Текст книги "Сними с меня оковы одиночества"

3

Проснувшись утром, на меня напала метафизика. Литература была коньком, и время летело незаметно. Но из меня лились слова. Возможно, я решил воплотить себя в книге, чтобы там найти свою любовь, а может быть, нет. А что если это все будет реально?

Мой телефон зазвонил очень громко в кухне. Незнакомый номер.

– Алло, – сказал я. – Кто это?

– Привет, Костя, – ответил мне женский голос.

– Привет. Так это кто? – настойчиво спросил я.

– Марина.

Хмельной женский голос в телефоне, запах секса и насилия в моей голове. Марина была девушкой свободной. Когда ей не с кем переспать, она начинала названивать парням вроде меня. Тем, кто был свободен и имел плохую репутацию. Мы были с ней давно знакомы, но никогда с ней не спали.

– Да, дорогая моя. Я слушаю тебя, – ответил я.

– Кость, приезжай за мной, я хочу тебя увидеть.

Я знал, чем все закончится. Кровь уже не поступала в мою голову. Куда хуй, туда и ноги.

Не прошло и десяти минут, как я ехал на такси по указанному адресу за ней. А эта сучка знала, чем зацепить парней. Она сидела в гостях у своей подруги Алены, которую я не знал.

Таксист травил анекдоты про отечественные дороги. Разговоры про политику. Мне приходилось кивать головой и смеяться на все его дерьмо, что он нес. Мы проезжали мимо ночных магазинов, и я попросил его сделать остановку. В моей квартире не осталось выпивки, а Марине нужно было еще подливать. Я зашел в магазин, купил две бутылки шампанского и шоколада, затем вернулся в машину.

– У вас здесь курить можно? – спросил я таксиста.

– Да, кури, – ответил он.

Я приоткрыл окно и выполнил свою просьбу, а водитель продолжал свои нудные разговоры, но в моей голове была Марина, мы уже были в постели. Нужно было взять в дорогу вина, чтобы хоть как-то притупить чувства от скучной беседы.

Приехали к многоэтажному дому, Марина ждала возле подъезда. Она была в черной куртке и черной юбке. Ее длинные черные сапоги так и хотели быстрее оголить ноги, а тело просило тепла.

Брюнетка была пьяна, и у нее в руках был черный пакет с интересным содержимым. Я уже хотел побывать с ней в местах Хемингуэя, погулять по Парижу, но попросил ее сесть в такси, что она и сделала.

По дороге в мой одинокий дом она вела беседу со мной и таксистом. Рассказывала, как прошел ее день, переходила с темы на тему. Она была и правда меня рада видеть, но я знал, что в ней играет алкоголь. Марина была раскрепощена и легка на разговоры. Мне уже не терпелось с ней выпить и повалить ее на постель.

Мы вернулись к моей точке отбытия.

– Кость, – сказала Марина, – у вас тут что, не убирают сугробы?

– Нет, – ответил я.

Расплатившись с таксистом, мы прошли с ней по малым сугробам к моему подъезду, который освещался лампочкой на железной двери.

– Малыш, – сказала она, зверски возбуждая меня.

– Что?

– Давай выкурим по сигарете?

– Может быть, лучше это сделаем у меня дома?

– Нет, – капризно ответила она.

Мы закурили по сигарете, в моих руках был пакет с игривым весельем и шоколад.

– Хочу музыку! – в утвердительной форме сказала она.

Я выкинул сигарету, взял ее за руку, и мы поднялись на мой этаж.

В квартире было тепло для нее. Она взялась за голову, почувствовав это. Скорее всего, она поняла, что, как только ляжет в постель, я не буду джентльменом, а наоборот, буду приставать, пока не получу, что хочу. Она знала, куда шла и кому звонила, не нужно строить из себя невинную жертву несчастной любви.

