Текст книги "Роннская Академия Магии. Кафедра зельеварения"

Глава 13

Джен шла к башне профессора Дин коротким путем – через проход, ведущий в библиотеку зельеваров. Если свернуть чуть пораньше, окажешься возле массивной двери, которую с такой легкостью открывала тщедушная старушка. Правда, выйти придется из мраморного камина. Такого же, как в центральном коридоре, на котором стоят мраморные часы с золотым баргузином. Только этот выше (как будто для того, чтобы из него было удобно выходить), и на нем стоят подсвечники.

Уходя, Джен оставила в библиотеке свой фантом. Последнее время этот обман стал привычным, обыденным делом. А что? Вот как иначе? Если все делать по правилам, от нее не будет никакой пользы. А так она отца из плена вызволила, узнала о кинжалах. Мало ли кого удастся спасти теперь, когда она метает без промаха? А сейчас ей срочно нужно поговорить с Дин.

– Выходи, не бойся! Нет никого. И Дин тебя ждет – уже за киселем пошла. Что мне вкусного принесла, Ярборро?

– Чай, – Дженни вылезла из камина, отряхиваясь, – Чай, милый, прости! Ничего. Я…

– Да ладно уж. Такие дела творятся в Академии… Что ж я, не понимаю, что ли. Прощаю! Так ты из-за собственной безалаберности грустная такая, Ярборро? Потому что друга единственного, самого верного и преданного, оставила без внимания, заботы и любви? Без пирожка, запеканочки, орешка? Кусочка печенья? Ложечки джема вештиверового? Поэтому киснешь? Если так – не реви, отработаешь! Если нет, выкладывай, что стряслось?

– Да все нормально вроде…

– Ярборро, Ярборро… Не первый день тебя знает ядовитый болотный опоссум. Последний раз спрашиваю, потом кусаю! ЧТО?!

– Вода, – выдохнула Джен и развела руками, – вода у меня не идет. Никак! Профессор Албертон только головой качает, а делать-то что? Дополнительных занятий он мне так и не предложил. Думаю, магистрам сейчас не до того. Но экзамены-то никто не отменит! Теперь, когда с кинжалами лучше стало, – я ничего вроде не боюсь. Все сдам. Попотеть, конечно, придется. А вот вода… Она так и не проснулась. Так и не ответила.

– Да… Ну, Дин тут тебе не помощник, я думаю.

– Я не по этому поводу к ней.

– А с отцом поговорить?

– Я собираюсь. Но сейчас…

– Ты права. Сейчас ему не до этого. Ладно, пошли пить кисель. Без всего. Ты ж не подшутить надо мной решила? Ты ж действительно ничего не принесла? Ни пирожка, ни запеканочки, ни…

– Чай! Ну хочешь, я схожу?

– Не надо никуда идти, девочка. У меня не кабинет зельеварения, а кондитерская! Все у нас с ним есть: и пирожки еще теплые Марта недавно принесла, и печенье. Чай! Давай с глаз долой, рассердил ты меня!

Чая как ветром сдуло. Интересно, почему опоссум боится Дин? Или не боится? Этих двоих связывали какие-то особые отношения.

– Садись, Дженни, садись.

Дин разлила кисель в огромные чашки. На столе лежали пирожки, печенье… Чай куда-то исчез. Вязаные черепа жили своей жизнью, как и разноцветные пятнышки на тонких морщинистых пальцах.

Принцесса взяла пирожок.

– Спасибо.

Сегодняшнее занятие по водной магии ее совершенно обессилило. И все равно – ничего.

– Ко мне приходила Эмма.

– Мама?

– Зачем спрашивать очевидное? – поморщилась старушка.

Джен притихла. Никогда раньше Дин на нее не сердилась.

– Эмма Грифз – твоя мама! Или есть другая?

– Нет…

– Это радует. Так вот. Ко мне приходила Эмма. Она хочет вернуть свое лицо.

Джен уронила чашку.

Странно, но тонкий фарфор не разбился. Зато кисель вылился на пол.

– Вот моешь, моешь, трешь, трешь, убираешься, стараешься! А они чашки роняют! Кисель разливают!

Откуда ни возьмись появился опоссум с ведерком и тряпочкой. Вокруг головы на манер банданы был повязан платочек. Черная ткань с рисунком – ядовито-зеленые черепа и сердечки.

