Текст книги "Возлюбленные-соперники"

Глава 10

Вывеска «Черная собака» висела на ржавых цепях и громко скрипела, когда ее шевелил ветер. Почтовая гостиница стояла на перекрестке. В ней могли остановиться неудачливые путешественники, направлявшиеся в Лондон или одну из деревень Хартфордшира.

Белла в замужестве жила в Плимуте и знала о существовании таверн, которые посещали моряки, рыбаки, рабочие доков и проститутки, но никогда не заглядывала в подобные заведения.

Уже наступила ночь, и густые облака скрыли подернутую дымкой луну. Туман клубился вдоль рассыпающихся каменных стен того, что больше напоминало портовый бордель, чем посещаемую приличными людьми гостиницу. Один из ставней висел косо, и из окна доносился хриплый мужской смех. Двое парней стояли у входа и курили – их глаза покраснели от выпитого джина, физиономии были небритыми. Они проводили взглядами проходивших мимо Джеймса и Беллу, которая чуть приподняла юбки, чтобы не испачкать их в конском навозе.

Джеймс открыл дверь и пропустил свою спутницу внутрь. В помещении было сильно накурено. Едкий дым щипал глаза, клубами поднимаясь над головами и зависая под балками потолка густым сизым облаком. Вдоль одной стены тянулась длинная стойка с табуретками. Вся комната была уставлена разнокалиберными столами и стульями. Здесь было полно рабочих, фермеров и мелких торговцев, которые пили, громко говорили и смеялись. Между столами сновали девушки, разносившие на тяжелых подносах кружки с элем и стаканы с джином. За столами, кроме мужчин, сидели и женщины, и, судя по их ярко накрашенным губам, нахальным улыбкам и глубоким декольте, они зарабатывали на жизнь, продавая свои тела посетителям заведения. Во всяком случае, так решила Белла.

В помещении было трудно дышать. Невыносимое зловоние – смесь запахов пота, вареной капусты и дыма – вызывало тошноту.

Джеймс взял спутницу за руку и повел к бару. Они прошли мимо стола, где мужчины играли в карты. Появление Беллы отвлекло их от игры, и они проводили женщину похотливыми взглядами. Один из игроков, пьяный мужчина с наголо выбритой головой и черной повязкой, закрывающей один глаз, плотоядно причмокнул губами, и на его физиономии появилась устрашающая гримаса.

Передернувшись от отвращения, Белла инстинктивно придвинулась ближе к Джеймсу и крепче сжала его руку. Он подвинул к ней пустой табурет.

– Сядьте. Мне надо найти Ривза.

Подошел бармен. Джеймс заказал две кружки эля. Повернувшись спиной к стойке и поднеся кружку к губам, он стал внимательно осматривать комнату.

– Я его не вижу, – сказала Белла.

– Он должен быть здесь.

В это время открылась дверь и в заведение вошла группа из восьми человек. Одетые в потертые вельветовые куртки и заплатанные штаны, эти мужчины были похожи на фермеров, привезших на базар свои товары. Они направились к свободному столу в центре комнаты. Один из них отстал. В простых панталонах и голубой хлопковой рубашке он выглядел немного иначе. Вероятно, он не был членом группы фермеров, но тем не менее в достаточно простой одежде не выделялся из общей массы. У него на голове была широкополая шляпа, скрывавшая лицо, но в манерах и походке было что-то неуловимо знакомое.

– Я вижу Ривза, – сказал Джеймс, прервав ее мысли.

Белла проследила за его взглядом и тут же позабыла о странном незнакомце, поскольку тоже заметила Ривза, сидевшего в углу спиной к ним. Она встала и пошла за Джеймсом, лавировавшим между столами, стараясь держаться к нему как можно ближе. Подойдя к Ривзу, Джеймс положил ему руку на плечо.

Тот вскочил и обернулся.

– Какого черта…

Мужчина был сильно пьян, и ему потребовалось время, прежде чем в его мутных глазах зажглись огоньки узнавания. Он был одет крайне неряшливо – на замызганной рубахе не хватало половины пуговиц. Он несколько секунд таращился на Джеймса, потом перевел взгляд на Беллу, после чего снова уставился на герцога. Белла никак не могла смириться с мыслью, что именно этот человек продал ей Уиндмур-Мэнор. Тот сэр Редмонд Ривз ходил с тростью, носил аккуратный цилиндр и был исполнен снобизма, столь часто свойственного человеку, имеющему звание рыцаря. Этот Ривз был пьяным бандитом из трущоб.

