Текст книги "По ту сторону"

Глава 13: Китоврас

Берендей вернулся к вечеру. Его миссия к троллям не отличалась особой дипломатичностью – кулаки у волхва оказались сбиты в кровь, на плече красовалась здоровенная ссадина. Великаны волнуются, сообщил он. Приближение зла чувствуют. О ранении Линдора Берендей уже знал. Без подробностей, правда. Волхв сказал, что хоть раны и значительные, эльф жить будет.

– Я могу проведать его? – спросил я у волхва. Тот, наворачивая медовые пряники с травяным чаем, уверенно кивнул головой.

– Сможешь, я думаю. Эльфа доставили на капище, там Яга и Высшие эльфы его пользуют по всем правилам ведовской и эльфийской медицины.

– Капище. Это где?

Ответил Нафаня, подсовывая и мне пряники.

– На севере долины, за порогами – обителью водяных эльфов, за Туманным островом… В общем, там, куда эльфы запретили тебе бывать.

Берендей отобрал у меня пряник, который я мусолил в руках.

– Не хочешь, есть отдай голодному и страждущему. Мне птица Сирин весть от Высших эльфов прислала. В нем говорилось о ранении стража и о том, что с Семена сняты все запреты. Более того его просят прибыть на капище к Линдору. Настоятельно просят.

Я задумался. Что-то опять случилось. И связано, как мне думается, это со мной напрямую. Маячки сработали вновь, как Линдор и предполагал? Не это ли послужило причиной ранения эльфа? Очередное нападение штурмовиков с лазерным оружием?

– Когда мне собираться?

– Завтра утром тебя отвезут.

Очередная ночь опять для меня прошла беспокойно. Я чувствовал себя виноватым в том, что Линдора ранили. Хоть разум и говорил мне, что проверку с маячками затеял эльф сам на свой страх и риск, на душе скребли кошки. А кроме этого на меня накатило предчувствие приближающейся беды. Сон так долго ко мне не шел, что мне пришлось, в конце концов, плюнуть и позвать Нафаню. Добрые полночи, я учил его азам оригами. Бумагу эльфийского производства домовой все-таки достал. Листы оказались неожиданно очень приличные. На сложные модели не пойдут, а вот для начинающих в самый раз. Под конец, освоившись с хрустящими, пахнущей лавандой листами я сложил щенка. Модель средней сложности, но со своими хитростями. Только после того, как следует, намучившись с ней, я смог вернуться в свои хоромы, чтобы упасть на перины и провалиться в сон, так похожий на забытье.

Утром, едва я продрал глаза, Нафаня посадил меня завтракать. Берендея опять не было. Он как ушел ночью в обличье медведя, так еще не возвращался. Откушав блинов и лепешек с медом и сливками, я стал собираться. На другом конце стола, с ночи остались квадратные листы, первые простые модели Нафани, моя модель щенка… В коробке оставалось место, и я решил прихватить с собой бумажного щенка. Но стоило мне протянуть руку к модели, как щенок отпрыгнул в сторону. Я замер. Это чья-то шутка? Нафаня невидимый шутит? Я повторил эксперимент. Стоило мне протянуть руку вперед, как модель оживала и начинала скакать по столу, виляя хвостом. Отложив сумку и коробку в сторону, я сел на лавку, подальше от стола. Отдышался, еще раз посмотрел по сторонам, заглянул под стол и кровать. Нет, это не дело рук проказливого домового. Я уже научился его чувствовать. Даже оставаясь невидимым, Нафаню можно разглядеть в виде тонкой, полупрозрачной тени. Надо только внимательно смотреть. Тем более к инциденту с ожившей бумажной бабочкой, домовой явно не причастен. А тут у нас явно подобная оказия! Я вновь осторожно простер свою руку, вызывая очередной всплеск движений у бумажной модели. Без моего участия щенок так и оставался сложенной из бумаги моделью. Лишь на расстоянии менее полуметра между мной и моделью, щенок проявлял признаки жизни. Так, как близко я находился от коробки, когда эльф открыл ее? Нет, нет, дело не в расстоянии! Бабочка, вырвавшись из коробки, затем просто улетела прочь – бумага обретшая жизнь, не собиралась вновь становится вещью. С бабочкой дело не в расстоянии. А в чем? Может для обретения самостоятельной жизни щенку нужно больше времени? Вон, бабочка, сколько просидела в коробке, пока ее выпустили. Немного поэкспериментировав, я научился управлять щенком. Слушаясь движений моих рук, моего голоса щенок бегал кругами, прыгал через нож, падал на бок и выделывал еще много других штук. А когда я вслух пожалел, что модель получилось небольшая, щенок стал стремительно расти. Не дожидаясь пока щенок вымахает до размера взрослого мастифа, я подскочил и смял бумагу. Модель хрустела в руках, превращаясь вновь в простую бумагу, пригодную для поделок…