Марина попросила помочь расстегнуть ее куртку, помощь была лишь поводом для поцелуя. Она поцеловала меня страстно, я не мог вырваться, так как она прикусила мои губы и схватила за задницу рукой. Вздохи мои просили пощады над губами. Марина знала это, поэтому мои губы были в плену ее зубов, я не мог дернуться. Ей нужна была власть надо мной. Она расстегнула мою куртку и сняла, затем сняла свою. Смех сквозь ее зубы, я не мог ничего поделать, мне хотелось хорошенько ударить ее, я еле сдержался. Она отпустила мои губы, я быстро снял обувь и прошел к раковине умыться.

– Черт, Марина, – сказал я ей, стоя над раковиной.

Она подошла ко мне.

– Извини, Костя, – ответила она, затем засунула свой палец в рот.

Я понял, что тут нельзя было ругаться или что-то вроде того. Девушка просит прощения, насасывая свой палец. Мои мысли успокоили гнев.

– Открывай шампанское, – сказала она, подняв одну бутылку вверх, к люстре.

– Зажги газ, – сказал я. – Чтобы было еще теплей.

Она стояла у плиты, я открыл бутылку, пена так и полилась на пол. Пока я держал бутылку, не разливая в стаканы, Марина поставила свой рот к горлышку бутылки и высасывала пену. Черт возьми, немного пролилось на ее черную кофту, которая слегка уже была расстегнута. Виднелись ее буфера неплохого размера, и не сдержался, прижал ее к себе, затем поцеловал. В одной руке бутылка, другой держал ее за талию. Она положила свои ладони на мои щеки и продолжала меня целовать. Я поставил бутылку на стол, спуская свои руки на ее прекрасную попку, и стал сильней прижимать ее к себе. Марина воздохнула от возбуждения.

– Не спеши, – сказала она, отойдя от меня, и начала разливать шампанское по стаканам.

Мне было нужно бороться со стояком, поэтому я закурил и смотрел на ее зад, который так и манил меня. Руки дергались, мурашки по телу, но я курил, курил, я очень нервно курил.

Каждый мужчина, парень меня поймет, что трудно сдержаться в такой ситуации, поэтому я подошел к ней сзади, схватил за волосы, жарко вздохнул над ее левым ушком, поцеловав мочку. Она обернулась со взглядом хищницы, огненно посмотрев на меня, как на кусок мяса, которое нужно было срочно съесть. Но тем не менее держала меня на расстоянии рукой. Марина выпила стакан шампанского. Я отошел и снова закурил. Она допила свой стакан и налила себе снова, у меня же стакан был полон.

– Дорогая, – сказал я. – Ты же хотела музыку?

– Да. Это замечательная идея.

– Мне сыграть на гитаре?

Не ответив мне, она с открытой бутылкой шампанского прошла ко мне в комнату. Стены моей квартиры были настроены на шум музыки вздохов, но не в те минуты. Марина взяла в руки гитару.

– Кость. Когда ты уже научишь меня играть на этой балалайке? – спросила она с улыбкой.

– Мы с тобой не так уж и часто видимся.

– Да?

– Да, дорогая.

Я полностью осознал, что хочу от Марины только одного: чтоб она осталась до утра. Но мне нужна любовь, а с ней этого не получится. Марина – гулящая сучка, которая водила за собой стаю голодных псов, у которых текли слюни, как только она махала своим хвостом, и я один из них.

Мы устроились в постели, и играл на гитаре разные песни, даже собственного сочинения.

– Вау! – крикнула она, подняв бутылку. – Костя. У тебя талант.

– Думаешь? – ответил я, отобрав бутылку из ее рук.

– Конечно. Тебе нужно на студию, чтобы записать эти песни.

Пока она говорила, я уже почти допил бутылку. Возможно, она была счастлива это слушать, но мне хотелось бы уже лечь спать. Но нужно было сделать свое дело страсти. Такие игры меня утомляли всегда. Так много непристойностей, а основного дела нет.

