Текст книги "Третье царство"

Глава 13

Сэмми взглянула на кровоточащий укус на руке Ричарда.

– Точно так же они вгрызались в плоть, когда напали на вас, Лорд Рал.

– Похоже на то, – отозвался Ричард, ожидая, пока Генрик соберется с мыслями и продолжит.

Ричард понял, что рассказ Генрика об этом необычном сражении хорошо увязывается с разговором напавших на него мужчин. Придя в себя, он услышал о шан-так, пожирающих людей. Ричард слишком хорошо помнил, как выглядели кости и остатки д’харианского обмундирования, валявшиеся неподалеку от повозки. Неизвестно, сколько еще таких останков скрывала темнота. Ричард боялся представить себе это.

Как бы глупо это ни звучало, шан-так считали, будто каким-то образом могут завладеть душой человека, пожирая плоть. Если бы не жители Стройзы, Ричарда непременно убили бы, пытаясь завладеть душой.

– Я видел гибель множества наших воинов, – сказал Генрик. Его подбородок задрожал. – Слышал страшные крики боли тех, кого выбивали из седел и, еще живых и сопротивляющихся, рвали на куски.

– А что же Зедд и Никки? – спросил Ричард. – Почему они не применили дар, чтобы остановить эту орду? Я однажды видел, как Зедд применял огонь волшебника против войска противника. Он производит опустошение, даже когда врагов тьма, как ты описал. Зедд и Никки наверняка могли сделать хоть что-то.

Генрик утер нос рукавом.

– Зедд пытался, Лорд Рал. Когда атакующие приближались, многие из наших воинов вступали в бой, пытаясь одолеть их и отбросить подальше от вас и Матери-Исповедницы. Воины бились яростно, но враги, воя, будто демоны, вырвавшиеся из подземного мира, все прибывали. Вокруг все кричали и вопили, и было трудно хоть что-то разобрать, но я все-таки услышал разговор Зедда и Никки. Я не очень-то в таком разбираюсь и не все расслышал, но понял, что они всеми силами пытались дать отпор волне нападающих. Казалось, однако, что все их усилия тщетны. Не знаю, что случилось, но могу сказать, что они очень старались и сумели бы остановить врага, если бы дар работал. Иногда, правда, им кое-что удавалось. По крайней мере, отчасти. Когда Зедд и Никки объединяли усилия и выставляли перед собой руки с поднятыми ладонями, то будто бы давили невидимой стеной. Группы нападавших отбрасывало назад, они катились по земле, сбивая других. Их сдувало, словно листья порывом ветра. Но срабатывал дар только против небольших групп. Зедд и Никки тратили много сил, но это не помогало справиться с бесконечными ордами, бегущими на нас. Наконец Зедд посмотрел на Кару и сказал ей то, что уже заметил даже я, – с их способностями что-то не так и сил для битвы явно не хватает. Тогда генерал заявил, что главное – спасти вас, Лорд Рал, и Мать-Исповедницу. Он объяснил Зедду, что если все они станут яростно оборонять повозку, нападавшие поймут, что там нечто ценное. Никки спросила, что им в таком случае делать. Генерал предложил бросить повозку. Я думал, Кара свернет ему шею за такие слова. Она заорала – мол, она, пока жива и способна сражаться, ни за что вас не бросит. Генерал еще громче ответил, что если бросить повозку, будто она не представляет ценности, и притвориться, что мы пытаемся сбежать, то враг погонится за нами и не обратит внимания на повозку. Как если бы в ней не было ничего ценного. Враги кинутся за нами, чтобы убить, ведь их цель – мы, а не повозка. Никки согласилась, что он прав. А Зедд добавил, что, как ни мерзко сознаваться в этом, он согласен. И лучше поскорее начать осуществление этого плана, не то будет поздно. Кара так стиснула зубы, что не могла говорить. Ее лицо стало таким же красным, как ее кожаное облачение. Наконец, взревев, она кинулась к повозке, быстро развернула лежавший там с краю кусок старого брезента и вместе с Никки накрыла повозку, а с ней и вас, так чтобы та казалась пустой.

Ричард наконец-то понял, почему они с Кэлен, беспомощные, лежали в повозке в полном одиночестве, накрытые брезентом.

