Текст книги "Серебряные линии"

Марк

Маленький Марк, за свои восемь лет жизни, ни разу не видел такого мощного ливня. В ту ночь, отец поднял его из кровати и, держа за руку, повел в сторону леса. Того самого, к которому запрещал приближаться под любым предлогом. Сильный ливень, не давал возможности разглядеть что-либо, дальше расстояния вытянутой руки. Однако, отец Марка продолжал идти вперед, не сбавляя скорости. Малышу приходилось намного быстрее перебирать ногами по вязкой грязи. Густой лес не мешал ливню достигать земли. Марк изо всех сил старался не отставать, попутно задавая вопросы, на которые не получал ответов. Вспышка молнии ослепила его.

Спустя некоторое время, мальчик шел среди деревьев в одиночестве, стараясь криком привлекать внимание, в точности так, как его учил отец. Суровый ливень, сменился моросящим дождиком. Кругом царили покой и тишина. Марк хотел развернуться и пойти назад, в сторону дома, но все-таки прислушавшись к внутреннему чутью, принял решение продолжить двигаться вперед. Что-то ему подсказывало, что возвращаться не следует.

Сколько прошло времени, мальчик не знал, да это было и не важно, по крайней мере, для него. Марк, шаг за шагом, все ближе подходил к краю леса, сам того не осознавая. Вскоре, его взору открылся бескрайний водный простор, простирающийся далеко за горизонт. Увиденное им зрелище, не поддавалось никакому сравнению, с тем маленьким озерцом, на берегу которого стоял их дом. От одной лишь мысли о домашнем уюте у малыша покатились слезы. Подойдя к самому краю обрыва, мальчик осторожно посмотрел вниз. Могучие волны разбивались о скалистый берег, сотрясая неприступную скалу. Обернувшись, и еще раз взглянув на лес, Марк пошел вдоль обрыва, не желая возвращаться в дремучую чащу. Бриз продувал морозом до самых костей. Чувство усталости клонило к земле, а страх, который только усиливался, будто кнутом подгонял его, не позволяя остановиться.

– Ты быстро нашел меня.

От испуга мальчик вскрикнул. Рядом с ним, возвышалась фигура человека, своими размерами, в разы превосходящая отцовскую. Верхнюю часть лица скрывал капюшон, а все остальное тело, было спрятано под темным плащом.

– Голоден?

– Кто вы? Я заблудился, вы не видели моего отца? – торопливо пробормотал мальчишка, оглядываясь по сторонам.

– Голоден? – таким же спокойным тоном, как и в первый раз, повторил свой вопрос незнакомец.

– Да, – с дрожью в голосе, ответил Марк, уже приготовившийся бежать.

– Замечательно! – отрезал большой человек, после чего, повернувшись лицом к медленно восходящему, из-за горизонта, солнцу, неподвижно замер. Буйный бриз, слегка покачивал подол его массивного плаща.

Марк, пытался принять нелегкое решение: что ему делать дальше? Не найдя объяснений случившемуся, он повторил свой вопрос:

– Кто вы? Я был с отц… – не успел ребенок договорить, как большой человек схватил его за голову и прижал к земле, – меня ищет отец, пусти! – судорожно пытаясь вырваться, прокричал Марк. Покрытая рубцами и ожогами пятерня, была размером с голову мальчишки. Он не испытывал боль, но и высвободиться из стальной хватки, у него тоже не было шанса.

– Твоего дома больше нет, – донеслось из-под капюшона, – впрочем, как и отца. – Услышав сказанное, Марк прекратил сопротивляться. Большой человек поднял его за шею и, поставив на подкашивающиеся ноги, спросил:

– Твое имя?

– Марк, – испуганно ответил мальчик.

– Остальное забудь, Марк.

Справедливость верховного суда

Не так страшно проснуться в грязной луже, как страшно осознать причину, по которой ты в ней оказался.

Марк помнил лишь о том, как коротал очередной вечер в портовом трактире. Славное место. Если из дюжины посетителей, до утра доживала хотя бы половина, то хозяин этой забегаловки, работающей в основном для рыбаков, со спокойствием выдыхал и начинал приготовления к новому дню. При таких условиях, появление новых лиц, никого не удивляло.