Джен даже не успела извиниться. Опоссум все вытер и ушел, бормоча ругательства себе под нос. Дин, казалось, не обратила на все это никакого внимания. Профессор задумалась, сделала глоток, аккуратно поставила чашку на стол и продолжила:

– Если бы Эмму изуродовали стихийники, как Кавендиша или твоего отца, – я бы справилась. Ты спину Алана видела?

– Да, – Дженни кивнула. – Почти незаметная тонкая красная нить. А раны были очень глубокие. Неделя общеукрепляющих зелий. Стандартный набор: витамины, минералы, аминокислоты и тихушница. Тихушница – двойная дозировка, чтобы расслабить, а заодно и подлечить нервную систему. Маг будет вялым пару недель. Физические упражнения желательно исключить. Никаких нагрузок, при которых необходима быстрота реакции. Щадящий режим, почти постельный. Питание усиленное. Больше жиров. Затем – магическое воздействие. Шрамы от магии стихий стираются заклинанием. Этим может заняться зельевар, а может и лекарь. Потом пару месяцев – мазь на основе жира муля. По желанию усилить формулу бальзама заклинанием или еще какими ингредиентами. Вытяжка косточек алояблони, например. В целом – все. Это стандартная процедура выведения шрамов. Обычных шрамов.

– Продолжай!

Джен вздрогнула. Она уже было подумала, что профессор уснула. Дин, спрятав руки под вязаной шалью, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

– Мамины шрамы, – послушно продолжала студентка, – от демонского огня.

– Верно. Вопрос – почему демоны их не вывели?

– Потому что огонь демонов и магия стихий смешались.

– Умница! Все верно! Демонам с трудом удалось сделать так, чтобы Эмма осталась жива. Что касается внешнего вида, они просто сплели ей маску из теневых нитей. Насколько я поняла с ее слов, тень для демонов имеет огромное значение.

– Да! Тени даже путешествуют сами, и хозяин тени не всегда об этом знает!

Дин как-то странно посмотрела на почему-то покрасневшую принцессу Ярборро, но ничего не сказала.

– Так или иначе, – продолжала профессор, – придется придумать способ, как вернуть девочке ее прежний вид.

Джен кивнула и вытащила рисунок из кармана мантии.

Профессор долго всматривалась в набросок, сделанный талантливым чародеем. Наконец вздохнула и посмотрела Джен в глаза.

– Твоя идея о слабом растворе яда, полученного из слюны болотного опоссума… Во-первых, не лишена здравого смысла, а во-вторых, это единственное, за что пока можно зацепиться. Я предлагаю тебе совместное исследование на эту тему. Возможно, из этого со временем получится неплохая дипломная работа. Очень, кстати, актуальная в свете последних событий. Мир с демонами, сотрудничество с демонами… Ну так как?

– Я согласна!

– Молодец! А теперь я кое-что тебе покажу.

Жестом Дин пригласила Джен пройти с ней. На столе маленькой лаборатории, за шкафом, стояла бутыль толстого, темного стекла. В ней была сделана дверца, а внутри прятался маленький флакончик. Черная этикетка с черепом. Флакон – квадратный. Даже первокурснику ясно: яд. Смертельный.

– Вытяжка слюны болотного опоссума. Разбавлен один к тысяче.

– Базовая основа?

– Масло корня реники.

– А почему не из косточек алояблони? Оно мягче.

– Я тоже так думаю. Но не уверена, что такой раствор справится с грубыми рубцами. Я лично осматривала Эмму. Поэтому сделала два варианта.

И Дин достала с полки второй такой же сосуд.

Зельевар и ученица первого курса оголили запястья и нанесли состав. На одну руку – состав на основе масла реники, на другую – косточки алояблони. Через несколько минут нежная кожа покраснела.

– Итак, – объявила Дин, – наша с тобой задача, Дженни, избавиться от покраснений. Шрамы Эммы мы уберем. Идея, должна тебе признаться, отличная! Молодец!

Джен кивнула, наблюдая, как состав разъедает кожу.

– Видишь, получилась канавка? А теперь представь на этом месте рубец! Он исчезнет! Кожа Эммы станет гладкой и ровной. Но все лицо будет таким же, как эти полоски, – зельевар кивнула на свою вытянутую руку.

– Нужно найти состав, который вернет кожу в прежнее состояние, – пробормотала Джен.

– Верно, девочка. И не забывай, что это огонь демонов!

