Текст книги "Дом в лазурном море"

Теодор чирикнул. Мисс Чапелуайт погладила его по крылу.

– Твоя пуговица тоже здесь.

– Великолепный подарок, – улыбнулся мистер Парнас.

– Где еще я мог бы учиться быть коридорным, как не дома? – спросил Чонси. – Ведь прежде, чем кем-то стать, надо учиться.

– Обязательно, – сказал мистер Парнас.

– И только здесь я могу не беспокоиться о священниках, которые норовят сунуть крест мне в лицо, чтобы отправить мою душу в геенну огненную! – Люси усмехнулся и откусил еще хлеба.

– Ох уж эти назойливые священники, – кивнул мистер Парнас.

– А вы не выгоните нас из нашего дома?

За столом все замолчали. Линус не сразу понял, чей это был голос, и удивился, поняв, что вопрос задал Сэл. Мальчик, опустив голову, смотрел в стол.

Мистер Парнас коснулся его руки.

– Мистер Бейкер так не поступит. Я уверен, он никому не пожелает подобной участи.

Линус хотел было возразить. Не то чтобы мистер Парнас был совсем не прав, просто Линусу не нравилось, когда кто-то говорил за него. Однако решил, что лучше промолчать, чтобы еще больше не расстраивать Сэла.

Мистер Парнас продолжал:

– Его прислали сюда убедиться, что я делаю свою работу как надо. А в чем моя работа?

– Чтобы мы были в безопасности, – ответили дети хором.

– Совершенно верно. И на мой взгляд, я отлично справляюсь.

– Потому что вы много учились? – спросил Чонси.

Мистер Парнас улыбнулся ему:

– Разумеется. Я не позволю вас разлучить.

В его голосе звучал вызов, и Линус нахмурился:

– Не думаю, что правильно…

– Кто готов к десерту? – спросила мисс Чапелуайт.

Дети радостно зашумели.

7

Мистер Парнас повел гостя по длинному коридору, который начинался от лестницы.

– Комнаты детей, – пояснил он, кивая на двери по обеим сторонам.

На каждой двери висели таблички с именами: справа – Чонси и Сэл, слева – Фи и Талия. Мистер Парнас указал на люк в потолке. На нем был нарисован контур виверны.

– Теодор живет в башне. Там у него небольшой склад сокровищ, но его любимое место – под диваном в гостиной.

– Мне нужно будет осмотреть комнаты, – сказал Линус, запоминая, где кто живет.

– Понимаю. Давайте завтра. Сейчас уже поздно, дети скоро начнут готовиться ко сну. Мисс Чапелуайт может показать вам комнаты, пока все на уроках, или мы сделаем это рано утром, а потом вы присоединитесь к нам в классе.

– А где комната мисс Чапелуайт?

– Мисс Чапелуайт обитала здесь задолго до того, как появились мы, – ответил мистер Парнас. – Ей принадлежит весь остров. Она живет в чаще леса.

Впереди виднелись еще четыре двери. Одна из них была обозначена как ванная комната для девочек, другая – для мальчиков. Табличка на третьей гласила, что это кабинет директора.

– А Люси? Он где живет?

Мистер Парнас остановился перед своим кабинетом и кивнул на последнюю дверь.

– В моей комнате.

Линус прищурился.

– Вы живете в одной комнате с маленьким мальчиком…

– Ничего неподобающего, уверяю вас. – Мистер Парнас не обиделся на этот намек. – В моей комнате была просторная гардеробная. Я ее переоборудовал, когда к нам приехал Люси. Ему нужно, чтобы я находился рядом. Раньше ему часто снились кошмары. И сейчас снятся, только реже. Хотелось бы верить, что сказывается благотворное влияние нашего приюта. Парень всегда рядом со мной. А я пытаюсь научить его независимости. Но пока… пока он все еще учится.

Мистер Парнас открыл дверь кабинета. Комната оказалась меньше, чем ожидал увидеть Линус, и была до отказа набита предметами. В центре стоял письменный стол, окруженный высокими стопками книг, многие из которых опасно кренились. За единственным окном, выходящим на море, виднелись бескрайняя темная гладь и одинокий маяк вдалеке.

Мистер Парнас закрыл дверь, жестом пригласил сесть. Линус достал из кармана маленький блокнот, который всегда носил с собой во время инспекций, чтобы записывать все, что видит и слышит. События сегодняшнего дня выбили его из колеи, и он отвлекся от своих обязанностей, но дальше так не пойдет. Если составлять еженедельные отчеты, как того потребовало Высокое Руководство, то пора начать все записывать.

