Текст книги "Мой (не) идеальный босс"

Глава 6

Идти на каблуках очень тяжело после рабочего дня и тренировки, которой я себя буквально измотала. Да еще и бурные ощущения, подаренные боссом… Ноги дрожат, а надо еще преодолеть весь путь до дома и удержаться, чтобы не заглянуть в кондитерскую.

Однако на душе по-настоящему паршиво. Не знаю, хочу ли, чтобы он всё забыл, или наоборот, чтоб помнил. Наверное, нам обоим будет лучше, если забудет. Но я-то нет! Еще долго буду хранить в себе эти сладкие ощущения… Его губы… И руки… И упругие мышцы под моими ладонями…

А ему уже завтра будет наплевать. Хорошо, если не уволит.

Но нет! Не позволю этому случиться. Он сам сказал, сегодня мы Игорь и Вика. Значит, не считается. То были вовсе не босс и подчиненная. То были обычный мужчина и женщина. Никаких должностей… Пусть только попробует намекнуть.

А вот и кондитерская. Идем мимо. Я сказала, мимо! Зря, что ли, столько занималась? Дома есть яблоко.

А тут шоколадный воздушный трюфель, который буквально тает во рту. Уж я-то знаю, какой он на вкус бесподобный. А мне так не хватает радости в жизни. Одни обломы. Я маленький-маленький. Всего один.

Сдаюсь. Покупаю один трюфель и одно пирожное с крем-брюле. Они такие махонькие! Не буду есть оба сразу!

Иду домой через силу, так хочется разуться. Уже слезы в глазах. Сейчас ванную налью теплую…

Но едва вваливаюсь в свою квартирку, желания что-то делать уже нет. Даже готовить легкий ужин, как планировала вчера, покупая замороженную смесь овощей. Наливаю чай и, ругая себя на чем свет стоит, уплетаю сразу обе вкусняхи. Всё. Это последние. Завтра ни-ни.

Стянуть одежду – последнее, на что меня хватает. Ну и ладно. Душ я уже принимала в спортзале. Падаю на кровать и вырубаюсь.

Утро приносит с собой ад.

Я не могу пошевелиться. Открываю глаза, чтобы выключить будильник на телефоне, но не могу подняться, чтобы доползти до сумки, в которой он остался с вчера. Болит всё.

Не сразу понимаю, в чем дело. Что с моими ногами? Они особенно пострадали. Я буквально сползаю с кровати не в силах подняться как обычно. Ноги не хотят выпрямляться.

Матерюсь от громкого звона, бьющего по мозгам. Черт, еще и похмелье. Но ноги же не могут от похмелья болеть. И от оргазма тоже.

Ах! – бью себя в лоб. – Просто одна идиотка, как говорится, добралась до бесплатного! Зачем было так вчера усердствовать на тренажерах? Я просто перекачалась.

Держась на руках, которые ноют, но не так сильно, как бедра, поднимаюсь. Стоять могу, а вот идти с трудом. Так, мне бы в душ. Может, теплая водичка поможет.

Добираюсь до сумки, вырубаю будильник и ковыляю в ванную. Как же я работать-то буду? Больно же до слез!

А ведь до Центра еще дойти надо. На каблуках. Мамочки.

Надежда на помощь водных процедур не оправдывается. Стою столько, сколько время позволяет. И вроде бы все нормально, но при попытке выбраться из ванны, понимаю, что не помогло вообще.

Однако больше тянуть нельзя. Макияж, стоя у зеркала, прическу поправить, убирая весь беспорядок в косу и закручивая ее на затылке, свежая блузка. Так, отлично. Похмелье на лице еще пока не отражается. Слава неплохой генетике. Пора!

Влезаю в туфли и ахаю! Нееет! Я не смогу и шага в них сделать. Бедра болят и спереди и сзади и даже по бокам.

Возьму-ка я их с собой, вдруг потом легче станет. Сама кое-как достаю из шкафа шлепки на плоской подошве с фривольными цветочками и отправляюсь в неизвестность.