– Семен!

Этот громогласный рык мог принадлежать только Берендею. Бросив скомканную бумагу в печь, я подхватил сумку и коробку, и выскочил на улицу. Там у ворот стоял, возвышаясь башней, волхв. А рядом с ним топтался, перебирая копытами… Всадник? Нет, нет за воротами, рядом с Берендеем стоял кентавр. Я с опаской подошел к человеку-лошади. Нижняя половина тела кентавра принадлежала крепкой, коренастой лошадке, военной масти. Там где у лошади должна начинается шея, начинался человеческий торс. Человеческое тело – мускулистое, какое-то квадратное, венчала бородатая голова, в лавровом венке. Черты лица кентавра тонкие, подвижные гармонировали с лукавыми, с бесовскими огоньками глазами навыкате. Берендей положил на плечо кентавру свою длань.

– Знакомься, Семен. Это Китоврас. Он тебя отвезет к Линдору.

Кентавр протянул свою лопатообразную ладонь. Мышцы руки так и взбугрились на его загорелой руке. Как бы он мне ладонь не сломал! Я осторожно пожал руку кентавру. Тот ухмыльнулся, его рукопожатие оказалось крепким, но не смертельным.

– Э… очень приятно. Китоврас значит? И я поеду верхом на тебе?

– Да. Никогда не ездил верхом?

Голос у кентавра оказался глубоким, басовитым.

– Нет, не приходилось.

– Ничего сложного нет. Ты только с крыльями осторожней – не оторви.

Крылья? Я зашел к кентавру сбоку. За спиной, между лопатками, оказались два изящным, аккуратно прижатых к конскому хребту два крыла черного цвета.

– Ого! Ты и летать можешь?

Китоврас заржал.

– Не очень хорошо. Сказывается отсутствие практики. В пределах долины не очень-то полетаешь. Проще галопом да рысью.

– А седло?

Кентавр Китоврас обиделся.

– Ты еще про уздечку спроси! Так садись. Помчимся с ветерком!

Делать было нечего. Под ехидные комментарии Берендея, я взгромоздился на спину к кентавру. Нафаня лохматым клубком выкатился из ворот, прямо под копыта. Попрощаться оказывается, пришел. Как оказалось, запреты и ограничения с меня сняты равно как надзор домового.

– А я думал ты со мной поедешь, – попенял я ему. – Кто теперь присматривать за мной будет? Тогда, на берегу, можно сказать, ты спас мне жизнь.

Нафаня развел руками.

– Не могу я сейчас идти. Хозяйство и так запустил. Какой я домовой, если за домом не гляжу? А ты, проведай Линдора и снова возвращайся к нам. Погостишь еще у нас…

Берендей поддакнул:

– Дедушка дело говорит. Проведаешь стража и возвращайся! Тебе здесь всегда будут рады! А насчет присмотра не беспокойся, за этим дело не станет. Нельзя человеку в таком месте как наша долина оставаться без пригляда. В первую очередь для твоей же безопасности… Поедешь с Китоврасом, слушайся его. А ты, копытный без глупостей! Отвечаешь за Семена… Эльфы дважды прочесали всю долину, вроде все спокойно. Но, как, говорится береженного боги берегут!