– Можно? – спросил он, указывая на короткий карандаш, лежащий на письменном столе.

– Конечно, – сказал мистер Парнас. – Считайте, что все мое – ваше.

Линус ощутил какой-то странный трепет в животе – вероятно, что-то не то съел. Он открыл блокнот и лизнул кончик карандаша – старая привычка, от которой ему так и не удалось избавиться.

– Теперь, пожалуйста, давайте обсудим…

– Сэл у нас новенький. – Не дожидаясь окончания фразы, мистер Парнас сел напротив гостя в кресло у стола и подпер рукой подбородок. – Прибыл три месяца назад.

– Да, я прочитал его досье. На мой взгляд, слишком нервный, хотя, пожалуй, для подростков это не редкость.

Мистер Парнас фыркнул:

– Нервный – не то слово! А прочитали ли вы в его досье, что эти три месяца – самый длинный период, который он провел в одном месте с возраста семи лет?

– Я… Нет, наверное, не дочитал… меня отвлекла мысль… ну, о грандиозности этого задания.

Мистер Парнас сочувственно улыбнулся:

– Они вас не предупредили, с кем предстоит иметь дело, верно? Вы узнали, лишь когда прибыли сюда?

Линус поерзал на стуле:

– Да. Сказали только то, что это четвертый уровень секретности.

И что дети – проблемные. Но Линус побоялся говорить это вслух.

– Теперь, вы, конечно, понимаете, почему такая секретность.

– Конечно. Не каждый день встретишь Антихриста.

Мистер Парнас пристально посмотрел на него:

– Мы не используем здесь это слово. Я понимаю, что вы при исполнении обязанностей, мистер Бейкер, однако хозяин дома – я, и вы будете соблюдать мои правила. Договорились?

Линус не ожидал подобного выговора, особенно от человека, который излучал такое спокойствие. Он явно недооценил мистера Парнаса.

– Я не хотел никого обидеть.

Мистер Парнас смягчился.

– Разумеется, не хотели. Вы ведь не знали. И вы не знаете Люси. Не знаете нас. Вы читали досье, но, я уверен, там есть только общие сведения. Мистер Бейкер, то, что написано в этих досье… это, как бы сказать, скелет, а мы все – нечто гораздо большее, чем наш скелет, не так ли? – Он сделал паузу. – За исключением Чонси, поскольку у него вообще нет скелета. Впрочем, вы меня поняли.

– Что он такое? – спросил Линус. И спохватился: – О, простите, пожалуйста. Я просто ни разу… никогда не видел… такого, как он.

– Конечно, не видели.

Мистер Парнас повернул голову к стопке книг справа, пробежался взглядом по названиям и увидел нужную книгу примерно на середине. Ловко стукнув по корешку, чтобы книжка выдвинулась, он ухватился двумя пальцами за краешек и молниеносно вытянул. Книжка осталась у него в руке, а верхняя половина стопки аккуратно упала на нижнюю. Не замечая вытаращенных глаз Линуса, директор открыл книгу и начал листать страницы.

– Мы не знаем, кто такой Чонси и откуда он. Загадка. Хотя, полагаю… Ага, вот здесь.

Мистер Парнас развернул книгу к Линусу и ткнул пальцем в страницу. Линус подался вперед.

– Медузоид? То есть… он медуза?

– Верно! Я полагаю, он отчасти медуза. Но не жалит и не ядовит. Возможно, в нем есть что-то от морского огурца. Хотя это не объясняет наличия щупалец.

– Это не объясняет ничего, – растерянно произнес Линус. – А откуда он взялся?

Мистер Парнас закрыл книгу и отодвинул ее в сторону.

– Есть загадки, которые невозможно разгадать, как ни пытайся. И если тратить слишком много времени на попытки их решить, можно прозевать то, что находится прямо перед нами.

– Это не объяснение, – сказал Линус. – Для всего должна быть причина. Так гласит первая строчка в «Правилах и положениях Департамента по делам магической молодежи».

Мистер Парнас приподнял бровь:

– Наш мир – странное место. Почему надо пытаться все объяснить? Для собственного удовлетворения?

– Потому что знание – сила.