– Не знаю, смог бы до такого додуматься я, – сказал Ричард. – Бенджамин не просто так стал генералом. Что же случилось дальше?

– Кара пересадила меня в кузов рядом с собой. Когда ее муж, Зедд и Никки спрыгнули на землю, она наклонилась ближе и поднесла эйджил к моему лицу. Велела слушать. Внимательно слушать. Она бросила быстрый взгляд в сторону леса, росшего с другой стороны от основной массы нападавших. Я там никого не увидел. Кара наклонилась ближе и спросила, вижу ли я тропинку в лесу. Я не видел, но боялся признаться. Она хотела, чтобы я сбежал по этой тропинке.

– Сбежал? – спросила Сэмми. – Если оставался свободный путь, почему вы все не попытались сбежать?

– Я спросил ее об этом. Умолял пойти со мной. Кара ответила, что вместе с Лордом Ралом и Матерью-Исповедницей передвигаться быстро по лесу не получится. Если попытаться сбежать с таким количеством воинов – их непременно заметят и пустятся в погоню, а когда поймают – убьют Лорда Рала и Мать-Исповедницу. Кара сказала, что ваше, Лорд Рал, спасение и Матери-Исповедницы – вот что действительно важно для Д’Хары и общего будущего. Она добавила, что Бенджамин прав, это единственный шанс спасти вас обоих, но нельзя медлить. Они все побегут в другую сторону, словно пытаются удрать, чтобы нападавшие погнались за ними, и, возможно, вас не найдут в брошенной повозке. Я спросил, что будет с ней, генералом, Зеддом, Никки и всеми остальными. – Генрик замялся, подавляя всхлип. – Кара процедила сквозь зубы, что их долг – защищать вас.

Генрик разрыдался, давясь слезами. Сэмми накрыла его руку своей и тихо сказала, что понимает. Ее глаза тоже наполнились слезами. Она сказала мальчику, что то же самое случилось с ее отцом, а мама пропала. Что она знает, как больно терять тех, кого любишь.

Генрик удивился, услышав о судьбе ее родителей, и выразил сочувствие. Сэмми сжала его руку и сказала, что всем им надо быть храбрыми, ведь пришла беда.

Наконец по просьбе Сэмми Генрик продолжил рассказ.

– Кара ссадила меня на землю. Генерал с другой стороны повозки крикнул ей: поторопись! Она кивнула и снова повернулась ко мне. Опять направила на мое лицо эйджил и велела бежать быстрее ветра, уносить ноги. Она сказала, я должен спастись, чтобы найти помощь для Лорда Рала и Матери-Исповедницы. Что все на меня рассчитывают. Что сами они попытаются увести врага в другую сторону, выиграв время, чтобы я смог ускользнуть через лес и найти помощь. Я пришел в ужас. Я не хотел их оставлять. И спросил, что будет с ней и остальными. Кара велела не беспокоиться о них. Сказала, что мое дело – бежать, спастись и найти подмогу. Я стоял там и дрожал, глядя на нее, не в силах поверить в происходящее. Кара схватила меня за подбородок и сказала: «Беги. Не оглядывайся. Не останавливайся ни под каким предлогом. Найди помощь. Понятно?» Я кивнул в ответ. Ответить я не мог – онемел от испуга. Кара указала эйджилом в темноту и сказала: «Беги!», но вдруг схватила меня за руку. Я обернулся, и она оказалась очень близко. Глядя мне прямо в глаза, Кара сказала: «Не дай нам умереть зря, Генрик. Любыми способами найди помощь. Чтобы наши жизни не пропали впустую. Приведи помощь». И я ответил: «Обещаю, Кара». Развернувшись, я видел, как она бросилась к остальным, огибая повозку. А потом они все побежали, преследуемые по пятам визжащим врагом.

Слова Генрика потонули в рыданиях.

Руки Ричарда тряслись от боли. Дыхание стало прерывистым. Но сквозь мертвящий туман горя боль казалась далекой.

Он погладил мальчика по плечу. Ему были понятны чувства мальчика, и его глубоко печалило, что на долю Генрика выпало такое. Сердце щемило и болело так, что грозило разорвать грудь.