– Ваша светлость… – Ривз наконец обрел дар речи. – Какой неожиданный сюрприз.

Джеймс усадил Беллу на стул, после чего сам сел рядом с Ривзом.

– Неужели ты действительно рассчитывал безнаказанно скрыться, провернув такое дело? – спросил он.

– О чем вы говорите? – притворно возмутился Ривз.

– Извинись перед леди, – велел Джеймс. Его голос был спокоен, но таил угрозу.

Заговорила Белла:

– Почему вы это сделали? Почему продали одну и ту же собственность дважды?

– У меня были тяжелые времена, – заныл Ривз.

– И ты считаешь, что это тебя извиняет? – удивился Джеймс.

– Вы должны понять! – воскликнул Ривз. – Когда я в прошлый раз был в Лондоне, мне здорово повезло за игорным столом. Там же играл старый герцог Блэквуд, и я слышал, как он сказал, что хочет продать собственность в Хартфордшире. Я выиграл немалую сумму и решил, что такая покупка станет хорошим вложением денег. Потом удача мне изменила – я задолжал очень уж кровожадному ростовщику. Чтобы не лишиться руки, я продал поместье вдове.

– Тогда что заставило вас продать поместье еще раз? – спросила Белла.

– Я думал, сумма будет достаточной, чтобы покрыть долги, но негодяй потребовал грабительские проценты. А тут появились вы. – Ривз кивком указал на Джеймса. – Вам нужно было то же самое поместье, и очень срочно, ну… я и не устоял. Подготовил еще одно свидетельство. Я решил, что женщина сбежит, когда поймет, что против нее выступает герцог.

– Вы ошиблись! – воскликнула Белла.

– Где деньги? – спросил Джеймс.

– У меня их нет.

– Лжешь! – Джеймс угрожающе прищурился.

– Нет! Клянусь! Я все отдал ростовщику!

– Значит, сейчас ты пойдешь со мной. Тебя будут судить за мошенничество, – сказал Джеймс. – Но сначала извинишься перед дамой.

Глаза Ривза забегали.

– Женщина, которая выглядит как она, может легко отработать свой долг! – взвизгнул он. – А я – нет.

Из горла Джеймса вырвалось грозное рычание. Он встал и сгреб Ривза за шиворот.

– Я лично позабочусь, – сказал он, – чтобы ты сгнил в тюрьме.

Запаниковав, Ривз схватил свою кружку и замахнулся, но Джеймс уклонился, и тяжелая посудина, просвистев по воздуху, угодила в крупного мужчину в рваной рубашке, сидевшего за соседним столом.

Тот вскочил и злобно оскалился:

– Ты, сукин сын! – Высокий и широкоплечий, он весил вдвое больше щуплого Ривза. Одним мощным движением мужчина опрокинул стол и рванулся к своему обидчику.

В мгновение ока в комнате началось светопреставление. В воздухе летали стулья, табуретки и кружки, массивные кулаки врезались в плоть. Визжали проститутки, звенели бутылки, повсюду слышались крики и ругательства. Какой-то мужчина попытался схватить Беллу за талию, но она лягнула его по ноге, и он со стоном ретировался.

– Джеймс! – закричала она.

Она потеряла Джеймса в толпе и чувствовала, что ее вот-вот захлестнет паника.

Внезапно сильная рука стиснула локоть Беллы. Она приготовилась отбиваться, но ее остановил громкий властный голос:

– Сюда, Белла!

Глаза Джеймса, который вел ее к задней двери, пылали яростью. Он тащил спутницу за собой, раздавая направо и налево удары. Белла заметила Ривза, сидящего на полу и зажимающего рукой окровавленный нос. Джеймс пнул заднюю дверь, и они вывалились на улицу.

Белла с наслаждением вдохнула свежий ночной воздух. Было темно, вокруг не горел ни один фонарь, и ей потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли и начали что-то видеть.

