Текст книги "Хаос. Как беспорядок меняет нашу жизнь к лучшему"

Как и Брайан Ино, они просто не могли отсечь незначимые детали. Но тогда кто может утверждать, что именно не имеет значения?

Холли Уайт из Мичиганского университета и Прити Ших из Университета Мемфиса обнаружили нечто схожее в своем исследовании[26]26
  Холли Уайт из Мичиганского университета и Прити Шах: «Творческий стиль и достижения взрослых с синдромом дефицита внимания и гиперактивности», Personality and Individual Differences 50, № 5 (2011), с. 673–7, DOI: 10.1016/j.paid.2010.12.015.


[Закрыть]. Они изучили взрослых с синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) на той стадии, которая требует профессиональной помощи. Как и объекты исследования Шелли Карсон, пациенты с СДВГ показали более развитые творческие способности в лабораторных условиях, чем здоровые люди, и с большей вероятностью могли добиться успехов за пределами исследовательского комплекса. Люди, которые отвлекались легче всего, также были теми, кто выпустил первый альбом, чьи стихи были опубликованы в New Yorker или чья пьеса прошла на Бродвее.

Очевидно, эти люди не настолько неспособны сконцентрироваться, чтобы не суметь закончить альбом, поэму или сценарий. Между случайными изменениями должен быть хотя бы небольшой этап поиска экстремума. Но при взгляде на эти достижения слово «гиперактивность» принимает скорее положительный смысл. Стоит напомнить язвительный заголовок в The Onion: «Риталин лечит будущего Пикассо».

Психологи провели несколько лабораторных исследований обычных людей, борющихся с беспорядочными срывами, отвлекаемостью или стеснением в ситуациях, когда от них требуется проявить творческие способности.

В одном из них Шарлан Немет и Джулианн Квон показывали людям, объединенным в пары, слайды голубого и зеленого цвета и просили их громко выкрикнуть цвет слайда. Однако исследователи схитрили: один участник каждой пары на самом деле был коллегой ученых, который иногда выкрикивал сбивающие с толку ответы – например, «зеленый», когда слайд был явно синим.

После того как участники эксперимента были окончательно запутаны, их просили назвать свободные ассоциации со словами «зеленый» и «синий»: небо, море, глаза. Те люди, которые подверглись сбивающему с толку беспорядку сигналов, называли более оригинальные ассоциации: джаз, пламя, порнография, печаль, Пикассо. В абсолютной деструктивности было что-то, что выпускало на свободу творческие ответы[27]27
  В абсолютной деструктивности было что-то: Чарлен Джинн Немет и Джулиан Квон. «Своеобразие словесных ассоциаций как функция большинства vs. влияние меньшинства», Social Psychology Quarterly 48, № 3 (1985), с. 277–82.


[Закрыть].

В другом исследовании под руководством психолога Эллен Лангер ученые выдали креативные задания участникам и затем запутывали их. Например, если участник наполовину нарисовал кошку, психологи говорили: «О, это животное должно жить под водой». Другим людям давали задание, связанное с завтраком, и затем их просили написать эссе об «утре». После выполнения участниками задания наполовину их просили заполнить небольшую анкету с вопросами о том, каково это – писать эссе об «утере». По мере того как людям давали верные инструкции («Человеку свойственно ошибаться, попробуй использовать ошибки в своей работе»), они показывали лучшие результаты в работе и сообщали, что получили куда больше удовольствия[28]28
  По мере того как людям: Э. Лангер, У. Стешенко, Б. Каммингс, Н. Айзенкрафт и С. Кэмпбелл. «Ошибки как содержательный стимул», предварительная рукопись, Гарвардский университет, 2004 г.; работа описана Эллен Лангер в «Превращении в художника» (Нью-Йорк: Random House, 2006), с. 82.


[Закрыть].

Третий эксперимент проводился командой, которая включала Пола Ховарда-Джонса, нейробиолога из Бристольского университета. Исследователи показывали участникам набор из трех слов и затем просили построить на их основе короткую историю. Иногда предложенные слова имели очевидную логическую связь, например «зубы, щетка, дантист» или «машина, водитель, дорога». Иногда были не связаны вовсе: «корова, застежка-молния, звезда» или «дыня, книга, гром». Случайные, несвязанные, сложные комбинации подтолкнули участников к созданию гораздо более интересных историй[29]29
  Случайные, несвязанные, сложные комбинации: Пол Ховард-Джонс, Сара-Джейн Блейкмор, Эльспет Самюэл, Ян Саммерс, Гай Глакстон. «Семантическое расхождение и создание креативных историй: исследование с ФМРТ», Cognitive Brain Research 25, № 1 (сентябрь 2005), с. 240–50.


[Закрыть].

