Текст книги "Империя Тигвердов. Память пепла"

Глава 6

Звезды… Яркие! Голубые! И висят так низко, кажется, протянешь руку – и можно взять одну. Самую маленькую. В карман. На счастье…

А по звездам шел манул. Будто сотканный из лунного света, зверь ступал мягкими, широкими лапами по предрассветному небу, все ближе и ближе подплывая к хозяйке.

Девушка запустила пальцы в глубокий мех. Как там тепло! Низкое, бархатное урчание, в холодных глазах – улыбка.

– Слушай, – наклонилась она к круглому уху, – а ведь это ты забросил нас в Ваду. Не Эдвард, не Арвин. И уж тем более не я. Почему ты решил, что нам нужно оказаться здесь? Молчишь? Не знаешь? Вот и я не знаю…

Кот лизнул ее в щеку, оставив влажный, холодный след.

Тая вздрогнула. Села, морщась от боли – от неудобной позы затекла шея, по щеке текла слеза. Она что, плакала во сне? Странно… Сон был таким милым. Манул, звезды. Девушка выбралась из шалаша, ежась от холода. Эдварда рядом не было. Наверное, тоже замерз и пошел к костру.

Только-только начинало светать. Так бывает часа в четыре утра, когда очертания деревьев становятся четче, а тишина вокруг уже не давит черным бархатом, но начинает звенеть первым дыханием утра, а лес поет… Поет?

 
Никто не знает, где мы,
Песок сотрет следы,
И пусть горят, всю ночь горят на площади костры!
И пусть горят, без нас горят на площади костры!
 

Детский жизнерадостный голос весело и беззаботно напевал где-то неподалеку. Тае захотелось броситься к костру, найти Эдварда, но странная песенка будто заворожила. Боясь пошевелиться, девушка вслушивалась в странные слова:

 
Вернется славный Арвин,
Песком в страну гоним,
В последний бой пойдем с тобой, на смерть пойдем за ним!
Пойдем войной в последний бой, на смерть пойдем за ним!
 

Таю передернуло. Шпагу она оставила в шалаше, но к девушке уже бесшумно подходил Эдвард, жестом делая предупреждающий знак, чтобы она случайно не закричала и не выдала их. С другой стороны так же бесшумно вышел Арвин. Король молча передал девушке ее шпагу. Так они и стояли, с оружием наготове, вслушиваясь, как звонкий голос пел все громче и громче:

 
А если я погибну,
Утри слезу рукой…
И на моей могиле спой, как Айша жег огонь!
Приди ко мне, мой друг, и спой, как Айша жег огонь!
 

– Слышите? – очнулся бывший правитель. – Она поет о добром короле Арвине… Обо мне?

– И про Айша? Это?..

– Глава ордена иезуитов. Он изгнал меня.

Песенка лилась со всех сторон. Казалось, ее поют деревья, река, костер и даже песок под ногами… И вот из предрассветного тумана, словно призрак из страшной сказки, к ним вышла девочка лет девяти. Фарфоровое личико, белокурые локоны. Девчушка была прехорошенькой, и от этого Тае почему-то стало совсем страшно. Темно-бордовый плащ старинного покроя, в который девочка была одета, стал последней каплей. Тая решила, что ей снится очередной сон. Она спит. Еще ведь так рано! В детстве она любила рассматривать гравюры Доре, и вот результат. Прав был отец, надо было больше гулять с другими детьми на свежем воздухе. Ей всегда казалось, что в этих рисунках есть что-то зловещее, особенно в тех, что по мотивам сказок Шарля Перро. С другой стороны, какие сказки, такие и картинки…

– А если бы волк не встретил Красную Шапочку, то спокойно дожил бы до старости… – вырвалось у нее.

– А кто такая красная шапочка? – быстро спросила у нее девочка.

Тая растерялась, посмотрела на Эдварда. Маг стоял неподвижно, прикрыв глаза и пытаясь сосредоточиться на ауре ребенка.

– Откуда ты тут взялась, девочка? – спросил Арвин как можно ласковее. Получилось фальшиво. Но он хоть что-то пытается делать! Эти двое встали как вкопанные.

Девочка посмотрела на него с подозрением. Потом перевела взгляд на Таю.

– Красная Шапочка – это девочка, которая победила лесного хищника, – нашлась наконец чкори.

– Как победила?

– Э-э-э… позвала охотников.

