Текст книги "Охота за темным эликсиром. Похитители кофе"
Автор книги: Том Хилленбранд
Жанр: Исторические приключения, Приключения
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Часть III
И только изредка я создаю полезное, не мой это путь. Знания – вот единственная цель моей жизни.
Томас Шэдуэлл. Ученый. Комедия и т. д.
Капитан Гатьен де Полиньяк сложил письмо и спрятал в карман своей форменной куртки. Из другого вынул черные четки и принялся задумчиво перебирать бусины. Слегка выпрямившись, он стал напевать под нос «Мистерию» Гауди, проделав это трижды. Закончив, он поднялся с лежавшего на обочине дороги ствола дерева, на котором сидел, и направился к мельнице. Она была выкрашена в ржаво-красный цвет и обладала четырьмя большими, обтянутыми грубой холстиной крыльями, однако они не вращались. Пройдет еще немало времени до того момента, как они снова завертятся, поскольку до урожая было еще далеко. В том числе по этой причине оказалось достаточно просто убедить мельника в том, чтобы на некоторое время тот передал им дом, двор и мельницу. Полиньяк дал мужчине, имя которого уже забыл, тридцать пистолей и посоветовал немедленно отнести золото в Маастрихт или Венло и не показываться здесь ближайшие пару недель.
Мушкетер вошел в здание мельницы. Внутри пахло влажной соломой и прелой мукой. Он узнал, что этот Челон поселился в Лимбурге, в абсолютной глуши, и это поначалу показалось ему странным. За городом чужаки всегда привлекают к себе внимание, даже если не делают ничего необычного. Жизнь крестьян настолько монотонна, что этим беспечным людям даже мертвая косуля на обочине дороги может служить темой для разговоров на протяжении многих дней. Гораздо проще залечь на дно в городах. Так почему этот тип не остался в Гааге или Амстердаме?
Полиньяк поднялся по скрипящим ступенькам наверх. Ответ был прост: Челон жил в поместье Питерсгехефт, примерно в двух милях отсюда, и несмотря на то, что незамеченным остаться не мог, безо всякого труда в свою очередь заметил бы любого шпиона или просто слишком любопытного собирателя ягод. Провинция Лимбург была плоской, как галета, можно было увидеть приближение любого на расстоянии многих километров. Местность просто отвратительная, и оставалось лишь надеяться, что Людовик Великий однажды пробьет плотины и все это исчезнет. Холмов или высоких деревьев просто не существовало, одна бескрайняя равнина. Соответственно, здесь не было никаких наблюдательных пунктов, с которых он и его люди могли бы наблюдать за англичанами, – кроме мельницы.
Полиньяк дошел до уровня галереи. Она находилась ниже вращающейся верхушки мельницы, здесь можно было осматривать окрестности с маленького балкона. Впрочем, это было довольно заметно, поскольку наблюдателя тоже было легко обнаружить. Феррата, его адъютанта, нигде не было видно. «Хорошо, – подумал Полиньяк. – Он забрался в наше воронье гнездо, как я ему и приказывал».
– Феррат, вы там, наверху? – И он поднял голову, глядя на переплетение деревянных брусьев, веревок и шестерней. Под самой крышей что-то шевельнулось.
– Я сижу здесь, наверху, капитан. И вам тоже следует сюда подняться.
– Оно того стоит?
За сегодняшний день Полиньяк забирался туда уже дважды, переходил с одной балки на другую, словно какая-то макака, чтобы добраться до маленького слухового окна в крыше, из которого с помощью подзорной трубы хорошо видно было, что происходит во дворе у Челона, но пока что ничего особенного там не было. Поэтому он не испытывал особого желания лезть туда снова, опять же, напрасно. Он увидел, что широкое бретонское лицо Феррата показалось рядом с балкой. Его черный парик был обсыпан чем-то белым, и это вряд ли была пудра.
– Кажется, дело пошло, капитан.
– Вы не могли бы выражаться несколько яснее, а? Вам есть о чем доложить?
– Думаю, да, месье капитан. Вот только я не знаю о чем. Они чем-то заняты во дворе, возятся с какой-то… аппаратурой. Я такого никогда раньше не видел.
