Текст книги "Охота на «Икара»"

Я положил сейф и бумаги себе на колени и занялся предстартовой подготовкой, стараясь не обращать внимания на крайне неуютное ощущение, угнездившееся где-то под ложечкой. Возможно, Камерон и склонен излишне драматизировать, но письмо лишь подтверждало подозрения, зародившиеся у меня с той минуты, как он самовольно подсел ко мне в таверне и предложил работу.

Археологи раскопали что-то на пустошах Меймы. Не что важное, нечто чрезвычайно значительное, если в красивых словесах Камерона хотя бы половина – правда.

И эта значительная и опасная штуковина пребывает в данный конкретный момент в сорока метрах у меня за спиной, запечатанная намертво в грузовом трюме «Икара».

И мне очень бы хотелось узнать, что же это, черт подери, такое.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Хоть в письме Камерона и прилагались необходимые коды и документы, удостоверяющие прохождение всех таможенных процедур, я был твердо уверен, что с разрешением на взлет у «Икара» возник нут большие трудности. К моему великому и приятному удивлению, ничего подобного не произошло. Диспетчерская дала нам разрешение на взлет, стартовые репульсоры оторвали корабль от поверхности планеты, подняли до уровня, где начиналась зона действия периферических гравитационных лучей, и через несколько минут мы уже устремились в космос на собственной тяге.

После того как выяснилось, что компьютер у нас древ нее некуда, я начал гадать, какой же двигатель нам достался и чего от него можно ждать. Но и здесь мой пессимизм оказался напрасным. Или по крайней мере преждевременным. Маршевый двигатель, ровно урча, уверенно вывел нас за пределы гравитационного колодца Меймы, а на мои постоянные запросы Никабар отвечал, что у него в машинном отделении полный поря док.

Но я понимал, что долго так продолжаться не может, и когда конденсаторы на носовом конусе отдали накопленную энергию рассекателю, создав для нас гиперпространственный тоннель, я строго-настрого запретил себе расслабляться. Вряд ли все и дальше пойдет так гладко.

Где-то в пути мы обязательно столкнемся с серьезными трудностями.

И на седьмом часу полета мы получили первый букет неприятностей.

Первое, что я услышал, был отдаленный, еле слышный визг, словно где-то далеко-далеко взвыла пара баньши. Покосившись на мониторы, я щелкнул по большой красной кнопке аварийного останова, раздался треск конденсаторов, и мы снова оказались в обычном пространстве.

– Маккелл? – послышался из интеркома голос Никабара. – Это ты заставил нас выскочить из гиперпространства?

– Да, – подтвердил я. – Думаю, у нас повреждение корпуса. Твои приборы фиксируют утечку воздуха?

– Нет, по моим данным утечки нет, – ответил он. – Должно быть, внутренний корпус цел. И я ничего не слышал… наверное, это где-то у вас, ближе к носовой части.

– Возможно, – согласился я. – Сейчас вызову Чорта и попрошу его проверить броню.

Я связался с помещением для подготовки к выходу в открытый космос и обнаружил, что Чорт уже надевает скафандр и направляется на корму. Больше всего проблем во время межзвездных перелетов создает то, что специалисты называют парасинбарическими силами, а прочие – попросту давлением гиперпространства. Корабли в гиперпространстве постоянно испытывают воз действие силы, величина которой определяется по сложной формуле и зависит от массы корабля, его скорости и площади поверхности корпуса. Первые экспериментальные аппараты обычно появлялись в точке назначения сплющенными, и даже сейчас кораблям приличных размеров сплошь и рядом приходилось хотя бы один раз за время перелета возвращаться в обычное пространство, чтобы специалист по наружным работам вышел для осмотра и, возможно, починки корпуса.

Учитывая, как были закреплены листы наружной брони «Икара», я даже удивился, что мы так долго шли без поломок.

Когда я подошел к помещению для подготовки к выходу, Тера и Эверет уже стояли в коридоре и наблюдали, как Джонс помогает одетому в скафандр Чорту провести окончательную проверку снаряжения.