– Добежав до леса, я наконец увидел тропинку, – сказал Генрик, пытаясь взять себя в руки и продолжить рассказ. – Со всех сторон я слышал вой и мчался к тропе без оглядки. Но не успел я пробежать по темному лесу и десяти шагов, как заметил движение за деревьями. Я замер. Меня не заметили, но я видел темные фигуры, пробиравшиеся по кустам. Я понял, что враг в засаде в лесу, и вспомнил, как Зедд сказал, что нас окружили. Враги лежали в засаде, поджидая тех, кто решит удрать этой дорогой.

– Это была ловушка, – сказал Ричард. – Они оставили лазейку для побега, заманивая туда людей, а сами сидели в засаде.

Генрик кивнул.

– Наверное. Они не заметили меня, потому что я маленький или, может, потому что был один, а вокруг темно, и с той стороны, откуда я пришел, доносился жуткий шум. Как только сидевшие в засаде поняли, что всадники и все прочие побежали в другую сторону, они взбесились, завыли и кинулись из леса, чтобы присоединиться к погоне. Тогда я осознал, что если не сойду с тропы, то окажусь у них на пути. Бежать было некуда, и я, нырнув за поваленное дерево, разрыл мох и труху и протиснулся под ствол. Я лежал в своем укрытии тихо, как мышка, затаив дыхание, едва различая темные фигуры, сновавшие среди деревьев. Совсем близко от меня пробежало множество ног. Они все бежали и бежали, казалось, их многие тысячи. Я слышал топот по всему окружающему лесу и пребывал в ужасе – вдруг меня сейчас заметят и вытащат из-под дерева? Я понимал, что тогда они зубами разорвут меня на куски, так же, как того воина, которого стащили с коня. Я долго прятался под деревом, слишком напуганный, чтобы пошевелиться, и слышал их жуткий визг, когда они неслись по лесу, точно стая диких зверей, почуявших кровь. – Генрик посмотрел на Ричарда. – Генерал и другие были правы, что не взяли вас с собой. Вы бы погибли.

Ричард знал, что обязан друзьям жизнью, своей и Кэлен. Несправедливо, что они с Кэлен будут жить за счет других. Ричард отчаянно хотел придумать, как им помочь… если, конечно, они еще живы.

– Наконец, – сказал Генрик, – когда прошла как будто целая вечность, я наконец перестал слышать топот бегущих мимо. Я слышал, как они с воем и криком гнались за Карой и остальными. Этот шум удалялся. Когда в лесу ненадолго стало тихо, я еще немного подождал и осмелился выглянуть из убежища и осторожно оглядеться. Лес казался совершенно неподвижным. Никого не увидев, я бросился бежать.

– Значит, ты бежал по тропинке и попал сюда? – спросил Ричард.

Генрик кивнул.

– Я встретил внизу людей, занятых уходом за животными. Умолял их помочь. К счастью, они согласились.

Глава 14

– После того как Кара приказала мне бежать, я уже не видел, что с ними случилось. – Генрик опустил голову, горько оплакивая тех, кого пришлось оставить.

Сэмми обняла Генрика за плечи, утешая. Ее глаза тоже блестели от слез. Отца девочки убили в точности так, как описал Генрик, а мать пропала, скорее всего, встретив такую же страшную смерть. Сэмми глубоко прониклась горем мальчика.

Эстер повернулась к Ричарду и заговорила в тишине, досказывая историю.

– Когда Генрик появился здесь, мы не могли понять, о чем он толкует. В его словах не было смысла. Он отчаянно жаждал помощи, но потребовалось немало времени, чтобы заставить Генрика говорить медленнее. Только так можно было понять, какая требуется помощь. А мальчик все указывал куда-то и просил поспешить. Поняв, что на его спутников напали и двоим теперь нужна срочная помощь, мы решили не слушать рассказ до конца. В Темных Землях ночью опасно, и ясно было, что с его друзьями случилось нечто ужасное. Мы знали, что должны отправиться в путь немедленно, если хотим спасти вас, и решили оставить подробности на потом. Мы боялись выходить в дикую местность ночью, но боялись и того, что произойдет, если не придем на помощь. Темные Земли заселены скудно. Они, конечно, опасны, особенно по ночам, но мы никогда не слышали, чтобы нападало столько людей, сколько показалось Генрику. Мы решили, что мальчик так напуган, что, скорее всего, просто вообразил нападение. Поверить в это было нетрудно, так взволнованно он рассказывал о случившемся и так хотел, чтобы мы поспешили на помощь. Генрик был в панике, и мы поверили, что на вас напали и дело серьезное. Мальчик не знал, где в точности вы находитесь. В итоге удалось выяснить, что вы шли от Терновой Девы по Тропе Харга. Этого было достаточно. Есть только одна, почти заброшенная, дорога, ведущая к этой болотистой местности. Так мы поняли, где примерно искать, и, оставив мальчика здесь, в безопасности, отправились на поиски.

