Текст книги "Сверхъестественное. Мифотворец"

– Понимаю, – сказал Билл. – Я готов.

– Хорошо. Я попрошу тебя лечь.

Убрав со стола одежду Билла, Лена переложила ее на стул. Билл, забросив ноги на стол, лег на спину, как и просил Пеан.

– Вытяни руки вдоль туловища и закрой глаза, – велел Пеан.

Билл подчинился.

Пеан поднял кадуцей, но продолжил удерживать его в паре десятков сантиметров над грудью Билла. Жезл засиял мягким светом, а Пеан начал медленно водить им вперед-назад, будто сканирующим устройством. Во время этой процедуры он хмурился, и Лена не знала, концентрируется ли он так или не рад тому, что сообщает жезл. Спустя несколько секунд Пеан, не отрываясь от дела, окликнул Лену:

– Подойди, пожалуйста. Мне надо, чтобы ты его подержала.

Лена достала из шкафчика резиновые перчатки – касаться инфицированной кожи без защиты она не собиралась – и подошла к столу. Встав за головой Билла, она положила руки ему на плечи, надеясь, что он не станет двигаться слишком активно. Билл выглядел очень сильным, и Лена не думала, что сможет удержать его, вздумай он сесть.

– Готово, – сказала она.

Пеан кивнул, и кадуцей – без какой-то очевидной команды владельца – засветился так ярко, как никогда раньше. Свет был настолько ослепителен, что Лене пришлось отвести взгляд.

Билл распахнул глаза, прищурился, отвернулся и дрожащим голосом проговорил:

– По-моему, я не гот…

Лена разглядела, как Пеан перевернул кадуцей, направив конец со змеей и крыльями в сторону Билла. Безо всякого колебания он вонзил жезл Биллу в грудь, и тот испустил душераздирающий мучительный вопль.

– Вы убиваете его! – крикнула Лена.

– Чепуха, – процедил Пеан. – Я пытаюсь его освободить.

Создавалось впечатление, что он удерживает жезл в теле Билла с большим усилием, будто что-то пытается вытолкнуть его. Пеан сжимал челюсти, а на его лбу Лена впервые увидела капельки пота.

Билл напрягся и рефлексивно попытался подняться, но Лена прижимала его к столу, хотя для этого ей пришлось собрать все силы. С восхищением и ужасом она наблюдала, как Пеан медленно вытягивает жезл. Однако из тела он появился не один – за ним тянулась серовато-зеленая плесень. Медленно, будто выполняя исключительно деликатную операцию, Пеан поднимал кадуцей все выше, вытаскивая все больше отвратительной плесени. Лена поняла, что жезл не просто отдирает плесень от кожи, а словно бы каким-то непонятным образом вытягивает ее изнутри. Однако Лене и не обязательно было в этом разбираться. Это была магия, и главное, что она работала.

Пеан поднимал кадуцей, пока тот не уперся в потолок. Толстые волокнистые нити зеленовато-серой пакости тянулись от жезла к груди Билла. На которой, к слову, не осталось никаких ран – ни от кадуцея, ни от плесени. Плесень, однако, могла двигаться: она старалась отцепиться от жезла и вернуться в тело, из которого ее вытащили несколько секунд назад.

«Она как паразит», – подумала Лена.

А что, если Порча, Пеан и прочие – всего лишь высокоорганизованные паразиты, что кормятся на людях?

Но ее так увлекло происходящее, что эта мысль, едва мелькнув, исчезла. Билл извивался в судорогах, и лишь ценой невероятных усилий Лена удерживала его плечи на столе. Рука Пеана дрожала, и в какой-то момент Лена решила, что битва проиграна, что нити плесени выдернут жезл у него из пальцев и скользнут обратно в Билла, унося кадуцей за собой. Но тут Пеан оскалился, зарычал, почти как животное, и отшвырнул серовато-зеленую массу в другой конец комнаты. Плесень оторвалась от тела Билла с тошнотворным хлюпаньем, тяжело врезалась в стену и влажно плюхнулась на пол. Да там и осталась лежать большой серовато-зеленой кучей размером чуть ли не с Билла.