Мистер Парнас фыркнул:

– Ах, сила! Говорите, как истинный представитель Департамента. Почему я не удивлен, что вы знаете книжку правил наизусть? Кстати, должен предупредить: есть шанс, что в какой-нибудь момент вы обнаружите Чонси под своей кроватью.

Линус встревожился:

– Что? Почему?

– Потому что в течение долгого времени, прежде чем он сюда попал, его называли монстром даже те люди, которым положено бы уметь работать с магическими существами. Чонси услышал сказки о монстрах, прячущихся под кроватями, чье призвание – пугать людей. И решил про себя, что именно так он и должен делать. Эта мысль как бы застряла у него в… голове. И лишь в последнее время, попав к нам, он понял, что способен на большее.

– И решил стать коридорным?

– Да. Увидел это в одном фильме, который мы смотрели несколько месяцев назад. Идея почему-то его очаровала.

– Но он никогда не сможет… – Линус замялся.

Мистер Парнас понял, что хотел сказать гость.

– Не сможет стать коридорным, потому что ни один отель не наймет такого, как он?

– Это не…

Несправедливо? Неверно? Как подобрать нужное слово? Наверняка не без причин существуют такие законы. Многие люди боятся того, что им кажется странным. Правда, Линус всегда чувствовал, что на самом деле это не страх, а что-то совершенно другое.

Для того чтобы защитить экстраординарных детей, организовали Департамент магической регистрации. Поначалу детей просто забирали из семей и помещали в специальные школы. Но эти школы были больше похожи на тюрьмы, пусть и без решеток на окнах. Когда начались протесты против такого обращения с детьми, создали Департамент по делам магической молодежи.

Вскоре стало ясно, что среди особых детей много сирот. Инспекторов разделили на две группы: тех, кто вместе с Департаментом регистрации работал с зарегистрированными семьями, и тех, кто работал с детьми в сиротских приютах.

Нет, в этом не было справедливости.

– Да, несправедливо, – сказал мистер Парнас, словно прочитал его мысли. – Но я позволяю ему мечтать. Ведь он ребенок, да и кто знает, что может произойти в будущем? Перемены часто начинаются с тихого шепота. Другие подхватывают, и шепот превращается в рев… Это напомнило мне о Сэле. Позвольте откровенно, мистер Бейкер?

– Я очень желал бы, чтобы вы были со мной откровенны.

– Хорошо, – сказал мистер Парнас. – Он вас до ужаса боится.

Линус моргнул:

– Меня? Мне в жизни не удалось никого напугать.

– Очень сомневаюсь. Ведь вы работаете в Департаменте.

– При чем здесь…

– Дело не лично в вас, а в том, что вы инспектор, мистер Бейкер. Большинство детей здесь имеют смутное представление о том, что это значит, но у Сэла личный опыт общения с людьми вашей профессии. Это его двенадцатый по счету приют.

У Линуса сжалось сердце.

– Двенадцатый? Как такое возможно! Он бы…

– Он бы что? Был бы направлен в одну из спецшкол, которые ваш Департамент так сильно любит? Именно туда отправляют детей после ваших отчетов, не так ли?

Линуса бросило в жар.

– Я… не знаю наверняка, я просто выполняю должностные обязанности, не более.

– Не более? – повторил мистер Парнас. – Жаль. Вы когда-нибудь посещали такую спецшколу, мистер Бейкер? Когда-нибудь интересовались судьбой ребенка, на которого вы подали рапорт?

– Это… это работа менеджеров верхних уровней. Начальства. Я обычный инспектор.

– Вряд ли такой уж обычный. Почему вы инспектор? Почему не пошли дальше по карьерной лестнице?

– Это то, что я хорошо умею делать, – сказал Линус.

По его шее стекла капелька пота. Как-то неожиданно они заговорили на темы, обсуждать которые ему не хотелось. Следует вернуть себе контроль над беседой.

– Вам не было любопытно?

Линус покачал головой:

– Я не вправе проявлять любопытство.

Мистер Парнас удивленно вскинул брови:

– Это почему же?

– Какой толк в любопытстве? Факты, мистер Парнас, я имею дело только с фактами. Любопытство порождает полет фантазии, а я не могу позволить себе отвлекаться.

– Как можно так жить? – тихо проговорил мистер Парнас. – Похоже, вы вообще не живете.

– По счастью, я не нуждаюсь в вашем мнении, – сердито заметил Линус.

