Текст книги "«Наградить… посмертно». Непростые судьбы Героев Советского Союза"

Вероятнее всего, экипаж танка КВ-1 лейтенанта Коновалова состоял из 5 человек. Выбраться наружу смог сам Коновалов и радист-пулеметчик старший сержант Акинин. Уже вечерело, и под прикрытием дыма и густой травы им удалось незамеченными покинуть поле боя. Вскоре они повстречали старшего техника-лейтенанта Серебрякова, который находился невдалеке и мог видеть разыгравшееся сражение.

В дальнейшем, как рассказывал Семен Коновалов, они стали по ночам пробираться через фашистские тылы к линии фронта. Питались в основном сырым зерном с полей, травой и редкими овощами с огородов. В населенные пункты не заходили, опасаясь предательства и быть схваченными находившимися там гитлеровцами.

На четвертые сутки пути, когда прятались возле речки, внезапно раздался гул мотора, и невдалеке от них остановился немецкий танк. Экипажу захотелось отдохнуть и искупаться. Коновалов решил захватить вражескую машину. Распределив между собой фашистов, они перебили экипаж, похватали немецкие мундиры и вскочили в танк.

В это время на дороге появилась вражеская колонна. Пристроившись к ней, Коновалов повел захваченный танк в сторону фронта. Приблизившись к нему, советские танкисты, воспользовавшись представленным случаем, открыли огонь по врагу. Уничтожив следовавшие вместе с ними 3 немецких танка, экипаж Коновалова на захваченном трофее прорвался в расположение советских войск. Чтобы не быть уничтоженными своими, они повернули башню танка стволом орудия назад и стали махать из люка тряпкой.

Но их все равно «взяли в плен». Танкисты попали не в свою часть, поэтому им пришлось доказывать, что они не вражеские шпионы. Впрочем, инцидент вскоре был исчерпан. На трофейном танке Семен Коновалов участвовал в боях, поддерживая огнем и маневром подобравший их стрелковый батальон. Когда закончились боеприпасы и топливо, танк был уничтожен, а экипаж отправили в тыл.

Лейтенант Коновалов оказался в учебном танковом батальоне в Нижнем Тагиле, где вновь обучал молодых танкистов и передавал им свой фронтовой опыт. И опять Семен Васильевич не хотел отсиживаться в тылу, рвался в бой, подавая один за другим рапорты с просьбой направить его на фронт. В сентябре 1942 года его просьбу удовлетворили, направив в 121-ю отдельную танковую бригаду имени Наркомата среднего машиностроения. В ее рядах он участвовал в боях под Сталинградом, в операциях «Уран» и «Кольцо».

В период с 19 по 27 ноября 1942 года бригадой было уничтожено 30 танков, 14 самоходных пушек, 50 противотанковых и 27 орудий полевой артиллерии, 160 автомашин, 1740 солдат и офицеров противника. Захвачено трофеев: 420 автомашин разных марок, 28 самолетов, 23 склада с различным имуществом, 43 тягача, 4 самоходных орудия, 97 орудий различных калибров. Взято в плен 35 солдат и офицеров противника. Освобождено из плена 168 красноармейцев.

За период с 19 ноября по 10 декабря 1942 года 121-я отдельная танковая бригада потеряла в боях убитыми 51 и ранеными 142 бойца и командира. С 19 ноября по 12 декабря 1942 года бригада безвозвратно потеряла 1 танк КВ, 4 – Т-34, 1 – Т-60. Подбито огнем артиллерии противника 2 танка КВ, 6 – Т-34, 1 – Т-70, 2 – Т-60. Удалось эвакуировать с поля боя 2 – Т-34, 1 – Т-70 и 1 – Т-60.

По состоянию на 9 декабря 1942 года в составе бригады осталось боеспособных 5 танков: 1 Т-34, 2 Т-70 и 2 Т-60.