– Передавай привет своей женушке! – язвительно тоном крикнул Марк, в след удаляющейся от него повозки, катившейся в сторону Ласмира. Пухлый дозорный натянул тетиву лука и если бы Марк не отошел в сторону, то на этом бы все и закончилось.

Слегка моросивший дождь, гнал его в поисках укрытия. Одиноко стоящие домики, он проверять не решался. За стенами города, осмеливались жить лишь те люди, которые плюют в лицо смерти, как только она решает приблизиться к ним. Головокружение и сухость во рту, словно верные друзья, ни на мгновение не покидали Марка, продолжая напоминать о себе при каждом вздохе. Направляясь в сторону Леса, он пытался воссоздать в гудящей голове последние события. Пока ноги идут, голова должна думать, даже если от этого становится только хуже. Наверное, все же было не самым верным решением, просить убежище у человека, находящегося на поводке у Власти. Даже если он тебе обязан своей жизнью. Правильно говорил старина Отто: «Делай добрые дела, а потом бросай их в воду, не забыв убедиться в том, что они утонули, иначе могут всплыть и щедро отблагодарить». Сдать Властям. Да лучше бы отравил. Как бы там ни было, нужно что-то решать, Лес не самое подходящее место жительства для честного человека, коим и считал себя Марк. Кто бы, что не говорил, он не видел причин полагать иначе. Вот только идея возвращения в Ласмир, не выполнив откупную сделку, была лишена всякого смысла. Выходит то, что подчиниться Власти и выполнить волю суда, даже если у тебя есть аргументы в пользу иного мнения, самый короткий и безболезненный путь к спокойствию? – Выходит что так, – вслух произнес Марк и шагнул в лесную чащу.

Найти опасного разбойника по имени Вилоу и убедить его не трогать лесорубов или же просто убедить его не трогать никого, вообще, никогда. Кто он такой, этот Вилоу? Почему они со всем своим могуществом и бесконечными возможностями, не могут сами этого сделать? Почему этим не займутся Военные? Видимо есть на то свои причины. Сначала необходимо вернуть долг, которого не брал, а потом свобода и можно идти на все четыре стороны, до следующего раза. Даже за несуществующее спокойствие, иногда, приходится платить ощутимую цену. Кузнец Отто, редко ошибался в делах, касающихся людской сути.

Зайдя глубже в лес, где деревья не пропускали к земле дождь, Марк выбрал подходящий, по его мнению, камень. Взобравшись на него и скрестив перед собой ноги, он закрыл глаза. Дыхание, отягощенное сухостью во рту, постепенно замедлялось. За закрытыми глазами, сознание рисовало окружающую обстановку, в том самом виде, в котором он привык ее видеть. Серебряные линии, пронзали буквально все вокруг. Марк с уверенностью мог определить, где находятся молодые и живые деревья, а где расположились съеденные изнутри стволы, не желающие падать в объятья бесконечного круговорота природы, освобождая место новой жизни. Радиус, проникновения изящных линий, увеличивался с каждым вздохом. Медвежья берлога, волчья опушка, змеиные гнезда, все это не то. Ни одного человека рядом он не чувствовал. Марк резко открыл глаза и сделал самый глубокий вздох, какой только смог. Так и есть! Но этого не может быть. Отто, живой и здоровый. – Я же сам тебя хоронил, – неожиданно для самого себя, вслух произнес Марк. В то же мгновение, он вскочил на ноги и направился в сторону источника, знакомого ему свечения, попутно пытаясь прокусить свою руку, так как все это казалось очередной иллюзией.

Ясли

Марк пробудился из-за истеричного плача. Детского плача. Среди стонов, вперемешку с всхлипывающими носами и непонятным бормотанием, отчетливо было слышно:

– ДОМОЙ! ВЕРНИТЕ МЕНЯ ДОМОЙ! Я ХОЧУ К МАМЕ!

