Текст книги "Три сапога пара"

Глава 2

Гринривер поднял перчатку, осмотрел ее внимательно, и громко в нее высморкался. Салех мысленно попрощался со своим собутыльником и попытался вспомнить, успели ли они оплатить съеденное и выпитое или нет? Майор выглядел человеком, который знает, с какого конца браться за оружие.

– Ага, отлично – оскалился графеныш – Рей Салех, выступишь моим секундантом? Раз вызвали меня, то и решение об оружии и времени дуэли принимаю я сам. Стреляемся! Прямо сейчас. И, наверное, прямо тут!

– Да без проблем. Может – улица? Пожалей официанта – ответил Рей, зевая.

– За бортом слишком сильный шторм для подобных маневров. – Барон. Я вижу, у вас есть револьвер?

– Да, вот он! – оскорбленный показал оружие.

– У вас будет секундант?

– Трактирщик! Тебе выпал уникальный шанс, стать свидетелем решения спора благородных! – проорал барон куда-то вглубь зала.

Из недр буфета выскочил испуганный мужчина в фартуке и подошел к столу.

– Будешь секундантом?

– Вашблагородь… А что делать-то надо?

– Сейчас один из нас вышибет себе мозги, а ты подтвердишь полиции, что всё было честно и по взаимному согласию. – Радостно пояснил Гринривер.

– Но я…

– Если ты откажешься – мой друг оторвет тебе голову. Он сегодня еще никого не убивал и потому грустный! – объяснил диспозицию Гринривер. Салех миролюбиво оскалился, демонстрируя, что он не особо грустит сейчас. Глядя на острые зубы за тонкими губами, трактирщик побледнел и едва не рухнул в обморок.

– Я с-с-соглас-сен, т-т-такая ч-честь… – проблеял мужчина, нервно вытирая вспотевшие ладони о фартук.

– У меня оружия нет. Салех, у тебя есть револьвер? – поинтересовался графеныш.

– Не-а, – задумчиво протянул отставной лейтенант, лениво рассуждая, можно ли заменить ствол, которого у инвалида не оказалось, тесаком, который у Салеха был. И стреляться уже из него.

– Тогда упростим задачу. Эй, майор, давай свое оружие моему секунданту. – Лейтенант! – рявкнул Ричард.

– Я! – от неожиданности Рей аж подпрыгнул.

– Возьми у майора ствол, вытащи оттуда патрон – один, и выдерни из него пулю. Саму гильзу верни в патронник. Майор, тебя все устраивает? – голос графского сынка звучал почти трезво.

– Стреляешься первым! И я кручу барабан. – Поспешно ответил флотский. На это Ричард лишь пожал плечами.

– Один патрон, Салех!

– Да слышу я, слышу, может, вообще не вынимать? – буркнул вояка.

– Не, так неинтересно…

Штрайсе протянул свое оружие. Рей аккуратно откинул раму, вытащил патрон и зубами вырвал пулю. На стол посыпался порох.

Пустой патрон занял свое место в барабане. Револьвер вернулся владельцу.

– Крути, дядя, смелее!

Побледневший майор крутанул барабан, потом еще раз и еще. И протянул револьвер Ричарду, который ковырялся в носу. Тот взял револьвер, покрутил его в ладони, приставил к виску.

– Так, пару моментов. Трактирщик! На! – в воздухе блеснула золотая монета. – За выпитое, и если придется меня отмывать от стен. – Салех! Ты меня внимательно слушаешь?

– Весь внимание! – отозвался Рей.

– Слушай, мы почти стали друзьями, так что у меня будет небольшая просьба, ну, в том случае, если я сейчас умру… Обещаешь выполнить?

– Ну…

– Обещай!

– Ладно, ладно… – раздраженно буркнул инвалид, не понимая чего именно от него надо собеседнику.

– И смотри у меня там, не выполнишь – вернусь с того света…

– Говори уже! – рявкнул Салех.

– Ты мне никогда не нравился, ты редкостный урод, и потому завещаю тебе утопиться в выгребной яме!

С этими словами Ричард поднес пистолет к виску и нажал на спуск. Раздался хлопок, все вздрогнули. Из дула пистолета шел дым. Дым от сработавшего вхолостую капсюля.

К слову, графеныш даже не зажмурился.