Загадочные слова Феррата пробудили в Полиньяке любопытство, поэтому он ухватился за канат, поставил сапог на выступ в стене и взобрался на первую балку, затем на вторую. Когда он оказался наверху, Феррату, сидевшему свесив ноги с большой поперечной балки, пришлось немного подвинуться, чтобы для Полиньяка нашлось место. Адъютант протянул ему подзорную трубу. Мушкетер выдвинул ее и осторожно просунул в маленькое отверстие.
– Что за чертовщина?
Приходилось признать, что Феррат не преувеличивает. По всей видимости, Челон и некоторые из его приспешников решили воспользоваться погодой, чтобы поработать на улице. Во дворе перед главным зданием они установили несколько столов, заваленных бумагами и другими рабочими материалами. Он увидел рабочую поверхность с множеством стеклянных колб и пиал. Там стоял Челон. С первого взгляда было видно, что этот англичанин человек ученый. Он не был ни мускулистым, ни стройным, и спина у него была круглой, как у всех завсегдатаев кофеен. Тем не менее он буквально лучился энергией. Работал он быстро, насыпал порошки и настойки в стеклянные колбы, что-то толок в ступе. В таких вещах Полиньяк не разбирался, но все это показалось ему похожим на алхимический эксперимент. Спустя минуту или две Челон высыпал истолченный материал в две трубочки и отошел в сторону. Полиньяк повернул подзорную трубу, чтобы проследить за ним.
Англичанин прошел несколько метров до небольшой каменной стены, у которой его ждал другой мужчина. Он был несколько моложе и не похож на англичанина: для этого он был слишком хорошо одет. Возможно, это тот самый еретик-гугенот, о котором писал в своем письме Россиньоль.
Челон взял трубочки и положил на стену высотой примерно фута четыре, отделявшую двор от огорода. Вынул из кармана грузило и принялся что-то измерять. Через некоторое время он снова убрал его и что-то сказал гугеноту. Тот скрылся из виду и вскоре вернулся, держа в руках молоток и зубило. Челон взял у него инструменты и принялся с их помощью проделывать две дыры в строительном растворе у основания стены, примерно на расстоянии локтя друг от друга. Закончив с этим, он вставил туда металлические трубочки. Что было потом, Полиньяк не очень хорошо понял, поскольку сидевший на корточках у стены англичанин закрывал ему обзор.
В какой-то момент Челон поднялся и махнул рукой гугеноту, велев отойти. Тот послушался, и по его торопливым шагам и выражению лица Полиньяк понял, что он относится с огромным уважением к алхимическому оборудованию Челона. Челон тоже исчез. Полиньяк пытался проследить за ним с помощью подзорной трубы, но почему-то не отвел взгляда от стены. Какое-то время ничего не происходило, а затем из стены вылетела маленькая тучка черного дыма. Полиньяк увидел вспышку и услышал выстрел, затем второй. Заморгал. Значительная часть стены просто исчезла.
– Там стреляют, капитан! – взволнованно воскликнул Феррат. – Вы видите стрелка?
– Нет. Они вообще не стреляют.
– Но звук – что он означает?
– Черт меня побери, если я знаю, – проворчал Полиньяк.
Водя подзорной трубой из стороны в сторону, он пытался увидеть Челона и гугенота. Заметив движение в одном из окон главного здания, он замер. Сквозь круглые оконные стекла он видел лишь очертания человека, сколько бы ни перенастраивал трубу. Но то, что он увидел, заставило его замереть. У окна сидел или стоял мужчина спиной к нему. Он был одет в тюрбан, на турецкий манер, с красной шапочкой посредине, обмотанной белыми полотнами. Кроме того, он разглядел страусиное перо. Об османах Полиньяк знал не слишком много, однако в целом действовало следующее правило: чем больше тюрбан, тем важнее его обладатель, а этот головной убор был весьма внушительных размеров. Может быть, паша или бей? Незнакомый турок размахивал руками, снова и снова поворачивал голову. Вероятно, он с кем-то беседовал. Полиньяк предположил, что этот кто-то – генерал Марсильо, поскольку, как ему сообщили, болонец великолепно говорил по-турецки. Вот только как этот осман попал в Лимбург? И что ему здесь нужно? Полиньяк знал, что скоро нужно будет отправлять депешу в Париж, однако сначала он хотел посмотреть, чем занимаются Челон и гугенот. Он снова принялся водить подзорной трубой и вскоре нашел обоих. Они стояли у мельничного пруда, протянувшегося слева от главного здания, хлопали друг друга по плечам, по всей видимости поздравляя.
