Текст книги "Глубина резкости"

Глава 11. Элли

три года назад…

(ночь костра)

Стою в своей спальне в ожидании Райана. Он подвез меня до дома и отправился припарковать машину на случай, если родители или Дэн вернутся. Я уже успела почистить зубы и наспех перекидать одежду с кровати в шкаф. От предвкушения лихорадит, поэтому заламываю руки, стоя перед зеркалом. Почему так долго? Может, он передумал? Господи, а что, если он передумал? Я ждала этого момента два года, а теперь стою тут в панике одна. Громкий стук в окно заставляет подпрыгнуть.

Какого… Отдергиваю штору.

– Как ты сюда забрался? – Глаза округляются при виде Райана, цепляющегося за подоконник.

– Ради бога, открой, пока весь район не увидел, как я падаю!

Поспешно отпираю окно и поднимаю раму. Парень подтягивается на руках и залезает внутрь. Удивленно выглядываю из окна: до земли не меньше десяти футов, как он это сделал, а главное, зачем, дома ведь никого? Не успеваю додумать свою мысль, как он притягивает меня к себе, разворачивая и страстно целуя.

– Стой! – Отстраняюсь, закрывая окно и задергивая шторы, бегу запереть дверь спальни.

– Теперь ты в ловушке, – ехидно ухмыляясь, говорит Райан. Я лишь криво улыбаюсь и пожимаю плечом. Он медленно крадется ко мне, не отводя взгляда, пока не упираюсь спиной в дверь.

– Не передумала? – Проводит подушечками пальцев по моей ключице, оставляя на шее легкий поцелуй.

– Нет. – Сглатываю. – И не передумаю, – твердо добавляю, возвращая уверенность в голос.

Вместо ответа Райан снова целует меня, обводя языком губы. Я цепляюсь за его плечи, потому что ноги пошатываются, как две бесполезные тростинки. Он поворачивает меня спиной к кровати и медленно ведет, не размыкая связь. Его рот жадно спускается по моей шее, проходит вдоль выреза топа по груди и поднимается к горлу, а руки уже ползут под одеждой. Стону, выгибая спину, и чувствую зубы Райана на своей шее, боль от укуса сменяется скольжением языка, и моя голова полностью отключается. Все как в тумане, но таком сладостном, что я готова блуждать в нем до бесконечности. Хватаюсь за край футболки парня, тяну вверх и, когда ткань летит в сторону, отхожу на шаг, рассматривая его рельефные мускулы. Мой рот наполняется слюной. Райан ухмыляется и снова притягивает меня к себе. С меня слетает топ, его ловкие пальцы находят молнию шорт, и вот я уже стою перед ним в одном бледно-розовом белье. Никогда раньше не раздевалась перед парнем, но совсем не испытываю стыда. Его голодный взгляд дает мне силы для следующего шага: берусь за пояс его шорт и аккуратно стаскиваю вниз. Смотрю, как они падают на пол, после чего поднимаю взгляд выше, на черные боксеры и внушительный стояк. Боже, пожалуйста, пусть все мои родственники держатся от этого дома подальше сегодня ночью.

Нам хватает пары секунд, чтобы изучить друг друга глазами, перед тем как страстный порыв разжигает новый огонь внутри. Мы падаем на кровать, сплетаясь языками, руками, ногами. Райан, рыча, откидывается на изголовье кровати, а я забираюсь сверху. Сама не понимаю, откуда во мне столько смелости, но тело будто уже знает, что нужно делать. Парень заводит руку мне за спину, взглядом спрашивая разрешения, и, получив утвердительный кивок, расстегивает лифчик. Сильная рука впивается в бедро, а черные глаза вспыхивают.

– Ты идеальна, – выдыхает Райан и приподнимается, проводя языком по вершине груди. Он облизывает затвердевший сосок, втягивает его в рот, а второй рукой плавно проводит по телу, большим пальцем накрывая другой сосок. Разряд тока проносится по мне, сопровождаемый стоном, и устремляется в место, где наши тела плотно прижались друг к другу, требуя освобождения.

Райан рычит, переворачивая меня на спину и подминая под себя. Он что-то неразборчиво шепчет, но я почти не слышу его фразу, потому что сама уже на грани.