– Спасибо, Рей, но тебе придется продолжать жить. Майор! Теперь твоя очередь!

Крутанулся барабан. Дрожащей рукой офицер взял ствол. Оружие гуляло по широкой дуге.

– Я… я не могу…

– Салех, помоги дяде! – приказал молодой аристократ, опрокидывая стопку.

Тут уже Рею не нужно было подсказок. Общение с графским сыном не прошло даром, и последние два часа инвалид мечтал сломать кому-то пару костей. А тут такой шикарный повод!

Кулак впечатался в живот трясущегося майора, и того согнуло пополам.

Привставший Салех схватил одной рукой свою жертву за загривок, а второй перехватил руку с револьвером. И сел обратно на стул. Лицо незадачливого дуэлянта оказалось прижато к столешнице, а дуло револьвера уперлось в покрытый испариной лоб.

Все происходящее заняло доли мгновения.

– П-пожалуйста, н-н-не надо, умоляю, п-п-пожалуйста… – залепетала жертва.

– Рей, я знаю, ты благородный человек, ты просто обязан помочь офицеру сохранить его честь! – Ричард говорил невнятно, пережевывая курицу, куском которой он размахивал.

– У-у-у-у меня есть деньги, в-возмьмите, всё в-возьмите, не убивайте! – майор рыдал, уже не пытаясь вырваться.

– Тихо, тихо, тихо, Штрайсе, не надо так унижаться, мы вас убьем в любом случае! – Ричард успокаивал майора с искренним участием в голосе. – Но всем расскажем, что вы умерли как настоящий мужчина. С оружием в руках, защищая свою честь. А трактирщик подтвердит. Да, трактирщик?

Бледный трактирщик, который трясся, как осиновый лист, лишь затравленно кивнул.

– Рей, приступай!

– Не-е-е-е-ет!

Раздался выстрел. Тело на столе обмякло. Пуля, пролетевшая над ухом Майора, вонзилась в потолочную балку и выбила крупную щепу.

– Эх, Салех, Салех, урод ты – огорченно вздохнул графеныш. – Нет у тебя чести и сострадания. Убил бы ты идиота, было бы всё просто и понятно, неудачная дуэль, джентльмены решали свои проблемы. Как цивилизованные люди, ты понимаешь своим скудным умом это слово? Цивилизованные! А теперь – что? У человека травма, он же теперь служить не сможет, выстрелов станет бояться. Моральный дух флота подорвет! А это – что? – натуральная диверсия! Так что ты еще и предатель!

– Противно! – отмахнулся от собутыльника Салех. Он не мог понять своих чувств к новому знакомому. Раздражение, уважение и… страх? Бывший лейтенант всерьез опасался этого прощелыгу, которого мог убить одним ударом кулака?

– А мне, думаешь, не противно с тобой пить? А я вот – пью! – Ричард закинул в глотку очередную стопку и полез в саквояж. – Но просто так у меня этот урод не отделается! – в руках Гринривера появилась опасная бритва. – Сейчас я оставлю на ублюдке свою подпись!

А дальше Рей завороженно наблюдал за тем, как склоняется над бессознательным майором графский сын. Сверкает в слабом уличном свете острое лезвие, направляемое длинными музыкальными пальцами. Выверенное движение…

На стол падает длинный напомаженный ус. Левый.

– Трактирщик! – неожиданно вопит Гринривер.

Трактирщик, который вовсе не трактирщик, а владелец буфета, аж подпрыгнул на месте. Впрочем, подпрыгнул и спрятавшийся за стойкой половой, громко ударившись затылком о стойку. А Салех матерился, едва не уронив практически пустой графин.

– Чего изволите?

– Склянка есть? Прозрачная? Из-под сиропа?

– Должна быть…

– Тащи! И эту падаль выкинь за порог, вонять уже начал! – Ричард пнул под столом бессознательное тело.

Через несколько минут буфетчик принес на подносе крохотную бутылочку и, подхватив все еще пребывающего без сознания майора за ноги, вытащил того из помещения на улицу.

Ричард бережно подхватил трофейный ус за кончик и поместил в склянку, предварительно убедившись, что та внутри сухая. Горлышко он заткнул грязной печаткой, полученную композицию бережно завернул в салфетку и сунул в свой дорожный саквояж.