Полиньяк зажал подзорную трубу под мышкой и вынул трубку. Раскурив ее, он вставил мундштук между зубами, а затем снова поглядел в телескоп. К Челону и еретику, все еще стоявшим у пруда, присоединился еще один мужчина, худощавый и весьма мрачный, на поясе у которого висел огромный меч с корзинчатой гардой. Эти трое еще немного побеседовали. Вновь прибывший несколько раз кивнул, а затем направился к небольшому причалу у края пруда. Там была пришвартована небольшая лодка. Полиньяк прежде видел ее, когда осматривал окрестности в подзорную трубу, однако не придал значения. Теперь же он обнаружил, что лодка была довольно странной. Размером она была с гребную шлюпку, но не открытая, а имела что-то вроде крыши. В ней был люк, который невысокий мужчина как раз открыл, забрался внутрь и закрылся изнутри. После этого некоторое время ничего не происходило. Полиньяк перевел подзорную трубу на Челона и гугенота, стоявших на берегу и наблюдавших за происходящим, затем снова на странную лодку. В какой-то момент она пришла в движение, сначала медленно, затем постепенно набирая скорость. Парусов Полиньяк не увидел. Что приводит в движение эту штуку, он совершенно не представлял. Лодка двигалась не слишком быстро, лишь немногим быстрее медленно плывущего по воде лебедя. Она неспешно описывала круги в центре озера.
А затем затонула.
Все произошло в долю секунды. Полиньяк увидел несколько пузырей, поднявшихся на поверхность пруда по бокам лодки, а затем это странное сооружение камнем ушло вниз. И только круги на воде указывали на то, что там еще совсем недавно была лодка. Капитан поспешно перевел подзорную трубу на Челона. Тот все еще стоял на краю пруда. Удивительно, но ни гугенот, ни он сам не предпринимали попыток помочь своему утонувшему товарищу. Полиньяк снова перевел трубу, обыскивая поверхность пруда в поисках потерпевшего кораблекрушение, однако, судя по всему, мужчина не сумел вовремя покинуть тонущую лодку. Озеро было спокойно. Оба зрителя беседовали. Челон смеялся. Казалось, его очень веселил тот факт, что кто-то только что утонул всего футах в тридцати от него.
Полиньяк опустил подзорную трубу и поглядел на Феррата.
– Вот ведь хладнокровный тип!
– Как будем действовать дальше, капитан?
– Еще немного понаблюдаем за происходящим. Но для начала принесите мне перо и бумагу. Мне нужно написать письмо.
– Будет сделано, капитан.
Феррат стал медленно спускаться вниз. Полиньяк затянулся. Пока что он совершенно не представлял себе, что задумал этот Челон, однако уже начинал догадываться, что речь идет о какой-то чертовщине.
* * *
Версаль, 10 апреля 1688 года
Дорогой месье Челон!
Вот уже два месяца я нахожусь в Версале и могу сказать, что этот замок – настоящий цирк! Конечно, я была наслышана о всяческих развлечениях и праздниках, которые у всех на слуху, и должна сказать, они не так уж преувеличивают, и все же роскошь и пышность поразили меня. Вы знали о том, что существует гигантская машина, состоящая из четырнадцати водяных колес и сотен насосов, благодаря которой постоянно работают фонтаны? Или о том, что король недавно приказал перестроить замок, добавив к нему огромный зал, стены которого состоят исключительно из венецианских зеркал? Даже если вы, будучи англичанином, возможно, относитесь к этому иначе, благодаря полученным здесь, при дворе, впечатлениям, я могу сказать, что Людовик – поистине великий правитель. Кстати, здесь его очень редко называют «королем-солнце». Вместо этого его чаще именуют величайшим королем.
Но обо всех этих вещах я могу en détail[31]31
Подробно (фр.).