– Это правильно, – одобрила девочка.

– Хочешь есть? – предложил Милфорд.

– Хочу.

– У нас рыба.

– А у меня есть лепешка, – девочка явно похвасталась. – Папа принес муку! А мама испекла лепешки! Муку папа редко приносит, ее трудно достать. Я поделюсь!

– Так вы живете в лесу?

– А вы разве нет?

– Ну… и мы тоже. – Король развел руками и улыбнулся.

– Здесь хоть и голодно, но нет солдат. И никого не жгут.

– Значит, вы убежали из своих домов?..

– Папа спас маму от инквизиторов. А у нее нет магии!

– Нет магии? А ты откуда это знаешь?

– Магия есть у меня. Это меня надо казнить. Но папа меня не отдаст!

– Зачем казнить тех, у кого есть магия? – Милфорд стал потихоньку подбрасывать хворост в костер.

– Чтобы откупиться от песка. Он заносит поля. Леса. Скоро занесет и все дома. И нас тоже.

Девочка достала из корзинки лепешку – небольшое круглое солнышко – и ловко поделила его на четыре равные части. Тая выложила рыбу на лист и протянула Красной Шапочке. Теперь про себя она называла девочку только так. А как иначе? Красная Шапочка и есть! С корзиночкой. В корзиночке – лепешка. Почти пирожки. А за лесом, в городе – злые волки-инквизиторы. Тая начинала понимать, о каких кострах пела Красная Шапочка.

– Спасибо, – вежливо ответила девочка. Отломила кусочек рыбы, с явным удовольствием положила в рот. Прожевала. И глубокомысленно сказала:

– Все-таки инквизиторы глупцы. Чем больше они жгут, тем больше пепла становится.

– И что надо делать? – словно очнулся Эйш.

– Молить, чтобы славный Арвин вернулся.

Наступила тишина. Какое-то время все сосредоточенно жевали. А потом Эдвард спросил:

– А тебе не страшно ходить одной по лесу?

– Нет. – Девочка так удивилась, что даже жевать перестала. – Я ведь знаю, что со мной все будет в порядке. Вы же не злые.

– Ты что, шла к нам?

– Конечно! Мне стало интересно посмотреть, кто появился рядом с нашим лагерем.

Эдвард недовольно посмотрел на Арвина.

– Но никого не было! – прошептал король, оправдываясь.

– Вы просто не заметили. Нас никто не замечает. Терра ставила защиту, а мы все помогали! Папа сказал – так нужно, чтобы нас не нашли слуги Айша.

– А у вас в лагере знают, что мы рядом? – спросил глава имперской контрразведки в отпуске.

– Нет. – Вот тут девочка удивилась. – Только я вас увидела. Во сне.

Но тут все поняли, что их увидела не только девочка в своем сне, но и еще… кое-кто. Лес вокруг них вспыхнул десятками горящих факелов.

…

– Вы что – не понимаете? Расположение лагеря больше не тайна! Эти люди – шпионы! Крысы инквизиторов! Нам всем грозит смерть!..

Тая, Эдвард и Арвин сидели у большого костра. Их даже не связали. Люди вокруг занимались своими делами, лагерь-призрак жил своей жизнью. Но каждый понимал – стоит пришлым вскочить, закричать, проявить агрессию… И их наверняка утыкают арбалетными болтами. Чтобы даже не подходить близко. Пленникам вряд ли кто-то по-настоящему сочувствовал. Просто люди устали от смерти. Смерти близких, смерти чужих. Просто смерти…

Кроме огромного костра, обложенного камнями, и двух кострищ поменьше чуть поодаль, среди деревьев, вокруг не было ничего. Люди жили под землей. Непосвященный никогда бы не заметил замаскированные в кустах входы в землянки. Из-под земли то тут, то там появлялись люди и снова исчезали… Как в огромном муравейнике.

– Лагерь магов, – прошептал Арвин. – Это же… Самый страшный кошмар для короля…

– Как хорошо, что у Ваду его пока нет, – ядовито проговорил Милфорд. – Песок и костры – есть. Инквизиторы есть. А с королем… проблемы.

Арвин посмотрел на водного мага с ненавистью. И снова обратился в слух.

– Их надо уничтожить! – пылко настаивал молодой голос.

– Ты просто злишься, что твои разведчики вчера никого не обнаружили, – насмешливо ответил ему глубокий бас. – А трех пришлых магов менее чем в ньере от нас, обнаружила моя девятилетняя дочь.