На том и простились. Я пожал лапку понурого домового. Как-то прикипел я к Нафаней душой за эти дни. Нравился мне обстоятельный домовой! Берендей просто кивнул на прощанье.

– Еще увидимся Сеня. Заходи, не стесняйся!

Кентавр рванул вперед, будто и вправду полетел на крыльях. Пролетев мимо садов, я подумал, что кентавр сбавит скорость. Ничего подобного! По неровному, каменистому дну ущелья мы двигались с той же скоростью, что и по ровной дороге. Китоврас скакал по каменным насыпям с ловкостью горного козла. Я забыл про обещание быть осторожным с его крыльями и вцепился в жестокие перья изо всех сил. Проскочив ущелье за минут тридцать, мы оказались у реки. У того самого места где открылся портал, где затем восседал совет Высших эльфов. Тут я взмолился о пощаде. Китоврас не переставая ржать надо мной, остановился на берегу, давая мне передышку. Я сполз с его спины, не чувствую своих ног. Седалище мое нещадно болело, разбитое о крепкую спину кентавра.

– Слушай, Китоврас, а мы можем ехать помедленней? – я в изнеможении повалился на гальку, совершенно не чувствуя под собой острых камней, так все онемело. – Еще одной такой скачки мне не перенести. Я не ковбой, в конце концов!

– Попробую. Хотя мне трудно сдерживать себя. Кентавр это скорость, это стихия!

Кентавр, произнеся подобную сентенцию, горделиво зашел в воду по колено и стал там шумно плескаться. Я же, чтобы размять ноги отправился к кустам ежевики, во множестве росшей по правому берегу реки.

Глава 14: Боли-бошка

Как объяснял мне Берендей время в долине течет по особому. Медленнее, во-первых. Сутки, проведенные здесь, оборачиваются тремя в мире по ту сторону Врат. Едва узнав об этом, я немедленно посчитал срок своего отсутствия в фирме. Шеф, наверняка, объявил меня в розыск. Только правоохранительным органам не суждено будет найти ни малейшей зацепки, способной пролить свет на мое исчезновение. Машину найдут сразу, только видеорегистратор и следы борьбы уничтожены стражами врат. Свидетелей случившегося нет. Варги не в счет, не думаю, что они будут сотрудничать со следствием…

Второй особенностью оказалось то, что в долине отсутствует смена времен года. Зима здесь не наступает никогда – в обители эльфов царит вечное лето. Нет, раз в два или три года наступают короткие периоды, которые с натяжкой можно охарактеризовать как раннюю весну или позднюю осень, и только. Благодаря этому да высокой концентрации магии можно одновременно увидеть две яблони, на одном только распускаются цветы, на другом – перезрелые плоды готовы сами упасть на землю. И поэтому, я, собираясь к колючим кустам, знал, что мне наверняка удастся полакомиться спелой ягодой.

Ежевики оказалось не очень много. Но набрать десяток другой крупной черной ягоды, не забираясь глубоко в колючие кусты можно. Я левой рукой придерживал длинные ветви, а правой то и дело, натыкаясь на шипы, рвал ежевику. Кентавр не торопился выходить из воды, поэтому время полакомиться сладко-кислой ягодой у меня было.

– Кхе-кхе. Простите, вы не поможете мне?

Голос тонкий, дребезжащий раздался в кустах слева от меня. Я замер с открытым ртом. Меня застали врасплох. Кто это еще там? После Лиха и тех двоих с автоматами не хватало вновь напороться на какую-нибудь злобную нежить! Я осторожно обернулся, стараясь высмотреть, кто это там подал голос. Кусты захрустели, и из ежевичных кустов вышел старичок. Невысокого росточка, мне по пояс, какой-то головастый и рукастый, дедушка смотрел на меня слезливыми глазами. Морщинистое личико его выражало глубокую скорбь. Общий жалкий вид довершали льняная рубаха и штаны в заплатках. Так-так, людей кроме меня в долине нет. Тогда кто… или что это? Какой-то дух. Моховой? Пущевик? Полевик? Или Аука? Еще один домовой? Так и не определившись, я осторожно спросил, косясь на, беззаботно развалившегося на мелководье кентавра:

– Что случилось дедушка?