Салех поднял с пола пистолет, хозяйским взглядом осмотрел его, протер, завернул в салфетку и уложил в заплечный рюкзак.

На этом сбор трофеев был закончен. На столе тем временем материализовался еще один графин.

Бывший лейтенант разлил спиртное по стаканам и провозгласил тост:

– За удачливых ублюдков! Признайся, ты богу смерти в кашу насрал?

– Ага, трахнул любимую дочку! – Гринривер выпил и начал поглощать содержимое тарелки.

– Так у него, если память не изменяет, любимая дочка – повелительница крыс и чумы. У нее крысиные лапы вместо ног, а из женского естества сочится гной…

– Зато всегда скользко, – пожал плечами графский сын.

Коньяк пошел Рею не в то горло, и бывший вояка закашлялся. А потом заржал. В пехоту шли люди из самых «низов», и сальные шутки там всегда была в цене.

И они посидели еще немного. И еще намного. А потом…

– Слушай, вашблагородье, а мы чего пьем-то?

– Кажется, это бренди. Но я не уверен.

– Не, не в смысле – что, а в смысле – зачем?

– За знакомство.

– Так мы вроде уже познакомились?

– Ага.

– А до того, как познакомились, двигались ли мы куда?

– Я на дирижабль. У меня билет.

– Хм… и у меня билет.

За окном смеркалось.

– Твою мать! – это уже хором.

– Трактирщик!

– Каналья!

– На барабан пущу!

– Кишки выпущу!

На полные ярости возгласы никто не явился. Где-то за стойкой что-то рухнуло. Раздраженный лейтенант, с трудом сохраняя равновесие, встал из-за стола и двинулся на поиски того, кому можно было поставить в вину тот факт, что гости засиделись и пропустили свой рейс.

В буфете было пусто. В всем здании было пусто. Как и на улице.

– Нет никого. Все разбежались – как-то смущенно резюмировал Салех.

– Это всё ты виноват! Если бы не твоя стремная рожа, такая ерунда бы не произошла! – брызгал слюной графеныш. – Всех распугал! Да тут даже тараканы от твоего вида разбежались! Ты что, не мог быть добрее к людям? Если бы не твоя жестокость и мразотность, нам бы сообщили об отправлении дирижабля! И вот что нам теперь делать?

Растерянный Рей не знал, куда деть руки. Взгляд его упал на крупного рыжего таракана, который презрительно разглядывал бывшего лейтенанта и никуда не собирался уходить.

– Мрак! Темные времена! Отрыжка творца! Чумы гнилое естество! – продолжал распаляться графский сын, с ненавистью глядя на собутыльника. – Так, Рей Салех, ты эту кашу заварил, тебе ее и расхлебывать! Иди и найди нам транспорт до Римтауна! Живо!

Слегка дезориентированный истеричным воплем Салех, давая сильный крен на правый бок вышел из буфета и огляделся. В его мозгу, отравленном флюидами алкоголя, не было и тени сомнения в том, что совместное опоздание на дирижабль – это сугубо его, Салеха, проблема. Была ли в этом вина литра крепкого алкоголя, многочисленных контузий, армейской привычки подчиняться аристократам или же что-то еще, мы, скорее всего, так и не узнаем.

Но факт оставался фактом. Пьяный Салех отправился решать проблему, залпом уничтожив остатки джина в бутылке (а оставалось там немало).

Касса оказалась закрытой. Фуникулер тоже не работал, персонал причального порта ходил домой пешком. Свет горел в небольшом домике, на стене которого красовался герб полиции, но туда отставной лейтенант соваться не стал, догадываясь, что понять его могут превратно, то есть просто пристрелить с перепугу.

В итоге путь лейтенанта напоминал путь безголового таракана. Цок-цок-цок – глухой удар кулаком в дверь, серия проклятий, и снова цок-цок-цок.

– Чего надо?

Из-за очередной двери (пятой по счету) раздался заспанный голос.

– Дело есть, надо срочно доставить двух знатных господ в Римтаун! Ик! – Салех старался говорить внятно. Получалось не очень.

– Не на чем! Следующий дирижабль через три дня. – С сожалением протянул голос из за двери.

– Плачу, ик, любые деньги! – Рей даже заслушался. Первый раз он произносит подобную фразу.