Лена опустила взгляд на пациента. К ее удивлению, грудь того очистилась, а кожа была нетронутая и гладкая. Но он лежал неподвижно, с закрытыми глазами, и Лена прижала два пальца к его шее, опасаясь худшего. На ум невольно пришла старая шутка: операция прошла успешно, но пациент скончался. Однако волновалась она зря. Пульс был слабый, но ровный. Билл просто потерял сознание от болевого шока. Лена за него порадовалась. Она даже представить не могла, насколько, должно быть, ему было больно. Обморок стал благословением.

Пеан тяжело дышал и обливался потом, но улыбался. Он держал кадуцей в прежнем положении, но жезл не светился. Свет угас в то мгновение, когда плесень ударилась о стену. Пеан посмотрел на Лену.

– Как он?

– Думаю, с ним все будет в порядке.

– Отлично. Присмотри за ним, пожалуйста, а моя работа еще не закончена.

Не успела Лена спросить, что он имеет в виду, как Пеан развернулся и подошел к серовато-зеленой куче на полу, вернув жезл в привычное положение. Остановившись примерно в полуметре, он уставился на плесень. Эта пакость выглядела ужасно, а воняла и того хуже. Как пораженная гангреной рана, истекающая гноем. Пеан не спешил к ней приближаться, и Лена не могла его за это винить, однако она порядочно удивилась, когда он заговорил с грудой.

– Прекрати это шутовство. Я знаю, кто ты такой.

Спустя мгновение куча зашевелилась. Она росла и обретала форму, пока не приняла подобие человеческого облика: массивная голова без шеи, широкие плечи и грудь, толстые руки и ноги, большие, как наковальни, кулаки. Черты лица были едва намечены: глубокие впадины обозначали глаза и рот. В правой руке существо сжимало сломанную ветку, покрытую тем же подобным плесени веществом, из которого состояло его тело.

– Я Порча, – густо булькнуло существо.

Так могла бы звучать засорившаяся кухонная раковина, если бы заговорила.

– Я так и понял, – сухо отозвался Пеан. – Билл знал, что носит тебя в себе, или ты воспользовался им без его ведома?

– А какая разница? Он мой, и я могу использовать его, как захочу. – Рот Порчи растянулся в гротескном подобии улыбки.

– Не понимаю, – проговорила Лена. – Что происходит?

Пеан, не спуская взгляда с Порчи, объяснил:

– Порча хочет вызвать меня на поединок, но поскольку я не выходил из здания весь вечер…

– Я решил прийти к тебе сам, – завершил Порча. – Сюрприз!

Лена нахмурилась.

– А зачем себя вот так раскрывать? Почему бы не напасть на Пеана исподтишка?

Оба бога уставились на нее. По физиономии Порчи было сложно что-либо прочесть, в отличие от Пеана. На лице того читалось выражение чистейшего изумления.

– Так просто не положено, – возмутился он.

– Во-во, – согласился Порча. – Вы, люди, иногда бываете на редкость тупыми.

Лена вздохнула. Возможно, магия имела некоторые преимущества над наукой, но Лена сомневалась, что когда-нибудь все это поймет.

– Замечательно, – проговорил Пеан. – Раз ты уже здесь, можем с этим покончить. Чем раньше я тебя уничтожу, тем быстрее смогу вернуться к работе.

– А хорошо ты устроился, – заметил Порча. – Исцеляешь людей, и они так тебе благодарны, что буквально умоляют позволить им пойти за тобой. Отличный способ быстро набрать последователей, должен признать.

Пеан пропустил насмешливый комплимент мимо ушей.

– Давай выйдем на улицу и сделаем то, что должно.

Порча снова растянул несуществующие губы в улыбке.

– Тебя, может, и волнует судьба людей в этом здании, но мне все равно. Я вызываю тебя на бой здесь и сейчас. – После короткой паузы он добавил официальным тоном: – Я Порча, и в конце должен остаться лишь один.

У Лены появилось ощущение, что она присутствует при начале какого-то ритуала, в котором Пеан не хочет принимать участие.