– Сынок, суму я потерял. Вот все кусты облазил, никак не найду. Стар я, глаза совсем не видят. Помоги, а?

Я с сомнением еще раз оглядел старикашку с ног до головы. Неловкий он какой-то, жалкий. Не все же лесные и прочие духи опасны для человека! Было бы так, наши предки совсем в лес не ходили. На лешего старичок не походил. Тот тоже мастер перевоплощаться, но есть верные приметы, по которым его не трудно распознать. Старичок однозначно не владыка лесов. Я вытер испачканные чернильным соком ягод руки о траву.

– Ладно, дедуся, помогу! Где обронил свою сумку?

– Да, здесь она где – то, в кустах. Зацепилась за колючки и соскочила с плеча. Помоги сынок!

Поведясь на жалкий вид старичка, я нагнулся и стал шарить в траве. Мерзкий тип немедленно этим воспользовался. Ловко запрыгнув мнение спину, старикашка уселся мне на шею. Не успел я скинуть его с себя, как он перетянул бечевкой, с навязанными на ней узлами мне голову… У пиратов Карибского бассейна, если верить Сабатини, практиковалась подобная пытка. Назывались бечевка с узлами «четки боли». Едва дед сдавил «четками», как мою голову прострелила дикая боль. В глазах потемнело, все поплыло перед глазами. Наверное, я кричал. Иначе, как еще Китоврас нашел бы меня корчившегося от боли в кустах ежевики? Ловким ударом передних копыт он сбросил зловредного старичка на землю. Тот, покатившись по земле, на четвереньках нырнул в кусты и сгинул бесследно. С проклятьем срывая с головы веревку, я упал на землю, с остервенением потирая виски. Кентавр склонился надо мной.

– Ты как? – обеспокоенно он заглядывал мне в глаза, крепкими руками ощупывая голову в поисках ран.

Я использовал все свои лингвистические познания, чтобы охарактеризовать свое состояние. Китоврас с восхищением присвистнул, выслушав мою длинную тираду. Цензурных слов в ней попалось не более десяти.

– Это кто еще был? Что за упырь? – наконец, выдохнул я, исчерпав весь запас бранных эпитетов.

– Мелкий, вредный лесной дух. Зовут Боли-бошка…

– Как, как? Боли башка? – я обхватил голову. В ней нещадно пульсировала распирающая боль. – Да, имя у него подходящее.

Китоврас видя, что головная боль все не проходит, сбегал в лес, принес пучок какой-то травы.

– Возьми, – протянул он мне изрядно принятые стебли. Я с сомнением посмотрел на подношение Китовраса.

– Что мне с ними делать надо? Жевать? К голове прикладывать?

– Хорошо разомни в руках и вдохни аромат. Трава знатная, лечебная.

Я так и сделал. Размял что есть силы в ладонях, пачкая теперь пальцы зеленым соком. А затем вдохнул терпкий, пряный аромат. Запахло мятой и лимоном. Тяжелый обруч, которым сдавило мою несчастную голову, мигом спал. Боль немедленно ушла в небытие. Я с облегчением твердо встал на ноги. Кентавр смущенно топтался вокруг. Не уследил за мной, вот теперь и мнется со смущенным и виноватым видом на месте. Думается, если про Боли-бошку узнает Берендей или Линдор кентавру не поздоровится. Так ему и надо! А то, кентавр это скорость, кентавр это стихия! Развалился, блин, в реке, искупаться ему захотелось! Вслух же, я предложил:

– Поехали дальше? Мне гораздо легче.