Да-да, именно туда. Не знаю, что меня ждет сегодня. В каком состоянии босс? Помнит ли хоть что-то? Как вообще себя чувствует? И какой он с бодуна? Злой? Добрый? Вредный? Или наоборот покладистый?

По пути в магазинчике покупаю маленькую минералку и выпиваю залпом. У самой сушняк жуткий. И аспирин бы не помешал. Роюсь в сумочке и нахожу две таблетки.

Нет. Надо оставить боссу. Ему наверняка хуже, чем мне. А больное начальство равно злое начальство. А злое начальство – это испорченный день. Мне сейчас определенно не до того. Все болит. Если он начнёт придираться, боюсь, могу нахамить в ответ. А сегодня он уже не Игорь, а я не Вика. Виктория Сергеевна не может себе позволить грубости в адрес Игоря Алексеевича.

Катя уже на месте встречает меня радостной улыбкой, но глядя на мое хмурое лицо, удивленно вскидывает брови.

– Что-то случилось?

– Угу. Дурость вчера ударила в голову, – конечно же, я говорю о моей тренировке, но из-за угла именно в этот момент появляется помятый босс.

Надеюсь, не слышал или не подумал неверно. Дурость-то вчера у него тоже отлично в голову била.

– Доброе утро, – произносит хрипло. – О! Виктория Сергеевна! Вы уже пришли! У нас есть аспирин? И воды побольше.

Разворачивается и уходит.

Катя стоит в полном шоке. Похоже, даже не знала, что шеф тут ночевал.

– Что это с ним? – спрашивает ошарашенно.

– Похоже, того, – показываю всем известный жест, щелкнув себя пальцем по подбородку.

– Серьезно? А причина? – распахивает голубые глазищи.

– Да откуда мне знать, Кать, ну ты чего?

– Да, точно. Но странно.

– Ничего странного. Может человек напиться хоть раз?

– Игорь Алексеевич – нет!

Да вы что? А мне известно как минимум о двух случаях. Или Катя наивная, или у босса нервы сдали.

– Не придумывай, он такой же человек, как и все.

– Нет, не такой. Ты просто многого о нем не знаешь.

А вот это интересно.

– Расскажешь?

Мнется и трясет головой, хотя видно – очень бы хотела поделиться информацией.

– Нет. Нельзя. Только если он сам. Иначе никак. Я просто очень давно работаю, так получилось, что узнала. И стала его фанаткой… В смысле без всяких там романтичных намеков, понимаешь? Но уважаю его как Человека с большой буквы.

Ох и заинтриговала! Но ведь не расскажет, а мне надо идти отпаивать начальство, которое явно не в духе.

Разворачиваюсь, и тут Катя смеется.

– Вик, а где туфли?

– Я не смогла в них влезть. Вчера столько занималась, что всё болит, – объясняюсь в надежде на помощь.

– Нужен массаж. Увы, сегодня всё расписано. Ничем не могу помочь.

Горестно вздыхаю и бреду к кабинету.

Боссу еще хуже, чем мне. Лежит на диване, мое сексуальное безобразие. Рубашка расстегнута до середины. Держится за лоб и едва не стонет.

– Ваш аспирин и вода.

Забирает из моих рук подношение, выпивает с жадностью и снова откидывается на диван, который по-прежнему разложен. Ни слова кроме спасибо. Потом все-таки просит:

– Час, Виктория Сергеевна. Час меня ни для кого нет.

– Хорошо, Игорь Алексеевич.

Бросаю последний взгляд в его сторону, сцепляя пальцы за спиной, дабы удержаться от безумного желания погладить, убрать волосы назад, помассировать голову, чтобы стало легче.

Эх, Вика, иди уже… То есть ковыляй потихонечку. Саму бы кто помассировал.

Подхожу к столу и падаю. Реально падаю. Потому что сесть не могу. Стоит ногам согнуться в коленях, меня пронзает дикая боль. Аж слезы на глазах.