Даже когда Марк открыл свои детские глазки, ничего не изменилось. Вокруг царила тьма, сгущающаяся все сильнее, после каждого детского крика. Деревянный пол, на котором он сидел, не стесняясь, одаривал занозами при каждом удобном случае. Время от времени, чувствовалось наклонение темницы то в одну сторону, то в другую. Порой, эти наклоны заставляли хвататься, за такие же, как и пол, деревянные стены, в тщетных попытках удержаться на месте. В благодарность за оказанное им доверие, они награждали все теми же занозами. В один из таких виражей, на Марка навалилась целая куча детских тел, не сумевших удержаться на месте. В следующее мгновение, эта куча развалилась из-за такого же виража, но уже в другую сторону. Ни одного взрослого голоса. Только детские. Мальчик попытался, на ощупь, сориентироваться в темноте. По пути вдоль стены, ему встретилось пару неподвижных детских тел. Были они мертвы или просто без сознания, ему даже не хотелось знать. Страх перед реальностью брал свое. Не рискуя испытывать судьбу на прочность, Марк попятился назад, а когда уперся спиной в стену, то присел и накрыл голову руками. Детские стоны не стихали, наоборот, со временем, они становились громче, приобретая оттенки усталости и отчаяния. Сложно было с точностью сказать о том, сколько времени прошло. Лично Марку, казалось то, что оно замерло на месте, вместе с ним.

– Кто знает, где мы? – звонкий голос маленькой девочки сразу привлек внимание Марка, как и остальных, притаившихся в темноте детей. В ответ никто не отозвался. Воспользовавшись нависшей тишиной, она продолжила: – Меня зовут Мика. Я помню дождь, очень сильный дождь. Началась гроза и я побежала в спальню к родителям, – ее голос хоть и слегка дрожал, но все же звучал достаточно четко, для того, что бы Марк мог расслышать его. – Их не было в кровати. Тогда я спустилась вниз, там стоял, упирающийся головой в потолок, человек. Очень большой! – после этих слов, темница вновь оживилась. Детские голоса наперебой начали поддакивать услышанному. А один из совсем недавно захлебывавшихся в рыдании голосов, принялся рассказывать свою историю, не обращая внимания на поднимающийся гул.

– Тише. Пожалуйста, успокойтесь. Прошу вас… – теперь ее уже сложно было расслышать. – ЗАТКНИТЕСЬ ТВАРИ!!! – сорвалось с уст маленькой девочки, мгновенно оглушив каждого из тех, кто находился рядом с ней. Галдеж моментально покинул мрачную обитель, оставив лишь тот самый рыдающий голос, продолжавший жаловаться на свою судьбу. В его сторону направились уверенные шаги, издавая глухой стук и создавая интригу перед тем, что должно случиться. Хлопок. Еще один. В полной тишине голос Мики продолжил:

– Этот гигант, – на мгновение она попыталась прислушаться, но, не услышав и шороха, продолжила – спросил, страшно ли мне, я ничего не ответила. Вспышка молнии осветила его полностью, но, кроме дождевика, исписанного разными знаками, я ничего не успела рассмотреть. Потом он повторил вопрос. Я хотела узнать, где мои родители, на что он… – Мике не было суждено закончить, ее перебил ворвавшийся поток света. Моментально, корабельный трюм, наполнился лучами солнца, которые беспощадно ослепили детей, заставляя щуриться и пытаться огородить глаза. Марку повезло чуть больше. Открывшаяся дверь, находилась от него по правую руку и весьма удачно огораживала от света. Достаточно было лишь слегка прищуриться. Знакомый голос, отправил огромную стаю мурашек по спине Марка.

–Мика, подойди.

Девочка, на вид лет десяти, покорно направилась навстречу свету. На этот раз, её шаги были абсолютно беззвучными. Глядя в спокойное лицо Мики, Марк принял решение, от которого бы отказался при других обстоятельствах. Подобравшись вплотную к двери, он одним рывком проскочил мимо большого человека. Не успев сделать и пары шагов по палубе, он был схвачен за шею.

–Твое имя? – не забыв то, как его в прошлый раз прижали к земле, мальчишка не стал даже сопротивляться.

– Марк, – ответил он. Лукавая улыбка мелькнула на губах здоровяка, после чего тот ослабил хватку. Весьма сильно ударившись о палубу, Марк не мог подняться. Тело отказывалось слушаться своего хозяина. Звук стального засова, заглушил нарастающие крики, оставив их в трюме.