Китоврас так и ни о чем, не попросив, лишь вздохнул. Для передвижения в этот раз, он выбрал легкую рысь, которая меня устроила. Северной река делала легкий изгиб, а потом разбивалась на несколько широких протоков. Здесь, на речных прогонах и обитали водяные эльфы. Когда мы проскакали мимо многочисленных вигвамоподобных домиков, из них горохом высыпали ловкие фигурки в голубых одеяниях. Увидев нас, они шумно приветствовали меня и Китовраса. Кентавр им отвечал, а я лишь улыбался и махал ручкой. Среди эльфийских слов мне удалось разобрать два или три. В который раз я пожалел, что Линдор не уделил большему вниманию мое обучение языку. А теперь, когда он еще и ранен, не прекратятся занятия вообще? Может найти еще учителя? Миновав эльфийское поселение, я поинтересовался, откуда Китоврас знает русский язык. Кентавр вновь приосанился, его меланхолию как рукой сняло.

– Мы, кентавры, очень умны. Способность к языкам у нас в крови. Лично я знаю двенадцать языков и наречий. В том числе русский и английский. Мой прадед знал в совершенстве около тридцати языков… А еще мы…

Дальнейший перечень заслуг кентавров вообще, и родичей Китовраса в частности я пропустил мимо ушей, посчитав, что больше половины из сказанного вымысел. Ну, не мог кентавр сначала ходить в советниках у библейского царя Соломона (да, да того самого!), участвовать с ним в диспутах, а потом еще и сражаться с ним. Однако если он не врет насчет своих лингвистических способностей и если других кандидатов не окажется, можно попросить кентавра поучить меня эльфийскому. Думается, после промашки с Боли-бошкой кентавр не откажет мне.

За порогами, выше селения водяных эльфов река уходила круто влево. Лес, тот самый в котором я прятался от стрелков в кевларе, так и тянулся по правую руку от нас. В нем царствовал леший, дух строгий, порой опасный для человека. Чем северней мы продвигались, тем гуще и древнее становился лес. Если там, где я прятался от стрелков, в хвойном лесу еще имелся подлесок, и изредка встречались чахлые лиственные деревца, то теперь перед нашим взором предстала густая, непроходимая чащоба, состоящая из высоких, разлапистых елей. Китоврас явно старался держаться подальше от мрачного леса.

На пути нам стали попадаться первые приметы приближающего капища, как мне показалось. Кентавр обратил мое внимание на пирамиды из камней, на невысокие каменные столбы, на которых высечены руны и знаки огня и солнца, на валуны с бледными от времени петроглифами. Стали попадаться возле реки и вдоль дороги идолы… Сразу после деревянных кумиров, Китоврас остановился. Мне пришлось слезть с его спины. Дальше мне предстояло идти пешком.

– Тут, недолго осталось, – заверил меня кентавр.

Перед нами река вначале разделялась на два рукава, а затем вновь два протока объединялись в один, образовывая посередине длинный и узкий остров. Несмотря на то, что сейчас день-деньской, что жаркое солнце, заглянув в ущелье, только что скрылось за горой, над островом клубился плотный, непроницаемый туман. Ветер, дующий нам в спину, туман этот разогнать не мог. Густая шапка зависла над островом, и растекаться в сторону, или редеть не собиралась…

Глава 15: Кащей

Китоврас при виде странного острова с нависшим над ним туманом совсем притих. Шаг его стал осторожным. Обычно говорливый, он теперь больше молчал. Мне показалось, что кентавр боится острова. Или то, что скрыто туманом. Да, и я почувствовал, как стало тоскливо на душе, едва мы приблизились к месту, где два рукава вновь соединялись вместе в один бурливый поток. Остров, окутанный туманом, посредине реки, на расстоянии брошенного камня производил мрачное впечатление. Зло прятались там, на том острове, за молочной пеленой, чистое зло…

Тягостное ощущение усиливали каменные и деревянные статуи, во множестве установленные по берегам реки. Огромные, в два человеческих роста, они изображали бородатых воинов с мечами в руках. Взгляды статуй устремлены на остров, лица истуканов искажали гримасы ярости и гнева. Десятки и десятки безмолвных стражей окружали остров со всех сторон… Я не выдержал и спросил насупившегося Китовраса.