Здесь люди умели кричать шепотом. Практически беззвучно желали друг другу доброго утра. Дети, которых было очень много, включая самых маленьких, тоже были почти бесшумны. Нет, кое-кто, конечно, капризничал. Но… очень тихо.

– Занятно, – пробормотал Эдвард Милфорд.

Арвин лишь невесело усмехнулся.

А Тая прислушивалась к женскому голосу. Тоже очень тихому. Но это не помешало девушке расслышать в нем страх, любовь, и… обреченность.

– Ума, ты понимаешь, что ты наделала?

– Мамочка, но все ведь хорошо!

– Ты убежала ночью в лес. Дала пришлым людям себя обнаружить…

– Мам, но они – хорошие!

– Ты нарушила дисциплину. Потому что должна была…

– Я знаю. – На секунду голос Красной Шапочки сник, но практически тут же опять воспрял. – Но… Им же надо было отнести лепешку! Рыба без нее невкусная. И Тае было холодно! А еще я кое-что знаю!

– Ума… – простонала женщина.

Тая поплотнее закуталась в плащ, который ей дали по просьбе девочки.

– Очень сильная Провидица, – пробормотал Милфорд, который так же, как Тая вслушивался в этот странный разговор. – Родителям надо очень постараться, чтобы сохранить ей жизнь.

– Почему? – прошептала Тая, чувствуя, как ужас крадется ледяными иголками по спине.

– Маги этого дара притягивают к себе неприятности. Они искренни, наивны, беззащитны и сердобольны. Они знают правду. Носить ее в себе – тяжелый крест. Поэтому у людей, обладающих такими способностями, грустные глаза. Даже если они еще очень маленькие. Жаль, что порталы я по-прежнему строить не могу. Эвакуировали бы всех в империю. А там бы разбирались уже.

– Жаль, – пробормотала Тая.

Она вспомнила глаза Умы и вдруг поняла, что Эдвард прав… Они у нее действительно грустные. Очень.

– Эта девочка – лакомый кусочек для местных инквизиторов. Магия растет, и степень ее силы не смогу определить даже я. – Милфорд бросил ветку в огонь, стараясь, чтобы его движения были плавными.

– Может быть, тебе попробовать построить дорогу? – шепнул король на ухо чкори.

– Я уже несколько раз говорила, что не умею этого делать! – прошипела Тая.

– Конечно-конечно, – усмехнулся Арвин.

– Если вы пытаетесь разозлить ее, чтобы получить выплеск магии и убраться отсюда – не получится, – меланхолично заметил Милфорд. – Я не знаю, каким образом, но на порталы в этом мире выставлен блок. И пока с этим поделать ничего нельзя. Нужна информация.

– К нам идут, – вздрогнула Тая.

Милфорд кивнул.

К ним подходила целая делегация. Во главе – пожилая женщина с седыми волосами и серым, будто пепел, лицом, и огромный, похожий на медведя мужчина.

Похоже, все они были уважаемыми людьми, принимающими важные, ответственные решения, потому что лагерь стих. Стало так тихо, что было слышно, как шипит в траве гонимый бесшумным ветром песок. Как потрескивают горящие ветки. И в этой тишине снова зазвучал детский голосок:

 
А если я погибну,
Утри слезу рукой,
И на моей могиле спой, как Айша жег огонь!
Приди ко мне, мой друг, и спой, как Айша жег огонь!
 

Тая закусила губу. Это дежавю уже начинало раздражать. А что если это просто сбой в системе ее больного сознания? Она вдруг представила, что все это ей действительно кажется. Стало так жутко, что глаза сами собой зажмурились, и только тепло руки Эдварда, сжавшей ее плечо, заставило успокоиться и снова посмотреть на то, что происходит вокруг.

А вокруг так же, как всего пару часов назад, плыл туман. Или ветер поднял небольшую песчаную бурю? А может, это просто дым костров? Трудно сказать, что именно это было, но из леса снова вышла Красная Шапочка. Маленькая, белокурая.

– Папа!

– Ума! Ступай домой!

– Папа, я должна тебе кое-что сказать. Я опять знаю…

– Не сейчас, Ума! Ступай к матери. Живо!

– Нет.