– За мной, – коротко скомандовал большой человек. Мика все так же беспрекословно пошла за ним, лишь на мгновение обернувшись к Марку, который так и не найдя сил подняться, потерял и сознание.

Спасательный капкан

Там где заканчивалась сухая земля, начинались топи. Ноги уже не так уверенно ступали по этим, лишенным всякой теплокровной жизни, местам. Он его чувствовал. Отто был где-то рядом, не там, куда изначально направился Марк, а где-то рядом. Редкие просветы открывались лунному свечению, но и этого было мало. Глаза хоть и успели привыкнуть к полутьме, а все же не справлялись. Услышав хруст ветки, по левую руку, он в следующее же мгновение бросился в ту сторону, откуда был слышен звук.

– Ты ведь не заблудился, – прозвучало сверху и Марк, запрокинув голову, попытался рассмотреть силуэт человека, стоящего у края ямы. – Что ты здесь вынюхиваешь? – не дожидаясь ответа, донеслось оттуда же. Пленник предпочел отмолчаться и выждать момент, когда за ним спустятся, а там уже и самому задать пару вопросов. – Дальше идут болота, не окажись ты здесь, уже наверняка выплевывал бы свои внутренности, вдыхая все больше и больше испарений, – Марк продолжал молчать, придерживаясь своей стратегии. – Так что у тебя есть причины быть благодарным и ответить дедушке на его вопросы, иначе, дедушка пойдет по своим делам и оставит тебя здесь. К тому же, к тебе я спускаться не буду, как бы тебе этого не хотелось, – издевательским тоном, добавил хозяин положения.

– Я здесь по своей воле. Кто ты такой, что бы вмешиваться в мои дела? – гордо прозвучало со дна вонючей ямы.

– Тот, кому ты обязан своей жизнью. Тебе этого мало?

– Мне бы подняться, отблагодарить. По другому, мне воспитание поступить не позволяет.

– Ну, раз воспитание не позволяет, то это другое дело, – в тот же момент, к ногам Марка, упала агрессивно шипящая змея.

Сточные воды

Городская стража, с гордостью, называвшая себя Дозором, в основе своей, состояла из мужчин, не сумевших найти себе иной способ заработка. Другими словами, те, кто не смогли овладеть полезными для общества навыками, всегда могли обратиться к Военным и получить назначение в Дозоре. После непродолжительного, а по факту, формального разговора, новобранцев снабжали рекомендательным письмом и списанной амуницией. После визита к Военным, рекрута направляли в Верховный суд. Там он был обязан принести клятву в верности закону, такую же необходимую, как и два золотых. Скромная цена, за возможность быть среди тех, кто охраняет порядок в Ласмире. Получив на руки подтвердительную грамоту, коя гласила о том, что ее владелец не просто становится охранником правопорядка, а является представителем закона, они больше не виделись. Новобранец находил своего начальника. Подтверждал свой статус документами, полученными в Верховном Суде. Рекомендательным письмом от Военных. После чего, вступал в ряды Дозора. Там он, с такими же вояками, слонялся по улицам, продолжая заниматься тем же, чем и раньше, но уже называя это нелегкой ношей. Те редкие моменты, когда покой мирных жителей нарушался дебошем соседей или же иным нарушением порядка, Дозор сразу же давал о себе знать. Не столько ради соблюдения клятвы, сколько ради удачной возможности урвать свой кусок. Методы хоть и не были самыми изощренными, зато практически не давали сбоев. Всё, начиная от штрафа за нарушение, передаваемого лично главе участка и заканчивая заключением под стражу, где в казематах с тобой могло произойти что угодно, находилось на вооружении Дозора.

Та окраина Ласмира, что граничила с портовой зоной, более всего нуждалась в охране. Весьма редко прибывающие суда – не давали заскучать никому. Попытки контрабанды были редкостью, легче было сразу договориться с Дозором. А вот люди, с ними было сложнее. Товар доставляют люди, разные люди, совсем непохожие на тех, что ходят по улицам Ласмира. Другой диалект, другая культура, другие истории о другом образе жизни. По мнению Власти, все это было потенциально опасным. Именно по этой причине, основное скопление Дозора, находилось в припортовой зоне.