– Я не хотел вас обидеть…

– Мне надлежит убедиться, что это место соответствует должному порядку вещей. Выяснить, соблюдает ли приют на Марсии принципы, установленные Департаментом, должным ли образом используется финансирование…

Мистер Парнас фыркнул:

– Финансирование? Не ожидал, что у вас есть чувство юмора. Восхитительно.

Линус не позволил себя сбить с толку:

– То обстоятельство, что дети в вашем приюте более… необычные, не помешает мне выполнить поставленную задачу. Речь идет о детях. И только о них.

Мистер Парнас кивнул:

– Я уважаю вашу позицию. Наш приют несколько нетрадиционный, но, надеюсь, вы увидите, что я делаю все от меня зависящее ради их безопасности. Как я уже говорил, наш мир – странное место, однако он полон острых зубов. И непременно укусит вас, когда вы меньше всего того ожидаете.

Линус не знал, что ответить, потому сказал:

– Вы не выезжаете с острова. Или, по крайней мере, дети не выезжают.

– Вы уверены?

– Я видел фургон перед домом. Колеса обросли сорняками.

Мистер Парнас, улыбаясь, откинулся на спинку кресла.

– Вы наблюдательны. Вообще-то могли постараться Фи или Талия – они обожают выращивать всякую всячину. Впрочем, подозреваю, вы этому не поверите.

– Не поверю. Машина явно не двигалась с места очень давно.

– Наверняка вы ехали через деревню.

– Да. С мисс Чапелуайт.

Линус задумался. Что она говорила, когда они ехали через Марсий?

Люди из Марсия не одобряют наш вид.

Спрайтов?

Всех магических существ, мистер Бейкер.

Директор кивнул, словно прочитал его мысли.

– Не могу сказать, что они откровенно враждебны, но подразумевается, что нам будет лучше, если мы останемся здесь. Слухи разлетаются быстро, как огонь по сухому полю. Конечно, правительство платит людям в деревне за молчание о существовании приюта, а за разглашение им грозит судебное преследование. Однако для всех проще, если мы не будем высовываться. К счастью, остров на самом деле не маленький и дает детям все, что необходимо. Мисс Чапелуайт примерно раз в неделю ездит в деревню за припасами. Местные ее знают… насколько ее возможно знать.

У Линуса закружилась голова. Он понятия не имел, что людям платят за молчание. Хотя, если подумать, в этом есть смысл.

– Так вы не покидаете острова?

Мистер Парнас пожал плечами:

– Нам и не надо, детей здесь все устраивает. Наверное, мы могли бы подумать о путешествии куда-нибудь помимо деревни, но эта тема как-то не поднималась. По крайней мере, пока.

Линус покачал головой, снова взяв в руки блокнот и карандаш.

– Сэл превращается в собаку?

– В померанского шпица, если конкретнее.

– И вы говорите, это самый долгий срок, что он провел в одном месте?

– Да.

– Мне доводилось видеть ребенка, который умел превращаться в оленя. Тоже метаморф. И он не был засекречен. Почему же Сэла поместили сюда?

Мистер Парнас поднял голову:

– Потому что он передает метаморфизм через укусы.

У Линуса перехватило дыхание.

– Серьезно?

– Да. Произошел… инцидент. В одном из предыдущих приютов. Его ударила повариха на кухне, когда он попытался взять яблоко. Сэл ответил единственным знакомым ему способом. На следующей неделе повариха… претерпела некоторые изменения.

Линусу почудилось, что комната вокруг него завертелась.

– Я и не предполагал, что такое возможно! Всегда считал, что причины исключительно генетические.

– Думаю, здесь вы узнаете о том, что невозможного гораздо меньше, чем вы предполагали.

– А Талия?

– Одна из моих первых воспитанников. Ее семья трагически погибла, когда в их саду был пожар. Есть подозрения, что сад подожгли; впрочем, разбираться не захотели.

Линусу вспомнились плакаты в автобусах, призывающие всех докладывать о замеченных магических существах.

– Вы говорите по-гномьи.

– Я говорю на многих языках, мистер Бейкер. Мне нравится изучать новое. И это помогает мне быть ближе к моим подопечным.

– Почему Талия засекречена?

– Вы когда-нибудь встречали гнома-женщину, мистер Бейкер?

Нет, не встречал. Странно, что он не задумался об этом раньше. Линус быстро черкнул что-то в блокнот.

– А Фи?