– Ну что ж, это много времени не отнимет, – заметила Тера. – Не догадываешься, где именно треснула броня?

– Наверное, где-то здесь, на большой сфере, – отвтил я. – А у компьютера никаких идей на сей счет нет?

– Я же говорю, – покачала она головой, – этот агрегат еле тянет. Он снимает показатели только макродатчиков, а способностей прогнозирования как таковых в нем вообще не предусмотрено.

– Не беспокойтесь, – заверил нас Чорт, его свистящий голос, приглушенный шлемом, звучал несколько странно. – Судя по скрипу, повреждение не слишком серьезное. Но как бы там ни было, я найду его и все исправлю.

– Кто-то должен пойти вместе с ним в переходник, – вмешался Джонс. – Я уже смотрел, там нет никаких креплений или страховочных фалов, как в стандартных шлюзах.

Я и сам подметил эту особенность «Икара».

– Ты вызываешься пойти с ним? – спросил я.

– Конечно, – ответил Джонс, удивленный самой постановкой вопроса. – Помощь корпуснику при наружных работах – традиционная привилегия механиков, знаешь ли.

– Меня заботят не столько традиции, сколько, найдется ли у нас на борту скафандр, подходящий тебе по размеру, – ответил я. – Тера, посмотри в компьютере списки и скажи, что у нас имеется в наличии.

– Я уже проверила, – ответила ода. – Три скафандра со встроенной системой жизнеобеспечения в кладовке номер пятнадцать. Правда, размеры в списках не указаны.

– Я схожу посмотрю, – вызвался Джонс. Он проверил последнюю защелку на скафандре Чорта и протиснулся мимо креана в коридор. – Тера, это на нижней палубе, да?

– Точно, – подтвердила она. – Как раз перед каютой номер семь.

– Ясно. – Джонс с трудом разминулся со мной в тес ном коридоре и отправился к кормовому трапу.

– И как будет выглядеть? – поинтересовался Эверет. – Наш механик встанет в тоннеле и станет держать страховочный фал?

– Приблизительно, – кивнул я. – На корпусе у наружного люка есть разъем, в котором можно закрепить дополнительную страховку, но будет лучше, если Джонс будет вытравливать основной фал постепенно. Иначе трос может зацепиться за сопла маневровых двигателей, тогда Чорту придется возвращаться и распутывать страховку.

– Я слышала, что запутанные фалы к тому же дают ложное срабатывание датчиков, – добавила Тера. – Он может начать ремонтировать пластины, которые в этом не нуждаются.

– Этого не случится, – заверил ее Чорт. – Я сразу же определю неисправность, как только доберусь до нее.

– Не сомневаюсь, – сказал Эверет, протискиваясь по коридору к кормовой лестнице. – Пойду посмотрю, не нужна ли Джонсу помощь.

В кладовке действительно оказалось три скафандра, один из которых прекрасно подошел Джонсу, и с помощью Эверета механик экипировался минут за пятнадцать. А еще через пять минут Джонс и Чорт были уже в переходнике, герметичные люки с обоих концов шлюза задраены, а я наблюдал за ними из рубки с помощью мониторов, подключенных к внешним камерам.

Каждый был на своем посту.

– Все готово, – объявил я по внутренней связи. – Реве, давай. Вырубай гравитацию.

– Принято, – отозвался Никабар из машинного от деления.

Сила тяжести мгновенно исчезла, и к горлу подкатила тошнота. Я еще раз перепроверил, что ведущие в шлюз люки задраены, и передал на волне рации, встроенной в скафандры:

– Принимай командование, Чорт. Вытравливай помалу, Джонс.

Последняя фраза вылетела у меня чисто машинально. Джонс и так уже страховал креана, так что предупреждение было не только излишним, но и смешным. Входной люк еще не открылся полностью, а Чорт уже был снаружи, на корпусе. Он ненадолго задержался, чтобы закрепить второй страховочный фал в разъеме, и пополз по броне, пользуясь специальными крючьями и магнитными захватами так сноровисто, словно родился в невесомости.

– Не возражаешь, если я тоже посмотрю?

