Текст книги "Гордость Завоевателя"

Глава 5

Слухи появились еще до отбытия Арика с Миса, и за время путешествия они муссировались и так и этак, оставаясь единственной темой для разговора. Шептались, что было замечено оживление на «Мосте», орбитальной базе миротворцев; пересказывали слышанные кем-то распоряжения о созыве на срочную сессию глав трех человеческих анклавов Миса болтали, что аналитики, изучавшие поле битвы с пришельцами, нашли и привели в действие черт знает какое оружие… Арик был слишком поглощен горестными размышлениями о гибели младшего брата, чтобы придавать значение этим диким сплетням. Как ни крути, а обстоятельства битвы, в которой погиб брат, до сих пор не ясны. Видимо, командование засекретило эти сведения, чтобы избежать паники.

Но наконец Арик добрался до здания Парламента Севкоора, и ему в голову впервые пришла мысль, что дыма без огня не бывает и что слухи появились не на пустом месте. У дверей на галерею, где обычно стояла улыбающаяся прислуга, парами маячили вооруженные до зубов десантники-миротворцы. Они хмуро изучили документы Арика, сверились со списком и только после этого пропустили.

Арик миновал короткий коридор и вышел к заднему ряду кресел верхнего яруса. Там его уже ждал Колхин. Он стоял, прислонясь спиной к стене, излучая показную беззаботность. Рядом прохаживались другие гости; судя по лицам, они пребывали в напряженном ожидании. Парламинистры бросали на Арика равнодушный взгляд и отворачивались. По-видимому, «Кавтроникс Индастриалз» был не единственной крупной звездой на небосводе Содружества.

– Господин Кавано, – приветливо склонил голову Колхин, когда Арик подошел к нему. – Рад видеть вас. сэр.

– Здравствуйте, – кивнул в ответ Арик, заметив краем глаза, что другие телохранители сразу потеряли к нему интерес. – Где он?

– Внизу. – Колхин указал на первый ряд сидений.

Арик присмотрелся. Галерея не была заполнена и на четверть, так что в приглушенном свете он сразу же заметил седую гриву отца. Он сидел отдельно от всех, и даже со спины было заметно, как поникли плечи лорда Стюарта под горестным бременем.

– Мелинда еще не прилетела?

– Нет, – покачал головой Колхин. – Но она скоро будет. Она контролировала важную операцию на Келадоне, поэтому опоздала на наш рейсовый корабль. Полчаса назад мисс Кавано прибыла в Чередоват. За ней отправился Парлан.

– Хорошо. Проведите ее к нам, когда она прибудет, ладно?

– Конечно.

Внизу, на трибуне, стоял парламинистр Харли Максвелл и вдохновенно рассказывал слушателям о мерах, предпринятых миротворцами, и о необходимости финансирования дальнейших проектов. Арик пробрался к отцу.

– Привет, папа. – Он опустился на сиденье рядом.

– Арик! – выдохнул лорд Стюарт, пожимая руку сына и тщетно пытаясь улыбнуться. – Спасибо, что прилетел.

– А как иначе? – откликнулся Арик, вглядываясь в родное лицо. За последние три недели появились горестные складки у рта и несколько новых морщин на лбу. Отец тяжело переживал потерю. – Как ты?

– Лучше, чем ты думаешь. – Старший Кавано еще раз безуспешно попробовал улыбнуться. – Конечно, мне тяжело. Но ведь рано или поздно такое случается с каждым.

Карьера военного связана с риском. Фейлан это понимал, когда надевал форму.

– Он не просто понимал это, папа, – напомнил Арик. – Он с семи лет мечтал попасть к миротворцам. – И, улыбнувшись от нахлынувших воспоминаний, добавил: – А от бумажной работы его просто тошнило.

Отец покосился на него:

– Он рассказывал тебе о нашей ссоре?

– У нас не было секретов друг от друга. – Арик с трудом сглотнул комок, внезапно вставший в горле. Он тоже тосковал без Фейлана. Но признаваться в этом не желал даже самому себе. – Я помню, как он бушевал у меня в кабинете. Кричал, что готов податься в пираты, лишь бы не похоронить себя заживо в каком-нибудь офисе «Кавтроникса». Я его целых полчаса успокаивал.