Глаза девочки вспыхнули гневом, фарфоровое личико стало мертвенно-бледным, и отец (тот, что был похож на огромного медведя), тяжело вздохнув, поднял обе руки вверх в примирительном жесте:

– Хорошо, хорошо. Иди сюда. Но потом ты пойдешь к маме!

Красная Шапочка, вновь превратившись в очаровательного, жизнерадостного ребенка, подпрыгивая, бросилась к отцу. Сильные руки подхватили ее, и Ума, оказавшись у медведя на руках, что-то быстро зашептала ему на ухо.

Когда мужчина поставил дочь обратно на землю, его лицо не выражало ничего. Ни один мускул не дрогнул. Догадаться, что же сказала ему Красная Шапочка, было невозможно.

– Ума! Пойдем.

Женщина появилась рядом с дочерью бесшумно, и… словно из-под земли. Взяла ее за руку, и они быстро исчезли за деревьями. Девочка, правда, успела обернуться и помахать Тае рукой. Тая помахала в ответ, и только потом заметила, что пожилая женщина подошла к ней совсем близко.

– Пойдем, внучка. Тебе надо поесть. Вымыться. Переодеться и вылечить ссадины.

Тая испуганно посмотрела на Милфорда, который встал и, заслонив девушку собой, слегка поклонился старухе.

– Простите, но моя спутница никуда не пойдет… без меня.

– Эдвард, – Арвин тоже встал, – ей ничего не грозит. Ручаюсь. Тае надо отдохнуть. Да и царапина на лодыжке загноилась. Пусть идет, а мы поговорим.

– Поверь ему, маг. Он – нэйро. – Женщина внимательно посмотрела на Арвина, от чего тот побледнел, и тихо повторила: – Нэйро…

Тая хотела возразить. Хотела остаться с Эдвардом, но вдруг поняла, как устала. Захотелось переодеться, смыть с себя грязь, и девушка все же позволила женщинам себя увести. Шпагу, однако, взяла с собой.

– Ну что ж… Занятная компания, друзья! Как думаете, а? – пробасил медведь. – Сильный нэйро, явно не наш маг. И девчонка из породы тех, кого пережгли очень и очень давно… Что вы забыли в наших лесах?

Имперец поднялся на ноги.

– С кем имею честь?

– Шурр, – насмешливо поклонился предводитель лагеря.

– Милорд Милфорд.

– Значит, россказни о том, что в Ваду приходят имперцы-стихийники и спасают магов – это не совсем сказки?

– Не совсем. Император Тигверд распорядился, чтобы маги, которым грозит опасность, были эвакуированы. Но, к сожалению, я вижу, что мы отработали недостаточно хорошо.

– Недостаточно хорошо?! – закричал молодой парень, лицо которого было скрыто в тени. – Вы лишь раздразнили инквизиторов! А мы…

– Недд, – одернул главный, – прекрати. Все, что происходит в Ваду, наши проблемы.

Парень сплюнул и отошел.

– Простите Недда. Он слишком часто выходит из Заповедного леса. Нервы сдают.

– Понимаю.

– Вы тоже скрываетесь от кого-то? Или…?

– Или. Мы помогали юной чкори раскрыть магию. И нас занесло сюда.

– Не самое удачное место.

– Не стану спорить, – улыбнулся Милфорд.

– А я настаиваю на том, что их надо казнить!

– Как хорошо, что это решаешь не ты, Недд, – усмехнулся еще кто-то, – Ты что – не видишь уровень силы? Не понимаешь, что лагерь снесет, когда мы их положим?

– Если, – еще шире улыбнулся имперец. – Река неподалеку. Так что – если…

– Но нас больше.

Милфорд пожал плечами.

– Да он издевается! – подскочил разведчик.

– А почему бы и нет? – Милорд склонил голову набок.

– Не боишься, что тебя отметелят?

– Нет.

– Недд! – недовольно прорычал медведь.

– Может, всем полезно будет сбросить пар? – предложил со смехом один из воинов.

– Сразу оговорюсь – не до смерти, – быстро проговорил Милфорд.

– Боишься? – презрительно скривился парень.

– Нет. Но я не хочу, чтобы твоя кровь стала между твоими товарищами и нами.

– И как мы будем драться? На этих зубочистках? – парень кивнул на шпаги.

– Ни в коем случае, – Милфорд бросил свою шпагу Арвину. – Не хочу, чтобы у меня было преимущество.

– Ты слишком самонадеян, – недовольно пробасил ему Шурр.