Нельзя не признать, что это искусственно созданные, единичные ситуации, когда для участников экспериментов ничего не стояло на кону. Если же человек зарабатывает на жизнь творчеством, бесцельная трата времени становится более чреватой: подумайте о бедном Карлосе Аломаре, слишком талантливом и профессиональном, чтобы чувствовать себя комфортно, исполняя «дерьмо», или Филе Коллинзе, настолько расстроенном из-за непредсказуемых запросов Ино, чтобы начать пинать пивные банки у здания студии. Одно дело – запустить случайные погрешности в компьютерный алгоритм, заставляя его исследовать цифровые горизонты в поиске идеального рисунка схемы. Но алгоритмы не испытывают чувств. Действительно ли хаос «Обходных стратегий» является продуктивным способом решения человеческих проблем?

Брайан Ино задумчиво поглаживал затылок, когда мы сидели за небольшим круглым столом в центре его студии. Музыка не звучала, но Ино посадил меня так, что за его плечом я мог видеть одну из его художественных работ, также выполненную в духе эмбиента. На стене над фортепиано висела матовая алюминиевая рама в форме ромба, идеально вмещающая четыре плазменных экрана с постоянно меняющимися произведениями Ино, отображенными в четырехкратной симметрии. Образы менялись неспешно, красиво и успокаивающе – в отличие от карточек «Обходных стратегий», которые могли довести до исступления.

Я упомяну Эдриана Белью, другого хорошего гитариста, втянутого в работу над записью Дэвида Боуи, в которой Карлос Аломар получал указание играть на барабанах. Белью и правда не понимал, что происходит, и едва успел подключить свой Stratocaster, когда Ино, Висконти и Боуи попросили его играть под незнакомый трек. Прежде чем он успел спросить, почему Карлос сидит за барабанами, Белью сообщили, что Аломар «отсчитает раз, два, три, а затем ты вступишь».

«Ну и в какой тональности?» – спросил Белью.

«О тональности не волнуйся. Просто играй!»

«Чувство было такое, словно у меня в голове грохотал товарный поезд, – позже скажет Белью. – Я едва за ними успевал»[30]30
  «В голове грохотал товарный поезд…»: Трынка. «Звезда», с. 290.


[Закрыть].

«Бедный Эдриан, – задумчиво произнес Ино. – Но он настолько потрясающий музыкант, что может справиться с такой ситуацией»[31]31
  «Бедный Эдриан…»: Интервью автора с Брайаном Ино, 24 февраля 2015 г.


[Закрыть]. Затем Брайан все же добавил: «Думаю, сейчас бы у меня возникли трудности, реши я снова провернуть что-нибудь подобное. В то время я действительно недостаточно знал о том, каково это – быть музыкантом… Я не знал, насколько опустошительно этот эксперимент воздействовал на них». Ино признает, что его эксперименты с Белью, Аломаром и другими музыкантами в Берлине принесли последним мало удовольствия. Парни привыкли к работе в комфортном ритме, но традиционные методы были «полностью разрушены», когда Ино протащил их сквозь череду случайно выбранных аккордов, записанных на доске в студии.

Маршрут товарняка, который прошел в голове Белью, был порезан и смонтирован Ино и продюсером Тони Висконти, и итогом всего этого стало гитарное соло – остов сингла Боуи Boys Keep Swinging. Оно сейчас считается классикой. С творческой точки зрения результат оправдывал средства: когда мы слушаем пластинку Боуи, то не можем ощутить хаос и скандалы, царившие в студии звукозаписи. Мы просто наслаждаемся красотой, которую создает этот альбом.

На столе между Ино и мной лежит стопка карточек в аккуратной черной коробке. В поиске примера он трясет коробку и вытаскивает карточку. На ней написано:

Вода

Какое воздействие может оказать карточка на группу музыкантов в студии? Ино начинает выдвигать предположения. Возможно, это повод взять перерыв и выпить. Один участник группы может сказать, что музыка слишком жесткая и поэтому ее нужно сделать более текучей. Другой может просто пожаловаться, что музыка, наоборот, уже сырая и размякшая. Смысл в том, что карточка заставляет группу переместиться в новую точку наблюдения и тщательно рассмотреть, какая перспектива оттуда открывается.

Более того, как говорит Ино, люди все время реагируют на неожиданные раздражители и ограничения. Мы просто не называем это случайностью. Хороший разговор представляет собой постоянный поток неожиданных ответов. Новые формы сотрудничества подталкивают к свежим идеям и требуют внимания. «Вот почему работа с кем-то незнакомым может быть очень увлекательной», – говорит Ино.