Услышав шаги, она резко обернулась и заметила тень человека, курившего сигару, прислонившись к стене. Дым тянулся к ней, словно ползущая змея. Запах табака вызвал в памяти другую картину: как она стоит обнаженная, дрожащая от холода и страха, посреди своей спальни, а Роджер ходит вокруг нее с сигарой.

Мужчина не приближался, и Белла могла разглядеть только шляпу с загнутыми полями. Она не сомневалась, что это был тот же самый человек, который показался ей знакомым в помещении. Облака на мгновение разошлись, и слабый лунный свет упал на его лицо, осветил русые волосы.

И Белла забыла о том, что надо дышать.

Этого не может быть.

Роджер восстал из могилы?

Невозможно! У нее галлюцинации! Белла вздохнула, стараясь подавить панику. Уже прошло много месяцев после смерти Роджера, и она не позволит, чтобы его грязная память отравляла ей жизнь.

– Все в порядке? – спросил Джеймс.

– Да.

– Вернемся в экипаж.

Она ничего другого и не хотела, и они быстро пошли по улице туда, где оставили свое транспортное средство. Завидев пассажиров, кучер спрыгнул на дорогу и открыл дверцу.

– Поторопись, – сказал Джеймс кучеру. – Леди нездоровится.

Он усадил ее в экипаж и устроился рядом. Только после того как они отъехали на довольно приличное расстояние от «Черной собаки», Белла поняла, что дрожит. Герцог обнял ее и прижал к себе. Она опустила голову на его широкое надежное плечо, и на несколько минут установилось молчание.

– Вы в безопасности, – наконец шепнул он. – С вами ничего не случится. Я не позволю.

В глазах Беллы стояли слезы. Она бы душу продала за то, чтобы мужчина сказал ей такие слова много месяцев назад, прогнал постоянные страх и тревогу, преследовавшие ее до и после смерти Роджера. Но потом она вспомнила, кто обнимает ее и где она находится.

– Со мной все в порядке, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Джеймс не отпустил ее, да и она не делала попыток отстраниться. Мягкая ткань его рубашки ласкала щеку, да и покой, который она чувствовала в его сильных объятиях, был удивительно приятным. Пряный мужской запах в отличие от зловония, царившего в гостинице, возбуждал.

– Мне жаль, что так получилось с Ривзом, – тихо проговорил Джеймс. – Я все же надеялся, что он не успел истратить все деньги.

Подняв голову, Белла заглянула в лицо герцога и неуверенно спросила:

– Вы говорили серьезно, угрожая ему арестом?

Глаза Джеймса упрямо блеснули.

– Конечно. Я обязательно свяжусь с мировым судьей. Если каким-то чудом Ривз не попадет в тюрьму, я этим займусь лично. Он не выйдет сухим из воды.

Несмотря на тепло его объятий, Белле показалось, что в экипаже подул ледяной ветер. Она даже ощутила нечто похожее на симпатию к Ривзу.

Блэквуд не привык проигрывать. К тому же его раньше никогда не обманывали.

Он был уверенным в себе человеком, привыкшим добиваться поставленной цели. Белла не сомневалась, что он успешный барристер, проницательный и упорный. Ведь он сумел избежать зависимости от семьи. Вероятно, если бы Джеймс Девлин так не спешил купить Уиндмур-Мэнор, то заметил бы мошенничество.

– Я бы никогда не простил себе, если бы вы пострадали, – тихо сказал он.

– Разве вы не помните, что я сама настояла на том, что поеду с вами?

– Не важно. Я за вас отвечаю.

– Ни один мужчина не отвечает за меня!

– Ничего подобного, – сказал герцог. – Вы отдали себя под мою защиту в тот момент, когда согласились жить со мной под одной крышей.

Белла смотрела на мужчину из-под ресниц. Свет ламп, установленных на боковых стенках экипажа, освещал его немыслимые синие глаза. Его взгляд был пристальным, словно она была одной из множества красавиц, которые, безусловно, вьются вокруг него в Лондоне.

– Вы всегда получаете то, что хотите, ваша светлость?

– Во-первых, Джеймс, а во-вторых – да.