– Можешь повторять это сколько угодно, однако я отказываюсь…

Не успел Пеан договорить, как Порча бросился в атаку.

Подняв ветку, он кинулся на Пеана. Движение было таким стремительным, что Лена толком ничего не рассмотрела, но ей почудилось, что Порча не перебирал ногами, а словно бы протек по полу. Не успел Пеан опомниться, как Порча замахнулся, и покрытая плесенью ветка с тошнотворным глухим стуком врезалась ему в висок. Сила удара отшвырнула Пеана к стене, но он умудрился опереться на нее рукой и не свалиться на пол. Не дожидаясь ответного удара, Порча снова метнулся к нему, высоко подняв ветку-дубину. На этот раз Пеан был наготове. Он уклонился от удара, и ветка врезалась в стену, выбив из нее здоровенный кусок. Однако Порча был так силен и двигался столь быстро, что, продолжив движение по инерции, снес участок стены целиком и вывалился в коридор.

Лена была настолько поражена скоростью первой атаки, что просто стояла и смотрела. Но при виде крови, струящейся по виску Пеана, она очнулась от оцепенения и хотела броситься к нему, намереваясь помочь, но успела сделать лишь шаг, когда кадуцей – Пеан не выпустил его из рук – на мгновение засветился, кровь втянулась в рану, и ее края сомкнулись. Будто поняв намерения Лены, Пеан быстро взглянул в ее сторону.

– Ты можешь помочь мне лишь одним способом. – Он кивнул на Билла. – Ткни этого человека чем-нибудь острым.

А потом он выскочил в коридор вслед за Порчей.

Лена была сбита с толку. Может, она ослышалась? Он в самом деле велел ткнуть Билла чем-нибудь острым? Но как? Пеан – бог врачевания. Увечья и убийства должны быть ему отвратительны. Ничего не понимая, она проверила, в порядке ли по-прежнему лежащий без сознания Билл, после чего осторожно приблизилась к пролому в стене. Она опасалась, что один из богов, а то и оба, влетят обратно и врежутся в нее, но ничего подобного не произошло. Она услышала звуки сражения дальше по коридору: стук, с которым тела врезались в стену, возгласы боли и гнева, вопли перепуганного персонала и пациентов… Лена рискнула высунуть голову наружу и увидела Пеана и Порчу, сражающихся друг с другом. Порча размахивал веткой, пытаясь поразить Пеана, а тот парировал удары кадуцеем. Лена поверить не могла, что жезл, такой маленький на вид, способен блокировать удар куда более внушительного оружия Порчи, однако кадуцей справлялся.

«Магия действует по собственным законам», – напомнила она себе.

Каждое столкновение кадуцея и ветки сопровождалось вспышкой энергии – наполовину золотой, наполовину зеленовато-серой – и Лена поняла, что, несмотря на внешний вид оружия, на самом деле боги сражаются не материальными предметами, а концентрированной энергией. В данном случае важен был не размер, а сила. Но в таком случае как боги выигрывают сражения? Казалось, что силы Пеана и Порчи абсолютно равны, но из того, что Лена поняла об Апофеозе, следовало, что в конце концов останется только один выживший. Если один бог способен восторжествовать над другим, значит, Пеан теоретически может победить Порчу. Причем опыта и хитрости недостаточно, не с теми силами, которыми они владеют.

Лена попыталась обдумать ситуацию аналитически, призвав диагностический опыт, отточенный годами работы. Вероятно, можно использовать что-то, заложенное в натуре каждого бога… Не слабость, а специфическую особенность. Пеан – бог врачевания. Порча – бог… Чего? Отвратительной зеленовато-серой гадости? Она вспомнила, что Билл рассказал о Порче.

Порча говорит о сплочении людей, помечая нас… этим. Подразумевается, что это нас как-то соединяет. Но он заботится лишь о том, чтобы распространить свое влияние и приумножить силы.