Как вариант, представьте ситуацию с поиском рифмы в стихотворении или песне. «Когда вы начинаете строку: “Ее волосы были прекрасно-рыжими”, ваш мозг немедленно продолжает: “Свежими… неуклюжими… прохожими… ла-ла-ла”. Вы моментально переноситесь в место, где нужно сделать выбор в наборе случайных возможностей, так как между словами “рыжими” и “неуклюжими” нет связи, кроме той, что они звучат похоже. Внезапно вам навстречу летит множество случайных вариантов, и чем скорее вы сделаете выбор, тем, очевидно, быстрее окажетесь там, куда даже не думали двигаться ранее».

И затем Ино говорит то, что заставляет меня иначе взглянуть на карточки «Обходных стратегий» и непригодный для игры рояль.

«На самом деле враг творческого процесса – скука, – говорит Брайан. – Друг же – внимательность. И ситуация, которую вы не контролируете, как раз требует от вас особого внимания – нужно следить за ней очень внимательно, чтобы не потерять нить событий. Это невероятный уровень концентрации»[32]32
  «На самом деле враг…»: Интервью автора с Брайаном Ино, 24 февраля 2015 г.


[Закрыть].

Пример подобной концентрации – Кит Джарретт на сцене в Кельне. Это и Эдриан Белью, отчаянно пытающийся выжать что-то пристойное из трека Boys Keep Swinging. И это эффект, который карточки «Обходных стратегий» оказывают на творческий проект. Они вынуждают нас сделать случайный прыжок в незнакомое место, и нам нужно быть внимательными, чтобы определить, где мы находимся и куда двигаться дальше. Как говорит Ино, «волшебство этих карточек в том, что они помещают нас в еще более хаотичную ситуацию».

Такое внезапное обострение нашего внимания применимо не только к новаторским произведениям искусства. Его можно обнаружить на обычном школьном занятии. В недавнем исследовании психологи Коннор Диманд-Яуман, Дэниел Оппенхаймер и Эрикка Вауган объединились с педагогами, предложив им изменить формат используемых учебных материалов. Половина учеников их классов, выбранная в случайном порядке, получили материалы в неизмененном виде. Другим передали те же материалы, переформатированные в один из трех сложночитаемых шрифтов: плотный , вычурный или оживленный . На первый взгляд это абсурдные и отвлекающие начертания. Но они не помешали ученикам, наоборот – заставили детей сконцентрироваться, успокоиться и задуматься о том, что они читают. Ученики, которых обучали с использованием уродливых шрифтов, в итоге получили более высокие оценки на экзаменах в конце семестра[33]33
  Ученики, которых обучали: К. Диманд-Юман, Д. Опенхаймер и Э. Воэн. «Удача любит смелых (и выделенных курсивом): влияние отсутствия беглости речи на успеваемость», Cognition 118, № 1 (1 января 2010), DOI: 10.1016/j.cognition.2010.09.012.


[Закрыть].

У многих из нас нет рядом ученого или Брайана Ино, который бы подтолкнул нас к поиску подобных задач, способных задействовать внимание. Мы не заставляем себя работать со сложными шрифтами, играть на неисправных инструментах или произвольно искать альтернативные маршруты. Тем не менее существует другая стратегия по совершению случайных прыжков, следовать которой вполне реально.

В биографии Брайана Ино, составленной журналистом Дэвидом Шеппардом, отмечено, что его «бешеная мультиэпизодическая жизнь порой насквозь пронизана процессами взаимообогащения»[34]34
  «Бешеная мультиэпизодическая жизнь…»: Дэвид Шеппард. «На каком-то далеком пляже» (Чикаго: Chicago Review Press, 2009), с. 5.


[Закрыть]. Случай Эреца Либермана Эйдена кажется очень похожим. Хоть он и не является музыкантом из первых строчек чартов, его биография намекает о широком диапазоне интересов. Он был физиком, инженером, математиком, молекулярным биологом, историком, лингвистом и получил несколько крупных научных наград за свои труды. И все это до того, как ему исполнилось 40 лет[35]35
  Он был физиком: «Президент Обама отметил заслуги выдающихся молодых ученых», White House Press Release, 23 июля 2012 г., https://www.whitehouse.gov/the-press-office/2012/07/23/president-obama-honors-outstanding-early-career-scientists; Эрец Эйден. «Зум!», Премия молодым ученым GE и Science (Премия The GE & Science Prize for Young Scientists), Science, 2 декабря 2011 г., http://www.sciencemag.org/content/334/6060/1222.full.pdf; «НИЗ выделил 79 премий для поощрения креативных идей в науке», пресс-релиз Национального института здравоохранения, 20 сентября 2011 г., http://www.nih.gov/news/health/sep2011/od-20.htm


[Закрыть].