– Как скучно.

– Не могу с вами не согласиться.

Джеймс медленно поднял руку и легонько коснулся ее щеки, потом провел кончиком пальца по нижней губе.

Рука Беллы лежала на мускулистой груди мужчины, она чувствовала ровное и сильное биение его сердца. Желание скользнуть пальцами под тонкую ткань рубашки и коснуться его обнаженной кожи становилось все сильнее. Затаив дыхание, она следила, как он склоняется к ней и завладевает ее губами…

Его поцелуй был нежным и страстным. Она раскрылась навстречу ему, как цветок, потянувшийся к первым лучам рассвета. Ее губы разжались, и теплый язык скользнул в рот, трогая и пробуя все, что она предлагала. Белла прижалась к благословенному теплу и твердости мужского тела, чувствуя странное томление. Значит, вот она – страсть, о которой глупые молодые девицы шушукаются на вечеринках. Она ни разу не испытала ничего похожего в браке.

Джеймс стал покрывать легкими поцелуями ее шею, потом лизнул маленькое ушко. У Беллы перехватило дыхание, пальцы судорожно сжались.

– Ты пахнешь клубникой и женщиной, – пробормотал он, – а я испытываю непреодолимую страсть к клубнике. Что же мне с тобой делать?

«Ты можешь продолжать целовать меня», – подумала Белла и запустила пальцы в густую шевелюру. Джеймс застонал.

Он положил руку ей на грудь, сразу почувствовал, как затвердел сосок, и принялся ласкать твердую бусинку сквозь ткань платья. Белла почувствовала томление, зарождавшееся где-то в нижней части живота. Как и во время их прогулки у воды, логика и разум покинули ее, уступив место чувствам. В экипаже было темно, она осталась наедине с потрясающим мужчиной. Бессмысленно сопротивляться чарам опытного соблазнителя, да и не было у нее такого желания.

Она выгнулась ему навстречу, и мужская рука скользнула под корсаж платья, чтобы приласкать сосок. Ладонь Джеймса была обжигающе горячей. Его другая рука легла ей на талию. Оторвавшись от ее губ, он проложил поцелуями дорожку вниз и коснулся языком нежной округлости груди над тканью платья. О небеса! Его дыхание было теплым и влажным. Сердце Беллы стучало где-то в ушах, она таяла от незнакомых, но удивительно приятных ощущений.

Экипаж перестал раскачиваться и скрипеть и остановился. Белла не обратила на это никакого внимания. Первым опомнился Джеймс.

– Мы дома, – сказал он.

Как непривычно и приятно услышать это слово – «дома». Придя в замешательство, Белла всмотрелась в лицо мужчины и была потрясена его выражением. В синих глазах горела страсть – в этом она не могла ошибиться, но было в них еще что-то – некое очень сильное чувство, которое она не смогла сразу определить. Воля? Упрямство?

– Мое предложение остается в силе, Белла. – Его голос был хриплым и не слишком приветливым. – Я верну вам ту сумму, которую вы заплатили Ривзу.

У нее было ощущение, словно на нее выплеснули ведро ледяной воды. Она высвободилась, отодвинулась, насколько позволяла скамья, и попыталась собраться с мыслями.

О чем, черт возьми, она думала? Неужели она могла хотя бы на мгновение вообразить, что чувства к ней герцога серьезны? Да, он, вероятнее всего, испытывал похоть, но ничего более. Он ни на минуту не забывал об их имущественном споре и выбрал удачный момент для повторения своего предложения – когда она с трудом соображала. Ведь – стыд и позор! – она действительно было захвачена страстью!

Он успешный барристер, напомнила себе Белла, и опытный соблазнитель. А для достижения цели любые средства хороши.

Она почувствовала, что кипит от ярости. Она злилась на себя и мужчину с холодным сердцем, сидящего рядом.

– Уиндмур-Мэнор не продается, ваша светлость! Я тоже!

Не ожидая помощи, она распахнула дверцу, спрыгнула на дорожку и, царственно выпрямившись, удалилась в дом.

Джеймс проводил ее взглядом.