Я обернулся. Шоун парил в коридоре, пытаясь разглядеть, что творится на мониторе. Физиономия его выражала крайнюю степень любопытства, но давешней нервозности, как ни странно, не наблюдалось и в помине.

– Не возражаю, залетай, – пригласил я.

– Спасибо, – поблагодарил он, пробрался в рубку и завис рядом с моим креслом. – В моей мастерской нет ни одного монитора, а я никогда не видел, как креаны работают в открытом космосе.

– Да, тут есть на что посмотреть, – согласился я, изучая его профиль и стараясь, чтобы мое удивление не было слишком уж заметно.

Похоже, что за прошедшие шесть часов того дерганого, раздражительного и язвительного парнишку, который успел всех достать до чертиков, пока мы ждали у трапа «Икара», кто-то похитил, а взамен подсунул по чти неотличимую копию.

– Как настроение?

– Хочешь спросить, почему я на людей не кидаюсь? – немного застенчиво улыбнулся Шоун.

– Ну, я бы не стал выражаться столь резко, – сказал я. – Но раз уж ты сам об этом заговорил…

– Ага, я в курсе, – кивнул он, поджав губы. – Я еще и поэтому зашел, чтобы извиниться. Я был… ну, типа нервничал. Согласись, странно все это было как-то. А я плохо переношу странности, особенно по утрам.

– Я и сам порой встаю не с той ноги, – успокоил я его, снова поворачиваясь к мониторам. – Выброси из головы.

– Спасибочки. А он и вправду хорош в своем деле, верно?

Я кивнул. Чорт медленно продвигался вдоль кромки седловины, перекрывавшей стык большой и малой сферы. Прозрачное забрало его шлема едва не касалось корпуса. То тут, то там он приостанавливался, поглаживал броню длинными нервными пальцами и иногда принимался за работу, выбрав из пристегнутого к предплечью набора нужный тюбик. Я хотел было вызвать его по рации, но передумал. Чорт определенно знал свое дело, и не было никакого смысла отвлекать его постоянными расспросами. Надо будет в ближайшем порту обзавестись корпусными камерами с хорошим увеличением, решил я.

Свист в динамиках радиосвязи раздался так неожиданно, что мы с Шоуном дружно подпрыгнули, чего делать в условиях невесомости определенно не стоит, если не хочешь оказаться в крайне неудобном – во всех смыслах – положении.

– Я нашел, – объявил Чорт, пока я пытался снова угнездиться в кресле, цепляясь за ремни безопасности. – Небольшая складка. Легко починить.

Он снова принялся возиться со своими тюбиками.

– Вот чего я насчет этой штуки никак не могу понять, – сказал Шоун, – Если она так хороша для починки складок и трещин, то почему бы не покрыть ей весь корпус?

– Хороший вопрос, – согласился я, снова удивленно покосившись на парня.

Спокойный, рассудительный, а теперь еще и задает умные вопросы. Я решил в дальнейшем избегать общения с электронщиком, пока он не выпьет кофе или чем он там приводит себя в чувство по утрам.

Если все креаны держатся в открытом космосе так же легко и непринужденно, как Чорт, ничего удивительного, что на них такой спрос. В считанные минуты он заделал рубец, выявил мелкие зигзагообразные трещин ки, разбегающиеся от основного повреждения, и управился с ними.

Все в порядке, – объявил он. – Я проверю остальную поверхность сферы, но думаю, это была единственная неисправность.

Приятно слышать, – ответил я. – Прежде чем ты двинешься дальше к носовой части, проверь-ка быстренько грузовой отсек и машинное отделение.

– Принято, – отрапортовал Чорт, развернулся и заскользил по поверхности корпуса грузового трюма,

Он чуть приостановился и начал спускаться к соединительному тоннелю…

И вдруг к горлу подкатил новый приступ тошноты, и меня вдавило в кресло.

Шоун с грохотом обрушился на палубу рядом со мной, вскрикнув от боли и неожиданности. Я почти не обратил на него внимания. Это было невероятно, невозможно, немыслимо, но искусственное гравитационное поле «Икара» снова включилось.