Парень цепляет трусики, медленно стаскивая их по моим ногам, а затем приподнимается, гуляя глазами по обнаженному телу. Его взгляд обжигает, когда он встает и избавляется от последнего клочка ткани на своем теле. Мой судорожный вздох, наверно, слышат на том конце Брейдвуда. Облизываю губы, не в силах оторвать глаз от обнаженного парня. Моего парня. Райан следит за моим взглядом, явно довольный собой, и выдает:

– Можешь потрогать, он не кусается! – Подмигивает и тянется к шортам на полу, вынимая из кармана шелестящий пакетик. Чувство паники сменяется предвкушением.

Парень возвращается на кровать, продвигаясь снизу вверх, пока полностью не нависает надо мной всем телом, снова целует в губы, шею, грудь. Я закрываю глаза, уже не в силах терпеть эту сладкую пытку. Слышу звук разрываемой обертки, и теплые губы опускаются к моему уху.

– Расслабься, – шепчет, раздвигая мои колени своими. Не могу открыть глаза, вцепившись в плечи парня. – Все хорошо. Только скажи, и я остановлюсь. – Нежный голос успокаивает, заставляя прикусить язык. Он целует меня в щеку и висок, а я чувствую давление между ног.

– Я люблю тебя, Элли! – На этой фразе мои глаза распахиваются, а член Райана погружается внутрь. Боль пронзает все тело до кончиков пальцев ног, но я о ней не думаю. В ушах все еще молотками отбиваются последние слова. Парень замирает и смотрит на меня сверху вниз, давая привыкнуть к новым ощущениям. Гладит по щеке, хмурясь. – Ты в порядке?

Киваю и подаюсь бедрами навстречу его осторожным толчкам. Боль сменяется эйфорией, я ощущаю, как растягивается мое тело, плотно сжимая член Райана. Импульсы внизу живота не похожи ни на что из того, что когда-либо испытывала. Мы целуемся снова и снова, пока руки путешествуют по разгоряченной и мокрой от пота коже. Спустя несколько минут медленных движений он ускоряется, проникая все глубже в меня. Удовольствие нарастает, мои руки перемещаются на его спину, где к утру наверняка останутся следы от ногтей.

– О черт, – всхлипываю, задыхаясь.

Мы стонем и рычим, соприкасаясь телами все быстрее и неистовее, а пружина в моем теле сжимается, готовясь взорваться. Больше нет сил терпеть, я вскрикиваю, выгнув спину и двигая бедрами в такт с движениями моего партнера. Лоб Райана блестит, влажные волосы склеились, между бровями пролегла глубокая складка, а глаза неотрывно следят за моим лицом. Он больше не сдерживается, делая еще несколько глубоких толчков.

– Кажется, я сейчас… – шепчу на выдохе, но слова смешиваются со стоном, и я не успеваю закончить фразу, перейдя на крик. Все тело сотрясает крупная дрожь, а голова откидывается на подушку. Райан сжимает меня в объятиях и целует, пока оргазм не отступает полностью, затем снова приподнимается на локтях, возобновляя процесс, и спустя несколько движений со стоном кончает. Его лицо теперь расслаблено, но по-прежнему сосредоточено на моем, которое он осыпает мелкими поцелуями.

Приходит озарение.

– Ты сказал, что любишь меня, – говорю так тихо, как будто не уверена, что правильно расслышала.

– Сказал, – подтверждает Райан, не отрываясь от своего занятия. – Могу повторить снова. Я люблю тебя!

Открываю рот, чтобы ответить, но ничего не выходит, по щекам начинают катиться слезы. Парень замирает.

– Я что-то не то сделал? – тревожно спрашивает он.

– Ты сказал, что любишь меня, – повторяю как попугай, продолжая рыдать.

– Ты расстроена? – то ли с сожалением, то ли с удивлением произносит Райан, вытирая слезы с моих щек.

– Черта с два! Теперь ты не можешь забрать у меня эти слова. – Прижимаю ладони к груди, запечатывая послание, и понимаю, как все это нелепо. Кажется, он совсем потерялся в моей логике. – Я сейчас очень счастлива, ты даже себе не представляешь! – Парень улыбается, целуя кончик носа, и наконец покидает мое тело.

– Лежи, не вставай, я сейчас. – Он снимает презерватив и подходит к двери, отпирая ее. Я смотрю на его крепкую задницу, которая скрывается за дверью.