С 12 декабря 1942 года по 22 января 1943 года 121-я отдельная танковая бригада находилась во фронтовом резерве на отдыхе и пополнении материальной частью. В ходе проведения операции «Кольцо» по уничтожению окруженных в Сталинграде немецко-фашистских войск, 24 января 1943 года 121-я отдельная танковая бригада была введена в бой, имея 40 танков Т-34, МСПБ – 40 активных штыков и батареи ПТО в составе 1 орудия.

С 24 по 27 января 1943 года бригада уничтожила 42 противотанковых и 31 орудие разного калибра, 9 самоходных орудий, 241 автомашину, 1675 солдат и офицеров. Захватила 1365 автомашин, 5 самоходных орудий, взяла в плен 350 офицеров и 3990 солдат противника. За это же время бригада потеряла 1 танк сгоревшим от артогня противника, 10 подбитыми и 8 подорвавшимися на минах. 29 человек убитыми и 41 ранеными.

Приказом народного комиссара обороны СССР № 58 от 7 февраля 1943 года 121-я отдельная танковая бригада «за проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава» была преобразована в 27-ю гвардейскую танковую бригаду.

Впереди у танкиста Семена Коновалова было еще более двух лет войны и долгий путь к Победе.

В июне 1943 года его направили на трехмесячные курсы, по окончании которых с сентября 1943 года по апрель 1944 года он командовал танковой ротой.

В апреле 1944 года Семена Коновалова вновь направили на обучение в Ленинградскую высшую офицерскую бронетанковую школу, после чего с августа 1944 по апрель 1945 года он командовал танковым батальоном.

17 февраля 1945 года Приказом № 0516 по 1-му Украинскому фронту Коновалову С.В. было присвоено воинское звание «майор».

После полученного ранения находился на излечении в эвакогоспитале № 4253 в г. Львове. Как только позволило здоровье, Семена Васильевича назначили старшим преподавателем по автоделу на военной кафедре Львовского политехнического института.

С 22 ноября 1945 года он передавал свой богатый боевой опыт, командуя учебным танковым батальоном в 45-м учебном танковом полку 4-й учебной танковой бригады в г. Чугуеве Харьковской области. А с 24 марта 1946 года – автомобильным батальоном в 24-м автомобильном полку резерва Главного автобронетанкового управления Красной армии.

В сентябре 1946 года Семена Васильевича назначили начальником отдела технического контроля на автомобильно-ремонтном заводе № 75.

16 октября 1946 года майора С.В. Коновалова демобилизовали из рядов Советской армии. С 5 марта по 17 июня 1947 года служил начальником транспортного отделения Управления лагеря для военнопленных № 119 Министерства внутренних дел Татарской АССР в г. Зеленодольске.

25 августа 1950 года вновь призван в ряды Советской армии и направлен на обучение в Ленинградскую высшую офицерскую бронетанковую школу. После ее окончания в 1952 году продолжил службу на различных офицерских должностях в танковых войсках.

14 мая 1956 года в звании подполковника С.В. Коновалов был демобилизован из Советской армии. Проживал в г. Казани, с 1957 года и до выхода на пенсию работал старшим инженером на заводе ЭВМ. Коллеги по работе запомнили его как уникального специалиста по ремонту любой техники. До последних дней Семен Васильевич вел военно-патриотическую работу среди молодежи Казани, был внештатным лектором общества «Знание». На вопросы о своем боевом пути он отвечал неизменно и кратко: «Я воевал, как и все мы тогда. Мы сделали то, что и должны были сделать в то трудное время, – защитили свою Родину».

В 1985 году, к 40-летию Победы в Великой Отечественной войне, С.В. Коновалов был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

Умер 4 апреля 1989 года. Похоронен на кладбище поселка Дербышки, микрорайона Казани.

В честь Героя Советского Союза Коновалова Семена Васильевича названы улицы в его родном селе Ямбулатово, в татарском селе Верхний Услон и в г. Казани (поселок Царицыно).

Подвиг, совершенный экипажем лейтенанта Коновалова, лег в основу сюжета художественного фильма «Несокрушимый» (2018 г.).

Награжден: присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» № 1019 (1943 г.), орден Отечественной войны 1-й степени (1985 г.), медалями.