Пока шеф приходит в себя, позволяю себе тоже ничего не делать. Вскоре слышу его шаги за стеной и звук хлопнувшей двери. Значит, пошел в личную уборную. Аспирин подействовал. Отлично. Надо пойти чай приготовить.

И опять едва не вою, поднимаясь. Мышцы словно деревянные. Или даже каменные. Мне нужен больничный, люди! Кто хоть раз попадался на эту удочку, меня поймут. Сначала ты качаешься, чувствуя необычную бодрость и азарт, а потом утром вот такой побочный эффект.

Доползаю словно робот до кухонки и ставлю чайник. Надо бы еще в кабинете убрать следы ночного безобразия. Но не рискую входить без приглашения.

Босс появляется через десять минут. Бодрый, словно ничего и не было. Побритый и причесанный, в свежей рубашке, галстуке и костюме. Огурчик, в общем.

– О. Виктория Сергеевна! Вы чай заварили! Чудесно. Как раз хотел попросить.

Наливаю ему в чашку и кладу кубик сахара, как он любит.

– Лимон там, – указываю на дверь. А сама смотрю на него, пытаясь понять, помнит ли?

Жаль, по его лицу невозможно сказать. Скорее всего, нет. По крайней мере, ничего не выдает тех смущений или волнений, какие бурлят внутри меня. Я опять вижу, как он это делал, склоняясь надо мной, и как его руки задирали мою юбку, пробираясь к…

– Виктория! Все в порядке?

– Ой, да конечно! – краснею.

– Вы какая-то сегодня другая, – заявляет неожиданно.

– Да?

– Мгм…

– Да вроде бы обычная, – сдерживаю желание начать убирать волосы или что-нибудь поправлять в одежде.

– Нет, – смотрит задумчиво. На секунду взгляд задерживается на моих губах, потом резко вниз и тут же в сторону.

Что это было?

– Точно! – щелкает пальцами. – Вы стали меньше ростом!

Ох блин! Напугал.

Отходит на шаг и разглядывает меня с головы до ног.

– Я вчера немного переборщила… с физическими нагрузками… – его глаза внезапно темнеют. И я быстро добавляю, чтобы не подумал что-то не то или не вспомнил, – там, в тренажерном зале, перезанималась, кажется. Икры болят. Поэтому я в этом. – Показываю ногу в веселом босоножке. – Надеюсь, не запрещено?

Качает головой и, как-то резко развернувшись, уходит. Вот и думай, чего это он. Не вспомнил ли? Или просто завершил разговор?

Ставлю чай на поднос и устремляюсь за ним.

В кабинете, как могу быстро, собираю бокалы и пустые бутылки, фантики и недоеденный лимон.

Подхожу к дивану, чтобы собрать, но вдруг чувствую позади крепкое тело. Не вплотную, но довольно близко.

– Ну что вы, Виктория Сергеевна. Я сам.

Берет меня за талию и отодвигает в сторону. А я не могу сопротивляться. Его руки на моем теле заставляют впасть в ступор.

Диван сложен, а я хочу рухнуть на него и порыдать. Все следы нашего ночного эксперимента заметены. Пора бы и забыть. Он вон и не помнит. Точно.

Но могу ли я ему рассказать? Для чего мы его проводили-то? Выяснить про ребенка Александры. Выходит, он вполне может быть отцом! Сердце сжимается от тоски. Я должна ему сказать, но не могу.

Быстренько… То есть не быстренько, конечно, я сегодня априори не могу быть быстренькой, но сваливаю подальше. Всё потом.

Дальше день идет в среднем темпе. Правда, сегодня на удивление много работы, и босс вызывает меня чаще обычного. Диктует распоряжения, приказы. Всё с равнодушным, деловым выражением. Каждый поход к нему дается с трудом. Он еще и настаивает, чтоб садилась, пока диктует. А мне так плохо, кто бы знал.

В итоге в очередной раз перед обедом заявляет:

– Что с вами?