– Марина, – сказал я.

– Что?

– Давай ляжем уже в постель?

– Ты устал?

– Меня утомило. Честно.

Она взяла гитару и положила ее в угол комнаты. Затем, сняв с себя кофту, оставаясь в черном лифчике, поцеловала меня. Я потрогал ее за грудь, она схватила меня за губы левой рукой.

– Какой ты нетерпеливый, – шепотом произнесла она.

Я неподвижно сидел на постели. Эрекция не давала мне возможности думать о чем-либо. Она сняла с меня свитер, под ним оставалась белая майка. Марина начала целовать меня в шею. Черт возьми, я встал и схватил ее за волосы, при этом страстно засосав ее губы. Расстегнув ее лифчик, ласкал ее грудь ртом, она издавала страстные звуки прекрасной музыки возбуждения. Я снял с себя джинсы и майку, оставаясь в одних черных трусах, повалил ее в постель. Насильно снял с нее всю одежду, что была на ней. Игры, которые она вела, подразумевали склонность к изнасилованию, что возбуждало меня больше, так как Марина не сильно сопротивлялась. Я входил в нее, держа одной рукой ее руки. Меняя позы, она стала великой наездницей, и тогда я понял, что насилуют меня. У меня не было права помогать движениями и трогать ее тело. Она крепко держала мои руки, ее дыхание и пульс учащались и становились громче. Музыка лилась со всех стен комнаты, будто эхо в моих ушах. Она остановилась, поцеловав меня в шею и отпустив мои руки. Сильное ее возбуждение сменилось спокойной маской удовлетворенного лица. Мне, конечно, очень льстило, что надо мной жрица любви испытала оргазм, но я не дошел до своего предела. Марина продолжала набирать скорость на мне, а я крепко держал ее тело. Приятная скорость, от которой я повалил ее и кончил ей на грудь. Марина, открыв рот, издав звук радости, растирала мою сперму на себе.

Это показалось мне чем-то диким и озабоченным. Может быть, из-за такой склонности к пьяной любви у нее не было парня. Для меня это было восхитительно. Ведь дикость я любил. Нет смысла скрывать свое удовольствие в постели перед партнером, мне захотелось чаще проводить с ней так время. Пусть она считалась конченой шлюшкой в глазах людей. Все делают ошибки, о которых жалеют после. Я знал, что любви здесь не будет никогда.

Она не пускала меня в душ, поэтому я ждал с оголенным хозяйством за дверью. На кухне горел газ, становилось теплей. Я открыл вторую бутылку, и она вышла, обернутая полотенцем. Мое мытье заняло меньше пяти минут.

Мы утопали в постели, предназначенной для одноразовой любви, выпивали вторую бутылку. Слушали музыку из ее телефона. Может, каждый из нас мечтал о чем-то, каждый думал о любви, но не о нашем союзе навсегда.

– Костя, – сказала она.

– Что?

В тот момент, когда за окнами было темно, когда два тела недавно были одним целым, размышления в голове не давали покоя.

– Что для тебя есть любовь? – спросила она, глядя в окно, попивая шампанское.

Я отобрал у нее бутылку из руки, глотнул.

– Знаешь, мне кажется, что любовь проверяется временем. Ведь сначала появляются взаимные теплые чувства влюбленности, переходящие в серую рутину.

– А это разве не любовь?

– Нет. Серая жизнь, которая надоест обоим, заставит их сделать ошибки.

– Какие?

– Например, измена. Тогда уже начнется время испытаний, и если они его пройдут, оставшись вместе, смогут простить друг друга, это и будет любовь.

– То есть любовь – это испытание.

– Ну, можно и так сказать.

Я закурил в постели, скидывая пепел в допитую бутылку.

– А какую женщину ты смог бы полюбить? – спросила она, смотря на меня.