Источники

ЦАМО, фонд 33, опись 793756, единица хранения 23, № записи 150015936.

Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Т. 1. М.: Воениздат, 1987. С. 716.

Журнал боевых действий 15 танковой бригады. ЦАМО, фонд 3303, опись 1, дело 5, с. 16.

Отчет о боевых действиях 121 танковой бригады. ЦАМО, фонд 3108, опись 0000001, дело 0008, с. 61–63.

Боевое донесение штаба 121 танковой бригады за 08.12.1942 г. ЦАМО, фонд 3108, опись: 0000001, дело: 0007, лист 64.

Итоговое боевое донесение штаба 121 танковой бригады от 28.01.1943 г. ЦАМО, фонд 3108, опись 0000001, дело 0007, лист 84.

Герой Советского Союза полковник КОЧЕТКОВ НИКОЛАЙ ПАВЛОВИЧ (25.02.1918–27.08.2016)

В декабре 1918 года в деревне Филелеево Архангельской волости Егорьевского уезда Рязанской губернии (ныне территория Шатурского района Московской области) в крестьянской семье Павла Андреевича и Марии Михайловны Кочетковых родился сын, которого назвали Николаем. Так уж вышло, что точную дату его рождения родители забыли. Сколько ни выпытывал впоследствии сын у матери, вспомнить она не могла. Говорила, что произошло это где-то за неделю до или вскоре после Николы зимнего (19 декабря).

Новорожденного крестили в Николо-Ялмонтской церкви, метрические книги которой после ее закрытия передали в Филисовский сельсовет, где они впоследствии сгорели во время пожара.

В 1931 году, после окончания начальной школы, Николай поступил в открывшуюся в селе Архангельское ШКМ (школу крестьянской молодежи). Это было учебное заведение с семилетним сроком обучения, одной из главных задач которой являлась подготовка кадров для сельского хозяйства. Весной и осенью старшеклассники проходили практику на местной МТС (машинно-тракторной станции). Именно там и зародилась у Николая любовь к технике, с которой он и решил связать свою дальнейшую судьбу.

В августе 1934 года после окончания ШКМ Кочетков с двумя товарищами поехал поступать в Егорьевский машиностроительный техникум. Но, как оказалось, они опоздали. Вступительные экзамены уже прошли. Ребятам подсказали, что до начала октября еще можно подать документы в школу ФЗУ (фабрично-заводского ученичества) при Рошальском химическом заводе. Но и в г. Рошаль (Московская область) удача им не сопутствовала. На обучение брали лишь тех, кому исполнилось шестнадцать лет. А Кочеткову и его товарищам до этого не хватало кому полгода, а кому и более. Пришлось им возвращаться домой и просить председателя сельсовета выдать другие справки. Так у Николая Павловича появилась новая дата рождения – 25 февраля 1918 года.

С 1935 года Н. Кочетков, учась по вечерам в школе рабочей молодежи, начал трудовую деятельность на химзаводе электромонтером по тепловым измерительным приборам. В это время он, как и тысячи других молодых людей, «заболел» небом. Еще в январе 1931 года IX съезд Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи (ВЛКСМ) от имени 3-миллионной армии комсомольцев постановил: «…взять шефство над военно-воздушными силами рабоче-крестьянской Красной армии». И призвал: «Особенно серьезно заняться комплектованием школ и воздухосил, от школ авиации до академии, организовав подготовку к вступлению в них лучших комсомольцев. Комсомолец – на самолет! – Вот наш боевой лозунг».

Эти призывы нашли горячую поддержку по всей стране. Профессия летчика стала всячески популяризироваться в стихах и песнях. На страницах газет, журналов и по радио широко освящается спасение ими челюскинцев, совершенные рекордные дальние перелеты. Имена летчиков-героев знают и повторяют все от мала до велика. Все это порождало у юношей и девушек мечту стать покорителями воздушного пространства, которая активно поддерживалась со стороны государства.

По всей стране под эгидой «Общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству» (Осоавиахим) с 1931 по 1936 год было открыто 150 аэроклубов, 240 планерных станций с 2 тысячами планеров, сооружено 600 парашютных вышек.