[Закрыть] рассказать вам позднее, когда мы встретимся снова, и встрече этой, вынуждена признать, я очень рада. В Лондоне и Бедфонте меня буквально потрясли ваши описания и кругозор. Однако же теперь мне хотелось бы быть краткой, поскольку работа с шифровальным стержнем крайне утомительна. Однако, кажется, ваша система работает – в конце концов, это уже третье письмо, которое я вам пересылаю. Если бы секретари его величества раскрыли наш шифр, я, вероятно, уже сидела бы в Бастилии.Кстати, о тюрьме: на данный момент мне удалось установить связи в Версале и незаметно навести справки об этом вороватом графе. Кажется, то, о чем написал брат месье Жюстеля из Женевы, действительно правда. Внебрачный сын Людовика из Версаля исчез. С лета 1685 года его никто там не видел. Его имениями в Вермандуа управляют местные интенданты. Хорошо информированные лица полагают, что граф сидит где-то в тюрьме. Куда его поместили, не знает никто. Некоторые утверждают, что он гниет в замке Иф, другие считают, что сидит в Бастилии.
Честно говоря, обе версии кажутся мне весьма неправдоподобными. В указанных крепостях сидит несколько известных личностей. Они живут там по причине своего положения и богатства в гораздо более приятных условиях, чем принято считать. Самое главное, всем пленникам разрешено вести переписку с внешним миром. А если бы настолько высокопоставленная особа, как Вермандуа, поселился там, эта информация уже наверняка просочилась бы наружу. Соответственно, я позволю себе предположить, что его держат в плену где-то в другом месте.
Кроме того, вы хотели знать, не было ли украдено что-то из личных покоев Людовика XIV не так давно. Выяснить это было значительно труднее. Хотя в покои короля попасть проще, чем вы, вероятно, предполагаете, поскольку даже его утренний туалет является событием публичным, но его личный гардероб, оружие и доспехи охраняют хорошо и обычно все находится под замком. К счастью, мне удалось подружиться с секретарем принца де Марсильяка, который, будучи хранителем гардероба, прекрасно осведомлен о происходящем в покоях Людовика. И этот секретарь сообщил мне, что в 1685 году на короткое время из королевской капеллы пропала орифламма. Орифламма – это личное знамя короля, он несет его в бою. Так что вы наверняка представляете себе, какой поднялся переполох. Впрочем, удалось сохранить случившееся в тайне. Секретарь утверждает, что никто и никогда не узнал, кто оказался вором. Точно известно лишь, что спустя несколько недель орифламма вернулась на место.
Таким образом, исчезновение графа и кража королевского знамени произошли в один год. Интересное совпадение, если это так. Мне кажется, что мы нашли ответ на вопрос, что украл наш мастер-вор. Надеюсь, что сумела помочь вам. Остаюсь вашей верной подругой и слугой,
Катерина (в настоящее время Луиза де Сальм-Дон-Нефвиль)
* * *
Слушая Марсильо, Жюстель отпил голландского пива.
– А когда герцог Монтегю узнал, что она беременна, его, конечно же, и след простыл. После чего этот Уилкинс с упреком сказал, что вряд ли его можно назвать джентльменом. Он даже заявил, что в таком случае нужно обдумать вопрос вступления в брак с дамой. И знаете, что ответил ему Монтегю?
– Что, генерал?
Марсильо склонил голову набок, возмущенно поднял брови и гнусавым голосом произнес:
– «Прошу прощения, сэр? Если дворянин переспит с какой-то приблудной простушкой и обрюхатит ее, теперь он должен сочетаться с ней браком? Да это же все равно что прострелить себе шляпу, а потом быть вынужденным надеть ее снова».
Оба мужчины звонко расхохотались, хлопая себя по бедрам. Немного в стороне от них на краю обеденного стола сидел Янсен, однако он и бровью не повел. Овидайя подошел к нему.
– Вы уже оправились от своего приключения, мистер Янсен?
– Я еще жив. Но с христианским мореходством у этого садка мало общего.
– Как вы полагаете, насколько далеко можно проплыть в этом под водой?
– Возможно, пару сотен ярдов, если повезет. Такой мельничный пруд – это одно, но, если путешествовать в ней по морю или крупной реке, течение может стать проблемой. Кроме того, воздуха хватает ненадолго.
– Возможно, для этого найдется решение.
Янсен пристально посмотрел на него. Моряк казался раздраженным, словно его что-то тревожило. С другой стороны, таким он был почти всегда.
– Можно, – продолжал Овидайя, – установить в потолке длинную трубку, которая будет находиться над поверхностью воды.