– Да хоть сри ими, я тебе дирижаблю не рожу! – раздалось лязганье замка, скрип двери и Салех увидел владельца голоса. Плюгавый мужичок с плешивой лысиной. На нем была замызганная рубашка и грязные кальсоны. – Мужик, ты, вообще, кто?

– Рей я!

– Какая, нахрен, рея, ох… – до мужичка долетел запах перегара. – Мил человек, ты закусывал хоть?

– Ик, пехота не закусывает! – бухнул себя кулаком в грудь Салех. Он умудрился забыть начало разговора и сейчас с каким-то удивлением пялился на мужичка.

– То есть это вы дебош устроили, обблевали полицейского и обосрали морячка? – продолжал допытываться незнакомец.

– Не мы! Он сам! Ик!

– Ох, кретины… Мы тут таких не любим! – с неприязнью заявил мужик.

– Мы тоже! – согласился Салех, окончательно забывший, что он тут делает.

– Деньги, говоришь, есть?

– Ага…

– Много?

– Сколько надо!

– Есть вариант один, могу вас отправить в грузовом контейнере для особо хрупких грузов. Но лететь он будет часов девять.

– Хм… А быстрее?

– Д-классом? Выйдет часа четыре. Ты уверен?

– Ага! Мне только самое лучшее, давай свой Д-класс!

– А на Д-класс точно денег хватит?

– Сколько?

– Два золотых! Платить монетой. А то знаю я ваши бумажки!

Презрительно усмехнувшись, Салех ощерился и вытащил из кармана запрошенную сумму. Жалование у него было в платежных билетах, и его еще надо было обналичить. А вот выданные интендантом монеты приятно оттягивали карман. Теперь уже карман плюгавого мужичка.

– Через полчаса подходи сюда, будет стоять контейнер. Залезаете вовнутрь. С собой берите одеяла. Опоздаете – денег не верну! – дверь перед носом отставного лейтенанта захлопнулась. И тот, довольный, отправился обратно в буфет, хваля себя за находчивость и удачливость.

– Эй, твое высокоблагородье, слышь! Я решил нашу проблему! – с радостным ревом Рей открыл дверь буфета. С такой силой, что та повисла на одной петле.

– О, и как? – казалось, Ричард спал с открытыми глазами. Перед ним стояла открытая бутылка, явно снятая со стеллажа за барной стойкой. Указанный стеллаж был разбит вдребезги.

– Ты просто не знаешь, с кем пьешь, у меня везде свои люди! Так что собираемся, нас ждет транспорт! – с этими словами Рей отправился к барной стойке, в поисках уцелевших бутылок.

Сборы не заняли много время. И вскоре завернутые в несколько скатертей, позвякивающие утащенными бутылками, Ричард и Рей отправились на посадку. Многочасовая пьянка все же сказалась на них, и потому шли они молча, стараясь не отключиться прямо на ходу.

Контейнер представлял собой прямоугольный стальной ящик, высотой чуть выше двух метров.

Салех открыл дверь. Внутри стены были покрыты слабосветящимися рунными цепочками. На стальной двери была нанесена большая буква «Х», которая давал знать всем желающим что внутри едет хрупкий груз. Глупо хихикая, отставной лейтенант накарябал еще две буквы, и первым полез в недра контейнера. За ним зашел собутыльник.

Ричард кинул на пол украденные в буфете скатерти и растянулся на них, отравляя атмосферу целым букетом сивушных запахов. Рей закрыл дверь, уселся на корточки и разместил на куске скатерти бутылку и пару засохших бутербродов.

Снаружи заскрежетало.

– Ниче, долетим в лучшем виде. У меня везде свои люди! Это вам не хухры-мухры, настоящий Д-класс! – пробормотал Салех, запрокидывая бутылку, даже не взглянув на этикетку.

– Как ты сказал, Д-класс?

Рей проморгался и уставился на своего собутыльника. Ричард сидел и глазами, полными ужаса, взирал на Салеха.

– Д-класс. Через четыре часа будем в Римтауне. Экспресс-доставка!

С жутким воплем графский сын подскочил и ломанулся в сторону выхода. Контейнер тряхнуло. Ричард отправился в короткий полет, мягко затормозив у стены. Сработала руническая магия, не позволяющего содержимому контейнера биться об стены и о другие предметы в контейнере. Салех с выпученными глазами уставился на саквояж в паре сантиметров от своего носа. Снаружи снова заскрежетало и раздался рев. Контейнер снова тряхнуло, взбалтывая содержимое.