Белла Синклер был горда. Поэтому она настояла на своей поездке в «Черную собаку», пожелав встретиться с Редмондом Ривзом лицом к лицу. По этой же причине она отклонила предложение герцога возместить расходы и предпочла вступить с ним в борьбу. Поэтому она предпочла купить уединенное поместье в деревне, вместо того чтобы отправиться в Лондон.

Но она не противилась его ласкам. Наоборот, она ответила с неподдельной страстью, немало его удивившей. Он полностью контролировал свои действия – во всяком случае, он так думал, – пока она не прижала к себе его голову, пожелав углубить поцелуй.

На этом его хваленый самоконтроль приказал долго жить.

Джеймс хотел заняться любовью с Беллой, и сила этого желания ошеломляла. Мысли о собственности не имели ничего общего с его физическим желанием. Он вспомнил соблазнительную грудь, которая идеально соответствовала его ладони, ее полноту, гладкость кожи, твердый, словно маленький камушек, сосок. От этих мыслей у него закружилась голова, а желание стало таким сильным, что ослабило решимость. Его план соблазнить вдову, обольстить и заставить подчиниться своей воле трещал по всем швам из-за его же собственной слабости. Неимоверным усилием воли он обуздал свое желание, понимая, что вот-вот попадет в чувственную ловушку.

А оказаться в этой ловушке – и не важно, как хороша устроившая ее женщина, – он не желал.

Глава 11

Проснувшись утром, Белла обнаружила, что полна сил и энергии и готова сделать все, что наметила на этот день. Она намеревалась посетить арендаторов сразу после того, как въехала в Уиндмур-Мэнор, однако появление на пороге герцога Блэквуда и его имущественные претензии нарушили ее планы. Она допустила ошибку. Лучший способ утвердиться в новом качестве – представиться местным фермерам в качестве новой владелицы поместья.

Инцидент в «Черной собаке» и обратный путь в поместье показали, что ставки очень высоки. До этого она еще полностью не осознавала, насколько грозным противником является герцог Блэквуд. Если одного только поцелуя достаточно, чтобы пробудить в ней страсть, значит, он обладает над ней властью, и она не должна ему позволить этой властью воспользоваться. Его интересует только собственность, а не деревенская вдова, к ней прилагавшаяся.

Надев амазонку, Белла зашла в кухню, чтобы узнать дорогу к фермам арендаторов и взять корзину со свежими булочками, потом направилась в конюшню. Рыжеволосый мальчишка что-то мастерил.

– Оседлай, пожалуйста, мою кобылу, Бобби.

– Да, миледи. – Он взял дамское седло, висевшее на стене конюшни, и направился к стойлу.

– Куда вы направляетесь так рано? – Глубокий мужской голос зазвучал прямо за ее спиной.

Белла подпрыгнула от неожиданности. Повернувшись, она увидела Джеймса, держащего под уздцы крупного черного жеребца.

Воспоминания о прошлой ночи моментально вернулись. Она вспомнила, как ее голова лежала на его плече, как уютно и надежно было в его объятиях. В памяти всплыл страстный поцелуй, непередаваемые ощущения, вызванные прикосновением к ее груди…

Вся кровь прихлынула к лицу от злости и унижения. Герцог, опытный обольститель, пустил в ход все свои приемы… ну или почти все. Его поцелуи, его ласки вывели ее из равновесия, и она с радостью ответила. А он думал лишь о том, как выжить ее из Уиндмура.

Их взгляды встретились, и Белла даже не попыталась скрыть раздражение.

– Мои перемещения не ваше дело, но если вы интересуетесь, могу ответить: я направляюсь на верховую прогулку.

– В одиночестве?

– Да.

Его губы медленно изогнулись в понимающую улыбку, и Белле показалось, что он отлично понял: она вспоминает их близость накануне. Герцог опустил глаза и уставился на корзинку, покрытую чистой тканью.

– Это пахнет как свежеиспеченный хлеб.

Белла передернула плечами.

– У меня пикник.

– В одиночестве? В девять часов утра?

– Ладно, я решила познакомиться с арендаторами.

Лицо Джеймса просветлело.

– Между нами определенно существует некая связь. Этим утром я планировал заняться тем же самым. – Протянув руку, он приподнял ткань, укрывавшую булочки, и в животе у него громко заурчало. – Пахнет восхитительно. Вас определенно примут более приветливо, чем меня.