Через минуту Райан возвращается с полотенцем, присаживаясь на кровать рядом со мной. Тяну руку, чтобы забрать ткань, но он отдергивает ее.

– Я сам. – Осторожно разводит мои ноги в стороны и кладет влажную теплую ткань туда, где все еще пульсирует жар. – Не больно? – тихо спрашивает Райан. Я мотаю головой, но когда он начинает протирать место между ног, кожу щиплет.

– Ай!

– Прости. – Аккуратно заканчивает процедуру и бросает полотенце на пол рядом с кроватью. – Где у тебя чистые простыни?

Указываю на шкаф, откуда парень достает свежее белье, меняя его, не дав мне встать с постели. Я просто катаюсь с одной половины кровати на другую, пока Райан выдергивает старую простынь, а потом проделываю то же самое, пока застилает новую. Вся эта забота согревает мое сердце. Он натягивает боксеры, относит белье в прачечную внизу и возвращается.

– Ну вот, готово, теперь можно спать, – запирает дверь и забирается обратно в постель.

– Ты останешься до утра? – Не знаю, как это обычно происходит и что делают пары после секса. Вопрос, наверно глупый, но Райана как будто это не волнует.

– Попробуй от меня избавиться. – Притягивает меня в свои крепкие теплые объятия, а я все еще не могу поверить, что все это не сон.

Райан тянется к тумбочке, выключает свет, и комната погружается в темноту. Мы лежим в тишине, я вычерчиваю кончиком пальца узоры на его плече, и слова сами рвутся наружу.

– С той вечеринки в прошлом я постоянно думала, каково это, когда тебя целует Райан Донован. Каждое свое сообщение перечитывала по пять раз перед отправкой, а каждое твое хотелось поместить в рамку. – Чувствую, как он замирает, слушая. – Два года боялась сказать это вслух, думала, ты рассмеешься мне в лицо. Я люблю тебя, Райан. Это был лучший день в моей жизни.

– Я тоже люблю тебя, Элли. Засыпай! – Эти слова я слышу перед тем, как провалиться в сон.

Наши дни

Мы только что заехали в Брейдвуд, и Скотт с особой тщательностью осматривал окрестности. Готова поспорить, сейчас он представил мой рассказ в деталях. Я коротко рассказала о том незабываемом лете и всех тех глупостях, которые мы с Райаном вытворяли в его машине и доме моих родителей, когда никого не было. И о том, чем закончилась моя сказка. Короткая версия этой истории звучала бы так: мы были без ума и страстно любили друг друга все чертово лето, пока внезапно Райан не сделал вид, что этих трех месяцев просто не было, как и меня в его жизни. Он оставил меня с огромной дырой в груди посреди дороги, ведущей из Брейдвуда, и с тех пор я ничего о нем не знала. До сегодняшнего дня.

Глава 12. Элли

три года назад…

(конец лета)

Вхожу в пустой темный дом, хлюпая промокшей обувью. Кое-как добираюсь до своей спальни, на ходу стягивая прилипшую одежду и забираюсь под одеяло, сворачиваясь в клубок. Я разрешаю себе плакать и кричать, чтобы выпустить все, что обрушилось на меня с его хлесткими фразами, которые заглушал дождь. Не хочу анализировать, просто лежу, упиваясь жалостью к себе и злостью на каждое слово Райана, до тех пор пока не засыпаю – обессиленная и разбитая – на сырой подушке.

Проснувшись на следующий день, я сижу на кровати, переваривая события прошлого вечера. Не знаю, как это работает, но похоже, мой мозг за ночь поместил все произошедшее в папку «дурной сон». Беру телефон и набираю номер Райана. Долго идут гудки, но никто не отвечает. Тогда встаю с кровати и плетусь в ванную.

Ему просто нужно время. Он был чем-то разозлен, сейчас перезвонит и скажет, что вспылил, а потом попросит прощения. Залезаю под воду – горячий душ всегда стирает плохие мысли, как ластик.

Парадокс: я боюсь открытой воды и не умею плавать, но могу часами торчать в ванне. Особенно в этой, где мы с Райаном несколько раз от души расслаблялись. В детстве родители отдали меня в бассейн, где на первом же занятии нахлебалась так, что хватило на всю оставшуюся жизнь. Я всегда пропускала тусовки на озере, предпочитая читать или фотографировать на безопасном от воды расстоянии. В памяти всплывают события недельной давности.