– Скотина! Мудила! Ублюдок! Дерьмоед пога-а-а-аный! – завопил Ричард отправляясь в полет к противоположной стене.

– Что за сра-а-а-ань? – вопил ничего не понимающий инвалид, лишь благодаря магии не сломавший себе шею при очередной встряске.

– Кретин, фетюк, свиная малафея! Д – значит, «драконья»! Я убью тебя! Я убью себя! Идиот, педераст, уе-е-е-е-ебище! – тряска усилилась, и Рей уже не мог понять, где верх, где низ, и вообще – где он. Магия контейнера не позволяла ничего себе повредить или убиться об стены. Но и только.

Очень, очень, очень долгий полет начался.

Примерно за минуту до указанных событий.

Двое мужчин сидели на пустых ящиках. В темноте тлели угольки, в воздухе висел запах сладкого яблочного табака.

– Генрих, ты уверен, что эти кретины не догадаются?

– Они столько выжрали, что я не уверен, что они вообще поймут, что происходит. А потом им станет не до этого. Я мощность рунной цепочки выставил на минимум. Везет их Кривокрылый, у него под брюхом амплитуда тряски – под пять метров, мужики замеряли.

– Ох, и хитер ты! Спасибо тебе дружище, спасу нет от этой швали! Аристократы, мать их! Белая кость, нас вообще за людей не считают!

– Ничего, пусть проветрят себе мозги. А главное, сами ведь попросили, денег заплатили вдвое больше.

– Так, а если догадаются и обиду затаят?

Плюгавый мужичок только хохотнул и успокаивающе хлопнул по плечу своего собеседника. В нем легко можно было узнать городового, что несколько часов назад пытался спасти Ричарда от его собутыльника.

– Не бери в голову, мы о них больше не услышим. Помяни мое слово! Да и кто из этих уродов нас в лицо запоминает? Как ты правильно сказал, мы для них не люди – так, предмет обстановки. Пусть теперь сами поймут, каково это – быть предметом. «Хрупким и ценным» – процитировал строчку из грузовой декларации Генрих.

Мужчины расхохотались. Так смеются только те, кто отмстил своим обидчикам тройной мерой. Так смеются абсолютно счастливые люди.

Глава 3

У Рея болела голова. Это было первое, что он ощутил, разлепив глаза. Противное, мерзопакостное чувство, словно изнутри кто-то поставил распорку и медленно крутил винт, расклинивая стенки черепа еще больше.

Горький колючий комок где-то в районе горла усугублял страдания бывшего лейтенанта. Но потом пришла жажда и мысли обрели другую направленность. Он вспомнил компанию в пустыни: вот он хватает варана, сворачивает ему шею, выгрызает кусок кожи и глотает вязкую, солоноватую кровь рептилии. Видение сменилось, и теперь в руках пребывающего в полубессознательном состоянии Салеха в руках была кошка. Здоровая, лохматая, истошно верещащая. Вот он тянется зубами к кошачьей шее, глядя в оскаленную злобную морду. Вот кошка изворачивается, и в лицо инвалида упирается вонючая кошачья жопа.

С омерзением Рей перекручивает кошку, и снова в лицо упирается задница. И еще попытка…

В очередной виток он яростно сжимает кошку так сильно, что упертая в лицо жопа начинает сочиться и брызгать чем-то…

– Буэ-э-э-э-э….

Болезненный спазм скрутил тело. Но желудок не исторгает из себя даже желчи. Вкус кошачьих фекалий остается на языке.

С трудом разлеплив глаза, под которые будто сыпанули песка, бывший лейтенант огляделся. Слабое свечение рунных цепочек на стенах вызывало целую волну смутных и не особо приятных образов. Мысли в голове двигались медленно и неохотно. Приняв устойчивое положение на четвереньках, Салех делает первый, самый трудный… ну, пусть будет шаг. Все тело ломит, словно после тяжелого марш-броска. Дверь контейнера неохотно поддалась и с громким скрипом распахнулась.

Свет больно режет по воспаленным глазам. Свежий воздух омывает легкие, и в голове слегка проясняется.