– Да, на него похоже, – покивал старший Кавано. – Верно, он терпеть не мог кабинетную работу, но даже в миротворческих силах ему не удавалось ее избежать. Может, это и к лучшему, что он не успел дослужиться до высших чинов.

– Может быть, – отозвался Арик, разглядывая сидящих в партере и лихорадочно подыскивая другие темы для разговора.

Хотя отец бодрился, но все зловещие признаки были налицо. После внезапной смерти матери лорд Стюарт несколько месяцев был не в себе, его здоровье серьезно пошатнулось. Он замкнулся и некоторое время прожил затворником. С тех пор прошло пять лет. Арик опасался, что на этот раз отцу еще труднее будет пережить утрату.

– О чем это они спорят? – спросил он. – Серьезные неприятности?

– Ты и представить себе не можешь, насколько они серьезные, – ответил отец. – Я не написал тебе о том, что Фейлан погиб не в случайной стычке. «Киншаса» взорвалась в ходе полномасштабного сражения. Она была уничтожена вместе с остальными кораблями спецподразделения «Ютландия».

– Со всеми кораблями?! – Арик от изумления аж привстал.

– Погибли все восемь кораблей, – кивнул старший Кавано. – Выживших нет.

У Арика мороз прошел по коже. Оказывается, слухи все-таки не были беспочвенными. Теперь понятно, почему десантники расставлены по всему зданию Парламента.

– Где это произошло?

– У Доркаса. В нескольких световых годах от этой системы, если быть точным.

– Известно, кто разбил нашу эскадру?

– Известно только, что это какая-то новая раса, – ответил отец. – Это ясно из донесения дозорных кораблей. Никто не знает, с кем мы столкнулись и откуда они пришли.

Арик медленно опустился обратно в кресло. Новая раса, которая осваивает просторы космоса… И первая же встреча с ней закончилась кровопролитием.

– И что решило командование миротворцев?

– Готовиться к войне, – махнул рукой лорд Стюарт в сторону взбудораженного партера. – И, судя по всему, никто по этому поводу особенно не расстроился.

Арик прислушался к речи выступающего:

– … И укрепит наши позиции в Содружестве, и поднимет наш авторитет среди негуманоидных рас, – заливался соловьем Максвелл. – В последнее десятилетие все больше регионов Содружества выражает неодобрение политике Северного Координационного Союза. Особенно холодно относятся они к структуре и идеологии миротворческих. сил, которые несут охранную функцию. Пришло время продемонстрировать маловерам, что они не зря платили налоги и отдавали молодежь на воинскую службу. Настало время доказать, что миротворцы сильны и готовы к бою.

Он забрал планшет с трибуны и под шквал аплодисментов направился к своему месту.

– Да, этот не остановится, – пробормотал Арик.

– Он не так уж и плох, – заметил отец. – Существует небольшая, но очень шумная группа политиков, которые считают, что Содружеству давно не хватает сильного врага, который заставит народы и расы Содружества заново сомкнуть ряды и дружно двинуться в одном направлении.

– И, конечно, под мудрым руководством Севкоора.

– Некоторые искренне считают, что так будет лучше для всех, – пожал плечами старший Кавано. – Но хватает и тех, кто придерживается совершенна иных точек зрения.

– «Цирцею» уже упоминали?

– Нет еще, – помрачнел отец, – но это только вопрос времени.

Арик искоса рассматривал отцовский профиль. Запавшие щеки, затравленный взгляд. Его мучают воспоминания.

– Ты же не хочешь, чтобы это повторилось, правда? Лорд Стюарт вздохнул:

– Для тебя «Цирцея», как и для большинства собравшихся здесь, – кивнул он на партер центрального зала Парламента, – дело давно минувших дней, чуть ли не легенда. Да что там говорить, даже для моих ровесников «Цирцея» была только колонкой цифп, краткой сводкой с поля боя. Но я был там. И все видел.

– Я не знал, что ты был на Келадоне, – нахмурился Арик.

– Нет, я не участвовал в сражении, – покачал головой отец. – Я побывал на одном из кораблей паолиицев в составе команды по зачистке.

«Бродил по кораблю-призраку…»

– И как, жутко было?

