Текст книги "Брисеида. Тени и химеры"

– Леонель! Что с тобой?

– Бабочки! – сумел сформулировать он между взрывами смеха, сев, чтобы перевести дух, слезы текли по его щекам. – Они сражаются с бабочками! О, видела бы ты свое лицо, Лиз!

Брисеида посмотрела вверх на желтое облако, которое грациозно удалялось. Леонель был прав, это были бабочки, множество бабочек в плотном облаке.

– Ну и что? Я имею право не любить бабочек! – обиженно ответила Лиз. – Все насекомые отвратительны!

Леонель засмеялся еще громче.

– Мадам, я-не-верю-в-химер!

– Вы заблудились? – спросила одна из девочек. – Праздник там, за пионовой рощей.

– Благодарю вас, прекрасная леди, – ответил Энндал с широким поклоном. – Мы идем туда прямо сейчас.

Девочка улыбнулась и побежала за бабочками. Одетая в красивое шелковое платье с вышивкой, накрашенная, как принцесса, она выглядела забавно, так крепко держа между пальцами свой большой сачок для ловли бабочек, похожий на тех ловцов идей, которых они видели на площади Времени.

– Как думаете, так выглядят идеи? – спросил вдруг Эней, наблюдая за облаком бабочек, летающих над сачками.

– А ты как думаешь? – ответил Леонель, вытирая слезы и решительно шагая в указанном девочкой направлении.

Несколько бабочек отделились от облака и возвращались в рощу, привлеченные большими красными пионами. Второе бело-желтое облако внезапно пронеслось над рощей и пролетело над их головами.

– Нам придется быть более осмотрительными, – сказал Энндал, беря Лиз за руку, чтобы сопровождать ее на праздник.

– Я бы хотела увидеть тебя на моем месте! – ответила Лиз. – Когда атакуют миллионы бабочек одновременно!

Брисеида проследила глазами за желтым вихрем – чудесными существами, чьи очертания стерла ночь. Внезапно туманность рассеялась между двумя павильонами в сторону запретного сада.

Брисеида все еще держала в руке нефритовую статуэтку дракона. Она провела пальцем по его извилистому животу, подняв его на уровень глаз, чтобы посмотреть дракону прямо в глаза. Никакого рева. Между двумя павильонами желто-белая масса бабочек удалялась и, казалось, принимала форму длинного дракона… Девушка хотела задержать остальных, но они уже были по другую сторону пионового сада. Рев дракона все еще отдавался эхом в голове. Она должна была убедиться, что ей это не приснилось…

Друзья не заметили ее отсутствия. Она не станет заходить слишком далеко, всего несколько шагов… Брисеида засунула статуэтку в шелковый поясок, подтянула бока платья и последовала за волнами безмолвного облака.

Она пересекла четыре двора подряд, обходя стены, ориентируясь на облако бабочек, которое иногда теряла из виду. Шатры казались необитаемыми. Лунный свет пробивался сквозь крыши. На другой стороне большого грунтового двора перед ней вдруг предстала великолепная круглая пагода с многочисленными крышами, поднимающимися к небу. Брисеида уже собиралась подойти к ней, когда из сада вышла фигура с фонарем в руках. Она спряталась за кустом, чтобы пропустить мужчину. Задыхаясь, он поднялся по нескольким ступенькам, которые вели к задней части пагоды.

– Все ли на месте? – негромко спросил он другого человека, который сидел у подножия пагоды, осматривая небо.

– Да, мастер, мы только вас и ждали, – сказал мужчина, вскакивая на ноги.

– Тогда откройте двери! Вот он!

Второй убежал. Первый мужчина поднял фонарь, осмотрел окрестности, а затем вошел в здание через скрытую дверь. Забыв о бабочках, Брисеида пересекла двор наискосок, поднялась по ступенькам на террасу и прильнула глазом к замочной скважине двери. При свете фонаря она узнала человека, который управлялся со сложным компасом на карте императора.