– Вот и проверим, имею ли я на это право.

– Что? На кулаках? – усмехнулся парень. – Или на палках?

– Выбор оружия за тобой.

– Значит, на палках. Магию используем?

– Да. Но не убиваем.

– Да понял я, понял!

Женщины и дети исчезли в подземных укрытиях, словно их никогда и не было на этой лесной поляне. Мужчины же расположились вокруг.

Имперец неподвижно стоял, опираясь на палку. Палка, которую выдал предводитель лесной братии, была теплой на ощупь, пахла душистой смолою да терпким дымом костра. Как же не хотелось причинять боль такой… хорошей палкой.

Он внимательно наблюдал за молодым человеком, чья левая сторона лица нервно подрагивала, выдавая нетерпение.

– Ну что?! – крикнул парень. – Наваляем пришлому?

Недда, ловко перекидывающего в руках длинный шест, радостно (но опять же негромко), поддержали мужчины лагеря.

Милфорд чуть дрогнул уголками губ, словно подбадривая, и Недд сделал первый выпад, широкой восьмеркой прокрутив палку у себя над головой.

Удар. Сухой перестук шестов. Спокойная, чуть насмешливая улыбка мага. Горящие ненавистью глаза соперника.

Пожалуй, имперец не ожидал такого потока яростной, ничем не замутненной ненависти. И тем более он не понимал, чем вызвал такие эмоции.

Подловив Недда на том, что тот уж слишком часто атакует прямым ударом сверху вниз, явно стараясь разбить магу голову, Милфорд ударил по ногам. Недд успел отскочить. Но, судя по выразительному шипению, недостаточно быстро.

«Мальчик, мальчик… Отчего так дергается твое лицо? Откуда шрам над самым глазом? Каким чудом ты не ослеп? И почему твоя ненависть направлена на меня?»

Ускорив темп, парень снова пошел в атаку, стараясь подловить Милфорда. Имперец привычно вскинул шест вверх, чтобы защитить голову, и в самый последний момент успел отскочить назад, спасая пальцы. Пришла его очередь бесшумно шипеть, стиснув зубы – по касательной шест все-таки задел руку.

– Как тебе? – криво улыбнулся мальчишка.

Стихийник лишь покачал головой. Зачем говорить во время боя? Только дыхание сбивать. А мальчик интересный. Кто же он? Если маг – почему не чувствуется сила? Если нет – зачем согласился на использование магии во время поединка? Любопытно.

Милфорд чуть-чуть, так, чтобы только пощекотать ребра, напитал конец своего шеста силой водной стихии. Отбив очередной выпад, провел контратаку. Удерживая руку, чтобы не сломать противнику кости, он ударил по ребрам, выпустив магию.

Такого начальник имперской контрразведки еще не испытывал. Собственная магия, в несколько крат усиленная, обезумевшим диким зверем впилась в тело.

Недд почувствовал растерянность противника и усилил натиск.

* * *

Горячая вода бежала по измученному, израненному телу, и это было прекрасно! Пыль, песок, запекшаяся кровь – все это стекало вниз, и река уносила потоки грязной воды вместе с болью и усталостью.

Да! Она уже любит этот мир! В нем есть небольшой водопад в меру горячей воды, бьющий прямо с потолка пещеры, трава, которой так, оказывается, приятно тереть пятки, а еще ей дали какую-то зеленую кашицу в глиняной миске, что пенится не хуже самого настоящего шампуня! А пахнет как! Малиной. И немного морской солью. Так пахнет… Милфорд!

– Мне надо идти! – Тая выскочила из воды и бросилась искать свое платье.

– Успокойся! Сюда иди…

Голос старой седой женщины окатил ледяной водой. Тая остановилась. Властный голос. Властный взгляд. Женщина вела себя, как королева. И столько было в ней силы, что хотелось подчиниться.

Девушка решила, что обязательно проявит дань уважения к этой сильной, мудрой женщине, но не сейчас!

Платье – у старухи в руках. Другое, не ее, но сухое и чистое. Сойдет. Шпага – лежит чуть правее. Раз, два, три!

Одной рукой вырвала из рук женщины одежду, через разворот второй схватила шпагу, воткнув ее в стену так, чтобы никто не помешал ей одеться, но и не смог подойти. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, руки дрожали от страха и ненависти. Дура! Купилась на водные процедуры! Пока она тут голову моет, они убивают Милфорда! Не выйдет!