– Ничего страшнее я с тех пор не видел, – признался отец. – Чтобы понять, что такое «Цирцея», Арик, нужно было побывать на этих кораблях. Паолийцы знали, что мы изобрели какое-то новое ионно-лучевое оружие, и установили на этих пяти кораблях какие-то невероятные средства защиты. И многослойные сверхпрочные переборки, и мощные двухполюсные генераторы, и даже отражатель радиоактивных частиц. И толку от всего это не было никакого. Двадцать пять тысяч паолийцев мгновенно сгорели от одного-единственного выстрела. Не забывай, что этот луч прошелся по строю истребителей и даже не обжег их. Вот что кошмарней всего.

Арик легонько пожал плечами. Трудно скорбеть по инопланетянам, погибшим, когда тебя еще не было на свете. Особенно трудно скорбеть по паолийцам, которые просто помешаны на войне.

– Зато это положило конец противостоянию, – напомнил он.

– Верно, это положило конец противостоянию, – мрачно проговорил старший Кавано. – И мы до смерти перепугались, что это положит конец всему на свете. Ты же знаешь, что никакая технология не остается достоянием одного владельца – ни ядерное оружие, ни шабрианский двигатель, ни что другое. Если кто-то узнает о секрете «Цирцеи»…

Он задумчиво покачал головой:

– Нам повезло, Арик. По логике, такое оружие, как «Цирцея», может дать либо равновесие сил, когда оно есть у всех противоборствующих сторон, либо, когда им обладает только одна сторона, – мировое господство. Мы избежали и того и другого.

– Н-да, пожалуй, – с сомнением пробормотал Арик.

Действительно, после войны с паолийцами «Цирцею» ни разу не пускали в ход. Но далеко не всякий согласится с утверждением, что невозможно угрожать оружием, которое не стреляет. Севкоор Союз постепенно перешел на второй план в политической жизни Содружества. И продолжает терять свое влияние.

И парламинистры, собравшиеся сегодня в зале, наверняка об этом помнят.

– Как думаешь, долго еще они продержатся, прежде чем заговорят о применении «Цирцеи»?

– Думаю, что не больше минуты, – кивком указал вниз отец.

На трибуну поднялся яхромей. Его крокодилья морда, в пушистых чешуйках, была почти вся скрыта сверкающими нащечниками церемониального шлема.

Арик сдвинул брови. Плащ и шлем скрадывали фигуру и рост этого создания, но…

– Это самец? Мужчина?

– Конечно, – угрюмо ответил отец. – Уполномоченный представитель Иерархии, прибыл сюда обсуждать вопрос о зоне отчуждения. И как только узнал о сражении у Доркаса, сразу же занял место посла.

– Ужасно, – проворчал Арик.

Яхромей мужского пола не может устоять, услышав зов боевой трубы. Эта раса давно мечтает ввязаться в какой-нибудь конфликт.

– Буду краток. – Яхромей двигал челюстями так, словно пережевывал какую-то мелкую зверушку. – Сегодня много говорилось об экономических и политических вопросах. Пусть этим занимаются женщины. Вы встретились не с пиратом-одиночкой или заблудившимся космонавтом. Никогда еще вы не сталкивались с подобным врагом. Нужно быть идиотом, чтобы не прийти к единственному правильному выводу: мы должны собрать все силы воедино!

– Ох уж эта яхромейская прямолинейность, – усмехнулся Арик.

– Тс-с-с!

– Я не церемонюсь потому, – уверенно продолжал разумный крокодил, – что опасность угрожает не только вам. Миротворцы запретили яхромеям иметь боевые корабли, а это значит, что наши планеты и наш народ останутся беззащитны и беспомощны, если зона отчуждения окажется преодолена противником. Обратитесь к мрашанцам, пусть они расскажут вам легенду о тех, кто однажды, спасаясь от врага, пролетали через их систему. Этого врага звали Мирнашимхиеа.

Докладчик сделал паузу и, отбрасывая шлемом яркие блики, оглядел собравшихся.

– Сегодня вы говорили о многом. Но не сказали ни слова об оружии под названием «Цирцея». Должно быть, вы обсуждали этот вопрос между собой. Я скажу вот что. Если наши враги – те самые Мирнашимхиеа, они не будут медлить. Они постараются отнять у вас планеты. И если им удастся захвагить миры, на которых спрятана демонтированная «Цирцея», вы уже не сможете собрать ее и пустить в ход. Подумайте об этом.