Мужчина стоял к ней спиной. Он зажег факел в центре круглой комнаты от пламени своего фонаря. Он слегка сдвинулся, и Брисеида увидела песочные часы, стоящие на подставке.

Потом кто-то закричал.

Мужчина быстро пошел в сторону голоса, по коридору с другой стороны большой пустой комнаты. Брисеида подождала несколько секунд, открыла заднюю дверь и осторожно закрыла ее за собой. Факел, единственный источник света, шумно потрескивал между гладкими стенами и сводчатым потолком. Оранжевое пламя отражалось от полированного металла двух больших дверей, ведущих в коридор.

Брисеида тихо подошла к своим драгоценным песочным часам и взяла их в руки. Волна облегчения нахлынула на нее. Песок по-прежнему тихо вытекал из верхней колбы, все еще достаточно наполненной. У подножия подставки в миске с водой лежали кисти, пропитанные тушью. Изучая помещение более внимательно, она заметила большие свитки с рисунками драконов, развешанные вдоль стен.

Из коридора донесся крик мужчины:

– ВПЕРЕД! НЕ УПУСТИТЕ ЕГО!

Воздух всколыхнулся, и в следующее мгновение в комнату из коридора впорхнула туча бабочек, наполнив купол трепетанием своих крыльев. Брисеида услышала, как по коридору к ней бегут мужчины. Она повернулась, чтобы выскользнуть с песочными часами через заднюю дверь, но тут появился магистрат и загородил путь. В панике она бросилась за факелом и погрузила его в воду.

Огромный рев сопровождал полную темноту, отражаясь от сводчатых стен.

Брисеида стояла неподвижно. Она ни на секунду не задумалась о том, что случится, если она найдет дракона, и насколько он опасен. Приглушенный рев и тяжелое дыхание зверя приближались.

Торопливые шаги, панические приказы. Прибыли мужчины. Снова раздался рев, усиленный акустикой большой круглой комнаты. Точно определить, где находится химера, было невозможно. Брисеида замерла, боясь вслепую броситься навстречу когтям и клыкам разъяренного чудовища, попавшего в ловушку. Бабочки разлетались во все стороны, попадая ей в лицо и запутываясь в волосах. В суматохе она различила обрывки фраз.

– …свет? Что происходит?

– Зажгите факел! Не делайте резких движе…

– Осторожно! Отойдите! Не злите его! Он может…

– …очень опасно, нужно уходить!

– …не прикасайтесь к двери! Не дайте ему уйти!

– Отдай мне их!

Ее схватили за воротник, и Брисеида изо всех сил вцепилась в песочные часы, которые мужчина пытался выхватить у нее, и с разбегу врезалась головой в его грудь. Он споткнулся о миску с водой и упал назад, увлекая ее за собой.

– ЗАЖГИТЕ ФАКЕЛ, ПРОКЛЯТИЕ!

Брисеида пыталась вырваться из захвата мужчины, нанося один удар за другим. Ей удалось подняться, но гигантская сила ударила ее в грудь и отбросила назад. Она так и осталась прижатой к полу, дыхание сбилось, голова гудела, в ноздрях стоял запах плотоядного дыхания.

Рев становился все громче. Дракон, казалось, обезумел от ярости. Брисеида дрожала всем телом. Стоит ли ей ждать смертельного удара или попытаться убежать, рискуя столкнуться с монстром? Ее ноги не слушались.

– УБИРАЙТЕСЬ! УХОДИТЕ! – крикнул кто-то.

– НЕТ! ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ!

Девушка потеряла песочные часы. Она лихорадочно озиралась по сторонам, прижалась к одной из железных створок больших ворот. Позади нее задняя дверь только что открылась, явив мужчину с фонарем. В тусклом свете появилось несколько силуэтов.

– ДЕВЧОНКА! СХВАТИТЕ ЕЕ!