– Ты молодец, Генрик, – сказал Ричард. – Спас наши жизни.

Генрик слабо улыбнулся.

– Просто отплатил добром за добро, Лорд Рал. Вы и Мать-Исповедница, – он показал на Кэлен, – спасли меня. Я попался Терновой Деве. Джит выпила бы всю мою кровь, как у других пленников, которых никто не спас. Они умерли в ее логове. А я выжил благодаря Матери-Исповеднице.

Ричард кивнул.

– Такой уж она человек. Всегда боролась за жизнь. – Он потер лоб и опустил глаза. – И сейчас борется за свою.

У Ричарда кружилась голова – из-за ран и, после рассказа Генрика, от страха за своих друзей и близких. Долгая война давно закончилась. Он полагал, что наконец-то наступил мир и жизнь возвращается в нормальное русло. И хотя понимал, что в Темных Землях нет понятия нормы, происходящее все равно выходило за рамки привычного.

Ричарда очень беспокоили судьбы друзей. Укус болезненно пульсировал, в голове стучало. Это могло означать, что лихорадка усиливается. Ему необходимо было прилечь.

Узнав, что Зедд и Никки, несмотря на гнусное прикосновение смерти, которым их наградила Терновая Дева, начали исцеление, Ричард захотел, чтобы Сэмми помогла Кэлен. Он сам тоже нуждается в помощи, но мог немного подождать. Однако неизвестно было, может ли ждать Кэлен.

Ричард хотел уже спросить Эстер, знает ли она что-нибудь о людях, напавших на его друзей, когда увидел, что кошка у противоположной стены внезапно повернулась ко входу и выгнула спину.

Оскалившись, она зашипела. Темно-серая шерсть встала дыбом.

У Ричарда по спине побежали мурашки.

– Часто она так делает? – тихо спросил он.

Сэмми откинула с лица длинную прядь кудрявых черных волос и нахмурилась, глядя на кошку.

– Нет, только если чем-то испугана.

Пламя нескольких свечей задрожало и потухло, оставив лишь тоненькую вьющуюся струйку дымка.

Ричард услышал, как в коридоре дико завыли другие кошки.

Эстер уже вставала.

– Что происходит?

Ричард поймал ее за руку, мешая подойти к выходу. У Генрика округлились глаза, когда раздался кошачий вой. Сэмми нахмурилась еще больше.

А потом где-то далеко кто-то издал душераздирающий вопль.

Ричард вскочил. Стараясь не упасть от слабости и головокружения, он сосредоточился на звуках, доносившихся из коридоров.

Рука невольно легла на эфес меча, покоившегося в ножнах на бедре. Когда вопли ужаса и дикой боли эхом разнеслись по залам, пальцы сжали обвитую серебряной нитью рукоять. К первому воплю вскоре присоединились другие, слившись в хор ужаса.

Ярость меча мгновенно захлестнула Ричарда, так внезапно, словно он вдруг оказался в ледяных водах реки. Вызванный этим шок вынудил его резко втянуть воздух.

Из этих темных вод вырос и присоединился к нарастающей ярости древнего оружия его собственный гнев. Сила меча воззвала к своему двойнику, прятавшемуся где-то глубоко внутри Ричарда, и ледяной шок обернулся жгучим гневом.

Стоило его ладони лечь на эфес древнего оружия, и какие бы недомогания, боль, усталость и слабость он ни чувствовал – все растворилось в жаре пробудившейся ярости. Сила меча и оживавший в Ричарде гнев требовали расправы в ответ на крики ужаса и боли, оглашавшие коридоры.