– Но достаточно ли ее будет для получения свежего воздуха? Или, скорее, воды? Сдается мне, ваше решение приведет к тому, что в этой подводной лодке скорее утонешь, чтобы не задохнуться.
Вместо ответа он положил руку на плечо Янсена и пригласил следовать за собой. Краем уха он услышал, как прыснул Жюстель. Они со старым генералом с каждым днем понимали друг друга все лучше. Наблюдать это было тяжело. Они вышли из большой жилой комнаты в главном здании через кухню во двор. Поместье, которое он снял для проведения приготовлений, было очень уединенным. Ближайшая крупная деревня находилась в четырех милях, а до Венло было и все пятнадцать. Последний арендатор не выдержал очень долгой и суровой зимы. Овидайя арендовал особняк, конюшни и мельницу у владельца, лимбургского дворянина, сроком на шесть недель. После этого свое счастье будет пытать следующая семья арендаторов.
Они стояли во дворе. Все было спокойно, даже немного пугающе спокойно, поскольку не только люди плохо пережили зиму, то же самое можно было сказать и о животных. Несмотря на то что к моменту их прибытия на место людей уже похоронили, они нашли двух замерзших насмерть котов, кур и несколько овец. Теперь они остались совсем одни, не считая кучера, который привозил им продукты, и служанки, приходившей раз в пару дней, чтобы вычистить их авгиевы конюшни. Что поделаешь, если четверо мужчин живут без слуг и к тому же проводят натурфилософские эксперименты, некоторый беспорядок просто неизбежен.
Янсен вынул из кармана куртки трубку, не глиняную, а из морской пенки. На ее искусно вырезанной чашке был изображен мавр с мясистыми губами. Набив ее и закурив, он произнес:
– Ну что?
– Я хотел спросить вас, насколько продвинулись наши приготовления к отъезду.
– Наш корабль стоит на якоре в Текселе, венецианец. Команду я уже тоже нанял, по большей части голландцы, кроме них – парочка датчан.
– Насколько быстро мы можем быть готовы к отплытию? И сколько потребуется времени, чтобы завершить приготовления?
Янсен сосредоточенно затянулся, затем открыл рот. Оттуда повалил густой дым, будто стекая по подбородку и клочьями улетая прочь.
– Это зависит от того, насколько быстро мы соберем нашу поклажу.
– Все необходимое находится в одном из Харлемских складов, – произнес Овидайя, – включая некоторые припасы.
Янсен поднял брови.
– А аппарат Дреббеля и, – он показал на стол с химикатами, – вот это?
– То, что можно унести с собой, мы заберем. Аппарат Дреббеля затопим. Я заказал два таких, чтобы мы не тащили этот через все Генеральные штаты.
Янсен покачал головой:
– А здорово они снабдили вас деньгами, перед вами даже монашка ноги расставила бы.
– Кто?
– Ну, вы понимаете. Компания.
Овидайя только кивнул.
– Вы все еще не ответили, сколько времени нам потребуется.
– До Эгейского моря около трех тысяч пятисот морских миль. В лучшем случае шесть-семь недель.
– Тогда до Ниццы нам потребуется около двух?
– Почему до Ниццы? Я думал, мы плывем прямо к туркам, чтобы подобрать там этого еврея. – Последнее слово он произнес словно с пренебрежением.
– В план вносятся небольшие коррективы. До Кордоверо нам нужно подобрать кое-кого еще, как вы чудесно выразились.
Овидайя положил правую руку на один из карманов своего полукафтана. В нем лежало письмо, которого он давно ждал, – будто бы ничего не значащее письмо графини. Расшифровав его, он понял, где находится граф Вермандуа.
– И кто же этот некто? – поинтересовался Янсен. – Да Глория? Куда она, к слову сказать, подевалась?
– Если все идет по плану, графиня уже находится в карете, которая везет ее из Версаля в Женеву. Там она выполнит одно мое небольшое поручение, прежде чем отправится дальше, в Савойское герцогство.
– Где окажемся и мы, как только прибудем в Ниццу. – Янсен недоверчиво поглядел на него. – Чертовски близко к французской территории. Разве вы не хотели избегать ее?
– Сейчас мы тоже близко к французской территории. Вы боитесь?
– Французов? Ни капельки. Кстати, вы не ответили на мой вопрос, Челон.