Взгляд упал на Красную Шапочку. Девочка испуганно таращила на нее свои кукольные глазенки, явно не понимая, что происходит.

– Мне нужно вернуться! Пожалуйста! – Тая умоляюще смотрела на девочку, понимая, что если Шапочка ей не поможет, то сама она из лабиринтов этой пещеры не выберется никогда.

Они шли сюда довольно долго, а она, вместо того чтобы хоть попытаться запомнить дорогу, открывала рот на местные красоты! Дура…

– Покажи ей дорогу, Ума, – старуха тихо смеялась.

Смех… Будто падали в парке осенние сухие листья. Этот смех не был зловещим, леденящим душу, коварным или злым. Он был… добродушным, теплым. Даже сочувствующим. И что уж совсем никак не вязалось с ситуацией – одобряющим. Все это девушка почувствовала и услышала, но решила, что разбираться будет потом. Когда убедится, что имперец жив.

– Туда нельзя! Женщины не вмешиваются в дела мужчин. – Мама Красной Шапочки попыталась загородить Тае дорогу, но девушка лишь поудобнее перехватила шпагу, давая понять, что при попытке ее остановить пустит оружие в ход.

Красная Шапочка нахмурилась. Тая испугалась, что ребенок не станет помогать тому, кто угрожает маме, но в этот момент девочка вытащила из кармана плаща небольшое красное яблоко и бросила его на землю.

Яблочко покатилось, и Тая, каким-то шестым чувством поняв, что нужно делать, бросилась следом. Сказка продолжается! Вот она уже бежит за наливным яблочком, что показывает ей дорогу. Или там был клубок? Может, она все-таки сошла с ума? Очень похоже…

Яблочко катилось быстро, но девушка была еще быстрее! Собрав в кулак всю свою волю и неудобное длинное платье, она неслась, сбивая в кровь босые ноги, сжимая рукоять шпаги до побелевших костяшек, а в голове пойманной в клетку птицей билось: «Только бы жив! Только был бы жив!»

– Стоять! – Маг вытянул вперед руку.

Недд замер, открыв рот.

Самой большой неожиданностью для всех оказался тот факт, что пришлый маг, похоже, боится собственной магии. То, что между соперниками вдруг появился огромный дикий кот и злобно зашипел на Недда, никого особенно не удивило. Договаривались же, что магию в поединке использовать дозволяется. Такого они, конечно, не видели, но ведь маг – чужеземец. А в других мирах какой только магии не бывает! Странно только, что имперец побелел, как снег, палку в сторону отбросил… Может, переборщил со своей магией? И что теперь? Этот зверь всех раздерет в клочья?

Мужчины стали медленно подниматься, передавая друг другу палки, вилы и топоры.

– Эдвард! – Тая, сжимая шпагу, готовая драться с кем угодно, растолкав всех, выскочила вперед.

Мужчины так удивились, что девушке никто не препятствовал. Женщины не вмешиваются в дела мужчин. Это – закон. По крайней мере, у них…

– Успокойся. – Милфорд старался, чтобы его голос звучал мягко. – Мне никто не причинит вреда. И тебе тоже. Успокойся! Дыши. Дыши и позови его.

– А ну иди сюда! Живо! – Тая смотрела на Недда, приняв боевую стойку…

– Не его! – Милфорд приложил все усилия, чтобы не улыбнуться. – Тая! Позови Анук-Чи!

Только сейчас она заметила, что между Эдвардом и парнем с палкой стоял ее манул. Кот шипел, от шерсти белыми искрами шли волны такой силы, что все, кроме нее, уже еле держались на ногах.

– Иди сюда, слышишь? Иди ко мне. – Она присела на корточки, положила шпагу и вдруг почувствовала, как же она любит своего снежного зверя!

Манул медленно обернулся и пошел к ней.

– Молодец! Спас Эдварда… Спасибо! – она уткнулась на прощание в холодный туман исчезающего призрака, а потом, не помня себя от счастья, бросилась к имперцу.

Они целовались, не обращая внимания на то, что были в другом мире, и что кругом стоят, покашливая и сжимая палки, вилы и топоры мужчины, выглядывает из-за дерева Красная Шапочка, улыбается инкогнито присутствующий в собственном государстве король, а красное яблочко катится себе дальше, туда, где в сером пепле песка тонет горизонт.