Научный писатель Эд Йонг называет метод работы Эйдена «кочующим». Он перемещается в поиске идей, которые разожгут его любопытство, расширят его горизонты и в перспективе принесут плоды. «Я не рассматриваю себя как приверженца определенного навыка или метода, – говорит мне Эйден. – Я постоянно смотрю на самую интересную проблему, над которой я могу работать. И действительно пытаюсь определить, каким ученым нужно стать, чтобы решить ее»[36]36
  «Я не рассматриваю себя…»: Эд Йонг. «Человек Возрождения: как становиться ученым снова и снова», блог Not Exactly Rocket Science, 8 июня 2011 г., http://blogs.discovermagazine.com/notrocketscience/2011/06/08/the-renaissance-man-how-to-become-a-scientist-over-and-over-again/


[Закрыть].

Смысл кочующего метода – не только в подпитке природного любопытства Эйдена. Усилия окупаются, даже если он заходит в тупик. К примеру, в свои двадцать с небольшим Эйден пробовал упорядочить иммунную систему человека. Антитела построены из разных генов, словно из кубиков «лего», быстро объединяющихся, чтобы справиться с постоянными вторжениями вирусов, бактерий и прочих гадостей. Эйден хотел систематизировать разные гены, которые можно использовать в борьбе с микробами, подобно набору кубиков «лего».

Спустя месяцы упорной работы проект провалился. Техники структурирования просто не были пригодны, чтобы установить тончайшие различия между бесчисленным множеством генов. Тогда Эйден отправился на конференцию по иммунологии, встрял в случайный разговор и в итоге решил эту невероятно сложную проблему (создал объемную модель генома человека) благодаря объединению всего того, что он извлек из неудачи с упорядочением антител, и туманной идеи, на которую исследователь наткнулся в области математической физики.

Это не было случайностью. Это была стратегия. Эйден искал самые сложные, самые интересные проблемы, какие только можно найти, и перемещался между ними. Неудача в одной области дает свежие идеи и новые инструменты, которые могут работать в другой. Например, Эйден помог Google запустить N-граммы – графики, показывающие популярность слов в истории благодаря количественному анализу пяти миллионов оцифрованных книг. Теперь он переходит к схожему анализу музыки. Это вызывает серьезные технические проблемы, но, к счастью, Эйден уже решил ключевую, когда провалил проект по упорядочению иммунной системы человека[37]37
  Это вызывает серьезные технические проблемы: там же; также Эми Барт. «5 вопросов человеку, который добавил 3-е измерение в ДНК», Discover, март 2010, http://discovermagazine.com/2010/mar/05-questions-he-put-three-d-in-dna-explains-how-it-works


[Закрыть].

Эрец Эйден – однозначно необычный человек. Но насколько необычный?

В 1958 году молодой психолог Бернис Эйдюсон начала масштабное исследование рабочих методов 40 ученых, находящихся в середине своего карьерного пути. В течение 20 лет профессор Эйдюсон периодически беседовала с исследователями и просила их пройти различные психологические тесты, а также собирала данные о публикациях. Некоторые из ученых добились огромного успеха: в группе было четыре нобелевских лауреата, двое других, по мнению большинства коллег, могли получить Нобелевскую премию в будущем. Еще несколько ученых стали членами Национальной академии наук. У остальных же карьера не сложилась.

В 1993 году, спустя несколько лет после смерти Бернис Эйдюсон, ее коллеги опубликовали анализ этого исследования, пытаясь выявить закономерности. Особый интерес вызывал вопрос: чем определяется, опубликует ли ученый успешные статьи в течение карьеры? Некоторые высокопродуктивные ученые создавали революционные статьи одна за другой[38]38
  Некоторые высокопродуктивные ученые: Роберт Рут-Бернштейн, Маурин Бернштейн и Хелен Гамье. «Идентификация ученых, которые вносят долгосрочный влиятельный вклад, с разъяснением их методов работы», Creativity Research Journal 6, № 4 (1993), с. 329–43, DOI: 10.1080/10400419309534491.


[Закрыть]. Как?

Удивительная закономерность была обнаружена. Лучшие ученые часто меняли темы. На протяжении работы над первой сотней публикаций успешные исследователи меняли темы в среднем 43 раза. Прыжки были не такими драматичными, как у Эреца Эйдена, но закономерность оставалась прежней: ученые меняют объект исследований, если хотят оставаться продуктивными. Эрец Эйден, таким образом, не так уж и исключителен, как может показаться на первый взгляд. Как считает Брайан Ино, творческой работе способствует внимательность, а ничто не концентрирует внимание сильнее, чем прогулка по незнакомой местности.