– Разве?
– С кем мы встречаемся в Савойе?
– С мастером-вором. Прошу отнестись с пониманием к тому, что пока я не могу назвать вам его имени.
– Ваше стремление делать из всего тайну здорово действует мне на нервы.
– Понимаю вас, мистер Янсен. Однако, пока мы находимся на расстоянии вытянутой руки от Франции, оно необходимо.
Янсен сделал несколько шагов, глядя на горизонт, где, кроме парочки ветряных мельниц, ничего не было видно. Овидайя пошел за ним.
– Хочу дать вам совет, Челон. Бесплатный. Хотите послушать?
– Прошу вас.
– Вы слишком печетесь о французах. И о мусульманах.
– Разве не нужно проявлять определенное уважение к своим противникам?
– Нет, нужно, конечно. Проблема в том, что удар кинжалом всегда следует с той стороны, откуда его не ждут.
Овидайя вопросительно поглядел на него:
– Кого вы имеете в виду?
– Голландскую Ост-Индскую компанию. Эти собаки способны на все.
– Возможно. Но они обеспечивают нашу экспедицию. А поскольку мы, если того захочет Господь, вернемся с множеством распускающихся кофейных деревец, они заплатят нам, как мы и договаривались. Именно это вас и тревожит, не так ли?
– Нет, не это. Компания всегда платит по счетам. Причем в срок.
– Но?
– Но вы должны понимать, что связались с дьяволом.
– Мистер Янсен, сдается мне, вы склонны драматизировать ситуацию.
Янсен шагнул к нему и схватил за лацкан камзола. Овидайя услышал, как порвалась подкладка, – хватка у моряка была очень крепкая.
– Да вы же ничего не знаете. Не знаете, на что способны эти змеи.
И он снова выпустил Овидайю.
– Я был на Молуккских островах.
– Это к востоку от Батавии, верно? Оттуда возят гвоздику.
– Да, а еще мускат. Компания контролирует всю торговлю. – Янсен говорил очень тихо. – Все туземцы, их было несколько тысяч, должны были собирать мускатные орехи по поручению компании. Я был на группе островов под названием Банда. В какой-то момент туземцы восстали. И я увидел, что бывает, если Ост-Индская компания не получает того, чего хочет.
– Там была война, я читал об этом. Голландцы действовали жестоко? Туземцев покарали?
Янсен безрадостно усмехнулся:
– Можно сказать и так. Они использовали японских солдат, самураев. Это не люди, а настоящие демоны. Теперь на Банда не осталось туземцев. Ни единого.
– А кто же тогда собирает мускатные орехи?
– Рабы, которых привезли на острова из других регионов.
Янсен отступил на шаг.
– Помните об этом: если мы каким-то образом станем между компанией и ее деревцами, нам всем конец.
С этими словами он повернулся и пошел в дом.
* * *
Делфт, 21 апреля 1688 года
Многоуважаемые сеньоры!
По поручению directiekamer[32]32
Дирекция (нидерл.).
[Закрыть] я составил список различных затрат, которые произвел наш агент. Для меня как для казначея компании, как известно многоуважаемым сеньорам, нет ничего превыше точного учета наших доходов и расходов. Прежде чем представить собственно список, я хотел бы напомнить о том, что кое в чем они не настолько точны, как могли бы быть, если бы англичанин всегда предоставлял чеки о своих расходах.Однако поскольку это либо невозможно, либо нежелательно по причине необходимости соблюдать тайну, в некоторых случаях я могу давать лишь приблизительную оценку.
Почти все товары и предметы, которые приобрел наш агент в пределах Республики, были оплачены с его счета в Амстердамском банке, поэтому здесь я обнаружил достаточно хороший числовой механизм. Однако в некоторых случаях он расплачивался векселями золотых дел мастеров или монетами банкиров. В таких случаях я мог лишь записать списанную сумму. Какой цели служили эти средства, остается не выясненным.
Далее привожу список. Кутит ли наш агент и следует ли считать расходы и их размер, как было замечено некоторыми членами правления, недопустимыми, я сказать не могу. Простому счетоводу не пристало судить о таких вещах – он всего лишь должен обеспечить точные расчеты.