Он спустился с трибуны и зашагал к ложе, где сидели остальные инопланетные представители и послы.

– Что ж, начало положено, теперь могут все свободно говорить о «Цирцее», – сделал вывод Арик.

– К сожалению, он привел очень весомый аргумент, – отметил старший Кавано. – «Цирцею» трудно пустить в ход, поскольку ее части спрятаны на разных планетах Содружества. Мы не сможем ее быстро собрать, если придется отражать атаку сильного врага. А если противник захватит хотя бы одну часть – пиши пропало.

– Но почему? – удивился Арик. – Наверняка остались заводы, на которых производились эти детали. Нужно восстановить недостающие части по старым чертежам. Это же так просто!

– Не просто, – задумчиво ответил отец. – Сперва нужно сделать эти самые чертежи.

– То есть как? – не понял сын.

– В этом вся загвоздка. Не забывай, что «Цирцея» возникла словно ниоткуда. До той минуты, когда ее пустили в дело, никто и не подозревал о ее существовании. И до сегодняшнего дня. спустя тридцать семь лет, никому не удалось создать действующую модель этого оружия. Либо у Севкоора прекрасно работает служба безопасности, либо чертежи сами по себе чересчур сложны и в них никто до сих пор не сумел разобраться.

Арик пожевал нижнюю губу. В старших классах школы Фейлан увлекся «Цирцеей», он прочитал все, что смог достать по интересующей теме. И жаловался, что сведений нашлось поразительно мало.

– И к чему ты ведешь? – спросил Арик. – Что «Цирцея» – это продукт инопланетной технологии, который случайно попал в руки Севкоора?

Отец улыбнулся:

– Пореже смотри второсортные триллеры. Нет, я не думаю, что это инопланетная технология. Но наука, бывает, преподносит сюрпризы. Видимо, какая-то часть «Цирцеи» приобрела свойства, которых не ожидали исследователи. Вероятно, по этой причине «Цирцею» было решено разобрать, а детали рассеять по разным планетам. Вору нелегко будет выяснить, какая именно часть превращает «Цирцею» в сверхмощное оружие.

– Но наверняка они успели все проверить и проанализировать, – возразил Арик. – И узнали, в чем причина.

– Возможно. Хотя я на собственном опыте знаю, что порой невозможно повторить некоторые ошибки в монтаже сложного устройства. И если ключевая деталь будет разрушена или попадет к врагам, то нас ждут большие неприятности.

– Командование миротворцев наверняка уже приняло меры, – поморщился Арик.

– Даже если не успело, то наш друг-яхромей только что об этом напомнил.

Арик кивнул. К трибуне вразвалочку направлялся Джа. Судя по всему, спикер решил дать высказаться наблюдателям – представителям иных рас.

– Ты запомнил название пришельцев из мрашанской легенды? А то я не расслышал.

– Мирнашимхиеа, – сказал отец. – Это архаичное словосочетание переводится с мрашанского как «завоеватели без причин». Я не специалист по ксенолингвистике, но это выражение знаю.

– «Завоеватели без причин». Звучит жутковато.

– Согласен. Ирония в том… и вряд ли большинству парламинистров это известно… что при первом контакте мрашанцы дали такое же название человеческой расе.

Кто-то тихо подошел по проходу между креслами и остановился рядом с Ариком. Он повернулся.

– Привет, – прошептала Мелинда, быстро коснувшись его плеча и сев справа от отца. – Здравствуй, папа. – Мелинда крепко обняла старика и спросила: – Как ты?

– Хорошо. – Тот поцеловал дочь. – Спасибо, что прилетела.

– Извини, что задержалась. – Мелинда ткнулась носом ему в плечо, потом обратила лицо к Арику и приподняла брови в немом вопросе. Тот развел руками и неутешительно покачал головой. Как скажется на здоровье отца гибель Фейлана, можно будет судить только со временем.

– Парлан рассказал мне о том сражении. – Мелинда отстранилась, но не выпустила руки отца. – Известно, кто это был?

– Нет еще. – Отец внимательно посмотрел на нее. – Ты как, держишься?