Джен вернулась, уничтожила фантом. Было это непросто, потому что Василена Лендиш, как назло, все время крутилась рядом. Из библиотеки девушка вышла на улицу. С наслаждением вдохнула холодный осенний воздух, пахнущий подгнившими листьями вештивера.

– Джен!

– Лорри?!

– Джен! Я волнуюсь. В Академии убийство. Ты… Вы… С подругами. Я просто хотел узнать, как вы? Предупредить, чтоб ни во что не влезали.

Они стояли и смотрели друг на друга. Джен вдруг поняла, как скучала все это время! Наверное, демон чувствовал нечто подобное, потому что они улыбались, позволяя ветру трепать черные, как ночь, и рыжие, как золото, длинные кудри, и оба не делали даже попытки шевельнуться.

– А давай пойдем к морю?

Ее ладошки исчезли в черных теплых руках демона, плечи накрыло его плащом.

* * *

Здесь, у моря, ветер бушевал в полную силу! Море встретило их солеными брызгами.

– А знаешь… У меня вода не идет. Никак, – пожаловалась Джен.

– У тебя все получится! Ты… ты самая лучшая!

Он подтянул к своим губам ее запястья и поцеловал. От ветра набежали слезы, и черная смолянистая капля упала на красноватый ожог.

Хвост демона привычным движением обвился вокруг щиколоток, притянув девушку к себе. Наверное, Лорени как всегда запел свою песню, но звон колокольчиков растворился в шуме волн. Выл ветер, жалобно кричали чайки, но Джен слышала лишь стук крови в висках, потому что демон ее целовал. Долго. Нежно. Мир исчез. Стало тепло. И… тихо.

– Джен… Мне кажется, мы решили твою проблему. Смотри!

Принцесса очнулась. Теплые руки принца осторожно взяли ее лицо и развернули к морю. Огромная волна превратилась в граха! Крылья в полнеба тысячами брызг распугали чаек, белая пена гривы рассыпалась миллионами пузырьков, и грах исчез, лизнув соленым ледяным языком краешек мантии своей хозяйки.

Лорри смеялся, кружил ее на руках, а потом мокрую, счастливую, перенес в комнату. И… снова целовал. Долго. Нежно.

Когда он ушел, оставив на стене тень, которую Джен несколько раз поцеловала на ночь, принцесса совершенно случайно бросила взгляд на запястье. Там, куда упала слеза демона, шрам пересекла полоска чистой, розовой кожи.

* * *

Магистр Алан Ярборро шел к корпусу демонов. Кара должна быть там. Ветер безжалостно рвал с голых кустов вештивера последние листья, грязь под ногами ухмылялась шрамами Кавендиша.

Еще с утра он был так счастлив! Кара… Нет, не Кара, Эмма! Эмма провела ночь с ним. Без проклятой маски. Казалось, между ними все решено. Раз и навсегда. Он нашел в себе силы и похоронил тот день, когда увидел маску на полу и услышал голос друга… Бывшего друга в ее покоях.

Решая тысячу и одну проблему сегодняшнего дня, связался с агентством. Распорядился, чтобы для них подобрали уютное поместье на окраине Ронна. Желательно, на берегу моря. Очень и очень любезный служащий буквально пропел, что просмотры можно начать уже через два-три дня. Алану так хотелось, чтобы они с Эммой сделали это вместе.

Именно об этом он думал, когда разговаривал с однокурсницей дочери. Он улыбался? Конечно, он улыбался! Да он целый день улыбается! Неужели улыбки достаточно, чтобы заподозрить… Женщины! Ну ладно, Эмма. Видимо, слишком долго жила среди демонов. Мало ли какие у них там порядки. И потом, она недавно все вспомнила. Наверное, не шутки – пережить такое! Но… Дженни?!

Сотрудники, работавшие в гильдии боевиков, да и сами боевики поспешно расступались при виде Алана. Злобное перекошенное лицо, широкие шаги, развевающаяся мантия. И черная аура тьмы, что шлейфом стелилась за магом.

Вот и дом демонов. Вот она, эта дверь. Дверь, за которой…

Ярборро замер, не желая заходить.

Память услужливо напомнила картину, от которой вновь застучало в висках от гнева. Маска и перчатки на полу… Женский стон. И голос Тома.

– Алан!

Из дома демонов вышел Томас Кавендиш.

– Ты… Что ты здесь делаешь?

Он не стал слушать ответ, и так все было ясно. Развернулся и пошел прочь.