– Женщина должна быть превосходной, я не знаю, как объяснить тебе. Вот есть певец Джо Кокер, он исполнил много хороших песен. Он перепел Битлов, Элтона Джона, Марли, Рэя Чарльза, да много кого.

– И что?

– Дело в том, что он исполнил эти вещи лучше, чем они звучат в оригинале. Наверное, такой по жизни должна быть любимая женщина. Что будет лучше других, которая взорвет мое сердце любовью, и если сможем не наделать ошибок, то это будет круто.

Марина отвернулась, закрыв глаза. Я поставил бутылку на пол, из нее дымилась сигарета, которую не смог докурить. Обняв Марину, я уснул быстро.

4

Утром все исчезает. Утром проходит любовь, нервы, обиды. Утром все по-другому. Утром новая жизнь, и неважно, похмелье это или что-то другое. Утром есть шанс осознать все дерьмо, которое ночью терзало. Утром всегда легче перенести любую боль.

Пурпурным дымом окутана моя комната. Свет, яркий свет светит из окна. Может быть, это была пыль? Или еще не до конца были открыты мои глаза? Записка лежала на столе:

Кость, я не стала тебя будить. Ты так сладко спал. Если хочешь, я могу сегодня снова прийти. Если да, то позвони. Целую.

P. S. Ты храпишь.

Стук в дверь. Я открыл: передо мной стоял запыхавшийся парень. Он протянул мне визитку, на которой было написано что-то про межкомнатные двери. Этот придурок стоял и долго что-то мне втирал. Я взял его визитку и, не ответив ему, закрыл перед ублюдком дверь. Работа такой не должна быть. Я прекрасно осознаю, как им тяжело бегать по квартирам и втирать людям, которые посылают их к черту. А такие люди всегда вызывают подозрения у граждан, их считают мошенниками или сектантами. Неужели у них нет гордости, которая не позволит чувствовать себя попрошайками? Лучше бы он продавал дурь, тогда многие бы ему открывали двери и выслушивали. Нас всех убьет работа и серая жизнь.

Я зажег газ. Горячий кофе. В моей руке записка от Марины. Закурил. По сути, мне было очень приятно, когда девушка уходит и оставляет свои контакты. Тут уже выбор оставался за мной. Нужно было взвесить все за и против.

Марина слаба на передок. Ее привлекал кураж. Смысл ее жизни прост: найти с кем провести ночь, при всем этом не выставляя чувства любви, да, с ней я буду также одинок. Но жизнь подкинула ее мне. А что в будущем? Если она залетит от меня, многие будут смеяться мне в глаза, это будет выглядеть унизительно. Нужно взять бутылочку вина, посидеть с ней и поговорить по душам, может быть, я найду что-то особенное в ней, что не позволит мне чувствовать себя одиноким кретином.

Позже я позвонил Марине, и мы договорились о вечерней встрече в маленьком кафе, что стояло на окраине.

Проветрил комнату от дыма и перегара, и немыслимое вдохновение поселилось в душе. Я сел за свой ноутбук, кружка горячего кофе рядом. Закурил. И начал работать.

А свой кофе я так и не допил. Он остыл, как сердце после неразделенной любви.

Вечером мы с Мариной уже сидели за столиком в кафе. На нас была та же одежда. У нее было лицо, что стыдилось меня. Мы долго вели разговоры за бутылкой вина. За соседним столиком была ужасно громкая компания. Но мы умудрялись следить за разговором. После бутылки вина меня раздражало буквально все. Мы так и не приблизились к главному разговору – о нас. Скорее всего, она хотела просто снова провести со мной вечер, и все. Ей постоянно названивали разные мужчины на телефон, что меня жутко бесило, к тому же она рассказывала про каждого из них. Тут у меня не было никаких сомнений. Я просто парень в кафе, а она девушка, которую я подцепил, чтобы затащить в постель. Это выглядело именно так.

Я предложил ей выйти и прогуляться на свежем воздухе.

Взяв с собой открытую бутылку вина, мы шли по дороге ко мне домой.