– Нормально, – улыбнулась она. – Правда, не волнуйся за меня. А ты как, Арик?

– Хорошо, – ответил Арик. Его голос прозвучал далеко не так твердо, как ее. Но ведь Мелинда всегда умела лгать не краснея.

– Как прошла операция?

– Прекрасно. – Судя по равнодушному голосу сестры, на этот раз она не солгала. – Пока я летела от Келадона, ничего нового не произошло?

– Если что-то и было, нам об этом не сообщали, – ответил лорд Стюарт. – Разве что Парламент разразился длинной речью. Надеюсь, что хотя бы миротворцы времени не теряли.

– Так и есть, – кивнула Мелинда. – Я не успела получить твое письмо, а они уже отозвали доктора Гайдара на Эдо. Он один из лучших хирургов-диагностов в Содружестве.

– Наверное, теперь он будет заниматься в основном вскрытиями, – глядя прямо перед собой, предположил старший Кавано.

Во внутреннем кармане пиджака Арика завибрировал коммуникатор.

– Мне звонят, – встал он. – Я на минутку. Арику пришлось снова пройти мимо миротворцев-охранников – защитные поля зала искажали связь.

– Алло?

– Это Квинн, сэр, – прозвучал знакомый голос, и на экране появился Адам Квинн. – Я решил, что нужно вам сказать. Командование миротворцев начало извещать семьи погибших у Доркаса. Значит, скоро можно будет получить останки для захоронения. Хотите, я свяжусь с ними и обо всем договорюсь?

Арик поморщился. Получать останки – дело тяжелое, грустное. Но это долг семьи, и Квинн здесь ни при чем.

– Спасибо, я все сделаю сам. Куда мне нужно позвонить?

– В Похоронную службу, – ответил Квинн. – Имени старшего офицера я не знаю.

– Я выясню. Ты на корабле?

– Да, сэр. Капитан Тева сказал, что мы вылетаем на Эвон по первому слову вашего отца.

– Хорошо. Мы предупредим вас.

– Да, сэр.

Арик отсоединился, отыскал справочник и набрал нужный номер.

– Миротворческая похоронная служба. Дежурный сержант Льюис, – представился бравый молодец.

– Я Арик Кавано, – назвался Арик. – Мой брат Фей-лан был командиром «Киншасы». Я хотел бы договориться о транспортировке его тела.

– Минуту, сэр.

Экран потемнел. Арик, прислонившись к стене, рассматривал круглый холл на первом этаже. Верхний ярус опустел – туристов давно выпроводили, а любопытные журналисты поджидали внизу, парламинистры выйдут на перерыв.

– Господин Кавано? – позвал незнакомый голос. Арик посмотрел на экран. Сержанта Льюиса сменил офицер.

– Да?

– Сэр, я капитан Ролинс. Все тела найдены, и сейчас начинается отправка их на родину. Но есть одно исключение, сэр. Я не нашел в списках погибших коммандера Кавано.

– То есть как это – не нашли? – нахмурился Арик.

– Я сам не понимаю, сэр, – развел руками Ролинс. – Это была настоящая мясорубка, и некоторые фрагменты тел идентифицировали далеко не сразу. Но коммандер Кавано – единственный, кто числится пропавшим без вести.

– Может, его тело просто не нашли?

– Маловероятно, сэр, – покачал головой капитан. – Команда зачистки работала очень тщательно.

Арик задумчиво потеребил нижнюю губу. Либо военные что-то путают, либо скрывают. Ему не нравился ни тот ни другой вариант.

– С кем мне необходимо переговорить?

– Я могу соединить вас с Гражданской службой, – предложил Ролинс. – Только сомневаюсь, что они скажут вам больше, чем я.

– Тогда не стоит, – отказался Арик. – Спасибо за помощь.

Он отключился и с минуту постоял молча, борясь с искушением громко выругаться. Мало того, что Кавано потеряли члена семьи, так им еще не дают попрощаться с ним по-человечески.

Что ж, нечего сидеть и ждать с моря погоды. Снова включив коммуникатор, Арик вызвал Квинна.

– Да, сэр?

– Квинн, с кем из высшего командного состава отец знаком лично? – напрямик спросил Арик.