Вокруг громоздятся кое-как наваленные друг на друга контейнеры. Резкий и противный звук ранит барабанные перепонки и Салех со стоном оглядывается в поисках его источника. Звук повторяется. И Рей недобро ухмыляется, обнаружив причину беспокойства.

Небольшая собачка дворовой породы злобно скалит зубы в сторону похмельного лейтенанта. Тот скалится в ответ. Трескаются сухие губы. Видение пустыни и варана снова посещает лишенную волос голову. Собачка что-то начинает понимать и жалобно скулит. Впрочем, удрать у нее не выходит, кабыздох привязан на цепирядом с небольшой будкой.

Рей делает шаг. Скулеж собачки сорвался на истерический вой.

– Эй, мужик, с тобой все в порядке? Мужик, о боги, ты что, пьешь из собачьей миски?

Рей с трудом отрывается от источника живительной влаги, оглянулся и поспешно поднялся на ноги. Мир вокруг закрутился и Рея вырвало.

– Мужик, ты там живой?

Продолжал допытываться голос.

– Нет, но это лечится, – просипел Салех, оглядываясь.

Перед ним стоял мужичок в костюме служителя воздушного порта. У бывшего лейтенанта возникло острое чувство дежавю, словно именно этого человека он встречал буквально недавно. Только вот не мог вспомнить, где…

– Все лорды бездны, ты что, из контейнера вылез? Его же дракон припер! Тебя что, хотели убить?

От участливого тона Салеха снова затошнило. С трудом удерживая себя вертикально, бывший лейтенант порылся в карманах, достал серебрушку и протянул ничего не понимающему собеседнику.

– Вода, а лучше рассол, а лучше пиво, – в руку мужичка легла вторая серебрушка. – А это за забывчивость. Я просто знакомился с собакой. Славный у тебя пёсель.

Славный пёсель, которого от безвременной кончины спасла миска воды, замеченная инвалидом в последний момент, истерично гавкнул, подтверждая версию.

Получивший свою недельную зарплату мужичок повеселел и куда-то убежал. Салех устало сел на какой-то ящик, пытаясь унять мигрень.

Служитель порта явился буквально через минуту с ведром воды и черпаком. После чего снова убежал. Принес половину банки рассола и пару бутылок самого дешевого пива.

Увидев принесенное богатство, Салех обрадовался. При виде благодарной улыбки служитель сбледнул и удрал.

«Работать человеку надо», подумал Салех, сорвав зубами пробку с бутылки, залпом опустошил ее, сладко прищуриваясь от первых лучей солнца.

Из недр зловонного контейнера раздался тяжкий стон. Испытывающий легкое чувство вины за случившееся, бывший лейтенант полез спасать нового знакомого.

Вытащенный на солнышко Ричард был болезненно бледен и пребывал без сознания. Салех занялся реанимацией.

Холодная вода, щедро выплеснутая на лицо, заставила графеныша зайтись в спазме то ли кашля, то ли рвоты. Встретившись со взглядом, лишенным разума, Салех протянул «пациенту» ковш воды. Который был моментально опустошен. Как и следующий.

Вздернув все еще ничего не соображающего графского сына на ноги, Салех с хеканьем (и не скрываемым удовольствием) зарядил ему кулаком в живот, от чего Ричард резко опустошил желудок.

Пробка со звоном падает на землю и в зубы «исцеляемого» упирается горлышко бутылки. «Пациент» болезненно кривится, и пытается отвернуть голову в сторону. Впрочем, безрезультатно. Покрытые мозолями пальцы сжимаются на тонком носу. Минута борьбы и прохладное пиво начинает течь по пищеводу. Тело в руках бывшего лейтенанта обмякает.

С чувством исполненного долга Салех возвращается на ящик, прихлебывая рассол.

– Кто вы такой? Где мы? – раздается сиплый голос.

Пребывающий в состоянии, близком к просветлению, бывший лейтенант лишь неодобрительно косится на приятеля.

– Почему мне так хреново? Вы меня похитили? – продолжает допытываться жертва похмелья.

– Я купил тебя в борделе. Ты там работал последние пару лет. Вчера ты перебрал водки с морфием и всем рассказывал, что являешься младшим сыном графа Гринривера. Имел полный фурор! – Рей выдвинул версию вчерашних событий.