– Алан! Да погоди ты! Стой, Ярборро!

Томас положил ему руку на плечо.

– Постой. Я давно хотел тебе сказать. Точнее, признаться.

– Признаться? – выдохнул Алан, медленно, очень медленно поворачиваясь к Кавендишу лицом. – Признаться…

И вдруг крикнул, холодея от ненависти:

– Я все знаю!

– Послушай. Я виноват, что обманывал. Тебя, Рийса, Корри. Но теперь… Я хочу попросить тебя принять все как есть. И…

Только глава гильдии боевиков магистр Алан дар Ярборро знал, чего ему стоило не смести предавшего его друга всей силой своей магии. Каким чудом удалось подчинить себе тьму, что рвалась на свободу.

Удар. Из разбитого носа Кавендиша брызнула кровь.

– Алан?!

От неожиданности шрамы бросились врассыпную, будто в клубок змей попал камень. Затем, застыв на мгновение, медленно потянулись к разбитому носу – утешать.

Ярборро хищно закружился вокруг боевика, ожидая, пока тот выпрямится. Встанет в стойку. Просто избивать его было бы не интересно.

– Том… Том!

Алан поморщился – только посторонних не хватало! Увидел демоницу. Узкие глаза, вертикальный зрачок, развевающиеся волосы. Живот как у… Беременна?

– Аль! Уходи! – крикнул Кавендиш, пытаясь загородить демоницу собой.

Вертикальный зрачок дрожал от гнева, гипнотизируя боевика. Алан не мог пошевелиться. Тьма пискнула, как перепуганный котенок. Он даже не успел поставить защиту – тело протащило по земле и впечатало в стену. Это… позор! А еще больно. Очень!

Когда он пришел в себя, над ним ругались двое.

– Отойди, Том, я не хочу тебя задеть!

– Аль, любимая, остынь! Подумай о ребенке!

– Именно о нем я и думаю! Никто не смеет нападать на отца моей дочери! Отойди!

– Защитница!

И Кавендиш сделал попытку поцеловать демоницу. В ответ ее хвост раздраженно хлестнул его по щеке, одновременно вытерев кровь под носом. Заботливо и осторожно.

– Это что это за друг у тебя такой? Как он посмел…

– Он просто… не принял нас, – теперь в словах Тома было лишь сожаление.

– Не принял… вас? – к Ярборро вернулся голос.

– Алан… Я должен был тебе сказать. Я пытался. Хотел еще тогда, в Тине. Рийс догадался раньше. Все это время мы…

– Погоди! Замолчи хоть на секунду, Кавендиш! – Ярборро помотал звенящей головой, пытаясь привести мысли в порядок. – Ты мне пытался сказать, что твоя женщина – демон?

– Аль. Да.

– Хорошо. Допустим. А… Эмма?

Томас и Аль переглянулись, явно не улавливая логики. Еще бы! От своей демоницы Кавендиш, естественно, скрывает некоторые подробности личной жизни…

И тут Алан осознал, что этого просто не может быть! Ни Том, ни Эмма… Они не могли так поступить! Но… он сам все видел и слышал!

Боевик попытался подняться. Не смог – беременная демоница сил не пожалела.

– Может, вам в госпиталь обратиться? – обеспокоилась Аль, чувствуя уже себя виноватой.

Том и Алан посмотрели друг на друга.

– Портал к Дин откроешь? – буркнул Ярборро, давая понять Кавендишу, что сам сделать это не в состоянии.

* * *

Профессор Дин принялась приводить магистров в порядок, не спрашивая, что случилось. Ну… повздорили глава гильдии боевиков и заместитель Верховного мага по учебной части. Бывает.

И глава гильдии, и заместитель по учебной части были ей за это очень и очень благодарны. Оба полулежали в креслах, мужественно глотая горькие зелья. Оба хмурились, поглядывая друг на друга. Профессор Дин лечила молча, лишь разноцветные пятнышки на коже становились ярче да злобно скалились вязаные черепа. А когда старушка наконец заговорила, ее голос звенел от гнева:

– Нос твой разбитый, конечно, заживет. Но ты бы подумал, Кавендиш!

– О чем?

– Не о чем, а о ком! Не только о себе бы подумал! Но и о других тоже! Давно бы пришел ко мне уже и привел себя в порядок, – Дин зло сверкнула синими глазами, – а то, видите ли, ему так удобно! Никто не видит его эмоций! Эмма пела мне эту песню тоже. А теперь… передумала! И с чего бы это, а, Ярборро? Ты обидел ее?