* * *

Арвину хотелось, чтобы этот день поскорее закончился. Его никто как будто бы и не замечал, лишь внимательный, буравящий душу взгляд черных как ночь глаз старухи иногда останавливался на его лице.

Остальные… Нет, это невозможно! Какой-то ночной кошмар. Эти люди… Все эти люди. Именно их, ни в чем не повинных, тех, что сегодня делились с ним кровом и едой, он приговаривал когда-то к сожжению на костре. Безжалостной, мучительной смерти за то, что у них были магические способности. Нет, он никогда не был любителем зрелищ. Крики осужденного. Вой матерей. Все это отзывалось в нем болью, но он верил! Верил в то, что вершит правосудие! Как он мог? Где была его душа? Почему он не усомнился? Почему не предпринял усилий, чтобы докопаться до правды?

Арвин знал ответ. Знал, но боялся себе в этом признаться. Чувство вины разливалось по телу, плескалось чудовищной болью в голове…

Он просто не хотел ничего знать! Так было проще. Зачем идти против могущества системы? Он – король. Его жена – прекраснейшая из женщин, дети – чистые ангелочки. Даррин и Элеонора. Все хорошо. Все счастливы…

Как он мог? Он, отец, как он мог не задуматься о том, за что другие должны терять своих родных дочерей и сыновей? Почему не представлял себя на их месте? Почему?

Да потому что знал! Знал, что ему это не грозит! Он же король! Славный Арвин!

«Вернется славный Арвин, песком в страну гоним…»

Простые слова, простая мелодия. Песенка вертелась на языке с того самого мгновения, как он ее услышал. И с того самого момента она сводила его с ума! Весь день! День, который, наконец, закончился.

Ему просто надо заснуть. Он провалится в сон и забудет, наконец, эту песенку!

Здесь, под землей, было тихо. Тихо и тепло. Пахло хвоей, смолой, дымом костра от одежды, грибами и яблоками. Наверное, где-то тут хранили запасы еды. Король свернул плащ, подложил под голову и изо всех сил зажмурился, умоляя сон сжалиться и прийти на помощь.

Во сне Арвин видел цветущий луг, залитый солнцем! Легкий ветерок качал полевые цветы. И никакого песка! Маленькая девочка бежала ему навстречу. Белое платье, золотая корона в золотых волосах. Принцесса! Его маленькая принцесса! Доченька, Элеонора! Беги сюда! Беги к папе!

Дочка бежит, и от ее звонкого смеха солнце светит еще ярче! Ее голосок, как хрустальный колокольчик, поет какую-то песенку…

 
Вернется славный Арвин, песком в страну гоним,
И мы с тобой в последний бой на смерть пойдем за ним.
Пойдем войной в последний бой, на смерть пойдем за ним!
 

– Нет! – Арвин резко сел, проснувшись от собственных криков.

Больше заснуть он не смог. Просто лежал, стараясь успокоить дыхание. Сколько времени он так лежал? Он не знал. Было тихо. Тихо и темно. Пахло грибами и яблоками…

– Привет! – раздался над ним детский голос. – Ты спишь?

– Нет, – почему-то не соврал Арвин.

Здесь, под землей, был не то чтобы город. Нет. Просто большое количество закутков, где можно спрятаться от вездесущего песка. От этого тихого, выворачивающего душу хруста под ногами.

Девочка, та, что утром вышла из леса к их костру, стояла рядом. Глаза Арвина привыкли к темноте настолько, что он отчетливо различал ее бледное личико.

– А меня сейчас мама искать будет. Она плачет часто. И сердится на меня за что-то. Ты не знаешь за что?

– Думаю, она просто беспокоится. Переживает.

– Что я умру?

– Что ты? С тобой все будет хорошо, ты же с папой и мамой. – Арвин вздрогнул.

Девочка говорила о смерти так легко, просто. Даже обыденно. И от этого холод крался по спине, а ладони вспотели. Здесь, под землей, было душно. Захотелось выйти на воздух…

– Раньше было лучше, – продолжала девочка. – Мы жили в замке, на севере. Там нет песка и много яблок. Красных яблок. Это очень красиво! Целый сад красных яблок! Ты когда-нибудь видел?

– Я? Целый сад? Нет, наверное.

– А яблоки ты любишь?

– Яблоки? Ну… да. Люблю. Они… сладкие.