– Что там… на острове?

Мне, оказалась, что Китоврас не станет отвечать на вопрос. Но кентавр, отводя взгляд от очередной статуи, тихо стал рассказывать. Настолько тихо, что я, хоть и подошел совсем близко, мне приходилось напрягать слух, чтобы хруст щебня под копытами не заглушал слова…

– На острове заточен на веки вечные сам Кащей Чернобогович, младший сын Великого Змея Тьмы, властитель самого мрачного царства Нави, великий колдун-некромант. Могущественней Кащея только его отец Великий Змей Чернобог. В свое время, до пленения Кащею подчинялись целые полчища созданий царства Нави. Мавки, Лихо, Криксы и прочие повиновались некроманту беспрекословно. Подобно личу Кашей способен лишить любое живое существо его жизненной силы… Почти всегда появляясь в образе высокого, костлявого, невероятно худого старика, на черном коне, Кащей испокон веков сеял ужас и страх. Доспехи его, заговоренные самой Марой, богиней зимы и смерти, нельзя ничем пробить. Меч-бастард в руках колдуна разит без промаха. Не было в мире того, кто смог с ним сравнится в искусстве фехтования! Конь его, созданный в самых темных глубинах Нави, ужасное чудовище! Оно не являлось ни живым существом, ни мертвым…

– Как же его удалось победить?

Кентавр перешел на едва слышимый шепот.

– Хитростью. Кащей не зря назван бессмертным. Сила его привязана к Великому Яйцу Мироздания.

Я невольно хмыкнул, услышав такое сочетание слов. На что Китоврас гневно вскинулся, взбрыкнув в воздухе передними копытами. Немедленно вспомнив, что имею дело с существом наполовину лошадью, олицетворением дикой и необузданной стихии, я осторожно подался в сторону. Кентавр, успокоившись, продолжил:

– Великий и единственный Бог, которому вы люди даете зачем-то разные имена, такие как Иегова или Аллах… Мне более привычно имя, данное славянами – Род. Тебе должно быть знакомо это имя! Для простоты я буду звать Великого Архитектора именно так… Так вот, Род, созидая наш мир, вначале создал Яйцо. Понимать это надо не буквально. Яйцо это сгусток первоначальной энергии и материи, невероятной плотности. Вы, люди называете яйцо космологической сингулярностью породившей потом в результате Большого взрыва нашу Вселенную. Мне и моему народу кажется, правильно называть первоначальную сущность Яйцом, из которого по воле Рода и родился сложный, гармоничный мир, что нас окружает. Каждый раз, когда вылупляется из яйца цыпленок, или из икринки проклевывается рыба или лягушонок, я вижу в этом таинстве малое повторение великого, и не могу не восхищаться этим! И сила Кащея привязана к этому яйцу изначально. Уничтожить Кащея насовсем можно – для этого надо всего лишь уничтожить суть всего мироздания. Поэтому в сказках и зовется Кащей Бессмертным. Он есть, пока цел наш мир! Когда-то, очень давно Дажьбог попытался уничтожить Кащея, так из этого ничего хорошего не вышло!

Видя, что кентавр смолк, я попросил его, рассказать эту историю. Китоврас не стал отнекиваться.