– Смотри, как фонари освещают нам путь, – сказал я.

– Ага. Путь к твоей квартире, – с насмешкой ответила она.

Бутылка пустела. Холод был неважен, жаль, что такая распутница никогда не сможет быть порядочной девушкой. Может быть, ее изменило бы настоящее чувство любви, в котором нуждается каждый человек. Ведь по своей натуре каждый человек хочет заботы и счастья. Те, кто догадался об этом, их не видно, их не слышно. Они не показывают этого, они растворились в дыму бытовых ссор и стали ближе к облакам.

– Марина, дорогая, – сказал я, взяв ее руку.

– Что?

– Неужели ты не хочешь быть счастливой? – сказал я, глядя ей в глаза.

Мы остановились, она взяла бутылку, сделала пару глотков, я закурил.

– Счастливой? – переспросила она, отдав мне бутылку.

– Да. Да, Марина.

– Ну, конечно же, хочу. А ты разве нет?

– Каждый человек хочет быть счастливым. Важно понять, что такое счастье для каждого из нас.

– А что для тебя счастье? – спросила она, и мы снова пошли дорогой, освещенной фонарями.

– Очень просто: для меня счастье – это любимая женщина рядом, это дети, это дом. Разве нет? Ведь наше представление о жизни заложено в наших головах. Мы должны родиться, чему-то научиться, завести семью и детей и проследить, чтобы они сделали так же.

– Ну ты загнул речь, – с удивлением сказала она.

– А что для тебя счастье? – спросил я и закурил.

– Выйти замуж за богатого парня, жить в кайф, ни в чем себе не отказывая.

– То есть ты хочешь взять от жизни одно наслаждение, чтобы не было никаких трудностей.

– Да.

Я промолчал. Люди начали путать счастье с удовольствием, а я так надеялся на чудо, что хотя бы она будет со мной. Но такие дамы кинут тебя в трудной ситуации. По сути, они напоминают мне цариц, у которых все должно быть по их наказам. Высокомерные сучки. Они хотят иметь все, и при этом их должен иметь кто-то особенный, возможно у которого шланг размером с руку по локоть и с огромной шириной. Такие дамочки, как она, не смогут любить, а если смогут, то в любой пьяной тусовке найдется тот, с кем она сможет переспать. Всех только и терзает мысль о постоянной, стабильной жизни. Наверное, всем парам нужно начинать с нуля. Пусть ни у кого не будет за душой ни гроша, главное – верить в любовь, а остальное получится само собой.

Разочарование. Допив бутылку, я предложил ей пойти по своим тропам. Она удивленно посмотрела на меня. Марина сделала неприятное лицо, от которого моим яйцам стало не по себе. И лишь обиженными глазами сказала:

– Хорошо.

Я направился в магазин. Купив себе коньяка и сигарет, вернулся домой. Пить в одиночестве – это как грустная песня блюзмена, которая будет рвать душу на части. Дом, я был один. Здесь было слишком душно. Невыносимо жарко в окружении холодных стен. Когда же я встречу свою любовь? Мне было ужасно одиноко. У меня уже не было друзей: они женаты, они под каблуком или далеко. Не было подруг, ведь в основном они все были в моей постели, а если нет, тогда зачем они мне. Лишь только стены шептали и говорили. Это признак безумия, я сходил с ума.

Я открыл свой ноутбук и попытался начать писать новую главу. Коньяк и сигареты рядом. Бутылка быстро пустела. Я долго писал о разговорах Кости и Ангелины, затем отвлекся, умылся и написал сообщение Марине.

 
Утро.
Больное утро.
Начинается рассвет.
Боль на горизонте
Не для славных побед.
Уже не осталось
В пачке сигарет.
И мне кажется, это
Туманный бред.
Ты – ожидание и расставание.
Появилась удача
И снова ушла.
Глядя в отражение
Разбитых зеркал,
Я искал здесь то, что потерял.
 