Она отбросила его руку.

– Надо было позавтракать с Хардингами.

– У меня есть идея. Раз уж мы оба собрались в одно и то же место, давайте поедем вместе.

У Беллы создалось впечатление, что герцог очень доволен собой.

– Полагаю, вы не измените планы и не устроите знакомство с арендаторами в другой день? – усмехнулась она.

– Ни за что.

Белле захотелось что-нибудь разбить или кого-нибудь ударить. Герцог вовсе не собирался знакомиться с арендаторами. Судя по его всклокоченным волосам и резкому запаху одеколона, он так спешил перехватить ее, что даже не позавтракал.

Бобби подвел кобылу к возвышению, с которого всаднику легче забраться на лошадь, и остановился. Белла направилась туда же. Она и заметить не успела, как Джеймс оказался рядом.

– Позвольте мне.

Прежде чем она успела ответить, сильные руки взяли ее за талию и посадили в седло. Герцог не сразу убрал руки, и у Беллы снова отчаянно заколотилось сердце. Что-то она совсем распустилась. Нельзя так реагировать на обычное прикосновение. Она поправила юбки и пристально взглянула ему в глаза.

– Прошлая ночь была ошибкой. Ваши усилия ни к чему не приведут.

Герцог удивленно выгнул бровь.

– Просветите меня, пожалуйста, о каких усилиях идет речь.

– Вам не удастся обольстить меня, подчинить своей воле, чтобы заставить уехать.

Он положил руку на грудь.

– Вы оскорбляете меня. Сейчас я всего лишь старался быть вежливым. – Он не выглядел оскорбленным, да и голос вовсе не был обиженным. Похоже, его нисколько не тронуло ее заявление. Скорее он напоминал человека, который с радостью предвкушает возможность схлестнуться с редким оппонентом, который осмеливается бросить ему вызов.

Джеймс сел в седло, и Белла невольно залюбовалась и великолепным конем, и всадником. Крупное животное с блестящей черной шкурой и сильными мускулами было под стать герцогу.

Джеймс с любовью погладил бархатистую морду жеребца.

– Его зовут Максимус. Он много лет брал все главные призы на скачках, но в этом году ушел на покой. Я приехал на нем из Лондона, и он все это время стоял в конюшне «Двух баранов». Но теперь я решил, что держать его в городе нет смысла. Ему необходима каждый день хорошая пробежка.

– Потрясающий конь, – восхищенно пробормотала Белла.

– Он обладает бурным темпераментом и может быть опасным.

Совсем как его хозяин, подумала Белла.

Она взглянула на коричневые бриджи для верховой езды, выгодно подчеркивающие мускулистые ноги. Он не надел куртку, и белая, явно сшитая на заказ рубашка обтягивала его плечи как вторая кожа.

Они медленно поехали по лугу, заросшему высокой травой и полевыми цветами; воздух был насыщен ароматами жимолости и гардении. Джеймс придерживался восточного направления – там располагались фермы арендаторов. Солнце ярко светило, росшие повсюду фруктовые деревья стояли в цвету. Через несколько месяцев на них появятся яблоки, груши и персики. Они проехали мимо пастбищ, на которых мирно паслись овцы.

Скоро впереди показались дома арендаторов. Всего их было пять. Столько семейств обрабатывало сто акров земли. Когда Джеймс и Белла подъехали ближе, из домов вышли их обитатели и остановились в ожидании. Повсюду бегали дети. Одни играли в мяч, другие бросали палку большой рыжей собаке. Заметив Джеймса, они оставили свои дела и бросились ему навстречу.

– Блэквуд! Блэквуд! – раздавались радостные крики.

Джеймс рассмеялся, спрыгнул на землю и стал здороваться с ребятишками. Самого младшего он поднял и посадил на плечи, у другого взял палку и бросил ее собаке.

К немалому удивлению Беллы, оказалось, что герцог знает всех малышей по именам, не говоря уже о взрослых.

Сколько раз он успел здесь побывать?

Словно прочитав ее мысли, он сказал:

– Мальчиком я проводил здесь лето.

– Но дети… откуда вы знаете, как их зовут?