– Ну, он знаком с генералом Гарсиа Альваресом, – медленно проговорил Адам Квинн. – И… шапочно, правда, – с адмиралом Радзински. Адмирал заседал в Парламенте посредником от флота, когда лорд Кавано был парламинистром.

А теперь Радзински поднялся до командующего Флотом, до поста одного из Тройки Командования миротворцами. Пожалуй, он тот, кто нужен.

– Не знаете, где сейчас может быть Радзински?

– Я слышал, что вылетел на Эдо в составе чрезвычайной комиссии. Могу проверить, если нужно.

– Проверьте, – кивнул Арик. – И сообщите Теве, чтобы готовил корабль к отлету.

– Хорошо, сэр. Насколько я понимаю, мы летим на Эдо?

– Ты правильно понимаешь, – мрачно ответил Арик. На Эдо, чтобы забрать тело брата. Или выяснить, почему его нельзя забрать.

Глава 6

Фейлан поклялся, что сделает все, чтобы вырваться из плена. И первое время ему казалось, что он вот-вот покинет свою стеклянную камеру – только вперед ногами.

Он заболел. Чем – непонятно; в жизни еще с ним ничего подобного не случалось. Желудок выворачивало наизнанку, но рвота не шла. Голова кружилась, перед глазами все плыло. И никаких болей. Через каждый час озноб сменялся страшным жаром, и так все четыре дня. Видимо, организм так реагировал на какие-то местные бактерии или вирусы. Фейлан обязательно нашел бы объяснение, если бы сохранил способность ясно мыслить.

Он почти не вставал с койки, то накрываясь одеялом с головой, чтобы согреться, то сбрасывая его и расстегивая до пояса комбинезон, чтобы хоть немного остыть. Почти все это время он спал, и ему снились дикие сны, в которых реальные события перемежались невероятными кошмарами. Как-то, придя в себя, он увидел рядом инопланетян, которые изучали его с помощью загадочных белых приборов. Но картинка быстро затуманилась, и потом коммандеру казалось, что это тоже был сон.

На пятый день он проснулся совершенно здоровым.

Фейлан полежал спокойно пару минут, прислушиваясь к своим ощущениям. Он чувствовал себя на удивление хорошо. И впервые за все эти четверо суток он был голоден как волк.

Коммандер осторожно сел, памятуя о том, что от обезвоживания может сильно закружиться голова. На тумбочке рядом с кроватью стоял стеклянный цилиндр с какой-то прозрачной жидкостью и лежали две плитки сухого пайка из запасов спаскапсулы. В сосуде оказалась приятно пахнущая вода. Плитки тоже пришлись как нельзя кстати.

Фейлан сел, свесив ноги с кровати, и принялся завтракать, поглядывая вокруг. В поле зрения находились трое чужаков. Двое трудились у приборов, а один лежал на узком топчане, похожем на спортивного коня, – видимо, отдыхал. Они как будто не обращали на пленника внимания, но последний не питал иллюзий. Чужаки – они чужаки и есть.

Прослужив на Флоте пятнадцать лет, Фейлан давным-давно избавился от стремления к уединенности. Наевшись, он сбросил с себя грязный опостылевший комбинезон и встал под душ.

Стандартной коробочки с жидким мылом нигде не увидел, зато в одной из ячеек в стене обнаружился большой брикет, напоминающий обычное твердое мыло. Фейлан с наслаждением вымылся, выключил воду и только сейчас спохватился, что под рукой нет ничего похожего на полотенце. Но это не беда. Главное – после душа он заново ощутил себя цивилизованным человеком. Ради этого можно и послоняться по камере нагишом, не страшно.

Он стряхнул с тела крупные капли и вышел из душа. Увидев на постели новый, чистый комбинезон, не удивился.

– Гостиничное обслуживание на высоте, – пробормотал он.

Направляясь к кровати, Фейлан машинально оглядел комнату…

Сердце заколотилось. Слева в прозрачной стене цилиндра виднелась вертикальная щель. Она надвое делила запирающий механизм двери. Откуда она взялась – можно только догадываться. Но главное, в его камере появилась лазейка.