За неделю до этого…

Дэн и Моника как раз вернулись из путешествия, и мы вчетвером едем на Шэдоу Лэйк, где я собираюсь пофотографировать ребят в воде. Это наше с Райаном место, то самое, где все началось, когда вдвоем слушали музыку через одни наушники.

Мы веселимся и смеемся, Дэн опрокидывает Монику со своих плеч в воду, я снимаю это на камеру, а Райан просит показать снимки. Подхожу ближе, чтобы повернуть к нему камеру, но он резко выхватывает ее, начиная снимать меня, при этом подталкивая к воде. Смеясь и кидая игривые взгляды, начинаю позировать и кривляться, не замечая, как отступаю все дальше от берега.

В следующую секунду лицо моего парня искажается маской ужаса, а я лечу куда-то вниз, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Последнее, что слышу перед тем, как меня поглощает мрак, – громкий вопль Моники.

– Приди в себя, детка, давай! – Мою грудь сдавливает, вокруг темно.

Резкая боль пронзает легкие, я закашливаюсь, открывая глаза. Кто-то переворачивает меня на бок, постукивая по спине, и меня начинает рвать водой.

– Давай же, Элли! – Удар по спине, снова кашляю, глаза режет, а горло будто раздирает изнутри когтями. Переворачиваюсь на живот и сгибаюсь пополам, поднимаясь на колени, упираюсь ладонями в песок, снова откашливаясь. Остатки воды покидают мое тело, в ушах звенит, волосы прилипли к лицу.

– Слава богу, боже мой, Элли, я до усрачки испугалась! – истерично тараторит Моника где-то за моей спиной. Картинки всплывают в памяти одна за другой, как кадры на пленке: вижу, как проваливаюсь под воду и не могу вынырнуть наружу, что-то удерживает меня на месте. Пытаюсь сесть, чувствуя боль в левой ступне, смотрю вниз и вижу здоровенный ушиб.

– Там в воде было дерево, наверно, когда ты наступила на него, этого веса хватило, чтобы обрушилась почва. Ты зацепилась за корягу. – Перевожу взгляд на Дэна. Его лицо было бледное как мел, а глаза налиты кровью.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Моника, опускаясь рядом, в ее глазах стоят слезы.

– Нормально, – хриплю, переводя взгляд на Райана. Все это время он молча сидит передо мной на коленях: его голова опущена, мокрые волосы спадают на лоб, а лицо не выражает ничего, кроме глубокого сожаления. Мне вдруг хочется заползти к нему на колени в поисках утешения для нас обоих. Знаю, он винит себя – я буквально чувствую исходящее от него отчаяние, но не могу сделать ничего на глазах у брата и Моники. Закрываю лицо руками, чтобы не расплакаться.

– Эй, иди сюда, – тихо говорит Райан, осторожно притягивая меня к себе. – Все хорошо. Поплачь! – Он начинает гладить меня по волосам и спине.

– Не трогай ее, это ты виноват! – раздается голос Дэна над нами.

– Что ты несешь? – скрежещу, отстраняясь от Райана. Мы медленно поднимаемся с земли.

– Если бы ты не толкал ее к воде, ничего этого не было бы, – не унимается Дэн, тыча пальцем в грудь друга. Тот молча стоит, глядя на него свирепым взглядом, но ничего не делает, он просто соглашается с тем дерьмом, которое вылетает изо рта моего брата.

– Остынь! Он тут ни при чем. Это была случайность, никто меня не толкал. – Я уже перешла на хриплый крик, горло все еще саднит.

– Нам всем сейчас лучше успокоиться и поехать домой или в больницу. Элли только что чуть не утонула, какого черта ты тут устроил? – твердо говорит Моника, вставая перед Дэном.

– Не надо в больницу, я в норме.

– Идите в машину! – Дэн поочередно указывает на меня и свою девушку.

– Я никуда с тобой не поеду, меня отвезет Райан!

– Не беси меня, Элли! – рявкает брат.

– Не смей повышать на нее голос! – огрызается Райан.

– Ты для нее сейчас не лучшая компания, Дэниел. – Моника назвала моего брата полным именем, это тревожный сигнал. Он стискивает зубы, поворачивается и шагает к своему «Мустангу». Девушка бежит следом, бросив на меня взгляд сожаления.