Брисеида вскочила на ноги и вслепую бросилась по коридору.

– СНАЧАЛА СОЗДАНИЕ! – услышала она позади себя в перерывах между рыками.

Придерживая одной рукой слои платья, а другой прижимаясь к деревянному забору коридора, она бежала так быстро, как только могла, борясь с шелком, путающимся у нее под ногами. Она забежала в тупик, нашла раздвижную дверь и бросилась наружу, преследуемая ревом дракона. Пробегагя мимо крыльца, Брисеида остановилась на месте и увидела залитую светом большую поляну.

Фантастические драконы, фениксы, тигры и черепахи, вырезанные из четырехметровых глыб льда, создали сцену для банкета с участием более тысячи роскошно одетых гостей, ужинающих и танцующих при свете множества факелов. Акробаты жонглировали мечами вокруг столов, заставленных экзотическими фруктами, другие дышали огнем или ходили на воздушных шарах. Под шатром из бамбука, покрытым тонко расшитыми легкими тканями, около шестидесяти музыкантов придали ночи оживленную праздничную атмосферу, сочетая флейты, цитры, цимбалы, барабаны и другие необычные инструменты.

На мгновение Брисеида забыла о драконе. Но очередной взрыв рева вернул ее к реальности. Она резко повернулась, споткнулась о корень и упала на землю.

– Простите меня, Ваше Высочество, – сказал мужчина, склонившись над ней, – я видел, как вы споткнулись, но не успел добежать. Теперь я не такой ловкий, как в молодости.

Брисеида узнала старого канцлера Ли, который был очарован ее песочными часами. Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

– Вы… Вы…

Разрываясь между желанием заговорить и осторожностью, Брисеида выбросила руку в сторону пагоды, так и не договорив. Канцлер Ли поднял бровь:

– Дворец Колокольчиков? Они прекрасны, не так ли?

Брисеида проследила за его взглядом, пытаясь понять, о чем он. В спешке она не заметила сотни колокольчиков, свисавших с потолка над крыльцом, которое она только что переступила. Керамические квадратики звенели на ветру, издавая мягкую меланхоличную музыку.

– О нет, посмотрите, ваше платье испорчено! – воскликнул Ли. – Вы, должно быть, неудачно упали, мне очень жаль, что я не успел вовремя.

Брисеида рассматривала длинный разрыв в первом слое ткани ее платья, на животе, где зверь царапнул ее когтями. Статуэтка нефритового дракона все еще находилась в слоях шелка. Она стряхнула пыль с рукавов, подняла голову, как это сделала бы Лиз, и поправила волосы, пытаясь вернуть себе хоть какое-то достоинство.

– Зачем там колокольчики? – спросила она с придыханием, незаметно взглянув в сторону крыльца, чтобы убедиться, что за ней никто не следит.

– Для отпугивания злых духов. Это старый обычай. Простите, я не совсем представился, принцесса При Цэ Ис: канцлер Ли Лин Фу. Рад познакомиться с вами в менее официальной обстановке.

Брисеида протянула руку, но потом передумала, запоздало вспомнив, что так не принято.

– Не волнуйтесь, – сказал он, подмигнув, – у вас хорошо получается. Поначалу, когда я прибыл, мне было ненамного легче.

У Брисеиды округлились глаза.

– Вы… Вы также…

– Я родом из столицы, но в этом дворе есть что-то особенное. К нему трудно привыкнуть.

– Ох…

Она кивнула головой в знак согласия, на ее губах появилась смущенная улыбка. Он любезным жестом пригласил ее следовать за ним на праздник.

– Сюрприз вот-вот начнется, принцесса.

7. Ткачиха

– Сюрприз?

Пульс Брисеиды снова участился.

– Рассказывали ли вам о причинах праздника седьмой ночи седьмого месяца? Легенду о ткачихе?

