас кто-то обидел? – строго спросила она, став сразу похожей на моих наставниц в Академии Целительства.

Густые, немного растрепанные от ветра серебристые волосы уложены в старомодную прическу, ярко-голубые глаза светятся мудростью и добротой… Я подумала, что хорошо было бы с ней подружиться. Сидеть у камина, пить ароматный чай с вареньем. С брусничным. Болтать о том о сем…

– Вас кто-то обидел? – настойчиво повторила она свой вопрос.

– Наверное, да, – почему-то улыбнулась я.

– Тогда надо пойти в полицию. Супруга начальника полиции нашего городка – моя бывшая ученица. И – я уверена…

Я замотала головой.

– Чем же я могу вам помочь?

– Где найти портал в столицу? Мне туда необходимо попасть. Срочно.

– В столицу? Но вы не можете в таком виде туда отправиться.

В ответ я посмотрела на нее удивленно.

Моя одежда – пусть даже и не самая дорогая – была вполне приличной.

– В столице выпал снег. А вы очень легко одеты. Вы промерзнете. И заболеете.

Я усмехнулась.

– Вы же в одном жакете, милая!

– Я? Действительно…

– Вам надо к целительницам. Вы словно не в себе.

– Я сама целительница, – почему-то сквозь смех сказала я.

– В самом деле? Всегда считала, что целительницы ходят только в белом.

– Только когда на службе. Пожалуйста, – взмолилась я, устав от этого бесполезного разговора. – Со мной все будет хорошо. Я обращусь в свой госпиталь. Только – умоляю вас – где портал?

– Хорошо-хорошо. Портал в столицу недалеко, я вас провожу коротким путем – через лес. Но сначала в магазин. Вам надо одеться потеплее! И если у вас нет с собой денег…

– Есть, – показала я на сумку. – Только я вас очень прошу – давайте поторопимся!

В магазине я выбрала серое пальто и шляпку с плотной вуалью – чтобы легче было затеряться в толпе. Моя новая знакомая уговорила также купить перчатки. Как только я оделась во все это – сразу стало легче, перестало трясти, появилось чувство защищенности. Из магазина мы свернули в лес, прошли протоптанной тропинкой и вышли на обочину, за которой уже была видна точка пассажирского портала.

– Теперь не потеряешься, милая. И возвращайся поскорее. У меня отменное брусничное варенье – с листом…

– А почему… – я хотела спросить: при чем тут варенье?! Хотела сказать, что я не собираюсь сюда возвращаться – никогда!

Но старушка исчезла. Только волчьи следы цепью вились у ног на нетронутом снегу. Я испугалась и со всех ног побежала к порталу.

* * *

Успела! Голова торжественной колонны как раз выворачивала на Дворцовый мост. Я настойчиво пробивалась к самому краю ограждения, чтобы увидеть. И попытаться понять. Мне это нужно было больше, чем воздух.

Неожиданно люди расступились – передо мной была лишь спина солдата, выставленного в оцепление.

Первый раз я оказалась так близко от аристократов, придворных, послов и высших военных чинов. Красивые люди, красивые одежды, красивые лошади…

В первой линии гарцевали на белоснежных конях трое – император, императрица и наследник.

Во второй линии на вороном коне ехал только один человек – и я его знала. Это был полковник Миров Андрей Николаевич – как он представился. Великий князь Радомиров…

Голубые глаза, широкие скулы… Гордая посадка. Властность в каждом движении… И как я не замечала ее раньше?

Вдруг он обернулся ко мне, и черты его лица исказились, будто он увидел привидение. Показалось, что он сейчас развернется, даст коню посыл – и окажется прямо передо мной. Но он проехал мимо…

Сделала шаг назад. Потом еще и еще. С каждым шагом было все больнее… Вот так и развлекается высшая знать… Столько месяцев приручать, чтобы сама кинулась. Сама себя предложила. А еще и пролепетала это жалкое: «Я тебя люблю…»

Поняла, наконец, поведение своей начальницы – она, должно быть, хотела меня предупредить, но не осмелилась мешать играм родственника императора.

Ненавижу… Всех ненавижу. Весь мир ненавижу…

Я выбралась из толпы.

Выкинула кулон связи в мусорный бачок – кто-то мне настойчиво звонил. Банк – мне нужен ближайший банк, чтобы снять честно заработанные деньги. Банк – и отделение почтамта.

В отделении было тихо и пусто – я долго звала сотрудницу. Пришла какая-то старая бабулька, которая пожаловалась на головную боль.

– Давайте помогу, – предложила я.

– Вы целительница? – удивилась она. – Такая молоденькая? А почему не в белом?

И тут я поняла, что ничего не могу сделать. Дар ушел.

– Почему не в белом? – насмешливо ответила я. – Испачкалась.