Мне оставалось только с ужасом смотреть, как Чорт ударился о грузовую сферу, оттолкнулся от соединительного тоннеля и исчез с экрана монитора.

– Ревс! – рявкнул я в интерком, сражаясь с управлением камерой наружного наблюдения. – Вырубай сей час же!

– Да не врубал я его! – запротестовал он.

Мне наконец удалось развернуть камеру. Теперь на экране было видно, как Чорт безвольно болтается на дополнительной страховке, словно марионетка на един ственной ниточке. Гравитационный генератор создает вокруг себя искусственную силу тяготения, и эта сила теперь тянула креана «вниз».

– Я не спрашиваю, черт подери, кто это сделал! – зарычал я. – Просто отключи гравитацию!

– Не могу! – отрезал Реве. – Генератор не слушается.

Я стиснул зубы.

– Тера?

– – Я пытаюсь, пытаюсь! – откликнулась она. – Но компьютер завис!

Так отключите питание от всей секции, – рявкнул я. – Хоть это вы можете сделать? Кто-нибудь из вас?

– Я работаю над этим, – буркнул Никабар.

– Компьютер все еще висит, – напряженным голо сом добавила Тера. – Я Чорта не вижу… как он там?

– Не знаю, – хрипло ответил я. – И мы этого не узнаем, пока не втащим его обратно…

Я оборвал себя на полуслове, у меня перехватило дыхание. Пока я с ужасом следил за падением Чорта, а после пытался добиться отключения силы тяжести, мне в голову не пришло задуматься, почему Чорт упал так далеко. Почему Джонс не держал натянутым основной страховочный фал, как положено, и почему он до сих пор так и не начал подтягивать креана обратно к люку?

Но теперь, впервые за все это время, я увидел, что показывала камера, установленная у входного люка, и все стало ясно. Фал свисал свободно, его никто не удерживал. И так же вяло свисала через комингс рука в скафандре. Рука Джонса.

Она не двигалась.

– Реве, у тебя там есть скафандр? – крикнул я, проклиная в душе все на свете и стараясь навести камеру так, чтобы получше разглядеть, что делается в шлюзе.

Ничего не вышло, Джонс выключил в тоннеле верхний свет, и там было слишком темно для камеры.

– Нет, – откликнулся Никабар. – Что ты… Вот черт!

– Точно, – согласился я, тщетно пытаясь срочно что-нибудь придумать.

Когда наружный люк открыт, шлюз полностью изолирован от остальных помещений. Я бы мог задраить выход с моего пульта в рубке, но и это не получится – мешала рука Джонса.

Единственным способом, которым бы мы могли до него добраться, было разгерметизировать одну часть корабля, чтобы открыть дверь. Но мы не могли разгерметизировать нашу сферу, так как у нас было только два скафандра на четверых, а в то, что двери кают удержат воздух, мне не верилось. А без скафандра для Никабара мы точно так же не могли отдраить люк, ведущий в машинное отделение. Я без толку таращился то на один монитор, то на другой в надежде, что меня осенит.

– Он шевелится! – выкрикнул Никабар. – Маккелл,

Чорт пошевелился!

Я до боли сжал кулаки. Тело креана извивалось, руки и ноги непроизвольно подергивались, как будто ему при снился кошмар.

– Чорт? – крикнул я в микрофон. – Чорт, это Маккелл. Встряхнись – ты нам нужен.

– Я слышу, – послышался в ответ слабый и неуверенный голос креана. – Что произошло?

– Включилась корабельная гравитация, – пояснил я. – Уже не важно. Что-то случилось с Джонсом – он не отвечает, наверное, без сознания. Ты можешь залезть по канату и добраться до него?

Чорт долго не отвечал. Я неотрывно смотрел на монитор, испугавшись, что креан опять впал в беспамятство, но тут он вдруг снова изогнулся и ловко, как паук, полез вверх по страховке.

Через тридцать секунд он был уже в шлюзе и оттащил Джонса от наружного люка, Я не зевал, сразу же загерметизировал отсек и начал выравнивать давление в шлюзе.