Ричард извлек меч из ножен, и комнату наполнил неповторимый металлический звон.

Держа в руке меч, он почувствовал пьянящее волнение. Обнаженный клинок пробудил магический гнев, и теперь Искатель и Меч Истины стали единым целым, скрепленным одной целью и яростным намерением.

Теперь они были единым оружием.

Эстер отшатнулась, увидев Ричарда с мечом в руке. Он смутно понимал, что его грозное лицо и особенно взгляд напугали ее.

Генрик отскочил к стене, спеша убраться с его дороги.

Сэмми склонилась над Кэлен, готовая защищать ее от всего, что бы ни появилось из-за входного занавеса.

Ричард не собирался никому и ничему позволить появиться здесь.

Он указал мечом на Кэлен и с тихой яростью сказал девочке.

– Оставайся здесь и защищай ее.

Сэмми решительно кивнула.

Ричард отбросил закрывавшую проход овчину и, оказавшись в коридоре, направился к источнику криков.

Глава 15

Выскочив в коридор, Ричард услышал не только крики ужаса, но и нечто похожее на звериное рычание, в высшей степени неуместное в людском жилище. Злобный рев – очевидная угроза всему живому – эхом разносился по темным коридорам.

Ричард не знал этого лабиринта коридоров, выкопанных в мягкой горной породе, не знал, куда ведут все эти проходы и где соединяются, но знал, откуда доносятся вопли, и мчался на звук. Он понимал, что одни крики издают смертельно напуганные люди, другие – умирающие и тяжело раненные. Ричарду уже приходилось слышать такие жуткие первобытные вопли, но после окончания войны он надеялся, что никогда больше не услышит этих душераздирающих воплей.

Он мчался по коридорам, а навстречу ему стали попадаться кучки людей, убегающих от криков раненых и устрашающего рева нападающих. Многие из тех, мимо кого он пробегал, тоже кричали, но в панике, а не от предсмертной муки.

Ричард понимал, что начинает теряться в запутанном лабиринте коридоров, и потому сосредоточился на источнике безумных воплей. Неважно, где он сам, – главное, куда хочет попасть, а эти вопли указывали направление даже чересчур точно. Забыв на время о боли и лихорадке – ярость меча вытеснила подобные заботы, – Ричард хотел одного: найти пострадавших.

Ярость, шедшая от меча, стремилась добраться до нападавших, требовала их крови.

Те, кто видел Ричарда с мечом в руке, прижимались к стене, чтобы убраться с дороги, но многие не замечали его – этих приходилось отталкивать. Женщины торопливо уводили детей, не замечая ничего вокруг. Несколько человек помогали старикам. Иногда обезумевшие от страха люди неслись прямо на него, и Ричард выставлял руку, чтобы они не налетели на меч. Других – мужчин и женщин, старых и молодых – гнала паника; они были слишком напуганы тем, что позади, и не думали о том, что впереди.

Еще не увидев противника, Ричард почувствовал запах, чуждый для Стройзы. Дыхание перехватило от вони разлагающейся плоти, такой тошнотворной и омерзительной, что у него сдавило горло и пришлось заставить себя дышать.

Очередной раз повернув, Ричард увидел открытое пространство. Это была пещера, служившая входом в горный поселок – место, куда он попал сразу после подъема по узкой тропе на склоне горы. Сквозь входной проем пещеры виднелся моросящий в темноте дождь.

Пещеру освещали с одной стороны две или три лампы, висевшие на колышках в стене, а с другой горящий в нише костер. В этом тусклом мерцающем свете Ричард увидел людей, пытающихся уворачиваться от двух здоровяков. Две эти темные фигуры неуклюже метались по пещере, нападая то с одной стороны, то с другой на людей, которым не удавалось сбежать отсюда. Промокшие от подъема под дождем, эти двое в свете ламп блестели.

Одни люди, загнанные в закоулки и расселины просторной пещеры, вжимались в стены, надеясь остаться незамеченными. Другие осторожно пробирались к выходам, надеясь спастись. Несколько мужчин, держась, по их расчетам, на безопасном расстоянии, размахивали руками и бросали камни, пытаясь отвлечь нападающих и сбить их с толку.