Кучке малолетних оборванцев, вечно голодных и нуждающихся в крыше над головой, не составило особого труда, обойти пост Дозора, располагающийся у входных ворот в Ласмир. Замаскированная дыра в неприступных стенах, была самой большой тайной Саранчи. Именно так заклеймили никому ненужных детей, на счет которых у Дозора были особые распоряжения. Само их нахождение на территории Ласмира, говорило о несоблюдении клятвы Дозорными, а следовательно и об их бессилии. Клятва важнее, важнее всего. Вот так и получалось, что Дозор, состоящий из вчера еще голодавших людей, был обязан решать эту проблему. Саранча, гонимая чувством нужды, скрывалась от них, как только могла, так как голод подавить сложнее, чем нарушить закон.

Марк, дождавшись сигнала об отступлении опасности, замыкая колонну из пяти мальцов, проник во внутреннюю часть Ласмира.

– Крадемся вдоль стены, не выходя из тени, услышите посторонний шум, сразу замирайте, даже дышать запрещаю, – еле слышным шепотом, повторял сказанные уже ранее слова, лидер ночной вылазки. Несмотря на юный возраст, богатый шрамами и опытом. Что собственно и не может существовать по отдельности.

Спустя некоторое время, Саранча достигла своей цели. Трехэтажный каменный дом, заметно выделялся на фоне остальных строений, в первую очередь, своей скромностью. За шикарной внешней отделкой здания, скрывались офицерские кабинеты Дозорных. Необходимая детям комната располагалась на самом верху. Кабинет капитана дознавательного отдела – это не проходной двор. По этой причине, следуя довольно-таки дерзкому плану, Саранча, оставаясь беззвучной, затаились в тени, выжидая момента. Как только тучи затянули яркую луну, все, кроме Марка, двинулись навстречу риску. Он же остался на стреме, обязанный в случае чего, отвлечь на себя охрану. Дети, вскарабкались по выступам в стене, откуда, используя дымоход, проникли внутрь кабинета. Не покидая тени, Марк, раз за разом, повторял в своей голове слова, сказанные ему шрамированным лидером перед вылазкой: – «За нас не думай, главное верни одноглазому его ключ и мы больше никогда не испытаем нужду».

Собачий лай, заставил полностью сконцентрироваться на происходящем. Из закрытого окна третьего этажа, вылетел стул, сопровождаемый звоном разбитого стекла. Буквально в то же мгновение, рядом с Марком звякнул металлический предмет. Ориентируясь по звуку, он быстро нашел ключ. Помня слова шрамированного, малец аккуратно, не покидая тени, практически шаг в шаг, по своим же следам, возвращался к их тайному ходу. Подлые тучи, наигравшись с луной, оставили ее в одиночестве, от чего улицы Ласмира залились бледно-белым светом, усложняя путь домой. За спиной оставались собачий лай, детские вопли, крики Дозорных. Марк не имел права даже оборачиваться. Ключ, одноглазый, вернуть. Дозору хватило услышать крик караульного: – Саранча! – что бы понять, кого следует искать. Поднятая тревога, одним махом оживила улицу, что и отрезало путь беглецу.

– Где? – Марк чуть было не вскрикнул, но ладонь шрамированного с силой заткнула ему рот. Мальчик поднял дрожащую руку, мертвой хваткой сжимающей ключ. Блеснувшие, при виде ключа, глаза лидера, забегали по сторонам в поисках выхода из ситуации.

– Где остальные? – еле уловимым шепотом, спросил Марк.

– Накормили собак, – фыркнул шрамированный и тут же добавил, – я отвлеку вон тех балбесов, – он указал в сторону патруля шатающегося около их хода, – а ты обязан прорваться в порт, и ни в коем случае, не спали лаз. А то, даже одноглазый тебя не спасет, от наших братьев. – Не дожидаясь ответа, он сквозняком метнулся по улице, собирая за собой Дозорных, собак, а так же горожан, кои вышли на охоту, в надежде поправить свое материальное положение, наградой, за поимку опасных преступников. Погоня за лидером, лишь на недолгое время очистила путь. Марку этого времени не хватило. К проходу было идти нельзя, вернее глупо. Ведь если они его не догонят, они будут его искать, а найдут меня, – рассуждал, забившись в самый темный угол, Марк, – а если и поймают, то не найдут у него ключа и все равно будут искать ключ, и найдут меня. Время шло. Сердцебиение становилось все чаще. Нужно уйти подальше от этого места, найти другое укрытие, пока все не уляжется. С этими мыслями мальчик пробирался вдоль улицы, по которой убежал шрамированный, удаляясь от спасительного лаза.