Еще через две минуты оба были уже на корабле.

Но, как оказалось, все наши старания пропали даром.

– Извини, Маккелл, – сказал Эверет с усталым вздохом, натягивая тонкое покрывало на лицо Джонса. – Парень умер минимум десять минут назад. Я ничего не мог поделать.

Я смотрел на тело, лежащее на медицинском столе. До предела общительный тип, как я окрестил его в порту. Да, его предел был отмерен.

– Это из-за системы очистки воздуха, да?

– Определенно. – Эверет взял в руки восстановитель воздуха и сдвинул крышку кожуха. – Система прекратила удалять из воздуха углекислоту и начала добавлять в него угарный газ. Естественно, все это происходило очень медленно, возможно, он даже ничего не заметил. Просто начал клевать носом и уснул навеки.

Я посмотрел на аппарат, который он крутил в руках.

– Это был несчастный случай?

Медик посмотрел на меня удивленно.

– Вы всю жизнь работаете с очистителями воздуха. Могло что-то подобное произойти случайно?

– Думаю, все возможно, – ответил я, а в голове у меня живо встала картина широкомасштабных поисков на пустошах Меймы, которые мы с Иксилем видели из окна.

Нет, это не был несчастный случай. Тут и думать не чего. Но не стоит сеять панику в экипаже.

Эверет неопределенно хмыкнул. Он некоторое время разглядывал внутренности очистителя, затем задвинул крышку и отложил аппарат в сторону.

– Я понимаю, ты сейчас не в том настроении, что бы видеть в случившемся и хорошие стороны. Но не забывай, если бы Чорт погиб или сломал при падении шею, мы потеряли бы их обоих.

Видал я эти хорошие стороны… – не сдержался я. – Ты уже осмотрел Чорта?

Он сказал, что с ним все в порядке, что он вовсе не пострадал, и отказался от осмотра, – усмехнулся Эверет. – Если ты хочешь, чтобы я его осмотрел, то отдай соответствующий приказ.

– Нет, не стоит.

Мне еще не доводилось слышать, чтобы у креанов был в почете стоицизм. Раз Чорт говорит, что с ним все в порядке, наверное, так оно и есть.

Но останется ли с ним все в порядке и дальше – теперь стоит под большим вопросом. Сперва кто-то умудрился выставить Камерона убийцей, чтобы его объяви ли в розыск, и наш наниматель не рискнул явиться на корабль. Меня самого чуть было не задержали как его соучастника. Теперь из судовой роли навсегда вычеркнут Джонс, а Чорт чудом избежал той же участи.

И все это менее чем за восемь часов полета. Вселенная не скупилась на невезение для «Икара».

Мои размышления прервал Эверет.

– Как неудачно получилось, – сказал он. – Я имею в виду, что Джонс был механиком. Возможно, он был единственным, кто смог бы разобраться, что же случи лось с гравитационным генератором. Теперь мы, скорее всего, так никогда и не узнаем, что же произошло на самом деле.

– Наверное, – согласился я, стараясь изобразить покорность судьбе.

Если Эверет – или еще кто-нибудь, если уж на то пошло, – считает, что я спишу все на таинственный несчастный случай и успокоюсь, не стоит лишать их этой иллюзии.

– Так обычно и бывает в подобных случаях, – добавил я. – Потом так никогда и не удается выяснить, что лее произошло на самом деле.

Медик горестно покивал.

– И что будет дальше? – спросил он. Я снова посмотрел на тело Джонса.

– Мы довезем его до космопорта и передадим властям. Затем продолжим наш путь.

– Без механика? – нахмурился Эверет. – По правилам в экипаже такого корабля должны быть представ лены все восемь специальностей, ты сам это знаешь.

– Ничего, – заверил я его уже в дверях. – Никабар прикроет этот участок на несколько часов, которые нам потребуются, чтобы добраться до космопорта. А потом мы возьмем нового механика. Я уже знаю где. И недорого.