Герцог виновато моргнул и осторожно поставил на землю малыша, сидевшего у него на плече.

– Всю последнюю неделю я приходил сюда каждый день.

Как же ей хотелось стереть ухмылку с его красивого лица! Но вместе с тем ее приятно удивило, что герцог проявляет столь искренний интерес к арендаторам. У Роджера было больше земли и арендаторов, однако он никого не знал по именам и уж тем более никогда не интересовался их детьми. Его занимало только своевременное поступление арендной платы, позволявшей ему поддерживать привычный образ жизни и удовлетворять любовь к спиртному.

Трое фермеров с мозолистыми руками и темными от ветра и солнца лицами завели с Джеймсом разговор о том, какое поле оставить под паром и какой можно ожидать в этом году урожай.

Они считают, что он настоящий владелец Уиндмур-Мэнора. Белла помедлила, не зная, как прояснить вопрос, но ей на помощь пришел герцог.

– Позвольте вам представить миссис Синклер. Так получилось, что мы оба претендуем на владение поместьем, но, надеюсь, вопрос будет урегулирован в самом ближайшем будущем.

Фермеры недоуменно посмотрели сначала на Беллу, потом на Джеймса.

– Простите, ваша светлость, но мы очень рады, что не сэр Ривз владеет этой землей. Он пробыл здесь всего несколько дней и сразу заявил, что поднимет арендную плату. Ваш отец, старый герцог, не часто здесь бывал, но всегда относился к нам по справедливости и не поднимал арендную плату, да еще так сильно, как это хотел сделать сэр Ривз.

– Кто бы ни стал здесь хозяином, – решительно сказал Джеймс, – арендная плата не будет повышена.

Почему-то Беллу не возмутило, что решение приняли без нее, кивнув, она подтвердила:

– Его светлость прав.

В это время маленькая девочка – шести лет, не больше, – подошла к Белле и заглянула в корзину.

Белла опустилась на колено и подняла закрывавшую выпечку ткань.

– Хочешь булочку?

Карие глаза малышки округлились от удивления. Она прикусила нижнюю губу, немножко подумала, потом нерешительно протянула ручку и взяла булочку. Откусив немного, она подняла глазенки на Беллу.

– Ты красивая. Ты его жена?

– Нет, мы не женаты, – усмехнулась Белла.

– Но ты же с ним?

– Только сегодня. – Белла взглянула на женщин, стоящих у дверей одного из домов и с интересом наблюдающих за происходящим. – Которая из них твоя мама? – спросила она.

Девочка указала на одну из женщин в самом центре группы.

Белла подошла к селянкам и представилась. Они вели себя сдержанно, не зная, кто она такая. Белла попыталась разговорить их:

– Вам что-нибудь нужно от хозяйки Уиндмура?

Мама девочки, прежде чем ответить, нерешительно посмотрела на остальных.

– Нам необходимо починить крыши, но его светлость после первого же визита сюда выделил средства из собственного кармана.

– А еще он начал строительство нового дома, – вмешалась другая женщина. – У нас две семьи живут вместе, но когда Джастина родила пятого, стало очень уж тесно.

Белла была удивлена щедростью Джеймса. Правда, немного поразмыслив, она пришла к выводу, что дело вовсе не в щедрости. Просто он ни минуты не сомневается в том, что выйдет победителем из их сражения за эту землю. Но она была бы слепой, если бы не заметила, с каким уважением и обожанием взирают труженики Уиндмура на герцога Блэквуда.

Подошел Джеймс, держа под уздцы и Максимуса, и ее кобылу. Широко улыбнулся, и от его белозубой доброй улыбки у Беллы затрепетало сердце.

– Вернемся?

– Конечно.

Но раньше, чем Белла успела сесть в седло, к ним подбежала маленькая белокурая девочка. Она махнула ей рукой, чтобы та наклонилась, и прошептала прямо в ухо:

– Мама говорит, что если ты выйдешь за него замуж, то можешь остаться.