–Он здесь! Я его нашел! – бородатый Дозорный двигался навстречу Марку, пытаясь контролировать узкую улочку, практически, исключая возможность побега. – Иди сюда, тебе некуда бежать. Вернешься к себе в порт и продолжишь дальше делать, то, – на мгновение он замялся, – чем вы там обычно занимаетесь, – от таких перспектив у Марка перехватило дыхание. Незнакомое чувство легкости движений и светлость мыслей, внезапно посетили мальчика, заставляя верить в возможность вырваться из захлопнувшейся ловушки, лишь бы не возвращаться обратно. Ринувшись напролом и пользуясь разницей в габаритах, он проскочил мимо бородатого Дозорного, оставив его позади. Стягивающиеся, на зов своего соратника, защитники порядка, гнали Марка до площади, на которой располагались два колодца. Из одного горожане набирали чистую воду, а при помощи другого, избавлялись от отходов. Задыхаясь, но, не выпуская из руки ключ, Марк прыгнул в ближайший колодец, оказавшийся не самым чистым. Упав на самое дно, беглец, находясь по шею в текущей массе нечистот, пытался ухватиться свободной рукой за что-либо, что могло бы помочь выбраться. Забравшись на небольшой выступ и убедившись в том, что никто не решился спрыгнуть вслед за ним, Марк попытался осознать, что же все-таки с ним произошло. Стараясь отдышаться, парень делал глубокие вдохи полной грудью, заставляя себя не дышать носом. Не делай он так, его попросту начинало тошнить и вырвало бы однозначно, помни он, что такое набитое брюхо. В абсолютной тьме, разбавляемой лишь звуками стремящихся куда-то отходов, Марк стал замечать тонкие, серебряные линии, создающие очертания туннелю в котором он оказался. Эти нити скрывались за плавным поворотом дальше по течению. Не веря своим глазам, он все же не придумал ничего лучше, чем последовать за ними. Собравшись с силами, Марк все же спрыгнул обратно в тошнотворный поток. Множество поворотов и разветвлений встречалось ему на пути, а линии все так же плавно придерживались своей траектории, ведя парня в неизвестность. После очередного поворота, он почувствовал легкое дуновение ветра, доносившего до него свежий воздух, по которому он заскучал сильнее, чем по тарелке горячего супа. Туннель оканчивался там, где серебряные линии сплетались с лунным светом.

Хозяин Лаи

Сны, довольно-таки субъективное понятие, с одной стороны они дают возможность пережить самые страшные моменты, не подвергая жизнь опасности, с другой, заставляют искать смысл там, где его нет. А порой, случается так, что сон переходит в реальность, а реальность напоминает сон. Все это не имело никакого отношения к связанному Марку, лежащему на полу, в ветхой лесной лачуге.

– Какой ты все же глупый, – не отрывая взгляда от своего связанного гостя, с безнадегой в голосе, протянул тощий старик. – Если быть предельно откровенным, хотя ты этого и не заслуживаешь, мне уже наскучило твое общество. Оно мне наскучило с самого начала, как только ты вошел в лес. Теперь же, ты меня даже раздражаешь своим упрямством. Я ведь все равно добьюсь своего. На моей стороне, как время, так и возможность манипулировать тобой, – после этих слов змея издала легкое шипение.

– А ты прими меня как гостя, напои, накорми, а потом и задавай вопросы, – ответил Марк, пытаясь сесть прямо.

– Не умеешь ты так, мы уже пробовали. Попытался разорвать Лаю, на меня бросался. Нет, ты слишком буйный для таких методов. Кто тебя послал?

– Сам решил тебя найти, – коротко ответил Марк. В то же мгновение змея одним рывком впилась в его шею.