Врач что-то озадаченно ответил, но я был уже в коридоре и не слышал, что он сказал. Маршрутная карта Камерона предусматривала первую заправку на Троттсене, до которого оставалось еще семьдесят два часа лету. Но минимальное изменение курса приведет нас прямиком на Ксатру всего лишь через девять часов. Именно туда Иксиль должен был доставить нелегальный груз братца Джона. Нам же как-никак нужен новый механик, и Иксиль подойдет как нельзя лучше.

Кроме всего прочего, мне вдруг очень захотелось, чтобы мой старый напарник был под рукой. А точнее, чтобы он прикрыл мне спину.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Доки на Ксатру ничем особенно не отличались от тысяч таких же космопортов средней руки, разбросанных по всей Спирали: примитив по сравнению с Осью Каттара или любым другим портом класса «ПанСпираль», но все же уровнем-другим получше, чем мелкие перевалочные пункты, вроде того, откуда мы стартовали на Мейме. Посадочные площадки тут были не плоскими, а вогнутыми, с плавными очертаниями, подходящими под все типы стандартных кораблей.

Конечно, никому в здравом уме не пришло бы в голову предусмотреть конструкцию «Икара», и наши палубы после посадки все равно имели значительный уклон в сторону кормы. Но по крайней мере здесь трап корабля достаточно было выдвинуть на два метра под удобным утлом, так что отпала необходимость карабкаться вверх-вниз по вертикальной лестнице длиной метров десять. Прогресс, однако.

Никабар вызвался помочь Эверету переправить тело Джонса в портовый морг, где надо было заполнить все возможные бланки по поводу несчастного случая со смертельным исходом. Я быстренько разобрался со стандартной посадочной рутиной, пообещал диспетчеру до отлета обязательно составить собственный рапорт о несчастном случае, после чего взял один из маленьких портовых каров, которых было полным-полно на дорожках меж доками, и направился к зданию центра «Межзвездной связи», гигантским грибом маячившему у южной границы космопорта.

Как всегда и бывает в центрах связи, в здании оказалось полно народа. Но, опять-таки как всегда, непомерные цены заставляли клиентов не затягивать свои переговоры. Так что я не прождал и пяти минут, как мое имя объявили по громкой связи и пригласили пройти по коридору к кабинке. Я закрыл за собой дверь, убедился, что включилась акустическая защита, и, немного по колебавшись, заказал полную видеосвязь. Это стоило в десять раз дороже, чем разговор без передачи изображения, но у меня был аванс Камерона в тысячу коммерц-марок, и меня обуревала расточительность.

К тому же выражение лица и жесты порой говорят намного больше, чем слова и интонации. И если я не ошибаюсь в своих предположениях, то реакция моего собеседника будет достойна самого пристального внимания. Я сунул в прорезь один из камероновских стольников и набрал личный номер братца Джона,

Где-то на Ксатру принадлежащий «Межзвездной связи» антенный комплекс площадью в пятьдесят квадратных километров послал сигнал на такую же антенну, только установленную на далекой планете, где в данный момент пребывал братец Джон, затаившись, как паук в центре своей ядовитой паутины. Я понятия не имел, что это за мир, и не знал даже, живет ли он там постоянно, или, как бродячий цирк, все время кочует с места на место.

Как не знали этого ни Объединенная полиция Спирали, ни какая-либо региональная правоохранительная организация, действующая в нашем уголке Галактики. Никто не знал, где его искать, или где хранятся записи его финансовых операций, или как заполучить хоть записи, хоть братца Джона. Большинство сотрудников таких организаций, независимо от расы, отдали бы за подобную информацию правую хватательную конечность. Влияние братца Джона простиралось на многие световые годы, и на этих просторах он многим поломал жизнь и многим насолил.

Учитывая мои нынешние отношения с этим человеком и его организацией, мне оставалось только надеяться, что никто из легавых в ближайшее время не нападет на его след.

Экран ожил, и на меня уставилась хмурая бандитская рожа.

– Ну? – хрюкнула рожа.

Нос у этого «секретаря» некогда был сломан, а вокруг глаз залегли глубокие морщины – от постоянного пребывания в дурном расположении духа.