Мистер Парнас усмехнулся:

– Очень независимый ребенок. Никогда не существовало столь юного спрайта с такой грандиозной силой. Когда ее пытались спасти из… из одной опасной ситуации, она превратила троих мужчин в деревья. Другой, очень старый, спрайт вернул им человеческий облик, хотя и с большим трудом. К счастью для меня, мисс Чапелуайт взяла Фи под свое крылышко в прямом и переносном смысле. Вообще огромное везение, что мисс Чапелуайт нам помогает.

– А почему она это делает? – спросил Линус. – Это ее остров. Спрайты ревностно относятся к своей территории. Почему она позволяет вам здесь находиться?

Мистер Парнас снова пожал плечами:

– Полагаю, высшее благо.

Он говорил, как спрайт, расплывчато и непонятно.

– И в чем же благо?

– Видеть, как дети, которые никому не нужны, растут и процветают. Вы не хуже меня знаете, что термин «сиротский приют» – неправильное название, мистер Бейкер. Сюда не приходят, чтобы усыновить кого-нибудь из детей.

Конечно, Линус такого не предполагал о приюте на Марсии, учитывая, как надежно они спрятаны. Однако слышал ли он когда-нибудь, чтобы из других магических приютов усыновляли детей? Ни одного примера на память не пришло. Как он не замечал этого раньше?

– А что с Теодором?

– Разве этого нет в ваших папках, мистер Бейкер?

Подробностей там не было. Линус отметил, что мистер Парнас прав: досье содержат только скелеты.

– Я хотел бы услышать от вас. Читая слова на бумаге, можно упустить нюансы.

– Он не просто животное, – сказал мистер Парнас.

– Я так и не думал.

– Да, наверное, простите. Я имел дело с людьми вашей профессии и забываю, что вы не совсем то же самое. Хотя я пока еще не полностью в вас разобрался.

Линус почувствовал себя неуютно.

– Мне скрывать нечего. Все, что я есть, – перед вами.

– О, сомневаюсь, – покачал головой мистер Парнас. – Теодор… особенный. Полагаю, вам известно, насколько редки такие, как он.

– Да.

– Теодор еще не достиг зрелости, хотя его точный возраст не установлен. Он… думает не так, как люди, и, хотя мы с ним понимаем друг друга, речь идет, скорее, об абстрактном мышлении. Я, наверное, выразился непонятно?

– Совершенно непонятно, – признал Линус.

– Ну, увидите, – пожал плечами мистер Парнас. – Вы же здесь пробудете целый месяц… Ну и еще один ребенок; думаю, вы не случайно оставили его напоследок. Мисс Чапелуайт сказала мне, что вы упали в обморок.

Линус покраснел и закашлялся.

– Это было… неожиданно.

– Точное слово для описания Люси.

– Он… – Линус заколебался. – Это правда? Он настоящий Анти… сын дьявола?

– Полагаю, что так, – ответил мистер Парнас, и Линус похолодел.

– Если это правда, то он должен привести с собой Конец Света!

– Ему только шесть лет.

– Он объявил себя адским огнем и тьмой!

Мистер Парнас усмехнулся:

– Таков его способ здороваться. Мрачноватое чувство юмора. Вы привыкнете.

Линус уставился на него круглыми глазами. Директор вздохнул и подался вперед.

– Послушайте, мистер Бейкер, я знаю, что это… трудно осмыслить, но Люси у меня уже год. Были планы… скажем так, были планы на крайний случай. Но, несмотря на то кто его отец, он ребенок. И я отказываюсь верить, что путь человека предопределен. Человек – больше, чем его происхождение. Люси может нагнать страх на весь мир, однако он не вызывает страха во мне. Я вижу, на что он способен. За светящимися красными глазами, за демоном в его душе, он очаровательный, остроумный, сообразительный мальчик. Я буду сражаться за него, как за любого другого из моих детей.

– Они не ваши! Вы директор приюта, а не их отец. Они ваши воспитанники.

Мистер Парнас натянуто улыбнулся:

– Конечно. Оговорился. Сегодня был трудный день, и я надеюсь, что завтра день будет не хуже. Но оно того стоит.

– Да?

– Конечно. Я не представляю для себя другой работы. А вы?

– Мы здесь говорим не обо мне, мистер Парнас, – напомнил Линус.

– Почему же? Теперь вы все о нас знаете. А чего еще не знаете, сможете прочитать в своих толстых папках.

– Они неполны, – сказал Линус, закрывая блокнот. – О вас, например, информации очень мало. Почему?