Две фигуры посреди пещеры, словно медведи в клетке, яростно бросались на людей вокруг, их громовой рев эхом отдавался под куполообразным каменным сводом. Смрад смерти и тления был нестерпимым.

Время от времени из коридоров кто-нибудь выскакивал и кидал камни, стараясь уменьшить натиск атаки этих двоих. Большая часть камней пролетала мимо или отскакивала, но иногда они действительно отвлекали того или другого здоровяка. Справа какой-то мужчина подскочил поближе, чтобы запустить в одного из громил большим камнем, который попал тому в затылок и отскочил, но, судя по хрусту, все-таки пробив череп. Однако нападавший даже не замешкался – казалось, камень нисколько ему не навредил.

Вторая темная фигура взревела и бросилась наперерез людям, которые пытались ускользнуть в коридор. Двое нападавших не могли успевать за каждым, поэтому, когда они отвернулись, несколько человек успели сбежать в темноту проема. Другие неожиданно вскочили и, когда их попытались схватить, поднырнули под вытянутые руки. Счастливчики смогли скрыться в коридоре или выскочить из пещеры и спуститься по ведущей сюда коварной горной тропинке.

Однако не всем посчастливилось увернуться. Ричард заметил несколько разорванных тел, распростертых таким образом, что их, очевидно, сначала убили, а потом отшвырнули. Пол пещеры блестел не только от дождевой воды, но и от крови.

Пока Ричард мчался к темным фигурам, одна из них внезапно бросилась и схватила женщину, прижимавшуюся к стене. Одним мощным ударом подобная когтистой лапе рука вспорола ее мягкий живот, обрызгав стены кровью. Казалось, ошеломленная жертва не может поверить в произошедшее. Ричард знал, что она еще не чувствует боли. Широко раскрыв глаза, женщина лишь тихо плакала, задыхаясь, постепенно осознавая случившееся.

В этот миг убийца наклонился и схватил ошеломленную женщину за запястье. Второй с пугающей скоростью наклонился, ухватил загнанную в угол жертву за лодыжку и дернул. Она тяжело ударилась об пол, и из груди вырвался воздух.

Ричард бросился в атаку. Пока он пересекал пещеру, несколько кошек кинулись из темноты на нападавшего, держащего женщину за ноги. Тот сильным ударом сшиб одну из кошек с плеча. Другая царапала ему лицо. Мужчина держал женщину за лодыжку, не обращая внимания на когти. Он прихлопнул кошку, будто назойливого комара.

Другой нападавший тем временем выкрутил жертве руку, оторвав ее от плеча. Оставшейся рукой женщина изо всех сил цеплялась за землю, пытаясь избежать уготованной участи. Второй здоровяк все еще крепко сжимал лодыжку женщины, не давая несчастной ускользнуть. Ее крики затихли – она, к счастью, потеряла сознание.

С воплем ярости Ричард атаковал; меч, тускло сверкнув в ночном воздухе, с быстротой молнии опустился и отсек лапу здоровяку, державшему руку. С треском сломалась кость. Обе руки – женщины и та, что держала ее мертвой хваткой, – полетели на пол.

Не обращая внимания на Ричарда, мужчина, сжимавший лодыжку женщины, повернулся к выходу из пещеры и, раскрутив жертву над головой, бросил. Описав дугу, она полетела в дождливую ночь, оставляя за собой потоки крови и кишки. В наступившей тишине женщина перелетела через край обрыва и упала вниз на скалы.

Между его лопаток Ричард увидел острие меча. Выбросив женщину из пещеры, тот резко обернулся к Ричарду, готовый к атаке. Казалось невозможным, что оружие, поразившее мужчину в грудь, не причинило вреда.

Благодаря тусклому свету костра Ричард наконец смог рассмотреть убийцу.

В его грудь были воткнуты три кинжала до самой бронзовой гарды, так что виднелись только рукояти. Ричард увидел также рукоять меча, вонзенного прямо в центр груди. Острие этого клинка торчало из спины.

Ричард узнал рукояти. Все три кинжала принадлежали Первой когорте.

Он перевел взгляд с клинков, которые должны были убить мужчину, на его лицо.

И тогда понял истинный ужас происходящего и причину невыносимого зловония смерти.