Ваш преданный слуга и так далее
Мауритис Смитсен, казначей Голландской Ост-Индской компании
Postscriptum: Не прямо через нашего агента, однако, предположительно, по его поручению, некоторые статьи, заказанные натурфилософом Х. Г. для своей мастерской, также были выставлены нам в счет. Я предоставлю их отдельно, как только у меня будут необходимые документы.
Баланс – расходы агента Голландской Ост-Индской компании:
– Гардероб, состоящий из нескольких полукафтанов, кюлот, чулок, ботинок и двух шляп с бобровой опушкой, кроме того, перчатки и рубашки первого сорта;
– Мужской парик с длинными локонами, черного цвета;
– Шиньон для волос, коричневого цвета;
– Шпага из толедской стали с эфесом, украшенным по венецианской моде;
– Проживание в «Синем Льве», Амстердам;
– Проезд в Дувр, дальнейший проезд в Грейвзенд и Лондон;
– Проживание в «Мелуортс», Лондон;
– Оборудование для химической лаборатории, в которое входят различные стеклянные колбы, ступки и бутылочки, кроме того, благородные металлы, порошки и ртуть;
– Наследственное имущество нескольких недавно умерших и живших прежде в Генеральных штатах французских дворян, среди которых гаагский дипломат Франсуа де Кабернье;
– Ряд книг, среди которых:
«The Sceptical Chymist: or Chymico-Physical Doubts & Paradoxes»[33]33
«Скептичный химик, или химико-физические сомнения и парадоксы» (англ.).
[Закрыть] Р. Бойля;
«Laboratorium Glauberianum, Darin die Spexification, und Taxation deren Medicinalischen und Chymischen Arcanitäten begriffen»[34]34
«Laboratorium Glauberianum, в которой приведены описание и оценка медицинских и химических чудесностей» (нем.).
[Закрыть] И. Глаубера;
«A description of Helioscopes with other Instruments»[35]35
«Описание гелиоскопа и других инструментов» (англ.).
[Закрыть] Р. Гука;
«Traité des Chiffres»[36]36
«Трактат о шифре» (фр.).
[Закрыть] Б. де Виженера;
«Traité de l’art de jeter les bombes»[37]37
«Трактат об искусстве бомбометания» (фр.).
[Закрыть] Ф. Блонделя;
«Nederlantze Hesperides»[38]38
«Нидерландские Геспериды» (нидерл.).
[Закрыть] Я. Коммелина;
«Explication de l’Arithmétique Binaire»[39]39
«Анализ бинарной арифметики» (фр.).
[Закрыть] Г. Лейбница;
«Les travaux de Mars»[40]40
«Задачи Марса» (фр.).
[Закрыть] М. Маллета;
«Vitae et Icones Sultanorum Tircicorum»[41]41
«Жизнь и портреты турецких султанов» (лат.).
[Закрыть] Ж. Буассара;
«The Advetures of an English Merchant, Taken Prisoner by the Turks of Argiers»[42]42
«Приключения английского торговца, захваченного в плен турками в Алжире» (англ.).
[Закрыть] Т. Смита;
«Relation du voyage fait au Levant»[43]43
«Путешествие на восток» (фр.).
[Закрыть] Ж. де Тевено;
«General Historie of the Turks»[44]44
«Общая история турок» (англ.).
[Закрыть] Р. Ноллса;
«Relation véritable de ce qui c’est passé à Constantinople»[45]45
«Правдивое путешествие в Константинополь» (фр.).
[Закрыть] Г. де Гийерага;
«Bellicorum Instrumentorum Libri cum figuris et fictitiis literis conscriptus»[46]46
«Книга приспособлений для ведения войны» (лат.).
[Закрыть] Дж. Фонтаны;
– Строительные материалы для теплицы и их поставка в Англию;
– Арендная плата за поместье неподалеку от Венло;
– Арендная плата за лошадей в Лондоне, Амстердаме и Роттердаме;
– 27 квасцовых кристаллов первого сорта (зеленые и пурпурные);
– Часы с маятником;
– Лупа диаметром десять дюймов, двойной шлифовки;
– 3 фунта голландского табака (слива);
– 2 телескопа, изготовленные Томасом Томпионом;
– 1 игра в нарды с фигурками из слоновой кости и эбенового дерева;
– 4 шифровальных палки из кожи и дерева;
– 6 бочонков устриц;
– Различные счета за еду и напитки;
– Опционы на луковицы тюльпанов сорта «Красный попугай», 100 штук;
– Опционы на луковицы тюльпанов сорта «Август навсегда», 100 штук;
– Долговые обязательства, трассированные на Амстердамский банк, от разл. золотых дел мастеров с Ломбард-стрит, на общую сумму 97 гиней.