На шутку Ричард не отреагировал.

– Мы с вами вчера пили… О, боги, мне нельзя пить… Но я очень плохо переношу полеты! Это катастрофа! – в голосе молодого человека сквозило отчаяние.

На последнее заявление Салех только хмыкнул.

– А тебе приходилось когда-нибудь участвовать в дуэли? – чисто в порядке издевки решил поучаствовать в разговоре бывший лейтенант.

– Дуэли? Отрыжка бездны, только не говорите, что я кому-то назначил дуэль! Отец лишит меня наследства…

На этих словах Салех не выдержал и заржал. Заливисто, с подвыванием. После чего, внимательно глядя на своего попутчика, подробно поведал ему обстоятельства их знакомства, упустив только финальную сцену, в которой Ричард высказывал свое отношение к выбранному способу перемещения.

Выслушав всю историю с невозмутимым лицом, младший Гринривер только тяжело вздохнул.

– Мистер Салех, я верно понимаю, мы ведь с вами будем учиться в одном университете? Ваше вчерашнее поведение сделало вам лучшую рекомендацию из возможных, – начал свою речь молодой аристократ. Говорил он крайне официальным тоном, что никак не вязался с его внешним видом и выражением лица. – Вы не убили меня, выручили в трудной ситуации и мы все же добрались до Римтауна, причем до момента прибытия нашего дирижабля. Одно из требований моего отца заключалось в том, что я должен нанять себе компаньона, именно для решения такого рода проблем. К тому же это один из надежных способов обеспечить ваше молчание, не прибегая к услугам третьих лиц. Так что я предлагаю вам контракт. Компаньон-телохранитель. Я понимаю, что это не является для вас жизненно важной работой, государство щедро оплачивает стипендию будущих волшебников. Но, благодаря этой работе, вы сможете вообще ни в чем себе не отказывать. Вам придется вытаскивать меня из неприятностей, разрешать конфликты и устранять свидетелей. Тем или иным образом. Вы отвечаете за мою жизнь, бережете мою честь и управляете моей репутацией.

Салех хотел было возразить, что после вчерашнего будет помогать Ричарду и так, он проникся искренней симпатией к наглухо отмороженному юноше. Но промолчал.

Ричард назвал сумму.

Салех онемел. После чего излишне поспешно кивнул.

– Ну и отлично. Тогда, пожалуйста, возьмите наши вещи, если они долетели с нами, и давайте выбираться отсюда. Нам необходимо привести себя в порядок!

Пару раз заблудившись, похмельная парочка все же нашла выход из доков. Первый же пойманный извозчик сходу отказался вести зловонных пассажиров, но, получив мотивирующий удар в зубы и серебряную монетку в качестве платы, поменял свое решение.

Через полчаса Салех отмокал в чане с горячей водой, в компании нанимателя, который сидел в соседней бадье, а чьи-то умелые руки разминали ему плечи.

– В такие моменты жизнь играет особо яркими красками, вы не находите, Рей?

– Да ты философ, как я посмотрю. Эх, сейчас бы бабу… – мечтательно произнес Салех.

– Изволите позвать? – отозвался банщик.

– Что за манеры, Салех, привыкайте, в моей компании вы посещаете только элитные дома терпимости. К тому же здесь вы наверняка подхватите срамную болячку. В тех заведениях, которые будем посещать мы, за этим строго следят.

– А тебя заразит этой болячкой дама из высшего общества? Чем это будет отличаться?

– Вы хотели сказать «великосветская блядь»? Тогда это забавный конфуз. А вот нижний насморк, подхваченный в публичном доме – признак дурного тона.

– Чепуха, как по мне.

– Привыкайте, мой друг, это высший свет! – усмехнулся Ричард и погрузился в ароматную воду с головой.

Спустя какое-то время…

Рей неуверенно топтался перед лавкой готового костюма. А графский сын толкал его в спину, пытаясь впихнуть во входную дверь.

– А, может, не надо?

– Надо, мистер Салех, надо. Дозволяю не выбрасывать вашу военную одежду, но мое окружение должно быть, насколько это возможно, с претензией на элегантность.

Спустя одну очень долгую примерку.