В 1936 году свой аэроклуб появился и в г. Рошале. Химзавод на свои средства приобрел 2 самолета У-2, 2 планера УС-2 и 2 парашюта, построил 25-метровую парашютную вышку.

Около 100 молодых людей изъявили желание учиться летному делу. Но строгая приемная комиссия и медосмотр отсеяли большинство из них. В результате к занятиям допустили 15 человек, среди которых оказался и Николай Кочетков.

В 1936 году отобранные курсанты начали совершать полеты на планере. Зимой изучали теорию полетов, штурманское дело и материальную часть самолета У-2. Обучение проходило без отрыва от производства в здании школы ФЗУ.

В марте 1937 года курсанты впервые поднялись в воздух на самолете под управлением инструктора Ивана Ивановича Егорова. На учебных сборах весной – летом 1937 года Кочетков стал одним из лучших, имея общий налет 30 часов, он в числе девяти курсантов был допущен к самостоятельным полетам. По результатам сборов попал в тройку курсантов, которых рекомендовали для дальнейшего поступления в военную авиационную школу.

26 апреля 1938 года Николай Кочетков стал курсантом Энгельсской военной авиационной школы пилотов, где под руководством опытных инструкторов за короткий срок в совершенстве овладел техникой пилотирования сначала на У-2, а затем на многоцелевом самолете Р-5. После окончания обучения, 5 февраля 1939 года, в звании младшего лейтенанта был направлен летчиком-инструктором в Челябинское военное авиационное училище летчиков-наблюдателей.

К лету 1939 года на Дальнем Востоке сложилась напряженная международно-политическая ситуация, завершившаяся в итоге боевыми действиями против японских войск на реке Халхин-Гол. Руководство СССР и Японии стягивало к месту конфликта дополнительные силы.

По решению политотдела училища младший лейтенант Кочетков был командирован в Забайкальский военный округ. Однако поучаствовать в боях ему не пришлось.

С 27 июля 1939 года он находился в частях резерва, служил младшим летчиком 62-го авиационного звена связи при 152-й стрелковой дивизии на станции Борзя Читинской области. Летая на У-2, Николай Павлович самостоятельно освоил полеты в ночное время. 13 марта 1940 года его отозвали обратно в Челябинское ВАУЛ, которое 1 января 1941 года переименовали в Челябинскую военную авиационную школу стрелков-бомбардиров.

В ее стенах и застало Н.П. Кочеткова известие о нападении фашистской Германии на Советский Союз. Почти все летчики-инструкторы сразу написали рапорты об отправке их на фронт, но они были отклонены, т. к. необходимо было срочно готовить новые летные кадры для действующей армии.

Понесенные в первых прифронтовых боях большие потери советских Военно-воздушных сил заставили командование Красной армии искать резервы и в ускоренном темпе формировать новые летные части. Основой для них послужили авиационные школы и училища, имеющие не только боевую технику, но и обученные кадры. В конце лета и осенью 1941 года на их базе началось формирование авиационных полков и эскадрилий из состава инструкторов и курсантов.

Не осталась в стороне от этого процесса и Челябинская авиационная школа стрелков-бомбардиров. В июле 1941 года в ней был произведен ускоренный выпуск курсантов в количестве 1352 человек со званием «сержант».

В октябре 1941 года в авиашколе начали формироваться 658-й, 686-й и 688-й авиационные полки на базе самолетов Р-5, Р-Z, Р-5ССС и одна эскадрилья тяжелых бомбардировщиков ТБ-3.

21 октября 1941 года младший лейтенант Кочетков получил назначение командиром звена 2-й авиаэскадрильи 686-го ночного авиационного полка. Перед отправкой на фронт экипажи прошли дополнительные тренировки по технике пилотирования, ночным полетам, бомбометанию на полигоне, ночной посадке без прожекторов.