Алан даже рот открыл, но сказать так ничего и не смог. Дин не дала ему такой возможности.

– Эмма хочет, а я не могу! Пока не могу. Ожоги ее не простые. От демонского огня.

– Какие ожоги? – не выдержал Алан. – Нет там ничего! Я… не увидел.

– Ты любишь ее, мальчик, – Дин мгновенно сменила гнев на милость, – это раз. И потом… Тень не уходит сразу, запомни! Демоны сплели ей маску из теневых нитей. Тонкая работа! Да…

– Так вот почему… – пробормотал Томас.

– Что почему? – Дин посмотрела на Кавендиша.

– Да так… Неважно.

– А если важно? Говори! – потребовала профессор.

– Кара дала Аль свою маску, чтобы проникнуть во дворец и поговорить с Руфаль. Она… не хотела от своего имени. Боялась.

– И? – Дин не сводила с Тома напряженного взгляда.

– Когда я снял с нее маску, мне показалось, что у Аль лицо Эммы. На мгновение.

– Все верно, мальчик, – одобрительно закивала старушка, – все верно! Теневая нить… Тень не уходит сразу. Тень исчезает медленно. А еще тень – помнит. Долго помнит, мальчик. Да… А ты куда это собрался? Тебе еще надо…

– Потом, все потом. – Алан встал, шатаясь и стараясь не смотреть на Кавендиша, вышел из кабинета.

Идиот! Какой же он… идиот! В маске была Аль! Это она была у Кары в комнате с Томом! А он! Он обидел любимую, ударил друга…

– Идиот! Ты что, решил, что я способен на подобное?!

Алан услышал голос друга, обернулся, чтобы все ему объяснить, и…

Из носа от удара потекла кровь, а Кавендиша откинуло к противоположной стене. Что такое? Он же не нападал! Даже защиту не выставил… Не успел. Что-то он сегодня… не в форме. Тогда… Кто?

Кара стояла сзади. Глаза из-под маски сверлили несчастного Тома.

– Том! – Аль бежала по коридору к любимому, которого не смогла сразу догнать.

– Кара!

– Аль! В чем дело? Том напал на Алана. – Кара смотрела на Аль в растерянности. У магистров были совершенно одинаково разбиты носы.

– Алан и Том дерутся. Но из-за меня или из-за тебя… Этого я так и не поняла, – объяснила сестре демоница, помогая мужу встать.

Обе женщины скрестили на груди руки и требовательно уставились на своих спутников.

– Милые дамы… – начал Ярборро, вытирая кровь с кулака подолом своей мантии.

– …за вас мы готовы драться вечно! – закончил за него Кавендиш, вытирая кровь с лица… подолом мантии Ярборро. – И не смотри на меня так, Алан! Ты все равно ее уже испачкал. И потом, тебе-то что! Ты – принц, у тебя этих мантий… А мы, крестьяне, бережливы и практичны. Так что извини…

С минуту друзья смотрели друг на друга, но потом не выдержали и рассмеялись.

– Том! Тебе нужно в лекарское крыло! – Аль была настроена решительно.

– Алан! Нам надо поговорить. – Кара произнесла это еле слышно, одними губами, но Алан услышал.

Магистры попрощались. Алан хотел поскорее рассказать любимой о том, что скоро они поедут смотреть себе жилье, но его ждал совсем другой разговор.

* * *

– Я ее видела, Алан, – Кара говорила, отвернувшись к стене.

– Кого?

– Молодую красивую девушку с нормальным лицом, с влюбленными глазами. Ты… так смотрел на нее!

– Кара! Ты в себе?! Что за бред? Почему сегодня меня окружает какой-то сумасшедший дом?!

– Ты ей улыбался…

– Я все утро всем улыбался! Потому что как дурак вспоминал эту ночь. Мечтал о следующей…

– Что?

– Кара, – сгреб он ее в охапку, не обращая внимания на боль во всем теле, – мне никто не нужен, кроме тебя. Мне никто был не был нужен, пока тебя не было рядом, пока я сходил с ума от тоски. Неужели сейчас, когда ты рядом…

– Никто-никто? – быстро спросила Кара.

Ярборро смешался.

– Что эта девчонка от тебя хотела?