– Вот, так гораздо лучше. А почему вы отказались от ботин… ка? – Ричард разглядывал преобразившегося Салеха. Длинное синее пальто из плотной шерсти, рубаха с воротником-стойкой, клетчатая жилетка, брюки из плотной ткани, массивная пряжка ремня.

– Сапог поддерживает голеностоп. Не вижу смысла превращать себя в ковыляющего «джентльмена» в угоду «элегантности», – голос Рея сочился ядом. Новая одежда была крайне непривычной. Он просто-напросто не узнавал себя в зеркале!

Сам Ричард был в темно-зеленом клетчатом костюме-тройке. Старую одежду он брезгливо оставил в примерочной. Единственное, что осталось от прежнего гардероба – цилиндр. Головиной убор пережил все испытания и даже не очень помялся.

– Салех, вы упомянули вчера пистолет. Он еще при вас?

– Да.

– Тогда я закажу еще кобуру. И, кстати, вам не хватает пары деталей, чтобы завершить образ…

В результате всех манипуляций Рей обзавелся шляпой-котелком, нагрудной кобурой и тяжелой тростью с набалдашником в виде головы пуделя. Указанная голова была отлита из латуни.

– Мистер Салех, я вас очень попрошу, в будущем, не нужно улыбаться продавцам в магазине. Поверьте, я не тот человек, который нуждается в скидках у поставщиков одежды. К тому же беднягу мог хватить удар. А возиться с трупом – долго.

Бывший лейтенант только вздохнул.

Дальнейший путь компаньонов лежал к цирюльнику. Рей искренне надеялся вздремнуть какое-то время, но…

– Какую стрижку изволите?

Цирюльник крутанул стул, на котором сидел завернутый в пелерину Салех. Бывший лейтенант уставился на себя в зеркало. Не лишним будет напомнить, что волос у Рея на голове не было вообще никаких.

– Вы издеваетесь? – от накатившей злобы лицо инвалида пошло красными пятнами.

– Молодой господин только что оплатил мне десятикратную стоимость самых дорогих парикмахерских услуг, – прошептал цирюльник на ухо взбешенному клиенту. – Я честно, пытался ему возразить, но он сказал, что в противном случае вы переломаете мне все кости. Пожалейте старика…

Озадаченное молчание затягивалось.

– Могу отполировать. Хотите?

В итоге пахнущий дорогим одеколоном Рей Салех в компании такого же свежевыстиранного Ричарда Гринривера подошел к академии с невыговариваемым названием. Ровно в полдень они прошли через монументальную гранитную арку.

– Мистер Салех, ощущаете торжество момента? Весь мир – у наших ног. Из этого места выходят люди, которые творят историю!

– То-то я о нем за три с лишним десятка лет ни разу не слышал! – Рей был раздражен. Если бы его спросили – почему, то бывший лейтенант вряд ли бы сказал что-то внятное. По факту он не был похож на себя прежнего. И новый костюм в этом вопросе был куда как более инороден, чем отсутствие ноги.

– Невежество и безграмотность – бич современной цивилизации. Двигать людей в сторону прогресса – вот истинная задача аристократии. Теперь и вам, мистер Салех, предстоит разделить со мной эту тяжкую ношу, раз провидению было угодно одарить вас.

– Звучит как пафосный бред завравшегося аристократа. Ричард, ты отстриг ус морскому офицеру и наблевал в сапоги городовому, при всем моем уважении к твоим деньгам, ты не тянешь на человека, что несет непосильную ношу прогресса. Может, ты знаешь, как устроен паровой двигатель?

– Ах, мистер Салех, вы просто не понимаете! Но ничего, пройдет время – и я изменю ваше мнение об аристократии.

– Гринривер, я бью для тебя людей, ношу чемоданы и похмеляю поутру. За то, чтобы я соглашался с твоим мнением, ты мне не платишь.

– А если буду? За какие деньги вы согласитесь лизать мне задницу?

Салех задумался. Ему уже платили больше, чем гвардейскому полковнику.

– Боюсь, на подобное денег нет даже у твоего отца, – покачал головой инвалид.

На эту фразу Ричард озадаченно промолчал, но спорить не стал. Чем несказанно удивил бывшего лейтенанта.

– Ничего, мистер Салех, я еще куплю вашу душу. Я еще не встречал человека, что устоял бы перед теми соблазнами, что дает ему положение.