– История та древняя. После гибели жены своей Златогорки Дажьбог остался совсем одинок. Душа Златогорки сошла в Навь, где слилась с духом Марены – богини Смерти. Видимо из-за этого, Марена возжелала соединится с Дажьбогом. Та часть души Златогорки, что жила в Марене стремилась этого больше всего на свете. И богиня Смерти, ничего лучше не придумав, решила приворожить Тарха Дажьбога, поселив в его сердце любовную тоску. А в то время к Марене сватался сам Кащей, сын Чернобога! Но куда там ему до молодца Дажьбога! Марена вышла замуж за Дажьбога, а оскорбленный противник затаил зло. Вскоре после свадьбы Кащей похитил Марену. Сообща Марена вместе с Дажьбогом сбросили тогда Кащея в пекло. Но прошло время, и сын Чернобога выбрался из плена и вновь украл богиню смерти! Опять вызволил возлюбленную Дажьбог. На этот раз Кащея превратили в камень. И опять высвободился сын Чернобога, и снова похитил Марену. В третий раз Кащея приковали на Алатырской горе. Но и там не суждено было пробыть ему долго! Бессмертный он, властитель Нави и этим все сказано. Понял тогда Дажьбог, что не успокоится Кащей пока не возьмет в жены богиню Смерти, и не пленить им его навечно. Лишь уничтожив его, можно будет обрести покой! Подобрался тогда Тарх Дажьбог к самому сосредоточению мироздания, собираясь расколоть Великое Яйцо, уничтожить тем самым Кащея! Как он думал, пришло время очистить мир от скверны. В его мыслях было уничтожить Навь вместе с его владыкой, чтобы Явь восторжествовала надо всем. Ему это почти удалось – тьма и смерть были уничтожены. Но в Прави нарушилось равновесие Яви и Нави. Ибо без Смерти нет и Жизни. Вмешался тогда сам Род – Родитель Вселенной. Для возвращения мира на путь Прави, для возвращения Смерти и тьмы он наслал на Землю огонь и воды. Отголоски той, былой истории имеются у многих народов. В сказках Кащей до сих пор похищает невест и жен, и смерть его по-прежнему в яйце. Схождение богов и героев в ад, распятие их в горах упоминается у греков. Ну, а сошедшие с небес огонь и вода описываются в Библии. И не только! У шумеров, например, тоже. История нашего мира, история богов как зеркало разбито на множество кусков и кусочков. И каждый народ хранит свой кусочек, не понимая как совместить вместе все осколки, чтобы восстановить былую картину прошлого!

Китоврас глубоко вздохнул, а затем продолжил.

– Вот так-то! Кащея можно лишь пленить, резко ограничив его в силе. Что в свое время и сделали Баба-яга и Посредник. Заманили в ловушку и заперли в пределах острова.

Я еще раз посмотрел на остров-темницу. Вот кого скрывает туман! Вот из-за кого Высшие эльфы запретили мне идти на север долины. Испугались, что если я пособник врага, то попытаюсь освободить Кащея. Я указал на очередного воина из камня.

– Они охраняют Кащея?

Кентавр кивнул.

– Да. На сам остров наложены сильные заклятья, да по периметру направлено множество охранных заклинаний. Истуканы часть защиты острова, своего рода охранные амулеты. Они не позволяют выйти Кащею за реку. Деревянные сделала Яга, каменные установил Посредник.

Защита острова на этом не заканчивалась. Охраняли границы, очерченные запретными заклятиями еще и эльфы. Я сам мельком увидел у кромки леса и позади нас стремительно мелькнувшие фигурки с луком наперевес. М-да, образ Кащея нарисованный Китоврасом разительно отличается от привычного мне по сказкам образа злодея. Какой-то более значимый, и более зловещий, наверное.

– Зачем же, заточили его именно здесь? Из любой темницы можно бежать. Что будет с долиной, если Кащей вырвется на свободу?

– Этого больше всего бояться эльфы и Яга. Портал на реке показал Враг Без Имени может проникнуть в долину и попытаться освободить сына Чернобога. Нельзя, что бы Враг заполучить такого союзника!

Я задумался. С меня запрет на передвижение сняли, значит, меня не подозревают в пособничестве неведомому врагу. Что же тогда случилось? Затем меня настоятельно просить явится к Линдору? Очень скоро я это узнаю.