– Нет…

– Это красивая история о молодом человеке, который влюбился в небесную фею. Они сильно любили друг друга, но не могли долго оставаться вместе: Первоматерь пришла забрать свою дочь, которая занималась плетением закатных облаков. Когда упрямый юноша решил последовать за своей возлюбленной в небо, Королева-мать, чтобы разлучить их, выдернула из своих волос булавку и провела на небе линию. Так родился Млечный Путь. Но раз в год сороки перебрасывают мост через реку звезд, и влюбленные могут встретиться снова, но только на одну ночь. Седьмую ночь седьмого месяца. Император очень хочет отметить бесконечную любовь этой замечательной пары.

Навстречу им вышла молодая девушка и дала Брисеиде странную иглу с девятью ушками.

– Пропустите нить через девять глаз иглы, глядя на луну, – объяснила она, протягивая шелковую нить. – Таков обычай. Если вам удастся пройти через девять этажей неба, то облачная ткачиха подарит вам удачу на весь год.

Она указала на наложниц, сидящих со скрещенными ногами на лужайке, они перебирали шелковые нити, держа руки над лицами, освещенными луной.

– Небесные этажи? – повторила Брисеида. – Почему у неба есть этажи?

– Раз в год, прежде чем пересечь сорочий мост, молодой человек должен подняться к звездам, – объяснил Ли. – Ткачиха продевает шелковую нить через девять этажей неба, чтобы ее возлюбленный мог подняться наверх и присоединиться к ней. Посмотрите, разве там не ваши друзья?

Канцлер и Брисеида примкнули к ним как раз в тот момент, когда прибыла наложница Ян Гуйфэй. Корона из жемчуга, аккуратно уложенная на высокий пучок, подчеркивала мягкость ее лица, делая его еще более восхитительным. Она приостановилась при виде слегка растрепанного вида Брисеиды, затем улыбнулась и любезно пригласила их перекусить.

– Где ты была? – вполголоса сказал Энндал, потянув Брисеиду за руку, чтобы отойти с ней на несколько шагов, в то время как Лиз с шумом унеслась:

– Канцлер Ли! Что-то мне подсказывает, что у вас припасено много историй, чтобы развлечь иностранных принцесс!

– Мы очень волновались, Леонель пошел искать тебя и до сих пор не вернулся…

– Мы должны помешать показать сюрприз любой ценой, Энндал. Они заперли дракона в пагоде, а еще там мои песочные часы.

– Что? Ты видела дракона?

– Что-то точно произойдет!

– Так много людей! – воскликнул Эней, вместе с наложницей и Оанко пробираясь сквозь вихрь шелка, золота и нефрита гостей. – Все эти люди живут здесь?

– Сегодня здесь присутствуют наложницы и евнухи, – ответила Ян Гуйфэй, – а также принцы, герцоги, графы, бароны…

– Я не совсем понимаю, как можно избежать сюрприза, не зная, что он из себя представляет, – пробормотал Энндал.

Наложница Ян Гуйфэй остановилась у длинной каменной плиты. В ней была пробита борозда шириной с ладонь, по которой текла кристально чистая вода. Через луг по искусственному ручью медленно плыли деревянные чашки, наполненные рисовым алкогольным напитком, приготовленные для того, чтобы их хватали гости, когда проходили мимо. Брисеида последовала за ручьем к его источнику – большому деревянному фонтану, украшенному множеством фигурок, как и нефритовые существа во Дворце Созданий. Она смотрела на резного дракона, выплевывающего рисовый спирт в чашки, которые, наполнившись, попадали в поток с помощью маятникового механизма.

У Оанко же были другие заботы:

– Что такое евнух? – спросил он.

– Мужчина, который уже не совсем мужчина и который заботится о наложницах, – сказала Ян Гуйфэй, протягивая ему кубок. – О тех, кто не совсем жены императора.

Оанко вежливо улыбнулся, а затем повернулся к Энею и тихо прошептал:

– Я ничего не понимаю в этой эпохе.