Фейлан сел на кровать, взял комбинезон и притворился, будто внимательно его осматривает. Ясно, что трюк с дверью – чистой воды провокация. Они что, совсем за дурачка его держат? Он четыре дня провалялся в лихорадке он заперт в стеклянной банке на неведомой планете; и все, что есть под рукой, – инопланетная тряпка, которую они сами же ему и подсунули. Неужели надеются, что он сорвется с места, как только увидит, что крышка банки чуть-чуть приоткрылась?

А может, они рассчитывают на какую-нибудь иную реакцию? Например, что он вырвется и начнет душить их коллег, сидящих в зале?

Неожиданно Фейлан заметил, что ладони, которыми он касался комбинезона, высохли. Похоже, это ткань не простая – она хорошо впитывает влагу. Теперь понятно, почему ему не дали полотенца. Он одевался, краем глаза следя на поведением инопланетян. Они занимались своими делами, не обращая ни малейшего внимания на незапертую дверь камеры.

Ладно, мысленно сказал Фейлан, застегивая комбинезон. Значит, это испытание, что-то вроде теста. Если ничего не предпринимать, инопланетяне решат, что он слишком хитер, а хитрость всегда подозрительна. С другой стороны, можно использовать ситуацию к своей выгоде – дезинформировать пришельцев. Коммандер сунул пустой сосуд из-под воды за пазуху, мысленно пожелал себе ни пуха ни пера и шагнул к двери.

Чужие открывали дверь, нажимая на кнопку, которая была расположена на молочно-белой пластине у косяка. Фейлан сделал все возможное, чтобы показать наблюдателям, как трудно ему открыть эту дверь. Чтобы вырваться из плена, ему наверняка потребуется недюжинная физическая сила, и чем меньше враги будут знать о его реальных способностях, тем лучше. Когда тебя недооценивают, появляется шанс к победе.

Фейлан просунул пальцы в щель и, уперевшись плечом в стену, принялся толкать прозрачную створку вбок. Он скалил зубы, его мышцы рельефно выпирали под тонкой тканью комбинезона; Фейлан надеялся, что пришельцы примут его показное напряжение сил за чистую монету. Наконец щель расширилась достаточно, чтобы можно было в нее протиснуться.

Ну вот, все трое пялятся в его сторону, и это замечательно. Но ни один не бросился к пленнику, не выхватил припрятанное оружие. Ясно, это жертвенные агнцы, отданные на заклание свирепому недругу.

Но Фейлан не собирался устраивать потасовку. Он показал свою слабость, пора дать понять, что помыслы его невинны и нападать на техников он не собирается. Шагнув к ним, он достал из-за пазухи и протянул пустой сосуд:

– Нельзя ли еще водички?

* * *

Инопланетянин сходил за водой, потом все трое ушли. На этот раз дверь заперли как следует.

Судя по всему, первое испытание закончилось. Вот только непонятно, прошел . Фейлан его или нет.

Фейлан выпил половину воды, после чего лег на кровать. Подоткнув под голову подушку, лежал на боку, прижимая ладонь к прохладному стеклу, и разглядывал вернувшихся к своим занятиям инопланетян. Вернее, притворился, что наблюдает за надзирателями. На самом деле он изучал стену своей тюрьмы.

Сперва Фейлан решил, что она сделана из стекла. Потом, еще до того как его свалила болезнь, пришел к выводу, что это пластик. И вот сейчас, ощупывая твердую поверхность и пытаясь царапать ее ногтем, коммандер заключил, что первая мысль была верной. Это стекло – невероятно прочное, толщиной добрых пять сантиметров, но, несомненно, стекло.

Он перевернулся на спину и задумался. Стекло – не кристаллический материал, а аморфный, с кремниевой основой, как правило. Стойкий к едким веществам – хотя, насколько Фейлан помнил, одна-две кислоты могут с ним справиться. И тут он вспомнил сцену из прошлого. Они с Ариком и Мелиндой играли в волейбол, и он угодил мячом прямо в окно маминого кабинета. Стекло выдержало, но рама треснула, отчего стекло упало в комнату, прямо на стол, на забытую чашку с чаем, и натворило всяких бед.

Краем глаза Фейлан отметил движение. Он повернул голову, но ничего не увидел. Стена как стена, да мерцающий свет приборов на консолях.

– Каввана!

Фейлан сел и посмотрел на дверь. За прозрачной перегородкой стояли трое чужаков. Судя по покрою комбинезонов, именно эта троица встречала его у трапа корабля в день прибытия на планету.