Исследовательский проект Эйдюсон – не единственный, который привел к подобному заключению. Ее коллеги рассмотрели исторические примеры успешных ученых с длительными проектами вроде Александра Флеминга и Луи Пастера и сравнили их с учеными, имеющими разовый успех, вроде Джеймса Ватсона, соавтора открытия ДНК, и Джонаса Салка, который разработал вакцину от полиомиелита. Они обнаружили ту же закономерность: Флеминг и Пастер часто меняли темы исследований, Ватсон и Салк – нет.

Похоже, этот метод работает как в искусстве, так и в науке. Сам Дэвид Боуи – отличный тому пример. За несколько лет до переезда в Берлин Боуи сотрудничал с Джоном Ленноном, жил в Женеве, Лос-Анджелесе и Филадельфии и снялся в художественном фильме «Человек, который упал на Землю», а также неудачно работал над саундтреком к нему. Он составлял автобиографию. В Берлине он продюсировал альбомы Игги Попа, а также выступил их соавтором, параллельно работая над собственной пластинкой.

В качестве другого примера можно назвать Майкла Крайтона, который в 1970–1980-е написал несколько романов, выступил в роли режиссера среднебюджетного научно-фантастического фильма «Западный мир» и написал документальные книги об искусстве, медицине и даже программировании. Такой широкий круг интересов ему очень пригодился: к 1994 году Крайтон отличился как создатель самых коммерчески успешных в мире романа («Разоблачение»), телесериала («Скорая помощь») и фильма («Парк Юрского периода»)[39]39
  К 1994 году Крайтон отличился: Оливер Джонсон. «Прошлое “Парка Юрского периода”: моя беседа с Майклом Крайтоном, Hodderscape, 16 июня 2015 г., http://hodderscape.co.uk/jurassic-park-past-my-time-with-michael-crichton/


[Закрыть].

Подобное жонглирование проектами не могло остаться без внимания исследователей – если точнее, это была целая команда, в которую входили изучавшие продуктивность человека Кит Сойер и Михай Чиксентмихайи, популяризировавший теорию о потоке. Исследователи изучали творческие привычки почти сотни невероятно успешных людей, в том числе исполнителей вроде Рави Шанкара, Пола Маккриди, который построил первый в мире самолет на мускульной тяге, нобелевских лауреатов по литературе вроде Надин Гордимер, телепродюсера, 12 раз получившего награду «Эмми», Джоана Коннера, известных научно-популярных писателей вроде Стивена Джея Гулда и парочки ученых, дважды номинированных на Нобелевскую премию, Линуса Полинга и Джона Бардина. Каждый представитель этой галактики творческих звезд работал над множеством проектов одновременно[40]40
  Каждый представитель: Михай Чиксентмихайи. «Креативность: поток и психология открытий и инноваций» (Нью-Йорк: HarperCollins, 1996).


[Закрыть].

В бизнес-мире различные сферы также могут взаимно обогащать друг друга. Дик Дрю занимался продажей наждачной бумаги в Minnesota Mining and Manufacturing Company. В 1920-х он выявил проблему покраски автомобилей и, доверившись интуиции, выяснил, что здесь поможет наждачная бумага. Все, что было необходимо сделать, – создать рулон без абразивного материала. В результате появилась изоляционная лента. Позже Дрю наткнулся на новую упаковочную бумагу DuPont под названием «целлофан» и снова увидел возможность. Целлофану вовсе не нужно быть упаковкой. Если покрыть его клеем и свернуть в рулон, получится новый продукт. Так появился скотч[41]41
  Так появился скотч: Джон Лерер. «Вообрази. Как работает креативность» (Эдинбург: Canongate, 2012), с. 25–7, 39–41.


[Закрыть].

Сегодня Minnesota Mining and Manufacturing носит название 3M и является одной из самых инновационных компаний в мире. С учетом ее происхождения должно ли нас удивлять, что в 3M действует политика «гибкого внимания»? Во многих компаниях под этим термином понимается отлынивание от работы за счет бюджета компании. В 3M же это возможность запустить игру на мобильном, ненадолго вздремнуть или прогуляться по огромной территории компании, чтобы полюбоваться забредшими туда оленями. В 3M понимают, что в творчестве успеха не всегда можно достичь с помощью лобовой атаки. Иногда он сам подкрадывается к нам, пока мы заняты чем-то еще[42]42
  Иногда он сам подкрадывается к нам: Джон Лерер. «Вообрази. Как работает креативность» (Эдинбург: Canongate, 2012), с. 29.


[Закрыть].

3M также переводит своих инженеров из одного подразделения в другое каждые несколько лет. Такой политике сопротивляются многие компании, не говоря уже о самих сотрудниках. Зачем человека с большим опытом работы в звукоизоляции или создании плоских экранов заставлять трудиться над вакциной или созданием кондиционеров? Большинству конгломератов это кажется пустой тратой ресурсов, а у сотрудников вызывает стресс. Но для компании, которая делает изоляционные материалы из наждачной бумаги и скотч из упаковочной бумаги, настоящей растратой будет закрыть идеи в стерильных бункерах, не позволив воплотить их в реальности.