Лицо Ян Гуйфэй озарилось: она только что увидела императора в компании Менга. Тот перестал слушать военный доклад генерала, как только заметил свою фаворитку.

– Это был прекрасный день, и все же он казался мрачным без Вашей Благородной Ясности, – сказала она, поклонившись.

– Что-то больше не хочется заниматься политическими играми, – со смехом ответил император.

– Ваше Величие, мы еще не закончили рассмотрение плана обороны, – вмешался Менг.

– Ах, генерал, кубок остановился у ваших ног, вы должны нам рассказать стихотворение! – радостно воскликнул император, указывая на кубок, застрявший в одном из изгибов миниатюрной реки.

Менг уже собирался нагнуться, чтобы поднять кубок, как вдруг замер, и по его лицу прошла волна гнева. Его брат Бай пробирался сквозь толпу, увлеченно беседуя с министром Сяо.

– Ваше Благородное Величие, сюрприз готов, – сказал тот, подкручивая усы, подходя к своему императору, а Леонель, запыхавшись, подошел к Энндалу и Брисеиде.

– Хорошо-хорошо! – обрадовался император. – На несколько минут отойдите со мной, мой дорогой Сяо, для последних инструкций.

– Брисеида! Я искал тебя…

– Что ты здесь делаешь? – сквозь стиснутые зубы обратился Менг к своему брату.

– Его Благородная Ясность пригласила меня, – спокойно ответил Бай.

Он был одет в очень экстравагантную церемониальную мантию, изобилующую золотом, красками и замысловатыми узорами. Черты лица Бая были жесткими, но легкие морщины и все еще черные волосы, собранные в пучок, делали его лет на десять моложе Менга. Он наклонился, чтобы поднять кубок, и протянул его генералу с веселой улыбкой.

Император снова появился, смеясь, и воскликнул:

– Ну, дорогой генерал, ваше стихотворение?

Менг молча взял кубок и посмотрел на брата.

– Генерал Чу?

– Генералу не дает покоя такое счастье, – решительно заявил Бай. – Быть рядом с вами в столь ранний час, Ваша Благородная Ясность, и ослепленный красотой прекрасных иностранных принцесс, и особенно такой драгоценной дамы, вашей возлюбленной. Позвольте мне примчаться ему на помощь.

– Позволяю.

Бай поднял вторую чашку и поднял ее за здоровье своего брата:

 
– Кто бы мог подумать, что в прекрасную звездную ночь
Перед Сыном Неба и Светом его очей,
Величайший генерал, когда-либо известный на земле,
Будет наг, как червь, с кубком в руке?
Поэзия, вопреки утверждениям некоторых людей,
Зависит от фантазии не меньше, чем от ладоней.
И если генерал хорош во всем,
То сердце его охвачено ярким огнем
Уж лучше, верные друзья, из вежливости
Не трогайте особо великую ранимость
Сражающейся души на поле боя,
Но в придворных песнях, запутавшихся в сетях.
Пусть ваш солдат щебечет, как душа желает,
И скорее прославленный сюрприз я попрошу.
За Ваше Величие, за красоту дам я из бокала пью
                                                и очищаю душу.
 

– Браво! – воскликнул император, и все придворные вокруг зааплодировали в унисон. – А теперь сюрприз! Надеюсь, вам понравится, генерал Чу!

Брисеида обменялась взглядом с Энндалом. Рыцарь незаметно подобрал сачок для ловли бабочек, оставленный на лужайке.

– Твой мир удивителен, Менг, я понимаю, почему ты им гордишься, – сказал Оанко, положив руку на плечо генерала.

Последний не отреагировал. Сжав челюсть, он смотрел, как императорская чета уходит прочь, не обращая внимания на суматоху. Менг, в свою очередь, погрузился в толпу придворных, не взглянув на своих спутников.