– Это Джордан Маккелл, – представился я, как будто головорез, которого братец Джон посадил отвечать на звонки, не знал в лицо всех рабов организации. – Я хо тел бы поговорить с мистером Риландом, если можно.

Мохнатые гусеницы бровей, кажется, слегка изогнулись.

– Ну, – снова хрюкнул бугай. – Не вешай трубку. Экран погас. Я слегка побился об заклад сам с собой, что, прежде чем братец Джон соизволит подойти к аппарату, он заставит меня мучиться ожиданием и потеть не менее минуты. Несмотря на то что отвечать на звонки таких, как я, – его прямая обязанность, а также на то, во сколько обходится мне каждая четверть секунды этого разговора.

Я уже решил было, что проспорил – экран ожил всего лишь через двадцать секунд. Но оказалось, мой босс просто добавил к игре еще один уровень.

– Ба! Неужто сам Джордан Маккелл! – насмешливо воскликнул появившийся на экране круглолицый тип. Несмотря на ливрею дворецкого, он куда больше смахивал на персонажа гангстерских фильмов, чем громила, который принимал звонки. – Как мило с твоей стороны почтить наш видеофон своим ликом!

– Я тоже без ума от радости, что вижу тебя, – великодушно соврал я. – Не желает ли мистер Риланд услышать кой-какие интересные новости, или мы просто воспользуемся удобным случаем, чтобы ты мог отточить свое мастерство по части эксцентричных интермедий?

Бугай-дворецкий надолго задумался – без сомнения, тщился понять, что такое «эксцентричная интермедия», и гадал, оскорбили его или еще нет.

– Мистер Риланд не любит выслушивать новости от своих подчиненных, пока те в рейсе, – заявил он. Шаловливые нотки в его интонациях пропали, но язви тельная насмешка осталась. – Если ты вдруг забыл, на поминаю, что у тебя есть груз, который ты должен до ставить по назначению.

– Уже доставлено, – заверил я его. – Или вот-вот будет доставлено.

Он снова нахмурился, но прежде, чем мы смогли продолжить нашу светскую беседу, его лицо исчезло с экрана, как если бы кто-то принял вызов с параллельного видеофона.

Теперь я имел сомнительное удовольствие наблюдать на экране ангельскую улыбочку братца Джона.

– Привет, Джордан, – мягко поздоровался он. – Как у тебя дела?

– Здравствуйте, мистер Риланд, – сказал я. – Дела у меня идут просто прекрасно. Приятно узнать, что у вас там тоже царит веселье.

Он расплылся в еще более добродушной улыбке. Когда смотришь на Джонстона Скотто Риланда, складывается впечатление, что имеешь дело с закоренелым филантропом или священником. Или, в крайнем случае, бывшим мальчиком из церковного хора. Потому-то мы с напарником и зовем его между собой братцем Джо ном. И я подозреваю, что не перевелись еще в Спирали такие, кого может обмануть эта обаятельная улыбка, это безмятежное лицо человека, которого никогда не мучает совесть, и проникнутый искренностью голос.

Особенно – голос.

– А почему бы нам не веселиться? – удивился братец Джон, ни единой черточкой не выдав, что на самом деле творится в его душе, в существовании которой я глубоко сомневался. – Дела процветают, доходы растут, а мои драгоценные служащие просто великолепно сработались.

Улыбка босса не изменилась, но мне вдруг почуди лось, что в кабинке потянуло холодным сквознячком.

– Если не считать тебя, Джордан, мальчик мой не наглядный. Похоже, тебе отчего-то прискучило в нашей компании.

– В толк не возьму, мистер Риланд, с чего бы у вас могло сложиться такое впечатление, – запротестовал я, на свой лад разыгрывая святую невинность.

– Разве нет? – удивился он, температура упала еще на несколько градусов. Похоже, мои актерские потуги нынче успеха не имели. – Мне сказали, что «Берег штормов» приземлился в Ксатру менее чем полчаса назад. И тебя на его борту не было.

– Верно, меня не было, – признал я. – Но Иксиль-то был, и ваш товар – тоже. А ведь это и есть самое главное, разве нет?