Надеюсь, она смогла понять, что я хотел доказать этими словами. В комнате становилось холодней. Я опьянел и продолжал писать роман.

Мне не пришел ответ на сообщение, и не было звонка от Марины, я выпил так много, что не помнил, как отключился.

5

Мне позвонила Арина.

– Я до тебя не могла никак дозвониться, – с уверенной позицией заявила она мне.

– Зря.

– Что зря? Тебя сегодня должны познакомить со сценаристом.

– А может быть, как-то без меня?

– Ты идиот, что ли? Вставай и иди зарабатывай деньги.

– Умеешь ты мотивировать.

– Сейчас я скину тебе адрес – и езжай туда, я уже буду там.

– Хорошо.

Я получил адрес и привел себя в порядок. Мне пришлось зайти в магазин, чтобы как-то попробовать вызволить из себя старого душнилу, который хотел умереть, поэтому я долго не мучился, а приобрел себе чекунец водочки и какой-то пирог, что зашел идеально после первых глотков из горла.

Приехав по адресу, я был удивлен, таксист – тоже.

Это был огромный особняк с охраной, чем-то напоминал хибару как у Тони Монтаны. И тут я понял, что сейчас никак нельзя облажаться.

Я позвонил Арине, она меня встретила и проводила на отапливаемую веранду, где было застолье из множества гостей, а сзади этой постройки двое мужчин, одетые в теплый камуфляж, стреляли из ружей.

– БЛЯ, ты меня завалить решила у всех на глазах? – обратился я к Арине.

– Нет.

Арина начала меня представлять, и я, как всегда, никого не запомнил, но когда начал выпивать, как-то все стало интересно. Двое мужчин в камуфляже подошли ко мне, и мы познакомились. Один – продюсер фильма, это был мужчина, Артем Васильевич, за сорок, у которого больше пяти детей от разных женщин, второй – его помощник Игнат, темная лошадка.

Мы выпивали. Артем Васильевич рассказал, что ему очень понравилась моя книга и что он представлял меня как какого-то задрота. Но в итоге все по-другому.

В ходе пьянки выяснилось, что Артему Васильевичу надоело современное кино и он решил сделать свое. Он нанял сценариста, которого ему посоветовали приятели-богачи, Яна Шавина, который уже принялся писать сценарий к фильму, и завтра моей заднице нужно будет явиться к нему домой для работы и правки.

Пьянка и знакомства набирали обороты, я стрелял из ружья, затем мы все резко переселились в огромную хибару. Дом был шикарен, и чтобы заработать на такие апартаменты, необходимо продать душу дьяволу.

Я познакомился с молодой женой Артема Васильевича, которая, без сомнения, прочитала мою книгу. Это прекрасная и красивая женщина. Ее имя Александра.

Мы долго с ней беседовали, и когда гости начали расходиться, она устроила мне экскурсию по своим владениям. Мы много говорили о романтизме, саморазрушении и обычной, бытовой жизни.

Когда мы стали возвращаться в дом, гостей уже не было, а муж Артем Васильевич уже спал с детьми.

Мы закурили, и на какой-то момент наши взгляды пересеклись неким сладострастием.

Грязные мысли извращают разум. Они нападают каждый день на сознание. Довольствуясь ими, человек переходит свои границы. Только воплотив эти мысли в реальность, многие потом сожалеют. Искушение получило свой плюс в этой игре. После человек переводит стрелки на то, что все это – проделки самого дьявола. Нет, это чушь собачья. Ни дьявол, ни бог здесь ни при чем. Дьявол ждет в аду, чтобы наказать человеческую душу за совершенные грехи, он не управляет человеком. Всему виной разум, который человек не смог контролировать. Значит, те грязные мысли, что обрели верх, показывают настоящую сущность человека.

Наши поцелуи скрепили нас, но после, оттолкнув меня, я вызвал такси и уехал.