Вернувшись, Белла обнаружила, что ее с нетерпением ожидает Эвелин, и вспомнила, что они собрались пройтись по магазинам. Мероприятие обещало быть волнующим, ведь Белла целую вечность не имела возможности купить себе даже какую-нибудь мелочь. Роджер испытывал извращенное удовольствие, выбирая для нее платья, которые ей не нравились. Она поспешила переодеться в платье, пристойное для вдовы, потерявшей супруга меньше года назад, и поспешила к Эвелин, прогуливавшейся у дома.

Первым делом они зашли в имеющий хорошую репутацию магазин одежды в Сент-Олбансе. В отличие от худых как щепки, склонных к снобизму французских модисток в Лондоне владелица этого магазина, миссис Фишер, была симпатичной, пышущей здоровьем англичанкой с приветливой улыбкой. У стен стояли вешалки с платьями, на мольбертах – наброски новых моделей, а на столах были сложены рубашки, чулки, веера, зонтики и перчатки.

Эвелин указала на платье аметистового цвета, надетое на манекен, стоящий в углу.

– Вы будете выглядеть в нем восхитительно. Цвет подчеркнет изумрудную зелень ваших глаз.

Белла коснулась кончиками пальцев нежного шелка и восторженно прошептала:

– Красиво.

Эвелин посмотрела на платье Беллы.

– Я заметила, что вы не носите черное дома. Жаль, что на людях можно появляться только в трауре.

Белла ненавидела траурное платье и с радостью сожгла бы его. И хотя Эвелин знала, что ее союз с Роджером не был браком по любви, горожане считали ее горюющей вдовой, и она не имела желания их разубеждать.

– Еще года не прошло, как ушел Роджер.

Эвелин легкомысленно улыбнулась:

– Я никогда не была сторонницей строгих норм поведения.

Слава Богу, подумала Белла. Ей нравилась Эвелин, ее прямота, отсутствие склонности осуждать других людей. Чета Хардинг скоро уедет обратно в Лондон, и она лишится только что обретенной подруги. В браке ей не позволялось иметь подруг – это был еще один способ изолировать ее от общества, – и Белла только сейчас поняла, как сильно ей не хватало женского общества.

Подошла миссис Фишер с целой стопкой рисунков, и Белла показала ей на манекен.

– Мне бы хотелось такое платье.

Женщин отвели в заднюю часть магазина. Они шли мимо полок с рулонами тканей. Самые разные по фактуре, они переливались многоцветием красок, словно палитра художника. Рядом находилась дверца в маленькую комнатку, уставленную корзинками с нитками, лентами и разными аксессуарами. На полу были разбросаны яркие лоскутки. Модистка помогла Белле снять платье и примерить обновку из аметистового шелка. Та поднялась на небольшое возвышение и взглянула на себя в зеркало.

Некоторое время она лишь растерянно моргала, не узнавая свое отражение. Глубокий вырез и плотно облегающий лиф подчеркивали грудь. Подол был отделан оборкой, подобранной в тон подкладке длинной вышитой накидки.

Миссис Фишер взяла сантиметр и измерила талию и бедра заказчицы.

– Вы выглядите потрясающе. Этот цвет вам к лицу.

Звякнул колокольчик, сообщив о приходе нового покупателя.

– Извините, я на минуту вас оставляю, – сказала миссис Фишер и выбежала из комнаты.

Эвелин подошла ближе и взглянула на отражение Беллы в зеркале.

– Джеймс падет к вашим ногам. Уверяю вас, очень скоро он подарит вам Уиндмур.

Белла покраснела, вспомнив поцелуи Джеймса, от которых таяло все ее тело – даже кости, и свою реакцию на его ласки.

– Не думаю. Он, похоже, не собирается сдаваться. Боюсь, мне все-таки понадобится солиситор в Лондоне, о котором вы говорили.

– Я вас, конечно же, познакомлю с нужным человеком, но знайте: в глубине души Джеймс очень хороший человек.

Белла подумала об арендаторах Уиндмура. Джеймс обещал им не поднимать арендную плату, за свой счет отремонтировать крыши домов и построить еще один. Она вспомнила, как он вывел ее из «Черной собаки», когда там началась драка, и какими теплыми и надежными были его руки, когда он обнимал ее в экипаже. Неужели все это было лишь уловкой, чтобы завоевать ее доверие? Или он действительно заботится о ней?