Самолет Р-5, на котором им предстояло воевать, по своим летно-техническим данным уже устарел. Это был двухместный одномоторный полутораплан смешанной конструкции, созданный в 1928 году в ОКБ под руководством Н.Н. Поликарпова. Первоначально выпускался как самолет-разведчик. Именно в таком качестве на международном конкурсе в Тегеране, проводившемся в 1930 году, он был признан лучшим разведчиком, опередив все зарубежные аналоги.

В дальнейшем Р-5 имел множество модификаций: штурмовик, легкий бомбардировщик, торпедоносец, транспортный и связной самолет. Серийно выпускался с 1930 по 1936 год. Его фюзеляж был выполнен из дерева и обтянут перкалем. Дешевизна этих материалов позволила СССР приступить к массовому производству Р-5 в 30-х годах. Всего было выпущено более 6000 штук.

Самолет развивал максимальную скорость 244 км/ч, имел дальность полета до 800 км, мог подняться на высоту 6100 метров. Из вооружения находились 1 синхронизированный 7,62-мм пулемет ПВ-1 и спаренные 7,62-мм пулеметы ДА на кольцевом лафете над задней кабиной. В моделях с 1934 года также устанавливались скорострельные пулеметы ШКАС. На подкрыльных держателях размещалось 256 кг бомб у разведчика и 300–400 кг у бомбардировщика.

Боевое применение самолета началось в самом конце 1933 года. Тогда Р-5 по приглашению китайского правительства приняли участие в подавлении мятежа в провинции Синьцзян. Потом было участие в Гражданской войне в Испании в 1936–1939 годах, бои у озера Хасан в 1938 году, и у реки Халхин-Гол в 1939 году, Советско-финляндская война 1939–1940 годов.

Стоит отметить, что с конца 30-х годов Р-5 в боевых действиях использовались с гораздо меньшим успехом. Причиной тому были возросшие скоростные и маневренные характеристики истребителей противника, для которых тихоходный Р-5 становился легкой добычей.

Отличился Р-5 и в мирное время, во время спасения экипажа ледокольного парохода «Челюскин». 13 февраля 1934 года судно было раздавлено льдами и затонуло в Чукотском море в 287 километрах от мыса Северный. На льдине оказалось 104 человека из экипажа корабля и находившейся на нем арктической экспедиции О.Ю. Шмидта.

Для их спасения задействовали авиацию. С 5 марта по 13 апреля 1934 года на различных типах самолетов были эвакуированы все люди. Из 104 спасенных 83 вывезли на Р-5, совершив 20 рейсов, летчики Н. Каманин, М. Водопьянов и В. Молоков, удостоенные за этот подвиг званий Героев Советского Союза. Одной из главных причин успешного использование Р-5 в этой спасательной экспедиции было то, что самолет мог взлетать с небольшой площадки после короткого разбега.

В середине ноября 1941 года 686-й ночной авиаполк, в который был зачислен младший лейтенант Кочетков, направили на Западный фронт. В составе 49-й армии он участвовал в обороне Москвы на Калининском направлении. Учитывая, что имевшиеся на вооружении авиаполка самолеты Р-5 уже устарели и со своими летно-техническим данными могли быть быстро уничтожены господствующей в воздухе авиацией противника, их использовали в основном для нанесения ночных бомбардировочных ударов по скоплениям живой силы и техники противника.

15 ноября 1941 года 686-й ночной авиаполк с полевого аэродрома близ села Лопасня (ныне г. Чехов Московской области) приступил к боевой работе. Первые бомбовые удары младший лейтенант Н.П. Кочетков нанес по немецким войскам, пытавшимся прорваться к железной дороге Тула – Серпухов и окружить советские войска в районе Тулы.

К началу советского контрнаступления под Москвой он совершил 14 боевых вылетов, за что 8 декабря 1941 командованием 686-го ночного авиаполка был представлен к правительственной награде: «Предан делу партии Ленина – Сталина, за время работы показал себя достойным командиром-летчиком занимающего авангардную роль в боевой обстановке в условиях холодной зимы.

На фронте с 15 ноября 1941 г., за это время имеет 12 ночных и 2 дневных боевых вылета на бомбометание и уничтожение противника.