Когда Порча появился в смотровом кабинете, Лена решила, что он как-то спрятался в Билле и затаился. Но что, если все последователи Порчи связаны с ним и наоборот? Возможно, поросль на груди Билла была буквально частью Порчи и тот способен переносить сознание в любую часть себя, делая людей своими воплощениями? Но что, если эта связь работает в обе стороны? Если плесень на других его последователях – часть его самого, то не только он может влиять на них, но и они способны влиять на него.

И тут Лена поняла. Вот почему Пеан велел ей ранить Билла. Она вернулась к столу.

Билл оставался без чувств, и Лена обрадовалась этому. Так будет легче – хотя бы ему. Она все еще слышала звуки сражения, но вытеснила их из сознания, чтобы сосредоточиться. Сходив к шкафчику, Лена принесла оттуда обычные ножницы. Не хирургический инструмент, строго говоря, но сойдет. Ни на стене, ни на полу не сохранилось частиц Порчи, но Лена была уверена, что в Билле что-то да осталось. На ней по-прежнему были перчатки, но Лена не отказалась бы от хирургической маски и защитных очков. Ни того, ни другого в кабинете не было, поэтому оставалось лишь надеяться, что она не заразится.

Опустив взгляд на грудь Билла, Лена глубоко вздохнула и напомнила себе, что любая нанесенная ею рана будет лишь временной. Пеан – бог врачевания, он бы никогда не попросил ее причинить кому-то вред без важной на то причины, и уж конечно он исцелит Билла чуть позже. Она специализировалась на терапевтической онкологии, а не хирургической, поэтому в последний раз резала тело еще будучи студенткой. Впрочем, особых навыков тут не понадобится. Выбрав подходящее место, Лена занесла ножницы над телом обеими руками и прицелилась.

– Прости, – тихо проговорила она и быстро опустила ножницы.

Когда металл пронзил плоть Билла, тот распахнул глаза и вскрикнул от боли. Из раны хлынула кровь, но Лена крепко вцепилась в ножницы, погрузив их до самых рукояток. Билл дергался и хватал ее за руки, пытаясь выдернуть ножницы, но она удерживала их изо всех сил, пытаясь не думать о том, что только что покалечила пациента.

– Тшшш, все будет в порядке, Билл, я обещаю.

«Пеан его вылечит, – говорила она себе. – Обязательно».

Но что, если Билл умрет раньше? Кадуцей был мощным магическим инструментом и, судя по тому, что увидела Лена за вечер, мог исцелить любые болезни и раны. Но способен ли он вернуть человека из мертвых? Лена надеялась, что проверять это не придется.

Она специально била мимо сердца, но по захлебывающемуся свистящему дыханию поняла, что повредила легкое. Кровь бежала из раны на стол, переливалась через край и капала на пол. Но следовало учитывать и внутреннее кровотечение: сколько времени пройдет, прежде чем пробитое легкое наполнится кровью? Лена понятия не имела, у нее не было ни нужного образования, ни опыта, чтобы делать такие предположения.

«Ты только держись», – мысленно подбодрила она Билла.

В реве Порчи послышалось раздражение. С громким треском обрушился еще один кусок стены, и спустя мгновение в кабинет в своей зловещей манере передвижения вернулся Порча. Лена сообразила, что услышанный ею звук издал Пеан. Скорее всего, Порча отпихнул его, когда почувствовал, что Лена ранила его последователя. Порча все еще держал дубинку и, потрясая ею, наступал на Лену.

– Что ты сделала с моим слугой? – сердито спросил он.

Отпустив ножницы, Лена попятилась от стола. Она надеялась, что, ранив Билла, тем самым навредит Порче по аналогии с иголками и куколками вуду, но тот на вид был невредим. Она лишь привлекла его внимание и разъярила его. Порча приближался к ней, вскинув ветку и явно намереваясь размозжить ею Ленин череп, а она, черт побери, могла лишь стоять и ждать смерти.

В кабинет вбежал всклокоченный и потный Пеан в разорванной, покрытой серовато-зелеными пятнами одежде. Он подскочил к Порче, схватил его сзади и оттащил от Лены. Выронив дубину, Порча обеими руками ухватился за руку Пеана, пытаясь освободиться. Однако Пеан держал крепко, поэтому оба бога просто стояли посреди кабинета, не в силах сдвинуться с места.