– Я не знаю, сколько еще выдержит твое бренное тело, но вот яда у Лаи, хватит на дюжину, а то и две, таких как ты лгунов. Ты себя кем возомнил? – уже повышая тон, сорвался старик. Боль пронизывающая каждый участок тела, вновь скрутила Марка. Судороги, сменяемые полным расслаблением и вновь накатывающей агонией, уже порядком вымотали пленника.

– Ладно, я тебе помогу. Я знаю, что ты пришел за мной, я знаю, кто тебя послал, я знаю, чем они тебя принудили это сделать, ответь мне на главный вопрос: почему ты за них готов умереть, причем не самой приятной смертью? – старик склонился над ним и попытался заглянуть Марку в глаза. Как только их лица оказались совсем рядом, парень одним движением шеи, которою до сих пор наполняла ядом Лая, дернулся в сторону старика, попав своим лбом точно между его глаз. Змея еще крепче впилась в шею, усиливая хватку. Дергаясь из стороны в сторону, Марк пытался скинуть ее, пока судороги не одержали верх.

– Ты даже не глупый, ты просто взбесившаяся псина, – стоя, над по-прежнему связанным Марком, сделал вывод старик, – я тебя не оставил в яме, лишь потому, что почувствовал запах одного человека, теперь мне это неинтересно, – равнодушным тоном, доносил до Марка свои мотивы старик, вытаскивая его за ноги из лачуги. – Ты прошел дальше остальных, вот я и подумал, что ты был ему близок, а оказывается, что нет. Ты взбесившаяся собака. Тебя бы даже в собственной стае разорвали, так что я поступаю правильно, как ни посмотри на это.

– О ком ты говоришь? – частично онемевшим ртом, промямлил Марк, пытаясь сфокусировать свой затуманенный взгляд на старике.

– Отто. – Вилоу украдкой взглянул на его реакцию. Марк выдернул ногу из костлявых пальцев старика и, откатившись в сторону, без особых проблем встал на ноги. Глядя на высохшего болотного жителя, бывший пленник скинул связывающие ему руки лианы и направился в лачугу. Вилоу последовал за ним.

– Верховный суд, из-за лесорубов, по причине отсутствия происхождения.

– Я это уже понял, почему ты пахнешь как он?

– Он заменил мне отца. Откуда ты его знаешь? – сосредоточившись, спросил Марк.

– Мы с ним очень похожи, – Марк, внимательно слушая, отпихнул ногой подползающую к нему Лаю, чтобы та, не отвлекала, – мы с ним одного поля ягоды, если позволишь так выразиться, – после чего Вилоу выставил свою ногу змее, по которой она и вернулась на привычную для ее змеиной шкуры, шею.

– Я знаю двоих. Один из них мертв, – отчитался Марк.

– То, что ты не самый умный, можно объяснить возрастом, сколько тебе? Годов тридцать? Чуть больше?

– Чуть меньше, – отрезал Марк. – Ты ведь не лесорубов здесь гоняешь, ты здесь от кого-то прячешься. Иначе нет причин жить на болоте со змеей в обнимку.

– В эти прятки играют все нам подобные, да и ты не исключение. Отто понимал, от того и жил на окраине, тебе как никому другому должно быть это известно. А знаешь, я начинаю сомневаться в том, что ты тот, за кого себя выдаешь, – всегда готовая Лая заглянула в самое нутро Марка, от чего тот сделал шаг назад.

– Я тебя не понимаю, старик, меня послали усмирить лесного разбойника, а вместо этого, я встретил тебя. Когда я пытался определить твое местоположение, то почувствовал Отто, а он умер, я лично его хоронил, вместе с Морисом.

– Я сам его хоронил два раза. А Морис так уже и со счета сбился, наверное. Хорошо то, что ты упомянул Мориса, разжуй это, – Вилоу протянул Марку непонятно откуда извлеченный, высохший кусочек листа. – Это оставит тебя в живых, когда ты отойдешь от меня достаточно далеко, – Марк послушно принялся разжевывать взятый из рук старика листочек.