Задания всегда выполняет отлично и точно в любых метеорологических условиях ночью и днем.

Летает бесстрашно, не боится преград и трудностей. Своим личным примером и мужеством хорошо воспитывает летчиков, сжег 9 пунктов противника, аварий и поломок звено не имеет, самолеты содержатся всегда в полной боевой готовности.

Пользуется большим деловым и политическим авторитетом».

Приказом войскам Западного фронта № 021 от 6 января 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество младший лейтенант Кочетков Николай Павлович был награжден орденом Красного Знамени.

В декабре 1941 года, в тяжелейшее время для страны, когда немецкие войска находились на ближних подступах к столице нашей Родины, Николай Павлович Кочетков подал заявление и был принят в ряды Всероссийской коммунистической партии (ВКП(б).

5 декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск под Москвой. В самый его разгар, 17 декабря 1941 года, Н.П. Кочеткову присвоили воинское звание «лейтенант».

Наземным частям, сталкивавшимся с упорным сопротивлением фашистов, требовалась поддержка с воздуха. Но наносить бомбовые удары было нелегко из-за крайне неблагоприятных метеоусловий: по ночам температура опускалась ниже –30°.

Позднее Николай Павлович вспоминал: «Низкая облачность, плохая горизонтальная видимость и сильный порывистый ветер со снежными зарядами приковывали авиацию к аэродромам. Тем не менее, командующий армией принял решение направить часть самолетов нашего полка на подавление артиллерийских и минометных батарей противника, выделив для выполнения задачи лучших летчиков. Вылетать, не считаясь с жертвами – такое было отдано распоряжение. … У нас… были больше небоевые потери, 2 самолета в воздухе столкнулись ночью, 4 человека погибли сразу, 2 летчика, 2 штурмана. …Потери дальше были … всего летчика 2 или 3. Почему? Потому, что были морозы, холода, немцы скованы были. У них авиация почти не летала. … а если летали, то очень мало. А наша авиация работала вовсю. И истребительная авиация, и бомбардировочная, и мы летали каждую ночь, каждый день мы летали.

Напряженные были полеты. Бомбили мы, конечно, не населенные пункты, а вот такие места, скажем, был населенный пункт крупный, совхоз. Во время войны весь по возможности скот эвакуировали на Восток, и помещения остались пустые. Немцы занимали эти помещения, ставили туда свою боевую технику, автомашины. Вот мы по этим совхозам “работали”. На колонны автомашин в поле снижались… до высоты 30–50 метров и из пулемета штурман – 1800 выстрелов в минуту, прямо из пулемета “поливал”».

Лейтенант Кочетков блестяще справлялся с поставленными перед ним задачами, за что 13 января 1942 года командованием 686-го ночного авиаполка был представлен к очередной правительственной награде: «…совершил 29 боевых вылетов ночью и 6 днем с отличным выполнением заданий. Летает отлично в любых метеоусловиях днем и ночью, было до 15 случаев, когда тов. Кочетков возвращался с боевых заданий ночью на закрытый туманом аэродром, но всегда мастерски садил машину, не имея поломок и повреждений.

10.12.41 г. возвращался с задания ночью, аэродром затянуло густым туманом, посадка грозила гибелью машины. Вокруг лежащие аэродромы закрыты также туманом. Выход один – ждать над аэродромом до израсходования горючего. Горючего оставалось немного, туман продолжал стоять. Тов. Кочетков решил садиться, планировал в тумане. Высота уже 0 и вот перед самой землей увидел посадочные прожектора. Машина была посажена и цела.

24.12.41 г. получил задание бомбить ночью крупное скопление войск в укрепленном пункте Высокиничи. Не успел Кочетков прийти на цель, как моментально был пойман в прожектор и подвергся ураганному огню ЗА и ЗП. Умело маневрируя, Кочетков сбросил бомбы в цель и заставил пулеметным огнем замолчать несколько зенитных орудий и благополучно ушел от обстрела. В самолете было до 15 пробоин. Бомбы попали в скопление солдат и машин, уничтожено до 5 автомашин и до 30 человек солдат».