– Беги, Лена! – приказал Пеан. – Скорее, пока он не вырвался!

До этого мгновения Лене удавалось бороться со страхом, заставляя себя рассматривать ситуацию как требующую решения медицинскую проблему. Но контроль над эмоциями стремительно слабел, и она ощущала первые уколы паники. Если она не сделает то, что велит Пеан, то с очень большой вероятностью погибнет, став случайной жертвой в схватке двух богов. Только чудом она до сих пор жива. Но потом она взглянула на Билла и увидела, что он снова лежит неподвижно с закрытыми глазами. Лена была уверена, что он всего лишь без сознания, но сколько ему удастся прожить без медицинской помощи? Если она убежит, Билл умрет, и вина падет на нее. Клятва Гиппократа обязывала врачей в первую очередь не причинять вреда. Что ж, этому человеку она причинила уйму вреда, поэтому не могла заставить себя бросить его. Итак, Лена не сдвинулась с места и попыталась мыслить четко. Должен быть способ победить Порчу, но какой…

И тут ее осенило. Порча был подобен паразиту, а если с паразитами не выходит справиться ни препаратами, ни хирургией, остается единственный способ. Самый древний из всех.

Огонь.

У нее не было при себе ничего, чем можно было бы разжечь огонь, а если бы что-то и было, хватило бы этого, чтобы причинить вред Порче?

– Пеан! – крикнула она. – Огонь! Сожги его!

Лена понятия не имела, способен ли кадуцей на что-то еще помимо целительства, но если он сможет в достаточной степени поднять температуру органического вещества, из которого состоит тело Порчи…

Пеан пересекся с ней взглядом. Сперва он смотрел озадаченно, но потом в его глазах мелькнуло понимание, он улыбнулся и кивнул. Удерживая Порчу, одной рукой он вытянул кадуцей. Но не в сторону соперника, а в направлении Билла.

Жезл засиял ярко-желтым, и внезапно тела Билла вспыхнуло. От ужасной боли он пришел в себя, закричал и забился на столе.

Пеан развернул Порчу в направлении стола и отпихнул его вперед. Тот споткнулся и рухнул на горящего Билла, и зеленовато-серая плесень, из которой состояло его тело, вспыхнула, будто пропитанная бензином. Порча взревел от ярости и боли, и его рев смешался с криками Билла. Пламя поднялось к потолку, от едкого черного дыма Лена закашлялась. Задыхаясь, она наблюдала, как Пеан подходит к оброненной ветке-дубине и подбирает ее.

Порча завалился назад, потянув за собой Билла. Они рухнули на пол горящей грудой и остались лежать, постанывая в языках пламени. Пеан приблизился к ним и мгновение просто смотрел, прежде чем с силой опустил ветку, пронзив оба тела. Спустя секунду Билл и Порча умолкли и перестали двигаться. Отступив, Пеан махнул в их сторону кадуцеем. Жезл вспыхнул, и окутывающее человека и бога пламя угасло, оставив на полу обугленные дымящиеся остовы.

Лена кашляла, глаза у нее слезились, а в горле першило. Она не могла сказать, где заканчивается Билл и начинается Порча. Через мгновение часть груды начала источать яркий белый свет. Свет сгустился в подобие сферы, которая метнулась к Пеану и ударила его в грудь. От столкновения тот пошатнулся, но, помимо этого, свет, казалось, не причинил ему вреда, а напротив, будто придал сил. Лена почувствовала, что от него исходит сила.

Кажется, она поняла, что произошло. Пеан победил Порчу, и могущество Порчи перешло к нему. В конце останется лишь один.

Пеан вернул кадуцей в карман, повернулся и улыбнулся Лене. Он уже не потел, а одежда его стала чистой и будто свежевыглаженной. Он не просто наполнился новой энергией, он полностью восстановился.

– Я был ближе к неудаче, чем хотелось бы, но, полагаю, в целом справился не так уж плохо, учитывая, что это была моя первая битва, – заметил Пеан. – Что скажешь, Лена?