Два ведущих исследователя продуктивности человека Ховард Грубер и Сара Дэвис утверждали, что тенденция работать над разными проектами настолько распространена среди наиболее творческих людей, что ее нужно считать обычной практикой[43]43
  Два ведущих исследователя продуктивности человека: Ховард Грубер и Сара Дэвис. «Двигаясь вверх на гору Олимп. Подход эволюционных систем к креативному мышлению», сборник Роберта Стернберга «Природа креативности» (Нью-Йорк: Cambridge University Press, 1995); см. также Кит Сойер «Понятие креативности: наука человеческих инноваций» (Оксфорд: Oxford University Press, 2012), с. 376.


[Закрыть]. Грубер особенно интересовался Чарльзом Дарвином, который в течение жизни чередовал проекты из областей геологии, зоологии, психологии и ботаники. При этом некоторые всегда находились на переднем плане, а остальные будто сражались за внимание ученого. Дарвин проделал свое знаменитое путешествие на «Бигле» с «огромной и непрофессиональной неопределенностью в целях».

А затем были дождевые черви. Они просто не могли утомить Дарвина. Великий ученый, объехавший весь мир, изучавший вьюрков на Галапагосских островах, составивший убедительное описание формирования коралловых рифов, разработавший блестящую, противоречивую, тщательно аргументированную теорию эволюции, изучал дождевых червей со всевозможных сторон в течение более 40 лет. Они были его краеугольным камнем, основой, практически гарантией безопасности. Когда Дарвин испытывал тревогу, был озадачен или растерян, он мог всегда обратиться к исследованию скромных дождевых червей[44]44
  Когда Дарвин испытывал тревогу: Ховард Грубер. Дарвин о человеке: психологическое исследование научной креативности» (Лондон: Wildwood House, 1974).


[Закрыть].

Грубер и Дэвис назвали эту закономерность, связанную с разными проектами на разных стадиях осуществления, «сетью проектов». Подобная сеть параллельных проектов имеет четыре явных преимущества, одно из которых – практического характера, а остальные более психологического.

Практическое преимущество заключается в том, что разные проекты подпитывают друг друга. Знание, полученное в одном проекте, является ключом к развитию другого проекта. Это – преимущество Эреца Эйдена. Он двигался между разными проектами своей сети, решая тупиковые ситуации в одной области с помощью идей, почерпнутых в другой, или неожиданно объединяя два разнородных направления работы. Дик Дрю делал то же самое в 3M. Как заметил однажды Дэвид Боуи, «я всегда находил процесс смешивания идей абсолютно поразительным – использовать разнородные кусочки информации, соединять их и получать третий кусочек»[45]45
  «Я всегда находил процесс смешивания идей абсолютно поразительным…»: «Дэвид Боуи: стенографическая запись», The Archive Hour, BBC Radio 4, 30 января 2016, http://www.bbc.co.uk/programmes/b06z5pts


[Закрыть].

Психологические преимущества могут быть не менее важными. Во-первых, преимущество, подчеркнутое Брайаном Ино, состоит в том, что свежий контекст захватывает. Работа над несколькими проектами может казаться отвлекающей, но разнообразие на самом деле притягивает внимание – так турист вглядывается в детали, которые местный житель считает обыденными.

Второе преимущество заключается в том, что в то время, когда мы работаем над одним проектом, можно неосознанно работать над другим; как в случае с вдохновением, которое приходит, когда стоишь под душем. Некоторые ученые считают, что такая неосознанная работа – ключ к решению креативных проблем[46]46
  Некоторые ученые считают: Керри Смит. «Нейронаука: свободный ум», Nature, 19 сентября 2012 г., http://www.nature.com/news/neuroscience-idle-minds-1.11440.


[Закрыть]. Джон Куниос, психолог из Дрексельского университета, утверждает, что детали насущных задач всплывают даже у нас в мечтах[47]47
  Джон Куниос, психолог: Ник Стоктон. «Что в этом не так? Ваши лучшие мысли, похоже, появляются при принятии душа», Wired, 5 августа 2014 г., http://www.wired.com/2014/08/shower-thoughts/


[Закрыть]. Это отличный способ найти свежие идеи. Вряд ли есть метод лучше позволить подсознанию обдумать проблему, чем обратиться к совершенно непохожему проекту из своей сети задач.