Приказом войскам Западного фронта № 0182 от 16 февраля 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество лейтенант Кочетков Николай Павлович был награжден вторым орденом Красного Знамени.

В марте 1942 года 686-й ночной авиаполк вывели с фронта в тыл, под Калугу. К тому времени в полку практически не осталось самолетов, так как большинство из них либо полностью выработали свой ресурс, либо были подбиты в боях и не подлежали ремонту.

6 марта 1942 года 686-й ночной авиаполк преобразовали в 686-й штурмовой авиаполк. 21 марта 1942 года Н.П. Кочеткову присвоили воинское звание «старший лейтенант» и назначили заместителем командира эскадрильи. В апреле 1942 года в городе Чапаевск, под Куйбышевом, на вооружение авиаполка поступили одноместные самолеты Ил-2, которые летчикам необходимо было освоить.

Штурмовик Ил-2 начали производить незадолго до войны, в феврале 1941 года. Он стал самым массовым боевым самолетом в истории, всего было выпущено более 36 тысяч штук. За характерную форму фюзеляжа штурмовик получил в Красной армии прозвище «горбатый». Другим популярным названием было «летающий танк».

Немецкие летчики за живучесть и недостаток маневренности называли его Betonflugzeug – «бетонный самолет» или Zementbomber – «цементный бомбардировщик». Наземные войска вермахта, испытавшие на себе в полной мере мощь штурмовых ударов Ил-2, называли его «мясорубкой» (Fleischwolf) или «черной смертью».

Из вооружения у Ил-2 имелись две 23-мм пушки и два пулемета ШКАС. Самолет нес на себе 400–600 кг бомб и до 8 реактивных снарядов. Броня корпуса и кабины пилота увеличивала живучесть машины и позволяла наносить штурмовые удары по различным наземным целям с малых высот 400–1000 метров на пологом пикировании.

Максимальная скорость полета Ил-2 с нагрузкой 200 килограмм бомб составляла 386 км/ч у земли и 420 км/ч – на высоте 2000 метров.

Но все же незавидная участь была у летчиков-штурмовиков. Их средняя выживаемость в первый год войны не превышала 9 –11 боевых вылетов, а в середине войны – около 26.

Причиной больших потерь было то, что в начале войны штурмовики летали на низкой высоте, зачастую на бреющем полете (5–50 метров). Огонь с земли по ним велся из всех видов вооружений, чуть ли не из пистолетов. Бронекапсула Ил-2 защищала от стрелкового оружия и осколков снарядов. Но спасти от плотного и точного огня немецкой зенитной артиллерии не могла. Прямые попадания их снарядов пробивали броню штурмовика. Что-что, а немецкие зенитчики умели стрелять. Именно их огонь погубил большую часть потерянных по боевым причинам Ил-2.

От огня малокалиберной зенитной артиллерии противника (20-мм пушки Flak-30 и Flak-38) штурмовики ушли на высоту 800–1000 метров. Это увеличило результативность наносимых ударов и уменьшило потери. Во второй половине войны высота была 1500–2000 метров. Здесь самолеты оказались мало досягаемы для легких зениток, а для пушек тяжелой противовоздушной артиллерии эта высота была слишком мала.

Другие советские авиаторы относились к летчикам-штурмовикам как к героям-смертникам, которые фактически были обречены. Если истребитель в бою мог уйти на вираж, скрыться в облаках и тем самым уклониться от губительного огня, используя свою скорость и маневренность, то перед более тихоходными и низколетящими штурмовиками стояла конкретная задача по уничтожению того или иного вражеского объекта, хорошо прикрытого зенитной артиллерией. При этом зачастую необходимо было совершить на цель несколько заходов. При первом в дело шли бомбы и реактивные снаряды, а затем удар наносился из пушек и пулеметов.

Работая с малых высот, Ил-2 чаще и дольше, чем другие самолеты, находились в зоне действия огня малокалиберной артиллерии немцев, одно орудие которых могло произвести от 280 до 450 выстрелов в минуту. В результате у штурмовиков редкий вылет обходился без потерь в эскадрилье, а в штурмовых авиаполках за год обновлялось по 80–90 % летного состава.