– Идем. – Райан наклоняется, чтобы поднять наши вещи с песка, а затем ведет меня к машине, мягко придерживая за спину.

Мы садимся внутрь, проводив взглядом «Мустанг», исчезающий в облаке пыли, и я даю волю слезам. Парень кладет руку на мое плечо, и я наконец делаю то, что собиралась, – перелезаю через коробку передач и забираюсь верхом на него, уткнувшись лицом ему в шею.

– Ш-ш-ш, – шепчет, успокаивая, поглаживая по волосам и спине.

– Он полный кретин. Ты ни в чем не виноват, – произношу сквозь слезы. – Слышишь? Ты не виноват.

– Тише, детка, тише! – Не соглашается, но и не отрицает, тогда я отодвигаюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю.

Он убирает мокрые волосы с моего лица и легонько дотрагивается своими дрожащими губами до моих.

– И я люблю тебя, малышка.

Мы снова встречаемся губами, вложив все пережитое в этот поцелуй.

– Нужно ехать, пока твой брат окончательно не слетел с катушек. – Райан проводит ладонью по моей щеке. Тянусь, плотнее прижимаясь к его руке, как к единственному источнику тепла.

– Пообещай, что не бросишь меня из-за него, что бы он ни сказал, когда все узнает. – Озвучиваю страх, который не покидал меня все лето.

– Обещаю. – Наверно, я еще не пришла в себя, но впервые произнесенное им не дает мне полной уверенности. Его лицо практически бесстрастно, не считая дрожи и покрасневших усталых глаз.

Спустя двадцать минут Райан высаживает меня у дома, сжимая мою руку в знак поддержки.

– Я хочу пойти с тобой.

Мы уже обсудили это по пути.

– Думаю, он уже остыл, а когда увидит тебя, снова взбесится, дай ему время.

– Ладно, – нехотя выдавливает парень. – Но если этот говнюк скажет какую-нибудь чушь или сделает что-то глупое, я прямо через дорогу. – Тянется, чтобы поцеловать меня, но я отстраняюсь.

– Я все еще помню, как пинать мальчиков по причинному месту. Все будет в порядке.

Нахожу ребят в кухне, Дэн сидит за обеденным столом, а Моника расположилась у него за спиной; она массирует его плечи, что-то неразборчиво шепча. Как боксер и его тренер перед поединком.

– Почему так долго? – грохочет голос Дэна, когда вхожу. Девушка сжимает его плечо, призывая сбавить тон.

– Хотела дать тебе время успокоиться, – вру я.

– Как я могу быть спокоен, когда лучший друг чуть не утопил мою младшую сестру у меня на глазах, а потом она села к нему в машину как ни в чем не бывало?

Сжимаю руки в кулаки и делаю пару глубоких вдохов.

– Перестань пороть чушь, Дэн, – устало говорю я, усаживаясь напротив.

– Элли права, она сама оступилась, никто не виноват, – вмешивается Моника.

Дэниел тяжело вздыхает, проведя руками по лицу.

– Ты могла погибнуть, Элли. Я чуть тебя не потерял. – Теперь его голос дрожит. – Я испугался.

– Но все обошлось, я в порядке, видишь. – Протягиваю руку и накрываю его кулак, отбивающий дробь по столу.

– Нам повезло, что Райан быстро среагировал и вытащил ее из воды. Вообще-то ты должен сказать ему спасибо, это он делал Элли искусственное дыхание, если ты забыл. – Смотрю на Монику, та кивает, подтверждая свои слова. Райан вытащил меня, он меня спас, а я даже его не поблагодарила. Чувствую тепло в груди и отдергиваю руку.

– Ты знал, что он спас меня, и накинулся на него? Так держать, братец, – язвлю я.

– Это ничего не меняет.

– Это меняет все! Ты должен перед ним извиниться! – Возмущаюсь, переходя на крик. Горло начинает драть, и Моника наполняет стакан водой, ставя его передо мной.

– Он знал, что ты не умеешь плавать, и подверг тебя опасности. То, что ему пришлось разгребать последствия, – не моя проблема. В этом весь Донован, никогда не думает об итогах, просто берет от жизни все, и плевать, кто от этого пострадает.

– Что за чушь ты несешь? Ты несправедлив; Райан твой друг, просто сейчас в тебе говорит злость. – Не верю своим ушам, какая муха его укусила?