– Осознай малец, то, что ты своей пустой головой меня ударил, могло тебя убить на месте, даже прилив сил, который ты испытал, оказавшись вблизи испарений, имело лишь временный эффект. Я могу в любой момент растворить все кости в твоем теле, Лая уже все сделала для этого. Тот яд, что сейчас с дикой скоростью носится по твоим венам, ждет момента. Ты понимаешь то, что я тебе говорю?

– Ты старик, живущий на болоте, тебя сложно понять, – чувствуя действие противоядия, продолжал жевать лист Марк.

– Я не могу поверить в то, что ты зашел так далеко.

– Серебряные нити, они всегда мне помогают найти то, что я ищу.

– Отлично, как ты обращаешься за помощью к этим серебряным линиями?

– Достаточно испытать сильный испуг, либо полностью успокоится. Они уже сами указывают мне путь. Никогда не подводили. Порою кажется, что они лучше меня знают, в чем я нуждаюсь. Мы это вместе с Отто выяснили, давным-давно.

– А ведь это неестественно. Ты искал причину их происхождения? – Вилоу, заинтересованный внезапным поворотом разговора не смог утаить своего любопытства.

– Угу, Отто назвал это проклятием, хотя я до сих пор не понимаю, почему не стоит пользоваться такими возможностями.

– Он лишь хотел уберечь тебя, от не самой приятной судьбы. Не справедливой и опасной.

– Именно поэтому он так со мной поступил? – иронично поинтересовался Марк.

– Всякий раз, когда он хоронил себя, он пытался оградить от опасности людей, к которым испытывал слабость. Вполне возможно, что этот раз был последним. Я слышал от Мориса о том, что он привязался к какому-то мелкому оборванцу, но я даже не мог подумать, что судьба так жестоко обойдется с ним, – произнес старик, с еще более пристальным вниманием рассматривая Марка, который невозмутимо продолжал жевать врученный ему лист.

– Одного поля ягода, это ты о чем говорил? – после недолгой паузы, так и не дождавшись объяснений, что же все это значит, решил переспросить Марк.

– Ты, я так понимаю, не здешний, не из этих мест, – уточнил старик, ожидая подтверждение своих слов.

– Верно, последний раз я видел свой дом еще ребенком, а потом скитался с Саранчой, а потом жил у Отто.

– Тебе знакомо имя Тин? – вложив максимальную серьезность в свой тон, спросил Вилоу.

– Да, Отто говорил о нем, но сказал очень мало.

– Так вот, по всей видимости, я должен рассказать тебе одну историю, а что делать дальше, решать тебе. В любом случае, после этого разговора, мы больше не увидимся.

Ласмир

Не было преграды, которая могла остановить Алхимика. Стремясь познать истину, он год за годом совершенствовал искусство алхимии, все дальше отплывая от берегов человечности. Так называемая некромантия, гонимая и караемая смертью у его народа, вдохновила молодого алхимика на важное решение. За всю свою жизнь, он ни разу не пожалел об этом. Изучив на практике возможности гипноза, ему не составило труда, втерся в доверие к придворным врачевателям. Год за годом, как паук, сплетая паутину своего замысла, Алхимик находился при дворе, постепенно убирая препятствия, что мешали ему получить безграничные возможности. Советники сходили с ума, призывая короля ввести смертную казнь за любой проступок. Личная охрана, становилась настолько ослабленной физически, что вес собственных доспехов, становился для них неподъемной ношей. Наследники начинали ненавидеть друг друга, ища повод к выяснениям отношений. Лишь повара, продолжали исправно делать свое дело. Не забывая приглашать алхимика, прославившегося при дворе приемником первого целителя, чтобы тот проверял еду на наличие ядов и вредных примесей. Последней каплей, в королевской чаше терпения, стала смерть его младшего сына, от руки старшего. Решение не заставило себя долго ждать. Изгнание. Военный советник, временами мучающийся из-за ранения, как и многие другие, пользовался услугами Алхимика, ставшего приемником первого целителя. Убедив пораженного горем короля, сопровождать его сына в изгнании, дабы не бросать надежду на искупление греха, он повел за собой самых недисциплинированных, но в то же время, преданных королевской крови воинов. Атакующее крыло армии, известное под именем – «Оскал смерти», снова ступило на путь войны.