Потери компенсировались большим количеством наград, которых удостаивались летчики-штурмовики. С учетом послевоенных награждений за подвиги, совершенные в годы Великой Отечественной войны, 2521 авиатору было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Среди них больше всех Героев являлись представителями штурмовой авиации – 888 человек (из них морские – 43). Затем шли истребители – 854 человека (из них ПВО – 45, морские – 76), бомбардировщики – 542 человека, разведчики – 135, торпедоносцы – 76, пилоты транспортной авиации – 16, командиры авиачастей – 10.

За боевую работу во время Великой Отечественной войны двумя и тремя медалями «Золотая Звезда» были награждены 60 военных летчиков, 1 военный штурман и 2 авиационных командира. Из них: 27 человек представляли штурмовую авиацию, 27 – истребительную авиацию, 8 – бомбардировочную авиацию и 1 человек (А.А. Новиков) – Главное командование Военно-воздушных сил Красной армии.

Пять месяцев шел процесс обучения летчиков 686-го штурмового авиаполка технике пилотирования одноместного Ил-2. 7 августа 1942 года полк перелетел на аэродром Бекетовка и в составе 206-й штурмовой авиационной дивизии приступил к нанесению воздушных ударов по наступавшим на Сталинград немецким войскам.

3 сентября 1942 года старший лейтенант Кочетков повел пятерку Илов в район разъезда Конный с целью уничтожить немецкую батарею шестиствольных минометов. При подлете к цели самолет ведущего был подбит огнем зенитной артиллерии. Осколок вражеского снаряда пробил бензобак. Позднее Николай Павлович так рассказывал о произошедшем: «Я чувствую, бензином пахнет. Но задание-то надо выполнять. Прорвался сквозь этот зенитный огонь. Спикировали, обстреляли реактивными снарядами, из пулеметов и пушек по батарее. Потом, когда я начал сбрасывать бомбы, нажал кнопку бомбосбрасывателя, и самолет вспыхнул как факел. Я оказался в кабине весь в огне, в пламени. На мне был кожаный реглан, он меня спас, что я не загорелся сам, гимнастерка, брюки не горели. Решил прыгать уже 5 километров до линии фронта, минуту лететь с лишним, ничего не выйдет. Я решил прыгать, только руку протянул, чтобы фонарь открыть, в этот момент… взорвались бензобаки».

Взрыв в воздухе самолета старшего лейтенанта Кочеткова видели летчики его группы. Один из очевидцев случившегося, младший лейтенант А.П. Чубаров, впоследствии также вспоминал: «На наших глазах машина при выходе из атаки взорвалась и сгорела. Мы сопровождали падающий костер, обломки почти до самой земли. Николай был любимцем полка, настоящим асом».

Вернувшиеся с боевого задания летчики доложили о гибели своего ведущего. На следующий день командир полка майор П.И. Зотов представил старшего лейтенанта Н.В. Кочеткова к званию Героя Советского Союза: «…Находясь на Юго-Западном фронте – Сталинградский фронт тов. КОЧЕТКОВ в период с 7.8.42 г. по 3.9.42 г. сделал 22 успешных боевых вылета, из них 8 ночью, на уничтожение техники и живой силы пр-ка.

По подтверждению Командования наземных войск, экипажей сопровождающих истребителей и экипажей соседних полков в 22-х групповых налетах в составе 6–10 самолетов, в которых участвовал КОЧЕТКОВ 4 раза как ведущий, 6 раз как зам. ведущего, было уничтожено: до 127 танков, 366 автомашин, до 3120 солдат и офицеров, подавлен огонь 6 зенитных батарей, 3 пушечных и 6 минометных батарей, создано 38 очагов пожаров в районах скопления войск пр-ка, из них 12 больших размеров, и в воздушном бою сбито 2 самолета пр-ка Ю-87, 1 Ме-110 и подбит один самолет Ю-88.