– Видите, химеры не нужны, одного шпиона в семье Менга достаточно, чтобы наблюдать за нами, – прошептал Леонель, когда Бай исчез в окружении китайской знати, подняв бокал и вслух смеясь над их репликами. – Разоблачить его не составит труда, он даже не скрывается. А это не очень хорошо…

– Найди себе сачок для бабочек, – шепнул ему Энндал.

– Что? Ты же несерьезно…

Из большого шатра появился мужчина и объявил:

– Танец Нефритовой Птицы, придуманный его светлостью, императором Сюань-цзун!

Император проводил Ян Гуйфэй на площадку для танцев и сел среди музыкантов, чтобы сыграть на флейте.

– Идите и встаньте по обе стороны сцены, – добавил Энндал, крепко держа ручку сачка для ловли бабочек. – Смотрите в оба, будьте осторожны.

Ян Гуйфэй начала танцевать под мелодию, которую играл император. Она кружилась и принимала грациозные позы, прекрасно отражая чувственную музыку, в которой были и радостные, и меланхоличные акценты.

Ощущая тяжесть в животе, Брисеида осмотрела толпу. Мужчин, которых она видела в пагоде, не было. Придворные, казалось, совершенно не знали о том, что происходит по другую сторону Дворца Колокольчиков. Она подошла к Лиз и встала слева от полукруглой сцены на лужайке. Она хотела бы рассказать о своем приключении более подробно, но канцлер Ли уже говорил с девушкой.

Ян Гуйфэй закончила свой танец, глядя в глаза своему возлюбленному. Гости восторженно аплодировали.

Тогда император пошел и сел рядом с Менгом среди зрителей, а люди подняли длинные медные трубы и заиграли на больших кимвалах. Сотня лошадей, разделенных на четыре группы, в сопровождении пеших музыкантов въехала на крыльцо, примыкающее к Дворцу Колокольчиков. В шелках и обвешанные золотом, они трясли своими гривами, украшенными жемчугом, вздымали морды и исполняли геометрические танцевальные па, выполняя команды своих дрессировщиков.

Некоторые из лошадей взобрались на трехъярусную деревянную пирамиду, продолжая танцевать под неистовую музыку. Когда флейты ударили последнюю ноту, сто степных лошадей вцепились зубами в деревянные чаши, подняли головы, словно желая выпить, и на последней ноте рухнули на землю.

– Просто невероятно, – пробормотала Брисеида под одобрительные возгласы толпы.

– Подождите, это еще не все… – сказал канцлер Ли.

От деревянной платформы поднимался белый дым. Прозвучал гонг, и из искусственного тумана появилась фигура старика с длинной белой бородой, лунное свечение создавало вокруг него ореол света.

– Кто это? – спросила Брисеида, ее сердце учащенно билось.

Ей показалось, что она узнала старика в пустыне, в Мире Снов, который дал им задание.

– Он – мудрец, который будет направлять генерала Чу, – ответил канцлер Ли. – Вот и сам генерал.

Через дымовое облако на полной скорости проскакал всадник, крича и размахивая мечом. Он остановился на травянистой площадке, спрыгнул с коня и посмотрел на лошадей, все еще лежавших на земле. На нем была длинная свободная туника теплых тонов, шапочка с алыми кистями, а на спине висели четыре флага, расшитых огненными драконами. Длинная черная борода свисала до груди, открывая лишь слегка накрашенные глаза, которые он закатил.

– Что здесь произошло? Я опоздал! – сказал он певучим голосом, приняв агрессивную позу.

– Благородный генерал Чу! – пропел старик, приближаясь преувеличенно бодро. – Вы не слишком опоздали, эти лошади всего лишь мертвецки пьяны. Но принцессы, находящиеся под их опекой, были похищены! Большой тигр вот-вот поглотит их! Спешите к ним на помощь!

Он хлопнул в ладоши, и сотня лошадей внезапно встала на дыбы, помчавшись к Дворцу Колокольчиков со всех ног. Зажглись еще факелы, осветив лохматую бороду тщательно загримированного актера.