Она прохрипела:

– Почему вы просто стоите? Помогите Биллу!

Пеан перестал улыбаться.

– Мне в самом деле жаль, но я ничего не могу для него сделать. Тут я бессилен.

– Хотите сказать, он мертв? – горько спросила Лена.

– Да.

– И это вас ни капли не беспокоит? Вы использовали его, чтобы победить Порчу. Вы его подожгли, в конце концов!

Пеан пожал плечами.

– Это была твоя идея.

– Я предложила, чтобы вы подожгли Порчу!

Она повысила голос до крика, и Пеан нахмурился. Когда он заговорил, его голос был тихим и сдавленным, будто от сдерживаемого гнева.

– Моя способность оказывать воздействие на физиологию себе подобных в настоящий момент ограничена, но это не касается людей. Мне удалось быстро нагреть кислород в клетках этого мужчины, что произвело желаемый эффект.

– Билла. Его звали Билл.

Пеан сердито посмотрел на нее.

– Мне не нравится твой тон, Лена.

– А мне не нравится, что вы убили своего пациента! Он пришел к вам за лечением!

– Вероятно. А еще вполне возможно, что он помогал Порче по собственной воле, – Пеан покосился на почерневший труп Билла. – Увы, этого мы уже не узнаем.

– Как вы могли? – не сдавалась Лена.

Взгляд Пеана стал холодным, как лед.

– Это был вопрос выживания. Или ты бы предпочла, чтобы я поджег тебя?

Лена промолчала.

– Я решил, что нет. Кроме того, что значит одна жизнь по сравнению со всеми теми, которые я смогу спасти в будущем, благодаря его… благодаря жертве Билла.

– Это не жертва, если человеку не дали выбора.

– Я не буду с тобой больше спорить. Нас ждут пациенты. Думаю, ни они, ни твои сотрудники не пострадали, пока я сражался с Порчей, но нужно проверить. Пойдем.

Он направился к двери, переступив через тело Билла, но Лена не сдвинулась с места. Не дождавшись ее, Пеан оглянулся.

– Я сказал, пойдем.

– Я думала, вы бог, – отозвалась Лена. – Но вы просто чудовище, да?

Он некоторое время смотрел на нее, будто пытался что-то для себя решить, потом снова вытащил кадуцей и направил на нее.

– Кто сказал, что я не могу быть и тем, и другим?

На этот раз жезл засветился черным, и тело Лены затопило болью. Она рухнула на пол, словно марионетка с перерезанными ниточками, и перекатилась на бок. Дыхание стало прерывистым, пульс неровным, и каждая клеточка тела будто горела в агонии.

– Я поразил тебя всеми видами рака, известными человечеству, – сообщил Пеан. – И еще парочкой видов, которые вам только предстоит открыть. Полагаю, будучи онкологом, ты найдешь этот опыт захватывающим.

Лене было так больно, что она едва разбирала его слова.

– Прошу… – выдохнула она почти неслышно. – Остановите это.

Пеан вернулся, снова перешагнув через тело Билла, и опустился на колени около нее.

– Отныне и впредь ты будешь делать то, что я скажу, не колеблясь и без вопросов. Это ясно? – Когда Лена не ответила, он повторил медленнее: – Это? Ясно?

– Д… да.

Пеан улыбнулся.

– Хорошо.

Золотое сияние кадуцея вспыхнуло перед глазами, и боль ушла. Но память осталась. Память останется с ней навсегда, как и хотел Пеан, в качестве напоминания.

Пеан поднялся и протянул руку. Секунду посомневавшись, она приняла руку и с его помощью встала.

– А теперь вернемся к работе, да?

Пеан направился к двери, и на этот раз Лена беспрекословно последовала за ним. Он снова переступил через тело, но она обошла труп по дуге, не сумев заставить себя на него смотреть.

В коридоре Пеан наморщил нос.

– Скажи своим сотрудникам, чтобы убрали тело. Оно издает весьма неприятный запах. – После краткой паузы он добавил: – И окна пусть откроют.