* * *
Мгновение Овидайя смотрел вслед каперу, а затем направился к мельничному пруду. У причала покачивалась конструкция Дреббеля, пара уток кружили по воде. Поверхность пруда кое-где заросла кувшинками. Через несколько недель она зарастет полностью. Подняв голову, он увидел медленно приближавшуюся к нему запряженную лошадьми повозку, до которой было еще несколько сотен футов. Овидайя не видел лица человека, сидевшего на козлах, однако знал, что это Коэн. Возница регулярно привозил им продукты. Овидайя обругал себя за то, что их аппарат стоит во дворе, у всех на виду. Хотя парень вряд ли что-то поймет, по мнению Овидайи, Коэн был самым настоящим болтуном. Не пройдет и недели, как весь Лимбург и окрестности будут говорить о том, что в поместье Питерсгехефт живут иностранные натурфилософы и проводят там некромантские эксперименты.
Он поспешно бросился к конюшне, вынес две попоны и едва успел накрыть ими столы и аппаратуру, прежде чем карета остановилась во дворе.
– Добрый день, мастер Коэн.
– Добрый день, сеньор, – отозвался мужчина. – Отличная погода, вы не находите?
Овидайя приветливо кивнул. Как обычно, ему приходилось напрягаться, чтобы понять кучера. Кроме того, он не слишком хорошо говорил по-голландски, а у Коэна была заячья губа и, что гораздо хуже, лимбургский акцент.
– Куда сложить вещи? – спросил мужчина.
– Как обычно, в маленький сарайчик за домом, если не затруднит.
И он принялся наблюдать за тем, как Коэн разгружает продукты. Он привез целый окорок, мешок картофеля и бочонок устриц. Овидайя с удовольствием отметил, что кучер привез заказанный ямайский ром и апельсины. Все это закончилось у них еще несколько дней назад, и виноваты в этом были в первую очередь Жюстель и Марсильо, которые почти каждый вечер варили пунш. Под конец кучер сгрузил с повозки несколько головок сыра: зрелый золотистый гауда, молодой эдам, зеленый тексельский.
Пока мужчина раскладывал все по местам, Овидайя сходил в дом и вскоре вернулся с полным мешочком монет. Коэн уже ждал его, потягивая трубку, на лбу его блестели капельки пота.
– Сколько с нас?
– За товары и доставку одиннадцать гульденов и шесть с половиной стейверов, сеньор.
– Хорошо. Полстейвера – это десять пеннингов, верно?
Коэн покачал головой:
– Вы путаете со своей странной английской системой, сеньор. У вас шиллинг состоит, наверное, из двадцати пенсов, а у нас – из шестнадцати.
– Значит, восемь пеннингов.
Овидайя вынул из кошелька двенадцать гульденов.
– Сдачу оставьте себе.
Коэн неловко поклонился:
– Благодарю за щедрость, сеньор.
Спрятав деньги, он произнес:
– Я заметил, что вы не выставили охрану.
Сначала Овидайя подумал, что неправильно понял кучера, однако, когда тот повторил сказанное, сомнений не осталось.
– Охрану? – спросил Овидайя. – Зачем же? Отсюда открывается обзор на много миль вокруг. Неужели нам здесь угрожает опасность?
Коэн заморгал и словно растерялся.
– Да, но разве вы не видели, что… ах, да я глупец! – И он хлопнул себя ладонью по лбу. – Я совсем забыл, что вы нездешние и, наверное, не умеете читать его.
Овидайя сделал шаг к нему:
– Что не умеем читать?
– Язык мельниц.
– Действительно, никогда о нем не слышал.
– Дело вот в чем, сеньор: Голландия – страна настолько плоская, что, как вы сами изволили заметить, видно далеко. А лучше всего видны ветряные мельницы. Если одна из них не работает, мельник поворачивает колесо так, что крылья стоят определенным образом. По крайней мере, если можно так сказать.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?