– Да что ты вообще о нем знаешь? Всю жизнь я вляпывался из-за него в передряги, его максимализм выходит боком любому, кто попадает на его орбиту. Кто подбил нас залезть на АЭС в детстве? Только вот Райан отделался выговором от отца, а нам пришлось торчать дома целый месяц.

– Дэниел, мы были детьми, – говорит Моника.

– А вспомни, как Андерс чуть не угодил за решетку за поджог, который по глупости устроил Райан.

Я слышала эту историю от ребят в старшей школе. Компания напилась и устроила цирковое шоу у старых складов на выезде из города, кто-то предложил развести костер в бочке из-под бензина. И этим кем-то, похоже, был мой парень.

– При чем тут он? У вас что, своей головы не было?

– Неважно, – отмахивается Дэн. – Это как воронка, в которую тебя засасывает. Его мать стала налегать на спиртное, потому что он послал ее к черту и свалил в Бостон, а любая девчонка, которую трахал, в итоге оказывалась вышвырнутой за порог еще до того, как он натягивал штаны.

Ну все, с меня хватит.

– Заткнись! – рявкаю я. – Не хочу это слушать! Ты несешь полный бред.

– А ты послушай, – не унимается Дэн. – В его койке побывала пара десятков девчонок, а он не помнит и половину имен. – Эти слова жалят меня, хочется схватить со стола яблоко и засунуть ему в рот, чтобы заткнулся. Я знаю, что Райан любит меня, он не такой говнюк, каким описывает его мой брат.

– Ты не в себе, лучше перестань, пока не наговорил столько дерьма, что не сможешь разгрести.

– В самом деле, Дэниел, ты перешел все границы. Сегодня произошло ужасное событие, понимаю, как ты напуган, но Элли жива и здорова. Ты не можешь просто скинуть все шишки на одного человека и поливать его грязью, будто он не твой друг.

Смотрю на Монику, и мне на миг кажется, что она все знает. Отталкиваю эту мысль и отвожу взгляд, по крайней мере, хоть кто-то не потерял рассудок в этом театре абсурда, устроенном моим идиотом братом. Встаю.

– Я иду наверх. – Мне нужно переварить все это, и скоро должен позвонить Райан.

– Это не все, – окликает Дэн. – Когда мы приехали, на автоответчике висело сообщение из Института искусств. – Я напрягаюсь. – В нем говорилось, что ты до сих пор не прислала необходимые для поступления документы, они дали тебе две недели.

Ну и как сказать эту новость? Хотя хуже уже точно не будет.

– Я не буду поступать в Институт искусств в Чикаго. – Не верю, что наконец озвучила это вслух.

– Что-что? Повтори?! – Дэн прикладывает руку к уху, будто не расслышал сказанное.

– Я сказала, что не буду поступать в Чикаго. Я уже отправила документы в архитектурный колледж в Бостоне.

Теперь он вскакивает из-за стола, уронив стул, и кричит так, что стены содрогаются:

– Ты из ума выжила, Элли? Родители знают? Совсем рехнулась?

– Скажу им на днях. – Мне понравилось спокойствие, с которым отвечаю ему. Будто мысль, крутившаяся в голове с середины лета и наконец высказанная здесь сейчас, сняла путы с груди. – Как только получу ответ из Бостона.

– Готова променять мечту всей жизни на задрипанный колледж в Бостоне?

– Элли, ты же с десяти лет мечтала поступить туда! – ахает Моника, приложив руки ко рту.

Она права. С тех пор как в моей жизни появилась фотография, я изучала программы разных университетов страны. Чикагский институт искусств был Олимпом среди рыхлых кочек, я копила на обучение с четырнадцати лет, старалась посещать летние любительские курсы и выставки студентов, ведь твердо знала, что хочу учиться там. До тех пор, пока Райан Донован не ворвался в мою жизнь.

Он еще не знает, что я собираюсь в Бостон, это должно стать сюрпризом.

– Родители вернутся и устроят тебе взбучку, я умываю руки. – Дэн отворачивается, упираясь руками в кухонную стойку, а я слышу, как где-то в доме хлопает дверь.

После

Из воспоминаний меня выдергивает звонок телефона. Наскоро вытираюсь и бегу в комнату, в надежде, что это Райан. Номер неизвестен.

– Алло?