– Какая? – У магистра не получалось сегодня следить за ходом мысли любимой.

– С которой ты разговаривал.

– Она пришла передать мне письмо!

– Знаешь, она разговаривала с тобой так, словно не письмо хотела отдать, а сама отдаться!

– Да какая разница, чего она хотела! Эмма!

– А в письме что? – крикнула она, притопнув ножкой.

Сердце радостно зашлось, дыхание перехватило, Тьма шевельнулась сытой кошкой. Да он чуть не захлебнулся от счастья! Так на него кричала только Эмма, когда они ругались. Эмма… Эмма!

– Я его еще не читал. – Ярборро улыбался, потому что чувствовал себя самым счастливым магом королевства. – Что-то от одного из правителей Ринарии. Если это тебя так волнует, пошли ко мне в кабинет. Будем изучать корреспонденцию. Пошли!

Маг схватил жену за руку – и вошел в портал.

– Вот, – подал он ей письмо, – читай. Вряд ли что-то важное. Не стали бы передавать через первокурсницу.

Кара взяла письмо, быстро пробежала глазами. Посмотрела на мужа:

– Ничего важного, говоришь?

– Да что там такое?

Магистр сделал попытку забрать письмо, но Кара увернулась. Отбежала. И стала декламировать:

– «Здравствуйте, мой дорогой друг, магистр Ярборро».

– Какой я ему друг? – проворчал Алан.

– «Спешу сообщить важную новость, которая, без сомнения, обрадует Вас. Я согласен. Мне приятно, что моя единственная дочь проявила хороший вкус. Уверен, Вы сделаете Клариссу счастливой…»

– Погоди. – Ярборро с силой растер ладонью лоб. – Я не понял. На что он согласен?

– На замужество своей дочери, конечно! – Кара обмахивалась письмом. Она улыбалась, только дышала как-то очень… сосредоточенно.

– А я при чем?

– А ты, как я понимаю, счастливый жених.

– Что?

– Погоди, тут еще приписка есть.

– Какая, к демонам, приписка! Кара!

– Очень интересная. И, на мой взгляд, важная. Слушай. «Меня, конечно, смущают слухи о том, что у Вас роман с кем-то из свиты Владычицы демонов, но, думаю, Вы все сделаете грамотно. Мелкие интрижки не должны мешать настоящему счастью. За сим остаюсь…» Алан?

Кара едва успела выдернуть мужа из уже открытого портала.

– Ты куда?!

– В Ринарии слишком много правителей. Целых семь! Надо проредить!

– Не надо!

– Ты права. Сначала эту малолетнюю тварюшку отчислить надо. Где Кавендиш! Он у нас списками занимается? И Албертон-младший?! Плохо он за своими студентками присматривает! Очень плохо! Распустились!

– Ярборро, успокойся!

– Я успокоюсь. Всех поубиваю – и успокоюсь!

– Поздно спохватился, любимый! Ты что, слепой? Да она вокруг тебя со дня зачисления увивается!

– Кара! Ты с ума сошла?

– Ходит, вздыхает, улыбается. Ты, что характерно, улыбаешься ей в ответ!

– И что?

– Девочка влюбилась, вот что!

– Вот именно – девочка! Она ровесница Дженни!

– И что с того? Насколько я помню, браки, когда муж старше лет на двадцать, очень даже популярны. И не только в Ринарии!

Ярборро зарычал:

– Ты издеваешься?

– Нет! Я плакала, злилась и нервничала…

– Зачем?

Боевик растерялся. Нежно прижал к себе жену. И прошептал ей на ушко:

– А пойдем домой?

* * *

– Вы сегодня что-нибудь узнали? – Ива зашла в комнату Дженни, оглядела своих подруг. Обе забрались на кровать, и каждая, казалось, думала о чем-то своем. На узкой красноватой ладони Шарль то появлялся, то исчезал огненный цветок. В темно-синих глазах рапи мерцали звезды, а Дженни улыбалась. Нежно и таинственно…

Ива вздохнула, покачала головой и спросила:

– Может, просто поверим магистрам? Будем надеяться, что расследование будет справедливым и объективным. – Ива с деланным равнодушием присела на краешек кровати.

Трогательные веснушки вокруг слегка курносого носика, огромные голубые глаза, искренне и простодушно верящие в силу и справедливость магистров Академии…

Все это вместе произвело на девушек то самое впечатление, на которое рассчитывала Ива. Обоюдоострая секира осталась в тренировочном зале, но сдаваться девушка не собиралась!