– В моих поручениях не бывает «не самого главного», – отрезал братец Джон. – Когда я отдавал тебе распоряжения по доставке груза, я рассчитывал, что выполнишь их лично. И я рассчитывал, что ты доставишь его в надлежащее место без всяких незапланированных и необязательных остановок по пути. Таков был уговор. Или мне снова напоминать про пятьсот тысяч коммерц-марок долга, которые я внес за тебя и твоего компаньона?

– Нет, сэр, не надо, – вздохнул я. Вряд ли мне уда лось бы забыть о щедрости босса, даже если бы он не напоминал мне о ней каждый раз, когда давал новое поручение. – Но с вашего позволения осмелюсь напомнить еще один пункт ваших бесценных указаний: о том, что мы должны поддерживать репутацию бедных, но честных дальнобойщиков.

– При чем тут это?

– Мне было предложено место пилота на другом корабле для разовой перевозки груза, – принялся объяснять я. – Тысяча коммерц-марок авансом и еще две тысячи по доставке груза. Как я мог отказаться от такого предложения и продолжать изображать из себя бедного пилота?

Это оправдание не произвело особенного впечатления на Иксиля давеча на Мейме. Братца Джона оно и подавно не устроило.

– Неужели ты всерьез рассчитываешь, что я куплюсь на это, а? – поинтересовался он, и глазурь на его фасаде дала трещину.

– Надеюсь, что да, сэр, – ответил я. – Потому что именно поэтому мне и пришлось так поступить.

Некоторое время босс молча рассматривал мою физиономию, и я поймал себя на том, что сижу, затаив дыхание. Нити паутины братца Джона тянулись повсюду, опутывая даже такие захолустные планеты, как Ксатру. Стоит ему нажать на кнопку и сказать несколько веских слов, и, возможно, я даже не выйду живым из здания «Межзвездной связи». В моей голове один за другим рождались планы спасения – сплошь безумные и ничего хорошего не обещающие.

И тут, к моему удивлению, братец Джон снова расплылся в улыбке, лед, который уже успел сковать экран, растаял в теплых солнечных лучах.

– А ты ловкач, Джордан, ловкач, – протянул он то ном, который должен был означать, что все грехи великодушно прощены и забыты. – Ладно, раз уж ты доставил мой товар вовремя, отправляйся и отведи этот корабль с его грузом, куда им там надо. Можешь считать это своего рода отпуском за прошедшие три года службы, договорились?

Судя по тому, как начиналось наше путешествие, перелет не очень-то соответствовал моим представлениям о приятном времяпрепровождении. Но по сравнению с перспективой иметь дело с рассерженным братцем Джоном – грех было жаловаться.

– Спасибо, мистер Риланд, – поблагодарил я с самой смиренной и благодарной миной, какую только сумел состроить. – Я дам вам знать, когда смогу приступить к дальнейшей работе.

– Да уж куда ты денешься, – усмехнулся братец Джон, солнечный свет вдруг померк, уступив место про мозглой зимней ночи. – Ты же все еще должен нам при личную сумму. А ты ведь знаешь, как мистер Антонович относится к работникам, которые пытаются уйти, не выплатив долгов.

Меня передернуло. Мистер Антонович стоял во главе всей Организации. Его подлинная личность и местонахождение были куда более страшной тайной, чем координаты логова братца Джона. По слухам, по всей Спирали были выписаны тысячи ордеров на его арест по самым различным обвинениям: от производства наркотиков до массовых убийств или разжигания локальных войн, в которых он продавал оружие обеим сторонам. Легавые отдали бы по две верхних хватательных конечности за то, чтобы выкурить Антоновича из норы.

– Да, сэр, – заверил я братца Джона. – Мне вовсе не хотелось бы разочаровывать ни вас, ни мистера Антоновича.

– Хорошо. – Теперь температура улыбки босса соответствовала где-то началу апреля, когда солнце уже начинает пригревать, но в воздухе еще чувствуется угроза ночных заморозков. – В таком случае, можешь воз вращаться на свой новый корабль. Пока, Джордан.