– Привет, – спустил Фейлан ноги с кровати. – Как дела?

Чужак в середине маленькой шеренги, выждав минуту, высунул из клюва длинный язык.

– Я хорошо, – произнес он глубоким голосом. – Ты хорошо?

До капитана дошло не сразу. А когда дошло, он вздрогнул. Чужой говорил на английском!

– Намного лучше, – выдавил пленник, не сводя взгляда с собеседника. – Я болел несколько дней.

– Кто такое несколько дней?

– Не «кто», а «что», – поправил Фейлан. – «Что такое несколько дней». В данном случае «несколько» – это четыре. – Для наглядности он показал четыре пальца. – Четыре дня.

Чужой замялся, словно ему требовалось время, чтобы переварить столь важную информацию.

– Я принести твой мешок. – Он указал языком на спутника, который стоял слева и держал сумку с НЗ из спасательной капсулы. – Хотеть?

– Да, – кивнул Фейлан, вставая. – Спасибо.

Существо, которое держало сумку, встало на колени по ту сторону двери. В нижней части створки белели три квадратные пластины. Чужой повозился, и верхний квадрат съехал вниз. Сумка с НЗ оказалась шире отверстия, но инопланетянин ухитрился-таки пропихнуть ее. И снова закрыл квадратный проем.

– Спасибо, – поблагодарил Фейлан.

– Ты жить, – произнес чужак, стоявший посередине. Насколько Фейлан помнил, его звали Свуоселик – если только кто-нибудь другой не занял его место. – Вещь нужно?

– Да, нужная вещь. – Коммандер постарался, чтобы эта фраза прозвучала без горького сарказма. Какая забота со стороны тех, кто хладнокровно истребил всю его команду! – Но если вы хотите, чтобы я остался в живых, мне потребуется гораздо больше еды.

С минуту инопланетяне тихо совещались между собой, после чего Свуо-селик сообщил:

– Еду готовить.

– Прекрасно, – буркнул Фейлан. – А когда меня начнут допрашивать?

Чужие снова пошептались.

– Не понимать.

– Ничего страшного, без меня все равно не начнете, – кисло усмехнулся Фейлан. – Как вам удалось выучить английский?

– Мы потом, – пообещал Свуоселик и повернулся кругом. Остальные двинулись за ним…

– Постойте! – Фейлан вскочил на ноги. Когда чужаки повернули головы, он что-то заметил, что-то очень важное…

– Кто?

– Не «кто», а «что», – машинально поправил коммандер, подступая вплотную к отделяющей его от собеседников стене. Мозг лихорадочно работал. Фейлану удалось задержать инопланетян, но теперь нужно срочно придумать какой-нибудь вопрос.

Во внешнем помещении открылась дверь, сквозь проем хлынул яркий солнечный свет. В комнату вошел еще один инопланетянин. И Фейлана озарило – солнечный свет!

– Кроме еды, мне нужно кое-что еще, – сказал он. – Чтобы быть здоровым, мне необходимо каждый день бывать на солнце.

Несколько секунд инопланетяне молча смотрели на него.

– Не понимать, – наконец промолвил Свуоселик.

– Снаружи, – пояснил Фейлан и махнул рукой на закрывшуюся дверь. – Моя кожа производит необходимые для жизни химические вещества.

Для пущей убедительности Фейлан постучал пальцем по руке.

– Кожа. Химические вещества. Витамин D, меланин… и много других.

– Не понимать, – повторил Свуо-селик. – Мы говорить потом.

Инопланетяне снова повернулись к выходу. На этот раз Фейлан знал, куда смотреть, к тому же он стоял достаточно близко, чтобы разглядеть как следует.

Они подошли к двери, отворили ее, залив комнату солнечным светом, и вышли. «Как же, не поняли!» – хмыкнул Фейлан, поднимая с пола сумку и бросая ее на кровать. Все они прекрасно поняли. Этот пиджин-инглиш – военная хитрость, не более того. Чужие пытаются усыпить его подозрительность, показывая, как мало понимают из того, что он говорит. Нашли дурачка! У них на затылках, у основания шеи, капитан заметил шрамы и догадался, что это такое.