Романтическая муть и трепетные мечтания мгновенно исчезли не только из глаз принцессы и герцогини, но и из комнаты студентки Ярборро. Девушки вернулись.

– Ты говорила с Корри? – спросила Дженни.

Ива кивнула.

– И что?

Шарль подвинулась ближе к Иве, а Джен уже хлопотала, доставая пирожки и кисель. От обсуждения стратегических планов почему-то всегда очень хочется есть.

– Ничего. Магистр Албертон был… сильно пьян. Чем-то очень расстроен. Как всегда, сердился и предупреждал, чтобы мы никуда не влезали.

Ива не собиралась рассказывать подругам о том, как у нее стучало сердце, когда он взял ее за руку и повел в башню. К себе. Ей на мгновение даже показалось, что…

– Так… Что делать будем? – спросила Шарль.

И обе девушки вопросительно уставились на Дженни.

– Будем, – решила дочь магистра Ярборро. – Мы будем вести собственное расследование. Мы должны помочь Рине. Нужны доказательства. Железные доказательства ее невиновности.

– А это можно сделать, только если мы… – Ива говорила, глядя перед собой, ни к кому особенно не обращаясь.

– …найдем того, кто убил Генриетту, – закончила за нее Джен.

– Я сказала Рийсу, что это – не Рина, – прошептала Шарль.

– И?

– Не знаю…

И девушка так густо покраснела, что ее подругам стало ясно: разговор о сокурснице закончился… примирением.

– Меня вот что волнует… – нахмурилась Дженни. – Магистры боятся, что убийство Генриетты – не последнее. Кем бы ни был этот убийца, ведь он… Он ведь может быть в Академии, так?

– Мне Диг уже об этом говорил, – кивнула Шарль.

– И магистр Албертон, – отозвалась Ива.

– Да… – вздохнула Дженни. – И у меня последнее предупреждение от магистра Рийса. Про папеньку и говорить не хочется. Мало не будет. Хотя… Кларисса очень вовремя решила выйти за него замуж, так что он сейчас немного занят. Можно попробовать!

– А как?

Ива взяла пирожок.

– С расспросами к магистрам сейчас лезть нельзя. Надо сделать вид, что мы испугались и послушались. – Джен разлила кисель по чашкам.

Взгляд принцессы упал на демонский кубок. Черная звездочка внутри стекла вспыхнула и погасла. Лорри… Лорри… здесь?

– Можно поговорить с Риной. Она – моя служанка, и я имею право требовать свидания с ней! Не думаю, что Рийс мне откажет, – предложила Шарль.

– Ну… ты уж постарайся, пожалуйста.

И девушки улыбнулись под смущенный, но счастливый перезвон браслетов.

Песня артефактов рапи наполнила комнатку каким-то особенным теплом. Всем вдруг показалось, что они обязательно что-нибудь придумают! И все у них получится.

Ива посмотрела на Шарль.

– А если свидание разрешат лишь в присутствии безопасников? Рину ведь задержали. Ее подозревают в убийстве.

– Это не проблема. Для окружающих звон браслетов – просто поведение артефактов. Кто-то думает, что они всего лишь выражают наши эмоции.

– А разве нет? – Джен даже есть перестала.

– Отчасти – да. Но если мы захотим, можем поговорить. Это – язык. Очень древний. Мало кто пользуется этим сейчас, но меня как герцогиню учили. А я научила Рину. Еще в детстве. Это было… Весело. Только мама могла нас понять.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Когда-то они все были детьми. Когда-то все за них решали взрослые. Когда-то… Но не сейчас. Сейчас они должны помочь Рине. Сами.

– Я пойду к профессору Дин, – решила Дженни, – она должна что-то знать.

– А она тебя отцу не сдаст?

– Не думаю. В любом случае, нужно попросить Чая.

– А он поможет? – в голосе Ивы прозвучало сомнение.

И тут возле демонского кубка вспыхнуло ядовито-зеленое облачко.

– Конечно, поможет! Что ж не помочь таким красавицам? Вопрос в том, что мне за это будет?

Девчонки дружно взвизгнули, а Джен улыбнулась:

– Чай! Как хорошо, что ты здесь!

Принцесса и опоссум переглянулись. Конечно, Чай так и общался с ней в своей особенной манере, но… Они за это время стали друзьями. Что-то особенное появилось между ними, Джен это чувствовала, и от этого было… тепло.