«Шурр… Шурр Бэйл… Это получается, ее отец – барон Севера. Род старинный, но обедневший еще в царствование короля-отца. Значит, что-то не поделили с инквизиторами».

– А как вы очутились в Запретном лесу, Ума?

– Мы бежали. Папу обвинили в… укрывательстве!

Девочка важно проговорила взрослое слово. Потом добавила:

– Потом схватили маму. Папа ее спас. А замок, наверное, уже сожгли. И сад…

– А все эти люди, которые здесь, с вами – твой папа прятал их у себя в замке?

– Не всех. Недда спасли в столице. Кого-то – уже здесь.

* * *

Когда Тая поняла, что не может больше противиться желанию заснуть прямо здесь и сейчас, Эдвард просто взял ее на руки. И понес.

– Не уходи, – прошептала девушка, крепко прижимая к себе шпагу.

– Куда ж я денусь-то. Без охраны, – тихо рассмеялся он.

– Девушку надо отнести вон туда, я покажу. – Какая-то женщина увязалась следом, намекая на то, что гостья должна будет спать на женской половине.

Но Милфорд твердо решил, что больше он Таю одну не оставит.

– Покажите, где мы можем расположиться, – приказал имперец. – И оставьте нас.

Женщина недовольно поджала губы, но все-таки показала землянку.

– Я никуда тебя отпущу, – прошептал Эдвард Тае на ухо. – Спи.

И она подчинилась, рыбкой нырнув в сон.

В ее сне была дорога. Длинная. Пыльная, уходящая за горизонт Дорога. Она знала, что это не просто дорога. Эта дорога вела в Никуда, начиналась Ниоткуда, она знала все Пути, все Входы и Выходы, Добро и Зло, Ложь и Правду, а еще ответы на все вопросы, и пыль этой Дороги есть тайна всех времен.

Тая бежала вприпрыжку, как в детстве, откидывая со лба непослушные волосы грязной ладошкой, обгоняя ветер и смеясь громко, в голос.

– Тая! Тая! Тая, не беги! Осторожно! Тая… где ты, дочка? Где?

Папа. Папа волнуется. Она разругалась с ним перед тем, как исчезнуть. Надо сказать, что с ней все в порядке:

– Папа!

– С тобой все в порядке?

– Да! Папа! Папа, я здесь!

– Где ты, дочка?

– Я в…

Миро очнулся. Он лежал на кровати, а вокруг дымились смеси из трав, которые рассыпала по комнате эта странная женщина, напевая и шепча какие-то заклинания… Черт знает что! Зачем он потащился за ней? И… где, в конце концов, его дочь?!

– Что вы видели? – Герцогиня Рэймская склонилась над ним, снова протягивая чай.

Он что-то выпил. Странный такой привкус. Они были в самой высокой башне замка. Шкатулки, травы. Ведьмино логово!

– Я видел дочь. Звал ее. Слышал ее голос…

– Она сказала вам, где находится?

Миро разозлился. Сначала напоила каким-то галлюциногенным отваром, а теперь допрашивает! Тоже мне… Шерлок Холмс!

– Что было в этом вашем чае? Вы что же, думаете, я куплюсь на этот дешевый трюк? Я?!

– Это травы, открывающие магический потенциал. – Женщина говорила спокойно, но холодно. – Вы же отказываетесь работать осознанно! Несмотря на то, что знаете – это единственный шанс найти Таисию!

– Да какой там шанс! Хватит дурить мне голову и рассказывать сказки! Я возвращаюсь и отправляю поисковую группу.

– Как вам будет угодно. – Рэймская встала, подошла к зеркалу, и… исчезла.

– Эй! Куда вы? И как мне теперь отсюда выйти? Эй! Черт знает что! Вы меня слышите?

Полковник ФСБ растерялся. Пожалуй, первый раз в своей жизни. Мужчина стоял в маленькой полутемной комнатке. Дымились травы. Горели свечи. Огромная змея из золотистого песка свернулась у ног. И… что теперь делать?

Наконец полыхнуло радугой марево портала. Женщина вышла первой. За ней явился император. Последним вышел еще один человек. Он уже видел его. Герцогиня улыбнулась. Нет, она еще ухмыляется!

– Приветствую вас, Миро. – Император Фредерик кивнул. – Разрешите представить – милорд Швангау.

Миро склонил голову в приветственном жесте, но не произнес при этом ни слова.