– Мисс Пирс, здравствуйте, меня зовут Аманда Уолкинс. Я являюсь членом приемной комиссии Бостонского архитектурного колледжа, мы говорили с вами вчера.

– Да, помню.

– Боюсь, у нас произошла заминка. Дело в том, что кто-то из ассистентов перепутал личные дела студентов. – Пауза. – Вчера я дала вам неверную информацию, вы не поступили, мне очень жаль.

– Этого не может быть, должно быть, какая-то ошибка, я ведь набрала проходной балл.

– Я понимаю, мисс. Но, к сожалению, наш колледж не может принять вас, простите. Я вышлю документы по почте. Мне очень жаль, до свидания. – И вешает трубку.

Я опускаюсь на кровать, прикрыв рот рукой. Не может быть, чтобы этот колледж не принял меня, в то время как в Чикаго я была желанным абитуриентом. Наверно, я споткнулась и угодила в портал в параллельную Вселенную, где мой парень кричит, что мы расстаемся, и не берет трубку, а потом колледж из категории второсортных отказывает мне в обучении. Выглядываю в окно – вроде все как обычно, нужно спуститься вниз и проверить.

Все еще с влажными волосами вхожу в кухню, мама заваривает чай.

– Привет, ну ты и соня! Мы вчера приехали поздно, надеюсь, не разбудили тебя. – Она ставит на стол шоколадное суфле. На кухонных часах половина первого. Сколько я спала?

– Нет.

– Я убегаю на работу, так что, пожалуйста, раздобудь еду сама. – Она целует меня в макушку и выходит.

– Спасибо, мам, я не голодна, – бросаю вслед. Нужно рассказать родителям про колледж. Похоже, этим летом я профукала все свои шансы: если Бостон задержит документы, то не успею вернуть их в Чикаго, и тогда можно смело шагать в сторону мексиканской закусочной, нацепив белый передник. Аппетит вконец пропадает, отодвигаю тарелку и выхожу из кухни – нужно попробовать позвонить Райану снова. Самолет сел вчера ночью, может, он еще спит.

Шагаю в комнату, снимаю телефон с зарядки и снова звоню. На седьмом гудке трубку наконец снимают:

– Слава богам. Где ты пропадаешь? И почему не написал, что приземлился?

– Ох… – Женский вздох.

Липкие щупальца опутывают тело, поселяя в голове вереницу сомнений.

– Райан?

– Это не он, извините. Подождите пару минут, он сейчас в душе. Мы только недавно проснулись, тут вчера ночью такооое творилось, – щебечет в трубке веселый голос. Кто это, черт его дери, такая. – Я думала, он никогда не притормозит. Парень просто слетел с катушек.

– Что значит «слетел с катушек»? – Не хочу слышать ответ, но зачем-то спрашиваю.

– Ну, он был довольно груб, и обуздать его было сложно. У меня даже царапина на руке, и еще мы…

Вешаю трубку. Ноги подкашиваются, а из горла вырываются рыдания. Я падаю на пол – это все не сон, он бросил меня. Райан бросил меня.

* * *

Все началось, как в красивой книжке с яркой обложкой, где золотым тиснением выведены слова про любовь рядом с фотографией страстно целующейся пары. А закончилось в лучших традициях дешевой драмы, идущей на канале для домохозяек в прайм-тайм.

Проведя в состоянии овоща два дня, я получила документы по почте и отослала их в Чикаго, потом удалила фото и контакты Райана из своего телефона, запретила себе даже думать о нем. Мне было восемнадцать, я собиралась стать великим фотографом, и никакая душевная боль, какой бы сильной она ни была, не отнимет у меня эту мечту. Я закрылась от всего мира в своем стремлении добиться успеха, запечатав глубоко в подсознании память о человеке, который вырвал мое сердце.

В последних числах августа, твердо веря, что упорство и прилежность в учебе помогут мне начать новую жизнь, я отправилась в кампус, чтобы встретиться со своим куратором до начала занятий. На пути к корпусу меня окликнули:

– Эй, темноволосая нимфа, ты уронила. Не беги, пожалуйста, мне трудно поспевать, я только что поел. – Ко мне подбежал высокий голубоглазый блондин.

– Я не знакомлюсь с парнями, – отрезала, пресекая любые попытки подкатить.

– Тем хуже для тебя, но заметано, кому-то больше достанется, – подмигнул парень, протягивая мой блокнот. – Я Скотт, кстати!