– Только ты девочек напугал!

– Очень хорошо, золотоволосая моя! Пуганые живут дольше. А теперь шутки в сторону! Объясняю всю серьезность положения.

– Ты что-то знаешь?

– Конечно.

– А нам скажешь?

– Скажу.

– И…

– Берите бумагу и пишите. Первое…

– Чай! – Джен нахмурилась.

– Погоди, не сбивай меня!

– Говорите, – вежливо склонила голову Ива и приготовилась записывать.

Джен чувствовала подвох. Чай явно издевается, но все же надежда на то, что опоссум действительно знает что-то важное, еще жила, хоть и таяла с каждой секундой.

– Вот! Учись, принцесса. Почтительность и ядовитой крысе приятна!

– Диктуй! – простонала Дженни.

– Меньше обреченности – больше воодушевления, Ярборро!

Наглый крыс, устроившись у нее на плече и задумчиво наматывая рыжий локон на палец, держал театральную паузу. Джен сложила руки на груди и закатила глаза, давая понять, что его фокусы уже не новость. Во всяком случае, для нее!

Но опоссума это нисколько не смутило. Он прыгнул на стол и, приняв величественную позу, похоже, подсмотренную у какого-то героического военачальника древности (спинка ровненько, ножка отставлена, передняя лапка на груди), приступил к декламации.

– Итак! – грозный взгляд на девчонок. – Пирожные лимонные с кухни замка Ярборро – пять штук на дню! Демонских тянучек. Скажем, по вторникам. Один пакетик. Ленточкой перевязать! – Последнюю фразу опоссум выделил особенно, почему-то глядя в правый дальний угол комнаты.

– Чай! – У Дженни устала рука писать. – А ты не лопнешь?

– Фу! Такая красивая – и такая жадная! Не хочет порадовать милого доброго Чая…

– Очень хочу, – торопливо проговорила Дженни, испугавшись, что зеленый вымогатель исчезнет, оставив после себя сердечки или косточки болотного цвета. – Очень!

– Вот это – правильно. Студентки из Аога в расследовании участвуют? – вдруг спросил крыс.

– Нет, – девушки переглянулись.

– Хорошо. То есть плохо. Так. Сладости из Аога отпадают…

– Чай! – Джен посмотрела на опоссума, уже сильно сомневаясь в том, что они друзья.

– Чай еще не закончил, Ярборро! Все это – только за информацию и помощь!

– А что еще? – Ива и Шарль задали этот вопрос одновременно. А Джен сжала кулаки. Еще немного, и она пригвоздит этого болотного грызуна к стенке кинжалом!

– О! Принцесса-а-а-а! Ты нашла подруг себе под стать. Красивых, но безмозглых!

– Чай!

– Почтительнее! И не надо делать вид, что тянешься к своим кинжалам, меткая моя! Я плюну быстрее!

В углу комнаты сгустилась тьма, но никто из присутствующих этого не заметил. Все были увлечены беседой.

– Так о чем это я… Ах да, милые дамы! Герцогини, принцессы и… просто красавицы! Расследование – расследованием, но я ведь могу вас сдать.

– Но тогда вам не будет много чего вкусного! – миндалевидные глаза цвета переспелого ярра сощурились, браслеты многообещающе зазвенели. – И, кстати, вы ничего не попросили из сладостей моей страны…

– Правильная тактика, рапи! Но увы, не поможет. Думаю, с магистрами мы этот вопрос как-нибудь уладим, – коварно улыбнулся зеленый крыс.

– Ну, Чай, ну, миленький! Не надо! – взмолилась Дженни. – Что ты хочешь?

– За то, что я вас не сдам, – три желания. По одному с каждой. Обещаю, – заметил Чай, глядя на то, как занервничали девчонки, – не использовать их во вред вам или вашим близким. И… не унижать вас своими требованиями.

– Согласны, – хором сказали первокурсницы.

– Какие вы все-таки… красивые. Учить вас – не переучить. Теперь дальше.

– Что? Еще?!

– Два маленьких уточнения.

– Говори.

– Первое: вы ни с кем никогда на игру в желания больше не подпишетесь! Безмозглые курицы!

Тяжелый вздох был ему ответом.

– И второе. Без согласования со мной никуда не суетесь!

– Хорошо! – пообещали ему студентки.

– Теперь – что вы намерены делать?