– Ничего, – боже, как стыдно. Скажет, что я жирная корова, которая даже не могла нормально тренироваться.

– Виктория Сергеевна, не злите меня, просто ответьте на вопрос. Почему вы губы кусаете? Каждый раз как приходите сюда.

Да? А я и не заметила.

– Чтобы не заплакать. – Он обескуражен. – Я же вам говорила, перезанималась вчера. Так, сильно и долго качала мышцы, что сегодня не могу ни встать, ни сесть, не заплакав. Вот и приходится терпеть.

Они прикрывает веки и усмехается чему-то своему.

– Вам нужен массаж. Он поможет слегка снять напряжение.

Да кто б мне его сделал?

– Катя тоже так сказала, но сегодня все заняты.

– Тогда сделаю я.

– Нет! – кричу, не подумав. Пульс моментально подскакивает.

– И почему нет, позвольте спросить.

– Еще не хватало, чтоб вы меня раздетой видели.

Смотрит долго и, наконец, произносит:

– После вчерашнего, Виктория, меня уже ничем не удивить. Я видел достаточно.

Глава 7

Игорь Алексеевич быстро набирает что-то на компьютере, и командует:

– В третьем кабинете сейчас пусто. У нас есть полчаса. Возьмите у Кати всё необходимое и ждите меня там. Переоденусь – подойду.

– А может, не надо?

«Надо, Вика, надо» – написано на его лице.

– Предлагаете вам больничный выдать? Нет уж. Мне проще немного облегчить ваше состояние, чем думать, кем заменить. Виктория Сергеевна, прекратите этот детский сад и быстро на кушетку.

Ну как тут спорить-то?

Выползаю из кабинета и, то краснея, то бледнея, объясняю Кате требование босса. Та спокойно выдает мне одноразовые принадлежности.

– Брось, Вик, тут нечего смущаться, – замечает мое конфуженное состояние администратор. – Ты же на приеме у доктора не краснеешь? Вот. Иди готовься, времени действительно мало.

– А до какой степени мне раздеваться?

– У тебя ноги болят в основном? Значит, до плавок и бюстгалтера. Ты же не будешь в блузке ложиться на стол?

Катя столь уверенно распоряжается, что я успокаиваюсь. Глупо страдать от гиперзастенчивости и вызывать лишнее подозрение у людей. Лучше и правда сделать вид, что мне совершенно фиолетово, кто будет снимать боль.

Да! Представим, что это, к примеру, Инга. А что, неплохой способ. Главное, чтоб воображение не подвело.

Расстилаю одноразовую простыню и снимаю одежду. Надо побыстрее, чтобы он успел лицезреть только вид сзади.

Всё. Отлично. Настолько, насколько может быть в заданных обстоятельствах.

Если честно, я еще до сих пор немного в шоке от его заявления, что всё помнит. Я-то была уверена, что виски все-таки вызвало частичную амнезию. Ан нет.

Стоп. Это что ж получается? Ребенок у Александры не от него? А от кого? В смысле, почему она уверена в обратном? Загадка. Поговорить бы. Попрошу Катю свистнуть мне при появлении Майской, если та будет посещать наш Центр и дальше. Сам Игорь уж больно обижен, чтобы спросить прямо. Может, как девушка девушке она скажет правду?

Слышу, как открывается дверь и замираю. Внутри… да и снаружи, в общем-то, тоже… всё сжимается от страха или от волнения.

Боже, о чем он думает, глядя на меня в одном белье? Наверное, о том, что я нефига не спешу выполнять условия договора. И это еще довольно мягкий вариант. Самое худшее и представлять не хочу.

– Расслабьтесь, Виктория Сергеевна. И дышите.

Оу! Я действительно задержала дыхание.

Вот моет руки, открывает шкаф, подходит ко мне.

– Где болит сильнее?

– Когда сажусь или встаю.

– Спереди или сзади?

Если скажу спереди, то заставит повернуться? Нет! Достаточно сзади. Наверное.