Третье психологическое преимущество состоит в том, что каждая проблема из нашего набора дает возможность сбежать от других. Действительно нестандартная деятельность всегда будет включать безвыходные ситуации и тупики. Другой проект, к которому можно обратиться, помогает предотвратить неудачу, а вместе с ней и неприятный опыт. Философ Сёрен Кьеркегор называл это «чередованием культур». Нельзя бесконечно использовать одно и то же поле, чтобы вырастить одинаковый урожай[48]48
  Нельзя бесконечно использовать: Джон Као. «Помехи: искусство и дисциплина бизнес-креативности» (Лондон: HarperCollins, 1997), с. 46.


[Закрыть]. В конце концов почву придется обновить, посадив на ней что-то новое, или вообще оставить в покое на какое-то время.

Грубер и Дэвис выявили, что тупик с одной задачей может в действительности дать ощущение свободы. Если одна бизнес-модель идет ко дну, предприниматель может обратиться к чему-то новому. Писатель воспользуется старыми набросками, ученый займется аномалией, которую давно хотел изучить. То, что будет унылой тратой времени для человека с однобоким взглядом, может стать новой жизнью для того, кто работает над несколькими проектами.

Такова теория, но на практике такой подход может стать причиной постоянной тревоги. Наличие нескольких проектов в работе служит причиной напряженности, которая может быстро обернуться обыкновенной прокрастинацией (вместо того чтобы в качестве перерыва обратиться к исследованию дождевых червей, мы проверяем Facebook). Как нам не допустить превращения сети проектов в давящую ношу?

Вот практическое решение от великого американского хореографа Твайлы Тарп. За последние 50 лет она получила бессчетное количество наград, в то время как «размывала» жанры и танцевала под музыку всех композиторов, начиная с Моцарта и заканчивая Билли Джоэлом, а также смогла найти время на написание трех книг. «Вы должны присутствовать везде, – говорит она. – Зачем отказываться от чего-то? Вам нужно быть всем»[49]49
  «Вам нужно быть…»: Джиа Курлас. «50 лет движения Твайлы Тарп», New York Times, 4 апреля 2015 г., http://www.nytimes.com/2015/04/05/arts/dance/twyla-tharps-50-years-of-forward-movement.html?ref=dance&_r=1


[Закрыть]. Тарп использует деловой подход, выделяя под каждый проект коробку. В нее она складывает заметки, диски с видео, театральные программы, книги, вырезки из журналов, физические объекты и все, что может послужить источником вдохновения. Если ей не хватает одной коробки, она берет вторую. Если она окажется в сложной ситуации, ответ прост: начать «археологические раскопки» в одной из ее коробок. Тарп пишет:

Коробка позволяет мне почувствовать связь с проектом[50]50
  «Коробка позволяет мне почувствовать…»: Твайла Тарп. «Привычка к творчеству. Сделайте творчество частью своей жизни» (Нью-Йорк: Simon and Schuster, 2003), с. 80–83.


[Закрыть]. Это почва, на которой я стою. Я чувствую это, даже когда откладываю проект: можно убрать коробку на полку, но я знаю, что она там. Название проекта, написанное на коробке жирными черными буквами, является постоянным напоминаем, что у меня когда-то появилась идея и я могу вернуться к ней в скором времени.

Что особенно важно, коробка означает, что мне не надо волноваться из-за риска забыть о проекте. Один из самых больших страхов творческого человека состоит в том, что блестящая идея исчезнет, потому что вы ее не записали и не сохранили в безопасном месте. Я не боюсь этого, так как знаю, где ее найти. Все лежит в коробке…

У меня и самого есть схожее решение – стальной лист на стене моего офиса, заполненный магнитами и карточками 7 на 12 см. На каждой карточке написан отдельный проект – что-то громоздкое, на завершение чего мне понадобится как минимум день. Я пишу эту книгу, и сейчас на листе прикреплено 15 карточек, включая мою следующую статью в еженедельной колонке, неминуемый переезд в другой дом, написание для стендап-выступления текста, который я пообещал сделать, две разные идеи для серии подкастов, телепроект, большую журнальную статью и главу этой книги. Проекты потенциально могут давить, но есть простое решение: я выбрал три проекта и разместил их вверху. Они считаются активными, и я разрешаю себе работать над любым из трех. Все остальные находятся на заднем плане. Я не беспокоюсь, что забуду о них, так как они зафиксированы на доске. Но я также чувствую себя обязанным приступить к любому из них. Они не отвлекают, но, если в голову придет хорошая идея, в моем подсознании вполне может зазвенеть новая творческая струна.

Независимо от того, коробки это или доска с карточками, вы можете управлять многими проектами таким же образом. Вместо того чтобы давать идеям кипеть на фоне ваших мыслей, их можно безопасно хранить в глубине вашего сознания. Они будут готовы услужливо объявиться, когда придет неожиданное вдохновение.