– Почему генерал тоже носит фальшивую бороду? – спросила Брисеида у Ли, указывая на ненастоящего генерала Чу, который сейчас пел о своем путешествии.

– Это законы оперы, – пояснил канцлер Ли. – Архетип мужества и праведности, который олицетворяет генерал, превалирует над его реальной внешностью. Он должен носить бороду и выполнять символические жесты, соответствующие его роли защитника порядка.

– А какова роль мудреца?

– Он должен наставлять генерала на путь истинный, особенно когда тот попадает в ловушки, – ответил канцлер, указывая на сцену.

Появились другие танцоры. Один из них, мужчина в тюрбане и мешковатых брюках, делал странные движения руками. Перед ним в воздухе волшебным образом танцевал маленький кинжал.

– Остерегайтесь призраков, – пел мудрец, – они таятся вокруг и ударят вас в спину!

Толпа кричала «ох!» и «ах!», следя за кинжалом, который порхал вокруг фигуры генерала Чу. Последний отвечал военными криками и движениями, пока человек в тюрбане не удалился.

– Местные фокусники знают толк в оптических иллюзиях! – воскликнула Лиз, одарив канцлера широкой улыбкой.

– Что он собирается делать? – спросила Брисеида у канцлера, видя, что маг опасно приблизился к императору и Менгу.

– Не знаю, – сказал Ли, – может быть, это и есть часть сюрприза…

Кинжал вертелся в руках фокусника с удивительной точностью, каждый раз приближаясь к изумленным зрителям. Брисеида пыталась поймать взгляд Энндала, стоящего с другой стороны толпы. Магии летающего кинжала не было разумного объяснения. Это может быть только химера… Энндал выглядел нерешительным. Он изучал фокусника, императора, зрителей, министра Сяо, который вместе с Баем пристально наблюдал за представлением издалека. Леонеля и Энея нигде не было видно.

Брисеида извинилась перед канцлером Ли и прошла вдоль толпы, чтобы приблизиться к фокуснику. В нескольких метрах от Менга она заметила молодую наложницу, которая, увлекшись зрелищем, рассеянно держала в руках сачок для ловли бабочек. Брисеида могла легко отнять его у нее. С другой стороны сцены Энндал кивнул ей. Но у нее не было времени медлить. Если бы человек в тюрбане сделал еще несколько шагов вперед, она уже не смогла бы вмешаться.

Она выхватила сачок для ловли бабочек из рук наложницы, бросилась на фокусника, ударила по воздуху, чтобы коснуться невидимки. Маленькая прозрачная нить обернулась вокруг рукояти, и кинжал упал на землю, разрушив оптический эффект.

Музыка остановилась, толпа затаила дыхание. Тысячи его гостей погрузились в молчание.

Затем император рассмеялся.

– Вам не нравятся фокусы, принцесса При Цэ Ис?

Толпа, в свою очередь, засмеялась. Фокусник быстро закончил свои фокусы и посмотрел на Брисеиду.

– Вы мне нравитесь, принцесса При Цэ, – продолжал император. – Вы полны силы.

Он встал, повернулся лицом к своим гостям и провозгласил:

– Дорогие друзья, представление окончено. Эта опера будет исполнена полностью через две недели. А пока отведайте еще один бокал рисового напитка!

Ропот толпы постепенно становился все громче. Брисеида сильно вспотела. Энндал все еще находился на другой стороне сцены, держа сачок для ловли бабочек в руках и недоумевая. Эней и Леонель появились позади группы евнухов, направлявшихся к деревянной статуе дракона и фонтану с алкоголем. Леонель бросил на Брисеиду взгляд, полный разочарования.

– Нам придется приложить немало усилий, чтобы они пригласили нас во второй раз после этого, – пробормотала Лиз рядом с ним. – Пойдем.