Вздрагиваю, когда теплая рука касается икры. Чувствую влагу. Это масло. Но меня буквально током прошибает от сознания, что происходит. Это босс ведет ладонью по моей ноге! Как тут остаться равнодушной?

Ему-то, понятно, все привычно. Сколько он женских тел перевидал со своей работой, а меня мужчина вообще впервые так касается. Я по массажам не ходила на родине. Да еще какой мужчина! Идеальный!

Пальцы движутся вверх очень нежно, распределяют масло, от щиколоток до самых трусиков, захватывая ягодицу насколько те позволяют. Спускаются вниз по внешней стороне бедра… Дыхание перехватывает, когда такое же движение происходит по внутренним мышцам. Неужели он сейчас прямо упрется в… Аж в ушах зашумело… Но нет. Умело избегает интимного касания. Вот я дура! Если он помнит вчерашний вечер, это вовсе не значит, что жаждет повторить… в отличие от меня.

Тогда почему мне вдруг слышится, что у него тоже какие-то проблемы с дыханием?

Почему-почему? По кочану! Какие могут быть проблемы! Просто одна идиотка размечталась не в меру.

– На будущее… – Откашливается. – На будущее, Виктория. Не стоит сразу много заниматься. Тут как раз важно соблюсти золотую середину. И не перекачать, как вы, но и не дать слишком мало нагрузки. Боль – хорошо, когда ее в меру. Она должна быть приятной, подавая сигнал, что мышцы у вас есть, и что они начали работать. Такая боль приносит удовлетворение.

Знаю, что он прав, но почему-то вчера, после того, как юбка едва сошлась, накрыл такой азарт, который выбил из головы весь опыт и теоретические знания.

Между тем вторую ногу ждет та же участь. И опять я задыхаюсь, когда внутренней области бедра касаются нежные пальцы.

– Больно?

Похоже, я чересчур напряглась, когда это случилось, и он подумал, будто и там болит. Но не признаваться же, что не в боли дело, а в блаженном тепле, которое расходится по телу от его касаний.

– Угу, – больно, но не там. Просто где-то на душе кошки скребут, ведь мне никогда больше не светит повторение вчерашнего.

Так, что я там придумала про Ингу? Представляем ее. Никаких мурашек. Он их сразу заметит.

Инга, Инга, это Инга!

Черт. Не получается. Руки слишком мужские! Обхватывают даже мои немаленькие бедра.

Ай! Ой! Вот теперь мне больно. Вскрикиваю, но мне велят потерпеть. Растирают уже более активно, потом словно выжимают. Лежу, прикусив костяшку указательного пальца, чтоб не взвыть.

– Вика, ну не стоните вы так. Я же не железный.

А? Что? Где?

– Разве? – Вполне себе бесчувственный.

– Я понимаю, что вам больно, и мне вас очень жалко. Но нужно это сделать, чтобы облегчить. – Да я ж тоже понимаю, но если хочется плакать. – Переворачивайтесь. Не верю я, что бедра спереди не болят.

И так это говорит, что спорить бесполезно. Меня определенно вычислили.

Пытаюсь перевернуться как-то более ловко, грациозно, но получается как всегда. Кое-как удается не свалиться куда-нибудь со стола и не закряхтеть, словно старушка.

Теперь мне видно его лицо. И даже капельки пота на висках. Бедный. Промять такую тушку надо умудриться.

Берет бутылочку с маслом, наливает в ладонь и снова приступает к делу.

А я чувствую, как кожу приятно охлаждает.

– Решил взять с добавлением мяты. Она обладает отвлекающим эффектом, – объясняет мне, только я не сразу въезжаю, зачем ему отвлекаться. Ой блин. Мысленно бьюсь головой об стену.

И снова. Пока гладит, балдею и боли не чувствую. Прикрываю глаза от удовольствия.

Инга, Инга, где же ты, Инга?

Ай! Ну зачем так? Нельзя столь резко обламывать кайф. Прикусываю губу, чтобы снова не завыть, но с губ срывается скулеж.