Мистер Парнас усмехнулся:

– Это вопрос к Чрезвычайно Высокому Руководству. К тем, кто вас сюда направил.

Конечно, он был прав. В досье о мистере Артуре Парнасе говорилось подозрительно мало. Почти ничего, кроме возраста и образования. И странное примечание в конце: «… мистер Парнас будет образцом для самых проблемных детей, учитывая его возможности». Линус не знал, как это понять, и теперь, познакомившись с директором лично, был еще больше озадачен.

– Боюсь, они не расскажут мне ничего сверх того, что зафиксировано в досье.

– Я полагаю, вы правы.

Линус поднялся:

– Во время инспекции я ожидаю от вас сотрудничества и полной откровенности.

Мистер Парнас засмеялся:

– По-моему, прежде вы называли это «визитом»?

– Так выразились вы, сэр, не я. Мы оба знаем, что это инспекция. Департамент не направил бы меня сюда, если бы не было повода для беспокойства. И теперь я понимаю его причину. Под вашей крышей таится пороховой бочонок небывалой мощности.

– Разве он виноват? Бедняга не выбирал, у какого отца ему родиться.

Линус не хотел снова увязнуть в дискуссии. Тем более что от одной мысли о Люси у него слабели колени.

– Я должен выяснить, следует ли предпринимать дальнейшие действия.

– Дальнейшие действия… – повторил мистер Парнас. В его голосе впервые прозвучало раздражение. – У этих детей никого нет, мистер Бейкер. Никого, кроме меня. Вы серьезно считаете, что Департамент поместит кого-то вроде Люси в одну из своих школ? Подумайте хорошенько, прежде чем ответить.

– Это к делу не относится, – сухо сказал Линус.

Мистер Парнас посмотрел в потолок.

– Конечно. Потому что это происходит после того, как вы подаете отчет… – Он покачал головой.

– Если в вашем приюте все в порядке, то вам не о чем беспокоиться, – сказал Линус. – Можете считать меня черствым, мистер Парнас, но уверяю вас, мне не все равно. Иначе я не стал бы делать то, что я делаю.

– По крайней мере, вы в это верите… Мои извинения, мистер Бейкер. Один совет: постарайтесь открыть глаза – и вы увидите то, что прямо перед вами, а не то, что написано в бумагах.

По спине Линуса пробежали мурашки. Казалось, в комнате стало слишком душно.

– Спасибо за ваше гостеприимство, несмотря на то что я здесь незваный гость. Я иду спать. Сегодня был насыщенный событиями день, и подозреваю, что завтра будет такой же.

Он открыл дверь и уже на пороге услышал:

– Спокойной ночи, мистер Бейкер.

Покинув кабинет, Линус прошел по коридору, никого, по счастью, не встретив, хотя из-за закрытых дверей слышались голоса. Ему хотелось бегом пуститься к выходу, но он заставил себя шагать степенно и ровно.

Каллиопа ждала под дверью гостевого дома – бросила на него короткий взгляд и проскользнула наружу. Дожидаясь на холоде кошку, Линус смотрел на главный дом. В окне на втором этаже горел свет; если он правильно запомнил расположение, то это комната Сэла.

– Двенадцать разных приютов, – пробормотал он себе под нос. – Почему об этом не сказано в досье? Почему он не был зачислен в школу?

Каллиопа вернулась и, мурлыча, потерлась о его ноги. Линус закрыл дверь и на всякий случай запер замок – хотя если кто из местных захочет войти, замки вряд ли помогут.

В спальне он вспомнил предупреждение мистер Парнаса о том, что Чонси любит прятаться под кроватями. Темное пространство под кроватью в комнате было скрыто одеялом, свисавшим почти до пола. Линус потер лицо рукой.

– Я слишком много думаю. Вздор! Конечно, его там нет.

Он пошел в ванную, чтобы умыться, и уже начал чистить зубы, когда резко повернулся и пошел назад в комнату, где опустился на колени, поднял одеяло и заглянул под кровать. Никаких монстров там не было.

– Ну вот, видишь? – сказал он себе с полным ртом мятной пены. – Все хорошо.

Хотелось бы верить.

Надев пижаму и забравшись в постель, Линус подумал, что, скорее всего, всю ночь будет вертеться без сна. Он попытался читать «Правила и положения» (потому что мистер Парнас ошибался: он их не знал наизусть), но поймал себя на том, что думает о темных глазах и мягкой улыбке. А потом он заснул.