Прежде чем последовать за ней к фонтану, Брисеида осмотрела темноту, окутавшую Дворец Колокольчиков, прислушиваясь к малейшему шороху. Ни один ветерок не потревожил колокола.

Она вздохнула, повернулась, чтобы последовать за Лиз в толпу, и столкнулась с разъяренным Менгом, который стоял перед ней.

– Мы уходим, – сказал он сквозь стиснутые зубы.

– Но…

– Я сказал, мы уходим.

Перед уходом наложница передала Брисеиде маленькую бежевую коробочку.

– Здесь ткачиха, подарок наложниц, – сказала она. – Положите ее вечером у своей кровати. Если она сплетет плотную паутину ночью, вы найдете то, что ищете.

Брисеида осторожно подняла крышку и поспешно закрыла ее. Огромный черный паук занимал все дно плетеной коробочки.

– Не упустите его, они очень быстрые. Но если вы оставите крышку закрытой до завтра, паук не сбежит.

– Спасибо, – усмехнулась Брисеида, взяв коробочку кончиками пальцев.

В повозке коробка с пауком подпрыгивала у нее на коленях. Крепко прижав руку к крышке, она не сводила с нее глаз, чтобы та случайно не открылась.

– О чем ты думала? – спросила Лиз, как только они проехали через дворцовые ворота. – Энндал четко сказал: никаких сомнительных поступков. Им не нужна была химера, чтобы заставить кинжал летать, достаточно было простого магнита свободной энергии. Если бы ты рассказала мне, что у тебя на уме, я бы все объяснила. Общение. Нам придется общаться, друзья мои, если хочешь, чтобы мы выбрались отсюда.

– Я не думаю, что в восьмом веке есть магниты со свободной энергией, – ответила Брисеида. – В моей эпохе таких нет.

– Кто сказал тебе, что мы в восьмом веке?

Брисеида пожала плечами, не желая отвечать. Эней и Леонель сопровождали их. Последний осторожно выглянул в окно и негромко произнес:

– Они знают, кто мы. И все же нас отпустили… Чего они ждут?

– Они хотели вернуть песочные часы, – сказала Брисеида. – Я зашла в пагоду, пока вы были на празднике. Я видела, как они использовали песочные часы, чтобы поймать дракона. Думаю, они пытались поработить его, а затем обратить против нас. Я действительно верила, что они нападут сегодня, но, возможно, им нужно больше времени… Песочные часы все еще в их власти.

– Но ты не видела дракона? – спросил Леонель через некоторое время.

– Я слышала его, чувствовала запах его дыхания, и он порвал мое платье. Подожди, пока мы доберемся до дома Менга, и я все расскажу. Менг будет вынужден признать, что во дворце есть химеры.

– Даже если это правда, то все равно непонятно, почему они нас отпустили. – Леонель сделал небольшую паузу, а затем повернулся к греческому солдату:

– Эней, если тебе есть что сказать, сейчас самое время.

Сидя напротив Брисеиды, Эней наблюдал за закрытыми дверями огражденных стеной кварталов, освещенных большими факелами.

– Если мы слышим китайское стихотворение на своем языке, почему в нем есть рифмы?

Леонель беспомощно пожал плечами.

– Они были прекрасны, император и Ян Гуйфэй, правда? – продолжил Эней. – Знаешь, Брисеида, я думаю, что Энндал прав. Ситуация слишком сложная, здесь столько всего происходит, чего мы не понимаем. Нельзя делать выводы, не зная точно… Если ты не видела, как умерла Имэна, значит, она не умерла. Кто знает, может, гарпии были всего лишь очередной иллюзией. Они усыпили ее, наложили на нее заклятие, чтобы она забыла все, что произошло, и подбросили к ее дому… Имэна, наверное, сейчас в своем саду. Она пристает ко мне, потому что я не приходил к ней две недели. А я, идиот, сплю в храме Афины.

Он беззвучно рассмеялся.

– Да, думаю, мне нравится эта версия.