Смотрит мне в глаза. В них читается жалость. Старается массировать аккуратнее, но от любого действия, кроме поглаживаний, меня накрывает болью.

– Если вы не будете терпеть, я… Я вас… поцелую! – неожиданно заявляет босс, лишая меня дара речи. – Да-да, знаю, как вам это неприятно. Поэтому постарайтесь уж как-нибудь.

Омг. И с чего это он взял? Я бы с радостью получила поцелуй вместо этих больнючих ощущений. Он бы меня излечил лучше всяких там растираний.

Жаль, озвучить свои мысли не могу. Делаю вид, что терплю. То есть терплю на самом деле. Делая вид, что он во всем прав. А может сорваться? Типа случайно. Интересно, поцелует?

Заманчиво.

Зажмуриваюсь, чтобы не сделать глупость. Массажные движения становятся все интенсивнее. И я уже не могу держаться без всяких задних мыслей. Зажимаю рот рукой. На глазах слезы. Ещё немного и сорвусь.

И когда уже чувствую, что начинаю мычать, пытка прекращается. Движение его рук становятся снова медленными и ласкающими. Переходит к изножью и гладит сразу обе ноги. Скользит большими пальцами по внутренней стороне, принося облегчение, снова даря кайф.

– Вы молодец. Теперь знаю, как заставить вас сделать что-то сложное.

– Да? – спрашиваю расслабленно. От облегчения даже не понимаю, о чем он?

– Угроза моего поцелуя – отличный стимул, как оказалось, – улыбается, но мне слышится некая уязвленность.

– Отличный, – вставляю свои пять копеек, начиная сердиться. Сам поставил практически невыполнимые условия приема на работу, и еще и удивляется, что кто-то пытается их выдержать? Нормально, вообще? – Ведь иначе мне придется искать другую работу.

Смотрим друг другу в глаза. Не понимаю, что не так? Ведь у него же проблемы с сотрудницами, так я в чем провинилась?

Отводит взгляд первым, признавая мою правоту.

– Неудачная шутка. – Шутка. Так это была шутка? А где смеяться? – Лежите спокойно. Сейчас масло впитается.

Берет салфетку и начинает вытирать мои ноги, которые, не то что бы не болят, но чувствуют себя определенно получше.

– Игорь Алексеевич! Вы бог! Бог массажа!

Усмехается, и неловкость между нами как-то сама собой рассеивается.

– Так меня еще не называли. Спасибо. Можете одеваться. – Я сажусь, а он больно уж быстро сует мне в руки блузку. – Одевайтесь.

Что я говорила про неловкость? Рассеялась? Забудьте. Никуда она не делась. И чего он так стремится сбежать?

Быстро моет руки и сваливает из кабинета, буркнув, что ждет на рабочем месте.

Ох, как теперь всё вернуть-то назад? Возможно ли после вечернего инцидента? Сложно. Особенно если учесть, что не очень хочу забывать.

Надо завести какой-нибудь легкий разговор, чтобы потихоньку свести на нет напряжение, которое сегодня периодически вспыхивает.

Пока одеваюсь и выхожу, думаю, какую бы поднять тему. Может быть, о Центре или о его работе тут? Вполне. Мне кажется, он любит об этом поговорить.

Меня встречают у админской стойки.

– Катя, мы на обед, – заявляет шеф, берет меня под локоть и тащит за собой.

– А мне сумочку надо, – пищу, пытаясь вырваться.

– Я заплачу за обед.

– А причесаться? – не унимаюсь. Мне бы хоть в зеркало глянуть.

Останавливается, поворачивает к себе и приглаживает волосы, убирая выбившиеся прядки за уши.

– Так хорошо.

Спорить бесполезно. Легче просто принять как должное. И завести уже расслабляющий разговор, чтобы не так смущаться от его действий.

– Как получилось, что вы стали массажистом, а не врачом?

Ой. А вдруг это не такая уж и простая тема?