«Обходные стратегии» Ино начинались в виде их чистого прототипа – чек-листа. Работая над первым альбомом Roxy Music в 1972 году, Ино и остальные музыканты впервые попали в подходящую студию звукозаписи. Это вселяло некий страх.

«Студия стоила огромных денег, – говорит он. – Мы работали и работали. И иногда я приходил домой поздно ночью и, вспоминая прошедший день, думал: “Боже, если бы мы только вспомнили такую-то штуку, ту идею, то дела бы пошли лучше”».

Ино начал создавать список идей, которые нужно запомнить в напряженных условиях студии. Первая идея звучала: «Думай об ошибке как о скрытом намерении». Это было напоминание, что иногда то, что достигается случайным образом, может стоить гораздо больше внимания, чем первоначальный план. Список напоминаний рос «на столе в комнате звукорежиссера».

Но вскоре Ино обнаружил, что список не работал. Он был слишком организованным. Было чересчур легко игнорировать хулиганские инструкции. Ваш глаз скользит вниз по списку и останавливается на том пункте, который вызывает наименьший стресс и который кажется безопасным. Поэтому возникла идея превратить чек-лист в стопку карточек, которые можно перетасовать и выбирать случайно. Друг Ино, художник Питер Шмидт, создал флип-книгу, заполненную похожими алгоритмами-провокациями. Питер и Ино объединились в команду, чтобы создать «Обходные стратегии» – гарантированный метод вытолкнуть творческих людей из их зоны комфорта.

Поэт Саймон Армитидж, очарованный карточками, говорит, что их эффект таков, «как будто вы попросили кровь в вашем мозге течь в обратном направлении»[51]51
  «Как будто вы попросили…»: Саймон Армитидж. «Обходные стратегии», BBC Radio 4, 12 мая 2014 г., http://www.bbc.co.uk/programmes/b02qncrt


[Закрыть].

Непохоже, что это приятный опыт. Карлос Аломар, виртуозный гитарист, который однажды сказал Ино, что его эксперимент был глупым, до сих пор вспоминает, каково было выполнять указания на карточках.

«Я вытащил карту, где было написано: “Думай как садовник”, – вспоминает он. – Поначалу команда, разумеется, ошеломляет[52]52
  «Я вытащил карту…»: Из интервью Армитиджа с Карлосом Аломаром, «Обходные стратегии».


[Закрыть]. Я думаю, в этом и есть цель. Словно у вас болит нога, а кто-то бьет вас по лицу. Вы больше не чувствуете боль в конечности. Я начал думать: как я могу заставить что-то расти? Поэтому карточка позволила мне взглянуть на нашу работу слегка по-другому. Я в какой-то степени позволил моим гитарным партиям самим развиться в то, чем они в итоге стали. Ну вы понимаете, сажать что-то, поливать, давать ему расти».

Многие из нас не хотят, чтобы их били по лицу. Но можно принять этот удар и превратить его во что-то удивительное. Полезные отвлекающие факторы можно найти в любой ситуации: поврежденном из-за неосторожных грузчиков пианино и чувстве вины немецкого подростка; случайности алгоритмического поиска; странного указания из стопки загадочных карт, шума на фоне, который вы не можете отключить; второстепенного проекта, который внезапно подтолкнул к новому решению. Или действующей на нервы необходимости взаимодействовать с другими людьми – это будет темой следующей главы.

Спустя годы Карлос Аломар понял, что у карточек, которые он когда-то посчитал глупыми, есть неожиданные преимущества. «Я говорю о том, что некоторые из них работали, а некоторые нет, – сказал он спустя четверть века. – Но по правде говоря, они вывели меня из зоны комфорта и заставили избавиться от разочарования в том, что я делал, и взглянуть на работу абсолютно иначе. Пусть мне и не нравилась та перспектива, но когда я снова принимался за дело, то чувствовал прилив сил»[53]53
  «Некоторые из них работали, а некоторые нет…»: Карлос Аломар сообщил это в документальном фильме BBC TV «Пять лет», 25 мая 2013 г., http://www.bbc.co.uk/iplayer/episode/b0214tj1/david-bowie-five-years


[Закрыть].

Сейчас Аломар преподает музыку в Технологическом институте Стивенса в Нью-Джерси и регулярно обращается к помощи «Обходных стратегий». Когда его студенты заходят в творческий тупик, Аломар говорит: «Я хочу, чтобы они видели то, что я видел, чувствовали, что я чувствовал, и испытали ту дилемму, с которой я столкнулся, когда должен был создать что-то из ничего»[54]54
  «Я хочу, чтобы они видели…»: Из интервью Армитиджа с Карлосом Аломаром, «Обходные стратегии».


[Закрыть].

Он добавил: «Карточки эти весьма любопытны».

Когда я рассказал об этом Брайану Ино, он засмеялся.